Текст книги "Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность"

Автор книги: А. Яковенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 47 страниц)

Сторонники противоположной точки зрения доказывают, что бомбардировки значительно приблизили победу и сохранили десятки тысяч солдатских жизней, поскольку с их помощью был нанесен такой удар по нацистской военной промышленности, что гитлеровские армии в буквальном смысле остались без оружия, боеприпасов, топлива и продовольствия. Те, кто придерживается данной теории, склонны оправдывать даже налеты на мирные города, утверждая, что тем самым был значительно подорван моральный дух немецкой армии, солдаты которой не могли эффективно сражаться на фронте, зная, что их родственники в тылу погибают под бомбами. Для приверженцев подобной точки зрения организаторы бомбардировок Германии и Японии являются если и не героями, то в любом случае дальновидными стратегами, обеспечившими победу относительно невысокой ценой.

Практически сразу после начала активных боевых действий в Европе у военно-политического руководства Англии появилась идея «выбомбить» Германию из войны. Первые крупные налеты англичан не имели практически никакого военного значения. Немцы называли их «атаками по Беддекеру» (по имени автора туристического путеводителя), имея в виду, что объектами действий англичан становятся прежде всего центры культурного наследия. Выбор цели был обусловлен этими соображениями: скажем, Любек и Росток были старинными городами, в которых прослеживалось явное деление на исторический центр с капитальной каменной застройкой и остальные кварталы, в которых риск пожаров, смазывающих последующую оценку налетов, был выше. Таким образом, старинные ганзейские города с бесценными культурными памятниками были избраны британским командованием для отработки варварской тактики ковровых бомбардировок. Подлинным вандализмом стало, к примеру, разрушение любекского собора, который был возведен еще в начале XII столетия. Его гибель стала потерей не меньшей, чем уничтожение немцами собора в британском Ковентри.

В январе 1943 года на конференции в Касабланке Рузвельт и Черчилль договорились начать совместную воздушную войну против Германии. Директива англо-американскому бомбардировочному командованию, которое теперь базировалось в Британии, гласила: «Вашей первоочередной целью будет все большее разрушение и расстройство военной, промышленной и экономической системы Германии, подрыв морального состояния народа до такой степени, чтобы его способность к вооруженному сопротивлению была серьезно ослаблена».

На первых порах бомбардировочное командование союзников действительно следовало этой директиве. В первой половине 1943 года основное внимание было сосредоточено на уничтожении промышленных объектов Рура, а также плотин, разрушение которых могло бы лишить немцев источников электроэнергии и парализовать внутреннее водное сообщение. Эти налеты могли проводиться лишь днем, поскольку при существовавшем в то время навигационном оборудовании найти ночью нужный завод или фабрику было практически невозможно. Однако дневные действия без прикрытия дальних истребителей, которых у англичан не было, представлялись крайне опасными. Города же являлись прекрасными объекты для ночных налетов.

Уже в начале июня Черчилль, которого не устроили ограниченные цели операций, заявил в палате общин, что не только объекты промышленности, но и германские города «будут подвергаться такому огромному, непрерывному и жестокому испытанию, какое не переживала еще ни одна страна». Одновременно командовавшему бомбардировщиками маршалу Харрису была предоставлена полная свобода действий: фактически теперь он мог по своему усмотрению уничтожать любой город с населением свыше 100 тысяч человек.

Харрис не заставил ждать результатов, спланировав операцию «Гоморра», целью которой стал Гамбург. С 24 июля по 2 августа более 3 тыс. бомбардировщиков союзников практически безостановочно бомбили город, на который обрушилось 10 тысяч тонн бомб. Это была принципиально новая тактика, в результате которой удалось добиться ужасающего результата: разрозненные пожары слились в единый огненный шторм, не только уничтожавший город, но и заставлявший население покидать бомбоубежища в тщетной попытке найти спасение на улице. Те, кто предпочитал оставаться в укрытии, погибали от воздействия продуктов горения и ядовитых газов. Очевидцы рассказывали, что от высокой температуры расправлялся не только асфальт, но и стекла. Сами летчики вспоминали, что удушливый дым проникал даже в кабины. Вот как описывал это явление очевидец: «Когда пламя прорвалось сквозь крыши множества зданий, возник столб раскаленного воздуха. Он поднялся на высоту более 2,5 миль и имел диаметр, как оценивалось в самолете, летевшем над Гамбургом, 1 – 1,5 мили. Этот воздушный столб находился в бешеном движении; его питал стремительный приток более холодного воздуха у основания. В 1 – 1,5 мили от пожара эта тяга воздуха увеличила силу ветра с 11 до 33 миль в час. У границ площади, охваченной пожаром, скорость воздуха, по-видимому, была еще больше, так как там были вырваны с корнем деревья диаметром 3 фута. Температура быстро достигла точки воспламенения любых горючих материалов, и вся зона пылала. Выгорело все без остатка. Не осталось и следа от всего, что могло гореть. Только через два дня можно было приблизиться к зоне пожаров»[290]290
  Фуллер Дж. Ф.Ч. Вторая мировая война 1939–1945 гг. Стратегический и тактический обзор. М.: Иностранная литература, 1956.


[Закрыть].

Итогом действий союзников стала гибель более 30 тысяч человек, что составило 60 % от общей численности жертв бомбардировок города за всю войну. Более 900 тысяч жителей лишилось жилья и бежало из города. На первый взгляд, единственным чудом в разыгравшейся трагедии стало то, что абсолютно нетронутым оказался бесценный Кельнский собор – шедевр готической архитектуры. Однако в реальности его сохранность объяснялась лишь тем, что летчики отказались от мысли уничтожить это сооружение, чтобы сохранить хороший ориентир для последующих бомбардировок. Налет на Гамбург, который Фуллер в своей истории Второй мировой войны назвал «ужасным истреблением людей, которое опозорило бы самого Аттилу»[291]291
  Там же.


[Закрыть], был с восторгом воспринят Лондоном. Примечательно, что даже многие видные деятели англиканской церкви выступили в защиту этой варварской акции.

Вскоре американская авиация, которая над Гамбургом действовала вместе с англичанами, начала отрабатывать самостоятельные рейды. Первый крупный налет был совершен на Швайнфурт и Регенсбург, где производились подшипники и авиазапчасти. Казалось, немцы мало что могут противопоставить 363 «Летающим крепостям», которые не только отличались исключительной живучестью, но и были оснащены двенадцатью пулеметами. Несмотря на это, потери оказались катастрофическими – 60 бомбардировщиков (16,5 %), – что на время заставило американцев отказаться от налетов без истребительного сопровождения.

Тем временем Харрис планировал серию налетов на Берлин, которые начались в ноябре и продолжались до марта следующего года. Столица Третьего рейха имела особое значение для британского руководства. Один из ближайших помощников Рузвельта – Г. Хопкинс в своем дневнике метко назвал город «вторым Карфагеном». Налеты на Берлин начались еще на первом этапе войны – до «битвы за Англию» британцы успели семь раз бомбить этот город. Теперь же они и их американские союзники взялись за дело более основательно. В ходе воздушной «битвы за Берлин» было произведено 16 налетов, в результате которых на город упало около 50 тысяч тонн бомб. Если раньше для уменьшения потерь предпринимались исключительно ночные налеты со всеми соответствующими неудобствами для навигации и прицеливания, то с появлением у союзников дальних истребителей «Мустанг», которые были способны сопровождать бомбардировщики, начались дневные рейды. И хотя в Берлине в силу особенностей местного климата и городской застройки (широкие улицы, капитальная каменная архитектура) не наблюдался «огненный шторм», жертвы были значительны – до 50 тысяч человек погибшими. Город покинуло более миллиона беженцев. Половина всех зданий была разрушена. В тяжелые дни союзных бомбардировок в Берлине большой популярностью пользовалась характерная шутка: «Кого в наши дни можно считать трусом? – Берлинца, который ушел добровольцем на фронт».

К началу 1944 года стратегия и тактика воздушной войны против Германии была отработана в совершенстве. Армады американских бомбардировщиков, летевшие в плотном строю под защитой мощных истребителей «Мустанг» и «Тандерболт», снабженные радиолокационными станциями и новейшими средствами навигации и наведения на цель, могли совершать налет на любой объект в Третьем рейхе. У союзников появились также особые сверхмощные бомбы – «блокбастеры», получившие такое название из-за своей способности уничтожить целый квартал. Вскоре англо-американское командование столкнулось с неожиданной проблемой: самолетов и пилотов стало так много, что для них уже не было работы. Это обстоятельство стало еще одним стимулом к бездумному уничтожению всего, что только можно было уничтожить, лишь для того, чтобы летчики не остались без дела. О частоте бомбардировок говорит хотя бы тот факт, что в Кельне за всю войну, длившуюся 2076 дней, воздушная тревога объявлялась 2200 раз. В каждом девятом случае она оканчивалась налетом. Рейды союзников на немецкие города ближе к концу войны проводились такими огромными силами, что пилоты бомбардировщиков больше опасались быть задетыми бомбами с соседних самолетов, чем огнем противника.

В Лондоне и Вашингтоне целая плеяда экономистов работала над выбором целей. Они анализировали слабые места немецкой военной промышленности, а также пытались решить проблему распределения усилий между бомбардировками промышленных и гражданских объектов. Перед ними стояла задача решить, сколько мирных жителей нужно убить для того, чтобы эффективно подорвать моральный дух немецкого общества, и сколько заводов уничтожить для подрыва экономики Третьего рейха. Несмотря на приложенные усилия, эти задачи решались не лучшим образом. К примеру, проведенные после войны официальные исследования установили, что в течение всего периода боевых действий в Германии функционировал лишь один завод по производству дибромэтана, который является важным компонентом авиационного топлива. За всю войну ни одна бомба на этот завод не упала, тогда как многие третьестепенные цели атаковались по несколько раз. К примеру, был полностью (на 97 %) уничтожен маленький город Юлих, который привлек внимание союзного командования своей заброшенной цитаделью XVIII века, которую якобы мог использовать вермахт.

В тех случаях, когда атаку на основную цель по тем или иным причинам произвести не удавалось, авиация «разгружалась» на любой удобный населенный пункт, не исключая даже самых захолустных городов, не имевших абсолютно никакого военного значения.

В свою очередь, возможности люфтваффе по противовоздушной обороне Германии стремительно сокращались. Основной проблемой была нехватка квалифицированных пилотов, большая часть из которых сражалась с советскими летчиками на Восточном фронте. Те же новички, которые выпускались из летных школ в то время, вряд ли могли обеспечить перелом в ходе воздушной войны. Несмотря на то, что плотный строй бомбардировщиков, не имеющих возможность маневрировать, первоначально представлялся легкой целью, борьба с ними оказалась чрезвычайно трудной задачей. Достаточно сказать, что для эффективной атаки на «Летающую крепость» истребителю требовалось сблизиться с ней на 500 метров, тогда как стрелки бомбардировщика открывали огонь из двенадцати пулеметов с вдвое большей дистанции. В свою очередь, для того чтобы поразить такой бомбардировщик, среднему немецкому пилоту требовалось израсходовать больше боеприпасов, чем имелось на борту его истребителя. Поэтому те потери, которые на первых порах несли американские самолеты, приходились преимущественно на немецкую зенитную артиллерию.

Однако наземная противовоздушная оборона немецких городов также слабела по мере развития боевых действий. Нужды фронта заставляли снимать с позиций современные зенитные орудия, прожекторы, акустическое оборудование и вместе с расчетами отправлять их на передовую. Их место занимали устаревшие орудия, которые обслуживались слабо обученными расчетами, состоявшими часто из подростков, женщин и даже военнопленных. Разумеется, нельзя было ожидать, что такие артиллеристы смогут отразить налет тысяч «Летающих крепостей». Их работа свелась в основном к поддержанию морального духа горожан, которые, слыша канонаду, могли тешить себя надеждой, что их пытаются защитить.

Все более жестокие и разрушительные налеты, конечно, заставляли немцев совершенствовать свою противовоздушную оборону. В этой области на заключительном этапе войны они создали поистине блестящие разработки, во многом опередившие время, включая первый массовый реактивный истребитель «Мессершмитт-262» и первые образцы зенитных ракет. Однако эти инновации уже не были способны изменить ход воздушной войны, как не способно было изменить его и «чудо-оружие», которым гитлеровская пропаганда окрестила ракеты «Фау-1» и «Фау-2». Атаки с их помощью на Англию были не более осмысленны и целесообразны, чем разрушение городов англо-американской авиацией, однако сильно проигрывали им в эффективности. Так, жертвами «Фау» в Британии стали около 34 тысяч человек (из них 9 тысяч убитых), что соответствует итогам «скромного» налета союзной авиации на небольшой город.

Апофеозом и символом бессмысленной по своей варварской жестокости кампании уничтожения мирного населения стала бомбардировка Дрездена, которая проводилась в середине февраля 1945 года. Этот старинный город, буквально усеянный культурными ценностями и памятниками истории, находился в стороне от районов боевых действий и не имел никаких объектов военной промышленности. Именно поэтому туда стекались многочисленные беженцы из пострадавших районов, буквально переполнившие город. Ходили слухи, будто американцы и англичане планируют сделать Дрезден столицей послевоенной Германии, а потому умышленно избегают проводить воздушные налеты. Людям, бежавшим от ужасов союзных бомбардировок, саксонский город казался безопасным местом.

Тем не менее в ночь с 13 на 14 февраля 800 английских бомбардировщиков атаковало город. Днем их сменила американская авиация – 1350 бомбардировщиков. На следующий день еще 1100 американских самолетов нанесли заключительный удар. В бойне принимали участие не только бомбардировщики, но и американские истребители, которые, не встретив серьезного сопротивления со стороны люфтваффе, снижались и на бреющем полете расстреливали из пулеметов и пушек все, что казалось достойным уничтожения. О степени защищенности города средствами противовоздушной обороны свидетельствует тот факт, что союзная авиация понесла рекордно низкие потери – 16 бомбардировщиков и 4 истребителя (0,5 %)[292]292
  Фуллер Дж. Ф.Ч. Вторая мировая война 1939–1945 гг. Стратегический и тактический обзор. М.: Иностранная литература, 1956.


[Закрыть].

Итоги этой бойни не подведены до сих пор. В силу того, что город был переполнен неучтенными лицами, количество жертв вряд ли может быть достоверно оценено. Сами американцы после войны насчитали примерно 250 тысяч погибших. Впрочем, современные американские и даже немецкие историки активно оспаривают эту цифру, утверждая, будто жертвами бомб союзников стало не более 25 тысяч человек.

Среди жертв дрезденской трагедии были не только немцы, но и американские и английские военнопленные. Одним из свидетелей налета стал будущий писатель К. Воннегут, взятый в плен в Арденнах. Событиям в Дрездене он впоследствии посвятит свой роман «Бойня номер 5» (во время бомбардировки Воннегут и его товарищи были заперты в здании скотобойни), где вложит в уста героя следующие слова: «Тогдашним американцам эта бомбежка вовсе не казалась чем-то выдающимся. В Америке не многие знали, насколько это было страшнее, чем, например, Хиросима»[293]293
  Воннегут К. Бойня № 5. АСТ, 2022.


[Закрыть].

Совокупные потери гражданского населения Германии от бомбардировок союзников, как уже отмечалось, подсчитать едва ли возможно. Осторожные оценки, которые появились в первые послевоенные годы, утверждают, что при налетах англо-американской авиации погибло порядка 550–570 тысяч немцев, кроме того, сюда следует добавить 700–900 тысяч раненых. Количество жителей Германии, оставшихся без крова и имущества, исчисляется миллионами. Эти цифры учитывают только гражданское население, при этом большая часть пострадавших не может рассматриваться даже в качестве потенциального источника для пополнения рядов вермахта. Так, в среднем среди жертв бомбардировок до 40 % составляли дети и старики (примерно по 20 % из каждой группы).

Сюда также следует добавить примерно 70 тыс. убитых граждан Италии, которая также подвергалась бомбардировкам, и более 50 тыс. французов, которые пали жертвами бомб союзников. Во всех этих случаях доля женщин, детей и стариков значительно превышает средние значения[294]294
  McKay S. The Fire and the Darkness: The Bombing of Dresden, 1945. St.Martin Press, 2020.


[Закрыть].

Возникает закономерный вопрос о том, в какой степени такие чудовищные жертвы были оправданы с военной точки, если, конечно, вообще можно оправдать массовое убийство женщин и детей. Большинство военачальников США и Англии, принимавших участие в разработке и осуществлении бомбардировок, утверждали, что с их помощью удалось значительно приблизить победу в войне, сохранив тем самым сотни тысяч солдат – не только союзников, но и Красной армии. Утверждается, к примеру, что воздушные атаки против Третьего рейха нанесли тяжелейший удар по морально-психологическому состоянию населения. Англо-американские исследователи полагали, что те немцы, которые не погибли под бомбами, останутся без жилья, имущества, элементарных удобств в виде чистой воды и топлива, и будут вынуждены выживать, роясь в грудах мусора и обломков. В таких условиях поддержка нацистов среди населения должна была резко снизиться. В свою очередь, германские солдаты на фронте, понимая, что собственное правительство не может обеспечить безопасность их семьям в тылу, также должны были испытывать упадок боевого духа. Идеологи стратегических бомбардировок ожидали, что результатом этого станет массовое уклонение от призыва, дезертирство, саботаж, активизация деятельности подпольных организаций.

Удалось ли с помощью налетов добиться чего-либо подобного? Исследования, проведенные уже вскоре после войны, дают на этот вопрос однозначно отрицательный ответ. Даже если исключить роль СС, гестапо и нацистской пропаганды, сам замысел тотального уничтожения немецких городов вместе с их жителями привел к противоположным результатам. Это подчеркивают наблюдатели с немецкой стороны. Генерал Г. Румпф, руководивший в годы войны немецкой противопожарной службой, свидетельствует о том, что бомбардировки имели обратный эффект – они убеждали немцев в том, что конечной целью войны является полное уничтожение немецкого государства, общества и народа. Это побуждало солдат на фронте сопротивляться еще яростнее, а гражданских лиц – не менее ожесточенно сражаться в рядах фольксштур-ма (народного ополчения), которое состояло преимущественно из стариков и детей.

Румпф утверждает: «Катастрофа, обрушившаяся на Дрезден, вызвала в потерявших силы и веру людях последний отчаянный взрыв энергии, так как отныне всем стало ясно, как никогда, что враги стремились физически истребить весь немецкий народ. Слепая мясорубка последних нескольких месяцев войны могла означать только систематические попытки навсегда избавиться от всех немцев. Руководители стран-противников, как и собственные правители, обрекали немцев на одну и ту же участь[295]295
  Румпф Г. Огненный шторм. Стратегические бомбардировки Германии. 1941–1945. Центрполиграф, 2011.


[Закрыть]». Безусловно, нацистская пропаганда во главе с Геббельсом извлекла огромную пользу из этого, внушая немецкому народу, что бомбардировки – это лишь пролог к тотальному уничтожению немцев как таковых.

Еще более серьезные надежды организаторы бомбардировок возлагали на разрушение экономики Третьего рейха. Здесь воздушные налеты, безусловно, оказали определенный эффект, который чувствовался даже на Восточном фронте. Так, советское наступление в Силезии в начале 1945 года, которое по замыслу верховного командования вермахта должно было быть отражено мощным танковым контрударом, не встретило серьезного сопротивления. Немецкие танки так и не дождались горючего с разбомбленных заводов синтетического топлива. В этом смысле бомбардировки действительно внесли некоторый вклад в приближение победы.

Этот факт, однако, не позволяет говорить о стратегических бомбардировках Германии как об оправданной операции. Прежде всего, как мы видели ранее, планирование воздушных рейдов было далеко от идеального: многие объекты атаковались по несколько раз, тогда как некоторые действительно значимые цели оставались нетронутыми. Также сыграла свою роль изобретательность немцев, которые укрывали производства в подземных цехах или сооружали ложные заводы, по которым англо-американские летчики упорно наносили удары. Кроме того, как мы видели, наиболее жестоким ударам подвергались именно гражданские цели. Оправдания, сводившиеся к тому, что на территории городов находились стратегически важные объекты, выглядят неубедительно. Так, бойня, учиненная англо-американской авиацией в Дрездене, обосновывалась необходимостью перерезать железнодорожные коммуникации, проходящие через город, для того чтобы не дать немцам перебрасывать войска на восток. Однако уже сразу после войны целый ряд исследователей, среди которых можно встретить имена авторитетных военачальников, отмечали, что еще большего эффекта можно было бы добиться бомбардировкой коммуникаций за чертой города.

Более того, воздействие авиационных ударов по Германии на совокупный объем военного производства в Третьем рейхе оказалось достаточно скромным. Исследования, проведенные самими американцами, работавшими с захваченными немецкими документами и архивами и посещавшими места бомбардировок, демонстрируют парадоксальный факт: по мере того как в 1943–1944 годах союзники наращивали свои усилия в воздухе, военное производство в Германии росло, достигнув пика примерно летом 1944 года. Падение производства вследствие бомбардировок составило всего около 3 % в добывающей промышленности, порядка 10 % в машиностроении и энергетике, на 20 % сократилось химическое производство, двигателестроение, выплавка стали. Впрочем, в условиях, когда немецкие армии почти повсеместно переходили к обороне, эти потери не имели критического характера и, разумеется, они никак не были связаны с уничтожением мирного населения с помощью ковровых бомбардировок.

Важным обстоятельством, которое сводило к минимуму эффект бомбовых ударов, было высвобождение рабочей силы, устремлявшейся в поисках пропитания на военные заводы. Эту деталь отмечает видный американский экономист Дж. Гэлбрейт, который занимал должность директора Бюро анализа стратегических бомбардировок. В своих мемуарах он пишет: «Обследование налетов на города… привело к неутешительным выводам… [В ходе налета на Гамбург] были уничтожены рестораны, кабаре, магазинчики, универмаги, банки и другие гражданские объекты. Но заводы и верфи, находившиеся вдали от центра, уцелели. До этого огневого урагана в городе не хватало рабочих рук. Теперь же официанты, банковские клерки, владельцы лавок и актеры, которых бомбардировки лишили работы, хлынули на военные заводы в поисках места и продовольственных карточек, выдававшихся тем, кто работает. Бомбардировки облегчили проблему нехватки рабочих рук». Вывод Гэлбрейта однозначен: «Мы начинали понимать, что сталкиваемся с одним из самых крупных просчетов минувшей войны»[296]296
  Гэлбрейт Дж. К. Жизнь в наше время. М., 1989.


[Закрыть].

Точку зрения Гэлбрейта разделяет и Б. Броди – один из ведущих послевоенных теоретиков в области стратегии, который заложил основы американской ядерной доктрины. В своей ключевой работе «Стратегия в век ракетного оружия» он заявляет: «Необходимо без всяких обиняков признать, что в ходе Второй мировой войны бомбардировка городов потерпела неудачу»[297]297
  McKay S. The Fire and the Darkness: The Bombing of Dresden, 1945. St.Martin Press, 2020.


[Закрыть].

Голод, на который англо-американские стратеги также делали большую ставку, вплоть до конца войны не стал для немцев повседневной реальностью. Германия заблаговременно создала запасы продовольствия, благодаря которым каждый ее житель мог ежесуточно потреблять около 3000 калорий, то есть полноценно питаться. Недостаток продовольствия, который имел место лишь в конце войны, был связан отнюдь не с воздействием авиаударов, а со стремительным приближением линии фронта.

Таким образом, попытка англичан и американцев открыть «третий фронт» при помощи стратегических бомбардировок Германии потерпела неудачу. «Побочным» следствием этой неудачи стала гибель сотен тысяч мирных жителей, что сделало англо-американские воздушные рейды одним из самых кровавых военных преступлений XX столетия.

В целом, говоря о том, что американцы и британцы вынашивают планы стереть Германию с лица земли, гитлеровская пропаганда, как ни странно, ненамного погрешила против истины. На финальном этапе Второй мировой войны среди союзников по антигитлеровской коалиции не было единого мнения не только по поводу будущего облика германского государства, но и по вопросу о целесообразности его существования как такового. В 1944 году американский министр финансов Генри Моргентау разработал план, согласно которому предполагалось низвести Германию до уровня слаборазвитого аграрного государства, не способного возродиться в принципе.

С этой целью помимо наложения на побежденных традиционного бремени репараций предлагалось провести полную демилитаризацию и деиндустриализацию Германии, не только разоружив и ликвидировав ее вооруженные силы (вплоть до запрещения ношения военной формы и исполнения маршей), но и демонтировав и вывезя с территории страны большую часть промышленного оборудования. Подчеркнем, что речь шла не только о военной промышленности, но и о большинстве других индустрий, включая добывающие производства и тяжелую промышленность. Единственный вид экономической деятельности, которым позволялось заниматься немцам – сельское хозяйство. Для этого предполагалось провести аграрную реформу, ликвидировав крупное помещичье (юнкерское) землевладение, на которое традиционно опиралось германское сельское хозяйство и которое поставляло наиболее закоренелых милитаристов и националистов как для Второго, так и для Третьего рейха. План Моргентау[298]298
  Gareau F. Morgenthau's Plan for Industrial Disarmament in Germany. 1961.


[Закрыть] предусматривал еще более экстремистские меры, в частности вырубку всех лесов на территории страны, чтобы освободить земли для пастбищ и полей. Каким образом немцам пришлось бы отапливать свои дома, когда все шахты будут закрыты, а леса вырублены, осталось за рамками плана.

Особое внимание Г. Моргентау уделил реорганизации системы образования, которая должна была подорвать возможность зарождения в умах молодежи любых реваншистских идей (какую идеологию американцы планировали продвигать среди новых поколений немцев, догадаться несложно).

Еще одной важной и особенно тяжелой для немецкого народа составляющей плана было территориальное расчленение Германии с учетом того, что ее предварительно сильно уменьшили в размерах за счет земель, присоединенных к победившим державам. После этого Германию предполагалось разделить на два вассальных государства – северное (Саксония, Тюрингия, Бранденбург, часть Пруссии и Померании) и южное (Бавария и Баден-Вюртемберг). Прекрасно понимая значение финансовой системы для послевоенного восстановления и возможной реставрации германского милитаризма, Моргентау предложил расчленить банковскую систему Германии еще более жестко, чем ее территорию, создав одиннадцать банковских округов, в каждом из которых функционировал бы собственный центральный банк, подконтрольный американцам.

Все эти меры должны были не только подорвать военный и экономический потенциал Германии, но и существенно снизить ее население, которое в 1944 году составляло 69 миллионов жителей. Вскоре после обнародования плана Моргентау американские эксперты подсчитали, что предложенные в нем меры повлекут вымирание от голода как минимум 25 миллионов немцев.

Каким бы чудовищным и человеконенавистническим ни казался этот план сегодня, в 1944 году он не только всерьез обсуждался Рузвельтом и Черчиллем, но и был парафирован ими на второй Квебекской конференции в сентябре того же года. Заметим, что в эти дни англо-американские войска лишь только начинали действия во Франции после высадки в Нормандии, тогда как советские войска уже штурмовали Варшаву, готовясь начать наступление непосредственно на территорию нацистской Германии.

Оформление плана Моргентау проходило в обстановке строжайшей секретности. Советское руководство, по замыслу Вашингтона, не должно было знать об этом плане. Однако уже вскоре после Квебека документ попал не только в Москву, но и в Берлин. План фактического уничтожения Германии был с радостью использован Геббельсом, который возвестил немцам о том, что их страну хотят превратить после войны в большое картофельное поле.

Сегодня в большинстве исследований утверждается, что огласка плана Моргентау, чем бы она ни была вызвана, раз и навсегда похоронила этот замысел. В реальности не составляет труда убедиться в том, что многие элементы этого плана были с успехом претворены в жизнь Вашингтоном. Конечно, Германию не превратили в картофельное поле, а население избежало радикального «сокращения», если не считать немцев, погибших под английскими и американскими бомбами в ходе стратегических ударов авиации. Однако Германия в самом деле оказалась расчленена на два государства (правда, не северное и южное, а западное и восточное), а огромные промышленные мощности были вывезены из страны.

Однако самая важная идея, которую почерпнули архитекторы послевоенной Германии из рассматриваемого документа, заключается в подчинении американскому контролю банковской системы побежденного государства. Хотя США так и не создали предлагавшиеся Моргентау одиннадцать независимых центральных банков, германский капитал по итогам войны оказался под надежным контролем со стороны Уолл-стрит. Этот контроль в значительной степени сохраняется и поныне. Таким образом, если буква плана Морген-тау осталась на бумаге, то его дух отчасти жив и поныне.

Подлинная причина, по которой американское руководство отказалось от дословного выполнения плана, заключается не в том, что он несвоевременно оказался известен всему миру. По мере того, как война близилась к завершению, англо-американским союзникам стало очевидно, что ликвидация сильной Германии не отвечает планам укрепления позиций Вашингтона и Лондона в европейской геополитике. Возможное возрождение германского реваншизма и милитаризма в будущем далеко не так сильно беспокоило западных стратегов, как продвижение Советского Союза в сторону Атлантического океана и Средиземного моря. Главный вывод, который был сделан в США и Великобритании относительно ошибок межвоенного периода, заключался вовсе не в том, что американцы и англичане позволили агрессивным силам прийти к власти в самом сердце Европы, а в том, что было сделано слишком мало для того, чтобы направить эти силы против «нужного» противника на Востоке[299]299
  Зинн Г. Народная история США: с 1492 года до наших дней. М., 2014.


[Закрыть].