Текст книги "Полководцы кавказских войн "

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)

Сама крепость состояла из цитадели в виде каменной ограды на крутой голой скале и собственно крепости, расположенной на утесе ниже. Город был окружен двумя рядами каменных стен с удачно расположенными фланкирующими башнями. Ахалцых представлял собой сильно укрепленный форпост на русско-турецкой границе.

Благодаря волеизъявлению сераскира Абди-паши Ахалцых с самого начала военных действий оказался в центре быстро развивавшихся событий в приграничье. Еще в начале октября 1853 года главнокомандующий Анатолийской армией по указанию султана Абдул-Меджида заблаговременно сформировал и двинул против крепости 18-тысячный Ардаганский корпус. Во главе его был поставлен опытный ферик (дивизионный генерал) Али-паша, хорошо знакомый с противником и горным краем.

В боевой состав Ардаганского корпуса вошли восемь тысяч низама – регулярной пехоты и три тысячи сувари – регулярной кавалерии, 13 полевых орудий. Традиционно немалую часть султанского воинства составляла иррегулярная конница. В корпусе имелось около семи тысяч башибузуков и ополчений из представителей воинственных курдских племен.

Силы османского корпуса ферика Али-паши заметно – почти втрое – превосходили противостоящий ему Ахалцыхский отряд русских войск, назначенный по диспозиции для прикрытия Западной Грузии. Особенно ощутим оказался перевес в коннице. И даже в пушках турки имели преимущество, но только в их числе, но не в выучке орудийных расчетов.

Весь собранный к тому времени у Ахалцыха сводный отряд, кроме виленских егерей, состоял из двух батальонов Белостокско-го и шести рот Брестского пехотных полков, двух легких батарей 13-й дивизионной артиллерийской бригады, двух горных орудий, девяти сотен донских казаков 2-го и 21-го полков, двух дружин пешей грузинской милиции по 600 человек в каждой и Горийс-кой конной дворянской дружины. Всего набиралось около семи тысяч бойцов.

Командовавший Ахалцыхским отрядом генерал-лейтенант князь Андронников через хорошо отлаженную армейскую разведку знал о намерениях Абди-паши. Целый корпус и его маршруты движения трудно скрыть от посторонних глаз даже в горах. Имея под началом опытных, повоевавших на своем веку кавказцев, Иван Малхазович все же составил не одну тревожную докладную записку наместнику в Тифлис. Хотя на сколько-нибудь серьезную помощь рассчитывать в той ситуации ему не приходилось.

Однако главнокомандующий Императора Николая I на Кавказе нашел чем помочь. 2 ноября в недалекую от Ахалцыха крепость Ахалкалаки прибыл еще один батальон Белостокского пехотного полка и пришла пешая грузинская дружина в полтысячи ополченцев. Эти силы могли оказаться в трудный час ближним резервом Ахалцыхского отряда. На большее его начальнику пока рассчитывать не приходилось.

I Когда турецкий Ардаганский корпус дивизионного генерала Али-

; паши 29 октября подошел к Ахалцыху, там уже изготовились к его встрече. Для начала турки постарались надежно блокировать город-крепость. Они до 12 ноября занимались обстрелом ахалцыхских укреплений из имевшихся у них 13 орудий, установленных ими на удобных высотах. Однако бомбардировка успеха не имела, поскольку орудия русских успешно отвечали огнем, который в меткости превосходил неприятельский.

У ферика на все задуманное не хватало ни сил, ни решительности. Он на время отложил генеральный штурм крепости, укрепления которой оставались почти неповрежденными. Али-паша отважился на другое – крупным корпусным отрядом он попытался прорваться к городу Гори и к самому Тифлису через Ахалкалакский округ и Боржомское ущелье. Османы достоверно знали, что здесь не имелось сколько-нибудь значительных сил русских войск.

Направление вражеского удара прикрывала небольшая крепость Ахцур. Ее гарнизон состоял из двух рот Брестского и двух рот Белостокского пехотных полков. Узнав о приближении ардаганцев, русские пехотинцы перекрыли Боржомское ущелье. Турецкая пехота атаковала их при поддержке регулярной кавалерии и пушечного огня. В ходе боя на помощь ахцурскому гарнизону успели подойти еще три роты брестцев и грузинские ополченцы из состава местной пешей милиции.

В течение целой ночи с 6-го на 7 ноября небольшой гарнизон крепости отбивал настойчивые атаки неприятеля, со всей яростью пытавшегося прорваться через Боржомское ущелье. Брестцы и бе-лостокцы, грузинские ополченцы сами не раз переходили в контратаки, завязывая среди камней и деревьев рукопашные схватки.

Ахцурский ночной бой закончился тем, что на восходе солнца оборонявшиеся ударили в штыки и окончательно опрокинули турок. Те, не выдержав натиска, отступили и очистили Боржомское ущелье. Победителям неприятель оставил одно орудие, четыре знамени и множество брошенных при бегстве ружей.

После поражения под Ахцурским укреплением передового отряда Ардаганского корпуса его главные силы поспешно закрепились на выбранной Али-пашой позиции. Она казалась неприступной с фронта и к тому же находилась среди гор. Ферик разместил свои таборы и кавалерию на участке от села Абаша до села Нижний Суплис на правом берегу реки Посхов-чай, всего лишь в двух-трех километрах к югу от Ахалцыха. Султанского военачальника беспокоило больше всего то обстоятельство, что наступательный пыл ардаганцев после неудачного прорыва через Боржомское ущелье заметно упал.

По-видимому, паша и его штаб, после первых неудач, поняли, что «кавалерийский наскок» на отряды князя Андронникова им ничего путного не дает, и потому тактика их была изменена. Закрепляясь на выбранных позициях, турки стали выжидать атаки русских войск. Ферик Али-паша рассчитывал успешно отразить ее, чтобы потом и самому пойти вперед. Он даже предполагал на плечах отступающих ворваться в Ахалцыхскую крепость...

СРАЖЕНИЕ ЗА АХАЛЦЫХ

Начальствующий над Ахалцыхским отрядом тифлисский военный губернатор князь И.М. Андронников прибыл к вверенным ему войскам 12 ноября. Не откладывая дела в долгий ящик, Иван Малхазович стал на месте сразу же знакомиться с обстановкой, провел со всей обстоятельностью рекогносцировку неприятельских позиций. Он решил начать активные боевые действия незамедлительно, поскольку время не терпело и Ардаганский корпус мог вскоре получить от сераскира подкрепления.

Проведенная рекогносцировка, в которой участвовали отрядные командиры и офицеры службы Генерального штаба, дала мало утешительного. Она убедила князя Андронникова в том, что атаковать неприятеля можно было только с одной стороны – там, где среди горных теснин турки выстроили полевые укрепления. Только одним удачным выбором позиции ферик Али-паша показывал себя серьезным противником.

В русском лагере состоялся военный совет, решение которого отличалось полным единодушием. Его участников не смутили ни почти тройное превосходство турок в людях, ни неприступность их позиции в горах, усиленной лесными завалами. Не смутили и донесения конной разведки о скором подходе к османам свежих подкреплений из недалеких крепостей Ардаган и Карс.

На военном совете определили дату штурма и направления атакующих ударов. Хорошо укрепившихся турок решили атаковать на рассвете 14 ноября одновременно с двух сторон, направив удары с фронта – со стороны селения Нижний Суплис и на левый неприятельский фланг – по реке Посхов-чай.

В соответствии с диспозицией, определенной и утвержденной старшим начальником, все наличные войска разделили на две атакующие колонны. Генерал-лейтенант Андронников распорядился: всем быть в совершенной готовности к выступлению, поскольку от слаженности походного движения вперед зависела одновременность начала приступа и, как следствие, меньшие потери от заградительного огня вражеской артиллерии.

Сразу же было усилено боевое охранение, дабы избежать просачивания вражеских лазутчиков. Конные и пешие дозоры перекрыли все окрестные тропы, задерживая на них любых путников. Приготовления к наступлению в русском лагере надлежало сохранить в тайне или хотя бы не дать турецкому командованию всей полноты картины.

Для атаки Ардаганского корпуса с фронта, то есть в лоб, выделялось четыре пехотных батальона. Их атакующие усилия поддерживались огнем 14 орудий. Эта колонна имела в пехоте примерно равный численный состав с другой, которой предстояло брать приступом левофланговую позицию неприятеля.

Второй колонной начальствовал командир 2-й бригады 13-й пехотной дивизии генерал-майор Е.П. Ковалевский. Основу его колонны составил Виленский егерский полк. В нее вошли также 9 казачьих сотен, 14 легких горных орудий, 12 сотен пеших Тифлисской и Горийской грузинских дружин, три сотни осетинского ополчения и две сотни дворян-добровольцев. Андронников постарался стянуть во фланговый отряд как можно больше орудий разного калибра.

Перед колонной Ковалевского была поставлена задача штурмом овладеть турецкими полевыми укреплениями по реке Посхов-чай. Замысел кавказского военачальника строился на следующем: ферик Али-паша, связанный оборонительным боем по фронту, не сможет церебросить оттуда на свой левый фланг сколько-нибудь значительных подкреплений, прежде всего регулярной пехоты. В русской же колонне здесь имелось вполне достаточно кавалерии, чтобы прикрыть атакующих виленских егерей и ополченцев, а в случае успеха пойти на преследование отступившего неприятеля.

В своем замысле на сражение генерал-лейтенант Андронников оказался полностью прав. Именно эта колонна решила судьбу Ар-даганского корпуса и обеспечила полную победу русского оружия в сражении на ближних подступах к Ахалуыхской крепости.

Как и было намечено, ранним утром 14 ноября колонна генерал-майора Ковалевского выступила из лагеря без задержек и лишнего шума. В плотных походных порядках войска перешли лощину! за брошенным жителями селением Ивлит и взошли на высоты левого берега несущего среди камней быстрые воды Посхов-чая. Четырнадцать орудийных расчетов встали на указанные им пози– • ции. Теперь Нижний Суплис находился на расстоянии пушечного выстрела. Начало выдвижения на линию атаки оказалось удачным – османы только в этот момент обнаружили изготовившиеся пойти вперед через реку войска противника.

Завязалась артиллерийская дуэль. Расчеты горных орудий, на руках втащившие их на береговые скалы, открыли беглый огонь по турецким батареям, стараясь сбить их с позиций. Селение Нижний Суплис и противоположный речной берег покрылись шапками порохового дыма. Интенсивная перестрелка продолжалась довольно долго – вплоть до той минуты, пока штурмующие не ворвались на укрепленные позиции ардаганцев.

По сигналу атаки два передовых батальона виленских егерей пошли на форсирование Посхов-чая. Одновременно с ними вперед двинулись сотни донских казаков и грузинские ополченцы. Они перебрались через глубокую и бурную горную реку с немалым для себя трудом, да еще под пушечным и ружейным огнем; За дальностью пальба ардаганцев не отличалась меткостью и наступавшим потерь почти не принесла.

Перейдя Посхов-чан, атакующие стали корабкаться на высокий противоположный берег. Они стремились как можно быстрее взойти на него и ввязаться в рукопашный бой. Егеря и ополченцы помогали друг другу взбираться на крутизну, подавая идущим вослед ружья, ремни, руки. Конники шли правее, там, где вверх выходила неширокая лощина, удобная для прохода лошадей.

Оглушительная в горах пушечная канонада все усиливалась. С обеих сторон на площади в одну квадратную версту вело беглый огонь более 30 орудий. Ни та ни другая сторона снарядов не жалели, и их осколки находили все больше жертв.

Шесть рот егерей пошли на лобовой штурм турецкой фланговой позиции, а две другие стали взбираться вверх по крутой узкой дороге, пролегавшей у подошвы скал. Турки теперь вели сверху прицельный ружейный огонь с дистанции всего в 50—70 саженей. Виленцы, сами стреляя не часто, с полным бесстрашием рвались вперед. Пример храбрости им подавали штабс-капитан Посальский и прапорщик Шестериков, бывшие впереди своих солдат.

Взобравшись на противоположный обрывистый берег Посхов-чая, егерские роты выстроились для штурма всего в 40 саженях от вершины прибрежной горы. Перед ним выше находились завалы с укрытыми за ними семью орудиями, которые вели теперь огонь только картечью. Турецкие пехотинцы, находясь за поваленными деревьями и камнями, тоже вели частую стрельбу. По тому, как она велась, чувствовалось, что аскеры никак не ожидали появления штурмующих русских на скате обороняемой ими высоты.

Выстроившись, цепь из егерских рот бросилась наверх. Не обращая внимания на частую пальбу, свист пуль и картечи, виленцы в считанные минуты с криками «ура» и руганью взошли на высоту и оказались по ту сторону вражеских укреплений. Среди их защитников начался переполох, стрельба на горе почти прекратилась, и начался рукопашный бой, который втягивал в себя все больше и больше людей.

Первым ворвался на позиции турецкой батареи подпоручик Данилов, сразивший шашкой двух турок и погибший здесь же у замолкших орудий от трех пулевых ранений. Отличился рядовой 2-й егерской роты Иван Рогозин. Он успел выхватить у бомбардира банник, которым тот хотел забить заряд, чтобы картечным выстрелом в упор расстрелять штурмующих.

Атакующие батальоны Виленского егерского полка, не задерживаясь на захваченных артиллерийских позициях, штыками погнали от них прочь неприятельскую пехоту. На помощь атакующим через Посхов-чай спешили новые пехотные цепи.

Такая неудержимость идущих в атаку егерей ошеломила турок. Хотя они стреляли по русским из-за всевозможных укрытий, но от торопливости страдала меткость их ружейного огня. Удачно форсировавшая водную преграду штурмовая колонна генерал-майора Ковалевского бросилась в атаку с «примерным» воодушевлением, не оставляя неприятелю никаких шансов закрепиться на новом месте.

Несколько позднее успех пришел и к тем пехотным батальонам, которые атаковали вражескую укрепленную позицию по фронту. Им пришлось в атаке труднее своих соседей, но поставленная задача была все же выполнена.

Генерал-лейтенант Иван Малхазович Андронников в победной реляции, отправленной на следующий день в Тифлис, особо отметил мужественные действия русской пехоты в состоявшемся сражении. Он писал наместнику князю Воронцову:

«Пехота наша под ближайшими картечными выстрелами всей неприятельской артиллерии и под батальным непрерывным ружейным огнем переправилась через реку по грудь в воде. Приступ был так стремителен и единодушен, что неприятель при всей упорной защите должен был уступить, и первый шаг к отступлению был началом окончательного его поражения и совершенного расстройства...»

В сражении под Ахалцыхом военачальник Андронников показал себя новатором. Победа была достигнута новым для того времени боевым построением атакующих в цепь. Чему, вопреки требованиям устаревших к тому времени воинских уставов, генерал-лейтенант не препятствовал. Он поощрял подобную инициативу командиров пехотных рот и батальонов. Сообразуясь с обстановкой, егеря и ополченцы стихийно рассыпались в цепи и, выбив турок из селения Нижний Суплис, начали развивать энергичное преследование отступавших.

Поясним ради военно-исторической правды сущность отмеченного выше новаторства – действий пехоты в наступлении цепью. При наступлении в плотных колоннах, как требовали военные каноны того времени, картечь и скорострельные ружья в ближнем бою наносили наступающим огромные, ничем не оправданные на войне потери в людях. Когда же атаковала цепь, потери резко снижались. Под Ахалцыхом утверждалось то, чего не «заметил» перед сражением на реке Альме у селения Бурлюк главнокомандующий сухопутными и морскими силами России в Крыму светлейший князь А.С. Меншиков...

Продолжавшееся Ахалцыхское сражение, теперь уже за овладение походного лагеря Ардаганского корпуса, носило самый ожесточенный характер. Солдаты ферика Али-паши защищались отчаянно, цепляясь за каждый дом, стреляя из окон и дверей, в садах – из-за деревьев, стремясь удержаться за завалами на дорогах и тропах. Всюду шла жаркая ружейная пальба. Многие сакли большого селения Нижний Суплис атакующим пришлось брать штурмом. В ход шло все, что сражавшиеся имели под рукой.

%

I

Следует отдать должное дивизионному генералу Али-паше. Строя систему обороны своего походного лагеря, он успел создать за Посхов-чаем несколько запасных позиций на высотах и среди скал. О большинстве из них русское командование, как показала баталия, не знало.

В конце концов горный аул и прилегающие к нему сады были заняты. У минарета мечети суплисские жители-мусульмане (они сражались в рядах ардаганцев), побросав на землю оружие, бросились навстречу штурмующим, моля о пощаде. Ни один из них не был тронут, ибо даже в пылу боя русские солдаты не нападали на безоружных.

Кавказские войска, очистив от неприятеля Нижний Суплис, приостановились в нем. Следовало сделать распоряжения на преследование отступившего Ардаганского корпуса, стянуть в единое целое роты и батальоны, сотни, вновь организовать колонны, потерявшие первоначальную стройность. Однако передовая цепь атакующих, увлеченная достигнутым успехом, шла вперед и все дальше забиралась в горы. Выстроившись, штурмующие колонны поспешили за ними.

Местность постепенно повышалась, становилась все труднее проходимой. Лучшие стрелки-«застрельщики» из всех трех полков Ахалцыхского отряда, участвовавших в сражении, не давали туркам закрепиться на запасных позициях. Все же те попытались «усидеть» на последней из них у села Малый Памач.

Здесь три батальона регулярной пехоты ардаганцев с двумя орудиями, имея за спиной два кавалерийских эскадрона, встретили преследователей шквалом ружейного огня. Пушки стреляли «ближней» картечью. Однако цепь стрелков-«застрелыциков» не оплошала и ринулась в штыковой бой. Турки оказались выбитыми со своей последней запасной позиции, которая к тому же оказалась защищенной лучше остальных. Бежавшие ее защитники бросили орудия, не попытавшись даже вывезти их в горы.

Но не все столь победно складывалось для воинов-кавказцев в Ахалцыхском сражении. В нем были и такие минуты, которые могли повернуть вспять ход событий. В самый разгар боя на главной позиции ардаганцев, где они еще как-то сдерживали атакующих, сильный отряд войск сераскира Абди-паши пошел на охват сражавшихся наших кавказских войск. Несколько батальонов ни-зама и кавалерия спешили через Абас-Туманские горы ударить русским в тыл их правого фланга.

jses,

Когда о появлении в ближнем тылу многотысячной неприятельской конницы и идущей за ней пехоты сообщили Андронникову, то перед ним встала трудная задача. Почти все его войска втянулись в сражение, резервов не имелось. Тогда он пошел на известный риск, вызвав из боя шесть казачьих сотен и конную Горийскую дворянскую сотню, присовокупив к ним свой личный конвой.

Донские казаки и горийцы лихо вынеслись на подходивший турецкий отряд, который только-только начал разворачиваться для атаки. Произошел встречный бой несущихся друг на друга конных лав. Рубки турецкая конница не выдержала и повернула вспять, уходя прочь от Нижнего Суплиса. В бегстве она смяла свои пехотные таборы, которые следовали за ней по горной дороге. Начавшиеся разбегаться в разные стороны аскеры попали под пики донцов и шашки грузинских азнауров.

В ходе этого столкновения на поле боя осталось более 200 вражеских солдат, преимущественно пехотинцев. Уцелевшие разбегались во все стороны от дороги, оставив ее в руках донских казаков и горийцев. Крутые склоны окрестных высот не позволили им пойти в преследование. Беглецы же, в тот день и на следующий, так и не смогли вновь собраться в эскадроны и таборы.

Когда схватка на горной дороге закончилась, главные силы Ардаганского корпуса были выбиты с укрепленной позиции во всех местах. Когда же кавалерия Ахалцыхского отряда пошла ,в преследование отступающих, ферик Али-паша оказался бессилен остановить бегство султанского войска. Впрочем, преследование, длившееся четыре часа, большого успеха не имело. Немногие узкие горные дороги и тропы не позволили кавказцам перехватить хотя бы часть смешавшихся между собой войск ардаганцев. К вечеру все было кончено. Утомленным за день бойцам и лошадям следовало дать заслуженный отдых. На поле битвы начался сбор тяжело раненных и оказание им помощи. Специальные команды подбирали брошенное неприятельское оружие и прочие трофеи.

БЛЕСК АХАЛЦЫХСКОЙ ПОБЕДЫ

В победной реляции генерал-лейтенанта князя Андронникова на сей счет говорилось: «С закатом солнца прекратился бой по неимению противников». Победа над Ардаганским корпусом Анатолийской армии в сражении под Ахалцыхом была полной.

На закате солнца Иван Малхазович объезжал расположившиеся на отдых войска, благодарил их за труды ратные и проявленное в деле «отличное» мужество, поздравлял с одержанной победой. Всюду он видел радостные, хотя и уставшие, лица нижних чинов и офицеров. Посетил он и походный лазарет, чтобы «добрым и похвальным» словом укрепить силы раненых.

Ахалцыхское сражение закончилось полным поражением сильного по составу турецкого корпуса под командованием опытного дивизионного генерала Али-паши. Тот действовал умело и расчетливо, но обстоятельства оказались сильнее его – генерал-лейтенант князь И.М. Андронников превзошел его в воинском искусстве. Ардаганцы потеряли полторы тысячи солдат и офицеров убитыми и до двух тысяч ранеными. В плен попало только 120 человек, что свидетельствовало о жестокости рукопашных схваток и стойкости противника. Перестали существовать как боевые единицы два с половиной батальона низама, лучшей части султанской армии.

Победителям досталась почти вся артиллерия вражеского корпуса – 10 полевых пушек и одно горное орудие с боевыми припасами, два артиллерийских парка (90 вьючных ящиков с артиллерийскими зарядами, 42 бочонка с порохом, 160 тысяч ружейных патронов), а также весь походный лагерь с запасами провианта и фуража, большое количество лошадей и обозных верблюдов, брошенного оружия.

В числе почетных военных трофеев оказались отбитые у арда-ганцев пять боевых знамен и штандартов, 18 отрядных значков. В лагере была захвачена походная канцелярия ферика Али-паши, документы которой в штаб-квартире Отдельного Кавказского корпуса раскрыли много интересной информации об Анатолийской армии сераскира Абди-паши. Канцелярия корпусного начальника, знамена и штандарты были отправлены в Тифлис царскому наместнику.

Разбитые под Ахалцыхом регулярные турецкие войска, не имея нигде ночлега, бежали до самого Ардагана. Что касается иррегулярной конницы племенных ополчений, то в своем большинстве она попросту разбежалась, вернувшись восвояси до получения своими вождями нового гневного султанского фирмана.

Потери Ахалцыхского отряда оказались несравненно малы для такого ожесточенного сражения, длившегося от восхода солнца до самого вечера, когда закончилось преследование противника. Среди убитых оказался всего один офицер (командиры по традиции с петровских времен шли в первом ряду атакующих) и 51 рядовой, раненых и контуженых насчитали 311 человек. Из грузинских опол-ченцев-милиционеров оказалось убитыми два человека, ранено и контужено – 54 человека. Такие небольшие потери атакующей стороны объяснялись и упоминавшейся выше новой тактикой наших атакующих действий, стремительностью натиска кавказцев и крайне низкой эффективностью стрельбы турецких батарей.

На берегах крутонравной горной реки Посхов-чай еще раз кровью скрепилось братство российского воинства. Один из участников Ахалцыхского сражения писал в популярнейшей в дореволюционной России газете «Русский инвалид» (№ 80, 1854 год):

«Представители всех классов, всех сословий России сказали свое слово... в отдаленном Закавказье, не одни наши регулярные войска удивляют нас примерами несокрушимой твердости, всем известно участие, принятое в общем деле здешними местными ополчениями... Когда Ахалцых... был обложен турецкими войсками, защита его лежала на 5-ти батальонах пехоты, 3-х сотнях донских казаков и конной... дружине Горийского уезда. В течение 16 дней эти защитники осажденного города оставались под открытым небом по всем фасам... Ахалцыха, и ежедневные попытки неприятеля отражали не числом своим, а предусмотрительностью, стойкостью и уверенностью в доказанную несокрушимость своего оружия».

Результатом сражения под Ахалцыхом 14 ноября 1853 года стало совершенное изгнание турецких завоевателей из исконно древних грузинских земель. Они вошли в состав Российского государства как Посховский санджак. Депутация его жителей явилась к князю Ивану Малхазовичу Андронникову с письменным изъявлением покорности России.

Была еще и другая сторона Ахалцыхского сражения, не менее важная. Сводный отряд кавказских войск под командованием генерал-лейтенанта Андронникова, разгромив немалый Ардаганский корпус султанской армии, одержал в Крымской войне первую со стороны России большую победу.

Император Николай I, получив донесение князя М.С. Воронцова о полной победе под Ахалцыхской крепостью, был несказанно рад ей. Государь по достоинству оценил личные заслуги князя Андронникова. Тифлисский военный губернатор награждается орденом Святого Георгия 3-й степени. Иван Малхазович заслужил славу победителя ферика Али-паши, личный авторитет которого среди военачальников Оттоманской Порты был высок.

Блистательный разгром Ардаганского корпуса, силы которою более чем в два раза превосходили Ахалцыхский отряд, поставили генерал-лейтенанта Андронникова в один ряд с другими большими военачальниками России в годы Восточной войны. Достигнутый успех на берегах реки Посхов-чай во многом предопределил дальнейший успешный ход боевых действий в Закавказье.

Участники славного дела под Новой крепостью – Ахалцыхом в традиционный для старой России «наградной день» – 1 января нового, 1854 года – удостоились большого числа заслуженных боевых наград. Император Николай I, немало обеспокоенный неудачами на берегах Дуная, оказался щедр на ордена, досрочные офицерские звания и прочие наградные почести для закавказцев.

Особенно много монарших наград выпало на долю Виленского егерского полка, о чем особо побеспокоился Иван Малхазович. Император «всемилостивейше соизволил пожаловать» 1-му, 2-му и 4-му батальонам почетнейшие в русской армии Георгиевские знамена с надписью «За поражение турок 14 ноября 1853 года при Ахалцыхе».

Тем же царским указом от 1 января 1854 года командир Виленских егерей генерал-майор Фрейтаг фон Лерингоф получил орден Святого Станислава 1-й степени. Наиболее отличившиеся в сражении личной храбростью штабс-капитан Посальский и прапорщик Шестериков удостоились орденов Святого Георгия 4-й степени. Все другие офицеры полка также получили или следующие чины, или орденские награды.

Каждой егерской роте выделялось по десять знаков отличия Военного ордена – солдатских Георгиевских крестов. Вопрос о награждении нижних чинов решался коллективно, на общих ротных собраниях. Каждый солдат и унтер-офицер получил еще «за усердие» по два рубля денег.

В память об Ахалцыхском сражении в Виленском егерском полку составилась песня. Впоследствии она по установленной традиции досталась в наследство 52-му пехотному Виленскому Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича полку. В бесхитростной солдатской песне славился подвиг под Новой крепостью, совершенный под командованием бесстрашного кавказского генерала Андронникова:

За высокими горами,

Между быстрыми реками Ахалцых стоит (2 раза).

Вдруг несметными толпами, Регулярными войсками Турок к нам валит (2 раза). Ахалцых атаковали, Штурмом взять его мечтали, Заняли Суплис.

И султану доносили,

Будто русских всех разбили И берут Тифлис.

Тут Андронников с егерями Да с геройскими князьями Вовремя поспел. Приготовился он к бою,

Взял и виленцев с собою Да идти велел.

Тут отважно молодцами Русские бросились штыками, Гаркнули «ура!».

Турки дрогнули, бежали, Ружья, пики побросали,

Еле уплелись.

Все пожитки растеряли И, бежавши, повторяли:

«Вот тебе Тифлис!»

ВТОРАЯ ВОЕННАЯ КАМПАНИЯ

...Кампанию 1854 года генерал-лейтенант Иван Малхазович Андронников встретил в прежних должностях. По-прежнему два отряда Отдельного Кавказского корпуса находились под его общим командованием – Гурийский и Ахалцыхский. За ним были и постоянные заботы тифлисского военного губернатора.

Первый отряд возглавлял генерал-майор князь Гагарин и состоял он к весне из десяти с половиной батальонов пехоты, двух казачьих сотен, 12 орудий и 34 с половиной (до четырех тысяч человек) сотен кавказских иррегулярных войск.

Ахалцыхским отрядом начальствовал генерал-майор Ковалевский: восемь пехотных батальонов, девять казачьих сотен и 29 сотен (до 3500 человек) национальных кавказских дружин при 12 орудиях.

Резерв подчинялся лично князю Андронникову. Он состоял всего из четырех батальонов пехоты, расположенных поблизости от линии государственной границы – в Боржоми и Сурами.

Первая военная зима дала сторонам некоторую передышку в боевых действиях. За это время Турция с помощью английских и французских специалистов основательно переформировала Анатолийскую армию, доведя ее численность до 120 тысяч человек. Султаном был назначен новый главнокомандующий – им стал опытный в военном деле Зариф-Мустафа-паша, прослывший человеком суровым и жестоким.

В кампанию 1854 года турки вновь попытались прорваться к Тифлису. Для этой цели выделяется отдельный Батумский корпус, насчитывавший свыше 30 тысяч человек. Во главе его ставится решительный в помыслах и действиях Магомед Селим-паша. Его войска усиливали до самого дня наступательной операции.

Селим-паше предписывалось действовать через Гурию на город Кутаис и дальше до грузинской столицы. В ходе наступления Батумский корпус обеспечивался всем необходимым со стороны Черного моря. На его просторах уже господствовал паровой союзный англо-французский флот, а русский парусный флот оказался блокированным в Севастопольской бухте.

Главный удар в новой кампании Анатолийская армия наносила по крайнему правому флангу российской государственной границы в Закавказье. То есть по зоне ответственности Гурийского и Ахалцыхского отрядов генерал-лейтенанта князя Андронникова.

В начале июня авангард батумцев под командованием Гасан-бея попытался разгромить часть сил генерала Гагарина, стоявших на левом берегу реки Риони. В ответ на это Андронников приказал кавказским войскам занять Нигоетские высоты. В бою у селения Нигоети (в нынешнем Ланчхутском районе Грузии) отряд под командованием подполковника князя Эристова (Эристави) наголову разбивает вышедший на него неприятельский отряд.

Бой начался и закончился штыковыми ударами русских пехотинцев и ударами в шашки грузинских конных ополченцев. При этом отряд Эристова бился в окружении. Турки потеряли убитыми до тысячи человек, два орудия и лшожество новейших французских ружей – подарок Стамбулу от императора Франции Наполеона III.