Текст книги "Полководцы кавказских войн "

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 39 страниц)

Турецким войскам, нацеленным на Батумскую область, ставилась задача с ходу занять город Ардаган и обеспечить намеченный обходной маневр с конечной целью окружения главных сил русской армии. Захват Батума давал туркам хорошую перспективу переноса боевых действий в соседнюю Гурию и другие области Западной Грузии.

Проанализированная в Тифлисе разведывательная информация свидетельствовала о главном: в ходе начавшейся зимы первого года войны султанское командование одним атакующим ударом решило выйти к Главному Кавказскому хребту.

События на Кавказском фронте в самом конце 1914 года развивались быстро. Уже 5 декабря фронтовая разведка выявила начавшееся движение дивизии 9-го неприятельского корпуса в районе селений Пертанус и Кош. Они отстояли от Бардуса по плохим вьючным горным дорогам всего в 55 километрах. Другая турецкая дивизия, 51-я, была обнаружена на подходе к горному селению Ит.

Но это было еще не все. Две другие пехотные дивизии того же 10-го армейского корпуса – 30-я и 32-я – шли в направлении Ольты по дороге из селения Тортума. От позиций русского Оль-тинского отряда их отделяло расстояние около 100 километров.

С получением таких оперативных донесений штаб Кавказской армии встревожился. Генерал-лейтенант Н.Н. Юденич от имени главнокомандующего приказывает на всех направлениях по возможности выдвинуть вперед как можно дальше конные разведывательные дозоры. Для этого требовалось подобрать в казачьих полках наиболее умелых бойцов.

Одновременно активную воздушную разведку начали вести экипажи летательных аппаратов авиационного отряда армии. Каждый такой экипаж аэроплана состоял из двух человек: пилота и летчи-ка-наблюдателя. Помимо ведения разведки, армейские авиаторы

ПОЛКОВОДЦЫ КАВКАЗСКИХ войн

–,– -,—:-;_ ^ j

«бомбардировали» врага в местах его скопления сбросом небольших ] бомбочек и ручных гранат. Таких воздушных налетов турки, особен– ) но их конница, панически боялись.

Вскоре кавказскому главному командованию стало известно и то, что ставший во главе 3-й турецкой армии Энвер-паша постарался посетить как можно больше, воинских частей, поднимая тем самым наступательный дух султанских солдат и офицеров. Вернувшись в свою штаб-квартиру в Эрзеруме, военный министр стамбульского правительства отдал следующий приказ по армии: «Солдаты, я всех вас посетил. Видел, что и ноги ваши босы, и на плечахгваших нет шинелей. Но враг, стоящий напротив вас, боится, вас. В скором времени вы будете наступать и вступите на Кавказ. Там вы найдете продовольствие и богатства. Весь мусульманский мир с надеждой смотрит на ваши усилия...»

Ранним утром 9 декабря генерал-лейтенанту Н.Н. Юденичу по оперативной линии доложили, что турецкие войска перешли в наступление. Наиболее опасным виделось их стремление охватить крупными, во много раз превосходящими силами Ольтинский отряд генерала Н.И. Истомина. У него в подчинении находились только одна пехотная бригада, 3-й Горско-Моздокский полк терских казаков, армянская добровольческая дружина и несколько других небольших подразделений, 24 артиллерийских орудия.

Однако начав наступление по всему фронту, 3-я турецкая армия сразу же лишилась своего преимущества – внезапности. В штабе русской Кавказской армии знали о готовящемся вражеском ударе. Вопрос стоял лишь в том, куда нацеливался турецкий полководец со своими германскими советниками.

Ход наступательной операции турок довольно скоро прояснил то обстоятельство, что. штабные работники неприятеля при планировании ее все лее оказались не на высоте. Энвер-паша при всей своей опытности не смог решить проблему согласованности действий наступающих корпусов и дивизий по времени и месту. Это привело турок к самым плачевным последствиям. . ,

Уже на следующий день начала наступления, то есть 10 декабря, две турецкие дивизии, выдвигавшиеся соответственно из селений Ит и Тортум, соприкоснулись и приняли друг друга за противника. Между ними завязался огневой бой, продолжавшийся около шести часов. Потери в обеих дивизиях составили до двух тысяч человек убитыми и ранеными. Известие об этом произвело на Энвер-пашу и его окружение ошеломляющее впечатление.

17-я и 29-я турецкие пехотные дивизии, подошедшие вечером к селению Бардус, без остановки двинулись на Сарыкамыш. Стоявшие в Бардусе две сотни русской пограничной стражи – конная и пешая – отошли на перевал и заняли там оборону.

Военный министр Турции, зная, что его 10-й корпус вместо предусмотренного планом наступательной операции поворота от Ольты на восток увлекся преследованием русского Ольтинского отряда, направил на Сарыкамыш eige и 32-ю пехотную дивизию. Однако из-за морозов и снежных заносов на горных дорогах она не смогла туда дойти и остановилась в Бардусе.

Вскоре для Энвер-паши случилось совершенно непредвиденное, которое на войне может спутать любые, даже самые смелые планы. 32-й дивизии турок совместно с 28-й пехотной дивизией 9-го корпуса пришлось не наступать, а прикрывать пути армейских сообщений, которым стал угрожать наступавший от селения Ени-кей один-единственный русский 18-й Туркестанский стрелковый полк.

Тем не менее обходившие русский правый фланг 9-й и 10-й турецкие армейские корпуса главными силами вышли на рубеж селений Арсенян, Косор. 11-й неприятельский корпус, наступавший на Сарыкамыш с фронта, завязал упорные бои на линии Маслагит, Арди.

Турецким войскам удалось захватить город Ардаган. Генерал-лейтенант Н.Н. Юденич сумел быстро парировать этот ход Энвер-паши. Из Тифлиса в направлении Ардагана по железной дороге, а потом походным порядком направляется Сибирская казачья бригада генерала Калитина с конно-пулеметной командой и Оренбургской казачьей батареей.

Такой ход русского командования оказался очень удачным – прорыва турок на Боржоми не произошло. Сибирские казаки, привычные к сильным морозам и обильным снегам, не «затерялись» в зимних горах, смело атаковали вражескую пехоту и заставили ее отойти.

САРЫКАМЫШСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Все эти события наступательной операции, задуманные Эн-вер-пашой, носили не главный характер. Главные же действия декабрьского наступления 3-й турецкой армии разворачивались

life

у селения Сарыкамыш. Султанский полководец располагал достоверными агентурными данными о численности гарнизона конечной станции фронтовой узкоколейной железной дороги русских. Те для защиты Сарыкамыша и огромных тыловых складов в нем сил почти не имели.

В Тифлисе вряд ли могли предвидеть такой глубокий неприятельский удар именно на Сарыкамыш. Поэтому его гарнизон состоял всего из двух дружин государственного ополчения, в которое призывались военнообязанные старших возрастов, а командный состав набирался из офицеров, призванных из запаса. Кроме того, здесь были расквартированы два железнодорожных эксплуатационных батальона. И ополченцы, и железнодорожники были вооружены давно устаревшими берданками, имея к тому же всего по 15 патронов на ружье.

Но, как говорится, сама судьба хранила русский Сарыкамыш. На конечной железнодорожной станции в тот день оказалось несколько стрелковых взводов, направляемых в тыл для формирования нового 23-го Туркестанского стрелкового полка, и два орудийных расчета с трехдюймовыми орудиями. И стрелки-тур-кестанцы, и артиллеристы имели положенные для них боеприпасы.

Совершенно случайно в тот день оказались в Сарыкамыше и 200 выпускников Тифлисской школы прапорщиков, ехавших на фронт в свои воинские части. Офицеры-прапорщики оказались не только при оружии, но еще и бывалыми солдатами-фронтовика-, ми, отправленными в офицерскую школу за проявленную доблесть на войне.

В это время Сарыкамышский отряд Кавказской армии, у которого конечная железнодорожная станция находилась в глубо-ком тылу, возглавлял помощник главнокомандующего армией генерал Александр Захарьевич Мышлаевский. С получением пер-, вых сведений о наступающих в горах турецких колоннах он сумел разгадать неприятельский замысел и направление главного! удара турок. ,

Мышлаевский принял исключительно смелое решение снять с передовой часть сил Сарыкамышского отряда и бросить их на защиту железнодорожной станции. 12 декабря с фронта в тыл, поспешая, двинулись пять батальонов 1-й Кубанской пластунской бригады, 80-й пехотный Кабардинский, 155-й пехотный Кубанский, 15-й Туркестанский стрелковый и 1-й Запорожский

ASs,

кубанских казаков полки, 20 орудийных расчетов 20-й Кавказской артиллерийской бригады, Терская казачья батарея и Кавказский мортирный дивизион.

Этим фронтовым войскам предстояло проделать по горным дорогам многотрудный марш-бросок в 70—100 километров. За одни сутки, то есть 13 декабря, подойти к Сарыкамышу могли только кубанский казачий полк и один-единственный пехотный батальон, посаженный на обозные повозки.

С получением первого известия о приближении больших сил неприятеля к Сарыкамышу генерал-лейтенант Юденич выехал к месту событий. Армейское командование решило организовать оборону тыловой базы теми силами, которые оказались на железнодорожной станции. Эта боевая задача телеграфной строкой была возложена на оказавшегося в тот день в Сарыкамыше проездом на фронт полковника Генерального штаба И.С. Букретова, начальника штаба 2-й Кубанской пластунской бригады, офицера распорядительного и боевого.

Букретов незамедлительно принял на себя командование в Сарыкамыше. Он распределил наличные силы по секторам обороны, приказал свезти на вокзал артиллерийские боеприпасы из отдаленных складов. И после знакомства с описями тылового имущества неожиданно для себя оказался «обладателем» 16 станковых пулеметов системы «Максим». Из стрелков-туркестанцев казачий полковник сформировал две сводные роты пехоты, которые были направлены на помощь защитникам близкого от станции Бардусского перевала – двум сотням пограничной стражи.

Но вряд ли полковник Букретов и защитники селения Сарыкамыш предполагали, какие силы турок готовы были обрушиться на них с заснеженных гор. Думается, что прибывший сюда начальник армейского штаба генерал-лейтенант Н.Н. Юденич тоже не ожидал такого.

Турецкая пехота, обессиленная трудным маршем в зимних горах, где снег лежал по колено, продвигалась медленно. Дивизии и полки растянулись по горным дорогам, и их командиры оказались бессильны что-либо сделать. Когда турецкие колонны своими авангардами стали спускаться с гор в неширокую долину, их обнаружили еще издалека.

Навстречу спускавшимся с гор туркам Юденич на санях выслал два железнодорожных эксплуатационных батальона. Это неожиданное препятствие задержало неприятельские авангардные

батальоны на исходе 12 декабря в восьми километрах западнее Сарыкамыша.

^Si-

Однако, сосредоточившись за ночь в больших силах, на рассвете следующего дня 17-я и 29-я турецкие дивизии, сбив заслоны на своем пути, повели наступление непосредственно на сам Са-рыкамыш. Но продвигаться вперед им пришлось с трудом и немалыми потерями. Русские довольно умело оборонялись, используя главным образом огонь станковых пулеметов «максим».

В самый критический момент разгоревшегося упорного боя 13 декабря, когда турки овладели Северным Сарыкамышем, подошло обещанное полковнику Букретову подкрепление из состава Сарыкамышского фронтового отряда. К вечеру в бою с русской стороны участвовало уже до 9 батальонов пехоты и 7 конных сотен, казакам которых пришлось спешиться и вести огневой бой.

Неприятель в своих атакующих усилиях тоже упорствовал. Однако малочисленным силам защитников Сарыкамыша 13 декабря удалось отстоять большую часть селения и железнодорожную станцию. Но положение оставалось критическим: с заснеженных гор в долину спускались все новые и новые батальоны вражеской пехоты.

«Генерал мороз» был, однако, на нашей стороне. В результате наступательная операция в условиях суровой горной зимы складывалась совсем не так, как планировалось военным министром Турции Энвер-пашой. Много турецких солдат-аскеров отстало по пути от своих рот и батальонов. Много людей, выступивших в «победный» поход для быстроты движения без теплой одежды, замерзло в снежных сугробах по дорогам, в лесах на склонах гор.

Последствия такого горного перехода были ужасающи. 29-я турецкая пехотная дивизия потеряла замерзшими на ночных привалах и сильно обмороженными солдатами до половины своего списочного состава. В соседней 17-й пехотной дивизии ситуация была несколько лучше. Но и здесь санитарные потери составляли немыслимое число людей. Наступательные планы военного министра султана Мехмеда V начали рушиться еще во время горного марш-броска в тылы русской Кавказской армии.

«Драма, порожденная Энвер-пашой, завершилась» – так с сарказмом и болью оценивал сарыкамышские события в своих послевоенных мемуарах начальник штаба 9-го турецкого корпуса. Впрочем, о той трагедии 3-й султанской армии в Турции предпочитали не вспоминать.

Все же к полудню 15 декабря весь 10-й турецкий армейский корпус сосредоточился на позиции перед Сарыкамышем. Кольцо окружения, не без помощи местных жителей-курдов, почти сомкнулось. Железная дорога в сторону крепости Карс оказалась перерезанной неприятелем. Осколком вражеского снаряда была выведена из строя единственная радиостанция («искровая» станция) на железнодорожном вокзале, через которую полковник Букретов поддерживал связь со штабом армии, с начальником ее штаба.

В тот день казалось, что задуманный Энвер-пашой и германскими советниками план глубокой наступательной операции уже мог осуществиться. Тем более, что султанский полководец с потерями не считался.

Тем временем генерал-лейтенант Н.Н. Юденич продолжал наращивать силы под Сарыкамышем. Войска брались из всех мест, где только можно. К исходу дня 15 декабря они насчитывали в районе развернувшегося сражения более 22 батальонов пехоты, 8 конных сотен, около 30 орудий и почти 80 пулеметов. Однако неприятель продолжал сохранять почти двукратное превосходство в людях, имея 45 пехотных батальонов.

15 декабря вражеские войска многократно поднимались в атаку на позиции защитников Сарыкамыша. Султанские аскеры шли вперед с яростью обреченных, зная, что в большом селении их ждет кров и тепло, а на русских складах найдется огромное количество провианта и теплой одежды. Однако в тот день все турецкие атаки были отражены, хотя и не без труда.

Вечером 15 декабря Юденич, командовавший сражением, получил от главнокомандующего Кавказской армией генерала от кавалерии И.И. Воронцова-Дашкова приказ, который круто изменил его фронтовую судьбу. Телеграмма гласила:

«Ввиду прорыва турок предлагаю вам вступить в командование войсками 1-го Кавказского и 2-го Туркестанского корпусов (это была большая часть армейских войск. – А. Ш.)...

Вы должны разбить турок у Сарыкамыша и открыть себе выход на Карс вдоль железной дороги, а при невозможности – на Каракурт и даже по обходным путям в направлении к Карсу, уничтожая турок, которые перебросились с Ольтинского направления на пути между Сарыкамышем и Карсом.

Для облегчения вашего движения можно уничтожить часть ваших обозов и бросить излишние тяжести. В случае недостатка продовольствия широко пользуйтесь местными средствами.

Сам я переезжаю в Александрополь, чтобы принять дальнейшие меры. Необходимо, чтобы связь ваша с Тифлисом и Алексан-дрополем не прерывалась, организуйте ее на Кагызман,' оттуда до Каракурта есть летучая почта».

Этой телеграммой, продублированной в могилевскую Ставку Верховного главнокомандующего, царский наместник на Кавказе фактически полностью передавал всю полноту командования на Кавказе Николаю Николаевичу Юденичу. Он давал полное право начальнику своего штаба отступить, бросая склады и обозы, с Сарыкамышской позиции к крепости Карс. Или, говоря иначе, отойти в глубь российской территории от государственной границы, позиции на которой и занимал отдельный Сары-камышский отряд генерала Мышлаевского.

Для генерала Юденича сражение под Сарыкамышем стало поистине даром полководческой судьбы. Ему вверялась судьба главных сил Кавказской армии, атакованных корпусами 3-й турецкой армии. Для того чтобы отразить наступление неприятеля и разгромить его, требовалось высокое воинское искусство, большое тактическое мастерство.

Между тем оборонять Сарыкамыш становилось все сложнее. К вечеру 16 декабря в лесу севернее железнодорожного вокзала было замечено большое скопление турецкой пехоты. Солдаты сторожевой заставы 80-го пехотного Кабардинского полка перехватили вражеского аскера-посыльного с письменным приказом. Оно адресовалось командиру 10-го корпуса. Среди прочих сведений в нем имелись указания на подготовку общей ночной атаки русских позиций.

Защитники Сарыкамыша изготовились к ее отражению. Действительно, около 22 часов вечера, когда наступила ночная темень,

3-й батальон 1-й Кубанской пластунской бригады, занимавший высоту Орлиное гнездо, вокзал и мост на шоссе, был атакован плотными колоннами турецкой пехоты.

Неприятель знал, куда направить свой главный удар. Этот участок обороны Сарыкамыша являлся наиболее важным, так как непосредственно за ним находились склады боеприпасов и продовольствия, и к тому же он имел удобные для нападавших подходы. Через местных жителей-мусульман знали об этом и турки.

Под давлением нескольких тысяч атакующих кубанские пластуны, отбиваясь, начали вынужденный отход к селению. Начальник вокзального сектора обороны командир 1-го Запорожского

–Si казачьего полка полковник И.С. Кравченко пытался остановить отступающих, но был убит.

Турецкая пехота, захватив железнодорожный вокзал, ворвалась в центральную часть селения Сарыкамыш и заняла расположенные здесь казармы 156-го Елисаветпольского пехотного полка. Неприятель стал спешно укрепляться в захваченных каменных зданиях, пытаясь продвинуться еще дальше.

ВО ГЛАВЕ КАВКАЗСКОЙ АРМИИ

Именно в эти часы в Сарыкамыш и прибыл спешивший сюда генерал-лейтенант Н.Н. Юденич, который решил исполнить возложенную на него роль в самом пекле сражения. Он сразу же взял в свои руки командование войсками, непосредственно защищавшими Сарыкамыш. Оценив ситуацию, генерал понял, что сдержать натиск турок и разбить их можно только активными, решительными действиями.

Жаркие рукопашные схватки и яростная перестрелка на узких сарыкамышских улочках и ближайших предгорьях продолжалась всю ночь. Лишь к утру 17 декабря серией настойчивых контратак, проведенных по приказу Юденича, удалось сдержать продвижение вперед турецкой пехоты. При этом обе стороны понесли большие потери.

В полдень того же дня – 17 декабря – дежурный по штабу Кавказской армии получил срочную телеграмму из Могилевской Ставки Верховного главнокомандующего. В ней предписывалось генерал-лейтенанту Николаю Николаевичу Юденичу вступить в командование отдельной Кавказской армией. Приказ на него был рке подписан и Высочайше утвержден Императором Николаем II.

Прежний кавказский главнокомандующий генерал от кавалерии граф И.И. Воронцов-Дашков отстранялся от занимаемого поста. Он назначался Государем на специально учрежденную для него должность – «состоять при Особе Его Величества». Это была почетная отставка заслркенного в мирное время царского сановника.

Став во главе Кавказской армии, генерал-лейтенант Н.Н. Юденич продолжил битву за Сарыкамыш. Наступательные действия требовали свежих сил, резервы же были на исходе. С передовой войск снимать больше было нельзя, поскольку и там атаковали турки.

В донесениях командиров отдельных отрядов все больше говорилось о трудностях. Показательно здесь донесение одного из героев обороны Сарыкамыша полковника И.С. Букретова генералу Пржевальскому, у которого он в те дни находился в оперативном подчинении, датированное днем 19 декабря:

«Вчерашний день, 18 декабря, гнал людей на бой, а сегодня не желаем, пока не подойдут подкрепления. В ротах осталось по 70– 80 человек, офицеры командуют 3—4 ротами; был случай, когда командир полка командовал ротой. Пока подкрепление не подойдет и не будут присланы боеприпасы, до тех пор в наступление переходить не буду. Люди изнурены, голодны. Как прикажете действовать дальше? Я сделал все возможное. Обстановка неизвестна. Страшные потери в людях; в особенности много пошло сопровождать раненых, не возвращаются больше назад. Пулеметов нет, орудия не стреляют якобы за отсутствием целей Держаться на позиции не в состоянии».

Сражение под Сарыкамышем шло с переменным успехом. Юденичу за несколько суток удалось наладить устойчивое полевое управление. Теперь связь осуществлялась через три десятка радиостанций, последнего слова военной техники. Теперь главнокомандующий мог видеть перед собой всю картину декабрьских боев и событий.

Он решил сам перейти в наступление. Атакующий удар наносился одновременно на район Сарыкамыша с фронта, Ольты и Арда-гана, где на Ардаганском плато Сибирская казачья бригада ночью учинила турецким войскам страшный разгром. В тыл неприятелю посылались сильные обходные отряды, угрожая ему окружением.

Оперативный успех предполагалось достичь за счет скрытой перегруппировки 39-й пехотной дивизии, 1-й и 2-й Кубанских пластунских бригад, а также двух артиллерийских бригад, находившихся в Карской крепости. Переброска этих войск требовала оперативной маскировки, иначе турецкое командование в лице опытного Энвер-паши и германского генерала фон Шеллендорфа могло парировать удар русских войск.

Подготовка наступления продемонстрировала высокий уровень штабной культуры помощников главнокомандующего Кавказской армией. Он приказал оборудовать несколько радиолиний. На горных высотах и перевалах, в местах резких изгибов долин и ущелий находились промежуточные ретрансляционные радиостанции. По ним, как по цепочке, шли донесения и приказы.

По оперативным донесениям с мест боев генерал Юденич чувствовал, что силы 3-й турецкой армии для наращивания атак находились на исходе. 22 декабря Николай Николаевич отдал приказ по Кавказской армии о переходе в общее контрнаступление. Оно повелось в горах на широком фронте и всюду увенчалось успехом.

Под Сарыкамышем, в лесистых горах, в окружении оказался почти весь турецкий 9-й армейский корпус. Здесь 16-я рота 154-го пехотного Дербентского полка смелым ударом в штыки прорвалась в глубину вражеской обороны. Результат атаки на прорыв превзошел все возможные ожидания. Рота русской пехоты захватила корпусной штаб во главе с командиром корпуса и всех трех командиров дивизий с их штабами.

Полный разгром штабов корпуса и ею дивизий повлек за собой потерю управления полками и другими частями. Они были разгромлены в снежных горах, и их остатки пленены. Было захвачено много трофейного оружия.

Понеся большие потери, 30-я и 31-я турецкие пехотные дивизии начали поспешно отступать от Сарыкамыша через горный перевал к Бардусу, надеясь там закрепиться. В это горное селение при-был сам Энвер-паша, сумевший счастливо покинуть 9-й армейский корпус до его полного разгрома. Военный министр султана Мехмеда V уверял всех в Бардусе, что его 3-я армия сражается успешно.

Не выдержал натиска контрнаступающих русских войск и 10-й армейский корпус турок. Его дивизии стали отступать повсеместно. От разгрома корпус спасло то обстоятельство, что противник по заснеженным горным дорогам не смог вовремя выйти к Бардусу. Здесь 32-я пехотная дивизия турок попыталась отразить удар кавказских войск, но безуспешно.

Контрудар этой дивизии отразил отряд генерал-лейтенанта князя Н.Н. Баратова, левая походная колонна которого в ожесточенном ночном бою в районе Бардуса захватила в плен остатки 32-й турецкой дивизии – две тысячи солдат и офицеров. Они уже не хотели сражаться, отчаявшись найти спасение в окрестных горах. Успех Баратова обеспечил победу на правом крыле русского Сарыкамышс-кого отряда, который подвергался атакам 11-го неприятельского корпуса.

Вскоре и Сарыкамышский отряд, оборонявшийся на рубеже селений Ени-кей и Баш-кей, получил приказание Юденича перейти в контрнаступление. Войска медленно продвигались по глубо-

Х&.,

кому снегу, почти всюду встречая ожесточенное сопротивление турок. Дело доходило до рукопашных схваток.

Требовалось окончательно сломить сопротивление неприятеля. Главнокомандующий решает обойти левое крыло сил 11-го корпуса турок, хорошо закрепившееся на горной позиции к западу от селения Кетек. Выполнение такой задачи легло на 18-й Туркестанский стрелковый полк с четырьмя горными орудиями. Ему предстояло совершить труднейший марш-бросок. В ходе его стрелкам приходилось на руках переносить орудия в разобранном виде и снаряды к ним.

Появление в тылу 11-го корпуса русских с батареей горных пушек посеяло панику на вражеских позициях. Полки корпуса бросили окопы и стали поспешно отступать под угрозой полного окружения.

В ночь на 29 декабря турки начали отход на Ольту. На высотах к западу от Сегдасора они вновь заняли арьергардную позицию по обе стороны от шоссе. На рассвете следующего дня русские, не обнаружив перед собой неприятеля, начали его преследование. Однако, пройдя восемь километров, они были встречены сильным артиллерийским огнем.

Но сдержать наступающих здесь им не удалось. 2-я Оренбургская казачья батарея метким огнем накрыла вражеские артиллерийские позиции. Турки, упреждая обход своих флангов пехотой противника, отступили на три-четыре километра.

Ночь наступающие русские войска провели под открытым небом. Для разведки и наблюдения за неприятелем в Сегдасоре вперед ушли четыре сотни сибирских казаков с конно-пулеметной командой. Они и нашли новые турецкие позиции.

Их атака началась на рассвете следующего дня. Удача сопутствовала 263-му Гунибскому пехотному полку, который, хотя и попал под перекрестный огонь с высот, сумел сбить турок с позиции и обратил их в бегство. При этом множество аскеров рассеялось по окрестным лесам и горам.

ЦЕНА САРЫКАМЫШСКОЙ ВИКТОРИИ

Новый 1915 год русская Кавказская армия встретила в наступлении. К 5 января она вышла на линию селений Ит, Арди, Даяр. Отсюда можно было наступать в глубь Турции.

Сарыкамышская операция продолжалась почти месяц на фронте более 100 километров и в глубину на 100—150 километров. Она завершилась убедительнейшей победой русского оружия. Урон, понесенный 3-й турецкой армией, исчислялся в 90 тысяч человек убитыми и замерзшими в горах, не считая многих тысяч раненых. Турки оставили в руках победителей около 70 горных и полевых орудий.

Для Кавказской армии победа досталась немалой ценой. Она понесла хотя гораздо меньшие потери в людях, но все же значительные – около 26 тысяч убитыми, ранеными и обмороженными.

Сарыкамышская победа имела сильный резонанс в начавшейся всего полгода назад Первой мировой войне. В ходе операции новый главнокомандующий Кавказской армией продемонстрировал подлинное полководческое искусство. Оно было по достоинству оценено Императором Николаем II. Николай Николаевич Юденич производится в чин полного генерала русской армии – генерала от инфантерии. Одновременно он награждается самой прославленной командирской наградой Российской империи – орденом Святого Георгия (4-й степени).

Союзники России по Антанте высоко оценили победу русской армии на Кавказе. 6 января 1915 года посол Французской Республики в Петрограде записал в дневнике:

«Русские нанесли поражение туркам вблизи Сарыкамыша, по дороге из Карса в Эрзерум. Этот успех тем более похвален, что наступление наших союзников началось в гористой стране, такой же возвышенной, как Альпы, изрезанной пропастями и перевалами. Там ужасный холод, постоянные снежные бури. К тому же – никаких дорог, и весь край опустошен. Кавказская армия русских совершает там каждый день изумительные подвиги».

Кавказский полководец Николай Николаевич Юденич вошел в историю Первой мировой войны как продолжатель славных традиций вождей российского воинства, на протяжении двух столетий воевавших на Кавказе. Может быть, поэтому стиль управления войсками и личный быт Юденича был чем-то сродни таким личностям в военной летописи России, как прославленные генералы А.П. Ермолов и Н.Н. Муравьев-Карский.

Один из современников боевой деятельности генерала от инфантерии Юденича в Первой мировой войне так описывает его немудреный фронтовой быт:

«В небольшом, довольно грязном и неприветливом городишке стоит двухэтажный дом с двулля часовыми у подъезда с развевающимся над фронтоном флагом. Из-под крыши его выбегает целый пучок телефонных проводов, на дворе постоянно пыхтят автомобили. До поздней ночи, когда небольшой городок уже засыпает, светятся окна дома. Это ставка командующего Кавказской армии. Здесь помещение штаба, квартира генерала Юденича, ряда офицеров управления, точнее, кабинеты, в углу которых стоит кровать...

С вечера курьерами, по телефону и телеграфу поступают донесения. Некоторые из них немедленно докладываются командующему. Общий же доклад генерал-квартирмейстер обычно делает в 10 часов утра. Затем подается завтрак. Он проходит в общей столовой – отношения в ставке чисто товарищеские. После завтрака все приступают к работе...

Ее много. Она своеобразна. Дело в том, что отдельные армейские отряды по существу являются самостоятельными объединениями, небольшими армиями. Для каждого из них приходится оборудовать тыл, налаживать связь, думать об их усилении за счет армейских резервов. Если к этому еще добавить, что турки сохраняют численное превосходство, что действовать нашим войскам приходится зачастую среди воинственного мусульманского населения, то вся сложность работы генерала Юденича станет еще понятнее.

В 18 часов командующий и штаб сходятся за обедом. Он тянется недолго. После обеда генерал Юденич нередко выезжает в войска. Чаще же после часовой прогулки он возвращается в ставку, где до поздней ночи принимает доклады о снабжении войск, об организации тыла, о решении кадровых вопросов... Так изо дня в день тянется трудовая жизнь в затерянной среди гор Закавказья ставке командующего».

ВОЙНА В АЗИАТСКОЙ ТУРЦИИ И ПЕРСИИ

Боевые действия с начала 1915 года велись только на территории Турции. Кавказская армия получает долгожданное усиление – прибывший с Северного Кавказа 4-й Кавказский армейский корпус, насчитывавший в своем составе более 30 пехотных батальонов и почти 70 конных сотен. Но они были укомплектованы людьми всего

на 25—30 процентов. С таким приращением сил трудно было рассчитывать на оперативное превосходство над турками. Однако Юденич, понимая общую стратегическую обстановку, не просил Могилевскую Ставку и Великого Князя Николая Николаевича о большем.

Генерал от инфантерии Н.Н. Юденич при планировании операций на вторую военную кампанию оказался в затруднительном положении. Поэтому он ставил войскам толькр реально выполнимые задачи. Так, 4-му Кавказскому корпусу предписывалось следующее: