Текст книги "Последние ворота Тьмы (СИ)"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)

Лэйми обернулся. К его радости, друзья тоже удержались на дисках, но не жалели нелестных слов в его адрес; впрочем, это ничего не могло изменить. Склон здесь заметно шел вниз, диски скользили под уклон, – и остановить их было невозможно.

Каньон скоро кончился; диск заскользил по кучам земли и мусора на дне темного полузасыпанного оврага. Теперь поездка стала более интересной – сердце Лэйми замирало всё чаще, ему то и дело приходилось хвататься за края, чтобы не полететь наземь, так как диск то и дело натыкался на склоны, резко подпрыгивая, а потом проваливался вновь.

Наконец, они вылетели на обширную равнину, – кажется, на дно пересохшей реки. Здесь было множество потоков, парящих черных озер; стлавшийся по земле туман скрывал обзор и затруднял дыхание, огни города мелькали со всех сторон, и нельзя было понять, куда двигаться.

Одержимых здесь не оказалось, но нашлось нечто несравненно худшее – огромные пятна желтовато-зеленой светящейся плесени. Едва диски пролетали над ними, они взрывались фонтанами пыли и туманно-жидкого сияния. Оно спутанными гроздьями жадно тянулось им вслед, и лишь конусы силового поля под дисками не давали этим сплетениям добраться до их тел. Пару раз они пролетали над черным блестящим ковром каких-то кишащих мелких тварей, издававших терзавший уши писк, облетали растущие из жижи столбы, усыпанные призрачно тлеющими синевато-белыми пузырями, а однажды Лэйми померещился вдали клуб абсолютной тьмы – он скользил по земле, словно лужа черной ртути. Его сердце едва не остановилось при мысли, ЧТО это может быть.

Он яростно помотал головой. Было слишком темно, чтобы хоть что-то тут он смог бы опознать с уверенностью; желтовато-синий свет далеких фонарей расплывался в тумане, принимавшем самые причудливые формы. Несколько раз они пытались выбраться из этого гадюшника, но всякий раз берега оказывались слишком высоки и круты, чтобы диски могли взлететь на них. Кое-где они могли подняться пешком, но после всего увиденного им не очень-то хотелось спускаться на землю.

Всё это длилось очень долго. Дождь перестал идти, туман почти рассеялся, но стало холоднее. Долина реки впереди терялась в плотном облаке пара – оно, клубясь, висело над землей, рассыпаясь тающими клочьями, и, в то же время, оставаясь на месте.

Вдруг воздух ударил Лэйми по ушам – беззвучный, но сильный толчок. Мгновением позже над тучей взметнулся огромный белый столб. Словно ударившись об небо, он развернулся грибом и начал парящими космами ниспадать вниз. Лишь потом Лэйми услышал мощный гул извергшейся и падающей воды. Охэйо сразу повернул в ту сторону. Лэйми его любопытство казалось, мягко говоря, неразумным, но ничего поделать он не мог: чтобы остановить Аннита, его надо было хотя бы догнать.

Через несколько минут под ними прокатилась шумная волна горячей воды, и поднимавшийся от неё пар окончательно скрыл обзор. Когда он немного рассеялся, Лэйми увидел, что белесая туча перекрывает долину от края до края, – облететь её было невозможно. Они повернули, насколько могли, в сторону, чтобы не оказаться над гейзером, но под тучей царил почти полный мрак, и, если бы не свет парящих ламп, они бы сразу потеряли друг друга...

Конец наступил неожиданно быстро. Внезапно отвердевший воздух ударил их с такой силой, что диски опрокинулись, и они все полетели на землю. Лэйми плюхнулся в теплую воду, к счастью, неглубокую. Тяжелый гул заставил его тело завибрировать, потом с неба хлынул целый океан кипятка. Набрав побольше воздуха, он нырнул, с ужасом чувствуя, как вода вокруг становится всё более горячей. К счастью, водопад тут же иссяк.

Едва вынырнув, он услышал крик Охэйо, – тот требовал немедленно подняться повыше. Лэйми бросился прочь от гула приближавшейся к ним воды. Через несколько шагов начался довольно крутой песчаный склон; на его гребне он остановился, стараясь рассмотреть остальных. Вода с шипением захлестнула его ноги, и он заорал, – она была нестерпимо горячей. Заорали также справа и слева от него, – и почти сразу всё прекратилось.

Потом какое-то время царила тишина. Вокруг них висел жаркий, влажный, неподвижный мрак. В нем виднелись лишь четыре пятна мутного рыжего света, – сбросившие их лампы теперь неторопливо плыли куда-то. Негромко выругавшись, Охэйо погнался за ближайшей; остальные потянулись за ним. В голове Лэйми не осталось ни одной мысли; он уже окончательно убедил себя, что всё это происходит во сне, и лишь поэтому его не задушил страх.

Они брели по грубому, влажному песку, пересекая дюнки и парящие лужи. Угнаться за лампой было трудно, но лишь благодаря её свету они до сих пор оставались в живых: несколько раз они замечали озера, в которых под слоем воды колыхалась какая-то черная жижа, и успевали вовремя их обойти. Их везение не могло длиться долго, но мрак вокруг них понемногу рассеивался; сквозь туман всё ярче пробивалось зарево городских огней. Повеяло ледяным воздухом – и, как-то вдруг, пелена пара отдернулась.

5.

Лэйми удивленно замер. Впереди простиралось обширное песчаное поле, изрезанное валами и протоками парящей воды. Справа его широкой дугой замыкала исполинская стена набережной с рядом высоких и ярких желтовато-синих фонарей. За ними угрюмо чернели голые, громадные деревья и едва угадывались темные силуэты зданий. Одно из них показалось ему вдруг знакомым, – квадратное, словно бы приземистое, но на самом деле высотой этажей в шесть. Его темные синеватые стены влажно блестели от поднимавшегося вокруг пара, вместо окон в квадратных углублениях попарно горели призрачно-синие, громадные, прозрачные лампы.

К основному массиву примыкали пристройки, – и всё это оплетала сеть труб, кабелей и громадных вытяжных коробов с улитками воздуходувок. Дом был невероятно похож на Ана-Малау, здание-убежище, в котором старший брат Охэйо пережил войну с Мроо, и у Лэйми поплыло в глазах; на миг он потерял ощущение реальности.

– Что это? – спросила Лэйит, проследив за его взглядом. Её голос звучал хрипло и испуганно.

– Кажется, цитадель Тарики. Она стоит возле пространственных Ворот Эменная. Но я не знаю, как туда попасть, – голос Лэйми звучал устало, почти безразлично.

Воздух вновь толкнул его, донесся гул гейзера, но уже словно издалека; он был слишком измотан, чтобы проявлять живость чувств. Однако, когда шум воды стих, он уловил другие далекие звуки: бормотание, плеск, шуршание, словно по песку тащили что-то тяжелое. Обернувшись, он не увидел ничего, кроме зыбкой туманной стены.

– Они всё время идут за нами, – угрюмо сказал Наури. – Нам надо убираться отсюда.

Они повернули к набережной. Ничего особо страшного вокруг пока не было, но Лэйми вновь начал замерзать. Он, в основном, смотрел под ноги и вздрогнул, едва не налетев на черный ослизлый камень отвесной стены.

Они пошли вдоль неё, спотыкаясь на крутых песчаных наносах. Лэйми казалось, что они бредут так уже вечно, что прежде ничего больше не было, и все его воспоминания о какой-то другой жизни – просто сон. Потом им попалась узкая ржавая лестница, ведущая наверх. Лэйит поднялась по ней первой, за ней – Охэйо и Наури. Лэйми был последним. Он с трудом заставил себя взяться за ледяное железо и полез вверх, чувствуя, каким тяжелым стало его тело. Он не понимал, зачем он это делает, – даже доносившийся из-за спины шум ползущей орды тварей казался ему теперь нестрашным.

Выбравшись на бульвар, он осмотрелся, отчасти опомнившись. Заблудиться они не могли, – мрачный массив Тарики возвышался в конце улицы, – но брели к ней, едва переставляя ноги. Через каждые двадцать шагов над зиявшими в мостовой круглыми люками столбами поднимался пар. Проходя мимо них, Лэйми слышал гул мощного потока воды, – а также другие, плещущие, тянущие звуки, от которых его кожа сжималась. Ему постоянно казалось, что решетки вот-вот взлетят в воздух, и из-под них вырвется нечто невообразимо страшное.

Минут через десять они вышли к обширной, неосвещенной и широкой площади, мощеной, как и улица, гладкими каменными плитами. По углам занимавшей её центр восьмигранной площадки Ворот возвышались исполинские колонны из темно-синей эмалевой стали. В расщелинах между плитами венчавших их огромных многогранников тлел призрачный лиловый свет, а над центром площадки мерцало смутное, расплывчатое облако. Между ней и зданием Тарики стояла шестиэтажная железобетонная башня центра управления с узкими окнами-амбразурами.

Услышав исходивший из туманного облака слабый гул, – словно где-то далеко между гор бушевал ветер, – Лэйми облегченно вздохнул: эти Ворота ещё действовали, а уж Охэйо непременно найдет способ открыть их во Вьянтару, на родину Основателей.

Они подошли к ним и остановились в центре площадки. Бетон под ними вибрировал, над головой мерцали смутные, неразличимые образы, – но на этом всё и кончалось. Вход в башню управления преграждала утопленная в стену круглая стальная дверь диаметром метра в полтора, наглухо запертая, и они пошли от неё к зданию Тарики. Между косыми плоскостями врезанных в её стены углублений протянулись призрачно-синие, прозрачные лампы. Лэйми удивленно смотрел на их громадные трубы, заполненные мерцающим газом, но Охэйо предупредил его, что делать этого не стоит, – лампы были ультрафиолетовые. Их свет сжигал ещё не захватившие живые тела сущности Мроо, но был также вреден и для человеческих глаз.

Выше в монолитной стене темнели квадратные окна, забранные массивными стальными жалюзи, – ни в одном из них не горел свет. Из-за ровного гула воздуходувок казалось, что здание давно покинуто и полно мертвой машинной не-жизни. За его углом на плитах лежали отблески рыжеватого света, и, повернув за него, Лэйми увидел, что поперечная улица забита плотной массой одержимых, над которой парит множество ламп-дисков. Оттуда доносился глухой гул, но идти туда им было, к счастью, уже не нужно.

– Вход вон там, – сказал он, протянув руку.

С этой стороны в стене пристройки темнел квадратный проем, перекрытый стальными панелями; по обе стороны от него на уровне груди тянулся длинный ряд толстых стальных пластин, поставленных ребром. В щели между ними струился желтый электрический свет, – но перед дверью бродили бормочущие кучки одержимых. Высоко на стене Тарики виднелись камеры, – и одна из них поворачивалась, наблюдая за четверкой пришельцев. Оставалось надеяться, что их опознают и впустят.

– Эти ещё не изменились до конца. Не обращайте на них внимания, – тихо сказал Охэйо. – Тогда у нас ещё будет шанс пройти.

В самом деле, одержимые в темной зимней одежде на первый взгляд ничем не отличались от них. Они лавировали между их кучек, стараясь обходить их подальше, но Лэйми от страха едва мог дышать, – он понимал, что достаточно одного неосторожного косого взгляда, чтобы вся орда набросилась на них.

Вход приближался. Охэйо, казалось, не замечая его, вел их прямо к толпе одержимых, – но, когда дверь оказалась справа, метрах в пяти, её панели с грохотом разошлись в стороны; из-за них потоком хлынул желтый свет.

Лэйит пулей влетела в проем, остальные отстали от неё лишь на пару шагов, – и, едва все они миновали порог, двери с тем же грохотом закрылись. Переведя дух, Лэйми осмотрелся.

Ярко освещенная галерея была столь же холодной, как улица, её пол – грязным. Между тронутыми ржавчиной стальными пластинами внутрь тянулся лес бугристых рук, в панели двери яростно били, по галерее метался грохот. С другой стороны в толстой стене был ряд зарешеченных круглых отверстий с вентиляторами. Они все вращались, неприятно мерцая и издавая забивающий уши гул.

Беглецы побрели к ступенчатому проему в торце галереи. Узкие панели из серой стали вели в квадратный лифт, столь тесный, что вчетвером они едва в нем поместились. Он представлял собой, собственно, просто клетку с настилом. В стене шахты, справа, было небольшое окно, – если бы не частая двойная решетка, Лэйми мог бы дотянуться до беснующихся за ним одержимых.

Где-то наверху загудел двигатель. Лифт медленно, с натугой пополз вверх. Они поднялись на четвертый этаж, потом вышли в небольшой, тускло освещенный, пустой холл. Здесь, слева, была ещё одна дверь, – черные стальные панели с кодовым замком. Они раздвинулись, открыв вход в неожиданно светлое, просторное помещение. В нем стояло несколько окруженных креслами столиков, у стен – обитые кожей диваны, но вот людей тут не было ни одного.

Взобравшись на квадратный подоконник, Лэйми приник к толстому стеклу забранного снаружи массивными стальными жалюзи окна. Улица под ним была забита плотной, ревущей толпой нелюдей, над ней плавало множество ламп-дисков. За какие-то минуты снаружи сгустился рыжий, светящийся от фонарей туман, столь плотный, что в нем скрылись верхние этажи домов напротив, – они казались Лэйми бесконечно высокими. Даже тонкие, едва заметные струйки этого тумана, проникающие в щели плотно закрытого окна, были удушливо-горькими, и он чувствовал, что снаружи они уже задохнулись бы. Но даже это было не самым худшим: между колыхавшихся, как студень, тел одержимых струилось адское багровое марево. Сталкиваясь с рыжим светом ламп-дисков, – на самом деле бывших вовсе не лампами, – оно каждый раз отступало. Это и была Сугха в чистом виде, – она делала плоть тварей Мроо жидкой, способной протекать даже в самые узкие щели. Лишь силовое поле или мощный ультрафиолетовый свет могли остановить её, – но не порожденных ей тварей, и Лэйми передернуло от отвращения и страха.

От наблюдений его отвлек раздавшийся за спиной лязг. Ведущая в основной массив Тарики вторая раздвижная дверь из черной блестящей стали разошлась. За ней стоял юноша, одетый лишь в футболку и шорты; он молча поманил их за собой, в просторный коридор с темными стенами. На них, высоко, тускло светились зеленовато-розовые прямоугольники из матового стекла.

Этот сумрачный коридор вывел их в анфиладу странных залов, – просторных, без окон, очень высоких, почти кубической формы, залитых неярким, зеленовато-белым светом, словно сочившимся из стен, – столь незаметно были расположены лампы. Здесь господствовали три цвета: белый, бледно-зеленый и темно-коричневый, – странноватое, но, в общем, уютное сочетание. Вдоль стен тянулись сплошные, обитые кожей диваны, и тут было весьма многолюдно: стройные юноши и девушки, столь же легко одетые, провожали их любопытными взглядами. Никто, однако, не заговорил с ними. Лэйми заметил ещё одну необычную деталь, – в углах залов зияли обширные квадратные проемы, соединявшие все этажи.

Они не спеша брели по этим просторным, полутемным залам, удивленно осматриваясь, пока не остановились в одном из них, где уютно устроились человек двадцать. В центре негромко бубнило с полдюжины тусклых цветных телевизоров, – на каждом экране двигалось что-то своё, – и они устало плюхнулись на свободные места.

Тут их, наконец, заметили и окружили, расспрашивая, – им отвечал, в основном, Наури, который устал меньше остальных. Лэйми не слушал, что он говорит.

Им быстро принесли еду: кольца из белой упругой массы, мучнисто-сладкой на вкус, – непонятно из чего сделанные, но выбирать не приходилось. Они все жадно набросились на них, запивая чем-то вроде холодного морса.

Лэйми ещё никогда не ел с таким аппетитом, да и остальные тоже. Очень скоро ему стало уютно и тепло. Как бы то ни было, он чувствовал, что из всех ловушек Чумной Реальности эта в любом случае станет последней.

Глава 7:

Звезда и Течения

1.

На сей раз, Лэйми разбудил резкий стук в дверь. Рывком подняв голову, он не сразу смог понять, что происходит. В комнате царила абсолютная тьма, – окно было занавешено, а свет, конечно, не горел. Чтобы добраться до выключателя, пришлось бы вставать, – а вылезать из теплой постели не хотелось. Тем не менее, он понял, что придется, – стук не прекращался, а потом послышался приглушенный, но безошибочно узнаваемый голос Охэйо:

– Лэйми, мать твою!..

Глубоко вздохнув, Лэйми отбросил одеяло, и, поджав пятки к заду, одним рывком вскочил. Босые ноги тут же обожгло, кожа покрылась мурашками, – воздух был вовсе не жарок, не говоря уже о поле. Что ж: по крайней мере, это мгновенно прогнало сонливость.

Лэйми поёжился и побрел к двери, стараясь ступать быстро, но осторожно, чтобы не налететь пальцами босой ноги на ножку стула. Ориентироваться во мраке он мог лишь по памяти, но та не подвела: он без проблем добрался до двери, и, молча ругаясь, отпер замок.

Из коридора хлынул желтый свет пополам с уже откровенно ледяным воздухом. Охэйо стоял сразу за порогом, и с секунду они молча смотрели друг на друга. Аннит был одет, как в Хониаре, – в голубовато-зеленой, словно надкрылья жужелицы, кожаной, подбитой мехом куртке, темно-фиолетовых вельветовых штанах и черных армейских ботинках. На руках армейские же кожаные перчатки с отрезанными пальцами, голова непокрыта, – но тяжелая грива его прямых, металлически-черных волос делала шапку явно лишней. Рядом с ним Лэйми, одетый лишь в то, чем его наградила природа, почувствовал себя очень неловко.

– Одевайся, – коротко сказал Охэйо. – Мроо открывают Ворота.

– Что? – теперь холод охватил Лэйми и изнутри, но он не стал терять времени, – молча вернулся к постели и начал одеваться. Одежда его была такой же, как у Охэйо, только куртка темно-коричневая. Туго затянув её пояс, он почувствовал себя совершенно другим человеком.

– Пошли, – Охэйо повернулся и пошел первым.

Вчера он с Лэйит первым делом устроил набег на вещевой склад Тарики, обнаружив, что кое-какая одежда в нем удивительно похожа на хониарскую. Вспомнив об этом, Лэйми вздохнул, и помотал головой, – похоже, что поток снов о далеких мирах шел в обе стороны, и, если так, – его ждали новые сюрпризы...

Они вышли в вестибюль. Высокие и тяжеленные литые двери, обшитые изнутри темно-коричневым деревом, были наглухо закрыты, а блестящие стальные пирамидки, густо покрывавшие снаружи их панели, подключены к напряжению в шесть тысяч вольт.

Лэйми поднял голову. Потолка тут почему-то не было, и из-за массивных ферм крыши падал желто-оранжевый, химический свет, тускло отблескивая на шестигранных чугунных плитах пола.

На уровне второго этажа вестибюль обрамляла массивная галерея, на ней, справа и слева от двери, темнело по узкому высокому окну. Стена Тарики была толщиной метра в полтора, и, чтобы выглянуть наружу, Лэйми пришлось лезть на широченный подоконник. Само окно с облезлыми деревянными рамами казалось совершенно обычным, – но все дюймов шесть между ними заполняла тяжеленная монолитная плита из оксинитрида алюминия. Она без труда остановила бы тридцатимиллиметровый бронебойный снаряд.

Часы на запястье показывали уже третий час, на фасаде многоэтажки напротив не светилось ни одного окна. Огромная площадь перед Тарикой была совершенно безжизненной, только слабый снежок поблескивал в призрачном свете темно-синих, тусклых фонарей, ложась на землю ровным, нетронутым слоем. Но над её центром, между башнями Ворот, бурлил огромный сгусток бледного тумана. Он испускал очень низкий, вибрирующий звук, скорее, вибрацию, – она почти не ощущалась ушами, но пронизывала всё вокруг, и Лэйми чувствовал себя сейчас очень странно, словно нырнул и остался глубоко под толщей теплой воды, которой, однако, мог дышать. Пол под подошвами тоже равномерно вибрировал, и он невольно поджал пальцы ног, с неожиданной остротой чувствуя, как внутри разливается противный жидкий страх, – казалось, не его собственный, словно его насильно накачивали им. Помотав головой, он отполз назад и слез на пол. Охэйо стоял в паре шагов с задумчивым лицом.

– И куда мы пойдем? – спросила Лэйит.

Лэйми обернулся – она, тоже полностью одетая в новое, стояла за его плечом, вместе с братом.

– К башне управления, конечно. Нэнни откроет нам вход, – невозмутимо сказал Охэйо. – Ему тоже интересно, что хочет к нам попасть.

2.

Когда они вышли из Тарики, Лэйми нервно поёжился, – страшная, желто-зелено-коричневая светящаяся туча Сугха уже почти совсем опустилась на землю. Прямо над крышами плыли низкие тяжелые клубы мутной клокочущей мглы. В ней то и дело вспыхивали молнии, – тогда мир вокруг становился розовато-белым, и через считанные мгновения раздавался гром. Под ними бушевал ветер, пригибая деревья, вздымая клочковатый туман пыли.

Пригибаясь, они побежали к башне. Вообще-то их не хотели выпускать, – но Лэйит с Охэйо разоружили часовых, раздобыв два вполне приличных кинжала и энергопризму, очень похожую на оставленную Аннитом в Башне Молчания. Туго затянув пояс, на котором висел подаренный другом кинжал, Лэйми почувствовал себя совершенно другим человеком.

Пока Нэнни, прикрывая лицо одной рукой, торопливо крутил наборные диски замка, Лэйми настороженно осматривался. Гул ветра скрывал смутные, неясные шумы, а когда где-то вдали зазвенело разбитое стекло, он вздрогнул. К счастью, в этот миг замок поддался. Нэнни рывком сдвинул плоские запорные рукоятки, – и дверь с глухим стуком отскочила, толщиной дюйма в три и тяжелая, – сразу они не смогли её распахнуть. Лэйми едва не споткнулся, перебираясь через высокий порог. Потом они вдвоем потянули дверь назад. Когда та захлопнулась с глухим мягким ударом, они рванули сдвижные рукоятки сразу вверх и вниз, – и услышали, как стукнули толстые пластины замка.

Протянув руку, Нэнни повернул наборные диски: теперь никто не смог бы войти внутрь, и Лэйми на секунду замер у маленького бронированного окна, глядя на распластанный под темно-бурым небом город.

В тот же миг за трехдюймовым синеватым стеклом мелькнула какая-то широкая, размазанная быстротой полоса, и что-то мощно и глухо ударило в дверь. Дверь даже не вздрогнула, но Лэйми испуганно отпрянул от окна. Он не знал, что это, – но они успели буквально в последний миг.

Вдруг запорные рукояти дернулись с глухим металлическим стуком. Замок держал крепко, но Лэйми не знал, случайное ли это движение. Оно не повторилось, но он испугался ещё больше: тварь поняла, что эту дверь ей не открыть, и тут же потеряла к ней интерес, – и она знала, что такое двери.

Лэйми захотел вновь выглянуть в окно, – но уже не решился. Эту дверь тоже можно выбить, – и твари немедленно займутся этим, заметив за ней добычу.

Какое-то время они стояли неподвижно в холодном, душном, низком шлюзе, в рассеянных лучах желтоватого света, сочившегося снаружи через броневое стекло. Не доносилось ни звука, и когда Охэйо шевельнулся, Лэйми испуганно вздрогнул. Когда-то в башне помещался взвод солдат, команда операторов, восемь двухдюймовых автоматических пушек и стационарный гигаджоулевый лазер, – но сейчас она была пуста.

Нэнни повернулся к внутренней двери, – точно такой же, как наружная. Миновав и заперев её, они осторожно пошли вверх по очень крутой лестнице, облицованной блестящей темно-синей плиткой, – темной, но вверху горел яркий белый свет.

Лестница вела вверх на шесть этажей и выходила в облицованный мрамором короткий, стерильно-пустой коридор. Он кончался ещё одной дверью, ведущей в просторное, залитое холодным, синеватым светом помещение. Здесь тоже никого не оказалось, лишь длинные лампы равномерно жужжали. Под низкими, забранными бронестеклом окнами тянулся ряд пультов, – а в центре, на массивном фундаменте, стояло толстое стальное кольцо из дюжины сегментов. Увидев его, Охэйо присвистнул.

– Смотрите, эти Ворота двойные, – большие на площади, и маленькие вот тут. Знаете, пожалуй, мы сможем попасть во Вьянтару. Ну-ка... – он пошел вдоль кольца пультов, нажимая на переключатели, заглядывая в загоравшиеся экраны, тыкался то туда, то сюда, что-то шепча про себя.

Бездельно наблюдать за работающим человеком было стыдно, но помочь ему они, увы, ничем не могли, – просто не знали, как. Лэйми вообще мало что знал о Воротах. Хотя техника локальных гиперполей и позволяла соединить накоротко две любых области пространства, на деле оно обладало своеобразным "рельефом" в четвертом измерении. Некоторые области были расположены "выше" или "ниже", или, быть может, различались энергетическим потенциалом, но итог был один: Ворота могли открываться только "сверху вниз". Причем, пространственный "рельеф" постоянно менялся, он имел свои приливы и отливы, и большинство построенных Ворот неизбежно оказывались "на мели". Конечно, их генераторы могли отчасти обходить эти ограничения, – но лишь ценой колоссального расхода энергии. И вообще...

Лэйми подошел к бронированному окну. Туманное облако постепенно вытягивалось в мутный, желтовато-белый, тускло светящийся столб. Когда он утвердился на поверхности, из него во все стороны хлынул поток невероятных созданий, – призрачно-белесых, но на этом их сходство кончалось: они передвигались на двух ногах, на трех и на пяти, – или сразу на трех парах рук, мотали головами на длинных шеях и какими-то хлыстообразными отростками. Одни напоминали лошадей, – только огромных, с неправильным числом ног и щупальцами на спине, другие, – исполинских росомах или лемуров со страшными черными глазами и шестью длинными лапами, вооруженными кошмарными когтями. Третьи – прямоходящих ящеров ростом с человека, с огромными фасеточными глазами и длинными, похожими на кривые клювы пастями, усаженными множеством кинжалообразных зубов. Попадались и вовсе непредставимые твари, – цилиндрические, похожие на цистерны туши на шести коротких тумбообразных ногах, с невероятно длинными, увенчанными раструбами безголовыми шеями, – что-то вроде оживших пылесосов размером с дачный домик.

Поначалу всё это казалось Лэйми бредом, но почти тут же он услышал топот, хриплый рев, мяуканье и другие, неописуемые звуки, издаваемые этими богопротивными тварями. Запрудив всю площадь, они хлынули на улицы. Этот скотский потоп казался бесконечным, – а Ворота и не думали закрываться. Напротив – они становились всё больше, и туман постепенно затянул всю площадь. Зеленоватый свет их ядра потускнел за его мутной толщей, он то ещё пригасал, то разгорался ярче. За окном, одна за другой, скользили бесформенные исполинские тени, и пол под ногами подпрыгивал от их сокрушительных шагов.

Сердце Лэйми замерло, он не хотел верить глазам, – но фантасмагория за окном не прекращалась. Туман залил всю площадь, как мутное, светящееся море, – его зыбкая поверхность колебалась на уровне окна. Тени скользили в его глубине, как невероятные рыбы, – но потом Лэйми увидел плывущую над ним черную спину, похожую на днище перевернутого корабля: её верх был на уровне шестого этажа. Такая туша могла повалить башню, словно гнилой столб, и сердце у него ушло в пятки. Тем не менее, он продолжал смотреть, пока туманная мгла не затянула окно окончательно. Она то редела, то становилась совсем непроглядной. Топот и трубные голоса марширующих тварей постепенно затихли, но иногда, когда туман особенно густел, Лэйми слышал слабый, странный шорох, – казалось, по окну снаружи скользят развевавшиеся ткани.

По его коже ползали мурашки: всё это слишком походило на сон, чтобы поверить в него, но выходить на улицу ему вовсе не хотелось. При одной мысли, что эта плотная живая мгла поглотит его, его охватывал необъяснимый страх. Иногда её поток ослабевал, иногда густел так, что площадь вовсе исчезала из виду. Тогда шорох становился отчетливым и резким. Наконец, за окном всё почернело, и темный туман, наплывающий на броневые стекла, едва пропускал мутное сияние уже почти неразличимого ядра.

– Нам нужно убираться отсюда, – сказал Наури, вдруг опомнившись. – Зона перехода расширяется, и мы сейчас уже, наверное, внутри. Ты же не хочешь, чтобы какая-то тварь возникла у нас прямо за спинами?

– Это ненадолго, – ответил Охэйо. Открыв боковую панель, он возился с механизмом малых Ворот, – их круглая полутораметровая середина тоже налилась темнотой, и неприятно мерцала. Покрывающая её опаловая пленка силового поля то натягивалась, то опадала, словно какая-то сила пыталась втянуть её вглубь, и Лэйми слышал странное шуршание, – его источник находился не снаружи, а внутри, где-то между ушами. Ему всё это не нравилось.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил он.

– Что-то тяжелое, – хмуро отозвался Охэйо. Он встал на колени и провел локтем по лбу, стараясь отбросить лезущие в глаза волосы. Обе его руки были грязные. – Не переключаются, хоть тресни. Разность потенциалов просто чудовищная – хотя...

Он вновь нагнулся и полез за панель, что-то ворча.

– Что всё это значит? – наконец спросила Лэйит. Голос её звучал раздраженно, и Охэйо ответил ей весело и зло.

– Пространственные Ворота, Лэйит, – это не дверь. Здесь мало иметь вход, – нужно выбрать и выход. Обычно пользуются готовой сетью, – но тут всё кем-то стерто. Я смог нащупать узел выхода... это что-то очень массивное, – не думаю, что черная дыра, скорее... а, неважно, – он вдруг широко ухмыльнулся. – Знаешь, у меня талант устраивать катастрофы. Сначала в Хониаре, теперь вот здесь... Короче, дело вот в чем: Мроо захватили контроль над большими Воротами, и сделать что-то с ними я не могу. Эти вот я могу перезапустить, – отключить, а потом открыть снова, – и мы попадем во Вьянтару, оставив тут всё, как есть. Или...

– Или – что?

– С той стороны, – он ткнул рукой в налитую чернотой раму, – что-то вроде темной звезды. С чудовищной гравитацией. Если отключить защиту, она всосет раму, и Врата превратятся в брешь в самой ткани мироздания, – брешь, движение которой ничто не будет сдерживать. Её затянет в потенциальную яму больших Врат – и, таким образом, откроет их в эту бездну, причем, что самое забавное, сразу с двух сторон, – здесь и там, откуда идут эти гады. Это замечательный выбор, знаете, совсем как в книжке – или мы уйдем в мир нашей мечты... или останемся здесь и, скорей всего, скоро умрем, – но ударив по Мроо. Итак?..

3.

Они на всякий случай отошли подальше. Охэйо достал из сумки энергопризму – и, прищурившись, направил режущий луч в открытую боковину Ворот. Там вспыхнуло ослепительное пламя, – и в то же мгновение Лэйми оглушил треск. Внутри рамы что-то взорвалось, из-под снятой крышки ударил фонтан белых, раскаленных искр, – они долетели до коленей Охэйо, и тот с гневным воплем отскочил. Пленка силового поля задрожала и начала втягиваться внутрь, как резиновая, всё быстрее, превращаясь в ведущую куда-то в бесконечность трубу.

Лэйми, ошалев, смотрел на это невероятное зрелище, – и оно стало бы последним в его жизни, если бы Охэйо, заорав, чтобы они убирались, не бросился за дверь. Он споткнулся и растянулся на полу, уже шагах в двух от проема. Лэйми прижался к стене рядом с ним, и в следующий миг внутри у него отдался толчок, – резкий, беззвучный удар. Потом его словно ладонями хлопнуло по ушам, когда разверзшаяся пустота поглотила весь воздух в пультовой, и её стальная дверь захлопнулась с оглушительным звоном.