Текст книги "Полководцы кавказских войн "

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

На турецких судах, стоявших в большом числе в бухте, с первыми выстрелами на берегу началась тревога. Стреляя из пушек на вспышки близких выстрелов, корабли противника стали спешно сниматься с якоря и уходить в открытое море, подальше от Гаджибея. Но уходили только купеческие суда, поскольку султанский адмирал (капудан-паша, капитан-паша) решил «наказать» русских за ночное нападение.

Командир армейского корпуса в такой ситуации не растерялся, поставив на мысу у бухты батареи. Те своим огнем отбили бомбардирские и канонерские вражеские корабли, которые по приказу капудан-паши приблизились днем к Гаджибею. 16 сентября, так и не совершив ничего, султанский флот ушел от берегов. Все же русские пушкари меткой стрельбой принудили экипажи двух турецких кораблей сдаться в плен.

У портового Гаджибея оказалась славная судьба. В 1795 году он будет переименован в Одессу и станет самым крупным городом на берегах Черного моря. А испанец на русской службе де Рибас (иначе Дерибас) будет отстраивать Одессу, оставив в память о себе потомкам знаменитую Дерибасовскую улицу.

Захваченный замок Гаджибей генерал-фельдмаршал Потемкин-Таврический за нейадобностью приказал взорвать, а корпусу идти к Бендерам. Флотилия черноморских казаков пошла в устье Днестра к Аккерману. За успешную «одесскую» экспедицию наград не последовало.

После начала осадных работ под Бендерами турецкий крепостной гарнизон решил не дожидаться кровопролитного штурма и капитулировал. Корпус генерал-майора Ивана Гудовича разместили по зимним квартирам, а сам он уехал из действующей армии в подвластные ему губернии. Такое приказание ему поступило из столицы.

С началом весны 1790 года Иван Васильевич явился в город Яссы, в ставку главнокомандующего. Светлейшим князем Потемкиным ему поручается формирование за Южным Бугом армейского корпуса. Когда русская действующая армия собралась в полевом лагере вблизи Бендерской крепости, то Потемкин разделил ее на две дивизии. Одной командовать поручается генерал-аншефу князю Репнину, другой – Гудовичу, теперь уже генерал-поручику.

Войска дивизии Гудовича подступают к крепости Килия на северном дунайском берегу, которому впоследствии предстояло стать государственной границей России. Здесь светлейший князь Потемкин-Таврический предоставил Гудовичу полную свободу в выборе действий, чем тот и не преминул воспользоваться.

Город-крепость стали обстреливать из осадных орудий и знаменитых шуваловских единорогов. Турецкий гарнизон не выдержал только-только начавшейся бомбардировки и не стал испытывать судьбу. К тому же в Килии почти не оказалось речных судов и⁽ лодок для бегства через Дунай на противоположный берег.

Ночью из крепости на осадную брешь-батарею русских с фонарем вышли три парламентера. Килийский трехбунчужный паша соглашался на почетную капитуляцию. Около четырех тысяч турок выпустили из крепости с личным оружием уже на рассвете следующего дня. А сговорчивому паше дали еще два дня на вывоз немалого личного имущества.

Три батальона русских гренадер с барабанным боем при развернутых знаменах заняли Килийскую крепость, которой на протяжении двух столетий – XIX и XX – суждено было стать пограничным фортпостом российского Отечества на Дунае. Только больше военной крепостью Килия уже не была.

Капитулировавший турецкий гарнизон оставил победителям немалые трофеи. В их число входили: 72 пушки самых разных калибров, дюжина хороших новых мортир, знамена и военное судно, имевшее на вооружении несколько орудий. Трофейные неприятельские пушки в своем большинстве для вооружения русской армии не годились и их отправляли, особенно бронзовые, на переплавку.

В захваченной крепости для ее защиты был оставлен значительный гарнизон. От Килии генерал-поручик Гудович во главе своих войск пошел к сильнейшей не только на Дунае, но и всей северной части Оттоманской империи крепости Измаил. Там под его командование поступил генерал-майор Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов. Через несколько дней пребывания под Измаилом, 2 декабря, Иван Васильевич получил от светлейшего князя Потемкина-Таврического ордер о производстве по старшинству в генерал-аншефы. Это была награда за «покорение» Килии.

Вместе с ордером пришел приказ главнокомандующего явиться к нему в крепость Бендеры, где располагалась теперь армейская штаб-квартира. Там Гудовичу предстояло получить инструкции в связи с новым назначением – на должность командующего войскамй бывшей Кубанской армией. Боевого русского генерала посылали на укрепление пограничной Кавказской линии.

Назначение генерал-аншефа Ивана Васильевича Гудовича на столь ответственный пост было прежде всего признанием его заслуг военачальника. В соответствующем рескрипте говорилось, что он направляется к «командованию войск у Кавказа и Кубани, где настоящие обстоятельства требуют начальника отличных достоинств».

Иван Васильевич сдал стоявшие под Измаильской крепостью оса!ные войска старшему среди подчиненных ему военачальников'!– генерал-майору Самойлову, известив при этом, что продолжать осаду дунайской твердыни османов светлейшим князем поручается генерал-аншефу графу Александру Васильевичу Суво-рову-Рымникскому. Суворов, всегда легкий на подъем, уже находился в пути, сопровождаемый небольшим казачьим конвоем.

КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ

Из главной армейской штаб-квартиры генерал-аншеф Гудович в последних числах декабря 1790 года отправился на Северный Кавказ. От главнокомандующего Потемкина Иван Васильевич получил задачу укрепить Пограничную Кавказскую линию. Задача виделась в ходе войны с Турцией весьма серьезной: противник России имел на восточном берегу Черного моря ряд крепостей. Из них самой мощной являлась Анапа, расположенная вблизи Керченского пролива и как бы запиравшая собой Азовское море.

Турки всячески старались восстановить против России закубан-ские народы, которые еще совсем в недавнем времени участвовали в набегах ханской крымской конницы на южнорусские земли. Земли донского казачества, как приграничные, постоянно подвергались этим ударам из степи. Главной добычей были люди – полон, который захватывали для продажи в портовых городах Блистательной Порты. Работорговля процветала по всему кавказскому Причерноморью.

Турция считала Закавказье и Северный Кавказ своими исконными владениями, оставив в памяти народов,, населявших тот край, печальный след. Исторически же Грузия, Армения, Кабар-да, Осетия, другие земли тянулись к России. Российская империя, продвигая свои государственные границы на Юг, в Северное Причерноморье, со всей неизбежностью столкнулась здесь с интересами империи турок-османов.

Кавказская пограничная укрепленная линия, куда прибыл Гудович, служила передовым рубежом России на ее Юге. Тем рубежом, который почти три столетия находился в огне больших и малых войн, нападений и прорывов. Южная граница с времен возникновения Древней Руси была местом массы хлопот и вот, источников огромных людских и материальных потерь.

Возникновение Кавказской пограничной линии можно от ти ко времени присоединения в 1557 году к России Царем ном IV Васильевичем Грозным Астраханского ханства.. В тс прекратил свое существование еще один осколок Золотой который граничил с дагестанскими землями.

Именно тогда Русское государство вошло в непосредственное соприкосновение с горскими народами западного побережья Каспийского моря. Причем отношения начали складываться мирно, во взаимном уважении друг друга. Торговля же на берегах Каспия виделась для всех живущих на ее берегах перспективной и многообещающей.

Русским, персидским, бухарским и другим восточным купцам издревле были хорошо известны торговые, морские и прибрежные сухопутные пути-дороги по Каспию, Волге и ее протокам. Забота об упрочении торговых связей, их сохранения и обеспечения безопасности всегда присутствовала в деятельности великих князей Московских и русских царей.

Так было во все исторические эпохи. Постоянно тревожное состояние государственной границы на Юге ушло в прошлое только после присоединения к России Крымского ханства и Кавказа...

Продвижение русских границ к предгорьям началось с того же времени Царя Ивана Грозного. Вступление русского монарха в брак с дочерью старшего князя всей Кабарды Темрюка Айдаровича – Кучиней, принявшей при крещении русское имя Мария, в 1561 году стало толчком для закрепления России на Северном Кавказе.

Князь Темрюк Айдарович пытался организовать борьбу разрозненных кабардинских княжеств против постоянной угрозы со стороны Крымского ханства, за спиной которого зримо стояла Оттоманская Порта. Вместе с другими князьями Кабарды Темрюк принимает в 1557 году русское подданство.

По просьбе тестя, которого «теснили» воинственные соседи, Царь Иван Васильевич приказал возвести около устья Терека небольшую крепость, получившую название Терский городок. Кре-постица в степи встала на месте так называемого Тюменьского городища. Отныне недалекая Кабарда в случае сильного набега крымских татар могла опереться на помощь гарнизона этой крепости. А основу гарнизона составили стрельцы, вооруженные «огненным боем» – пищалями-ручницами.

1594 году сын Грозного Царь Федор Иванович (за которого фактически правил ближний боярин Борис Годунов) сделал попытку расширить здесь государственную границу. С этой целью на берега Терека посылается войско, сравнительно небольшое по численности, под начальством воеводы князя Хворостинина. Военная экспедиция имела частный успех, поскольку в Тарках, как говорит летопись, «пришли многие Шавкальские и Кумыцкие люди и Черкасы и Государевых людей побили».

Воцарившийся после смерти Федора Ивановича в Москве Борис Годунов, правитель умный и дальновидный, тоже сделал попытку закрепиться на нижнем Тереке. Туда посылается воинский отряд под командованием воевод Бутурлина и Плещеева. Начало похода было удачным: шамхал Тарковский бежал из Тарок к горцам. Русские захватили Тарки, начали укреплять городок и заложили егце крепостицу на реке Тузлук. Но в 1605 году шамхал получил помощь от турок и разбил царских воевод.

Так что первые, попытки перенести государственную границу России в предгорья' Северного Кавказа оказались неудачными. В течение последующих ста с лишним лет южным рубежом Русского царства оставались степи вблизи Астрахани. Никаких географических начертаний граница не имела, да и не могла иметь.

Персидский (или Каспийский) поход первого всероссийского Императора Петра I Великого в 1722 году в корне изменил ситуацию в кавказском Прикаспии. К тому времени на Тереке уже закрепились свободные общины русских терских казаков. Астрахань с ее судостроительными верфями «открыла» еще больше морские ворота России на Каспии.

По миру 1724 года с шахской Персией государство Российское получило новые земли по западному и южному берегу моря до города Астрабада. Теперь граница России переместилась далеко на юг и проходила уже совсем недалеко от иранской столицы.

Во время Персидского похода Петр I упразднил пограничную крепость Терки и заложил новую – под названием Святого Креста. Располагалась она на более выгодном рубеже – на берегу реки Сулак и позволяла контролировать большое пространство Каспийского побережья.

В 1735 году при Императрице Анне Иоанновне правительство России добровольно вернуло Персии петровские завоевания на южном Каспии. Взамен Россия получила значительные экономические выгоды от торговли на Каспийском море. Вместе с этим расформировывались полки так называемого Низового корпуса, которые стояли гарнизонами в южных прикаспийских провинциях. Это заметно «облегчило» казенные расходы.

После такого щедрого «подарка» персидскому шаху государственная граница России вновь возвратилась на берега Терека. Основанием для Кавказской пограничной линии стала крепость Моздок и укрепленные казачьи станицы.

О терских казаках, несших в первую очередь пограничную службу, следует сказать особо. Их отдаленными предками были сторожевые (городовые) казаки и крестьяне княжества Рязанского, бежавшие в конце XV века на Северный Кавказ. Они поселились в верховьях Терека, у гребня Кавказских гор. Отсюда пошло их название – гребенские казаки. Поселения возникли у впадания Аргуни в Сунжу. В следующем столетии сюда переселились донские казаки с реки Калитвы.

Датой образования Терского казачьего войска считается 1577 год, когда гребенские казаки успешно оборонялись от нападений крымских татар в Терском городке, в устье реки Сунжи.

Через пять лет после той героической обороны с Дона прибыла другая партия казаков, которая поселилась на реке Акташ. С тех пор русские люди вооруженной рукой стали «держать» восточные границы извечно враждебного Руси Крымского ханства, вассала турецкого султана.

Русское правительство снабжало казаков-порубежников оружием, воинскими припасами, продовольствием и награждало их за «государеву» службу «денежной казной». Вольные казаки становились надежным заслоном на путях набегов крымских, и ногайских татар.

Однако в 1665 году воинственные соседи-горцы оттеснили казаков с гор в предгорья. А в 1707 году большинство казачьих городков было уничтожено «кубанским» султаном Каибом. Тогда, в 1712 году, остатки казаков-гребенцов переселились вниз по Тереку.

Самодержавный Государь Петр I Алексеевич, лично осмотревший часть российской границы на Юге во время Персидского похода, понял, что ее необходимо укреплять. В 1722 году на берегах рек Аграхань и Сулак поселяются донские казаки с семьями, получившие название Аграханского казачьего войска. Позже – Семейного войска.

В 1735 году по указу из Санкт-Петербурга это войско переселили на Терек. После этого на кавказской границе России офор-

}&-миЛось три Терских казачьих войска – Гребенское, собственно Терское и Кизлярское. Последнее получило название от основанной в 1735 году пограничной крепости Кизляр.

Кавказская пограничная линия постоянно укреплялась. В конце царствования Императрицы Елизаветы Петровны на левом берегу Терека, в 200 верстах от Кизляра, образовывается селение Моздок (осетинский аул). Население его составляют осетины и кашинцы, принявшие православие.

Моздок первоначально защищали земляные укрепления и засека. Но в ходе русско-турецкой войны, в 1769 году, крепостная ограда усиливается и в Моздоке ставится армейский гарнизон силой в один пехотный батальон и 40 артиллерийских орудий. Это было время, когда турецкий султан и его полководцы грозились дойти до берегов Волги.

Одновременно, для связи с пограничной крепостью Кизляр, образовывается пять новых укрепленных казачьих станиц – Калиновская, Мекенёкая, Наурская, Ищерская и Голюнчаевская. Их заселяют 517 семьями Волжского казачьего войска, которые составили Моздокский казачий полк. Промежутки между новыми станицами усиливаются двумя земляными редутами.

В 60—70-х годах XVIII века на Юге России создается Азовско-Моздокская пограничная линия, которая оборонялась как армейскими войсками, так и местными казаками. Эта линия стала прародительницей Кавказской пограничной укрепленной линии.

При завоевании Крыма в 1771 году русские войска занимают полуостров Тамань с прилегающей к ней Кубанской степью по берегу Азовского моря. Поскольку «закубанские народы» Черкесии постоянно совершали разбойные набеги через реку, то здесь тоже возводятся прибрежные полевые укрепления. Первоначально их было ровно десять, с гарнизонами от двух полков с орудиями до одной пехотной роты без пушек.

После окончания русско-турецой войны в 1774 году русские войска оставили эти укрепления. Однако светлейший князь Григорий Александрович Потемкин, «государственный муж» в самом лучшем понимании этих двух слов, вскоре вышел с докладом к Императрице Екатерине II Алексеевне. Он, как радетель южных границ страны, указал, что линия от Моздока до Азова является неприкрытой, чем в случае новой войны с турками (она действительно не заставила себя долго ждать) могут воспользоваться султанские войска.

}&-

В Санкт-Петербурге к потемкинскому докладу отнеслись самым внимательным образом. Принимается решение построить на Юге пограничную укрепленную линию от Моздока на северо-запад на протяжении около 250 верст. Она шла параллельно границам обширной Астраханской губернии и земель донского казачества.

На новой укрепленной линии расположили десять пограничных крепостей – Екатерининскую (впоследствии город Екатеринодар), Павловскую, Мариинскую, Георгиевскую, Андреевскую, Александровскую, Северную, Ставрополь, Московскую и Донскую. Линия получила название Степной Кубанской.

Далее, до земли Войска Донского, устроили линию сторожевых форпостов в степи. Они занимались небольшими отрядами донских казаков и военнообязанных калмыков.

Одновременно с возведением Степной Кубанской линии в 1778 году российское правительство командирует генерал-аншефа Александра Васильевича Суворова-Рымникского в кубанское приграничье, чтобы обезопасить его от набегов горцев Черкесии. Суворов на месте решает возобновить ранее возведенные укрепления от устья реки Кубани до степной крепости Ставрополь.

На фортификационные работы назначается три тысячи человек, которые за шесть недель возвели 8 земляных крепостей и 19 фельдшанцев. Эти пограничные укрепления состояли из глубоких рвов, брустверов, укрепленных турами и мешками с песком, имели перекидные мосты через ров, которые в случае тревоги и на ночь поднимались. Благодаря этому набеги «закубанских народов» на время почти прекратились.

В 1783 году Кавказская пограничная линия по официальным документам того времени делилась на две части: Моздокскую – на левом берегу Терека (три крепости и девять казачьих станиц) и по Кубанской степи (девять полевых крепостей) и Кубанскую – по правому берегу Кубани, состоявшую из «суворовских» 8 крепостей и 19 фельдшанцев.

С присоединением к России Крыма необходимость в хорошо укрепленной пограничной линии по течению реки Кубани стала очевидной. Турецкие войска, вышедшие из крепостей Черноморского побережья Кавказа, могли нанести удар по южным областям Российского государства. При этом османы могли поднять в набег и «закубанские народы» Черкесии.

Именно поэтому, сообразуясь с обстановкой, генерал-аншеф

А.В. Суворов-Рымникский строил свои укрепления скоро и без

необходимого инженерного обеспечения их долговечности. Устроенные его трудами земляные укрепления со временем под действием ветров и дождей стали разрушаться. Такое, впрочем, было вполне естественно и неизбежно.

Высочайшим рескриптом Императрицы Екатерины тогда еще генерал-поручику Г.А. Потемкину поручается построить новую линию пограничных укреплений. Она должна была проходить от станицы Екатеринодарской по реке Малке до реки Лабы, впадающей восточнее в Кубань.

На реке Малке, против Большой Кабарды, строятся три казачьих станицы и два форпоста. А между Малкой и Кубанью, против Малой Абадзы, Константиногорская крепость, четыре форпоста и один штерншанец. По правому берегу Кубани – три небольшие крепостицы: Прочный Окоп, Григориполиская и Кавказская, девять редутов и одна казачья станица. Постройка всех этих укреплений по времени уложилась в 1783—1791 годы.

Одновременного строительством новой укрепленной линии на южной границе России в 1784 году закладывается Военно-Грузинская дорога. В последующем она сыграла большую роль в закреплении Российской империи на Кавказе...

Светлейший князь Г.А. Потемкин, самый выдающийся государственный деятель екатерининской эпохи, прекрасно понимал значение укрепления южной границы, в том числе и на Северном Кавказе. Он словно бы предугадывал значение южных степей, бывших обширных владений Крымского ханства для процветания Российского государства. Поэтому генерал-фельдмаршал и главноуправляющий Югом России выходил с одним предложением за Другим к Императрице Екатерине Великой.

На Кавказской пограничной линии требовался деятельный человек, влиятельный и способный самостоятельно принимать ответственные решения. И ко всему прочему – обязательно боевой генерал. Турецкая крепость Анапа находилась под боком, а еще южнее ее шла вереница других вражеских причерноморских укреплений. К тому же «закубанские народы» то замирялись на какое-то непродолжительное время, то вновь открывали набеговую войну через реку Кубань. Мира на ее берегах не предвиделось на многие лета.

Выбор главнокомандующего российским воинством на Юге России пал на Ивана Васильевича Гудовича. Ему в подчинение вверялась Кубанская армия, теперь уже бывшая. Организационно она состояла из двух немногочисленных корпусов: Кавказского, стоявшего на самой пограничной линии, и Кубанского, расположенного в Воронежской губернии. В русские кавказские войска еще входили два донских и один уральский казачьи полки, полевая артиллерия в малом числе и небольшая военная флотилия на Каспийском море, которая базировалась на Астрахань.

АНАПА И ЕЩЕ РАЗ АНАПА

Новый командующий Кавказской пограничной укрепленной линии прибыл на место в последних числах января 1791 года. Главная штаб-квартира русских войск на Кавказе располагалась тогда в небольшом степном городке Георгиевске – как раз посередине линии.

Гудович на месте провел инспектирование вверенных ему войск и укреплений на границе. Он сразу же понял, что главная опасность исходит от османской крепости Анапы, расположенной к тому же вблизи Керченского пролива. Она, достаточно сильная, с немалым гарнизоном и возможностью получать все необходимое из Стамбула морем, служила своеобразным генератором враждебных действий черкесских племен против пограничной линии России. Первым делом генерал-аншеф решил «выкорчевать» эту турецкую занозу на Черноморском побережье Кавказа.

...Древняя Синдонская гавань, затем Горгиппия. Она попала в руки турок-османов в 1479 году. И при них она продолжала оставаться одним из центров судоходства на Черноморье.

В Оттоманской империи портовая Анапа «доставляла радость» далеко не всем жителям окрестных гор. Она стала крупным центром торговли невольниками на всем побережье Черного моря. Держава османов, в которой работорговля откровенно считалась прибыльной отраслью хозяйственной деятельности, не только провоцировала междоусобные конфликты, сопровождавшиеся захватом «живого товара», но и сквозь пальцы смотрела на подобную деятельность своих союзников.

В свою очередь, как отмечают многие исследователи, торговля «живым товаром» на османских рынках «была важнейшей экономической нитью, связывавшей адыгских феодалов с Турецкой империей и во многом способствовавшей их политической ориентации на Турцию в первой половине XIX века». И разумеется, в конце кдущего столетия.

f ' В Стамбуле (Константинополе) хорошо понимали сгратегичес-f / кое значение Анапы. Султан Абдул-Гамид не пожалел огромных | – денег на модернизацию крепости с помощью наемных француз-| ских фортификаторов, работавших два года на берегах удобной для £ больших и малых парусников бухте, много столетий назад обжи- той мореходами самых различных народов.

К Анапской крепости до Гудовича уже дважды подступали

/– русские войска, чтобы взять ее. Однако по разным причинам не могли этого сделать – то просто не хватало войск, то сказыва-; ' лась острая нехватка продовольствия, то мешали болезни, выводившие из строя людей лучше, чем пушечные залпы.

В сентябре 1787 года не удалась военная экспедиция под командованием генерал-аншефа Тикелли, а в марте 1790 года – экспедиция генерал-поручика Бибикова. Анапский турецкий гарнизон, его паша и султан в далеком Стамбуле после двух серьезных неудач русских поверили в неприступность своей пограничной крепости, откуда они грозили Кавказской укрепленной линии и Крыму, оказавшемуся .в руках «неверных» русских.

Гудович с первых дней своего появления на пограничной черте стал готовиться к большому походу на Анапу. Задачу взять ее во что бы то ни стало поставил перед ним сам «светлейший князь Таврический». Генерал-фельдмаршал Потемкин прозорливо и заинтересованно смотрел на будущее всего Кавказа в пределах Российской империи. Поэтому он и обрисовал Ивану Васильевичу , Гудовичу поле его деятельности не в общих чертах, а с определением конкретных целей.

Более двух месяцев ушло на подготовку новой военной экспедиции против «кавказского Измаила» Блистательной Порты. Из разных крепостей, как с миру по нитке, собиралась полевая артиллерия. Составлялись вьючные транспорты, закупались арбы для подвижного войскового магазина и поднятия понто- нов. В назначенное место свозились различные армейские при-

пасы.

Командующий назначил для экспедиционных войск два сборных пункта. Полки Кавказского корпуса сходились к кубанскому пограничному посту Темижбек. Кубанский корпус под командованием генерал-майора Загряжского шел к Ейскому укреплению на берегу Азовского моря с севера от Воронежа. На порубежной линии оставлялось достаточно воинских сил, чтобы пресечь возможные вылазки «немирных» горцев.

Приказ генерал-аншефа Гудовича по войскам был строг. 4 мая у Темижбека стояло под ружьем 11 пехотных батальонов, 24 кавалерийских эскадрона и 20 орудий полевой артиллерии с двойным комплектом патронов и снарядов.

Инфантерия экспедиции состояла из Тифлисского, Воронежского, Казанского и Владимирского пехотных полков, имевших большой недокомплект в людях и насчитывавших по тысяче человек в каждом. Фактически каждый из полков имел двухбатальонный состав. Из Кавказского егерского корпуса под Анапу выделялось три батальона отличных стрелков, испытанных бойцов в горных сражениях, по 500 человек в каждом.

Кавалерия состояла из четырех эскадронов Ростовского, трех – Нарвского и одного – Каргопольского карабинерских полков. Астраханский и Таганрогский драгунские полки состояли из восьми эскадронов каждый. И кавалерийские полки, отправлявшиеся в поход под Анапу, имели большой недокомплект нижних чинов и офицеров. Карабинерские и драгунские эскадроны насчитывали всего по сотне всадников.

Казачья конница состояла из Хоперского, Волгского, донских Кошкина и Луковкина (по имени полковых командиров) полков. Их дополняли две сотни гребенских и полторы сотни терских семейных казаков. Все они хорошо знали условия ведения войны на Кавказе.

Кубанский корпус, силы которого собирались с берегов Дона и просторов огромной тогда по площади Воронежской губернии, в полном составе оказался только 10 мая. В Ейское укрепление пришли Нижегородский и Ладожский мушкетерские, Владимирский и Нижегородский драгунские, два Донских казачьих полки. При Кубанском корпусе насчитывалось 16 полевых орудий.

Для прикрытия Кавказской пограничной линии оставалось 9 пехотных батальонов, 17 кавалерийских эскадронов, 3 казачьих полка и всего 10 пушек. Начальство над остававшимися на линии войсками поручалось генерал-майору Савельеву.

ПОХОД НА АНАПУ И ЕЕ ОСАДА

В экспедиционных войсках царил боевой дух. То, что две недавние попытки овладеть турецкой крепостью закончились неудачей, не сказалось на моральном состоянии воинов, уходивших в

третий поход под Анапу. Шла большая война, и все горели желанием прославить русское оружие не только на берегах далекого отсюда Дуная. Взятие неприступного Измаила и гром суворовских побед были у всех на слуху.

От поста Темижбек русские войска, имея впереди бдительную сторожевую заставу из казаков, двинулись по правому берегу Кубани и, делая дневки через два перехода, 22 мая достигли Талы-зинской переправы. Сюда через два дня подошли с Приазовья полки генерал-майора Загряжского. Теперь экспедиционный корпус оказался в полном сборе.

Генерал-аншеф Гудович сразу же по приходе к Талызинской переправе приказал приступить к наводке понтонного моста через Кубань. Одновременно стали возводить полевое предмостное укрепление – на случай нападения неприятеля.

На пути к месту форсирования главной водной преграды устраивались укрепленные посты и редуты с небольшими гарнизонами. Они обеспечивали тылы и коммуникации войск, вступивших в поход. Одновременно по дороге на Ейское приморское укрепление в степи встало шесть земляных редутов.

Переход через Кубань экспедиционные войска совершили беспрепятственно. Понтонный мост надежно связал два речных берега, и движение по нему шло днем и ночью. Правда, «немирные» черкесы попытались разрушить наведенный мост, спуская в воду Кубани выше наведенной переправы стволы больших деревьев и направляя их по речному течению вниз. Но такая «диверсия» успеха не имела.

В одном переходе от Анапской крепости к главным силам экспедиции подошло еще одно подкрепление – из Крыма. Через Тамань из состава Таврического корпуса на Кубань пришел воинский отряд под командованием генерал-майора Шица. Прибывшие войска доставили с собой 90 штурмовых лестниц, без которых в предстоящем деле было просто не обойтись.

Успех похода во многом зависел от того, как поведут себя местные «закубанские народы» – племена черкесов, населявших западную часть Северного Кавказа. По пути Иван Васильевич Гудович, как человек предусмотрительный и большой дипломат от природы, дал знать горским владетелям-князьям и узденям (дворянам), жившим вблизи Анапы, что идет только с целью бить турок, с которыми Россия состояла в войне.

Русский командующий делал многое для налаживания дружелюбных отношений с горцами Закубанья. Он отпустил на волю плененных горцев, нападавших с оружием в руках на фуражиров. Походным колоннам строго приказывалось не травить и не топтать посевы местных жителей, не делать им никаких обид. За этим Гудович следил лично, не останавливаясь перед суровыми наказаниями виновных.

С началом Анапского похода все было как на большой войне. Конные разведки сторон зорко стерегли друг друга. Все же думается, что османы не очень-то верили в то, что русские после двух полнейших неудач попытаются в скором времени вновь подступить к Анапе. Хотя появление на Кавказской пограничной линии генерал-аншефа Гудовича, имевшего репутацию боевого военачальника, не могло не насторожить анапского коменданта-пашу.

Неприятель не тревожил русские войска почти на всем пути следования. Только перед самой крепостью отряд в несколько тысяч конных турок и горцев попытался преградить дорогу русскому авангарду. Неприятель заблаговременно занял господствующие высоты на берегах реки Нарпсухо у места, удобного для перехода через нее.

Однако шедший впереди авангард под командованием бригадира Поликарпова с ходу перешел через Нарпсухо и решительно атаковал врага. Командующий поддержал его действия вводом в бой нескольких драгунских эскадронов. Все же большого боя не получилось – османов и их союзников-черкесов быстро сбили с удобной позиции за рекой, и они обратились в бегство.