Текст книги "Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность"

Автор книги: А. Яковенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 47 страниц)

Глава 17
США во Второй мировой войне: от Тихого океана до «внутреннего фронта»

Утром 7 декабря 1941 года три с половиной сотни японских самолетов обрушилось на Перл-Харбор – главную базу американского военно-морского флота на Гавайях. Операция, блестяще спланированная и осуществленная выдающимся японским адмиралом Исороку Ямамото, оказалась неожиданностью для американцев, потерявших потопленными четыре линкора и более сотни самолетов. Еще четыре линкора и три крейсера получили значительные повреждения. При атаке погибло до 2 400 человек.

Однако атака на Перл-Харбор не стала полнейшим разгромом американского флота. Безусловно, она явилась тяжелым ударом для американцев, не говоря уже о том, что ее полная неожиданность стала шоком и унижением для всей нации. Однако говорить о том, что японцы буквально одним ударом едва ли не поставили США на колени, не приходится. Поврежденные корабли были достаточно быстро отремонтированы, кроме того, потеря четырех линкоров вряд ли могла считаться невосполнимой для мощной американской промышленности. Сам Ямамото не разделял всеобщего ликования соотечественников и товарищей по оружию, считавших, что флот смог в одночасье лишить противника его ударной мощи. Основная цель – уничтожение американских авианосцев – не была достигнута. Незадолго до атаки корабли покинули базу. Адмирал прекрасно понимал, что какими бы возможностями ни обладали современные линкоры, ключевую роль в борьбе на Тихом океане сыграют именно авианесущие корабли.

В реальности выигрыш США оказался гораздо большим, чем потери. Это был в значительной степени личный выигрыш президента Рузвельта, который, наконец, мог просить Конгресс объявить войну Японии, понимая, что это означает и войну с ее союзниками – Германией и Италией. Волна общенационального гнева, вызванная Перл-Харбором, не оставляла никаких шансов сторонникам изоляционизма. Теперь американцам предстояло воевать до победного конца. Собственно говоря, атака японцев на Перл-Харбор была в такой степени выгодна Рузвельту, который уже не первый месяц изыскивал повод для вступления США в войну, что некоторые историки выдвигают гипотезы о том, что американский президент знал о надвигающейся угрозе, однако умышленно не давал никаких распоряжений[276]276
  Dallek R. Pearl Harbor and the “Back Door to War” Theory. Britannica.


[Закрыть]. Проводятся параллели между событиями декабря 1941 года и террористическими атаками 11 сентября 2001 года.

Не углубляясь в обсуждение подобной версии, можно тем не менее утверждать, что решение Японии начать боевые действия было вполне предсказуемым. Путь к Перл-Харбору прокладывали сами американцы, которые вводили все новые и новые экономические ограничения в отношении Страны восходящего солнца. В 1941 году командование японской армии, к тому времени уже измотанной бесконечной войной в Китае, решило отрезать противника от путей снабжения с юга. Лучшим решением был захват Индокитая, контролируемого потерпевшей к тому времени поражение Францией. Успешная операция напугала Вашингтон и Лондон, отреагировавших санкциями. Американцы арестовали японские активы и отозвали ранее выданные кредиты, а британцы расторгли три важнейших торговых договора (позднее был денонсирован и американо-японский торговый договор).

Финальной точкой было наложенное Вашингтоном летом 1941 года эмбарго на поставку нефти, которое фактически поставило японцев перед угрозой топливного голода. Это обстоятельство уже в то время отмечали проницательные наблюдатели. Генерал Фуллер в своей истории Второй мировой войны утверждает: «Япония страдала от болезней Запада, поразивших ее до мозга костей. Она не могла избавиться от них и в то же время остаться промышленной страной. Нужно было выбирать одно из двух зол. Оба зла были страшны. Япония решилась избрать наименьшее – войну, а не экономический крах»[277]277
  Фуллер Дж. Ф.Ч. Вторая мировая война 1939–1945 гг. Стратегический и тактический обзор. – М.: Иностранная литература, 1956.


[Закрыть].

Суммируя приведенные факты и доводы, уместно обратиться к оценкам трех американских историков послевоенного времени. Так, Б. Рассет, утверждает: «Японский удар по американской военно-морской базе стал кульминацией в длинном ряду взаимных враждебных акций. Вводя экономические санкции против Японии, Соединенные Штаты предприняли действия, которые, как широко признавалось в Вашингтоне, увеличивали степень военных рисков»[278]278
  Зинн Г. Народная история США: с 1492 года до наших дней. М., 2014.


[Закрыть]. Х. Зинн добавляет: «Оставляя в стороне дикие обвинения, выдвинутые против Ф. Д. Рузвельта (будто он знал о Перл-Харборе и ничего не сказал или будто он умышленно спровоцировал налет – все это бездоказательно), ясно: он сделал то, что до него сделал Джеймс Полк во время войны с Мексикой, а после него – Линдон Джонсон в годы вьетнамской войны, а именно: президент лгал общественности относительно того, что считал верной причиной»[279]279
  Там же.


[Закрыть]. Наконец, Т. Бейли отмечает: «Франклин Рузвельт неоднократно обманывал американский народ в период, предшествовавший Перл-Харбору. Он уподобился врачу, который должен лгать пациенту для его же блага, потому что массы заведомо недальновидны и в целом не могут увидеть опасность, до тех пор, пока она не схватит их за горло[280]280
  Там же.


[Закрыть].».

Итак, японская атака на Перл-Харбор была событием, вполне ожидаемым для высшего командования Соединенных Штатов, и подлинным шоком для рядовых американцев. Основной удар был нанесен по престижу Америки. По всей стране проходили стихийные митинги с требованием скорейшего отмщения, армейские вербовочные пункты не справлялись с хлынувшим потоком добровольцев. Вступление США в войну потребовало радикальной перестройки американской экономики на модель военного времени. Вскоре после Перл-Харбора Рузвельт направил на утверждение в Конгресс проект военного бюджета, в котором предлагалось ассигновать на военные нужды около 109 млрд долларов – сумму, невиданную в американской истории.

В то же время среди граждан царила определенная нервозность и растерянность. Будучи неспособными оценить масштабы нападения на Гавайи и возможности японцев, граждане США полагали, что за «чудовищным» налетом на главную базу флота может последовать полномасштабное вторжение на западное побережье от Вашингтона до Калифорнии. Американцы не знали, что у императорской армии и флота просто не хватило бы сил на такую дерзкую операцию. Тем не менее власти старательно подогревали атмосферу страха и тревоги, которая была нужна для оправдания «мер военного времени», начиная от массового призыва и выпуска военных облигаций и заканчивая рационированием топлива и продовольствия. Так, в конце февраля 1942 года в Лос-Анджелесе неожиданно была объявлена воздушная тревога, и горожане услышали канонаду – американские зенитные батареи вели огонь по японским самолетам. Всего было выпущено почти полторы тысячи снарядов, которые не достигли цели – ни одного японского самолета в небе над городом не было. Тем не менее на следующий день газеты выпустили сенсационную фотографию, на которой в перекрестии лучей прожекторов якобы был четко виден самолет, разумеется, японский. Эти и подобные «подозрительные» события помогали держать американцев в столь непривычном для них состоянии постоянной физической угрозы – практика, которая была успешно возрождена администрацией Дж. Буша-младшего во время «крестового похода против терроризма». Тем более, что за время войны в Китае сами японцы зарекомендовали себя как жестокие и беспощадные солдаты благодаря таким эпизодам, как резня в Нанкине или соревнования по отрубанию голов самурайским мечом на скорость, проводившиеся японскими офицерами.

Американцам не было известно, что среди командования японских вооруженных сил после атаки на Перл-Харбор царила некоторая растерянность. Японские военачальники не сомневались в своих возможностях одержать верх над британцами или голландцами, однако возможность нанести решительное поражение США казалась призрачной. Они понимали также и то, что экономический потенциал Соединенных Штатов был почти в десять раз выше, чем у Японии. Поэтому идея навязать Вашингтону кабальный мир или тем более высадиться на землю Северной Америки не обсуждалась всерьез среди военного руководства империи. Единственное преимущество, имевшееся на стороне японцев, заключалось в том, что американская промышленность все еще не была перестроена по военной модели, благодаря чему некоторое время можно было не ожидать решительной контратаки. Эту фору Токио планировал использовать для захвата богатых ресурсов Юго-Восточной Азии, которые помогли бы нанести американцам неприемлемые потери.

Руководствуясь этими соображениями, японская армия и флот продемонстрировали на Тихом океане свой вариант блицкрига. Одновременно с атакой на Гавайи началась операция против Филиппин, которые, будучи формально независимыми, фактически являлись американской колонией. Эмиссаром Вашингтона на Филиппинах являлся генерал Макартур, который формально числился на службе в местной армии в звании фельдмаршала, параллельно командуя расквартированными на островах американскими частями. Оборона Филиппин продемонстрировала скорее исключительное личное мужество американских солдат и офицеров, чем искусство генералов. В начале мая 1942 года остатки американских и филиппинских войск общей численностью более 100 тысяч человек сдались в плен. Макартура среди них не оказалось, он успел на самолете эвакуироваться в Австралию. Его заместитель генерал-майор Дж. Уэйнрайт стал самым высокопоставленным американским военным, попавшим в плен во время войны[281]281
  Routledge Library Editions: World War II in Asia, 2015.


[Закрыть].

Параллельно с боями на Филиппинах японцы наращивали темпы наступления в Малайе, где им безуспешно сопротивлялись британские войска. В эти дни японцы потрясли весь мир, когда их авиация в считанные минуты практически без потерь расправилась с двумя мощнейшими кораблями королевского флота – линкором «Принц Уэлльский» и линейным крейсером «Ри-палс». В конечном итоге британцы отступили в Сингапур, представлявший собой мощную крепость, которую можно было оборонять достаточно долго. Тем не менее, к удивлению самих японцев, всего через неделю боев британский командующий А. Персиваль капитулировал вместе с 80 тысячами солдат, что стало крупнейшей капитуляцией в истории британской армии. Сам же генерал Персиваль разделил печальное достижение Уэйнрайта.

Ярким эпизодом японского блицкрига стал захват Нидерландской Ост-Индии (ныне Индонезия), завершенный к 1 марта 1942 года. Нидерландские колонии имели для Японии особо важное значение, поскольку именно там находились богатые месторождения столь необходимой для японцев нефти, а также олова и каучука. Потопив в Яванском море и Зондском проливе голландские, английские и американские крейсера, пытавшиеся сорвать высадку десанта, японцы продвинулась вплоть до острова Папуа-Новая Гвинея, поставив под угрозу южный плацдарм союзников – Австралию. Не лучше обстояли дела и на северо-западе, где с захватом Бирмы была создана непосредственная угроза британской Индии. Налеты японской авиации на австралийский Дарвин и успешный рейд в Индийский океан, где атаке японского флота подвергся Цейлон, стали зримым подтверждением этому.

Единственным военным достижением США в первые месяцы 1942 года стал рейд шестнадцати бомбардировщиков под командованием полковника Дж. Дуллитла на Токио. И хотя эта операция дала определенный моральный результат (бомбы упали на японскую столицу), сама по себе она мало что значила, поскольку возможностей для атак против японской метрополии у американцев не было. Рейд Дуллитла был произведен при помощи авианосца, на который с большим трудом погрузили тяжелые бомбардировщики. Очевидно, что для масштабных атак против Японии требовался захват островов, которые можно было бы использовать в качестве авиабаз[282]282
  Ibid.


[Закрыть].

Тем не менее определенное улучшение ситуации на Тихом океане наметилось уже в середине 1942 года, еще до того, как военная экономика США развернулась в полную силу. В мае японский флот попытался захватить Порт-Морсби – главный порт Новой Гвинеи. Если бы эта попытка удалась, то была бы создана непосредственная угроза Австралии. Тем не менее во время сражения в Коралловом море – первом столкновении флотов, где корабли противников не имели визуального контакта, действуя исключительно силами авиации, – американскому флоту удалось остановить японцев.

Менее чем через месяц произошло сражение у атолла Мидуэй, находящегося на полпути к Перл-Харбору. Главнокомандующему американским флотом адмиралу Нимицу, его штабу и разведке удалось правильно разгадать замыслы адмирала Ямамото и привести американцев к победе. Удача тоже была на стороне американцев. Несколько раз их самолеты по чистой случайности обнаруживали японцев, тогда как японский разведчик не смог вовремя сообщить об обнаружении американских кораблей из-за поломки радиостанции. В итоге ВМС США добился полной победы, уничтожив все четыре авианосца, с которыми Ямамото начинал сражение, потеряв лишь один свой. Победа у Мидуэя ознаменовала перелом в войне на Тихом океане, позволив американскому флоту развернуть в 1942–1943 годах наступление на важнейшие острова в Тихом океане, которые можно было использовать как плацдармы для дальнейшего продвижения вперед (стратегия «прыжков по островам»). Важным преимуществом американцев было относительное единство в руководстве боевыми действиями, тогда как японские вооруженные силы вплоть до конца войны раздирались противоречиями между сухопутными войсками и военно-морским флотом. Кроме того, на войну теперь работала вся мощная американская экономика, тогда как Япония не могла даже приблизиться к американским темпам. Японцам удавалось топить меньше американских кораблей, чем их спускалось на воду.

Если на момент атаки на Перл-Харбор 6 тяжелым и 3 легким авианосцам американцы могли противопоставить лишь 2 подобных корабля, то уже летом 1944 года против 3 тяжелых и 6 легких авианосцев императорского флота воевало 7 тяжелых и 8 легких американских авианесущих кораблей. К апрелю 1945 года, когда японский флот фактически перестал существовать, боевой состав американского ВМС на Тихом океане включал 20 тяжелых, 8 легких и 64 эскортных авианосца, не говоря о 25 линкорах и 57 тяжелых и легких крейсерах. К этому моменту ВМС США уже далеко превосходил любые военно-морские силы на земном шаре[283]283
  Costello J. The Pacific War: 1941–1945. Harper, 2009.


[Закрыть].

Массовое производство, основанное на стандартизации, механизации и взаимозаменяемости, стало залогом американской победы не только в области производства оружия, но и в части подготовки личного состава. Если японцы изначально сделали ставку на углубленную подготовку ограниченного числа летчиков, то стратегия американцев предусматривала массовое, хотя и достаточно поверхностное обучение пилотов. На первом этапе войны это обеспечило безусловное преимущество японской авиации. В условиях, когда целые эскадрильи состояли если не из асов, то почти поголовно из выдающихся профессионалов, американцам было исключительно трудно оспаривать господство японцев в воздухе, что обусловило тяжелые потери. Однако даже те относительно небольшие потери, которые несли японцы в этих боях, были трудно восполнимы, тогда как на замену одному погибшему американскому пилоту всегда были готовы встать все новые и новые летчики. В итоге к последнему периоду войну японский флот фактически остался без подготовленных боевых пилотов, тогда как на стороне их противника сражались десятки тысяч уже достаточно квалифицированных авиаторов. В конечном итоге японские адмиралы пришли к идее программ ускоренной подготовки кадров для авиации лишь тогда, когда условия войны позволяли организовать лишь самую экстремальную форму такого обучения – подготовку камикадзе, от которых требовалось лишь умение поднять самолет в воздух и совершить несколько элементарных маневров. Увлеченные идеей поднять «божественный ветер» (так переводится слово «камикадзе»), первые самоубийственные атаки возглавляли вполне подготовленные авиаторы, которые своим безрассудным героизмом окончательно уничтожили японский кадровый потенциал.

Промышленное превосходство американцев оказало огромное воздействие и на боевые действия в Атлантике. После наиболее тяжелого периода 1941–1942 годов, когда в определенные моменты казалось, что немцам удалось окончательно перерезать морское сообщение между США и Великобританией, наступил перелом и на этом направлении. Отчасти это было связано с техническими новшествами союзников, создавших эффективные гидролокаторы и бомбометы, отчасти – с успехом разведки и криптографов, которым удалось расшифровать коды к шифровальной машине «Энигма». Однако основная стратегия победы оставалась прежней – спускать на воду корабли быстрее, чем противник успевал их топить. Главным оружием американцев стали грузовые суда «Либерти», производство которых в 1941–1942 годах наладил на своих верфях известный промышленник Г. Кайзер. Под его руководством был внедрен ряд радикальных усовершенствований (сварка вместо клепания, тонковолокнистая сталь, модульная технология), позволивших сделать производственный процесс настолько простым, что «Либерти» могли собирать женщины, а на постройку одного судна уходило около 42 суток (хотя ставились и такие рекорды, как спуск на воду через 110 часов после закладки). В среднем в годы войны спускалось порядка трех единиц таких судов в день. И хотя некоторые из них разламывались пополам в условиях сильного волнения или мороза, с американских стапелей сошло 2710 таких судов общим водоизмещением более 39 млн тонн. Для сравнения: совокупный тоннаж торгового флота, уничтоженного за весь период войны, включая все воюющие стороны и нейтральные государства, составил около 21 млн тонн. Разумеется, с армадами «Либерти» не могли справиться не только немецкие субмарины, но и никакие военно-морские силы в мире[284]284
  Ibid.


[Закрыть].

Наряду с войной в воздухе и на море, а также мобилизацией экономики, американцы вели войну и на «внутреннем фронте». Как это нередко случалось в американской истории, «Страна свободы» в очередной раз пустила в ход откровенно антидемократические методы.

Следует отметить, что расизм и нетерпимость, которые сегодня так шокируют западные общества, были заурядным явлением в государствах, считавшихся в межвоенные годы авангардом демократии. В Великобритании расизм был фактически возведен в ранг государственной идеологии и выражался в исключительном пренебрежении потребностями и интересами колониальных народов на том основании, что «британец лучше знает нужды империи». Предвоенная Франция, в особенности ее правящие круги, были пропитаны антисемитизмом. Массовая выдача правительством Виши евреев для их отправки в лагеря смерти была не столько проявлением желания угодить нацистам, сколько самостоятельной инициативой.

На этом фоне американские историки с удовольствием описывают, как Соединенные Штаты несли свободу угнетенным народам Европы и Азии, освобождали узников концлагерей, восстанавливали в правах целые нации, вершили суровый суд над преступниками. Однако при этом часто забывают, что расизм, порой в самых жестких и абсурдных формах, проявлялся во Вторую мировую войну в самом американском обществе.

Сразу после японской атаки на Перл-Харбор всю страну захлестнула волна антияпонской истерии, вскоре поддержанная властями. Распространились слухи, что атака на Перл-Харбор стала настолько эффективной лишь благодаря деятельности шпионов из местного населения – на одних только Гавайях насчитывалось более 150 тысяч японцев. Истерию нагнетали газеты и журналы, которые писали, что японские фермеры только ждут приказа из Токио, чтобы отправить на рынок отравленные продукты, японские инженеры уже готовятся уничтожить важнейшие объекты промышленности, врачей и ученых японского происхождения подозревали в намерении заразить водопровод бактериями чумы и холеры, иными словами, страхи американцев приобретали поистине средневековый характер[285]285
  Racism in Anti-Japanese Propaganda. History.navy.mil.


[Закрыть] .

На фоне этих опасений выдвигались идеи решить «японский вопрос» самым радикальным образом. Так, один из членов Конгресса заявил: «Я за то, чтобы собрать всех японцев, живущих в Америке, на Аляске и на Гавайях, и поместить их в концентрационные лагеря… Да будут они прокляты! Давайте избавимся от них!»[286]286
  Зинн Г. Народная история США: с 1492 года до наших дней. М., 2014.


[Закрыть]. И действительно, «ответные» меры правительства не заставили себя ждать. В феврале 1942 года президент подписал указ, который позволял военным властям по своему усмотрению (то есть без судебного ордера) арестовывать и помещать в концентрационные лагеря любых лиц японского происхождения. Около 110 тысяч американских японцев (более 80 тысяч из них были гражданами США) отправились в лагеря, где они провели большую часть войны без элементарных бытовых удобств, занимаясь почти бесплатной изнурительной работой, больше напоминавшей каторгу. При этом свидетельств о какой-либо масштабной подрывной деятельности «пятой колонны» на территории США до сих пор не имеется.

Для того чтобы понимать атмосферу всеобщей антияпонской истерии, которая охватила американское общество после атаки на Гавайи, нужно помнить, в какой степени расизм был укоренен в сознании американцев того времени как в повседневной жизни, так и на идеологическом уровне. После афроамериканцев и индейцев азиаты являлись излюбленными мишенями для расистов в США. Бытовая сегрегация, погромы, дискриминация на законодательном уровне – все это было вполне обычным явлением в межвоенные годы в отношении азиатов ничуть не меньше, чем в отношении чернокожих. Вполне понятно, что, когда Япония напала на Соединенные Штаты, ни пропаганда, ни политики не могли удержаться от соблазна набрать политических очков за счет дальнейшего раскручивания мифологии «желтой угрозы». Для американца военной поры образ врага значительно отличался в зависимости от того, о ком шла речь. Наиболее заметно это различие проводилось даже не в выступлениях политиков, а в карикатурах, мультфильмах и прочих пропагандистских материалах. Немцы, к примеру, считались стоящими выше других противников Америки. Для американцев немец, хотя и являлся врагом, оставался человеком, причем большинство жителей «Страны свободы» охотно готовы были принять мысль о существовании «хороших немцев». Безусловно, полагали они, существует нацистская верхушка из закоренелых преступников, которых нужно уничтожить, однако нет необходимости расправляться со всеми немцами. Соответственно, немцы изображались пропагандистами в неприглядном, часто откровенно злодейском, однако все же человеческом облике.

В совсем ином свете граждане США воспринимали японцев. Сама мысль о том, что могут быть «хорошие японцы», казалась глубоко абсурдной. В понимании американцев японцы поголовно были жестокими, вероломными, подлыми и бездушными слугами военщины, управляемой императором Хи-рохито, который почитался как божество. Это обусловливало взгляд на японцев как на безликую массу. Жители страны Восходящего солнца для многих граждан США вообще не принадлежали к роду человеческому, больше напоминая животных или даже насекомых. На военных карикатурах их рисовали в виде крыс, клопов, тараканов, которые под покровом ночи нападают на мирных жителей, но трусливо бегут при малейшем намеке на вооруженный отпор. Преувеличенно узкие глаза, огромные зубы и желтизна кожи дополняли неприглядный портрет.

Неудивительно, что после такой идеологической обработки, которая к тому же ложилась на благодатную почву, ненависть к врагу становилась поистине всенародной. В американских пропагандистских фильмах того времени, к примеру, демонстрируется, как американские летчики расстреливают моряков, спасающихся в шлюпках с тонущего судна. Те же самые деяния, если их совершали немцы, вызывали гнев американцев, однако в отношении японцев это казалось вполне нормальным. Поэтому, когда японские города стали очередными жертвами американских стратегических бомбардировок, а Хиросиму и Нагасаки испепелили ядерные взрывы, это встретило мало сочувствия среди американцев.

В ходе войны на Тихом океане в 1941–1945 годах американцы практиковали зверства по отношению к пленным. Популярным в те годы сувениром, которые военнослужащие отправляли домой, были черепа, кости, зубы японских солдат (пленных нередко убивали с этой целью). На обложке одного из номеров журнала «Лайф» за 1943 год изображена невеста одного из американских летчиков, позирующая с черепом японца, который прислал ей жених в качестве сувенира.

Подобное отношение не мешало призывать граждан японского происхождения на военную службу. В 1944 г. в преддверии высадки в Италии американское командование сформировало из них 442-й пехотный полк. Примечательно, что он набирался в том числе и в лагерях для интернированных лиц, где содержались заведомо «подозрительные» японцы. Полковой девиз, гласивший «Ляг костьми» (Go for Broke), эта часть полностью оправдала: более чем за год ожесточенных боев в Италии и во Франции 442-й полк снискал громкую славу и заслужил уважение среди товарищей по оружию. Из 14 000 солдат и офицеров, служивших в его рядах во время войны, почти 9,5 тысяч удостоились «Пурпурного сердца», – медали вручаемой погибшим или раненным в бою. 100-й пехотный батальон, на базе которого полк был развернут, стал рекордсменом по числу обладателей этой награды в американской армии, заслужив прозвище «Батальон пурпурных сердец». Помимо этого, 21 военнослужащий 442-го полка получил высшую военную награду США – Медаль почета. Таким образом, несмотря на унижения и страдания, пережитые в США, выходцы из Японии на поле боя доказали свою лояльность новой родине[287]287
  Costello J. The Pacific War: 1941–1945. Harper, 2009.


[Закрыть].

Итак, в то время пока официальная пропаганда рассказывала американцам о борьбе за свободу всего человечества, которую вела их страна, в самих Соединенных Штатах процветали расовые предрассудки и откровенная дискриминация, которая иногда приобретала формы, достойные Третьего рейха. Особенно ярко эти явления наблюдались в отношении чернокожих американцев. Престиж военной службы среди афроамериканцев и их желание сражаться за страну, в которой они каждый день сталкивались с откровенной ненавистью и насилием, оставляли желать лучшего. Флот принимал чернокожих матросов лишь в качестве уборщиков или коков, а американский Красный Крест отказывался брать кровь у доноров-афроамериканцев. Что касается сухопутных войск, то чернокожие служили там преимущественно в отдельных взводах под командованием белых офицеров, которые начали осторожно пытаться интегрировать в состав белых рот уже после высадки в Нормандии.

Серьезным аргументом, который выдвигали сторонники расовой дискриминации в армии, была неграмотность чернокожего населения. Конечно, крайне низкий уровень образования среди цветных не был тайной и до войны, однако первые же широкомасштабные мобилизационные мероприятия выявили, что на одного неграмотного белого призывника приходится двое неграмотных афроамериканцев. Разумеется, никаких серьезных функций в армии, и в особенности в военно-морском флоте, такие рекруты выполнять не могли. Таким образом, расовая дискриминация подпитывала сама себя: сперва ограничивая доступ чернокожих к образованию, а после, используя их неграмотность в качестве предлога для дальнейшей дискриминации.

И все же, несмотря на эти постыдные явления, Вторая мировая война внесла неоценимый вклад в преодоление бесправного положения чернокожего населения Соединенных Штатов. Когда в декабре 1944 года немцы нанесли в Арденнах мощный контрудар по англо-американским силам и вынудили их отступать, командование армии США больше беспокоило пополнение частей, нежели их расовая однородность. Именно в этот период белые и чернокожие американцы начали сражаться плечом к плечу. Примечательно, что среди проблем военного времени руководство вооруженных сил США уделило внимание и этому аспекту, организовав среди военнослужащих масштабный опрос, посвященный их отношению к цветным солдатам. Как оказалось, мужество и героизм, проявленный чернокожими американцами в боях с солдатами вермахта, заставил многих белых солдат резко поменять мнение о них в лучшую сторону.

Немалым достижением явилась военная деятельность летчиков Таскиги – группы чернокожих добровольцев из числа студентов университета одноименного города, добившихся своего зачисления в ряды военно-воздушных сил США. Они составили ядро афроамериканского летного контингента, из которого была сформирована одна истребительная и одна бомбардировочная эскадрилья, доблестно воевавшие в Европе. В рядах этих подразделений служило более 900 пилотов, из которых почти каждый десятый погиб в бою или авиационном происшествии. Большинство из них удостоилось боевых наград, в том числе престижного Креста за выдающиеся летные заслуги, обладателями которого стали 95 летчиков Таскиги. Один из них, капитан У. Кэмпбелл, удостоился этой награды дважды.

Примечательно, что в рядах чернокожих пилотов воевал Б. Дэвис-младший, который в 1954 году станет первым генералом-афроамериканцем в ВВС США. Его отец, Б. Дэвис-старший, в 1940 году стал первым чернокожим генералом американской армии. Для этого потребовалось ровно три четверти века с момента принятия тринадцатой поправки, дававшей свободу афроамериканским рабам. Таким образом, Вторая мировая война продемонстрировала, что американское общество все еще находится во власти расовых предрассудков, которые мешают построению полноценной демократии, необходимой в том числе для того, чтобы сделать войну с немецким нацизмом и японским милитаризмом поистине общенародной[288]288
  Безусловно, победа во Второй мировой войне не означала победу над расовой дискриминацией и сегрегацией ни в американской армии, ни в американском обществе. Однако те достижения, которых добились в ходе войны небелые американцы, и те боевые подвиги, которые они совершили на полях сражений, заложили очередной камень в фундамент расового равноправия в США. Впрочем, как мы увидим в четвертом разделе, проблемы расового неравноправия в Америке в полной мере не преодолены и по сей день.


[Закрыть].

Одним из наиболее спорных и неоднозначных эпизодов участия США и Англии во Второй мировой войне являются стратегические бомбардировки Германии и Японии. Еще в годы войны начались ожесточенные споры о целесообразности воздушной войны против мирного населения и о том, способна ли такая стратегия приблизить победу или же она является проявлением варварства, направленным на запугивание противника. Вплоть до сегодняшнего дня нет однозначных оценок не только значения бомбардировок, но и их экономического эффекта, и в особенности численности и состава их жертв. Одни считают, что стратегические бомбардировки были бессмысленным убийством ни в чем не повинных немцев и японцев, а в равной степени – ничем не оправданной тратой жизней английских и американских летчиков и самолетов, которые могли бы быть использованы против вооруженных сил противника. Для тех, кто рассуждает таким образом, высшее командование американских и британских военно-воздушных сил, а в равной степени и военно-политическое руководство обеих стран, одобрившее стратегию воздушной войны, должно быть поставлено в один ряд с наиболее одиозными нацистскими военными преступниками. Нужно отметить, что в этом лагере можно найти и вполне авторитетных военачальников, политиков и интеллектуалов, таких как генерал Фуллер, который утверждал, что союзники вели «войну на опустошение и террор, небывалую со времен вторжения сельджуков»[289]289
  Фуллер Дж. Ф.Ч. Вторая мировая война 1939–1945 гг. Стратегический и тактический обзор. М.: Иностранная литература, 1956.


[Закрыть].