Текст книги "Полководцы кавказских войн "

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)

Уже 12 августа на военном совете в крепости Вилагош по предложению нового диктатора принимается решение о сдаче венгерской армии русской. Только ей, чтобы избежать массовых репрессий, массовых казней мадьяр, как того просто жаждало венское правительство императора Франца-Иосифа.

13 августа венгерская национальная армия сложила оружие на равнине между местечком Зараня и деревней Селлож (вблизи города Арада в современной Румынии).

Генерал-фельдмаршал И.Ф. Паскевич-Эриванский писал Императору Николаю I после сдачи армии Гергея при Вилагоше:

«Вы победили Венгрию, она у ног Ваших, и война оканчивается...»

Венгерский поход стоил России 708 человек погибшими и 2447 ранеными. Боевые потери очень небольшие по сравнению , с тем, какой урон понесла австрийская армия, так и не одержавшая ни одной громкой победы.

Скромные потери... Если, конечно, не считать 10 885 умерших из 85 387 человек, переболевших холерой. Последняя цифра со-' ставляет больше половины численности всей действующей русской армии.

Пленные венгерские генералы, офицеры и солдаты-гонведы по договору между Австрией и Россией передавались Австрии. На этом настоял император Франц-Иосиф. Из тринадцати революционных генералов девять потом было повешено, четверо – расстреляно. Из 475 офицеров, представших перед военным судом в городе Араде, 231 был приговорен к смертной казни, в дальнейшем замененной долгосрочным тюремным заключением.

Из руководителей восставшей против австрийского владычества Венгрии помилованным оказался только один – Гергей. Его отправили подальше от родины – в Клагенфурт без права выезда . оттуда.

| Иван Федорович и Государь-наследник российского престола

I Великий Князь Александр Николаевич попытались было заступиться за сдавшихся русской армии венгерских генералов и офицеров. На что министр венского двора Виссенберг ответил весьма крас-'< норечиво:

– От русских зависит судьба венгерцев! Мое австрийское сер-■ дце не может этого стерпеть...

|. Все участники Венгерского похода получили боевую наградную медаль с надписью на обороте: «За усмирение Венгрии и Трансиль-; вании 1849».

Для штаб-офицеров и генералов отчеканили серебряную ме-даль. На лицевой стороне ее под лучезарным «всевидящим оком» изображен двуглавый российский орел, терзающий трехглавого змея. По окружности надпись: «Разумейте языцы и покоряйтесь». На оборотной стороне другая надпись: «Российское победоносное войско поразило и усмирило мятеж в Венгрии и Трансильвании в 1849».

В 1941 году по решению Сталина Советский Союз перед самым началом Великой Отечественной войны вернул Венгрии, союзнице гитлеровской Германии, взятые русской армией генерал-фельдмаршала И.Ф. Паскевича-Эриванского боевые знамена венгерской национальной армии 1848 года...

Полководец Российской империи с триумфом возвратился в Варшаву. Дел для Ивана Федоровича в Царстве Польском хватало. И гражданских, и по управлению расквартированных там войск.

НА ПОСЛЕДНЕЙ ВОЙНЕ – КРЫМСКОЙ

На Востоке между тем собиралась гроза – назревала очередная русско-турецкая война. Паскевич-Эриванский смотрел на ее приближение с явным неудовольствием, считая бесполезной и предвидя нежелательные для страны результаты. За Турцией зримо стояли Франция и Англия. И Австрия, готовая отплатить своей недавней спасительнице России «неблагодарностью».

Оттоманская Порта объявила России войну 4 октября 1853 года, откровенно мечтая захватить Крым и Кавказ. В Черное море вскоре вошли корабли англо-французского флота с десантом на борту. 9 февраля 1854 года Россия была вынуждена объявить войну Великобритании и Франции.

Первоначально боевые действия в Восточной войне развернулись на Дунае, Черном море и в Закавказье. Дело до Балтики, Белого моря и берегов Тихого океана еще не дошло. ₍

На Балканах султанской армии полководца Омер-паши числом почти в 150 тысяч человек противостояла русская Дунайская армия численностью в 82 тысячи бойцов. Во главе ее стоял престарелый генерал «придворной службы» М.Д. Горчаков, в котором задатки боевого командира, увы, давно атрофировались. По оценке современников, это был угодливый и подобострастный царедворец, не доверявший ни начальству, ни солдатам и не способный к самостоятельным действиям. Но он, однако, пользовался доверием монарха.

Поэтому русские войска, вступившие в Дунайские княжества, повели ограниченные боевые действия без привычного для них по прежним войнам оперативного размаха. Николай I вскоре понял свою ошибку с назначением командующего. Требовался явно более деятельный человек. И выбор царя вновь пал на польского наместника, полководца, известного всей Европе и особенно в Турции.

Ивану Федоровичу шел тогда уже восьмой десяток лет. Хотя здоровье его оставляло желать лучшего, он без долгих раздумий принял Высочайшее предложение. По-другому поступить он просто не мог.

В конце марта 1854 года генерал-фельдмаршал отправился на Дунай и 3 апреля прибыл в город Фокшаны. Оттуда с конным конвоем из сотни казаков-линейцев, сотни азербайджанских всадников и полсотни горцев через Бухарест прибыл в расположение действующей армии.

Весной русские войска форсировали Дунай. Начало боевых действий против армии Омер-паши ознаменовалось взятием нескольких турецких крепостей. Однако важнейшую из них на реке – Силистрию с сильным гарнизоном – предстояло подвергнуть осаде.

Престарелый полководец находился в крайне озабоченном расположении духа. «Спасенная» им Австрия сосредотачивала армейские силы в тылу русской операционной линии. К близкой Варне направлялся огромный англо-французский флот. Он спешил на помощь султанской армии. Поэтому по прибытии на место Иван Федорович отозвал из Малой Валахии отряд генерала Липранди, который мог оказаться в западне. А к осаде Силистрии разрешил приступить только 29 апреля. По всей видимости, предвидя скорый отход от Дуная, он не пошел на совершенное обложение крепости, оставив ей сообщение с Шумлой.

Все же 28 мая генерал-фельдмаршал лично провел рекогносцировку Силистрии, во время которой получил контузию. Она виделась неопасной, но сопровождалась лихорадочным состоянием, весьма серьезным для человека преклонного возраста. По настоянию врачей светлейший князь Варшавский 1 июня переехал в Яссы, передав командование все тому же Горчакову. Однако Иван Федорович оставил за собой право главных распоряжений относительно военных действий.

Главнокомандующий Дунайской армией уже видел, что энергичная осада Силистрии бесполезна. Союзники Турции высаживались в Варне. К августу там скопилось до 35 тысяч англичан и французов. Австрия, заключив конвенцию со Стамбулом, готовилась занять Придунайские княжества – Валахию и Молдавию.

Штурм же Силистрии неминуемо приводил бы к совершенно бесполезным в той ситуации потерям.

По настоянию Паскевича-Эриванского Император одобрил это единственно верное тогда решение. В ночь с 8-го на 9 июня, когда русские войска уже изготовились к генеральному штурму си-листрийских укреплений, главнокомандующий прислал генералу от артиллерии князю Горчакову приказ снять осаду.

В конце июня 1854 года начался и в конце августа завершился полный вывод русских войск – более 100 тысяч человек – из Дунайских княжеств. Маневр отвода целой армии совершался по предписаниям главнокомандующего оперативно и успешно. Он словно предчувствовал, что заботливо выведенная им армия очень скоро востребуется совсем в другом месте.

Не был оставлен ни один из 27 тысяч больных и раненых. С русскими уходили болгарские, сербские и часть румынских повстанцев, сражавшихся против турок. Уходящих по пятам преследовала холера, которую завезли в Варну французские колониальные войска.

С полным выводом Дунайской армии генерал-фельдмаршал окончательно передал главное командование Горчакову (других кандидатур Император упорно «не видел») и уехал в свое гомельское поместье. А оттуда – в Варшаву, вновь вступив в управление Царством Польским. Расквартированная здесь Западная армия стерегла австрийцев по всей линии государственной границы.

Тем временем часть выведенных из Придунавья русских войск спешила из Бессарабии в Крым. Там начала высаживаться союзная англо-французская экспедиционная армия.

Когда на подступах к главной базе Черноморского флота разгорелись бои, Иван Федорович поспешил туда в качестве добровольного советника. В конце 1854 года престарелый генерал-фельдмаршал побывал на Крымском театре военных действий. К морской крепости Севастополю уже подбирались войска союзников, базировавшиеся теперь в совсем близкой Балаклаве.

Здесь полководцу довелось претерпеть жесточайший шторм на море 5 ноября, самый свирепый за все время севастопольской страды. Тогда страшный ураган выбросил на берег французский линейный корабль «Генрих IV» и на скалы огромный британский пароход «Принц», нагруженный запасом теплого белья для всей английской армии. Шторм наделал много и других бед.

ха.

Паскевич-Эриванский и сопровождавший его князь Урусов в тот день находились на небольшой яхте, мирно стоявшей в Севастопольской бухте. Сидя во время шторма в большой каюте, они увидели вдруг над собою в люке бушприт парохода «Громоносец», навалившегося на яхту. К счастью, изменившийся ветер разъединил их. Иначе могло произойти непоправимое. После урагана оба князя дали себе обет, что больше не будут жить ни на яхте, ни на пароходе, а преспокойно на суше...

Иван Федорович болезненно следил за севастопольскими событиями. Весть о кончине Императора Николая Павловича как громом поразила его и ускорила развитие болезни в желудке – скирры (одной из форм рака). Могучий организм генерал-фельдмаршала еще боролся со страшным недугом. По временам чувствуя себя хорошо, он продолжал заниматься служебными делами.

Известие о вступлении союзников в Севастополь вконец сразило его. Так свидетельствуют очевидцы. 20 января 1856 года светлейший князь Варшавский граф Паскевич-Эриванский закрыл глаза навеки в тот самый день, когда англичане взорвали корабельные доки в Севастополе.

Из жизни ушел великий полководец России.

В предсмертном завещании Ивана Федоровича, прекрасно знавшего и понимавшего душу простого солдата, значилось следующее. Он завещал на смертном одре в государственный инвалидный капитал (был такой в старой России) на пособия изувеченным и раненым воинам огромную сумму в 50 тысяч рублей серебром. На эти деньги генерал-фельдмаршал просил – на проценты банковские от общей суммы – содержать в год до 200 человек увечных нижних чинов.

Тело покойного целую неделю стояло для прощальной церемонии в замковой церкви Варшавы. Оттуда 28 января с царскими почестями было перевезено в село Ивановское (Дембин) Люблинской губернии, где его погребли в фамильном склепе. На пути от Варшавы до Ивангорода по обеим сторонам дороги народ выходил навстречу в скорбном молчании. Ночью окрестные жители являлись с зажженными факелами и при проезде печальной колесницы обнажали головы. Большой государственник, Иван Федорович Паскевич за время своего двадцатипятилетнего наместничества в Царстве Польском сумел заслужить уважение и простого народа...

i£z-

С Высочайшего соизволения в войсках Российского государства объявили, что «ею светлости господина генерал-фельдмаршала, генерал-адъютанта, главнокомандующего действующей армией, генерал-инспектора всей пехоты, шефа пехотного и егерского имени его полков, наместника в Царстве Польском, члена Тосударственного совета, имеющего портрет его императорского величества алмазами украшенный и ордена: святого апостола Андрея Первозванного алмазами украшенного, святого великомученика и победоносца Георгия 1-го класса большого креста, святого равноапостольного князя Владимира 1-й степени большого креста, святого Александра Невского украшенною алмазами, Белого Орла, святой Анны 1-й степени алмазами украшенного, иностранных: прусских: Черного Орла, украшенного алмазами, и Красного Орла первых степеней, персидского Льва и Солнца 1-й степени на золотой цепи и турецкой Ауны кавалер; имеющий золотую шпагу, алмазами украшенную, с надписью: «За поражение персиян при Елисаветполе», золотую шпагу с надписью «За храбрость», золотую шпагу, алмазами украшенную, пожалованную его величеством королем прусским, и польский знак отличия за военные достоинства 1-й степени князя Ивана Федоровича Варшавского, графа Паскевича-Эриван-ского не стало».

«...ХОЧЕТ удивить

МЕНЯ ПОБЕДОЙ»

Генерал от инфантерии Василий Осипович БЕБУТОВ

tAfy-

История кавказских войн давно прошедшего XIX столетия богата славными викториями русского оружия, дала много героических имен. Здесь, в Закавказье, на южном порубежье раз за разом прокатывались войны то с османской Турцией, то с шахской Персией, шла многолетняя борьба с имаматом Шамиля. Российская граница на кавказском юге не раз испытывалась на крепость духа тех, кто ее защищал.

Победоносная армия России возродила в закавказских народах боевой дух их прошлого, принесла освобождение от чужеземного ига. Войдя в состав дружественного им государства, кавказские народы восстановили свою территориальную целостность и культурную самобытность. И обрели общую границу.

Вооруженная борьба на пограничных рубежах, боевая дружба людей самых разных национальностей дали признание ратным заслугам перед российским Отечеством многим полководцам и военачальникам. В том числе и тем, чьи корни уходят в земли Закавказья.^;

КАВКАЗЦЫ НА СЛУЖБЕ РОССИИ

Один среди них – генерал от инфантерии князь Василий Осипович Бебутов. Выдающийся сподвижник кавказских наместников и полководцев А.П. Ермолова, И.Ф. Паскевича и М.С. Воронцова. Он покрыл себя ратной славой в двух русско-турецких войнах. Герой Ахалцыха, Баш-Кадыклара и Кюрук-Дара...

Полководец родился в городе Тифлисе в 1791 году. Род Бебутовых нисходил к одному из дворянских семейств, переселившихся в Грузию после падения Армянского царства. Здесь свободолю-

бивые люди нашли пристанище и не раз отличались на бранном и гражданском поприще своей новой родины, особенно в XVII и XVIII столетиях.

Прадед Василия Осиповича – Ашхорбек, сумел дослужиться на царской службе до должности мелика (губернатора) столичного Тифлиса. Он стал им в тяжелейшее время для страны, когда турки-османы овладели Грузией, бывшей в то время под властью персов, и когда царь Теймураз удалился к горцам-пшавам. Мелик Ашорбек погиб в 1724 году при взятии Тифлиса турецкими войсками.

Через одиннадцать лет могущественный персидский Надир-шах отвоевал у турок Грузию и возвратил подвластное Тегерану царство Теймуразу. А сына-наследника его, царевича Ираклия, взял в заложники. С будущим грузинским государем Ираклием II в столицу Персидской державы отправился и дед будущего русского генерала от инфантерии – Барсаг (Василий) Бебутов, в истории больше известный под именем Мелик-ага.

В чужой стороне он заслужил славу храброго и умелого военачальника. Участвовал вместе с царевичем Ираклием в завоевательном походе Надир-шаха на Индию в 1739 году. И за оказанные на поле брани услуги восточному владыке был пожалован драгоценной саблей и должностью мискарбаша – егермейстера при шахском дворце.

Воспользовавшись длительными кровавыми междоусобицами в Персидском государстве, последовавшими после смерти самовластного Надир-шаха в 1747 году, царь Ираклий II восстанавливает независимость Грузии. Близкий ему человек Мелик-ага становится тифлисским губернатором и мискарбашем. Эти посты наследственно переходят к его сыновьям, старшему Ивану, умершему в сирийской столице городе Дамаске, куда он был послан с царским поручением, а потом и к младшему – Иосифу (Осипу), бывшему тогда главным казначеем при царевиче. К слову сказать, в Грузинском царстве род Бебутовых стал княжеским.

Младший князь Бебутов женился на дочери царского милахва-ра – шталмейстера, Марье Осиповне Коргановой, которая родила ему пять сыновей. Старшим из них был Василий.

Во время страшного погрома Тифлиса, учиненного персидской армией Ага-Магомед-хана, семейство князей Бебутовых счастливо спаслось бегством из города в близкие горы, укрывшись там в одном из ущелий. Персы учинили погоню за этими и другими

беглецами, и уйти от нее удалось только тем, кто обладал быстроногими конями и хорошо знал дороги в горах. Когда персидские войска ушли из разоренного Тифлиса, беглецы возвратились в грузинскую столицу.

Князю Бебутову довелось отличиться при отражении грузинским ополчением большою набега с гор Дагестана аварского хана Омара. Когда в самом конце XVIII столетия русские войска под командованием генерала Лазарева вошли в Грузию, мелик Бебутов встал в ряды ревностных приверженцев российского подданства.

Отец Василия Осиповича подружился с генералом князем Павлом Дмитриевичем Цициановым, главнокомандующим кавказскими войсками России и главноуправляющим Грузией. Бебутов-стар-ший не раз участвовал в цициановских военных экспедициях. За воинскую доблесть в бою против персидского войска на реке Занге в 1804 году он, командир отдельного отряда, награждается чином полковника и орденом Святой Анны 2-й степени с алмазами.

В тифлисском доме князя Иосифа Бебутова, отличавшегося большим гостеприимством, часто собирались известные военачальники русских войск на Кавказе. Среди гостей бывали генералы Лазарев, Гуляков, Котляревский, Портнягин, Карягин и многие другие. В частом общении с ними шло становление старшего из сыновей мискарбаша, мечтавшего о военной карьере в рядах русской армии.

По совету и при содействии царского наместника на Кавказе отец решает отдать сыновей на военную службу. Василий и Давид поступают в тифлисское училище для благородных детей, основанное в 1801 году российским уполномоченным при грузинском царском дворе, статским советником Коваленским. На содержание этого учебного заведения П.Д. Цицианов обратил дань с замиренных джаро-белоканских лезгинских вольных обществ.

Князь Давид Осипович Бебутов дослужился до звания генерал-лейтенанта и кончил свои дни в должности коменданта столицы Царства Польского города Варшавы. Он был близким помощником царского наместника в Польше генерал-фельдмаршала графа Ивана Федоровича Паскевича-Эриванского, князя Варшавского.

Другой младший брат В.О. Бебутова – князь Александр Бебутов – будет убит в 1828 году в Абхазии.

Еще один младший брат – князь Павел Бебутов – умрет вскоре после взятия русскими войсками турецкой крепости на Черном море города Поти.

Дольше всех проживет князь Георгий Бебутов. Он был единственным из братьев, для которого отец выберет гражданскую карьеру. Георгий Осипович дослужится до должности председателя губернской Уголовной палаты и уйдет из жизни в 1860 году.

С 1807-го по 1809 год юный князь Василий Бебутов продолжил обучение в Санкт-Петербурге в 1-м Кадетском корпусе. Учился он с прилежанием, «примерно». В этой дворянской военной школе традиционно было принято вывешивать в читальне портреты лучших воспитанников, еще не выпустившихся в войска. Таких портретов писалось художниками всего лишь десять. В те годы среди них находился и рисованный образ кадета Бебутова. Военно-учебное заведение он заканчивает, успешно сдав выпускные экзамены, в чине армейского прапорщика.

Начинать офицерскую службу ему пришлось в родном Закавказье, получив должность батальонного адъютанта (начальника штаба батальона) в Херсонском гренадерском полку. Молодой прапорщик, прекрасно знающий край и усердный в повседневной службе, сразу же обратил на себя внимание и сослуживцев, и старшего начальства.

Уже в следующем году молодого князя берет к себе в адъютанты генерал от кавалерии Александр Петрович Тормасов, главнокомандующий русскими войсками на Кавказе и на Кавказской линии (в будущем московский генерал-губернатор и граф). Думается, что будущему генералу от инфантерии Бебутову повезло с таким наставником. Тормасов к тому времени уже сложился как опытный и авторитетный военачальник. Не случайно в Отечественную войну 1812 года он командовал 3-й русской армией, став перед этим членом Государственного совета Российской империи.

СЛУЖБА У ТОРМАСОВА И ПАУЛУЧЧИ

В 1810 году прапорщик князь Василий Бебутов получает боевое крещение. Шла русско-турецкая война 1806—1812 годов. Если на дунайских берегах велись широкие военные действия, то на Кавказе они носили с двух сторон преимущественно оборонительный характер. И в Санкт-Петербурге, и в Стамбуле решили ограничиться на Кавказском театре военных действий защитой государственной границы.

Однако такое высочайшее обстоятельство не помешало генералу от кавалерии А.П. Тормасову провести поход на сильную турецкую крепость Ахалцых. Она была укреплена не только людскими руками, но и самой природой. Ахалцыхские укрепления состояли из крепкой городской цитадели на крутой голой скале и собственно самой крепости, расположенной ниже.

Русский отряд, выступивший в поход на территорию враждебной страны, состоял из двенадцати пехотных батальонов и трех тысяч кавалерии – драгун, казаков и местной кавказской милиции. Войска, обложившие Ахалцыхскую крепость, имели осадную артиллерию – несколько крупнокалиберных пушек и мортир. Ахалцых обороняло 10 тысяч турок и лезгин под начальством воинственного султанского губернатора Шериф-паши. Гарнизон верил в неприступность горной крепости и в собственную храбрость.

При подходе русского отряда к Ахалцыху крепостной гарнизон во главе с Шериф-пашой смело вышел ему навстречу. Ожесточенный бой в поле закончился в пользу русских. Казачьи сотни и конные кавказские милиционеры опрокинули вражескую конницу и заставили ее спешно укрыться за крепостными стенами. Войска Тормасова укрепились в походном лагере, после чего начались осадные работы.

Ахалцых готов был пасть. С окружающих высот турецкую крепость обстреливали осадные батареи, в войсках заканчивалась подготовка к генеральному штурму. Но вскоре генерал от кавалерии Тормасов принимает неожиданное для всех, в том числе и для неприятеля, решение – он уводит отряд обратно в Грузию.

Причиной такого решения кавказского главнокомандующего стала эпидемия чумы, вспыхнувшая в осажденном турецком гарнизоне и с пленными занесенная в русский осадный лагерь. С чумой во все времена шутить не приходилось, она выкашивала в Средние века и пол-Европы, а потом и целые армии, которым приходилось спасаться от нее кто как может, даже бегством.

Прапорщик Василий Бебутов при обложении крепости исполнил немало рискованных поручений главнокомандующего. По ходу дела он знакомился с походной организацией войск, ведением рекогносцировок, с противником и местностью. С Ахал-цыхом судьба свяжет князя Бебутова еще раз, дав ему ратную славу и признание в кавказских войсках.

После Ахалцыхской экспедиции прапорщик принимает участие в делах против горцев. Перестрелки, погони, штурм лесных

запалов, конные стычки, военные экспедиции в горы для наказания «немирных» аулов за совершенные разбойные набеги —t все это шло своей привычной чередой и служило хорошей школой для молодых офицеров и нижних чинов.

Вскоре генерала от кавалерии А.П. Тормасова отзывают с Кавказа, поскольку его опыт и способности требовались в подготовке русской армии к назревавшей войне против наполеоновской Франции. На его место из Санкт-Петербурга прибывает маркиз Филипп Осипович Паулуччи, фигура интересная в кругу российских военачальников.

Паулуччи, генерал-поручик и генерал-адъютант, успел до русской армии послужить в трех европейских: пьемонтской (поскольку родом он был итальянцем), австрийской и французской. Перебравшись на службу к российскому монарху, он участвовал в войнах против Турции и Швеции. После Отечественной войны 1812 года он станет генерал-губернатором Лифляндским, Эстляндским, Курляндским и Псковским. В 1829 году оставит русскую слркбу и удалится в Италию, где станет главным инспектором войск королевства Сардинии и генерал-губернатором Генуэзским.

По совету Тормасова маркиз Паулуччи взял к себе князя Василия Бебутова в адъютанты. Исполнять же тому приходилось обязанности порученца нового царского наместника в Кавказском крае. Молодой офицер быстро выдвигается на военной службе в число людей перспективных, многообещающих офицеров.

Маркиз Паулуччи настолько ценил способности Бебутова и любил его, что через год забирает его с собой в Россию. Кавказский наместник после Тифлиса получает назначение на должность начальника штаба 1-й русской Западной армии. Но на этом месте он не задержался, став вскоре рижским губернатором и командиром отдельного корпуса, расквартированного в Прибалтике.

В Отечественной войне 1812 года двадцатиоднолетнему князю посчастливилось участвовать в боях против наполеоновских войск. Он проходит командирское становление в ходе операции по преследованию корпуса маршала Франции Макдональда от Риги до портового города Мемеля. Затем пройдет с русской армией по дорогам Европы в ее Заграничных походах 1813—1814 годов. Война против Франции закалит офицера, познакомит с боевыми достоинствами русских воинов, утвердит в нем стремление быть настоящим военным человеком.

V ВНОВЬ НА КАВКАЗЕ

1В16 год князь Василий Бебутов встречает в чине поручика лейб-гвардии Семеновского полка. В том году он убывает из Санкт-Петербурга, получив назначение на Кавказ. И опять адъютантом к кавказскому главнокомандующему, на сей раз к Алексею Петровичу Ермолову. Прославленный военачальник антина-полеоновских войн, герой Бородинского сражения был наслышан 6 способностях молодого князя Бебутова. К слову сказать, новый главноуправляющий Кавказским краем прекрасно разбирался в людях и редко ошибался в их достоинствах.

Теперь служба гвардейского офицера становится самой разно-ббразной – то военной, то административной, то дипломатической. В 1817 году он сопровождает А.П. Ермолова в чрезвычайном посольстве России в Персию. Там поручик знакомится с устройством европеизированной иранской армии, за что получает признательность главнокомандующего. То есть в ходе дипломатической миссии Бебутов исполняет обязанности военного разведчика. Он посещает города Тавриз и Тегеран, знакомится с системой их оборонительных сооружений.

Знание персидского языка позволяет ему завести знакомство со многими шахскими военачальниками и даже с самим наследным принцем Аббас-мирзой. От них российский дипломат в офицерских погонах черпает немало полезной информации. Пройдет десяток лет, и она пригодится ему в ходе второй русско-персидской войны.

После возвращения из Персии князь Василий Бебутов участвует в боевых действиях против горцев. Он числится в составе отряда, разгромившего вольное горское общество Акушу-Дарго, население которого Ермолов называл самым «воинственным, сильнейшим в Дагестане». Русский отряд, разгромивший силы акушинцев численностью в 15 тысяч человек, состоял из трех пехотных батальонов, 500 линейных и донских казаков и так называемой «татарской конницы», сформированной в дагестанских ханствах.

После этой военной экспедиции князь Василий Бебутов отличается при штурме Хозрека. Этот укрепленный горский аул пал под ударом отряда князя Мадатова. К началу 20-х годов ермолов-ский адъютант получил репутацию боевого офицера и имел хороший послужной список.

В 1821 году князь Бебутов переводится в столичный гарнизой, в родной лейб-гвардии Семеновский полк. Вскоре он оставляет ряды гвардии, получает чин армейского полковника и назначается командиром Мингрельского егерского полка. И почти одновременно становится главноуправляющим Имеретин, одной из исторических областей Грузии. Вслед за этим следует назначение командиром

2-й бригады 22-й пехотной дивизии. Такое начальство дало Бебутову опыт командования кавказскими стрелками, успешно воевавшими в горах.

Служба у князя складывалась вполне удачно. В начале 1828 года, перед самой русско-турецкой войной, следует производство в генерал-майоры.

С объявлением войны главнокомандующий русскими войсками на Кавказе граф Иван Федорович Паскевич-Эриванский приглашает молодого генерала в состав действующего корпуса. Тот с благодарностью принимает приглашение прославленного полководца, только-только победно закончившего войну с Персией.

Русско-турецкая война 1828—1829 годов дала много побед армии России – и на берегах Дуная, и на Балканах, и в Закавказье. Именно в этой войне раскрылся талант Василия Осиповича Бебутова как военачальника Особенно отличиться ему довелось под так хорошо знакомой крепостью Ахалцых.

Русские войска, перейдя государственную границу, обложили вражескую крепость. Начальник ее гарнизона Махмед-паша решил не сдавать османскую твердыню и сражаться до последней возможности. Поэтому он решительно отверг предложение русского главнокомандующего сдаться на почетных условиях. Началась осада Ахалцыха.

Генерал-майор Бебутов со своими егереми не раз участвует в схватках с осажденными, совершавшими дерзкие вылазки. Его солдаты и офицеры приняли участие в ночном штурме Ахалцых-ской крепости, а самого командира мингрельцев видели на самых опасных участках приступа. Он был в числе тех, кто утром 16 августа первым вошел в поверженную османскую крепость. В Стамбуле надеялись, что Махмед-паша со своими воинами удержит границу и не даст «неверным» продвинуться дальше.

Боевые заслуги генерал-майора В. О. Бебутова при штурме Ахалцыха главнокомандующий кавказскими войсками оценил очень высоко. По его представлению Император Николай I награждает

князя Золотым оружием – шпагой с алмазами и надписью «За храбрость».

Паскевич-Эриванский, близко познакомившийся с командиром лингрельцев, заранее подготовил ему новое назначение. В день 1зятия Ахалцыхской крепости тот назначается начальником (прагителем) покоренного Ахалцыхского пашалыка и берет в свои фуки бразды военного и гражданского управления горной областью.

Кампания первого года войны закончилась для русского оружия на Кавказе успешно. Но в окружении турецкого султана не хотели примириться с понесенными территориальными утратами в Азиатской Турции, особенно с потерей ключевых крепостей Карс и Ахалцых.

Султан приказывает отбить их во что бы то ни стало.

ЗАЩИТА КРЕПОСТИ АХАЛЦЫХ

Из Стамбула (Константинополя) высылается султанский фирман аджарскому владетелю Ахмад-беку с требованием отнять зимой у русских Ахалцых. Почему именно зимой? Потому что в эту пору действующий Отдельный Кавказский корпус был до весны отведен в Грузию на постоянные квартиры. А в захваченных турецких крепостях оставались сравнительно небольшие гарнизоны.

Бебутов имел в крепости Ахалцых гарнизон силой в полторы тысячи человек, всего два пехотных батальона. Правда, очень опытных – испытанных в боях кавказских стрелков. Мог он рассчитывать и на содействие армянского населения пашалыка. Припасов имелось достаточно, и их должно было хватить до весны, до той поры, когда горные дороги окончательно просохнут и станут прбходимыми для обозных повозок.