Текст книги "Полководцы кавказских войн "

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

Султанское командование надеялось, что глубокие снега занесут'все дороги, ведущие в Ахалцых из Грузии. Помощь же русскому гарнизону могла прибыть только оттуда. Кроме того, турки считали, что с приходом их войск под стены крепости за оружие возьмется мусульманское население пашалыка.

Ахмад-бек, собрав под свои знамена почти 20-тысячную армию, совершил зимний переход по хорошо знакомым горным дорогам и 19 февраля 1829 года внезапно появился перед Ахал-цыхом. Русские, откровенно говоря, зимой неприятеля в горном

крае не ждали. Надо признать, правитель Аджарии действовал как опытный полководец. Своим авангардным отрядом он поспешил занять выход из Боржомского ущелья и дорогу в Име-ретию. Сообщение ахалцыхского гарнизона с Грузией и главной штаб-квартирой Паскевича-Эриванского оказалось прерванным.

20 февраля многотысячное войско аджарского владельца плотно, со всех сторон, обложило крепость. Ахмад-бек мог быть уверен в себе, тем более что эрзерумский сераскир обещал прислать ему пять тысяч отборной султанской пехоты и шесть орудий. Из мусульман пашалыка создается ополчение. Казалось, что теперь у турок набиралось вполне достаточно воинских сил, чтобы легко взять штурмом Ахалцыхскую крепость и истребить затворившихся в её стенах русских. Или длительной осадой принудить их к капитуляции на милость победителей.

Подтянув к Ахалцыху все наличные силы, Ахмад-бек Аджарский без затяжек во времени предпринимает яростный штурм крепости, который не без труда русскими отражается. Затем все повторяется; приступ следует за приступом. Но все они отбиваются картечными залпами и штыковыми контрударами. Каждый раз султанское воинство, в рядах которого явно не хватало регулярной пехоты, несло большие потери.

Целых две долгих недели длилась героическая оборона Ахал-цыхской крепости. Аджарский корпус так и не сумел сломить сопротивление двух батальонов русской пехоты. Причем защитникам города пришлось сражаться за крепостной оградой, серьезно повреждённой еще во время взятия Ахалцыха и не восстановленной в начале зимы.

В осажденном гарнизоне стали кончаться боеприпасы, а ожидаемая помощь из Грузии все не подходила.

Генерал-майор Бебутов переносил все тяготы осадной жизни наравне со своими бойцами. Начальник гарнизона умело поддерживал в них бодрость духа и стойкость. В немалой степени благодаря ему защитники пограничной твердыни держались мужественно и их не устрашал вид тысяч воинов Ахмад-бека, устремлявшихся на очередной штурм.

Правитель Аджарии, потеряв всякую надежду на успех, перешел к затяжной осаде крепости. В это время его войска занялись усиленным грабежом городских кварталов и предместий, обрушив свой «гнев» против местного христианского населения. В считан^ ные дни Ахалцых был подвергнут полному разорению.

–г Божьей и султанской милостью мне легко войти в крепость. Но так как я питаю к вам любовь и дружбу, то желаю, чтобы вы сдались без сопротивления и остались невредимыми...

Гставший ждать добровольной капитуляции русских и уже ie не отваживавшийся на очередной штурм, Ахмад-бек пустился на хитрость. К князю Бебутову от него прибывает парламентер, который объявляет от имени полководца светлейшего султана:

Бебутову не составило большого труда разгадать уловку правителя Аджарии, которому султан за возвращение Ахалцыха обещал всякие милости. Поэтому российский начальник турецкого пашалыка ответил беку в письме следующее:

«Почтеннейший Ахмад-паша! Храбрость русских солдат вам известна, они умеют брать и защищать крепости. С помощью Бога и с сими храбрыми солдатами я во всякое время готов встретить вас. Хотя вы полагаете, что легко войти в крепость, но я думаю напротив».

По свидетельству очевидцев, Василий Осипович Бебутов с самого начала осады стал душой обороны Ахалцыха. Не случайно военный историк В.А. Потто, авторитетнейший знаток войн России на Кавказе, так отзывается о начальнике гарнизона осажденной крепости:

«Генерал-майор Бебутов личным присутствием и примером воодушевлял каждого. Видя его на стенах, солдаты единодушно изъявляли готовность умереть с оружием, но крепость не сдавать. Это единодушное мужество взаимно ободряло самого начальника и давало ему новые силы».

Как ни старались османы перекрыть зимние пути-дороги, все же в Тифлис пришла тревожная весть. Из Грузии на помощь осажденному русскому гарнизону по горам заспешила поддержка. Главнокомандующий Паскевич-Эриванский направил к Ахал-цыху «наблюдательный» отряд под командованием бесстрашного полковника Бурцева в составе семи пехотных рот при пяти полевых орудиях.

Отряд шел на выручку через Боржомское ущелье. Но это была еще не вся помощь. Бурцев был лишь авангардом. Следом шли войска генерал-майора Муравьева, имевшего под своим начальством пять батальонов пехоты при 13 легких пушках. Эти силы тоже следовали по дороге, проходившей через Боржомское ущелье, заблокированное при выходе аджарцами. Однако те при приближении русских оставили занимаемые позиции и отошли, не принимая боя.

«Наблюдательный» отряд полковника Бурцева подошел на дальние подступы к Ахалцыху 4 марта. В осадном лагере при виде его началось замешательство. Ахмад-бек никак не рассчитывал, что на помощь русскому гарнизону из Тифлиса по зимним горным дорогам так скоро прибудет помощь. Но все равно он имел над противником подавляющее преимущество в силах и мог вполне резонно рассчитывать на победу в полевом бое под стенами города. Теперь все свое внимание аджарцы и турки обратили на подходивших со стороны Боржомского ущелья русских.

Тем не менее генерал-майор Бебутов сумел получить достоверные сведения, что неприятель после неудачных штурмов и понесенных немалых потерь убоялся подходившей помощи осажденным. Более того, предусмотрительный Ахмад-бек задумал отступить в том случае, если русские войска начнут перехватывать пути из Ахалцыха в Аджарию и Эрзерум. Василий Осипович в лучших суворовских традициях решает «помочь» бегству 20-тысячного султанского войска.

Совершенно неожиданно для врага из осажденной крепости выходит почти весь гарнизон – начинается вылазка отряда из пяти рот пехоты. Неприятельские сторожевые посты просмотрели эту вылазку русских. А те сразу пошли в штыковую атаку на османский лагерь. Аджарский бек боя в чистом поле не принял. Его отряды решили бежать прочь от Ахалцыха, забыв о всяком воинском порядке и стремясь только сохранить собственные жизни и спасти награбленное добро.

Однако спокойно отступить по горной дороге к горному перевалу туркам не дали. Вовремя подоспевший к месту событий полковник Бурцев и ахалцыхские «сидельцы» нанесли аджарцам серьезные потери в людях и лошадях.

Всего под стенами осажденной крепости османы лишились четырех тысяч человек, артиллерии, несколько сотен воинов Ахмад-бека попало в плен (это были в основном те, кто по пути бегства не захотел расстаться с награбленными тяжестями). Значительным оказался и нанесенный бежавшим моральный урон.

Потери русского гарнизона за все время стойкой обороны Ахал-цыхской крепости составили всего 95 человек убитыми и ранены-

Х&-ми. Убыль в людях оказалась ничтожно малой по сравнению с тем, чего не досчитались осаждавшие в своих рядах после того, как прекратилось их преследование.

За умелое и доблестное командование войсками при защите Ахалцыха генерал-майор Василий Осипович Бебутов удостаивается ордена Святой Анны сразу высшей, 1-й степени. Его имя получает известность в рядах русской армии...

Война закончилась Адрианопольским мирным договором. Турции пришлось признать присоединение Восточной Армении (бывшего Эриванского ханства, подвластного до того персидскому шаху) к России. Под управление России переходили города-крепости Ахалцых и Ахалкалаки, а также кавказское Черноморское побережье от устья Кубани до пограничной Пристани Святого Николая включительно. По мирному договору эти земли, как было записано, «пребудут в вечном владении Российской империи».

Главный победитель в русско-турецкой войне 1828—1829 годов генерал граф И.И. Дибич тепло поздравил графа И.Ф. Паскевича-Эриванского с занятием и «закреплением» за Россией Ахалцыхской крепости. Полководец считал ее по военно-стратегическому положению «важным приобретением» для обеспечения безопасности Грузии и ее столицы Тифлиса.

В докладе же по инстанции начальника управления Генерального штаба полковника Скалона по этому вопросу отмечалось следующее:

«Пашалык Ахалцыхский, принадлежавший частию и Грузии, Самхетии и Армении, населен грузинами и армянами, – по смежности к российским областям, по местоположению и по крепостям своим, неизбежно оный присоединить к России, сопричисляя в состав Грузии или Самхетии» (под этим названием подразумевалась Армения).

По окончании войны с Турцией генерал-майор В.О. Бебутов назначается начальником Армянской области, образованной в Кавказском наместничестве из бывшего Эриванского ханства. Он управлял ею довольно долго, вплоть до 1838 года.

В новом для себя качестве Василий Осипович показал себя умелым администратором, который в самый непродолжительный срок смог наладить мирную жизнь на разоренной войной земле. Он создал условия, чтобы земледельцы возвращались на свои поля, чтобы оживлялась торговля. Он пресек действия разбойных отрядов, которые еще недавно рыскали по дорогам армянских областей. На армянскую землю пришла долгожданная мирная жизнь. Владычество персидского шаха и турок-османов безвозвратно ушло в историческое прошлое.

Бебутов заканчивает миром пограничные земельные неурядицы с Персией. Упорядочивает взаимоотношения с армянской церковью. В 1831 году по указанию графа Паскевича-Эриванского он обеспечивает избрание вместо беспокойного Н. Аштаракеци более «умеренного» архиепископа И. Карпеци.

Армянская область, однако, недолго просуществовала как самостоятельная территориальная единица В Санкт-Петербурге за ее ликвидацию энергично выступил сенатор барон П.Д. Ган, являвшийся председателем Закавказской правительственной комиссии. Генерал-майор В.О. Бебутов, как член Совета главного управления Закавказским краем, выступил против. Возникший конфликт закончился в пользу барона Гана, влиятельного лица в Правительствующем Сенате.

В 1840 году Бебутов получает новое назначение – его переводят в Главный штаб полевой действующей армии, и он на некоторое время оставляет Кавказ.

Вскоре его захотел видеть под своим командованием николаевский фаворит наместник Царства Польского генерал-фельдмаршал граф И.Ф. Паскевич-Эриванский. Героя обороны Ахалцыха, на деле познавшего опыт осады сильной крепости, в 1842 году переводят в Польшу. Там он назначается комендантом мощной крепости Замостье.

10 октября 1843 года следует долгожданное производство Василия Осиповича Бебутова в генерал-лейтенанты.

ВОЙНА С ГОРЦАМИ. КОМАНДИР ДАГЕСТАНСКОГО

ОТРЯДА

В следующем году он возвращается на Кавказ, где принимает командование над войсками, стоявшими в Северном и Нагорном Дагестане – так называемым Дагестанским отрядом. Одновременно Бебутов становится управляющим этим краем, в котором полыхало пламя войны России с теократическим государственным образованием – имаматом, созданным усилиями упорного Шамиля. Здесь Василий Осипович стал известен тем, что решительными действиями, привлекая на свою сторону противников дес-

йотичного вождя мюридов, парализует их деятельность и не дает Шамилю укрепиться.

Это было время наибольших военных успехов имама Шамиля и его армии, время усиления имамата.

Генерал-лейтенант В.О. Бебутов проводит поход против мюридов и очищает от них укрепленные аулы Анди и Гумбет, бывшие в то время опорой имама. Во время Даргинской экспедиции летом 1845 года, которую проводил сам царский наместник На Кавказе граф М.С. Воронцов, Бебутов сопровождал продовольственный обоз к местам боев с Шамилем (экспедиция была трудной и кровопролитной; мы потеряли 984 человека убитыми, включая трех генералов, 2753 ранеными, 173 пропавшими без вести).

При вторжении войск Шамиля осенью 1846 года в Даргинский округ, местное население обратилось за помощью к командиру русского Дагестанского отряда, штаб которого располагался в городе Темир-Хан-Шуре. Сосредоточив в селении Дженгутай десять батальонов пехоты при 12 полевых орудиях и три сотни конной горской милиции, Бебутов устремился навстречу неприятелю, делая быстрые переходы по горным дорогам.

Бои в горах Дагестана следуют один за другим. 13 октября штурмом берется аул Аймяки, передавшийся Шамилю. Выбитые Из селения мюриды отступают к главным силам имама. Князь Бебутов во главе отряда преследует их буквально по пятам. Через два дня он решительно атакует неприятельские войска, находившиеся под командованием самого Шамиля у селения Кутиши (Куташи). Тому после ожесточенного сражения с русскими приходится бежать, хотя у горцев было значительное численное превосходство.

Разгром войска имама под Кутиши имел большое значение для последующих операций в горах Дагестана. За одержанную победу генерал-лейтенант В.О. Бебутов награждается орденом Святого Георгия 3-й степени.

Бебутовский Дагестанский отряд до начала зимы в горах проводит еще несколько наступательных «поисков». Происходят новые столкновения с мюридами. Следуя за отступающими, русские рассеивают войска Шамиля у урочищ Цудахар и Худжал-Махи, под аулом Аймяки.

В 1847 году командир Дагестанского отряда участвует в обложении и в приступе хорошо укрепленного аула Гергебиль, окружен-i&k ного каменной стеной. На это селение, стоявшее на перекрестье дорог в горах, имам Шамиль возлагал большие надежды, и потому мюриды защищались с большим упорством. Штурм аула закончился полной неудачей. Два пехотных батальона, ходившие на приступ, потеряли едва ли не половину своего состава – 125 человек убитыми и 432 ранеными, почти сразу всех своих офицеров.

Участник экспедиции на Гергебиль генерал князь Волконский писал, что «все подробности фортификации были хорошо известны нам давно... но, к сожалению, не знали мы самого важного, что каждый дом представлял собой ловушку».

Английский историк Джон Бадли в своей работе, изданной в 1907 году по Кавказской войне в России, так описывает тот штурм Гергебиля: «Плоские крыши ниже стоящих саклей были разобраны и покрыты тонким слоем хвороста, присыпанного землей». Редеющие цепи штурмующих, к своему ужасу и под «дикий хохот» и брань горцев, падали в эти мышеловки. Приступ Гергебиля пришлось прекратить.

Горная крепость в той экспедиции так и не была взята. Главных причин было две. Во-первых, русская артиллерия расстреляла почти все снаряды и бомбы. Во-вторых, экспедиционные войска поразила эпидемия холеры. Она, в частности, «сильно выкосила» и Дагестанский отряд генерала Бебутова. Стояние перед Гергеби-лем без артиллерийских боеприпасов стало бессмысленным, и решение кавказского наместника М.С. Воронцова об отходе было единственно верным.

Падение Гергебиля могло стать «звонком» для правителя имамата. Кавказская война, затянувшаяся на несколько десятилетий, близилась к своему логическому завершению. Аул будет взят в последующем. Именно в конце 40-х годов горские народы, отдельные селения и целые области стали отказывать в доверии имаму.

Генерал-лейтенанту Бебутову не довелось лично лицезреть последние аккорды Кавказской войны. В конце 1847 года Василий Осипович получает новое назначение и становится начальником гражданского управления и председателем Совета главного управления Закавказского края. Из Дагестана, из города Темир-Хан-Шура, он переезжает в родной Тифлис. В этой хлопотливой должности князь и георгиевский кавалер пребывает до самого начала Крымской (или Восточной) войны 1853—1856 годов.

Бебутов принимает самое деятельное участие в реформах, которые проводил в Закавказье царский наместник князь М.С. Воронцов (княжеский титул он получил за Даргинскую экспедицию) . Край после разорительных войн обустраивался, укреплялась новая государственная граница, налаживались экономические связи с российскими губерниями.

Заслуги боевого военачальника в управлении Закавказским краем не остались незамеченными Императором Николаем I Павловичем. Он награждает князя Бебутова орденом Святою Александра Невского.

НАЧАЛО ВОСТОЧНОЙ ВОЙНЫ

...Война Российского государства против враждебной ему коалиции европейских держав – Франции, Великобритании и Сардинии, выступивших в поддержку терпевшей одни поражения султанской Турции, – сразу же пришла на Кавказ. Ее начало вновь вернуло генерал-лейтенанта В.О. Бебутова, обладателя многих боевых наград, на ратное поприще. Кавказская граница в Крымской войне сразу же оказалась в огне малых боев и больших сражений.

Первая военная кампания 1853 года, равно как 1854-го и 1855-го, на Кавказе протекала в очень трудных для России условиях. И если эта кампания ознаменовалась рядом блестящих побед, вершиной которых стало взятие крепости Карс, то в конце концов именно эти победы оказали большое влияние на ход итоговых мирных переговоров в Париже.

' Победы на территории Азиатской Турции были достигнуты не тЬлько благодаря храбрости русских войск, оперативности в действиях командования Отдельного Кавказского корпуса. Но и во многом благодаря патриотическому, мужественному поведению в той войне грузинского, армянского и азербайджанского народов.

¹ Для них Крымская война стала как бы продолжением вековой борьбы против беспощадного «наследственного» врага, от вторжений которого население Закавказья могла оградить только Россия. В той войне в составе русских войск с турками сражалось значительное число местных национальных воинских формирований, конных и пеших, полков, сотен, дружин, отрядов.

Для армянина по национальности, родившегося в столице Грузии, генерала российской службы Василия Осиповича Бебутова вооруженная борьба на Кавказе стала спасением отчей земли и ро-

-sal дительского дома. И не только для него. В Стамбуле, когда зачинали новую «священную войну» с Россией и выдвигали непомерные ультимативные требования, вряд ли учитывали то, что все народы Закавказья столь дружно выступят против вражеского нашествия.

Начало боевых действий на Кавказе давало для турецкой армии хорошие перспективы. В крае к началу войны у русских на Кавказе было сосредоточено до 140 тысяч русских войск. Но почти все они оказались заняты борьбой с имамом Шамилем или стояли гарнизонами в крупных городах. На государственной границе с Оттоманской Портой находилось всего около 10 тысяч человек и 32 полевых орудия.

В Санкт-Петербурге приняли решение к началу боевых действий усилить войска, находившиеся за Большим Кавказским хребтом. В сентябре 1853 года севастопольская корабельная эскадра под флагом вице-адмирала Нахимова блестяще выполняет сложную десантную операцию. Черноморский флот перевозит из Крыма и высаживает в Абхазии 13-ю пехотную дивизию, насчитывавшую 16 тысяч бойцов, с артиллерией и двумя ракетными батареями. Казалось, что ситуация на государственной границе изменится сразу в лучшую сторону.

Но царский наместник генерал-фельдмаршал М.С. Воронцов рассудил по-своему. Основную часть войск прибывшей пехотной дивизии он оставил в Сухум-Кале (современный Сухуми, столица Абхазии), а меньшую часть отправил на усиление гарнизона крепости Ахалцых. Правда, своим приказом Воронцов снял часть войск с Лезгинской кордонной линии, прикрывавшей Тифлис и предгорья от набегов горцев Шамиля, и перебросил их на границу.

Последнее было рискованным решением. Оттоманский султан возвел имама Шамиля в звание генералиссимуса и очень надеялся на то, что горцы нанесут сильный удар в спину русским войскам в Закавказье. В мае 1855 года глава имамата получил из Стамбула «груз» знамен и отрядных значков, а в сопроводительном письме говорилось, что Шамилю обещается пост валия (губернатора) города Тифлиса после его захвата.

В результате к началу боевых действий в составе действующего Отдельного Кавказского корпуса насчитывалось не так уж и много войск. Они состояли из 32 с половиной пехотных батальонов, 10 эскадронов драгун, 26 сотен казаков и 54 сотен грузинской милиции при 75 полевых орудиях.

Имевший преклонный возраст – 72 года и плохое здоровье генерал-фельдмаршал Воронцов просто не мог командовать войсками в ожидаемой со дня на день войне. Царский наместник и главнокомандующий на Кавказе мог только управлять ими из Тифлиса. В столичном Военном ведомстве пересмотрели немало кандидатур на должность командующего действующим Отдельным корпусом. В итоге в Санкт-Петербурге сделали, как показал начальный период Крымской войны, правильный выбор.

Высочайшим указом Императора Николая I от 19 сентября 1853 года генерал-лейтенант Василий Осипович Бебутов назначается командующим корпусом. Его войска были разбросаны вдоль государственной границы от Ахалкалаки до Эривани. Организаци–онно действующий Отдельный корпус состоял из трех оперативных отрядов. Каждый из них прикрывал вверенное ему направление.

Гурийским отрядом командовал генерал-лейтенант князь Гагарин. Ахалцыхским (центральным) – генерал-лейтенант князь Андронников (о нем у нас будет отдельный очерк). Главные же силы кавказских войск, выделенные для прикрытия приграничья, были сосредоточены в Александропольском отряде, которым командовал лично князь Бебутов. Одновременно ему приходилось осуществлять общее руководство корпусными силами.

В отличие от противной стороны султанское командование стянуло на Кавказский театр военных действий значительные силы – до 70 тысяч человек. Командовавший ими полководец Абди-паша крупные силы сосредоточил у Карской крепости, одновременно собрав большие отряды у Батума, Ардагана и Бая-зета. Главной целью первоначального наступления турецких войск являлся захват Ахалцыха и Александрополя. Оттуда прямой путь вел на Тифлис.

После успешной переброски из Севастополя в Абхазию 13-й пехотной дивизии Императору Николаю I казалось, что теперь Отдельный Кавказский корпус сможет в случае войны перейти в решительное наступление. Государь так и пишет своему наместнику князю Воронцову:

«...Желаю я, чтобы ты непременно перешел в наступление, направляясь на Карс, и, овладев оным, равно как и Ардаганом...»

Однако приказывать свыше и издалека всегда легче, чем выполнять желаемое на месте. И генерал-фельдмаршал Воронцов, и генерал-лейтенант Бебутов понимали, что за задачи стоят перед ними. Поэтому и переброшенная из Крыма пехотная дивизия почти вся осталась на Черноморском побережье для его защиты от вполне реального сильного морского десанта турецких войск. Разведка доносила, что в Батуме противная сторона сосредоточила большое число всевозможных судов со всего анатолийского берега, а часть их прибыла из-за пролива Босфор.

На Кавказском побережье до прибытия 13-й дивизии находились лишь немногочисленные сторожевые посты. Так, поселок Редут-Кале защищался всего одной пехотной ротой. А в портовом городе Поти, где имелось «две каменные, очень хорошо сохранившиеся крепости», стояла воинская команда в 40 человек.

Еще перед началом войны российскую государственную границу стали тревожить разбойные шайки башибузуков и куртинцев (курдов). Особенно тревожное положение сложилось в областях Восточной Армении – Шираке, Сурмалу и Эчмиадзине. Грабилось имущество селян, угонялся за кордон скот, сжигались дома и христианские церкви. Местное население вынуждено было создавать отряды самообороны, закупая для них оружие. Бебутов из Александре поля оказал Восточной Армении необходимую помощь, и набеги на эти земли почти прекратились.

Восточная война, по обычаям восточного вероломства, началась на Кавказе до ее официального объявления. Абди-паша спешил внезапным ударом обеспечить себе начальный успех кампании. Но полководец султана просчитался в своих расчетах. Успехи турецких войск ограничились лишь уничтожением небольшого гарнизона пограничного поста Пристань Святого Николая и удачного боя с русским разведывательным отрядом, которому пришлось отступить. На этом победы османов и кончились.

Проводя ответную операцию, отряд генерал-лейтенанта Андронникова наносит неприятелю сильное поражение на берегах реки Посхов-чай. Между тем главный триумф кавказцев в военной кампании 1853 года ожидался впереди.

Турецкий главнокомандующий во главе 40-тысячного корпуса (главных сил Анатолийской армии) двинулся к Александро-полю. Абди-паша от лазутчиков имел достоверные сведения о малой численности русских войск, бывших там. В ночь на 2 ноября неприятель подошел к городу всего на 15 километров и остановился походным лагерем у Баш-Шурагели. Походный стан укрепляется, во все стороны отправляются конные разведывательные отряды.

Узнав от своих дозорных партий о появлении больших сил султанских войск, Бебутов без промедлений высылает навстречу Абди-паше отряд в семь тысяч человек. Его командиру генерал-майору князю Орбелиани ставится задача остановить дальнейшее продвижение турок и провести разведку боем.

Князь Орбелиани сразу выстроил выделенные под его команду войска в боевой порядок и двинулся к деревне Баяндур через селение Караклис. Движение русского отряда и его численность сразу же стали известны неприятельскому командованию. Было решено его уничтожить, благо сил турки имели более чем достаточно. Равно как и времени на устройство засады в лесистых горах.

Будучи полководцем по заслугам, а не по чину, Абди-паша расположил со всей скрытностью многочисленную пехоту по флангам узкого дефиле в горах, по которому наступал отряд противника. А огромную 40-орудийную батарею турки поставили так, чтобы можно было встретить русских залпами в упор.

Ошибкой, и весьма дорогостоящей, разведывательного отряда генерал-майора Орбелиани стало то, что он сам не вел разведку неприятеля и даже не выслал вперед боевого охранения. Отряд спокойно прошел селение Караклис, перебрался через глубокий овраг и речку. На ее противоположном берегу он стал перестраиваться в походную колонну для дальнейшего следования по гористой местности.

В эти минуты турецкая артиллерия и открыла мощный залповый огонь. Одновременно султанская пехота стала быстро перестраиваться в боевой порядок для атаки подошедших русских. Возникни в их рядах замешательство, и Абди-паша мог бы праздновать победу.

К чести князя Орбелиани, он не растерялся, когда на его отряд обрушились смертоносные пушечные залпы. Из походной колонны в первую линию выдвигаются полевые пушки, которые сразу же начинают контрбатарейную стрельбу. Когда на позициях неприятельских орудийных расчетов стали рваться бомбы, то там началось заметное волнение.

По тому, как стал угасать огонь 40-орудийной батареи, полководец султана почувствовал, что такая очевидная недавно победа начинает уплывать у него из рук. Поразмыслив, он не стал бросать в атаку пехотные таборы (батальоны), а поступил более искусно.

По его приказу конная лава в несколько тысяч всадников устремилась в обход по узкой долине реки Арпа-чай. Здесь ей дорогу преградил небольшой драгунский отряд, усиленный азербайджанской конной милицией. Произошла яростная сшибка, и туркам, которые не смогли смять вставший на их пути заслон, пришлось отступить от места боя. Но далеко они не ушли, ожидая нового повеления паши.

Еще не прибыл от Орбелиани офицер с донесением, как по доносившейся издали канонаде генерал-лейтенант Бебутов понял ситуацию. Еще не зная направления главного удара подошедшего неприятельского корпуса и не рискуя оставить без надежного прикрытия город Александрополь, он отправляет в бой отряд генерала Андронникова. И тот заставляет Абди-пашу отступить от государственной границы.

Турки не стали ввязываться в большое полевое сражение, не надеясь на успех. Они сочли за лучшее отойти в направлении мощной во всех отношениях крепости Карс. Ее стены в трудной ситуации могли стать надежной защитой для султанского войска. Не случайно Карская крепость становилась ареной ожесточеннейших сражений в ходе нескольких русско-турецких войн. Армия России подступала к ней пять раз и четырежды брала ее штурмом. Принесенные конной разведкой сведения позволили командующему Отдельным Кавказским корпусом сориентироваться. Бебутов понял главное – опытный Абди-паша не хочет сразиться с ним на границе и всячески избегает прямого столкновения.

Вывод напрашивался сам^- неприятеля следовало искать самому, чтобы нанести по главным силам Анатолийской армии упреждающий удар.

СРАЖЕНИЕ ПРИ БАШ-КАДЫКЛАРЕ

Началась маневренная борьба в горах. Абди-паша со своим корпусом, умело уклонившись от встречи с Бебутовым вблизи Баянду-ра, стал отходить к Карсу. 14 ноября Александропольский отряд пошел вдогон. Но как он ни спешил, турецкие войска ему все равно не удалось настичь. Они уже находились на подходе к Карской крепости. Через три дня изнурительных марш-бросков Бебутов отдал приказ остановиться. Вперед уходит конная разведка с задачей узнать, где находится неприятель и что он предпринимает.

«ЙЯ.

Разведка задачу выполнила и донесла, что вражеский корпус не пошел в близкий Карс. Абди-паша во избежание неизбежных обвинений в трусости решил уже на своей территории стать укрепленным лагерем, благо для того он имел все необходимое под рукой. Он решил сразиться с русскими на подходе к крепости.

Султанский полководец, отдав все необходимые распоряжения, передал командование корпусом начальнику своего штаба Рейс-Ахмет-паше, а сам удалился в Карс. В последний момент Рейс-Ахмет-паша получил приказ главнокомандующего отвести войска с укрепленных позиций к крепости, но время было уже упущено. Расторопный князь Бебутов уже стоял с отрядом перед турками, настроенный только на генеральное сражение с ними.

Как только он узнал, что неприятель становится укрепленным лагерем по дороге к Карсу около селения Баш-Кадыклар, русские войска немедленно двинулись туда. Все тяжелые вещи Бебутов приказал оставить на месте под небольшой охраной. С собой было приказано взять провианта на пять дней, спирта по четыре порции на человека, зернового фуража для лошадей на пять дней и порожние повозки для больных и раненых.

К подходу русских войск турки все же сумели устроить полевые укрепления перед походным лагерем, поставить на выгодных высотах артиллерийские батареи. Местность позволяла им маневрировать как пехотными, так и конными резервами. В тылу находилась неплохая для гор дорога, по которой из Карской крепости могла быстро подоспеть на помощь конница.

Так что паша Рейс-Ахмет мог чувствовать себя на занимаемой позиции вполне уверенно. Однако его начальник Абди-паша такой уверенности не разделял, по-видимому лучше зная возможности российских воинов-кавказцев. Более того, если исходить из последнего приказа султанского полководца, в его сердце «заглянула» тревога за судьбу Анатолийской армии, главные силы которой остались у деревни Баш-Кадыклар.