Текст книги "Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию"

Автор книги: Александр Дюма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 52 страниц)

– А почему вы направляете воду помп именно на крыши?

– Потому что, вы можете это заметить, кровля из черного железа; в соседстве с пламенем оно краснеет и вместо того, чтобы защищать, способствует загоранию стропил, держащих кровлю.

Ближайший фонтан находился примерно за три сотни шагов; пустые насосные установки должны были ехать к фонтану и там наполняться водой.

– Почему вы не прикажите образовать цепь?

– Что это такое, цепь?

Я объяснил, что во Франции тотчас, как разгорается пожар, каждый выступает в роли добровольца: люди встают цепочкой от места пожара к фонтану, колодцу или к реке, передают ведра из рук в руки; таким образом, помпе не нужно отправляться по воду, вода сама ее находит, и насос может работать без перерыва.

– Это хорошая штука, превосходная вещь, ― ответил он. ― Я понимаю. Но у нас нет закона, обязывающего народ к такой службе.

– У нас тем более нет; только все к этому готовы. На пожаре Итальянского театра я видел принцев, которые смогли встать в цепь.

– Дорогой мой месье Дюма, ― сказал начальник полиции, ― это идет от братства, русскому народу для этого не хватает братства.

– А ваши пожарные, как они?

– В повиновении; сходите взглянуть, как они работают, и дадите мне об этом знать.

Я подумал, что это лучшее, что я мог бы сделать: взялся за первый же пустой насос, как держался за ремень начальника полиции и, пройдя сквозь 70-градусную завесу, оказался на большой улице. Пожарные, в самом деле, были в работе. Они забрались на чердаки домов, наиболее близких к пожару, и с помощью топоров, багров, левой руки в рукавице снимали кровлю. Они все же опоздали; в доме на углу переулка из чердачных окон начал выходить дым; затем среди дыма стали заметны метания огня. Пожарные не замедлили движения вперед и, как солдаты, которые атакуют врага, они атаковали огонь. Эти люди действительно вызывали восхищение.

Их работа не была инстинктивным увлечением, работой наших пожарных, когда каждый сражается со стихией разрушения, полагаясь на свой разум, изыскивает источники защиты, изобретает средства победы; нет, это было повиновение пассивное, полное, абсолютное. Их шеф кричал им: «Бросайтесь в огонь!» Они бросались с той же бесстрастностью, хотя знали, что там смерть, верная и бесполезная. Однако это было мужество, а такое ― всегда добрый спектакль, когда проявляют мужество. Быть может, я был один, способный его оценить; три-четыре тысячи зрителей, таких как я, было там, но без малейшего признака интереса к большому бедствию или симпатии к этому большому мужеству. Во Франции были бы крики ужаса, одобрения, угроз, возгласы «браво», аплодисменты, завывания. Тут же ничего: хмурое молчание; не тишина горестного изумления, а тишина индифферентности. И тогда замечание начальника полиции поразило меня глубиной: «Русскому народу для этого не хватает братства». Сколько же революций нужно народу, чтобы он пришел туда, где находимся мы? Я был больше удручен такой индифферентностью, чем пожаром. Пошел проститься с Mуaнe, который в одном из углов делал наброски сцены. Сел на дрожки и велел доставить меня в Петровский парк.

Я нашел лошадей с экипажем и Кормушку (кучера) на месте и поджидающей меня очаровательную мою хозяйку. Что касается Нарышкина, он тоже ждал и уехал в клуб в пароконном экипаже. Галантный хозяин, он оставил нам свой четырехконный экипаж.

Решили, что я осмотрю Девичий монастырь[188]188
  Девичий монастырь ― дальше автор называет его Новодевичьим, и под таким названием известен Богородице-Смоленской Новодевичий женский монастырь, основанный в Москве в 1524 году великим князем Василием III в честь взятия Смоленска; построен как крепость в излучине Москвы-реки у трех переправ ― Дорогомилова и Крымского брода, Воробьевых гор и был важным звеном южного оборонного пояса столицы, образованного Донским, Даниловым-Симоновым и другими монастырями; в 1689―1704 годах в нем была заточена царевна Софья Алексеевна.


[Закрыть]. Я попросил позволения сменить одежду и прочистить щеткой свои прокаленные волосы. Десять минут мне были согласованы. Возможно, подумают, что мое рвение ― посетить монастырь ― было вызвано пышным названием, которое его украшает. Ничуть. Я знал, что этимология была обманчивой, и что название Девичий пришло к нему через искажение фамилии его первой монахини, которую звали Елена Девичкина. Другое влекло к этому монастырю, дважды знаменитому, дважды историческому; то, что среди множества знаменитых могил он хранит могилы Софьи Алексеевны и Евдокии Федоровны[189]189
  Лопухина Евдокия Федоровна (1669―1731) ― первая супруга Петра I, мать царевича Алексея, последнее время жила в Москве в Вознесенском монастыре.


[Закрыть], о которых я рассказал трагическую историю. В остальном, кроме воспоминаний, что он пробуждает, этот монастырь достоин быть увиденным, как один из красивейших и богатейших, один из самых живописных в окрестностях Москвы.

Он датирован 1524 годом и построен великим князем Василием Ивановичем в ознаменование проезда знаменитой Смоленской богоматери [иконы], объявленного в его правление; доставленная, она была препровождена с процессией по другую сторону Лужнецкой заставы и, прежде чем пересечь реку, сделала прощальную остановку в Москве. На месте святой остановки и был построен монастырь. В нем восемь церквей, и расположен он на Москве-реке.

После похвалы, которую я огласил Муане по поводу красоты монастыря, мы вернулись туда на следующий день и, несмотря на слабый энтузиазм к русским сооружениям моего компаньона, он нашел, благодаря своим глазам, что надо, и исполнил великолепный рисунок.

Посетив Новодевичий монастырь, я попросил везти нас назад через Кремль. Хотел увидеть в разгаре дня места, которые произвели на меня такое сильное впечатление ночью. Самая великая, самая страшная, быть может, страница нашей истории написана там.

Это там у императора, как у второго Христа, выступил кровавый пот. В момент, когда его мечта только что осуществилась, когда, постучав в ворота Индии с Юга, он стучит в них отсюда, с Севера, когда, после Смоленского и Московского сражений, он оказывается в Кремле, то есть во дворцах старых московских царей, и садится на трон Владимира I, Софьи Палеолог и Петра Великого, неожиданно раздается жуткий крик:

– Горим!

Он приближается к окну, откуда взгляд может охватить весь город. В 20-ти различных местах разом полыхал огонь.

– Мы только что увидели, ― сказал император, вступая в Москву, ― что русские собираются делать; если они отказываются от переговоров, то нужно будет, как следует, вести нашу партию; теперь зимние квартиры нам обеспечены. Мы дадим миру этот единственный спектакль мирно зимующей армии среди вражеских народов. Французская армия в Москве станет кораблем во льдах. Весной ― оттепель и победа!

И вот корабль взят не льдами, а огнем.

Наполеон думал, что его гений провидел все: кровавые битвы, суровую зиму, даже мысли. Получил Москву, за тобой 200 тысяч человек; находишься над всеми катастрофами.

Он провидел все за исключением одного.

Огонь!

Император, опершись о край окна, задумчивый, более чем задумчивый ― сумрачный, смотрел на зловещий пожар.

«Сципион»[190]190
  Публий Корнелий Сципион Эмилиан Африканский Младший (ок. 185―129 до н.э.) ― древнеримский полководец, в 146 году до н. э. захватил и разрушил Карфаген, закончил 3-ю Пуническую войну.


[Закрыть] ― сказал Полибий[191]191
  Полибий (ок. 201―120 до н.э.) ― выдающийся древнегреческий историк, после 3-й Македонской войны в 168 году до н.э. в числе ахейских заложников был отправлен в Италию, где сблизился с кружком Сципиона; противник демократии, основной труд ― «Всеобщая история», задачей истории считал не только описание, но и объяснение событий, главным образом, психологией людей.


[Закрыть], глядя на горящий Карфаген с тоскливым предчувствием судьбы, каковую может обрести и Рим, в свою очередь.

– Вот, ведь, как они делают войну! ― Вскричал, наконец, Наполеон, выходя из оцепенения. ― Цивилизация Санкт-Петербурга нас обманула; это всегда скифы.

Затем он отдал приказ о действиях против огня, как он командовал в борьбе с врагом. Только он больше не имел дела с людьми; это ― стихия, и речь шла о том, чтобы с ней сразиться. Титан встретил силу природы, более мощную, чем его собственная.

Герцог Тревизский, его армейский корпус пойдут против пожара и погасят его. Но ветер пришел на помощь огню. Так Блюхер пришел на помощь Веллингтону. Нужно отстраниться от гигантского пожара!

Пламя вдруг удваивает силу и меняет цвет; деревянные нижние этажи с многочисленными магазинами содержат запасы водки, масла и винного спирта. Река пылающей лавы выходит из этого кратера, устремляется вперед, разливается, атакует снизу еще нетронутые дома, которые вспыхивают целиком. Наши труженики отступают, преследуемые пламенем. Пожар не имеет больше направления, границ. Он ревет, кипит; сотня отдельных кратеров соединяется в один. Теперь Москва ― лишь океан огня, истерзанный бурей.

Наполеон вновь закрыл окно и бросился на канапе; его сердце разбил вид подобного спектакля; но стекла лопаются, искры залетают во дворец, окна дышат огнем. Нужно покидать дворец. Нужно бежать.

Бежать! Незнакомое слово.

Наполеон остается.

Огонь охватил конюшни дворца. Вспыхнувшая солома падает во двор арсенала. Там ящики нашей артиллерии. Там ― опасность. У Наполеона есть предлог, чтобы уйти из Кремля; оставаясь, он пойдет предотвращать взрыв. Он спускается во двор арсенала. Не для того, чтобы бежать, чтобы сражаться. Пушкари видят его и окружают; половина из них теряет голову и бросает бороться с огнем; хотят вывести наружу. Генерал Ла Рибуассьер, от имени Франции ― коленом на земле ― приказывает ему смириться и уйти. Принц Эжен, маршалы Лефебр и Бессьер умоляют его ретироваться.

Он приказал принцу Нешательскому и Гурго подняться на самую высокую площадку дворца; ближе всего колокольня Ивана. Они повинуются; сила ветра, разреженность воздуха создают бурю, способную их унести; они впиваются в парапет площадки, крича:

– Огонь окружает Кремль! Спасайте императора!

– Определите проход, месье де Мортмар, ― говорит побежденный Наполеон, ― и уходите.

И он добавляет совсем тихо:

– Хотя лучше, может быть, желать здесь умереть.

Месье де Мортмар вернулся. Можно уходить из Кремля потайным ходом на Москву-реку. Император вздыхает, следует за своим гидом и оставляет порог заколдованного дворца. Он только что ступил на фатальный склон, который ведет к неудачам; за горизонтом, скрытым от него дымом и пожаром, ожидает остров Святой Елены, ссылка, смерть!

Но и апофеоз!

Наполеон удалился в Петровский дворец, своеобразную постройку из камня и кирпича, незаконнорожденное смешение архитектуры стилей Луи XIV и Луи XV. Этот дворец я видел на пути в Новодевичий монастырь; он едва ли не в 500 шагах от виллы Нарышкина.

Есть паломничество, который должен совершить каждый француз, покидая Москву, это ― на кладбище иностранцев. Направляясь туда, он придет к Яузе; на этой речушке царь Петр овладел ремеслом моряка. Единственный раз на кладбище путник не будет отвлекаться на чтение имен, начертанных большими буквами, и пышных эпитафий; он будет искать самое заброшенное место поля мертвых и под колючими кустами, покрывающими холм, подобный холму персов на Марафонской равнине, обнаружит камень, на котором благоговейная рука вывела кончиком ножа:

«Французы, павшие во время и после оккупации».

Не будет ли прекрасным примером сегодняшнему миру, когда протекли полвека, когда мир заступил место пушек 1812-го и 1853 года, поднять колючие кусты, покрывающие холм, убрать оттуда мраморную плиту, заменить ее на четыре пушки, взятые в Севастополе, четыре французские пушки, оставленные в Кремле, расплавить у Бари[192]192
  Антуан Луи Бари (1796―1875) ― выдающийся французский скульптор-анималист; излюбленный материал ― бронза; известен и как рисовальщик, живописец; большое количество его работ находится в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С.Пушкина в Москве.


[Закрыть] их ― мертвого льва и коготь, протянутый на порванном знамени, пригласить в Москву 12 русских ветеранов, переживших Бородино, 12 французских ветеранов, переживших Березину, чтобы русские и французы рука об руку возложили последнее надгробье на эту могилу, о существовании которой сегодня знаю, может быть, я один и один, наверное, помню?

Об этом пожаре Москвы написаны тома.

Когда падение Наполеона позволило клеветать на него без боязни, его обвинили в этом преступлении; обвинение абсурдное, поскольку пожар перевернул все его расчеты, разрушил все его надежды.

Голос истории устами французских писателей Сегюра и Гурго, устами русского повествователя месье Бутурлина обвиняет московского губернатора Ростопчина[193]193
  Ростопчин Федор Васильевич (1763―1826) ― граф, генерал-губернатор Москвы.


[Закрыть].

Ростопчин ходил под обвинением 12 лет, затем взялся за перо и в брошюре, написанной по-французски и озаглавленной «Правда о пожаре Москвы», снимал с себя ответственность за великую, но странную акцию, отбрасывал ее от себя, как умел.

Император Александр отрекался от пожара, но без его осуждения.

В 1814 году граф Ростопчин подал в отставку, которая была принята. В народе говорят, что граф Ростопчин ― внебрачный сын Павла I, с кем, кроме более стройной и высокой фигуры, он имел, впрочем, много общих черт; его ум был редкой смесью неистовой силы, насмешки и тривиальности. Прокламация, что он велел читать французам, которые были арестованы по его приказу с приближением нашей армии, и которых он выслал в Макарьев, прокламация, что я копировал с оригинала, писанного его рукой, дает представление о его стиле. Вот она:

«Французы!

Ваш император сказал в воззвании к своей армии:

 «Французы!

Вы мне говорили столько раз, что любите меня, докажите же мне это, следуя за мной в регионы гипербореев, где царят зима и разорение, и где суверен открывает ворота англичанам, нашим извечным врагам».

Французы!

Россия дала вам приют, а вы не можете прекратить давать зароки против нее; чтобы избежать погрома и не запачкать страницы нашей истории подражанием вашему революционному бесовскому бешенству, правительство находит нужным вас удалить. Вы покидаете Европу, направляетесь в Азию; вы будете жить среди гостеприимного народа, который верен своей присяге и слишком вас презирает, чтобы причинить вам зло. Постарайтесь там стать хорошими подданными, ибо у вас не выйдет заражать нас вашими дурными принципами. Грузитесь на барку, что я велел для вас приготовить, опомнитесь и старайтесь не сделать из нее барку Харона[194]194
  Харон ― по древнегреческой мифологии, перевозчик умерших через реки подземного царства до врат Аида; для уплаты за перевоз покойному клали в рот монету.


[Закрыть].

Граф Ростопчин».

Цитирование подобного произведения помогает лучше узнать человека, который сумел все это сказать.

В остальном он был не более суров к Москве, чем к своему загородному дому; он его сжег своими руками, чтобы не осквернило прикосновение французов.

* * *

Красный цвет в России ― окраска, говорящая о преимуществе; красное и прекрасное ― синонимы. Если вы не предупреждены и слышите ― «красная лестница», «Красная площадь», то вы ищите ярко-красную площадь и темно-красную лестницу и не находите даже следа названного цвета.

Первое, что бросается в глаза на Красной площади, это памятник Минину и Пожарскому. Памятник ― одна из тех странных аномалий, которые встречаются в России. У нас, в стране равенства, нет ничего подобного.

На одном пьедестале мясник Минин, представляющий народ, и Пожарский, генерал, представляющий знать. Минин, которого хотели поставить во главе армии и который указал на Пожарского; Пожарский, которого хотели сделать царем, и который указал на Михаила Романова.

Группа внушительная, подана красиво и гордо. Воевода Пожарский сидит, одетый по-античному ― довольно сложно объяснимая фантазия автора, держит меч в правой руке, левой опирается о щит. Минин, буржуа из Нижнего Новгорода, в движении к нему левую руку держит на мече князя, а правую ― поднятой, в жесте человека, который призывает к помощи. На пьедестале эта вот надпись:

«Горожанину Минину и князю Пожарскому

Благодарная Россия

1818 год»

В нескольких шагах от монумента ― торец базара, который называют Золотой линией, потому что он почти полностью занят продавцами золотых и серебряных изделий или торговцами драгоценными камнями.

Туда идут любители старинного золота и серебра купить кубки, чарки, чаши, пивные кружки, браслеты, пояса, перстни, кинжалы ― выбор широкий: форма ничего не значит, золото и серебро продаются на вес.

Еще там находят прекрасную бирюзу, штуковину редкую, вечный предмет поиска русских. В оправе и без, ее продают персы и китайцы; оправа ― почти всегда серебро. Стоимость бирюзы варьируется невероятным образом по ее оттенку; чем больше она принимает вид темной лазури, тем дороже; почти неуловимое отличие в цвете одного из двух одинаковых по размеру камней бирюзы дает 500 франков разницы в цене.

Бирюза для русских ― больше, чем драгоценность, это ― суеверие: друг ― другу, влюбленный ― возлюбленной, любовница ― любовнику дарят в момент разлуки амулет; этот амулет ― бирюза. Темнее оттенок, сильнее талисман. Если в отсутствие любимого человека бирюза потускнела, то, значит, он болен или изменил. Мне показали камни бирюзы, которые «умерли» в тот же день, что и прежний их владелец. Они стали зеленого мертвенно-бледного цвета, хотя были цвета очень красивой лазури.

Погоня за бирюзой, что ведут русские, как за живым и симпатичным камнем, удваивает ее цену в Санкт-Петербурге и Москве.

Уверен, что можно было бы сделать отличную спекуляцию, покупая бирюзу в Париже и отправляясь продавать ее на Большой Миллионной [улице] или на Золотой Линии.

Носить драгоценности еще в большой моде в России: те же перстни ― изысканное эстетство, почти неизвестное у нас. Расположением камней и первыми буквами их названий пишут имя человека, которое хотят сохранить в памяти. Задумайте имя Jane ― Жан, напишите его при помощи Jacinthe ― яхонта, Améthiste ― аметиста, Nephrite ― нефрита, Emeraude ― изумруда. Соедините четыре начальные буквы, отделив их от остатка слов, и получите Jane.

Русские испытывают такую же любовь к драгоценным камням, как их соседи азиаты; взгляните на руку русского, почти всегда она с перстнями, вы увидите в основном бирюзу.

На ярмарке Нижнего я видел в продаже бирюзу, рубины и изумруды мерой, как продают у нас лесные орехи. Мера стоила 100 тысяч, 150 тысяч и 200 тысяч франков.

Русские мастера ― лучшие монтеры драгоценных камней, какие только существуют в мире; никто не может сравниться с ними в искусстве ― вставить в оправу диамант.

Покидая Золотую линию, я попросил ехать через Кремль; хотел увидеть могилу Матвеева[195]195
  Матвеев Артамон Сергеевич (1625―1682) ― боярин (1674), русский государственный деятель и дипломат; воспитал в своей семье и представил царю Наталию Кирилловну Нарышкину, будущую мать Петра I; после смерти царя Алексея Михайловича, подвергся опале и ссылке на Север с семьей (1676), вернулся в Москву с воцарением Петра I, но через несколько дней стал жертвой Московского восстания 1682 года.


[Закрыть], к которому у меня была некая симпатия; это, помнится, тот боярин, который, проезжая по деревне Киркины, открыл Наталию Кирилловну ― мать Петра I. Открытие стоило ему жизни. О княгине Софье знают. Смерть Матвеева ― из ее трудов. Может быть, на этот раз она не разжигала стрелецкое восстание, но стрельцы были подняты на бунт, и она этим воспользовалась.

Вот повод к восстанию, когда Петр I едва не поплатился жизнью, будучи еще ребенком.

Через два дня после пышных похорон царя Федора, который правил пять лет и, расценивая брата Ивана как слабоумного, назвал своим преемником 10-летнего брата Петра, вооруженные стрельцы собрались в Кремле с жалобой на девять своих начальников, что те им не платят. Девять полковников были схвачены, и стрельцы получили жалованье.

В разгар мятежа в дело вмешивается принцесса Софья; она приказала передать стрельцам список 40 вельмож, которых она обозначила как врагов государства. Кроме этого, ее эмиссары и она сама поили солдат и, угощая, рассказывали им, что один из двоих Нарышкиных, брат царицы Наталии, брал наряд царя Ивана, правящего, несмотря на то, что царь Федор это гласно исключал, совместно с Петром, одетый по-царски, садился на трон и отдавал приказы, как если бы он действительно был царем. Она прибавляла, что Нарышкины совсем не так уж непричастны к смерти Федора, и что, по всей вероятности, сын Алексея, который умер, как полагают, по слабости здоровья, был отравлен голландским врачом по имени Даниель Вангард.

Против Петра, ребенка 10 лет, ничего не могли сказать; но принцесса Софья надеялась, что если она сможет спровоцировать убийство Нарышкиных, то в сумятице заодно убьют и Петра.

Список открывали два первых врага отечества ― князь Долгорукий и боярин Матвеев. Главари бунта поднялись прямо к ним, застали, к сожалению, их в палатах и, крикнув своим товарищам во дворе, чтобы подставили пики, выбросили обоих князей в окно.

Всюду ищут святотатца Ивана, который обрядился в царский наряд и сел на трон; не могут найти, но находят его брата Анастаса, которого так же, как Матвеева и Долгорукого, выбрасывают в окно, и который, как и они, принят на острия пик.

Царица Наталия понимает, что эта бойня ― только начало, и что вслед за ее братьями жертвой убийства может стать ее сын. Она хватает его, увлекает за собой, выбегает из ворот Кремля, что, к счастью, были открыты, и бросается вперед по первой же дороге, какая оказалась под ногами. Эта дорога вела в монастырь Троицы [в Троице-Сергиеву лавру].

И мы проедем по ней, в свою очередь, посетив монастырь.

Три дня продолжалась резня: убит молодой Салтыков, убит сын врача Вонгарда, убит схваченный затем другой врач и, наконец, встречен, опознан переодетый в нищего и убит врач Вонгард.

Но им нужен, главным образом, Иван Нарышкин, потому что из-за него они все это устроили. Они велят сказать принцессам [царевнам] ― кроме принцессы Софьи, есть еще пять принцесс от первого брака царя и одна от второго ― они велят сказать им, что если принцессы не выдадут Ивана Нарышкина, надежно укрытого во дворце, то они сейчас подожгут дворец и сожгут их вместе с ним. Принцесс охватывает ужас. Иван Нарышкин спрятан под алтарем церкви Успения Богородицы; они объявляют ему, что он должен отдаться в руки стрельцов, что больше сохранять его убежище в тайне невозможно. Иван готов умереть, но требует церковного причастия. Приходит патриарх, которого позвали, исповедует, причащает и соборует его, затем ведет на порог церкви, где ждут палачи, ограждая от них образом богородицы и именем божьей матери прося их его пощадить. Но, так как они ждали, они изголодались по его страданиям. Иван Нарышкин подвергся китайской казни «десять тысяч кусков». Это занятие, которое растянулось на определенное время, их успокаивает. Между тем, принцесса Софья догадалась о бегстве Петра. А любое убийство, если это не убийство Петра, для нее бесполезно. Она бросает стрельцов в погоню за юным царем.

Картина Стебана сделала известной во Франции драматическую сцену, когда Наталия Кирилловна спасает своего сына от стрельцов. Один стрелец размахивается и вот-вот поразит Петра, не обращая внимания ни на его мать, ни на алтарь, ни на святость места; в церковь влетает на полном скаку своих коней группа верных дворян; Петр спасен.

Тогда Софья первой зовет своего брата вернуться в Москву. Он поделит власть с Иваном, а она будет править семь лет, пока Петру не исполнится 17-ть. А за семь лет всякое может случиться, особенно тогда, когда это умеют подготовить так, как принцесса Софья.

Успокоенные стрельцы укоряют друг друга в смерти боярина Матвеева, кого они нежно любили и убили невзначай. Они постановили, что каждый стрелец принесет камень на сооружение ему (боярину Матвееву) могилы.

Вот почему я хотел увидеть могилу боярина Матвеева: каждый ее камень говорит, рассказывает историю тех жутких времен. Она оказалась возле армянских школы и церкви на Мясницкой; там есть надгробная часовня скромного вида, для которой стрельцы не только принесли камни, но и смогли стать каменщиками.

Что касается знаменитого храма Василия Блаженного или Покрова богоматери, что высится в Китай-городе у ворот Спасской башни, то это ― греза больного разума, воплощенная сумасшедшим архитектором.

Иван Грозный повелел его возвести в год 1554-й в ознаменование взятия Казани. Мы увидим, будучи проездом в Казани, другой памятник ― более строгий, который и есть могила павших солдат, свершивших это завоевание.

Цель Ивана Грозного была достигнута. Он напутствовал архитектора советом ни с чем не считаться и сотворить памятник как шедевр своего искусства, и архитектор, по мнению царя, так преуспел, что он велел выколоть ему глаза, чтобы тот не обогатил никакого короля, никакое государство подобным шедевром.

Вся церковь, увенчанная, не знаю сколькими луковицеобразными куполами, раскрашена в кричащие пестрые цвета, где доминируют зеленый и ярко-красный. Я приобрел много врагов в Москве, не разделяя всеобщего восхищения храмом Василия Блаженного.

Видимо, не знают, что действительно достойно бесконечного восхищения; это ― так называемые залы сокровищ и оружия в Кремле. Там, в просторных залах, представлена в совершенном порядке вереница экспонатов, бесценных либо по материалу, либо по исторической роли, какую они играли, от трона Владимира Мономаха до носилок, на которых велел нести себя раненый Карл XII. Только троны, собранные в обширном зале, рассказывают им одним известную историю России.

Первый и наиболее старый, упомянутый нами трон Владимира Мономаха ― внука Владимира Великого, восходит к началу XII века, так как Владимир Мономах впервые сел на этот трон в 1113 году. Он из орехового дерева, с балдахином, на четырех стойках. Обрамлен 12-ю панно, украшенными следующими барельефами:

Русский князь на совете объявляет войну грекам

Снаряжение войск для этой войны

Выступление армии

Штурм Константинополя

Греческие деревни, павшие под мощью русских

Возвращение русских с добычей

Война греков и персов

Совет греческого императора, где решают просить мира у русских

Греческие послы, подносящие Владимиру Мономаху атрибуты верховной власти

Их путь морем и сушей из Константинополя в Киев

Прием послов в Киеве

Коронование Владимира Мономаха греческими послами.

А вот другие троны.

Греческое кресло слоновой кости, барельефы которого выполнены по священным и светским мотивам и окружены арабесками из образов животных, птиц и рыб. Оно было предложено в 1473 году Ивану III послами, сопровождающими принцессу Софью Палеолог из Рима в Москву, которую царь просил в жены. И дата, и трон вызывают в памяти один примечательный исторический факт.

Принцесса Софья была дочерью Фомы Палеолога Порфирогенета ― брата Константина Палеолога, того самого, который погиб в 1453 году, видя крушение своей империи под натиском турок. Иван III, благодаря союзу с последними потомками Палеологов, рассматривался как наследник греческой короны и как суверен Константинополя; по совершении брака, он заменил двуглавым орлом ― герб современной России ― славянского витязя, то есть герб прежней России, на который сегодня имеют права две польские фамилии: Чарторыжские и Сангушко.

Трон Бориса Годунова, истинного изобретателя крепостничества в России, убийцы маленького Димитрия, смерть которого открыла путь ложным Дмитриям; это ― дар персидского шаха Аббаса. Среди самоцветов, какими он украшен, насчитывается 8880 камней бирюзы. Спинка увенчана имперским орлом.

Трон Алексея Михайловича, отца Петра Великого. Его орнамент очень дорогой, с чертами восточной готики; панели и спинка тщательно отделаны золотом, украшены арабесками, 876-ю диамантами и 1280-ю другими драгоценными камнями. Что касается жемчужин, подсчитать их было бы невозможно. На спинке два ангела держат имперскую корону России. Трон был предложен царю армянским обществом Испании.

Наконец, трон царей Ивана и Петра, сделанный в Гамбурге из литого и накладного серебра. Перегородка посередине банкетки дает отдельное сидение каждому из императоров [царей]. В спинке есть отверстие, закрытое златотканым сукном; оно, уверяют, порождало третий трон для царевны Софьи, которая, правя от имени двух своих братьев, подсказывала сзади нужные ответы или приказы, которые они должны были отдавать.

Как мы сказали и как это видно, троны ― сама история.

После тронов идут скипетры, короны, каски, кирасы, щиты, золотая и серебряная столовая посуда ― она роскошна; блюда имеют вид щитов, подобранных на поле битвы после сражения гигантов. Впрочем, это великолепие великие русские князья позаимствовали у греческих соседей, как утверждают рассказы разных бывших послов, изумленных таким богатством.

Посол Шанселор [Chancelor], которого король Англии Эдуард VI направил к Ивану IV, рассказывает, что был приглашен на праздник, где собралось более сотни гостей, и каждому подавали на золоте; застолье продолжалось шесть часов, и за это время великолепно разодетые слуги четырежды меняли свой наряд.

Послы Гольштейна при дворе Михаила Федоровича, со своей стороны, приводят описание праздника, что был устроен для них по повелению великого князя. Среди разной столовой посуды ― одна краше другой, которой был перегружен стол, они упомянули три золотых кубка с целым футом в диаметре; а подали им 38 различных кушаний на серебряных блюдах.

Майерберг, посол императора Леопольда при дворе царя Алексея Михайловича писал, что во время обеда, который дал в его честь этот князь, стол был уставлен бессчетным множеством чаш и кубков золоченого серебра, и что на серебряных блюдах было подано сразу 150 кушаний.

Каталог сокровищницы образует целый том, и я полагаю, что материальную стоимость экспонатов, вне стоимости их как произведений искусства, можно оценить в 15-16 миллионов.

Из всех этих сокровищ Наполеон, покидая Москву, взял только знамена, отвоеванные русскими у турок сто лет назад; мадонну, которая, говорят, украшена диамантами; крест с колокольни Ивана Великого, что был, по народной молве, из чистого золота, но лишь позолочен.

Поделимся наблюдением в отношении крестов, венчающих церкви. Почти все они отдавливают свою ногу полумесяцем. В период своего господства татары повсюду поместили полумесяц выше креста. Разумеется, под татарами мы понимаем не только примитивный народ Татарии, но еще монголов Чингисхана, которые приняли имя побежденных, вместо того, чтобы им навязывать свое.

Был эпизод, в 1571 году перекопские татары дошли до Москвы. Место, где они форсировали Москву-реку, в трех верстах от Москвы, и сегодня зовется Татарским бродом. Иван IV Васильевич Грозный избавил Россию от диких завоевателей.

Иван Грозный ― легендарный человек России. В 14 лет достиг первых ступеней высокого, в 30 лет ― последних пределов ужасающего. Рядом с ним Калигула ― голубь, Нерон ― ягненок. И ― правда, что его рождение было ознаменовано последним вздохом русских свобод, что его детство протекало среди варварских сатурналиев[196]196
  Сатурналии ― начиная с 17 декабря, многодневный древнеиталийский праздник в память о «золотом веке» Сатурна; отличался особым весельем.


[Закрыть] последних князей дома Рюрика. Вокруг него рушится старая Россия, и, когда рухнет он сам, ничего более не останется от старых времен, которые истекут с уходом его сына Федора и татарина Бориса Годунова.

Его мать Елена для страны ― Мессалина[197]197
  Мессалина ― дочь консула М. Валерия Мессалы Барбата, третья жена императора Клавдия.


[Закрыть], Поппея[198]198
  Поппея или Сабина ― втора жена Нерона, после Октавии.


[Закрыть], Агриппина[199]199
  Агриппина ― мать Нерона, убитая по приказу сына.


[Закрыть] Севера в одном лице. Это вторая правительница России; первая ― Ольга. Московитские нравы требовали, чтобы эта вдова Василия Ивановича ушла в монастырь и сделала монашеским свое траурное покрывало. Литвинка дерзнула остаться и четыре года выступать в роли регентши империи; ее любовник Тюленев правил как великий князь.

Вдруг узнаются сразу три неожиданные новости:

Елена умерла ― отравлена

Старый князь Шуйский объявил себя главой правительства

А Тюленев арестован и осужден на голодную смерть.

Триумф князя Шуйского ― триумф всей его семьи; из рода в род, как к врагам относились к ним великий князь и государство, и они относились к государству и великому князю как к врагам.

Наследник короны, мать которого отравили, Иван IV, который позднее станет Иваном Грозным, попадает в руки к Шуйским в возрасте семи лет. Его сокровища расхищены, на его земли совершают набеги; дело за малым ― выгнать его из собственного дворца. Шуйский принимает посла сидя, положив ноги в сапогах со шпорами на грудь молодого царя.

Иван присутствует на устраиваемых ими экзекуциях, на казнях, где они одновременно и судьи, и палачи. В разгар совета в его присутствии и, несмотря на его мольбы, они перерезают горло князю Бельскому; затаптывают боярина Воронцова и рвут своими шпорами одежды du métropolitain (фр.) ― метрополитена [архиепископа, патриарха], который пытается вырвать у них жертву.