Текст книги "Полководцы кавказских войн "

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 39 страниц)

АНАПА – КАВКАЗСКИЙ ИЗМАИЛ

«СМИРИСЬ, КАВКАЗ! ИДЕТ ЕРМОЛОВ!»

ГРАФ ЭРИВАНСКИЙ, КНЯЗЬ ВАРШАВСКИЙ

«...ХОЧЕТ удивить

МЕНЯ ПОБЕДОЙ»

ИЗ РОДА БАГРАТИДОВ

ЧЕТЫРЕЖДЫ

штурмом

ВЗЯТЫЙ КАРС

САРЫКАМЫШ.

ЭРЗЕРУМ.

ПЕТРОГРАД

ББК 63.3(2)47-8

Ш55

Под общей редакцией предводителя Российского Дворянского Собрания князя А.К. Голицына

Авторы проекта: Валентина Алексеевна БЛАГОВО Сергей Алексеевич САПОЖНИКОВ

Художественное оформление художника И.А. Озерова

Шишов А. Б.

Ш55 Полководцы кавказских войн. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. – 559 с

ISBN 5-227-01396-9

Книга рассказывает о жизни, государственной и полководческой деятельности вось-ми крупных военачальников России, с чьими именами связано утверждение южйых рубежей нашей государственности, защита народов Кавказа от турецкой и персидсЯЁ^ экспансии, исчезновение работорговли, культурный взлет и экономическое процветание Кавказского региона.

Это В.А. Зубов, И.В. Гудович, А.П. Ермолов, И.Ф. Паскевич-Эриванский, В.О. Бебутов, И.М. Андронников, Н Н. Муравьев-Карекий, Н.Н. Юденич. Подвиги первогЬ из них были в конце XVIII, последнего – в начале XX века. Они обогатили сокровища ницу военного искусства невиданными до той поры походами, сражениями, штурмами, военными и дипломатическими победами.

Знаменитые в свое время на всю страну, ныне они почти забыты. Книга восстацдо ливает историческую справедливость и помогает современному читателю вспомнит И зримо представить себе личности этих незаурядных в российской истории полководцев, из деятельности которых можно извлечь еще много полезных уроков.

Книга адресована массовому читателю.

ББК 63.3(2)47^/-8

© А. В. Шишов, 2001 © Художественное оформление серии,

ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2001 ISBN 5-227-01396-9 © ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2001

ОТ АВТОРА

Войны на Кавказе... В истории государства Российского с ними связаны целых полтора столетия. Они следовали устрашающей непрекращающейся чередой: от Персидского похода 1796 года до Первой мировой войны 1914—1918 годов.

Одни войны, вспухнув, укладывались, по сути дела, в одну летнюю кампанию. Другие – растягивались на долгие годы. А Кавказская война с «немирными» горцами, закончившаяся пленением Шамиля, длилась с перерывами чуть ли не пятьдесят лет. Но все они требовали от Российской державы большого напряжения сил и средств. И самое главное – многотысячных войск, чтобы на поле брани добывать победы для Отечества, для ушедшей в историческое прошлое Российской империи.

Этими войнами отстаивалась собственная государственность, национальное достоинство, раздвигались и защищались родные пределы. Ценой пота и крови, жизни многих тысяч российских воинов подавалась дружеская помощь народам Закавказья, на долгие столетия оказавшиеся под игом султанской Турции и шахской Персии. С приходом русских на Кавказ там прекратились кровавые междоусобицы и исчезла работорговля, горный край обрел мир и законность, обрел надежды на культурный взлет и экономическое процветание.

Славные «кавказские» страницы ратной летописи Российского государства не подлежат забвению, сомнениям или ревизии, как это не раз пытались и пытаются сделать конъюнктурщики от истории. Правда о них рано или поздно находит путь к людям, к потомкам тех, кто торил дорогу за Кавказский хребет и отстаивал там интересы России и интересы самих же народов Кавказа.

Исторические оценки должны быть прежде всего справедливыми, объективными, открытыми для суждений, раскрепощенными от официального догматизма.

Историческая правда требует сказать, что Россия в войнах на Кавказе слабых противников не имела. Ими были султанская Турция, величавшая себя Блистательной Портой или Оттоманской Портой, шахская Персия в расцвете военного могущества, движение горцев под руководством упорного имама Шамиля. При этом противников России всегда поддерживали, материально, морально и инструктажем, западноевропейские державы, в первую очередь Англия. В Восточной войне 1853—1856 годов на стороне турок выступили войска Франции, Великобритании и Сардинии. Вся Европа была готова тогда наброситься на Россию.

Ареной боевых действий России на Кавказе были огромные пространства Северного Кавказа и Закавказья, берега рек Терека, Кубани, Куры, Аракса, побережье и воды Черного моря и Каспия, земли грузин, армян, азербайджанцев, пашалыки азиатской Турции и северный Иран...

Войны на Кавказе дали отечественной истории большое созвездие полководческих дарований, героических подвигов, кровопролитных сражений в чистом поле, не менее тяжелых штурмов и обороны крепостей, рейдов во вражеские тылы, походов целых армий. Каждая такая война доставляла честь и славу русскому оружию.

Так уж случилось, что имена большинства героев этой книги с началом 20-х годов XX столетия оказались «за бортом» исторических, художественных и научных публикаций. Славные фамилии кавказских воителей, честно отдававших жизнь служению родному Отечеству, были известны лишь узкому кругу специалистов. И были почти не доступны познанию массовой читательской аудитории.

Причин здесь видится немало. В не столь отдаленном времени одних снисходительно объявляли царедворцами только по той причине, что всероссийские государи императоры им доверяли, другим приклеивали ярлык ретроградов за то, что на Сенатской площади Санкт– Петербурга в 1825 году они не изменили данной ими присяге и не присоединились к заговорщикам-декабристам.

Еще больше «подкузьмили» памяти о прославленных полководцах так называемые революционные потрясения в Европе и борьба «свободолюбивых» горцев против Российской империи.

Некоторые из них командовали в походах царских армий против революционных войск Польши (Царства Польского) и Венгрии или участвовали в долгой борьбе с Шамилем, по сути дела создававшим внутри Российской империи теократическое государство-имамат с сомнительными нравственными устоями.

Можно с разных позиций подходить к оценке исторической справедливости той или иной войны на Кавказе, применению вооруженной силы в локальном конфликте. Оценивать как с той, так и с другой стороны. Но можно не сомневаться, что стратегически Россия вела совершенно правильную и справедливую политику. Не раздвинь мы пределы государства на юге до Карса и Аракса, турки и персы наверняка довершили бы порабощение христианских кавказских народов и до сих пор стояли бы у нашего «подбрюшия» – у Азова, Кубани и Терека, если не севернее.

Наш рассказ пойдет о полководцах кавказских войн России. На поле брани доминирует поступок: будь то целой армии или ее полководца. Это особая человеческая ценность. И невозможно вымарать самоотверженность и мужество, героизм и стойкость, полководческий дар и великодушие в экстремальных условиях войны не на жизнь, а на смерть.

Кто же они, полководцы кавказских войн государства Российского, чьи славные, но во многом забытые подвиги вобрала в себя бранная слава русской армии?

Руководитель Персидского похода генерал-аншеф граф Валериан Александрович Зубов являлся родным братом последнего фаворита Екатерины II Великой – князя Платона Александровича Зубова. В.А. Зубов тоже являлся любимцем императрицы-воительницы, в чье правление Российское государство вело почти беспрерывные войны. Генерал-инвалид, он возглавил успешно начатый военный поход на юг Кавказского побережья Каспийского моря, чтобы в первую очередь обезопасить православную Грузию от новых персидских вторжений. Зубовский Персидский поход неожиданно прервался по воле воцарившегося Павла I, и только по этой причине он не дал результата.

Анапа, крупнейшая турецкая крепость на Черноморском побережье Кавказа, стала звездой первой величины в полководческой биографии генерал-фельдмаршала Ивана Васильевича Гудови-ча, познавшего в полной мере и взлеты, и неудачи в своей долгой воинской жизни. На то она и война, чтобы давать уроки всем, включая командующих многочисленными войсками. Однако одно то, что именно Гудовичем была надежно установлена государственная граница на Кубанской линии, дает ему право на достойное место в отечественной, и не только военной, истории.

Одной из самых сложных для понимания фигур в военной и политической истории старой России был и остается Алексей Петрович Ермолов. Человек, имевший два высших воинских звания – генерала от артиллерии и генерала от инфантерии. С его именем связано начало Кавказской войны 1817—1864 годов, усмирения Чечни, Горного Дагестана и Черкесии. Те события почти двухвековой давности по сей день волнуют и исследователей, и массового читателя. Так уж случилось в российской истории, что полководец Ермолов, герой Отечественной войны 1812 года, навечно связал свою биографию с Кавказом, с той крепостью, которую он решил взять штурмом.

Генерал-фельдмаршалу Ивану Федоровичу Паскевичу некоторые историки почему-то приписывают на войне только одно везение. Но для того, чтобы победить достойного противника, одного везения явно мало. Надо еще и умение, большое полководческое дарование. Им-то он обладал в достаточной мере, пользуясь огромным авторитетом командующего армией и войсками России не у одного Императора. Граф Паскевич-Эриванский, он же князь Варшавский, вполне достоин стоять в первом ряду отечественных полководцев вслед за русским военным гением Суворовым-Рым-никским, великими Голенищевым-Кутузовым-Смоленским и Ру-мянцевым-Задунайским... Однако его польские и венгерские победы «отобрали» заслуженную славу у полководца, служившего Отечеству верно и примерно.

Генерала от кавалерии Ивана Малхазовича Андронникова и генерала от инфантерии Василия Осиповича Бебутова роднит то, что славу себе они добыли, защищая российские границы в Закавказье. Под их командованием русские войска одержали несколько блестящих побед над армиями Османской Порты, не дав туркам вторгнуться ни в Грузию, ни в Восточную Армению, ни в Азербайджан. Как говорится, победа победе рознь. Но когда более многочисленный враг в кровопролитной сече останавливается на рубежах Отечества, то цена таких викторий имеет особое звучание. Равно как и полководческий талант людей, стоявших во главе победителей.

Крымскую, или Восточную, войну николаевская Россия проиграла в Крыму, но выиграла на Кавказе. Оставление русскими вой-

iSi.

сками после героической обороны Севастополя и блестящее взятие ими мощной турецкой крепости Карс уравняли чаши весов, на которых взвешивались итоги этой войны. Оттоманская твердыня оказалась полноценной разменной монетой за главную базу русского Черноморского флота. «Конструктором» той большой победы отечественного оружия стал генерал от инфантерии Николай Николаевич Муравьев, вошедший в военную историю с прозванием Карский. Взятие мощнейшей неприятельской крепости стало украшением полководческой биографии человека, познавшего все тяготы войн на Кавказе.

Первая мировая война, или, как ее называли в то время в России, Великая, почти сразу же началась и на Кавказе. И хотя Кавказский театр военных действий трудно сравнить с европейскими фронтами по своему размаху, накал борьбы здесь тоже был очень высок. И в том, что почти половина сухопутных войск Турции была наголову разгромлена русской Кавказской армией, огромная заслуга такого полководца, как генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич. Впоследствии он стал одним из военных вождей Белого движения, в связи с чем советские историки на многие десятилетия «вычеркнули» его славное имя из истории той войны, которая впервые охватила большую часть нашей планеты.

Таковы они, герои нашего исторического повествования, так непохожие друг на друга во всем, кроме одного. Всех их сближает верность данной воинской присяге на благо Отечества, ратная доблесть, несомненное личное мужество, обладание большими победами. И право называться в военной летописи Российского государства полководцами. Словом, обязывающим ко многому. Прежде всего к поступкам и деяниям на «тропе войны» и на полях брани.

...Войны России на Кавказе – лишь часть ратной истории нашего государства, даже не самая большая. Среди полководцев того времени нет ни народных героев, ни тех людей, которых в наше время принято считать «прогрессивными» деятелями старой России. Все они вошли в ее историю как верные, служители царскому трону. Теперь, когда мы отлично знаем, куда может заводить этот пресловутый прогресс, мы должны отдать должное этим рыцарям без страха и упрека, восстановить историческую справедливость и показать, не ул!аляя, их личные заслуги как военных вождей русских кавказских войск.

Нельзя забывать и того, что каждый герой этой книги, представленной на строгий суд читателей, стоял во главе российских войск, что победу в конечном счете добывал на поле боя простой русский солдат – нижний чин, офицер из младших, казак и матрос, доброволец из местных кавказских ополчений. Почти всегда безымянный для истории той или иной войны. Под словом же «русский» подразумевается одно – воин государства Российского, многонационального по своей сути.

Для нас каждая фамилия полководца войн на Кавказе – будь то Зубов или Юденич, Ермолов, Паскевич или Муравьев, Гудович, Бебутов или Андронников – открывает собой фактически новую страницу русской военной истории. Забывать же их славные имена – значит обеднять родословную нашего государства, русской армии.

Только с позиций исторической правды, не подверженной каким-то политическим соображениям, можно показать истинные заслуги государственного мужа, наделенного судьбой воинской славой. Его победы – дела армии старой России, ее заслуги перед Отчизной.

Фигуры больших личностей, совершившие что-либо в истории, всегда вызывали противоречивые суждения о себе даже среди современников. Иначе просто и быть не может. В этой книге ее герои показаны прежде всего как воители, под знаменами которых сражались армии, корпуса, дивизии, полки...

Весьма сложно расставить их по ранжиру в полководческой иерархии. Да такое и не к чему. Пусть это рассудит наш читатель.

Алексей Шишов, военный историк и писатель

«ЗОЛОТАЯ НОГА» ФАВОРИТА

Генерал-аншеф Валериан Александрович ЗУБОВ

»

РАЗОРЕНИЕ ГРУЗИИ ШАХОМ ПЕРСИИ.

ОТВЕТ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ

Предыстория появления войск России за Большим Кавказским хребтом, в Грузии такова. Когда персидский шах Али-Му-рад, правивший в начале 1780-х годов, стал грозить царю Картли и Кахетии Ираклию. II вторжением, тот обратился за помощью к Екатерине II Алексеевне, Императрице единоверной России. У правителя Восточной Грузии это была одна-единственная возможность получить поддержку и защиту.

Та, как действительно Великая государыня, действовала быстро и решительно. 5 августа' 1783 года в городе Георгиевске (ныне расположенном на юге Ставропольского края) был подписан трактат, вошедший в историю как «Георгиевский», по которому над Карт-лийско-Кахетинским царством устанавливался российский протекторат.

15 ноября тою же года два русских пехотных батальона с четырьмя полевыми орудиями вступили в город Тифлис Отрядом командовал генерал-поручик Павел Сергеевич Потемкин (будущий граф и генерал-аншеф), родственник светлейшего князя Г.А. Погемкина-Таврического. По пути он заложил крепость Владикавказ, связав ее цепью полевых укреплений с городом-крепостью Моздоком.

Павлу Сергеевичу Потемкину принадлежит честь открытия «большого пути» через Главный Кавказский хребет. Эго он руками русских солдат переоборудовал древнюю караванную тропу, проходившую через Дарьяльское ущелье, «в некое подобие дороги». В дальнейшем ее расширят, благоустроят, и она станет знаменитой Военно-Грузинской дорогой, которая соединит Россию с ее закавказскими губерниями.

И

Появление русских войск в Тифлисе произвело должное впечатление на шаха Али-Мурада. Казалось, что опасность для царя Ираклия II миновала, и в феврале следующего, 1784 года русский отряд покидает Восточную Грузию и отходит на Северный Кавказ, за Кавказскую пограничную линию, и оставляет Владикавказ.

Время шло. И скоро лакомая и практически беззащитная грузинская земля снова стала искушать персидских завоевателей.

После многолетних междоусобных войн во главе Ирана стал Ага-Магомед-хан из тюркского племени Каджаров. Забегая вперед, скажем, что именно он явился основателем новой династии на персидском троне. Каджары будут править страной до начала XX века, пока их не заменит династия Пехлеви.

И вот огромная персидская конная армия Ага-Магомед-хана, вобравшая в себя по пути войска Гянджинского, Эриванского, Нахичеванского и других мусульманских ханств, осадила крепость Шушу, а 23 мая 1795 года внезапно появилась под городом Тифлисом. На следующий день небольшое войско царя Ираклия II (к которому никто из других грузинских правителей не пришел на помощь) было разбито под стенами города. А из царской столицы бежали все, кому было на чем бежать. Вождь персов решил преподать Грузии кровавый урок и повелел своим жаждущим добычи и пленников воинам «предаться варварской резне и грабежам».

Тревожная весть о вторжении в 1795 году в Закавказье огромных полчищ персидского шаха и полнейшем разорении грузинской столицы, естественно, шла до Санкт-Петербурга очень долго. Гонцы, меняя лошадей, пробирались через теснины Кавказа, мчались под охраной казачьих конвоев по кубанским и донским степям, неслись на почтовых тройках по российским просторам.

Самодержавная правительница Екатерина II Алексеевна, получив такое известие, сильно разгневалась. Ей было прискорбно узнать о постигшем Картлийско-Кахетинское царство страшном погроме, о бедствиях грузинского царя и его подданных, состоявших под покровительством Российского государства.

Императрица в подобных случаях принимала ответственные решения без долгих раздумий. И самое главное – без колебаний. На сей раз она пытливо осмотрела лица близких ей в управлении державой людей и привычно просто повелела:

– Потребовать в столицу Гудовича Ивана Васильевича. Беда случилась за его Кавказской линией. Ему и в Тифлис. – Затем,

обратившись менее строго к красавцу графу Платону Зубову, сменившему на месте первого сановника Российской империи светлейшего князя Потемкина-Таврического, сказала: – Что-то не у дел ноне наш Александр Васильевич. Пошли за ним или лучше сам съезди. Надо попросить Суворова, чтоб сходил за Кавказ да наказал шаха персидского за злодеяния против грузинцев.

Последний баловень счастья «золотого» века Екатерины Великой чуть склонил свою гордую голову:

– Сегодня же отпишу ему письмо, матушка государыня...

Императрица, не откладывая столь важного дела в долгий ящик, вызвала в столицу лшогих начальственных военных людей. Все они были по ее повелению озадачены.

Страшный в истории разгром шахской армией Восточной Грузии, находившейся под покровительством России, стал прямым оскорблением достоинства великой державы, прямым вызовом ей. Война с Персией была решена самодержавной Императрицей сразу и бесповоротно.;'Готовился военный поход, вошедший в историю как Персидский 1796 года.

Россия добросовестно выполняла свои обязательства по Георгиевскому трактату 1783 года и одновременно удовлетворяла просьбы дагестанских правителей. Кроме того, виделась прямая опасность усиления на российских южных границах воинственного персидского шаха. Не получив должного отпора в Картлийско-Кахетинском царстве, войска иранцев могли двинуться и на Северный Кавказ, и в русские пределы. О чем не раз заявляли до и после тифлисского погрома шахи Персии и подвластные им ханы.

В Санкт-Петербурге занялись формированием экспедиционного корпуса. Он составлялся из войск, которым Высочайшим указом повелевалось выступить в далекий поход на юг. Командовать сводным корпусом поручалось графу Суворову-Рымникскому, чей полководческий талант на Востоке знали далеко за пределами турецкой Малой Азии. Будущий российский генералиссимус представил Императрице список генералов, которых он хотел бы взять с собой в многотрудный Персидский поход: Исленева, Буксгевде-на, Шевича и донского казачьего атамана Исаева – людей, на войне проверенных и опыта в них поднабравшихся.

Представленный Суворовым список «начальных людей» экспедиционных войск вызвал удивление Екатерины II Алексеевны. И что хуже всего – неприкрытое неудовольствие ее фаворита Платона Зубова. В списке не оказалось двух его братьев – графов Валериана Зубова и Николая, женатого на дочери Александра Васильевича Наталии Александровне Суворовой – «Суворочке».

Так как поход на юг Каспия обещал немалую воинскую славу и щедрые награды, всесильный Платон Александрович Зубов, разобиженный и за себя, и за братьев, повел придворную интригу. Дело закончилось тем, что через пять недель – в феврале 1796 года – Суворов отказался от должности главнокомандующего в походе русских войск через Дагестан для покорения «немирной» Персии.

Сразу же встал вопрос, кем заменить полководца с блистательным именем. Кандидатура командующего войсками Кавказской линии, героя штурма турецкой крепости Анапы на берегах восточного Черноморья, «не проходила». Генерала Ивана Васильевича Гу-довича решили направить с сильным отрядом прямо в Тифлис.

При обсуждении вопроса о главнокомандующем фаворит Императрицы сумел настоять перед ней на кандидатуре своего младшего брата Валериана. Возражений «матушки государыни» на сей счет не последовало. Война России против шахской Персии имела для него на сей раз большой смысл.

Есть все основания считать, что во времена Екатерины II Персидский поход находился в тесной связи со знаменитым «Греческим проектом», обновленным в редакции графа Платона Зубова. Согласно замыслам последнего фаворита Императрицы, генерал граф Валериан Зубов, покончив с Персией, должен был прорваться через сердце Турецкой империи – Анатолию и угрожать столице османов Стамбулу-Константинополю с малоазиатских берегов. В это же время графу Суворову-Рымникскому с войсками надлежало перейти через труднопроходимые Балканские горы и взять город Адрианополь, находившийся на самых ближайших подступах к столице Блистательной Порты со стороны Европы. Сама же Императрица Екатерина II, находясь лично на Черноморском флоте с Платоном Зубовым, должна была осадить турецкую столицу со стороны моря, блокировав корабельной эскадрой пролив Босфор.

Историки до сих пор спорят: был или нет такой план войны против Оттоманской Порты. Но в масштабных замыслах екатерининского фаворита он, скорее всего, существовал...

Итак, по «нижайшей» просьбе графа Платона Зубова Императрица Екатерина вверяет «главную команду» над 35-тысячным экспедиционным корпусом русских войск графу Валериану Зубову. Вскоре самодержавная правительница производит его в генерал-аншефы.

Известно, что великий Суворов это назначение принял с откровенной иронией, хотя, с другой стороны, он очень интересовался ходом подготовки военной экспедиции, а затем и ее результатами. В письме Д.И. Хвостову, мужу своей племянницы, Александр Васильевич с присущим ему «штилем» не без сарказма пишет:

«Театр на Востоке; герой граф Валериан за Дербент, покорит и, укрепит Каспийское море, прострит свои мышцы до Аракса, далее завоеваниев Петра Великого, и ограничит (оградит от вра-йов. – А. Ш.) Грузию...»

Суворов имел здесь в виду Персидский поход Петра I Великого в 1722—1723 годах. Тогда русские войска прошли Кавказским побережьем до юга Каспия и присоединили его к Российскому государству. К России отошли тогда персидские провинции Гилян, Мазендаран и Астрабад. Правда, вскоре их по доброй воле возвратили Ирану...

ГЕНЕРАЛЬСКАЯ СУДЬБА БРАТА ФАВОРИТА

Новому главнокомандующему в войне с шахской Персией, к слову сказать, она так и не разыгралась, отстукало в то время только двадцать четыре года. Он был младшим из братьев Зубовых, быстро возвысившихся благодаря фавору одного из них – графа, 3' затем князя Платона Александровича Зубова. Старшим же из них был Николай, зять нашего великого полководца Александра Васильевича Суворова. Был еще и четвертый брат – Дмитрий Александрович, – но в течение этого повествования он не будет попадать в поле нашего внимания.

Все они стали блистательными вельможами екатерининского века. В 1796 году до получения княжеского титула П.А. Зубов именовался так:

■ «Его сиятельство граф Зубов, генерал-фельдцейхмейстер, глав-ноуправляющий инженерной частью; генерал-адъютант е. и. в. императрицы всероссийской; шеф кавалергардского корпуса, главнокомандующий легкою Екатеринославскою кавалерией и Вознесенскими казацкими войсками; генерал-губернатор Екате-ринослава, Вознесенска и Тавриды; кавалер российских орденов ев. Андрея, св. Александра Невского и св. Владимира большого креста первого класса; прусских: Орла Черного и Красного;

польских: Белого Орла и св. Станислава и великого герцогства Голыытинского – св. Анны».

Графы Зубовы «росли» при дворце стремительно. Хорошо «поспевал» за Платоном и младший Валериан. Карьера его смотрится весьма примечательно. Родившись в 1771-м, будучи на четыре года младше среднего брата Платона, он воспитывался дома, где отец поблажек не давал. Около 1784 года младший из братьев был записан на военную службу вахмистром в лейб-гвардии Конный полк.

Через год, в четырнадцать лет, стал офицером, когда его произвели в корнеты. В 1789 году поручика лейб-гвардии Валериана Зубова отправили в полевую действующую армию светлейшего князя Потемкина-Таврического.

Но повоевать с турками поручику-конногвардейцу Валериану Зубову не пришлось. Явившись в действующую армию после взя-тия крепости Бендеры, он тотчас же был отправлен Григорием Александровичем Потемкиным назад в Санкт-Петербург, правда, с почетной миссией – с известием об этой славной победе.

По всей видимости, светлейший князь и генерал-фельдмаршал, будучи прекрасно осведомлен о всех придворных делах, не испытывал большого желания держать его при своей штаб-квартире. В столице же за доставление «знатной вести» Зубова-млад-шего производят в полковники, назначают флигель-адъютантом Императрицы и осыпают денежными наградами и ценными подарками. То есть служебную дистанцию от корнета до полковника В.А. Зубов проходит всего за четыре года. В это время Платон Зубов уже пользовался благосклонностью Императрицы Екатерины II Алексеевны, которая сразу же стала осыпать своими монаршими щедротами и его братьев.

В 1790 году полковник Валериан Зубов не без желания возвратился в действующую армию. Екатерина II в собственноручном рекомендательном письме просила своего «Гришеньку» – всесильного на юге Потемкина-Таврического – «доставить Зубову случай отличиться». Светлейший князь Тавриды, по свидетельству современников, относился «противно» к фамилии Зубовых. Между ним и новым фаворитом в лице Платона Зубова шла нешуточная борьба за влияние на матушку государыню.

И потому будто бы генерал-фельдмаршал Потемкин, главнокомандующий русской армией, назначил волонтера Валериана Зубова на такую артиллерийскую батарею, что после первой же вражеской бомбардировки столичный полковник уцелел просто чудом.

Х&=,

Как тогда говорилось в подобных случаях, лишь сам-шест. Думается, что так говорили, скорее всего, злые языки.

В первом же деле, своем боевом крещении, флигель-адъютант Императрицы продемонстрировал на глазах у всех исключительную личную храбрость. Да еще в каком сражении – при штурме неприступного Измаила. Тогда и увидел в нем настоящего храбреца сам Александр Васильевич Суворов.

Полковник Валериан Зубов в ночь приступа командовал частью штурмовой колонны, нацеленной по диспозиции на Килийские ворота. Командовал колонной восходивший в зенит ратной славы генерал-майор Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов. Бойцы Зубова, который со шпагой в руках дрался в первой линии, в жарких рукопашных схватках овладели кавальером и частью крепостного вала у восточных ворот Измаила.

Отвага во время штурма Измаильской крепости – оттоманской твердыни на берегах Дуная – принесла родному брату фаворита Императрицы сразу орденский крест Святого Георгия 4-го класса. Георгиевская награда была им заслужена честно и «примерно». К ордену добавили еще чин бригадина и возведение в полковники лейб-гвардии Измайловского полка. Последнее воинское звание было не сродни чину армейского генерала.

В следующем, 1791 году Зубову-младшему был пожалован орден Александра Невского. Этой боевой награды он удостоился наравне с М.И. Голенищевым-Кутузовым, бывшим тогда в чине генерал-поручика и назначенным во время штурма Измаила комендантом еще не взятой турецкой крепости, «запиравшей» собой Дунайское устье.

В 1792 году Валериан Зубов участвовал с «отличием» в войне с Польшей. Наградой за боевые заслуги стало почетное звание корнета Кавалергардского корпуса, шефом которого являлся его брат Платон. В следующем, 1793-м Зубов-младший возводится в графское достоинство.

Наступает 1794 год. Генерал-майор Валериан Зубов снова принимает участие в Польской кампании, которой на этот раз начальствует граф Суворов-Рымникский. Новоиспеченный российский граф считал за честь сражаться под суворовскими знаменами, да и не только он один. Суворов, видя стремление подчиненного ему генерала отличиться в боях, хвалил его за доблесть и бесстрашие.

Лично храбрый, обладающий «симпатичными» душевными качествами двадцатидвухлетний генерал-майор скоро стал любим-уем действующей армии. Нижние чины видели в нем суворовского отца-командира и были готовы идти за ним в огонь и воду, Валериан Зубов рано познал душу русского солдата, и он умел общаться с нижними чинами.

Покоритель Измаила Суворов-Рымникский в своих рапортах^? раз доносил об успешных действиях в Польше генерал-майора Валериана Зубова. Так, 15 октября 1794 года он сообщал:

«Генерал-порутчика Дерфельдена авангард под командою гене₇ рал-майора Валериана Зубова, две мили за Броком, разбил неприятельский авангард, положил на месте сего Мокрановского корпуса более 300 человек и отбита медная 3-х фун. пушка, в плец взято: офицеров 15, нижних чинов и рядовых 155».

Дело-то действительно состоялось жаркое. Мятежный корпус польского генерала Станислава Мокрановского числом до 8 ты? сяч человек при 20 орудиях намеревался прорваться к Варшавр, Для этого ему предстояло переправиться через реку Западный Буг между населенными пунктами Нуром и Броком (Броками).

. Получив такое донесение от конной разведки, Суворов прика.-зал генерал-поручику Отто-Вильгельму Христофоровичу фон Дер_г фельдену выступить из местечка Брянск (Браньек). Не просто выступить, а поспешать, нагнать и поразить неприятеля. Авангард дный отряд генерал-майора Зубова, совершив по-суворовски стре₇ мительный марш-бросок, сумел-таки перехватить часть главных сил корпуса Мокрановского. Он навязал полякам бой, в ходе которого те были разгромлены и рассеяны по окрестностям. • , Александр Васильевич Суворов, как полководец, ценил в млад–шем Зубове легкого на подъем, энергичного и бесстрашного ко-: мандира. В одном из своих писем он, отзываясь о брате фаворита Императрицы с теплотой, с сожалением пишет, что хорошо, если бы граф Валериан был еще и «послушный». Естественно, что служебное непослушание Зубова было следствием понимания своего исключительного положения при Императорском дворе. _г