Текст книги "Полководцы кавказских войн "

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц)

Теперь астраханцев, хорошо показавших себя в настоящем деле, держат в армейском авангарде. 14 августа полк снова отличился в большом бою при Рачевском лесу близ Хотинской крепости.

«sSA

В тот день неприятель во множестве перешел Днестр по наведенным заранее мостам. Вражеская пехота атаковала армейский передовой пост в Рачевском лесу, состоявший всего из двух батальонов – гренадерского и егерского при четырех полевых орудиях. Турки имели большой численный перевес и стали теснить русских стрелков, отбив у них все пушки.

Тогда на помощь передовому посту армии атакой пошли три гусарских полка под командованием бригадира Тикелли. Конницы неприятель имел тоже намного больше, и нашим лихим гусарам вскоре пришлось туго. Однако беды не случилось, поскольку русским легким конникам на помощь вовремя подоспел решительный полковник Иван Гудович.

Он быстро подошел к Рачевскому лесу с одним только батальоном астраханцев, с тем, который отличился 11 июля. Сноровисто выстроившись для боя, пехотинцы от лесной опушки атаковали османскую кавалерию. Той, рассеченной ударом батальонного каре на две части, пришлось прекратить преследование гусарских полков.

Турки и крымчаки; ошеломленные таким смелым ударом в штыки, однако, быстро разобрались в ситуации. К тому же в чистом поле пехотный батальон противника внушительно не смотрелся. И тогда султанский паша, командовавший боем, приказал своей коннице вырубить смельчаков астраханцев.

Подпустив к себе нахлынувшую вражескую конницу на дистанцию всего половины ружейного выстрела, солдаты Гудовича по его команде открыли плотный огонь плутонгами, то есть повзводно – так что стрельба велась беспрерывно. Залпы легли удачно, поскольку конная лава поражалась почти в упор.

Затем пехотинцы повели уже беглый огонь из ружей, стараясь заставить толпы яростно кричавших всадников повернуть вспять разгоряченных коней. Рискованность положения астраханцев заключалась в том, что два орудийных расчета, приданных батальону, к тому времени еще не подошли к месту боя.

Когда густой пороховой дым вокруг стреляющих рассеялся, то пехотинцы с немалой радостью увидели, что только еще с минуту назад нападавшая на русских гусар конная лава крымских татар и турецких спагов отходит. А перед плотными рядами стоящих локоть в локоть астраханцев бьются о землю в большом числе раненые лошади и валяются десятки убитых и тяжело раненных воинов султана.

Воспользовавшись временным затишьем, к позиции батальона вновь подвинулись гусарские полки бригадира Тикелли, приведшие себя в порядок. Воспрянули духом упорно сражавшиеся в глубине Раневского леса гренадеры и егеря.

Когда прибыли наконец два долгожданных орудийных расчета, то полковник Иван Гудович приказал им метать гранаты по опушке леса, где густо расположилась неприятельская пехота. Против нее уже стоял второй батальон Астраханского полка, готовый встретить османов и ружейными залпами, и ударами в штыки.

Заметив замешательство в турецкой пехоте от прицельных пушечных выстрелов, русская инфантерия беглым шагом пошла в атаку. Ее хорошо с флангов поддержала гусарская кавалерия. Штыкового удара противник не принял и стал, огрызаясь рукопашными схватками и отстреливаясь, отходить через Днестр к Хотинской крепости. Отступление постепенно превратилось в настоящее бегство.

Настойчивое преследование велось до тех пор, пока астраханцы не попали под частый огонь крепостной артиллерии. Чтобы не понести неоправданных потерь в людях, полковой командир приказал пехотным ротам возвращаться, успев, однако, лично, до наступления темноты, произвести рекогносцировку местности впереди Рачевского леса. Захваченные в нем турками четыре русских орудия были отбиты назад.

Пока в лесу и перед ним в поле шел жаркий бой, армия князя Голицына, стоявшая в недалеком от Хотина Княжине, снялась с походного лагеря и поспешила на помощь своему авангарду. Главнокомандующий счел неприятеля весьма сильным, а завязавшееся дело – серьезным.

Войска торопились, слыша пушечные выстрелы. Когда же первые армейские части подоспели к месту жаркого боя, там рке все закончилось победой русского орркия.

При помощи майора Федора Фабрициана, ставшего вскоре за Галац первым кавалером Военного ордена Святого Георгия в истории армии России, Гудович собрал рассыпанные в лесу цепи гренадер и егерей. И возвратил им без словесного укора отнятые у турок батальонные пушки. Теперь полковник пехотинцев-аст-раханцев имел под командованием уже четыре батальона, только что одержавших трудную победу. С ними он и занял оборону по лесной опушке, выходящей на близкую крепость.

♦

Такое соседство хотинскому гарнизону явно пришлось не по душе. Турки со стен попытались артиллерийским обстрелом заставить русских уйти или в глубь Рачевского леса, или вовсе покинуть его. Однако ядра из Хотина целей в густом лесу не находили. В то же время засевшие там русские пехотинцы, укрывшиеся за огромными деревьями, видели любое движение в стане противника.

Полковник Иван Гудович с четырьмя батальонами уверенно закреплялся на занимаемой позиции. Пехотинцы его пять суток оставались в «сухоядении». Людей за водой посылали к реке только с наступлением ночи, когда неприятель вылазок от крепости уже не делал.

Вконец измотанные постоянными стычками и перестрелками с османами авангардные батальоны на передовой позиции вскоре сменили. По приказу главнокомандующего генерал-майор Михаил Федорович Каменский, будущий генерал-фельдмаршал, вошел с тремя полками инфантерии в уже обжитый русскими солдатами Рачевский лес И' полностью занял его.

Подвиг подчиненных полковника Ивана Гудовича получил в действующей армии звонкую известность. Собрав сведения о происшедшем «примерном» Рачевском деле, генерал-аншеф Голицын написал наградное представление. Его с первой оказией отправили в далекий Санкт-Петербург.

Оттуда без долгих ожиданий пришел указ государственной Военной коллегии о высочайшем пожаловании полковника Астраханского пехотного полка в очередное воинское звание, в бригадиры. Причем не по старшинству – то есть вне существовавшей тогда очередности на присвоение высших армейских и флотских чинов, а за отличие.

КОМАНДИР БРИГАДЫ.

СРАЖЕНИЕ НА РЕКЕ ЛАРГЕ. КАГУЛ

В конце 1769 года армии воюющих сторон традиционно разошлись по зимним квартирам. Гудовича, чье имя получило военную славу, посылают на берега пограничного Южного Буга командовать у Браславля «особливым деташементом». Иначе говоря – сторожевым, передовым отрядом русской армии.

«Особливый деташемент» стоял напротив местечка Балты, где находился и турецкий подобный главный пост, и крепости Бендеры' на нижнем течении реки Днестр. Таким образом прикрывался левый фланг главной 1-й действующей армии и одновременно обеспечивалась ее связь со 2-й русской армией.

Вверенные молодому бригадиру воинские силы оказались значительными. Армейское передовое охранение состояло из шести полков: Астраханского пехотного, трех карабинерских и двух полков донских казаков. За зиму деташемент постоянно тревожила наскоками крымская конница. Ее большие партии несколько раз терпели поражения в боях посреди бугских заснеженных степей. Как военачальник, Иван Васильевич Гудович набирался опыта прикрытия южных границ России.

Весной 1770 года боевые действия возобновились уже в масштабах армий. В апреле «особливый деташемент» Гудовича пошел к Хотинской крепости, где на левом берегу Днестра собирались в единое целое русские полевые войска. Бригадир получает в командование бригаду из двух полков инфантерии.

Вскоре 1-я действующая армия, которой командовал генерал-аншеф Петр Александрович Румянцев, в составе 38 тысяч человек при 115 орудиях выступила в поход на юг. Перейдя Днестр, русские войска пошли навстречу подходившей султанской армии. Причем бригадир Иван Гудович вел одну из походных колонн.

На подходе к реке Ларге высланная вперед конная разведка обнаружила огромную армию османов. Набиралось в ней 15 тысяч турецкой, преимущественно янычарской, пехоты и 65 тысяч крымской конницы. Неприятельскими войсками, расположившимися на удобных высотах, командовал владетель Крымского ханства Каплан-Гирей, которому помогали начальствовать три трехбунчужных паши из Стамбула.

По всему чувствовалось, что на реке Ларге сторонам предстояло сойтись в большом полевом сражении. Уж слишком далеко зашла русская армия во владения Блистательной Порты.

Беря инициативу в свои руки, полководец П.А. Румянцев в ночь на 7 июля сам повел в наступление большую часть армии, обходя правый неприятельский фланг. Второй дивизии генерал-поручика Петра Григорьевича Племянникова, в состав которой входила бригада Гудовича, приказывалось на рассвете атаковать левый фланг позиций турецкой пехоты, примыкавшей к заболоченному берегу реки Прут.

Для этого требовалось «кинуть портативные» мосты через реку Ларгу. Их наведение могло задержать наступление всей дивизии.

Кроме того, русским пионерам – саперам предстояло работать под плотным вражеским ружейным огнем с того берега.

Гудович решил лично проверить место предстоящей переправы. В сопровождении всего одного офицера он подскакал к реке и увидел, что продолжительная летняя жара превратил^ Ларгу в степную речушку. Воды в ней набралось лошадям всего по колено. То была просто большая удача на войне.

Бригадир немедленно доложил командиру дивизии генералу Племянникову, что пехота и кавалерия смогут спешно перейти водную преграду вброд без всякой переправы. С орудиями же и зарядными ящиками придется повозиться, но и для них мостовой переправы через реку возводить не требовалось.

Еще во время рекогносцировки переправы на реке Ларге в голове у Гудовича созрел свой план начала атаки вражеских позиций. Суть его заключалась в том, чтобы лишить турецких артиллеристов возможности нанести русским при переходе через реку большие потери в людях. Для этого требовалось сделать одно – сосредоточить войска на том'б^регу под крутой горой. И в таком положении дождаться, пока вся дивизионная артиллерия не переправится через Ларгу. Дивизионному командиру такой план понравился.

Наступление армии генерал-аншефа П.А. Румянцева развивалось успешно. Форсирование реки дивизией Племянникова ночью прошло так удачно, что турецкая батарея из 15 орудий с выгодных позиций не смогла помешать движению русских войск. Два раза крымская конница в большом числе, сама беспрепятственно перескочив через Ларгу, пыталась зайти атакующим в тыл, чтобы истребить артиллеристов противника, находившихся в дивизионном арьергарде. Такая задумка врагу не удалась, и оба раза атаки ханской конницы успешно отражались. В противном случае дивизию Племянникова ждала бы большая беда – потеря в самом начале сражения всех своих пушек.

Русская пехота настолько близко расположилась к речным берегам, что ее просто нельзя было обскакать иначе, как на дистанции половины ружейного выстрела. Поэтому при атаках многотысячная конница крымского хана неизменно попадала под разящие залпы стоящих в каре русских пехотных полков. Ружейный огонь их хорошо дополняла картечь тех гаубиц, которые уже успели перетащить через реку.

В том деле у переправы Астраханский пехотный полк, в обучение которого будущий полководец Гудович вложил много тру-

да, отличился среди других. Перед его плотными рядами, окутанными пороховым дымом, конная лава вражеских всадников дважды поворачивала вспять, не сумев подскакать даже на дальность пистолетного выстрела.

Подтянув к себе из-за реки всю артиллерию, дивизия генерал-поручика Племянникова пошла решительной атакой на крутую гору, послужившую русским при переходе через Ларгу превосходным укрытием от огня турецких пушек. Дивизионные войска наступали в строю каре, сметая перед собой любые заслоны. Уже взойдя на вершину горы, на которой пехотные полки развернулись, по неприятелю был открыт сильный ружейный огонь дружными залпами. Высокую эффективность стрельбы показали и быстро развернувшиеся батареи полевой артиллерии.

Успех атаки вверх по горе оказался полный, неприятель с ее вершины после непродолжительного сопротивления просто бежал. Причем пример к бегству подала султанская янычарская пехота, не ставшая обороняться в окопах при появлении первых русских перед ними. Османы бросили на горе не успевший сняться походный лагерь, весь обоз и пушки с немалым боезапасом.

Удар дивизии Племянникова поддержали своей атакой главные силы армии, ведомые вперед генерал-аншефом Румянцевым. Неудержимо идущие вперед пехотные каре с артиллерией в первых рядах смяли правый фланг и центр войска хана Каплан-Гирея. И здесь неприятель бросил все свои походные станы с тысячами шатров, палаток и шалашей, обозы и все, что мешало его поспешному отступлению на юг.

Сражение на реке Ларге, начавшееся в четыре часа утра и продолжавшееся восемь часов, закончилось полной победой русского оружия. Наиболее отличившихся военачальников ждали высокие награды. Высочайшим указом от 27 июля 1770 года бригадир Иван Васильевич Гудович жалуется орденом Святого Георгия сразу 3-го класса, минуя четвертый. Его пехотная бригада удостоилась немалых добрых слов из уст главнокомандующего за рвение нижних чинов и офицеров в сражении и проявленную храбрость...

За битвой на берегах обмелевшей Ларги вскоре последовала другая – на реке Кагул, левом притоке Дуная. Здесь 21 июля в кровопролитной баталии (не в пример сражению при Ларге)

1-я русская действующая армия Румянцева в том же составе – всего 38 тысяч человек, имея лишь на 31 орудие больше, – разгромила главные силы турецкой армии.

Великий визирь Халиль-паша собрал в походных лагерях восточнее селения Вулканешти войск до 150 тысяч человек при 130– 180 (по разным источникам) орудиях. Неприятель имел четырехкратное превосходство в людях! И все же не он, а его бесстрашно атаковали румянцевские войска.

Георгиевскому кавалеру бригадиру Ивану Васильевичу Гудови-чу не пришлось принять участия в самой Катульской битве. Вместе с будущим генерал-фельдмаршалом Григорием Александровичем Потемкиным-Таврическим, а пока еще генерал-майором, он во главе вверенного ему большого воинского отряда прикрывал от крымской конницы армейские тылы. Румянцев тогда поручил пехотному бригадиру задачу не из простых.

Халиль-паша вознамерился лишить русскую армию ее тылов и обозов. Ханское конное войско встало на противоположном берегу реки Кагул, удерживаемое от нападения грозным видом русской пехоты и артиллерийских батарей на прибрежных высотах. Порой вспыхивали жаркие перестрелки и громыхала пушечная пальба со стороны отряда Гудбвича. Крымчаки так и не решились на переправу через реку и налета на охраняемые обозы противника.

Ночью от главнокомандующего пришел приказ подтянуть тылы к наступавшей армии. На рассвете она готовилась атаковать султанское войско. В полной темени, стараясь не шуметь и оставив на прежнем месте непотушенные костры, Потемкин и Гудович скрытно снялись с лагеря и безлунной ночью подошли к главным армейским силам. Ханская конница «проспала» русские обозы. Однако схватиться с крымчаками бригадиру Ивану Гудовичу все же пришлось.

Хан Каплан-Гирей, сильно раздосадованный потерей, казалось бы, верной и богатой добычи, послал с рассветом вслед русским несколько тысяч всадников. Крымчаки надеялись отбить хотя бы хвост армейского обоза и разграбить его. Гудович с тремя эскадронами карабинеров смело отбил в конной схватке первый яростный наскок преследователей. А затем его отряд пушечным огнем развернувшихся орудийных расчетов и вовсе опрокинул конную лаву, обратив ее вспять.

Такие «примерные» действия бригадира заслужили высокую похвалу самого Петра Александровича Румянцева, удостоенного за Кагульскую победу звания генерал-фельдмаршала. Он хвалил Гу-довича за распорядительность и мужество. Из столицы в адрес отличившегося военачальника последовало «высочайшее благоволение». Другой награды за выказанную доблесть не последовало. Следует здесь заметить, что в боевых орденах георгиевскою кавалера обходили еще долго. При дворе Императрицы фамилия Гу-довичей популярностью продолжала не пользоваться.

Вскоре Ивану Васильевичу вверяется пехотная бригада в корпусе генерал-поручика графа Брюса, которого затем сменил генерал-майор Глебов. Корпус целый месяц осаждал крепость Браилов, но ее сильный гарнизон сумел отразить штурм. Русские войска, потеряв больными, ранеными и убитыми около двух тысяч человек, отошли к урочищу Максимены на берегах реки Серет.

ВОЙНА В ВАЛАХИИ И НА ДУНАЕ

В конце октября 1770 года бригадир Иван Гудович назначается командиром особого корпуса. Он отряжается от главных армейских сил в Валахию против султанского сераскира, стоявшего с войсками на позиции вблизи города Бухареста, столицы современной Румынии. Задание считалось ответственным и серьезным по исполнению.

В состав корпуса вошли: два батальона гренадер, Апшеронский пехотный полк, состоявший в малом комплекте, Ахтырский гусарский полк, имевший только 150 человек на лошадях (меньше одного эскадрона), и четыре полка донских казаков. Подчинили бригадиру Ивану Гудовичу и плохо вооруженных волонтеров-ар-наутов полковника Каковинского.

Ускоренными марш-бросками корпус вошел на территорию Валахии. В день на солдата выдавалось три четверти фунта сухарей, которыми питались и офицеры. Перейдя реку Яломицу, Гудович оставил корпусные тылы и больных в крепком монастыре под Бухарестом, дав в прикрытие один донской казачий полк. И пошел в наступление на сераскира.

Турки, умудренные в той войне опытом Ларги и Кагула, отступили с занимаемой позиции, стараясь не принимать навязываемого им боя. Отступавшие османы попытались сжечь за собой речной мост. Однако на их арьергард вовремя обрушился огонь русских пушек, и неприятель не успел полностью уничтожить переправу. В том деле это стало большой удачей наступающей стороны.

Гудович приказал наступать и дальше. Его пехотинцы, донцы и ахтырские гусары под ружейным огнем ринулись на тот берег и скоро разгромили настигнутых османов. У турок было отбито два орудия и взято четыре знамени. Впрочем, сераскир так и не проявил должного упорства на земле Валахии, почти без сопротивления оставив русским ее столицу.

Войска корпуса Ивана Гудовича с песнями под барабанный бой вступили в Бухарест. Там нашлись богатые провиантские магазины, откуда конные полки и пехотные батальоны получили в достатке Пшеничную муку, сухари и ячмень. Турки в поспешном отступлении не успели уничтожить даже собственные запасы.

Служивший верно турецкому султану валахский господарь Ин-силанти счел за благо бежать из собственной столицы, хотя ему никто не угрожал. В сопровождении личной охраны он покинул свой дворец и ускакал вверх по реке Дембовице, перейдя ее по небольшому мосту, который беглецы сразу же разрушили. Пришлось посылать вослед господарю погоню, но ей он по пути не попался.

Гудович не стал квартироваться в городе и расположил вверенные ему войска на удобных для боя высотах за рекой Дембови-цей. Там он стал ожидать дальнейших распоряжений главноко-А1андую1цего. Теперь перед позициями корпуса находился Дунай с многочисленными турецкими крепостями по его берегам.

Столь успешное овладение городом Бухарестом дало награду победителю. По реляции генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева Императрица Екатерина II пожаловала 4 декабря 1770 года ге-нерал-майорский чин по старшинству (тогда в русской армии 51 человек находился в звании генерал-майора).

Поняв, что от турок с противоположного дунайского берега опасностей ждать не приходится, Гудович разместил войска корпуса на зимние квартиры, а сам занялся румынскими делами, поскольку княжество Валахия оказалось без власти. Русский генерал созвал в столицу валахских бояр, бежавших в недавнем времени от турок в Трансильванию, и учредил «диван» – местное правительство.

Вскоре Ивана Гудовича вызвал в город Яссы, где расположилась армейская штаб-квартира, главнокомандующий. Сердечно поблагодарив за службу Отечеству на земле Валахии, Петр Александрович Румянцев направил способного генерал-майора на помощь генерал-аншефу Петру Ивановичу Олицу, осаждавшему неприятельскую крепость Журжу. Гудович прибыл в осадный лагерь во главе своей пехотной бригады.

ь

Осада сильной турецкой крепости проходила трудно. Стержнем вражеской обороны являлся крепкий замок на острове между дунайскими рукавами с хорошо защищенными артиллерийскими батареями. Осада Журжи шла с февраля 1771 года. В ночь на 20-е число этого месяца военный совет осадных войск назначил штурм крепости.

На военном совете генерал-майор Иван Гудович, успевший достаточно хорошо изучить крепостную ограду, предложил следующее:

– Так как время наступило холодное, с провиантом становится трудно. Осадная же наша артиллерия заключается только в четырех орудиях. То и другое пополнить мы не можем. Посему считаю необходимым для воспрепятствования усиления неприятеля свежими силами взять крепость штурмом...

Бригадный начальник предложил провести приступ одновременно тремя штурмовыми колоннами. Генерал-аншеф Олиц, как старший, одобрил такое предложение. Гудовичу назначили в командование колонну, атакующую в центре, то есть там, где у неприятеля находились наиболее сильные позиции.

Атака на крепость Журжу с самого начала складывалась неудачно. Во фланговых колоннах возникло некоторое замешательство – еще перед крепостным рвом их командиры генерал-майоры де Малино и Гротенгельм получили тяжелые ранения. Вражеская артиллерия на предельной дальности открыла по штурмующим русским войскам беглый огонь.

Гудович же сумел со своей колонной прорваться за крепостной вал и обратить турок в бегство через мост – на остров к городскому замку. Неприятель на флангах тоже был вынужден отступить, поскольку его оборона оказалась прорванной в самом центре. В ходе того боя Ивану Васильевичу пришлось взять на себя командование над всеми тремя штурмовыми колоннами. Причиной стала болезнь генерал-аншефа Олица, который не смог в назначенный день руководить приступом.

После того как русские овладели ретраншементом и закрепились на нем, осажденные выслали парламентеров. Они просили перемирия на три дня. Гудович после некоторых раздумий дал на то согласие. За это время по ночам устроили брешь-батарею из осадных орудий прямо перед журжинским замком, а рядом поставили две батареи из полевых орудий. Днем с воинскими почестями погребли погибших при штурме.

Гарнизон Журжи запросил продлить перемирие еще на несколько дней, явно рассчитывая на скорую помощь. Гудович сумел убедить генерал-аншефа Олица не соглашаться на такую военную хитрость османов. Парламентеры турок получили вежливый, но решительный отказ.

Возведенные по диспозиции Гудовича батареи открыли огонь ядрами и чугунной картечью. Единороги «кидали» в стан врага бомбы. Стрельба русских пушкарей оказалась меткой и удачной. Точное попадание одного снаряда подняло в воздух пороховой погреб крепости Журжи.

Сразу после мощного взрыва осажденные, лишившиеся в единый миг всех своих огневых припасов, выбросили белый флаг. Бомбардировка крепости прекратилась. Турки соглашались на почетную капитуляцию: русские выпустили султанский гарнизон из крепости без знамен и только с личным оружием. Сорок пять разнокалиберных пушек стали трофеями победителей. Русский отряд из бОО чеДовек с артиллерией стал в Журже на время войны крепостным Гарнизоном.

За победное дело генерал-майор Иван Гудович награждается орденом Святой Анны. Тот тогда еще не делился на классы и считался высокой наградой на войне.

Главнокомандующий действующей армией П.А. Румянцев вверяет дивизию Олица, своего боевого товарища по Семилетней войне, рядовому армейскому генерал-майору Ивану Васильевичу Гудо-вичу. И приказывает тому скрытными марш-бросками спешить на соединение с отрядом Г.А. Потемкина к реке Ольте. Русским войскам предстояла осада турецкой крепости Турну.

Однако на берегах Ольты Гудовичу побывать не пришлось – обстановка на Нижнем Дунае стала меняться. К тому времени турецкое войско в большом числе осадило Журжу и вернуло ее себе. Командовавший гарнизоном майор Гензель сдал крепость на условиях свободного выхода из нее русских с личным оружием (невероятный случай в истории войн России с Османской империей). По воле Императрицы Екатерины II бывший комендант за такое позорное дело будет изгнан из рядов русской армии и отдан под суд.

Подошедшие было к крепости Журже на выручку войска генерал-поручика Н.В. Репнина и И.В. Гудовича вынужденно отошли к Бухаресту. В противном случае османы грозили истребить капитулировавший (выбросивший белый флаг) гарнизон крепости.

Вскоре под столицей Валахии объявился трехтысячный неприятельский отряд. Он подошел к ней с намерением ворваться в Бухарест, где почти не было русских войск, за исключением нескольких небольших случайно оказавшихся в городе воинских команд. Однако быстрыми действиями генерал-майор Гудович спасает Бухарест от погрома. Около монастыря Вакарешт его полки наносят туркам полное поражение, причем все вражеские атаки отбивались ближней картечью. Разгромленный неприятель преследуется до реки Сабары.

Вокруг Журжи, стоявшей на перекрестке нескольких важных путей, завязывается новый узел военного противоборства. На исходе июля 1771 года генерал-поручик Эссен, имея только пять тысяч пехоты, вознамерился быстро взять сильную крепость. А ее на сей раз защищал гарнизон в десять тысяч османского войска с более современными орудиями.

Тщетно генерал-майор Гудович советовал старшему начальнику сделать против середины неприятельского ретраншемента осадную батарею из имевшихся 12 орудий. Их сосредоточенный огонь позволял проложить дорогу в крепость через пролом. Однако самонадеянный Эссен на военном совете настоял на своем решении, хотя Гудович в своем предложении ссылался на опыт предшествующего приступа крепости.

В ночь на 7 августа русские войска пошли на штурм почти без артиллерийской подготовки. Бомбардировка вражеской крепости по всем правилам осадной войны не проводилась и укрепления Журжи, ее батареи ни в чем не пострадали. Генерал-майор Иван Гудович вновь командовал средней штурмовой колонной. Яростный ночной приступ крепостной ограды закончился полной неудачей/

Центральная колонна штурмующих билась на крепостном ретраншементе до последней возможности. Бойцы Гудовича отошли назад только тогда, когда в их рядах из 1180 человек в строю осталась только треть – остальные пали в ночном бою или получили серьезные ранения. Сам начальник колонны получил ранение в ногу и смог держаться только в седле, руководя атакой.

В итоге русским войскам пришлось оставить крепость Журжу в покое и отступить от нее. Правда, только на самое непродолжительное время.

Последний бой в военной кампании 1771 года генерал-майор Иван Гудович провел близ города Бухареста. Под его стенами он не дал туркам переправиться через реку Дембовицу и совершить налет на валахскую столицу.

Вскоре русская действующая армия отошла в Молдавию на зилшие квартиры. В ноябре Гудович вновь возглавил армейскую дивизию (в то время они не имели определенного штатного расписания) из нескольких полков: пехотных, кирасирских и карабинерских и двух казачьих. Эти войска с началом южной зимы переправились через Днестр и ушли зимовать в район города Могилева...

Весь 1773 год генерал-майор Гудович находился на излечении по ранению.

Конец первой екатерининской турецкой войны он встретил под командованием генерал-аншефа графа Ивана Петровича Салтыкова. По его приказу Гудович руководил возведением мощной батареи на дунайском берегу. Ее прицельным огнем закрывается проход по реке галерам и судам противника.

В 1775 году Рудовичу поручается формирование на Украине трех легкоконных полков: Киевского, Черниговского и Северского. Они создавались по инициативе фаворита Императрицы Г.А. Потемкина на случай новой войны с Турцией, имевшей многочисленную, в том числе крымскую, легкую конницу.

Затем следует служба на землях Северной Таврии. Генерал-майор командует войсками у Очаковской крепости, прикрывает государственную границу по реке Южный Буг, борется с эпидемией чумы в городе Херсоне и помогает там вице-адмиралу Сухотину в строительстве кораблей для молодого русского Черноморского флота.

Труды на южных окраинах Малороссии не остались без награды. Императрица Екатерина II вспомнила о Гудовиче и наградила его орденом Святого Александра Невского. Теперь его грудь украшали три высоких ордена Российской империи.

ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР.

НА ВТОРОЙ РУССКО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЕ

...В 1785 году Иван Васильевич Гудович назначается генерал-губернатором Рязанским и Тамбовским. И почти сразу в «нагрузку» – инспектором армии по кавалерии и инфантерии с подчинением генерал-инспектору всех российских войск всесильному

Г.А. Потемкину. За губернаторские труды он получает орден Святого Владимира высшей, 1-й степени.

...Между тем на юге в 1787 году начинается новая война с Оттоманской Портой. Гудович чувствует себя неуютно в губернаторском кресле и едет в столицу. Иван Васильевич просит у Императрицы дозволения возвратиться в действующую армию. Та не отказала в настойчивой просьбе и отпустила его в распоряжение главнокомандующего Григория Александровича Потемкина, не сняв, однако, с него исполнения обязанностей по должности Рязанского и Тамбовского генерал-губернатора.

В марте 1789 Гудович прибыл в главную армейскую штаб-квартиру, стоявшую в городе Кременчуге. Генерал-майор получает под свое командование корпус, стоявший в уже взятом Потемкиным Очакове. То было знаменательное время в отечественной истории, когда Российская держава раздвигала свои пределы в Северном Причерноморье.

Однако первое время пришлось не воевать, а заниматься охраной морского побережья. Султанский флот в несколько десятков Вымпелов курсировал у берегов Тавриды, и с него ожидалась высадка сильного десанта. Но на высадку его турки так и не решились. Одной из причин отказа от задуманного в Стамбуле стало то обстоятельство, что морская граница стереглась русскими войсками весьма зорко и повода для вторжения на Юг России через нее не давала.

Вскоре главнокомандующий Потемкин-Таврический (Таврическим он стал в 1787 году) приказывает корпусному командиру взять замок Гаджибей (стоявший на месте нынешней Одессы). Подле него, как доносили лазутчики, стоял турецкий флот, а в самой бухте на якорях – до трех десятков различных судов.

Гудович отправил из Очаковской крепости вдоль морского побережья генерал-майора Осипа Михайловича де Рибаса, испанца на российской военной службе. Он командовал отрядом мореходных лодок, экипажи которых состояли из черноморских казаков. А сам Гудович во главе главных сил корпуса скрытно двинулся сухопутьем, обходя лиманы северной стороной. 13 сентября русские войска подошли к Гаджибею и в ближайшую же ночь под проливным дождем овладели крепким замком.