Текст книги "Полководцы кавказских войн "

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)

Современники оставили для потомков следующую характеристику генерал-фельдмаршала Ивана Васильевича Гудовича. Они говорили, что он был нрава горячего, правил строгих, любил правду и преследовал только порочных людей. С виду казался угрюмым, неприступным, а в кругу домашнем или в приятельском был ласков и приветлив. Такая характеристика удивительно схожа с единственным сохранившимся достоверным портретом этой примечательной личности в отечественной истории.

Таким и видится через многие десятилетия образ полководца кавказских войн России. Его высокое воинское искусство вписало в ратную летопись русской армии две большие победы: штурм черноморской крепости Анапы – «кавказского Измаила» и полевое сражение в Закавказье на берегах реки Арпа-чай. И та и другая явились частью мощного фундамента, создававшегося русским оружием для защиты кавказских границ государства Российского.

Вечная память и царствие небесное крупному русскому полководцу.

«СМИРИСЬ, КАВКАЗ! ИДЕТ ЕРМОЛОВ!»

Генерал от артиллерии и инфантерии АЛексей Петрович ЕРМОЛОВ

¹

Пожалуй, ни один из военных вождей российского воинства не оставил после себя столько противоречивых суждений и оценок, как Алексей Петрович Ермолов. Великий русский поэт А.С. Пушкин после своей поездки на Кавказ восторженно писал о полководце войск России в горном крае, сам воздух которого исторически «дышал» юриной, музыкой брани, воинской доблестью и кровопролитием:'⁴; -

«Смирись, КавказГ Идет Ермолов!..»

Александр Сергеевич Пушкин в одном из писем генералу от артиллерии А.П. Ермолову, словно в унисон стихотворным строкам Лермонтова, Жуковского, Рылеева, сказал:

«Подвиги Ваши – достояние Отечества, и Ваша слава принадлежит России».

Тот же великий Пушкин обращался к кавказскому полководцу Алексею Петровичу Ермолову с настоятельной просьбой:

«Я прошу Вас дозволить мне быть Вашим историком...»

АРМЕЙСКАЯ ЮНОСТЬ БУДУЩЕГО ПОЛКОВОДЦА

...Был Алексей Петрович Ермолов коренным москвичом, родившись в первопрестольной русской столице 24 мая 1777 года. Происходил он из старинной, но небогатой дворянской семьи. В Общем гербовнике дворянских родов Российской империи о роде дворян Ермоловых сообщается следующее:

«Предок этого рода Ермоловых Араслан-Мурза-Ермола, а по крещении названный Иоанном, как показано в представленной родословной, в 7014 (1506) г. выехал к Великому Князю Василию Ивановичу (московскому Василию III. – А. Ш.) из Золотой

1&-

Орды. Правнук сего Араслана Трофим Иванов сын Ермолов в 7119 (1611) г. написан по Москве в Боярской книге. Осип Иванов сын Ермолов от Государя Царя и Великого Князя Михаила Федоровича за Московское осадное сидение пожалован поместьями. Равным образом и другие многие сего рода Ермоловы Российскому Престолу служили дворянские службы стольниками и в иных чинах и жалованы были от Государя поместьями. Все сие доказывается справками разрядного архива и родословной Ермоловых».

Отец кавказского полководца, Петр Алексеевич, принадлежал к дворянам Орловской губернии. Армейскую службу он оставил в 1777 году по болезни в звании майора и поступил на службу гражданскую. После нее был избран предводителем дворянства в Мценском уезде, где у него имелось небольшое имение. В 1785– 1792 годах состоял председателем Гражданского суда Орловского наместничества. После этого в чине статского советника управлял канцелярией влиятельного генерал-прокурора графа А.Н. Самойлова в Санкт-Петербурге.

С воцарением Императора Павла I Ермолов-старший попал в опалу и был выслан из столицы в свое сельцо Лукьянчиково (ныне Морачево) близ города Орла. При Императоре Александре I он вернулся на гражданскую службу и в том же чине статского советника стал директором Орловского тюремного комитета. Во время Отечественной войны 1812 года принимал деятельное участие в оказании помощи раненым русским воинам. Умер в 1823 году в Орле.

Женой Петра Алексеевича была Мария Денисовна из дворянского рода Давыдовых (по первому браку Каховская). Она была родной сестрой отца будущего гусарского поэта-партизана генерал-лейтенанта Дениса Давыдова. Мария Денисовна родила троих детей: сына Александра от первого брака с ротмистром М.И. Каховским и сына Алексея и дочь Анну от П.А. Ермолова.

Читать и писать Алексея Ермолова научил дворовый служитель, то есть он получил, как тогда говорили, домашнее образование. В возрасте семи лет отец отдал сына в Московский университетский благородный пансион, где тот проучился почти семь лет, приобретя познания во многих науках. От отца Алексей Петрович унаследовал «серьезный, деловой склад ума», а от матери – «живое остроумие, колкость языка, качества, которые доставили ему громкую известность и вместе с тем наделали ему много вреда».

Как тогда было принято, Ермолов-младший еще в младенческом возрасте был записан на военную службу. В 1778 году он уже числился каптенармусом (унтер-офицером) лейб-гвардии Преображенского полка, а в следующем 1779-м (в два года!) производится в сержанты. В 1791 году он уже офицер – поручик гвардии. В этом чине Алексей Ермолов начинает армейскую службу.

Однако пятнадцатилетний офицер отказывается от службы в столичном гарнизоне и в 1792 году, получив чин капитана, переводится в 44-й Нижегородский драгунский полк, стоявший тогда в Молдавии. Однако к его прибытию в полк война с Турцией уже закончилась. В конце года его отзывают в Санкт-Петербург, и там он назначается старшим адъютантом генерал-прокурора графа А.Н. Самойлова, правителем канцелярии которого в то время был его отец, Ермолов-старший.

Однако Алексею Ермолову, у которого была мечта стать артиллеристом, такая адъютантская служба по душе не пришлась. И в марте 1793 года он назначается квартирмейстером во 2-й бомбардирский батальон>чтобы там подготовиться к экзаменам, положенным в то время для перевода в артиллерию. Экзамены он выдерживает блестяще и «переименовывается» в капитаны артиллерии, получив назначение репетитором (младшим преподавателем) Артиллерийского и инженерного шляхетского кадетского корпуса.

Боевая служба Ермолова начинается в 1794 году. С началом Польского восстания он переводится в действующую армию. Крещение боем он получает в деле у переправы через реку Западный Буг. При штурме варшавского укрепленного предместья Праги его «отличает» А.В. Суворов. По его личному распоряжению семнадцатилетний капитан артиллерии за проявленную доблесть награждается сразу орденом Святого Георгия 4-й степени. Эту награду он получил из рук великого русского полководца, чем гордился всю свою жизнь.

После окончания военных действий в Польше молодой георгиевский кавалер возвращается в Санкт-Петербург, где зачисляется во 2-й бомбардирский батальон. Но в столице он долго не задержался.

В том же 1794 году Алексей Ермолов по протекции все того же графа А.Н. Самойлова отправляется в Италию, где состоит при главнокомандующем австрийскими войсками генерале Девисе, действовавшем против армии революционной Франции. Официально он числился в составе рабочей группы, имевшей поручение ликвидировать денежные счета российского государственного казначейства в Генуэзском банке. По собственной инициативе капитан артиллерии участвовал в нескольких боях на стороне австрийцев против французских войск в Северной Италии. В 1796 году артиллерийского офицера отзывают в Санкт-Петербург.

Вторжение войск Персидского владыки Ага-Магомед-хана Кад-жара в Грузию стало поводом для отправки в апреле 1796 года в подвластные Персии закавказские земли экспедиционного каспийского корпуса под командованием графа В.А. Зубова, родного брата последнего фаворита Императрицы Екатерины Великой, графа, затем князя Платона Зубова.

Капитан Ермолов назначается командиром артиллерийской батареи из шести орудий и с ней участвует в штурме Крепости Дербент. За успешную ее бомбардировку он награждается орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом. Со смертью Императрицы и восшествием на российский престол Павла I зубовский Персидский поход прекращается, и русским войскам; уже стоявшим на иранских границах по реке Араке, приказывается возвратиться назад.

По возвращении из Персидского похода Алексей Ермолов зачисляется в артиллерийский батальон Иванова, в котором, по выражению генерала графа А.А. Аракчеева, «у семи офицеров был один мундир».

На первых порах военная карьера А.П. Ермолова складывалась удачно. В 1797 году он производится в майоры и назначается командиром артиллерийской роты, расквартированной в городе Несвиже Минской губернии. Уже в следующем году он производится в подполковники.

ССЫЛКА ЗА «ВОЛЬНОДУМСТВО». ⁵

КОНФЛИКТ С АРАКЧЕЕВЫМ

Вскоре на долю Ермолова выпадают тяжелые испытания. В тд время французские просветительские идеи получают распространение и в России. В Смоленской губернии создается тайный политический офицерский кружок «Вольнодумцы» (руководитель бывший суворовский адъютант, полковник в отставке А.М. Каховский, брат Ермолова по матери). В деятельности этого кружка

АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ ЕРМОЛОВ

i£z-

подполковник артиллерии А.П. Ермолов, естественно, принимает самое активное участие. В ноябре 1798 года власти раскрывают | нелегальный кружок вольнодумцев.

? В бумагах А.М. Каховского обнаружили письмо Ермолова, в ко

тором тот резко «аттестовал» своих начальников. Ермолов аресто-вывается по подозрению в заговоре против Императора Павла I, % доставляется в столицу и заточается в каземат Алексеевского равелина («секретный дом») Петропавловской крепости.

Впоследствии Ермолов писал в своих «Записках», что «в равелине ничего не происходит подобно описываемым ужасам инквизиции, но, конечно, многое заимствовано из сего благодетельного и человеколюбивого установления».

Через два месяца он освобождается оттуда и отправляется «на поселение» в город Кострому (первоначально в город Макарьев на реке Унже). Там он близко знакомится с опальным генерал-майором М.И. Платовым, таким же, как и он, ссыльным (с 1801 года атаманом Донского казачьего войска). В Костроме Ермолов занимался самообразо&рацием, читая в подлиннике на латыни римских классиков – Юлия Цезаря, Тита Ливия, Тацита, учится играть на кларнете. Многим тогда казалось, что на этом его военная карьера закончилась.

Жители Костромы оказывали ссыльному, по словам самого Ермолова, «великодушное расположение, не находя в свойствах моих,

| ни в образе поведения ничего, обнаруживающего преступника».

| Сам А.П. Ермолов в своих мемуарных «Записках», рассказы

вая о ссылке, почти не касается ее причин. Он пишет об этом так:

«По прибытии в Кострому мне объявлено назначение вечного пребывания в губернии по известному собственно государю императору преступлению».

Впрочем, существует версия, что Ермолов был арестован по ошибке, а сослан за дерзкие ответы на вопросы следователей. Во всяком случае, мягкость приговора свидетельствует о том, что Император Павел I не увидел особой опасности в деяниях артиллерийского подполковника, не говоря уже о какой-то заговорщицкой деятельности.

Воцарение Александра I дало «прощение людям, содержащимся по делам, производившимся в Тайной экспедиции». Ермолову не без труда удалось добиться назначения на должность командира конно-артиллерийской роты, расквартированной в Виленской губернии. Это было достаточно высокое назначение, поскольку в ту пору в русской армии имелся всего лишь один батальон конной артиллерии, состоявший из пяти рот. Так он оказался в прямом подчинении всесильного инспектора артиллерии графа А.А. Аракчеева (к слову сказать, его старого знакомого), с которым вскоре начались серьезные конфликты.

Подполковник Алексей Петрович подает даже рапорт об отставке, который генерал-инспектор не принял. Причиной рапорта стало замечание Аракчеева ротному командиру, что ездовые лошади его орудийных расчетов сильно утомлены, заметив при этом, что репутация офицеров в артиллерии зависит от содержания лошадей. На что Ермолов ответил илшераторскому фавориту: – Очень жаль, что в русской артиллерии репутация офицеров Слишком часто зависит от скотов.

Взбешенный таким дерзким ответом Аракчеев сразу же уехал к себе. После этого «предерзкому» Ермолову пришлось прочувствовать на себе всю силу начальственного гнева. В одном из своих писем Алексей Петрович по этому поводу заметил:

«Мне остается или выйти в отставку, или ожидать войны, чтобы с конца своей шпаги добыть себе все мною потерянное».

НА ВОЙНАХ С НАПОЛЕОНОВСКОЙ ФРАНЦИЕЙ.

СЛУЖБА В ГВАРДИИ

Война не заставила себя долго ждать перспективного артиллерийского офицера, имевшего репутацию способного военачальника. В 1805 году началась русско-австро-французская война. Конно-артиллерийская рота подполковника Ермолова оказывается в составе русской действующей армии под командованием М.И. Голенищева-Кутузова. Ермолов отличается в сражениях с французами при Амштеттене и Кремсе, показав при этом личную храбрость и распорядительность.

В сражении при Амштеттене удачная стрельба ермоловской конно-артиллерийской роты позволила гренадерским батальонам Апшеронского и Смоленского полков выстроиться на поле боя для штыковой атаки и отбросить французов в лес. Генерал Михаил Андреевич Милорадович, командир бригады, лично водил пехотинцев в рукопашный бой и очень высоко отозвался о мастерстве¹ конно-артиллеристов. Ермолов с удовольствием отмечает похвалу Милорадовича в своих записках.

Отличается он и в Аустерлицком сражении: его артиллеристы до последнего прикрывали отход русских войск и были захвачены в плен, но гренадеры контратакой отбили их у французов. Это был пример мужества, когда орудийные расчеты конно-артиллерийской роты даже под угрозой верной гибели не оставили занимаемой позиции.

Произведенный в полковники, георгиевский кавалер Ермолов принимает участие в русско-прусско-французской войне 1806– 1807 годов. За отличие в бою под Годымином он награждается Золотой шпагой с надписью «За храбрость». Участие в сражении 27 января 1807 года при Прейсиш-Эйлау дало Алексею Петровичу, по словам князя С.Г. Волконского, «знаменитость в военном деле». Здесь ермоловские пушкари успешно действовали против войск корпуса маршала Франции Даву. В том сражении Ермолов отослал лошадей и передки орудий в тыл, заявив подчиненным, что «об отступлении и помышлять не должно».

За сражение при Гуттштатте Ермолов по представлению князя П.И. Багратиона получает очень высокую награду – орден Святого Георгия 3-й степени. В боях под Гейльсбергом и под Фрид-ландом он успешно командует артиллерией левого фланга позиции русских войск. Его способности в организации ведения огня оценило не только свое командование, но и неприятельское.

В ходе сражения под Гейльсбергом на замечание о том, что французская колонна слишком близко подошла к его батарее, полковник А.П. Ермолов ответил:

– Я буду стрелять, когда различу белокурых от черноволосых...

Багратион дважды представлял артиллерийского полковника к генеральскому званию, будучи при этом поддержан братом Императора Великим Князем Константином Павловичем. Но каждый раз на пути прохождения представления на Ермолова вставал всесильный граф А.А. Аракчеев.

В 1808 году командир 7-й артиллерийской бригады А.П, Ермолов все же производится в генерал-майоры. На сей раз Аракчеев оказался бессилен.

Примерно к этому времени относится и откровенное объяснение Ермолова с Аракчеевым, после чего их отношения выравниваются.

Ермолов назначается инспектором всех конно-артиллерийских рот с задачей «распространить и закрепить за всей конной артил-

1^.

лерией» свои тактические успехи в последней военной кампании против французов.

Вскоре Ермолов получает назначение командовать 14-тысячным отрядом резервных войск на Волыни и в Подолии с задачей «наблюдать за галицийской границей и радзивилловской таможней, а также за польскими уроженцами западных губерний». Через короткое время его штаб-квартира из города Дубно переносится в Киев. Там генерал-майор становится комендантом города, формирует два татарских конных полка и руководит строительством крепости на Звериной Горе.

В это время на берегах Дуная и на его болгарском правобережье шла русско-турецкая война 1806—1812 годов. Молодой горячий генерал не раз просился на театр войны с Турцией, но такого высочайшего разрешения при всей своей настойчивости не получил.

В мае 1811 года А.П. Ермолов назначается сначала командиром Гвардейской артиллерийской бригады, а затем Гвардейской пехотной бригады, в состав которой входили лейб-гвардии Измайловский и Литовский полки. Командование войсками русской гвардии вводило его в круг императорского окружения.

В марте 1812 года он становится командующим Гвардейской пехотной дивизии, состоявшей из полков: Преображенского, Семеновского, Измайловского, Егерского, Финляндского, Литовского, а также Гвардейского флотского экипажа.

Военная карьера Алексея Петровича вновь стала складываться успешно.

Дивизия была поставлена на прикрытие государственной границы России, будучи расквартирована в городе Свенцяны и его окрестностях. Она входила в состав 1-й русской Западной армии, которой командовал военный министр генерал от инфантерии М.Б. Барклай де Толли.

НАЧАЛЬНИК ШТАБА 1-Й ЗАПАДНОЙ АРМИИ

В ночь на 12 июня 1812 года Великая армия императора французов Наполеона без объявления война перешла пограничную реку Неман у Ковно (современный город Каунас в Литве) и начала свой знаменитый Русский поход.

1 июля тридцатипятилетний генерал-майор А.П. Ермолов назначается Императором Александром I начальником штаба 1-й руст ской Западной армии. С этого времени он становится непосредственным участником всех главных событий Отечественной войны | 1812 года.

В своих «Записках» Алексей Петрович Ермолов так отзывается о том большом в его биографии событии:

«Июля 1-го дня возложена на меня должность Начальника Главного Штаба армии. От назначения сего употребил я все средства уклониться, представляя самому государю, что я не приуготовил себя к многотрудной сей должности, что достаточных для того сведений не имею и что обстоятельства, в которых находится армия, требуют более опытного офицера и более известного в армии».

Однако Государь, который хотя и «не любил» Ермолова, но «поневоле» уважал и ценил «за личные достоинства», оставил в силе свое решение, обещая Ермолову впоследствии вернуть его к прежней должности командующего гвардейской пехотной дивизией, от которойСон числился «в командировке».

Считавший себя строевым командиром, энергичный и твердый в решениях Ермолов и в новой должности проявил себя с самой лучшей стороны. Он был сторонником активных действий в начавшейся войне, но у Барклая де Толли были собственные планы. Не случайно генерал-адъютант граф П.А. Шувалов писал Императору Александру I следующее:

«Начальник Главного Штаба генерал Ермолов, несмотря на его рвение к службе, известное Вашему Величеству, несмотря на выдающиеся таланты, не может противостоять злу при таком начальнике».

Ермолову вместе с 1-й русской Западной армией пришлось проделать весь путь отступления от государственной границы к Москве. Среди прочего это отступление позволило ему познать всю глубину души русского солдата, его стремление сражаться за Отечество. В своих «Записках» А.П. Ермолов описывает такой эпизод: «Желая узнать, что думают солдаты об отступлении нашем, а паче как рассуждают они о грабежах, которые начинали размножаться от вкравшегося неповиновения, вначале или совсем не взысканного, или наказанного слишком слабо, я вмешался в ряды их и, не будучи в темноте узнаваем, расспрашивал. Солдат роптал на беспрерывное отступление и в сражении надеялся найти конец оному, главнокомандующим (Барклаем де Толли. – А. Ш.) был недоволен и в главную вину ставил ему то, что он был не русский. Измена – первое средство, которое приписывает русский солдат на-чальнику-иноземцу. Одно средство примирения – победы; ради их – средство снискать доверие, иногда и самую любовь. Главнокомандующий в то время был совсем в другом положении: по обстоятельствам судьба отказывала нам не только в победах, но и в малейших успехах».

Отечественная война 1812 года прославила Алексея Петровича как большого военачальника. Он участвует в сражениях при Витебске, Смоленске, Бородине, Малоярославце, Красном, на берегах реки Березины.

За Смоленское сражение (за дело у Валутиной Горы) 7 августа он получает чин генерал-лейтенанта. Участник той войны С.М. Ушаков в своем историческом труде «Деяния российских полководцев и генералов», увидевшем свет в 1822 году, писал:

«Сам неприятель удивился неподражаемому порядку, с каковым отступали войска 1-й армии: расплох и замешательство были им неизвестны, и если войска 1-й армии мало имели покоя, то неприятель, видя столь бодрствующие силы, не смел и сам предаваться оному. В сем случае отдана полная признательность генералу Ермолову, коего отличнейшие способности обнимали все, что только могло быть полезно и выгодно для армии и общего хода дел военных».

В ходе отступления 1-й и 2-й русских армий именно Ермолов оказался тем человеком, который смог примирить их главнокомандующих – П.И. Багратиона и М.Б. Барклая де Толли. Он писал первому из них:

«Когда гибнет все, когда Отечеству грозит не только срам, но и величайшая опасность, там нет ни жизни частной, ни выгод личных...

Принесите Ваше самолюбие в жертву погибающему Отечеству нашему, уступите другому (Барклаю де Толли. – А. Ш.) и ожидайте, пока не назначат человека, какого требуют обстоятельства».

Император Александр I был из тех монархов, который почти никому не доверял. Поэтому он имел привычку возлагать на некоторых должностных лиц обязанность откровенно извещать его «обо всех чрезвычайных случаях». Такая обязанность, не из про* стых, была возложена и на генерал-лейтенанта А.П. Ермолова. Известны его четыре письма лично монарху. В первом из них он со всем откровением писал:

«Необходим начальник обеих армий. Соединение их будет поспешнее и действия согласнее».

Во втором письме Государю Ермолов вновь со всей настойчивостью пишет: «Нужно единоначалие!»

В последнем, четвертом письме А.П. Ермолова всероссийскому самодержцу, датированному 10 августа, говорится о вредном влиянии отступления на дух русского воинства:

«Отступление, долгое время продолжающееся, тяжелые марши возбуждают ропот в людях, теряется доверие к начальству. Солдат, сражаясь как лев, всегда уверен, что употребляет напрасные усилия и что ему надобно будет отступать. Соединение армий (у Смоленска. – А. Ш.) ободрило войска, отступление и худое продовольствие уменьшает силы, необходимо уменьшает дух их...

Москва не далека, драться надобно! Россиянин каждый умереть умеет!., если никто уже, в случае поражения армии, не приспеет к защите Москвы, с падением столицы не разрушаются все государственные способы^Не все Москва в себе заключает! есть средства неисчерпаемые, есть способы все обратить на гибель врагов Отечества нашего, завиствующих могуществу и славе нашего народа...

Я люблю отечество мол., люблю правду, и поэтому обязан сказать, что дарованиям главнокомандующего здешней армией (речь идет о М.Б. Барклае де Толли. – А. Ш.) мало есть удивляющихся, еще менее имеющих к нему доверенность, – войска же и совсем не имеют».

Считается, что именно ермоловские письма подтолкнули Императора назначить главнокомандующим всеми русскими действующими армиями – 1-й, 2-й и 3-й Западными – прославленного полководца Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова. С прибытием его 17 августа к войскам генерал-лейтенант А.П. Ермолов становится фактическим начальником кутузовского походного штаба, вплоть до самого изгнания французов из пределов России.

ГЕРОЙ БОРОДИНА И МАЛОЯРОСЛАВЦА

Во время Бородинского сражения Ермолов находился при главнокомандующем, перед битвой участвовал в рекогносцировке, которую тот проводил. Когда французы ценой огромных потерь овладели Курганной высотой – «ключом Бородинской позиции», – Алексей Петрович, посланный туда, организовал контратаку 3-го

батальона Уфимского пехотного полка на батарею Раевского и выбил оттуда неприятеля.

Вместе с уфимцами высоту атаковали пехотинцы, которых вели в бой генерал Кутайсов (погибший в том бою) и генерал Паскевич.

Один из участников той кровавой схватки за Курганную высоту вспоминал: «...это была бойня, нежели бой; дрались только холодным оружием».

Борьбой за батарею Раевского начальник кутузовского штаба руководил три часа. Во время контратаки на Курганную высоту генерал-лейтенант А.П. Ермолов был сильно контужен вражеским пушечным ядром (по другим сведениям, картечью) в шею и унесен с поля боя. За Бородинское сражение он был награжден орденом Святой Анны 1-й степени. Позднее в своих «Записках» герой генеральной баталии Отечественной войны 1812 года писал, что в тот славный день «французская армия расшиблась о русскую».

Брат одного из руководителей тайного общества декабристов Н.Н. Муравьев (будущий Карский) писал о тех событиях Бородинского сражения, которые развернулись вокруг Курганной высоты:

«Алексей Петрович Ермолов был тогда начальником Главного штаба у Барклая. Он собрал разбитую пехоту нашу в беспорядочную толпу, состоявшую из людей разных полков; случившемуся тут барабанщику приказал бить на штыки, а сам с обнаженною сабг лею в руках повел сию сборную команду на батарею.

Усилившиеся на ней французы хотели уже увезти наши оставшиеся орудия, когда отчаянная толпа, взбежав на высоту, под предводительством храброго Ермолова, переколола всех француз зов на батарее (Ермолов запретил брать в плен), и орудия наши были возвращены. _s

Сим подвигом Ермолов спас всю армию. Сам он был ранен пулею в шею; рана его была не тяжелая, но он не мог долее а сражении оставаться и уехал».

Писатель Олег Михайлов в рассказе «Герой Бородина» художественно образно описывает ту знаменитую контратаку русской пехоты на Курганную высоту:

«Ермолов спешился и вынул саблю.

– Ребята! – закричал он, вращая клинком. – Воротите честь, которую вы уронили! Пусть штык ваш не знает пощады! Сметем врага! По-русски!..

Веселое лохматое слово прозвучало, перекрывая выстрелы и вызвав дружные улыбки на измученных лицах. Кутайсов подъехал к Ермолову:

– Я возьму часть людей и поведу их вправо от кургана...

Они с чувством пожали друг другу руки.

– Барабанщик! – скомандовал Ермолов. – Сигнал «На штыки!».

Загремела тревожная дробь: генерал с поднятой саблей первым побежал на крутизну.

Как начальник Главного штаба, Ермолов имел с собой несколько Георгиевских крестов для нижних чинов. Выдернув левой рукой из кармана пук черно-оранжевых лент со знаками отличия боевого ордена, он швырнул их далеко, на бруствер, из-за которого высовывались французские ружья. Множество егерей, обгоняя Ермолова, бросились вверх, навстречу выстрелам. Закипел бой, яростный и ужасный; сопротивление было встречено отчаянное...»-

На военном совете в Филях Ермолов высказал лшение, что неожиданные наступательные действия русской армии могут внести замешательство в ряды неприятельской армии. То есть он высказался за новое генеральное сражение, на сей раз под стенами Москвы. На что главнокомандующий заметил, что так может говорить лишь только тот, на ком не лежит никакой ответственности. Начальник кутузовского штаба был в числе тех армейских командиров, которые последними покидали обезлюдевшую Москву.

В Тарутинском армейском лагере Ермолов был начальником штаба у генерал-фельдмаршала М.И. Голенихцева-Кутузова. Его военные дарования продолжали блистать. Не случайно исслеледо-ватель Ахшарумов в своей «Истории похода 1812 года» называет Ермолова «щитом России».

Великая армия императора французов была вынуждена оставить Москву, превращенную в огромное пожарище. Алексей Петрович Ермолов вновь отличился в сражении при Малоярославце. Здесь на его долю выпал «завидный жребий оказать своему Отечеству величайшую услугу». Дело обстояло так.

Прозорливый Ермолов, узнав, что французские войска, оставив Москву, двинулись по Боровской дороге, по собственной инициативе, на свой страх и риск от имени главнокомандующего изменил маршрут движения корпуса Д.С. Дохтурова, направив его к Малоярославцу. Таким образом Наполеону был перекрыт путь к

Калуге и дальше на Юг России. Сам Алексей Петрович также поспешил к месту скорых событий.

Когда войска 6-го пехотного корпуса генерала Д.С. Дохтурова к утру 12 октября подошли к Малоярославцу, авангард французской армии уже вступал в город с севера. Посланный в город корпусным командиром 33-й егерский полк завязал бой на городских улицах: французы стремились захватить мост через реку Лужу. Бой в городе возглавил генерал-лейтенант А.П. Ермолов, которому были подчинены еще два егерских полка – 6-й и 19-й с ротой легкой артиллерии. Затем Дохтуров отправил в его распоряжение еще три полка – Софийский, Либавский и Виль-манстрандский пехотные, добавив к ним 11-й егерский полк и артиллерию корпуса.

Сражение за Малоярославец носило самый ожесточенный характер. В своих «Записках» Алексей Петрович отмечал, что «...четыре раза выгнан я был из города и не раз терял совсем надежду возвратиться в оный».

Натиск наполеоновской армии остановила русская артиллерия. Установленные на городской окраине 40 полевых орудий повели столь убийственный огонь, что французы прекратили атаки и оставили Малоярославец. Теперь отступать им приходилось по разоренной Старой Смоленской дороге.

Следует заметить, что все современники отдавали должное распорядительности, твердости и большому мужеству Алексея Петровича в сражении за Малоярославец. Упоминавшийся генерал Н.Н. Муравьев, его участник, писал, что «в Малоярославце произошло сильное сражение, в котором отличился Ермолов своею храбростью и распоряжениями».

Командир 6-го пехотного корпуса генерал от инфантерии Д.С. Дохтуров в донесении главнокомандующему по результатам выигранного сражения сообщал следующее:

«...Обязанность себе поставляю сим засвидетельствовать, что, генерал-майор Ермолов (ошибка, так как он был произведен в генерал-лейтенанты за дело у Валутиной Горы под Смоленском. – А. Ш.) много способствовал к успешному действию наших войск в сем сражении своей деятельностью и рвением» и оказал ему «величайшее пособие».

Затем Ермолов по приказанию генерал-фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова находится при авангарде перешедшей в контрнаступление русской армии, став одним из деятельных организа-

х&~

торов преследования наполеоновской Великой армии. Он участвует в окружении остатков корпуса маршала Даву под Вязьмой, в сражении у города Красный и в нанесении полного поражения вражеской армии на берегах Березины.