Текст книги "Детективные романы и повести"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

Глава XXIII

Бобби стоило немалого труда сохранить невозмутимый вид, подобающий шоферу, когда Френки вышла из дому одна. Отъехав на достаточно большое расстояние, Бобби остановил машину, и Френки рассказала ему о том, какая их постигла неудача.

– Она уехала, Бобби.

– Сегодня?

– Или вчера вечером.

– Не сказав нам ни слова?

– Я не верю этому человеку. Он лжет.

У Бобби был очень расстроенный вид.

– Какие же мы с тобой идиоты! Мы не должны были отпускать ее вчера.

– Неужели ты думаешь, что она… мертва? – голос у Френки дрожал.

– Полагаю, что она жива, – после небольшой паузы ответил Бобби. – Не так просто избавиться от трупа. Ее смерть должна быть случайной и естественной. Скорее всего, ее куда-нибудь насильно увезли, или же… что вернее всего… она еще дома.

– Так что же нам делать?

– Сейчас вряд ли можно что-нибудь сделать. Пока что надо возвращаться в Лондон. Ты ведь хотела выследить супругов Кейман – действуй.

– Но, Бобби…

– Твое присутствие здесь в данный момент бесполезно. Ты не можешь больше оставаться у Бэссингтонов. Тебя уже все знают в этой местности… Нет, тебе надо уехать, а я останусь.

– В Энглэрс Арме?

– Нет. Твой шофер больше не существует. Я поселюсь в Эмбледевере – в десяти милях отсюда – и, если Мойра все еще в этом проклятом доме, я найду ее.

– Ты будешь осторожен, Бобби?

– Я буду хитер, как змея.

С тяжелым сердцем Френки уступила. Она понимала, что Бобби прав. Когда он отвез ее на Брук-стрит и она осталась там одна, Френки почувствовала себя очень одинокой. Но она не могла долго находиться в бездействии. В три часа дня к Сент-Леонард Гардене приближалась молодая особа, элегантно, но не броско одетая, в пенсне, со свертком листовок в руке.

Дойдя до дома номер 17, Френки остановилась, как вкопанная. На фасаде висело объявление о том, что дом продается или сдается в наем без мебели. Френки немедленно сняла пенсне – было совершенно очевидно, что вербовщик в консервативную партию здесь не понадобится.

На объявлении было указано несколько агентов по продаже и сдаче домов в наем, к которым следовало обращаться. Выбрав одного из них, Френки, не откладывая, направилась к нему.

– Доброе утро, – поздоровалась Френки, войдя в контору господ Гордон и Портер на Прэд-стрит. – Не можете ли вы дать адрес мистера Кейман, который проживал на Леонард Гардене номер 17?

– К сожалению, миледи, нам он неизвестен, – вежливо ответил молодой человек, к которому обратилась Френки. – Мистер Кейман не является владельцем этого дома. Он только временно снимал его. И мы действуем от имени владельца.

– Значит, у вас нет его адреса?

– Нет, миледи. Он рассчитался с нами, и на этом отношения окончились.

– Но у него был какой-то адрес, когда он снимал дом?

– Он жил в отеле… У Паддингтонского вокзала, кажется…

– Какая обида, он задолжал мне уйму денег. – Френки решила как-то оправдать свой интерес к мистеру Кейману.

Полный сочувствия молодой человек принялся рыться в груде корреспонденции, делая все от него зависящее, чтобы помочь Френки, но, увы, – никаких следов местожительства Кен мана ни прежде, ни в настоящее время не обнаружил.

Френки поблагодарила его и ушла. Она взяла такси и направилась к следующему агенту. Поскольку с Кей-маном имел дело первый агент, а этот только сдавал дом для его владельца, Френки не стала терять времени на разговоры о Кеймане, а сразу попросила ордер на осмотр дома. Она его немедленно получила вместе с ключами. К счастью, клерк не выразил желания сопровождать Френки, – возможно, они делали это только в тех случаях, когда дом сдавался с обстановкой.

Френки тщательно обследовала довольно убогое жилище, которое еще не убиралось после отъезда его последних жильцов. Она надеялась найти хоть какой-нибудь след уехавшей четы, но, кроме обрывков газет, веревок и нескольких гвоздей, ничего, принадлежавшего лично супругам, она не обнаружила.

Единственно, что показалось ей заслуживающим внимания, – было железнодорожное расписание, лежавшее в открытом виде на одном из подоконников. Трудно было сказать, какому из перечисленных там городов отдали предпочтение Кейманы, но Френки тщательно выписала все названия в свою записную книжку, стараясь хоть чем-нибудь вознаградить себя за крушение своих надежд.

Итак, попытка напасть на след супругов Кейман дотерпела фиаско. Что делать дальше?

Вернувшись на Брук-стрит, Френки, чтобы как-то скоротать время, стала просматривать свежие газеты. В отделе происшествий среди заметок о многочисленных автомобильных катастрофах, таинственных исчезновениях школьниц, похищенных драгоценностях и прочего внимание Френки привлекла следующая заметка: «После несчастного случая на яхте «Астрадора» – знаменитой яхте, которая принадлежала покойному миллионеру Джону Сэведжу, – сэр Милингтон благополучно выздоравливает. Его жизнь вне опасности».

Френки отложила газету, пытаясь вспомнить, гае она слышала фамилию Сэведж раньше. Немного подумав, она вспомнила, что слышала ее дважды – первый раз от Сильвии Бэссингтон, когда она говорила об Алане Кар-стэрсе, и второй раз от Бобби, когда тот пересказывал ей свою беседу с миссис Ривингтон.

Алан Карстэрс был другом Джона Сэведжа. Миссис Ривингтон предполагала, что приезд Карстэрса в Англию был вызван смертью Сэведжа… Отчего он умер?.. Он покончил с собой, так как думал, что у него рак…

А что, если Алан Карстэрс не удовлетворился этой версией о смерти своего друга? Что, если он приехал специально, чтобы лично убедиться во всех обстоятельствах этой смерти?! Возможно, что здесь и разыгралось первое действие драмы, в которой участвуют она и Бобби!

После длительного раздумья Френки вдруг осенило – надо попытаться посмотреть завещание Сэведжа. Может быть, в нем кроется разгадка. Не откладывая, она отправилась к поверенным своего отца, рассчитывая получить там нужные сведения.

Мистер Спрэгг встретил Френки почтительно и приветливо. После небольшого вступления она приступила прямо к делу.

– Мне нужно ознакомиться с одним завещанием, – заявила Френки. – Но я не знаю, куда надо для этого идти. Не научите ли вы меня?

– О каком завещании идет речь, леди Френсис? Мне кажется, я и так смогу сказать вам все, что вас интересует о любом завещании в вашей семье.

– Я хочу прочесть завещание мистера Сэведжа… Джона Сэведжа.

– Джона Сэведжа?! – мистер Спрэгг был ошеломлен. – Вот уж не ожидал! Может быть, леди Френсис, вы объясните мне, зачем вам это нужно?

– Боюсь, что не смогу этого сделать, мистер Спрэгг. – Френки показалось, что мистер Спрэгг ведет себя не совсем так, как обычно. У него был расстроенный вид.

– Я считаю своим долгом предупредить вас… Тут какое-то чудовищное совпадение… Что-то затевается… Но что именцо – я не вправе сейчас сказать.

Френки удивленно посмотрела на адвоката.

– Я недавно узнал, – с возмущением произнес Спрэгг, – что какой-то человек назвался моим именем! Что вы на это скажете?

Глава XXIV

Френки потеряла дар речи. Наконец, она пробормотала:

– Откуда вы узнали об этом?

– Значит, вы в курсе дела, леди Френсис?

– Да. Все это моя работа, мистер Спрэгг.

– Я поражен. Как же это произошло, леди Френсис?

– Это была шутка, – неуверенно произнесла Френки, пытаясь что-то придумать. – Мы… мы… хотели что-нибудь выкинуть…

– И кому это пришло в голову выступить под моим именем?

– Молодому герцогу… Но, нет… Я не имею права назвать его. Это будет нечестно…

Можно было сомневаться, простит ли мистер Спрэгг эту шутку сыну священника, но сыну герцога!.. К нему вернулось благодушное настроение.

– Ах вы, молодежь… молодежь… – пробормотал он, грозя шутливо пальцем. – Чего вы только не придумаете…

– О, мистер Спрэгг, какой вы милый! Другой на вашем месте отнесся бы к этому иначе. Мне просто стыдно…

– Ну, что вы, что вы, леди Френсис…

– Нет, правда, мне очень стыдно! Вам, вероятно, рассказала об этом миссис Ривингтон? Что именно она вам сказала?

– Я получил от нее письмо. Вот оно, – мистер Спрэгг протянул Френки листок бумаги. – Можете сами убедиться, к чему привела ваша шутка.

«Дорогой мистер Спрэгг. Я только что вспомнила одну вещь, которая могла бы, очевидно, вас заинтересовать. Алан Карстэрс говорил, что собирается поехать в какое-то место под названием Чиппинг Сомертон. Рада, что могу вам чем-то помочь. Мне было так интересно услышать подробности о деле Мэлтреверс. Всего хорошего. Уважающая вас Эдит Ривингтон».

– Я понял, что назревают какие-то серьезные события, – продолжал мистер Спрэгг, – связанные либо с делом Мэлтреверс, либо с моим клиентом Аланом Карстэр-сом…

– Алан Карстэрс был вашим клиентом? – прервала его Френки.

– Да. Он советовался со мной, когда приезжал в последний раз в Англию. Это было с месяц назад. А вы с ним знакомы, леди Френсис?

– Мне кажется, что я могу ответить на этот вопрос утвердительно…

– На редкость привлекательная личность.

– Он пришел, чтобы посоветоваться с вами относительно завещания мистера Сэведжа, не так ли?

– А!.. Значит, это вы направили его ко мне?! Он не мог вспомнить, кто. Мне очень жаль, что я не смог ничего больше сделать для него.

– А что именно вы посоветовали ему предпринять? Или такие вещи не рассказывают?

– В данном случае можно рассказать. Я никогда не советую передавать дело в суд, если нет абсолютной уверенности в успехе, а я не видел возможности выиграть этот процесс. Мой девиз – договориться с противником без суда!

– Очень странное дело, – задумчиво проговорила Френки. Она подавала реплики наугад, надеясь на интуицию.

– Подобные случаи встречаются довольно часто, не думайте…

– Случаи самоубийства?

– Нет, нет, я имею в виду случаи неблаготворного влияния. Мистер Сэведж был достаточно практичным н трезвым дельцом, и все же в руках этой женщины он был мягким, как воск.

– Я бы вас попросила рассказать мне все по порядку. Мистер Карстэрс был так возбужден, когда говорил об этом, что я ничего не поняла.

– Все было очень просто. Возвращаясь из Соединенных Штатов в Англию в прошлом году в ноябре, мистер Сэведж познакомился с одной дамой… некой миссис Темплтон. Никто о ней ничего не. знает, кроме того, что она довольно хороша собой и что где-то на заднем фоне у нее есть удобный муж…

«Кейманы», – подумала Френки.

– Эти океанские путешествия очень опаоны, – продолжал Спрэгг, улыбаясь. – Мистер Сэведж увлекся. Он принял приглашение этой дамы приехать к ним в маленький коттедж в Чиппинг Сомертон. Как часто он там бывал, я не знаю, но он все более и более попадал под влияние миссис Темплтон. Вдруг мистер Сэведж стал плохо себя чувствовать и уговорил себя, что у него…

– Рак, – подоказала Френки.

– Совершенно верно. Эта мысль стала преследовать его. Миссис Темплтон настояла, чтобы он показался специалисту в Лондоне. Он так и сделал. Врач, к которому обратился мистер Сэведж, – известный в своей области специалист, – показал на следствии, что у Сэведжа рака не было и что он ему так и сказал. Но я полагаю, что он, вероятно, сказал об этом больному не совсем категорично, и Сэведж ему не поверил, решил, что он его успокаивает. Так как в его семье были случаи смерти от рака, и он имел возможность наблюдать за мучениями своих близких, он решил избавить себя от длительных страданий. Вернувшись в Чиппинг Сомертон в подавленном состоянии, он вызвал адвоката – очень уважаемого представителя известной фирмы, тот составил завещание, Сэведж его тут же подписал и отдал на хранение адвокату.

В тот же вечер Сэведж принял сильную дозу снотворного, оставив письмо, в котором объяснил, что предпочитает быструю и легкую смерть долгой и мучительной. В своем завещании мистер Сэведж оставил семьсот тысяч фунтов миссис Темплтон и остальное – нескольким благотворительным учреждениям.

Мистер Спрэгг откинулся на стуле. Он явно получал удовольствие от своей беседы с леди Френсис.

– По мнению мистера Карстэрса, такое завещание было абсолютно не характерно для Сэведжа, которого он хорошо знал. У покойного были дальние родственники, живущие в Австралии, которых он не мог обойти в завещании. Кроме того, он всегда высказывался против завещаний в пользу благотворительных учреждений. Но документов в подтверждение этих предположений у Карстэрса не было, и я указал ему на то, что люди часто меняют свое мнение. Во всяком случае, я ему не советовал оспаривать это завещание, как он намеревался сделать.

– И в свое время никакого скандала по этому поводу не было?

– Как я уже сказал, родственники Сэведжа жили в Австралии и ничего об этом деле не знали, а миссис Темплтон уже вошла во владение имуществом и к тому же покинула Англию. Она отказалась от каких бы то нй было разговоров на эту тему. Мистеру Карстэрсу пришлось согласиться с моим мнением, что ничего сделать нельзя.

– А вы знаете что-либо о миссис Темплтон?

Мистер Спрэгг отрицательно покачал головой.

– Мужчины странный народ – так увлечься женщиной… – Френки протянула руку. – До свидания, мистер Спрэгг. Вы вели себя просто очаровательно… Я чувствую себя пристыженной…

Френки лихорадочно пожала руку адвоката и вышла из комнаты.

Глава XXV

Исчезновение Мойры сильно обеспокоило Бобби. Он не думал, что ее могли убить в доме, где так много свидетелей. Не верил он и в то, что она могла уехать по собственной воле, не поставив его в известность. Кроме того, она так настойчиво подчеркивала, что ей некуда ехать. Вероятнее всего – она была узницей в своем доме. Зловещий доктор Николсон, очевидно, узнал о действиях Мойры и принял свои контрмеры. По-видимому, Николсон относился с подозрением к Френки – недаром он так допрашивал ее по поводу «аварии». Но что касается шофера леди Френсис, то Бобби был уверен, что он вне всяких подозрений. Конечно, Николсон вскоре избавится от Мойры – вопрос только времени. И, конечно, это будет «несчастный случай». Николсон был специалистом по «несчастным случаям». Так что времени у Бобби оставалось в обрез.

В тот же вечер в маленький городок Эмбледевер прибыл молодой человек с усами, одетый в дешевый темносиний костюм. Он остановился в гостинице недалеко от вокзала и зарегистрировался под именем Джорджа Паркера. Оставив чемодан, он направился в ателье проката и взял там мотоцикл.

В десять часов вечера через деревню Стэверли проехал мотоциклист в шлеме и в очках и остановился на уединенной дороге неподалеку от лечебницы доктора Николсона. Спрятав машину в кустах, Бобби стал прогуливаться вдоль стены лечебницы, пока не дошел до маленькой двери. Как и в прошлый раз, она не была заперта. Бросив взгляд на дорогу, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, Бобби тихонько проскользнул внутрь. Засунув руку в карман пиджака, – он нащупал рукоятку револьвера. Это придало ему чувство уверенности.

Вокруг все казалось спокойным. В нескольких окнах верхнего этажа и в одном на первом этаже горел свет. Бобби подкрался к этому окну. На нем была задернута штора, но через небольшую щелку пробивался свет. Он поставил ногу на подоконник и бесшумно поднялся. Заглянул в щелку.

За столом сидел доктор Николсон и что-то писал. Он находился так близко, что если бы не стекло, Бобби мог бы достать его рукой. Впервые он мог разглядеть Николсона. У него было волевое лицо – крупный нос, выступающий подбородок, ясно очерченная, хорошо выбритая линия рта. Доктор продолжал писать, по временам останавливаясь, как бы подыскивая нужное слово.

Бобби решил, что сейчас самое время пробраться в дом. Если ему удастся проникнуть через окно, то ночью, когда все уснут, он сможет обследовать все комнаты. Обойдя дом, он остановил свой выбор на одном из окон первого этажа. В комнате было темно – очевидно, никого в настоящее время в ней не было. Как раз против окна росло дерево, что облегчало возможность добраться до подоконника. Еще через минуту Бобби уже взбирался на дерево. Все шло хорошо. Он уже протянул руку, чтобы ухватиться за край окна, когда ветка, на которой он находился, с треском сломалась, и Бобби полетел вниз головой. К счастью, он упал на куст гортензии, что смягчило силу удара.

Кабинет Николсона находился на этой же стороне дома, немного дальше. Бобби услышал, как доктор издал какое-то восклицание, и увидел, как раскрылось окно. Оправившись от испуга, он вскочил на ноги, выпутался из плена гортензий и бросился к тропинке, ведущей к маленькой двери. Пробежав несколько шагов, он снова спрятался в кусты – у того места, куда он только что упал, слышались голоса и мелькал свет зажженной спички. Бобби не шевелился и затаил дыхание.

Постепенно звуки замерли, огни исчезли. Все, по-видимому, вернулись в дом. С большой осторожностью Бобби вышел из своего укрытия. Прислушался – все тихо. Тогда он направился обратно к дому. В этот момент что-то ударило его по затылку. Он упал и потерял сознание.

Глава XXVI

В пятницу утром к привокзальному отелю в Эмбледевере подкатил зеленый «Бентли». За день до этого Френки телеграфировала Бобби на имя Джорджа Паркера, сообщая, что по пути в Стэверли, куда ее вызывают для дачи показаний по делу Генри Бэссингтона, она заедет в Эмбледевер. Френки ожидала, что получит в ответ телеграмму с указанием места встречи. Не получив ее, она подъехала прямо к гостинице.

– Мистер Паркер, мисс? – удивился служащий гостиницы. – Мне кажется, что такого у нас нет. Но я проверю. – Через несколько минут он вернулся. – Мистер Паркер приехал в среду вечером, мисс. Оставил свой чемодан и сказал, что может вернуться очень поздно. Его чемодан здесь, но он не приходил за ним.

Френки почувствовала, что ей дурно. Она ухватилась за край стола, чтобы не упасть.

– Вам плохо, мисс? – сочувственно спросил служащий.

Френки отрицательно покачала головой.

– Все в порядке… Он не оставил какого-нибудь поручения?

Служащий снова ушел, но вскоре вернулся.

– На его имя пришла телеграмма. Больше ничего нет.

Не подав и виду, что взволнована, Френки поспешно села в машину и уехала. Мысли вихрем проносились в ее мозгу. «Почему Бобби не вернулся?» На этот вопрос могут быть только два ответа. Либо он напал на след, и этот след увел его куда-то, либо… либо что-то с ним случилось.

Следствие прошло гладко и быстро. Следователь вел себя очень тактично. Семья Бэссингтонов была популярна в округе, и следователь сделал все, чтобы пощадить их чувства. Приговор гласил: «Самоубийство под влиянием аффекта».

«Странно, – подумала Френки, – два самоубийства под влиянием аффекта! Нет ли между ними связи?»

Что это самоубийство подлинное, сомнений нет – ведь она сама была свидетельницей всего происшедшего. Теорию Бобби об убийстве надо было отмести, как несостоятельную. Алиби доктора Николсона неоспоримо. Оно подтверждено самой вдовой.

Когда все разъехались, Сильвия ушла к себе отдохнуть. Френки и Роджер остались одни.

– Бобби исчез, Роджер! – взволнованно сообщила Френки.

– Исчез?

– Да.

– Где и когда?

В нескольких словах Френки все объяснила.

– И с тех пор его никто не видел?

– Нет. Что вы думаете об этом?

– Мне все это не нравится, – медленно ответил Роджер.

Сердце Френки упало.

– Неужели вы считаете?..

– Может быть, ничего плохого и не случилось, но… Ш-ш-ш… Сюда идет доктор Николсон.

Своей неслышной походкой в комнату вошел доктор Николсон. Он потирал руки и улыбался.

– Все прошло великолепно. Доктор Дэвидсон был очень тактичным и деликатным, И в отношении следователя нам тоже повезло.

– Да, по-видимому… – заметила Френки механически.

– Поверьте, леди Френсис, у следователя очень широкие полномочия. В ею власти упростить или усложнить дело. В данном случае все прошло идеально…

– Да, действительно, неплохо поставленный спектакль. – Голос Френки звучал решительно и твердо.

Николсон удивленно посмотрел на нее.

– Я разделяю чувства леди Френсис, – заявил Роджер, – мой брат был убит, доктор Николсон.

В глазах Николсона мелькнул испуг.

– Я убежден, – продолжал Роджер, – что те преступники, которые пристрастили Генри к морфию, совершили убийство, даже если они и не выстрелили в него из револьвера. Я сведу с ними счеты. – Его слова прозвучали как угроза.

– Я согласен с вами, – произнес Николсон, опустив глаза перед угрожающим взглядом Роджера. – Приучить человека в морфию – действительно тяжелое преступление!

В голове у Френки был полный хаос. Одно подозрение сменялось другим. Услышав обращенные к ней слова доктора, она пришла в себя.

– Вы приехали на машине, леди Френсис? На этот раз обошлось без несчастного случая?

– Мне кажется, злоупотребление «несчастными случаями» является большой ошибкой, доктор Николсон.

– Вас, вероятно, вез шофер?

– Мой шофер исчез, – она посмотрела прямо в глаза Николсона.

– Что вы говорите?

– В последний раз его видели, когда он ехал по направлению к вашей лечебнице.

Николсон удивленно приподнял брови.

– Я и не знал, что среди моей прислуги есть привлекательные экземпляры.

– Во всяком случае, именно там его видели в последний раз.

– Не слишком ли большое значение вы придаете местным сплетням? Они не всегда достоверны. Я слышал такие дикие истории… – После небольшой паузы Николсон продолжал. – Мне даже говорили, что видели мою жену, беседующую с вашим шофером у реки… – Снова небольшая пауза. – Он, вероятно, незаурядный молодой человек, леди Френсис?

«Неужели он собирается пустить версию, что его жена убежала с шофером?» – подумала Френки. Вслух она сказала:

– Хонкинс действительно стоит намного выше обыкновенного шофера.

– По-видимому… – Николсон повернулся к Роджеру. – Мне надо идти. Поверьте, я очень сочувствую вам и миссис Бэссингтон.

Роджер вышел проводить доктора. Френки последовала за ними. На столе в холле лежали два письма, адресованные ей. В одном лежал счет, второе было от Бобби.

«Дорогая Френки.

Наконец-то я напал на след. Немедленно приезжай в Чиппинг Сомертон. Поезжай лучше поездом, а не на машине. «Бентли» слишком бросается в глаза. Тебе нужно найти дом, который называется Тьюдор Коттедж. Я тебе объясню, как его найти… Ни у кого не спрашивай дорогу (за этим идет подробное описание дороги). Поняла? Никому ничего не говори (подчеркнуто трижды). Никому. Твой Бобби».

Френки возбужденно зажала письмо в ладони. Слава богу. Значит, ничего плохого с ним не случилось! Си напал на след, и на тот же самый, на который напала она. Ей удалось ознакомиться с завещанием Сэведжа. В нем Роз Эмили Темплтон фигурировала как жена Эдгара Темплтона, проживающего в Тьюдор Коттедже в Чиппинг Сомертон. А это, в свою очередь, совпадало с железнодорожным справочником, открытым на странице, где была указана станция Чиппинг Сомертон. С тем самым справочником, который она нашла на подоконнике квартиры, оставленной супругами Кейман. Все концы сходились. Они приближались к цели.

Роджер вернулся в холл.

– Что-нибудь интересное? – небрежно спросил он.

На секунду Френки заколебалась. Имел ли Бобби в виду Роджера, когда заклинал ее не говорить никому о письме?

– Ничего особенного, – решительно ответила она.

Чиппинг Сомертон находился неподалеку, но чтобы

попасть туда поездом, Френки пришлось сделать три пересадки. При каждой пересадке она подолгу и мучительно ждала на маленьких деревенских станциях. Для нетерпеливого характера Френки это было тяжелым испытанием.

Когда поезд прибыл на станцию Чиппинг Сомертон, уже смеркалось. К тому же еще начинался дождь. Она застегнула свой плащ доверху, бросила последний взгляд на письмо Бобби с указанием дороги и отправилась в путь. Благодаря детальному описанию, Френки легко и быстро нашла нужный ей дом. Подойдя к деревянному забору, она зажгла спичку и увидела дощечку с надписью «Тьюдор Коттедж».

Вокруг не было ни души. Френки отодвинула задвижку и вошла во двор. Позади группы сосен можно было различить контуры дома. Она остановилась среди деревьев и с сильно бьющимся сердцем постаралась как можно лучше проимитировать крик совы. Прошло несколько минут – никто не отозвался. Она повторила крик. Вдруг дверь коттеджа отворилась, и Френки увидела на пороге мужчину в костюме шофера. Он сделал жест, приглашающий ее войти, и удалился, оставив дверь полуоткрытой. Френки подошла к двери. Ни в одном окне не было света. Кругом стояла абсолютная тишина. Френки осторожно перешагнула порог и вошла в холл.

– Бобби? – прошептала она.

В это мгновение она почувствовала настороживший ее запах. Откуда ей знаком этот тяжелый сладковатый запах?! Одновременно с ответом, который дал ее мозг – «хлороформ», Френки ощутила, как сильные руки схватили ее сзади. Она хотела закричать, но мокрая подушечка быстро закрыла ей рот. Сладкий тошнотворный запах заполнил ее ноздри. Она начала отчаянно сопротивляться, выворачиваться, брыкаться. Все бесполезно. Постепенно она стала затихать. В ушах появился барабанный бой, она почувствовала, что задыхается. Потом она потеряла сознание.