Текст книги "Последние ворота Тьмы (СИ)"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

Лэйми вдруг рассмеялся.

– Представляю – тебя окружили оборотни, а ты кладешь в пасть каждому по кусочку натрия. Доставая его пинцетиком из банки с керосином...

– Это ведь и в самом деле может убить, – сказал Охэйо. Он явно не видел здесь ничего забавного. – И не только оборотней. Кого угодно. И пинцетик тут не обязателен. Можно сделать пули с натриевым сердечником.

Лэйми внезапно перестал смеяться. Натрий горит в воде, – в крови, если угодно, – не хуже термитной смеси. И при сгорании образуется щелочь, которая разъедает мясо сильнее любой кислоты... Брр!

– Ну и фантазии у тебя... – сказал он.

– Мои ФАНТАЗИИ спасли мне жизнь. И тебе. И, если на то пошло, – ещё четырем миллионам жителей Хониара. Я, знаешь, привык им доверять. Оп! – он с места прыгнул высоко вверх, перевернулся в воздухе и ловко приземлился на ноги. – Координация восстановилась. Мне кажется, что тут есть что-то в воздухе. Как паутины. Не только вокруг нас – везде. Точнее, не паутины, а как бы... стяжения в форме паутин... черт, слов нет... Короче, тут, в поле Зеркала, живет что-то... нематериальное. Ну, мне так кажется. Но что, если здесь что-то... заперли? И специально уничтожили управление? Я не могу это доказать, – но и опровергнуть тоже.

– Кого заперли? – удивился Лэйми. – ИХ?

– Может быть. Они создали Мааналэйсу – но не могут же они быть во всём единодушны и контролировать всё? Какие-нибудь отступники... которые хотели как-то использовать людей... впрочем, что толку тебя пугать? Сначала мы должны всё осмотреть... и выяснить наверняка.

5.

Они осмотрели. Здесь действительно было жутковато, – но по вполне объяснимым причинам: из-за множества окаменевших людей. Впрочем, если бы кто-то решил тут спрятаться, – он мог сделать это почти без всякого труда. Здесь были тысячи запертых дверей, за которыми, наверняка, скрывалось самое важное. Зеркало увеличивало прочность и неживой материи, – причем в самом Генераторе настолько, что он становился практически неуязвимым. Если это ловушка, она оказалась очень надежной. Только...

Их корабль был выходом. Однако, он стоял нетронутым, – а это разрушало всю идею ловушки. Охэйо с легкостью заменил "заперты" на "затаились", но Лэйми это нравилось ещё меньше. Он помнил, КТО прятался под Зеркалом Хониара.

– Мне здесь страшно, – наконец сказал он. – Я хочу... выйти наружу. Всё равно, мы же не сможем жить здесь... одни.

– Жить – не сможем, – согласился Охэйо. – Но, на мой взгляд, стоит потратить несколько лет, чтобы разобраться во всём здесь. Кстати, тут мы не можем стареть. Да и что мы станем делать там, снаружи?

– Бить леров, – заявил Лэйми. – По-моему, они это заслужили.

– Чтобы разобраться, – заслужили ли, нужны годы. Здесь одних книг – миллионов двадцать... Ты же видел здешние документы, – те, что леры писали для себя. Да, они захватили власть ради власти, – ничего больше. И, не умея управлять, устроили экономический кризис. Чтобы заткнуть дыры – и, я полагаю, ради наживы тоже, – они начали использовать рабский труд орков. Пока те не объявили им всеобщую забастовку и не захватили плантации. Но войну тоже начали они, – пригласили на переговоры вождя леров – а когда он прибыл, убили его. Раз он поехал к противнику с маленькой охраной, – то был, наверное, не самым плохим парнем... во всяком случае, я так не поступил бы. По крайней мере, леры, – не предатели. Если бы они были тиранами, – то не продержались бы у власти три тысячи лет.

– Но они ведут себя...

– Скверно? Да. Но – в интересах человеческой расы. Нашей с тобой, между прочим. Понятно, что мостик узкий: раз они поступают ТАК с орками, то могут и с людьми. Если так – то да, конечно, мы должны их убить. Но, знаешь, бывает трудно отличить хороших людей от плохих... это ещё и от вкуса зависит. Здесь, кстати, мы не нашли ничего... изуверского.

Лэйми промолчал. Это было правдой, – под Зеркалом Вьянтары они не нашли ни пыточных застенков, ни тюрем, вообще ни единого орка. Зато прекрасные произведения искусства попадались в превеликом множестве...

Дворец, напомнил он себе. Здесь жило правительство леров. Понятно, что они держали здесь лишь то, что им нравилось. Доставляло эстетическое удовольствие. А дыбы...

Но тут были ещё библиотеки. Многосотлетние архивы. Масса документов, разбросанных буквально повсюду. Однако Охэйо был прав, – чтобы извлечь из этой груды достоверные сведения, не основанные на случайных впечатлениях, нужны годы. Только зачем? Он видел, ЧТО делали леры – и, по его мнению, этого было достаточно, чтобы стереть их всех с лица земли. Более чем.

– Я всё равно пойду, – упрямо сказал он.

Охэйо фыркнул.

– Иди. Но я с тобой не пойду, уж извини. Мы уже достигли цели. Осталось только – понять. Ну а всё остальное – потом.

– Так ты решил остаться здесь?

– Да. О, я выпущу тебя наружу, дам всё, что захочешь... кроме корабля. Он нужен мне здесь. Возможно, нам полезно будет взглянуть на них с двух сторон сразу. Только... через пять месяцев состав твоего тела совершенно обновится. И ты больше не сможешь войти под Зеркало. Никогда. А потом состаришься и умрешь. Ты этого хочешь, да? Хочешь умереть?

Лэйми не хотел. Чем дольше он жил, – тем больше ему это нравилось.

– Сколько я могу пробыть вне Зеркала? – спросил он. – Без... ну, без особого вреда?

– Судя по нашим приключениям – месяца два. Без здешней еды. Тогда Зеркало не вызовет серьезных... ограничений подвижности. А то ведь может оказаться и так, что твое тело окаменеет, а сознание будет действовать. И это уже не поправить.

– Я вернусь через месяц. Обязательно.

– Через шесть здешних дней. Если вернешься. Послушай... по сути, нас ничего не связывает, – мы ведь не братья, – но... если ты не вернешься, я буду тебя искать. И, если тебя убьют... я сделаю что-нибудь очень скверное. Я заставлю убийц заплатить. И это будут не леры. Это будут орки, потому что они нравятся мне куда меньше. Так что постарайся остаться в живых, друг. Без тебя мне будет всё же очень одиноко...

Лэйми отвернулся. Он знал – Охэйо не преувеличивал. Он сделает всё, что обещал. Но что-то словно подталкивало его, – быть может, просто желание влиться в поток жизни, вне которого он пробыл так долго. Только...

– Не надо мстить за меня, – вдруг тихо сказал он. – Если я не вернусь.

– А что мне ещё делать? Слагать скорбные поэмы над твоим прахом? Мои стихи ты читал. Надеюсь, перед смертью ты предупредишь человечество о грядущей угрозе...

Лэйми улыбнулся. В юности, – в своей настоящей юности, – они оба писали стихи. Стихи Охэйо были не то чтобы скверными, но ехидными, – сверх всякой меры. Позже хониарские эстеты учредили журнал "Хроники непогашенной луны", в котором печатались лишь произведения, "благопристойные во всех отношениях". Охэйо немедля основал журнальчик "Дохлая луна". В нем подобно описывалось, как эстеты, сочиняя их, одновременно предавались разнообразнейшим порокам, – а также печатались издевательские пародии на их творения, и над ними ржала половина Хониара. Но всё это было очень, очень давно...

– Ты думаешь, месть меня оживит? – спросил он.

– Я думаю, всем там, снаружи, будет невредно знать, что если ты умрешь, – у них будут очень большие неприятности. Возьми Рларру, чтобы он это подтвердил...

– Ты думаешь, именно орки захотят убить меня?

– Один раз они уже пытались проломить тебе голову. Почему бы им ни попробовать ещё раз?

– Но я же хочу помочь им!

– Разве это не повод для ненависти?

6.

Сборы оказались недолгими. Всего через час Лэйми стоял у мутно светящейся стены Зеркала Вьянтары. Охэйо был в корабле, – он готовился открыть ему выход наружу. В суматохе они забыли попрощаться, но, наверное, и к лучшему.

У его ног лежало окаменевшее тело Рларры. Лэйми скрепя сердце решил взять орка с собой, – раз уж начал спасать чью-то жизнь, то делай это до конца. К тому же, кто-то же должен помогать ему в этом непонятном мире...

Несмотря на изобилие Зеркала, он не мог взять с собой ничего, особенно полезного. Даже оружия. Лазер, конечно, был эффектен, – но тяжел и взрывоопасен, а с зарядкой батарей для него (каждой хватало едва на две минуты стрельбы) были сложности. Так что, по зрелом размышлении, он взял с собой только здешний полуметровый автомат с десятком запасных обойм (в каждую входило всего двадцать весьма интересных 9 х 30 мм патронов) и кинжал, доставшийся ему ещё от трусливого охранника Тарики...

Охэйо, правда, набил его сумку "белками", – то есть, мясными консервами, – и уверял, что с их помощью он сможет продержаться вне Зеркала месяца три. Не обязательно было есть только здешнюю пищу, однако именно в ней содержались "структурные элементы". Зеркало накладывало свой отпечаток на молекулы и даже атомы живых тел, и именно их важно было сохранить...

Ржаво-туманный свет Зеркала Вьянтары внезапно померк, – Охэйо включил Зеркало корабля. Оказавшись в полном мраке, Лэйми торопливо вытащил из наплечной сумки фонарь и включил его. Стена Зеркала отступила метра на три. За ней, правда, шел глубокий, выложенный камнем ров, – для стекавшей с Зеркала дождевой воды, – но Лэйми это не смутило. Сбросив Рларру вниз, он прыгнул сам. Канал был глубокий, – метров в пять, – и, не устояв на ногах, он грохнулся затылком о сырые каменные плиты. Во внешнем мире с ним в тот же миг всё было бы кончено; здесь же у него лишь на секунду потемнело в глазах.

Вытащив из сумки баллон с радиоактивной смесью, Лэйми торопливо разлил её по дну канала: видимое только счетчикам радиации "горячее пятно" должно было обозначать выход. Ровно через месяц, – минута в минуту, – ему надлежало быть на этом месте. В противном случае Охэйо сам начнет искать его...

Окончив приготовления, Лэйми дважды просигналил фонарем. Выход наружу был опасной процедурой, – половина Вьянтары видела, как их корабль вошел внутрь Зеркала, и леры вполне могли собрать вокруг войска на случай, если он выйдет. Тут оставалось надеяться лишь на Дар Полета...

Через секунду его ослепил яркий свет. Прижмурившись, Лэйми увидел сразу за собой пепельно-серую, туманную поверхность Зеркала, а впереди – сложенную из каменных глыб стену канала.

А наверху, над головой – ясное небо.

7.

Поднявшись над краем канала, он увидел бегущий к нему патруль леров, – то есть, не самих леров, конечно, а их солдат, в темно-синих туниках и круглых шапках с большими козырьками. В руках они тоже держали автоматы, – лазеры, очевидно, были во Вьянтаре всё же сравнительно редким и дорогим оружием. На вид это голоногое воинство не казалось особенно грозным, – типичные городские мальчишки, гибкие, но тонкие, и явно не очень выносливые. Впрочем, здесь, где не нужно лазить по горам или рыть окопы, это не имело особого значения...

Очевидно, их привлекло изменение Зеркала, – первое за три тысячи лет. Солдаты замерли, рассматривая его. Лэйми подумал, что леры вполне могли составить его описание и довести его до сведения всех своих слуг...

Опомнившись, он стрелой рванулся вверх.

В то же самое мгновение солдаты открыли огонь.

8.

Готовясь к экспедиции, Лэйми учел многие важные вещи, – например то, что держать взрослого орка на весу, обхватив его поперек живота, неудобно. Во время первого полета его руки быстро начали ныть от тяжести, и он понял, что протянет недолго. А если он уронит Рларру, – то вряд ли успеет догнать его и подхватить вновь...

На сей раз, он пристегнул его к себе ременной упряжью. Тяжелый Рларра оказался внизу, – и Лэйми ощутил тупые удары входивших в его тело пуль. Что-то ударило и по его руке, она мгновенно онемела, но он продолжал мчаться вверх, вверх, вверх... и лишь когда здания внизу расплылись в воздушной дымке понял, что Рларра мертв.

9.

Вытащив левой рукой кинжал (правая почему-то плохо слушалась), он перерезал ремни. Зеленоватое тело камнем пошло вниз и растаяло в воздухе раньше, чем упало. Только потом Лэйми увидел сквозную дыру в предплечье, – дыру, из которой хлестала кровь. Он попытался зажать рану, – и в то же мгновение руку пронзила невыносимая боль: казалось, её проткнули раскаленным железом.

Сжав зубы, Лэйми избавился от сумки с припасами и оружия, потом от куртки, и попытался пережать артерию, но кровь продолжала сочиться между пальцами. Голова закружилась, он чувствовал, что слабеет. Одной рукой он не мог перевязать рану, да ему было и нечем, – он не взял с собой ничего на этот случай, самоуверенно полагая, что с НИМ ничего подобного не случится...

Первым побуждением Лэйми было вернуться назад, но он понимал, что это невозможно. Боль терзала его, лишала рассудка, и он ожесточенно и молча боролся с ней. К счастью, сила, позволявшая ему летать, зависела только от сознания, но оно тоже было не в лучшем состоянии. Он едва понимал, что делает. В книжках такая рана считалась пустяковой, – герои просто брали меч в другую руку, только вот вокруг была вовсе не книжка...

Словно назло, внизу кружили вертолеты леров, и ему оставалось лишь лететь вперед, как можно дальше от Зеркала. Он уже миновал жилые башни и огромные (не менее двухсот метров в высоту) кубы гидропонных теплиц леров, теперь внизу тянулись обычные городские кварталы.

Отлетев от Зеркала уже километров на десять, Лэйми понял, что должен приземлиться: потеряв сознание, он просто упадет, а дело явно шло к этому. Выбирать место не приходилось, – он просто заскользил вниз и опустился на поросшей цветами лужайке в глубине какого-то сада (очень старого и довольно запущенного, на его взгляд), отделенного от улицы высоченной каменной стеной. Его приземление не прошло незамеченным, – всего через минуту из-за деревьев выскочил мужчина, одетый в смешную колоколообразную куртку и вооруженный ружьем, стреляющим, как догадался Лэйми, картечью. Он закричал на него, но у Лэйми не было сил отвечать...

Сторож думал недолго, – он схватил Лэйми за шиворот и потащил в глубину сада. Здесь к стене примыкал крепкий каменный сарай, и он запер его в нем.

Лэйми провел примерно полчаса в жаркой, пахнущей пылью темноте. Разодрав рубаху на полосы, он всё же кое-как перевязал руку. Кровоточение прекратилось, боль тоже несколько утихла, однако, ему очень хотелось пить, он сильно ослабел и понимал, что не сможет оказать сопротивления. Что с ним сделают? Сторож явно принял его за вора. Он сообщит властям. То есть лерам. А леры... какое там наказание положено у них за убийство сотни соплеменников?.. Четвертование? Варка в смоле?..

Эти мысли не получалось назвать веселыми. Он сам выглядел как лер – рослый, гибкий и мускулистый юноша всего лет двадцати на вид, со светло-золотистой кожей и густой гривой рыжеватых волос, широкоскулый, с темно-синими глазами. У леров были все основания счесть его предателем, а предателей убивали всегда и везде...

Из-за двери донесся топот. По обрывкам слов Лэйми понял, что прибыл патруль. Это подстегнуло его сильнеё ременной двуххвостки, – только что он лежал на полу, отчаявшийся, почти умирающий, – и вдруг оказался на ногах, готовый драться, если потребуется. Боль в раненой руке почему-то прошла.

Загрохотал засов. Лэйми инстинктивно прижался к стене. Только это его и спасло: сунувшийся в проем молодой лер, – настоящий, не из солдат, – с ходу всадил автоматную очередь в лежащее у стены тряпье. Времени рассуждать об этике у Лэйми не было, поэтому он просто сгреб лера левой рукой за волосы, и с разворота ударил об стену, не особенно заботясь о том, чтобы не проломить ему случайно голову.

Выскочив наружу, он наткнулся ещё на двух солдат, но их оружие было опущено. Налетев на них, Лэйми сшиб их с ног и нырнул в воздух, прячась за деревьями. На сей раз, автоматные очереди поразили только пустоту.

10.

Солнце уже склонялось к закату. Лэйми, безразличный ко всему, сидел на выступе крыши громадной каменной башни, тупо глядя вниз. Вначале всё было не так плохо, – обезумев от жажды, он буквально бросился в какой-то пруд и наглотался зеленоватой, пахнущей тиной воды. Он смог скрыться от вертолетов, и боль в руке постепенно прошла... но он вообще перестал её чувствовать. Рука стала белой и холодной на ощупь. Совершенно чужой, – это была рука мертвеца. Умирать вот так, по частям, ему совершенно не хотелось. Лучше уж броситься вниз и покончить сразу со всем. Высоты двадцати этажей наверняка хватит на быструю, милосердную смерть...

Чье-то гибкое тело мелькнуло на фоне солнца, быстро приближаясь к нему. Минутой позже Летящий мягко опустился на камень всего в нескольких шагах, и Лэйми, открыв рот, уставился на него, в одно мгновение забыв обо всём.

Это была девушка-лер, невысокая, лет, примерно, двадцати. У неё был маленький вздернутый нос и пухлые губы. Масса роскошных черных волос окутывала её плечи, спускаясь до узкой поясницы; голова обернута какими-то стеблями, – с листьями и несколькими яркими цветами, что очень ей шло. Из одежды на ней были лишь двойные браслеты на щиколотках и золотой пояс с цепочками. Слева к нему был прицеплен кинжал в ножнах, справа – что-то, похожеё на рацию. У неё был впалый, гладкий живот и красивая грудь, ноги – длинные, крепкие, с изящными ступнями. Лэйми нравилось смотреть на неё.

В руке девушка держала трубку в локоть длиной, вырезанную из какого-то чешуйчатого стебля. Только разглядев возле кинжала узкий колчан с крохотными дротиками Лэйми понял, что это оружие. Впрочем, страха перед ней он не испытывал. Она же смотрела на него с интересом.

– Что с тобой? – спросила она.

Лэйми промолчал. То есть, его сознание буквально вопило от отчаяния, но показать это ей...

– Что у тебя с рукой?

Не дождавшись ответа, она подошла к нему и взяла его безвольную ладонь. Когда она начала осторожно прощупывать рану, Лэйми вскрикнул от неожиданной боли.

– Плохо дело. Тебе немедленно надо в Мебсуту.

– Куда?

– Там живем мы, Летящие. А ты тот самый Лэйми, да?

Он не видел смысла врать.

– Да. Откуда ты знаешь?

– За тебя обещали столько золота, сколько ты весишь. И за твоего друга. Вот, – она достала из колчана листок бумаги. На ней были вполне приличные, хотя и сделанные от руки, портреты его и Охэйо. – Это Паирика постаралась. Которая первой вас увидела. Не бойся. Мы, Летящие, считаем, что ты поступил правильно. Откуда ты, Лэйми?

– Из Хониара. Это город на планете Джангр.

– Джангра уже три тысячи лет не существует.

– Существует. Я Извне. Из его колонии.

– Это нужно обсуждать в другом месте. Летим!

11.

Несмотря на всё, Лэйми невольно улыбался, проносясь над крышами Вьянтары. Он знал, что Шауле (она представилась, хотя и чуть запоздало) не стоит доверять, но... он просто не мог её бояться.

Полет оказался недолгим, – может быть, полчаса, – но они увидели Мебсуту уже на закате: эта усеченная звездообразная пирамида диаметром метров в сто свободно парила в воздухе на высоте полумили. Лучей у неё было восемь, террасы восьми этажей сужались сверху вниз. Построена она была из темно-фиолетовой стали.

Когда они опустились на пол просторной комнаты, Лэйми чувствовал себя, словно во сне, – голова у него кружилась, и он лишь отчасти понимал происходящее. Шаула тут же скрылась за дверью – за помощью. Ничто не мешало Лэйми улететь... но он решил, что лучше быть казненным, как преступнику, чем тихо сдохнуть где-нибудь на чердаке от заражения крови. Комната, кстати, оказалась квадратной, просторной, очень уютной, – с завешанными зелено-серебристой, узорчатой тканью стенами и массой разбросанных по застеленному пушистыми коврами полу шелковых подушек, с множеством маленьких светильников, свисающих на мохнатых шнурах с потолка...

Дальняя от двери стена, – одно огромное окно, – была полностью распахнута, и в комнату волнами вливался теплый, сырой после только что прошедшего дождя ветер. Там сияли стеклом и полированной сталью огромные башни Вьянтары. Далекие, они казались целой горной страной, залитой сиянием заката, – а откуда-то снизу доносился мощный, неразборчивый, на удивление уютный шум огромного города.

В дверь протиснулось сразу несколько человек с медицинской каталкой. Лэйми уложили на неё и куда-то повезли. Путешествие кончилось в очень ярко освещённой комнате. Холодный металл коснулся его шеи, что-то тихо щелкнуло. Лэйми пронзила короткая резкая боль.

Темнота.

12.

Очнувшись, он понял, что лежит, обнаженный, на чем-то мягком, укрытый теплым одеялом. Рана дико болела, но он чувствовал эту боль почти с радостью, – по крайней мере, рука была на месте.

Какое-то время он молча смотрел в потолок... потом уснул... так повторялось несколько раз. Он проснулся окончательно, когда Шаула потрясла его за плечо.

Лэйми огляделся. Здесь было ещё несколько молодых леров, – они расселись на подушках вокруг, с любопытством разглядывая его. Глаза у всех блестели, – им явно очень нравилось помогать ему.

– Как рука? – тихо спросила Шаула.

– Болит. Бывает иначе?

– Пальцы шевелятся?

Лэйми попробовал.

– У! Да. Только больно.

– Это пустяки. Танхо работал четыре часа, чтобы собрать её, – была перебита артерия и нерв. – Хмурый темноглазый юноша рядом с ней кивнул. – Теперь всё в порядке. Дней через семь не останется даже шрама. У нас, Летящих, раны заживают очень быстро. Пока ты спал, мы кое-что отыскали, – она присела и подняла секцию пола. Как понял Лэйми, весь пол в комнате был двойным, разделенным на квадратные ячейки, – очень удобно, если ты помнишь, что где лежит.

Внизу, в нише, был странный предмет, – нечто вроде стального барабана на подставке. Леры вытащили его наверх, достали из-под пола другие приборы и быстро соединили их. Лэйми понял, что этот барабан, – какое-то устройство для записи.

Засветился мутный, тусклый экран. То есть он вовсё не был мутным, – запись оказалась очень старой. Лэйми увидел грандиозную пирамиду из темной стали, – её чудовищные острые ребра возвышались над многоэтажными зданиями по бокам ведущей к ней улицы. Между ребрами, в круглом портале, мерцала уже знакомая ему призрачная серая воронка, – к ней сплошным потоком шли люди и машины, входили в неё – и исчезали...

С замершим сердцем Лэйми понял, что видит заселение своего родного мира.

13.

– Значит, Джангр всё ещё существует, – сказал Танхо. – Джангр – враг Лера. Когда-то, очень давно, он был промышленной империей. Леры – баронами, правителями земель. Джангр разбил леров. Потом Джангр покинул наш мир, ушел Наружу. Леры вернулись. Джангр нападет на нас?

Лэйми подумал.

– Они даже не знают о вас. К тому же, они не знают, как сюда попасть. Пространственных воронок у нас нет.

– Но как же ты попал сюда?

– Я... я не знаю. Охэйо... мой друг – тот, что с зелеными глазами, – нашел машину... он говорил, что с её помощью можно изменять Реальность. Или свое место в ней. Так мы оказались здесь. Но сейчас эта машина уже должна разрушиться... Здесь, правда, мы нашли корабль... он может добраться до Джангра... наверное.

– А где он?

– Остался под Зеркалом. Вместе с Охэйо.

Танхо помолчал.

– Там, под Зеркалом – такая же машина Реальности... так говорят. Её спрятали от правителей Лера... говорят, что это самое страшное оружие из всех, какое только может быть. Ты можешь отключить Зеркало?

– Нет. Управление Генератором уничтожено.

– Это плохо. Твой друг жив?

– Ну да!

– Как же ты оказался здесь?

– Он выпустил меня.

Какое-то время царило молчание.

– Паирика считает, что Охэйо – не человек, – наконец сказал Танхо. – Таких людей не бывает. Во всяком случае, он – не лер. Если он завладеет машиной Реальности... ты должен вернуться и убить его.

Лэйми изумленно замер. Убить Охэйо! Разумеется, Аннита нельзя было назвать добрым. Но и злым...

Лэйми помнил, как отчаянно он бросался на защиту девчонок там, под Зеркалом Хониара, отбивая их от насильников – и сумел увлечь за собой остальных... Но вот потом... он составил план борьбы с Братьями Силы, – бандитами, владевшими миром Джангра вне Зеркала. Суть этого плана он выразил одной фразой, – "главное, чтобы бедные твари долго не мучились". Что ж, они и не мучились. И не мучили больше никого. С его точки зрения жалость к тому, кто не знает жалости, была предательством...

– Мы были заперты под Зеркалом. Если бы не он – мы бы все погибли там. И Джангр бы не возродился.

– Мы бы хотели поговорить с ним, – наконец сказал Танхо.

– Так же, как орки говорили с вашим вождем, которого пригласили на переговоры, а потом убили?

– Откуда ты знаешь?

Под сердцем Лэйми пробежал холодок. Так значит это правда...

– Я видел документы под Зеркалом, – наконец сказал он.

– Что ещё ты там видел?

– ИХ. Создателей Мааналэйсы.

– Я спрашиваю о людях!

– Они все спят. Оцепенели. И будут спать, пока существует Зеркало.

– Их можно спасти?

– Пока действует Генератор – нет. Его нельзя отключить, даже разрушить. Но Охэйо говорит, что он скоро должен отказать. Тогда... они оживут.

Танхо вздохнул.

– Джангром правила династия Хилайа. Он не из них?

– Из них. Но не наследник трона. Четвертый сын. Принц.

– Они все были тиранами. Умными тиранами, но кое-кто из них развлекался, пуская по рекам венки, сплетенные из обывателей. Он, случайно, не хочет стать императором?

– Здесь? Нет. Он хочет... улучшить наш мир.

– С помощью машины Джангра он может построить свою Реальность. Это ещё хуже.

– Он мой друг, – угрюмо сказал Лэйми. – Он спас мне жизнь. И я не помню, чтобы он делал что-то злое. Но он обещал убить вас – всех – если со мной что-то случится. Он держит свое слово, и память у него не короткая.

Пару минут царило молчание.

– Зачем же ты здесь? – спросил Танхо.

– Я хочу... Мне кажется, то, что вы делаете с орками... там, в подземелье... делать нельзя.

Танхо улыбнулся.

– Ну, мы-то ничего не делаем. Мы, леры, очень разные. Злой человек не может быть Летящим. И, если Летящий начинает творить зло, он теряет свой Дар... через какое-то время. Но, знаешь, и нам Дар дается не навсегда, – только лет от пятнадцати до двадцати пяти. Потом мы живем, как всё. Едва один из сотни леров становится Летящим, так что мы не можем ссориться с ними... Мы ненавидим палачей, да – но нам не уйти от общей судьбы.

– А ты не мог бы рассказать мне про леров? Я слышал про них много... очень разного.

– Ты же сам лер – ну, хоть по виду! Разве ты не знаешь?..

– Нет.

– Ну... я и сам толком не знаю. Мы непохожи на других людей. Мы не отсюда. Говорят, леры пришли из каких-то далеких земель, с севера, может, даже Извне...

– Вы владеете большой территорией?

– В той или иной степени леры контролируют всю Вьянтару... но нас очень мало, примерно – полтора миллиона... я имею в виду тех, кто на что-то способен. Но у нас огромная армия. Примерно сорок пять миллионов солдат. Двести сорок тысяч БТР, девяносто тысяч танков, восемь тысяч машин, которые могут парить в воздухе – такие, с вращающимися крыльями...

– Вертолеты?

– Да. И ещё Разрушители, которым ничто не может противостоять. Они не просто разрушают – они... меняют форму вещей, зданий, превращая её в... в... – Танхо замолчал, не находя подходящих слов. Лэйми вспомнил о Генераторах в арсенале под Зеркалом. Да...

– Я знаю это оружие, – сказал он. – Но как вы живете? Где? За счет чего вы правите, если вас так мало?..

Как оказалось, большая часть леров жила здесь, вокруг Генератора. Три тысячи лет назад их вожди попали под Зеркало, и леры ждали их возвращения. Основа их власти была вполне бесхитростной, – они владели всеми электростанциями. Без них, без воды, без света в теплицах Вьянтара бы погибла. И леры могли в любой миг их уничтожить, – если кто-то попытается их захватить. Летящие тоже встречались только среди леров. Они населяли восемьсот таких зданий-островов, способных парить в воздухе. Никто не считал Летящих, но их было примерно двадцать тысяч. Им завидовали. Когда лер становился Летящим, его автоматически отстраняли от всех дел. Он получал что-то вроде десятилетного отпуска.

– А орки? – спросил Лэйми. – Почему вы их так ненавидите?

Танхо вздохнул.

– Мы, люди, построили этот город. Орки вышли из южных болот. Они были дикарями. Мы дали им знания, культуру – всё. Некоторые вещи у них получаются лучше, чем у нас, некоторые – нет. Они стали жить среди нас... но они размножаются быстрее. Человек становится взрослым в восемнадцать лет, орк – в десять. Это как чума. Мы не хотели... оказаться в меньшинстве.

– И потому устроили переворот?

Танхо опустил голову.

– Послушай... орки не хуже людей. Не злые, но думают, прежде всего, о собственных интересах. Как и все мы. В борьбе за землю кто-то должен уступить. Мы не хотим. В конце концов, именно мы создали искусство и звездные корабли.

– А пытки – это тоже разновидность вашего искусства, да?

– Они предали и убили Ахару, который спас человеческий род от порабощения орками... по крайней мере, так нам говорят. Все леры поклялись причинять им столько страданий и боли, сколько смогут. Не всем это нравится, но... таков обычай. Тот, кто боится крови, – по традиции не лер. Мы, Летящие, например. Мы вообще не любим войны, но если уж драться, – то честно. Любители ТАКОЙ борьбы с орками, – для нас предатели. Знаешь... им часто бывает всё равно, кого мучить... и они получают от этого удовольствие.

Узкий мостик, напомнил себе Лэйми. Очень узкий!

– На Джангре тоже были такие, – сказал он. – Гиты. Они рассуждали о "крови и почве" и "жизненном пространстве". Знаете, чем кончила их империя? Армия ойрат сравняла их города с землей, а их вождей анта Хилайа судили и повесили. Некоторых – вниз головой.

– Многие леры хотят прекратить войну, – сказал Танхо. – В конце концов, мы умнее и способнее орков... по крайней мере, в большинстве. Может, поэтому их вожди не хотят мира. Они не сложили оружия. Мы превосходим их в вооружении и в мобильности... но они владеют землей, а мы – только небесами. И их гораздо больше...

– Насколько?

Танхо пожал плечами.

– Если бы знать... Гораздо меньше, чем людей вообще, но гораздо больше, чем нас, леров. Мы не можем остановить их размножения. Час новой большой войны близок...

– А что будет со мной?

– Летящие не предают своих. Живи среди нас, если хочешь.

– Но я убивал ваших...

– Не наших. Не Летящих. Изуверов, которые позорят наш род. Ты сделал то, о чем мечтали мы – и мы благодарны тебе. Но мы не можем тебе доверять. Если ты хочешь заслужить наше доверие, – найди новый путь, где не придется никого убивать. Подумай. Тот, кто отступается от своих соплеменников, – погибает и в жизни, и в памяти.

И Лэйми задумался. Дело оказалось гораздо сложнеё, чем представлялось ему на первый взгляд. Он не мог найти никакого решения.

14.

Шаула оказалась права – его рука действительно зажила за восемь дней. Всё это время он провел внутри Мебсуты, – по вполне очевидным причинам. Летающий дом медленно плыл к югу, к границе города – туда, где Лэйми не стали бы искать. Впрочем, он не чувствовал себя пленником. Шаула, Танхо и остальные его жители всегда охотно любезничали с ним.