Текст книги "Когда истина лжёт (СИ)"
Автор книги: W.o.l.f.r.a.m.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)
С раздавшимся звонком сердце гулко упало внутри. И голова. Внутри такая пустота развиднелась, что я буквально прозябала от отсутствия тепла и покоя. Как же мне не хватает тех дней, когда Леонов мог подарить мне эти ощущения безо всяких там личных мотивов. Хотя чего ты такая инфантильная, он и делал это, вероятно, исключительно из личных мотивов.
Я натянула поверх домашней одежды пуховик, обула сапоги и вышла в подъезд. Прохладно. А на улице морозно. Специально скажу, что не взяла шапку, шарф, легко одетая, мол, я быстро, туда и назад. Отдать тебе твой подарок, получить свой, сказать «С Новым годом!» и уйти к себе в свою тёплую квартирку. А ты уйдёшь в свою. Ну, в Ксенину, конечно, но думаю, что ты немного её своей уже считаешь.
– С Новым годом, – Леонов держал в руках плохо слепленную горсть снега, который падал снова, и чуть было не запустил ею в меня, увидев, что я легко одета. – Блин, ты чего так легко оделась, Скавронская? Я хотел тебя проучить за ту снежную битву ещё.
– Не получится, Леонов, – я усмехнулась, всеми силами стараясь из усмешки сделать подобие той игривой Кати, которая была тогда. Получалось так же вяло, как и выдавить улыбку после слов Кравец о её новогодних планах.
– Это я уже вижу, – он достал из кармана какую-то небольшую коробку размером с кубик Рубика и протянул мне. Смелый жест и очень уверенный. – Пожелания я тебе уже сказал, так что осталось дело за малым.
– Да уж, действительно за малым, – я улыбнулась, принимая подарок и вытаскивая из кармана тоже небольшой свёрток.
– Ой, а сама-то, – сузив глаза, Леонов, принялся сразу раскрывать подарок и снова расширил их. – Да ладно? Скавронская, ты серьёзно?
Он был удивлён и восторжен одновременно. Смотрел на руки и крутил в руках мой подарок.
– Флешка с кодовым замком? Твою мать, – он коснулся руками головы и с дикой улыбкой крутил механизмы с цифрами. – Теперь можно тут порно хранить.
Взял и испортил мой порыв!
Я смущённо ударила его по руке, поняв, что эта реакция – не совсем моя. Вернее, она моя, но с какой стати это я смущаюсь? Порно – это нормально.
– В моём подарке такого делать нельзя, – он усмехнулся, с интересом наблюдая за мной, пока я раскрывала коробку, – но он может надрать твоему подарку задницу.
– Сейчас же, – с духом непреодолимого соперничества шикнула на него и продолжила вскрывать коробку.
Серёжки. Витиеватые и очень изящные. В моём стиле как раз. Длинные с плавными линиями. Без камней и стразов. Чистый металл.
– Нравится?
Он всматривался в моё лицо, пытаясь увидеть реакцию. А её не было, потому что я не знала, как реагировать. Подарок прекрасный, отличный, но моя реакция – от неё много зависит. Я растерялась.
– Или нет? Скажи, Кать.
– Нравится. Я просто… не знаю, что сказать и как реагировать…
– Иди сюда, – он притянул меня к себе и обнял, поглаживая ладонью по волосам. – Я уже жалею, что признался тебе. Не веди себя так.
– Как? – я не просто тугодум, но и тугоговор. Не знаю, есть ли такое слово.
– Словно ты смущена, – он не отпускал меня, и от него, наконец, веяло тем теплом, которое обычно шло.
– Я не могу смущаться? – можно задать это с борзостью и нахрапом, но я слишком очарована этим теплом. Моё умиротворение совсем близко. Оно вот, можно дотянуться рукой и даже потрогать.
– Можешь, но не со мной, – Леонов моего возраста, но ситуация была такой, что я словно маленький ребёнок.
Мне уже становилось не по себе. Какой-то ком в горле. Напряжение во всём теле. Хотя я и чувствовала тепло и заботу со стороны Кости, ни одной мысли в голове не было. Вообще. Словно что-то пошло не так и мой главный компьютер в черепе перезапустился, удалив все не сохранённые данные.
– Почему? – да, ещё более умной реплики для продолжения диалога не могла придумать.
– Потому что твоё смущение лишает меня памяти…
Он взял меня за плечи и отодвинул от себя демонстративно, пытаясь вглядеться в мои глаза. Не понимала до конца, почему с ним так хорошо рядом, но почему-то было.
– И я могу забыть, что у меня есть девушка.
Комментарий к Глава 15.
Мои поздравления, что мы приближаемся к 250 заинтересованным в этой работе людям)
Не забываем радовать автора своими не менее чувственными комментариями и подписываться на мой паблик – https://vk.com/wolfram_withdots
Все новости узнавайте оттуда и вспоминайте самые яркие моменты работы)
И ещё одна новость: я начинаю в ближайшее время новую интересную работу под названием “В чём измеряется терпение”. Не пропустите)
========== Глава 16. ==========
Я зашла домой, а слова Леонова до сих пор стояли в ушах. Из-за моего смущения он бы смог забыть о Ксене. Наверное, я плохая подруга, раз не пожалела её хотя бы мысленно. А чего её жалеть? После того, что она мне с Егором устроила, всполошила все карты, и этот игнор… Да, я помню не только поступки Егора, я помню и твои косяки, Кравец. Не думай, что ты чем-то отличаешься.
Не знаю, как он так легко меня отпустил. Костя. Я чувствовала, что это непросто. Или хотела, чтобы так было. Кать, что это за чувство собственности? Ты ведь знаешь, к чему это ведёт? К ревности. А ты этого не хочешь.
Я не знаю, чего хочу. Тёплый Леонов, который полтора года был рядом со мной. Полтора года мы тайком сбегали с биологии, встречались в уборных и обсуждали всё на свете. Полтора года он терпел все мои выбрыки, а я – его несносную натуру плута. Несмотря на лёгкий характер, быть рядом с Леоновым трудно. Ты на виду у всех, тебя обсуждают, предполагают, какие у вас взаимоотношения, кто вы друг другу. Может, по этой причине сплетни о нас с Егором меня не так больно укололи. Но чёрт, Леонов, ты мне спутал все карты. Обычно это делает Егор. Я приходила на пару к нему, вооружённая до зубов колкостями и фактами, а он каким-то невинным жестом уничтожал все мои припасы, совершенно обескураживая и выводя из битвы. Это нормально?
Да, это было нормально. Мы с Егором – это то, о чём я так и не решилась тебе рассказать. И теперь уже вряд ли решусь. Не скажи ты мне о своих чувствах, я бы и дальше видела в тебе друга. Да, твою налево, я теперь не могу видеть в тебе просто друга. Начнём с того, что я училась этому, долго училась, пыталась отчаянно видеть в тебе друга. И смогла. В основном, благодаря тому кальянщику Антону, но всё равно. Я смогла наступить на горло своим чувствам ради Кравец. Я уступила ей тебя. А теперь ты мне заявляешь, что всё зря?
Нет, дружочек, так не пойдёт дело.
Хотя какой ты мне друг теперь? Ты влюблённый в меня эгоист, который по непонятным соображениям встречается с моей подругой. Зачем? Она тебе нравится, знаю, но не так сильно. Ты бы не обидел её чувствами ко мне, если бы всерьёз смотрел на Ксеню как на женщину рядом с собой. Но ты не смотрел. Ты не видел её рядом. Тогда к чему все эти знакомства родителей?
Я была зла. Зла, потому что не понимала мотивов его поступков. Если он хочет встречаться со мной, то почему тогда просто не сделал шаг? У него было столько возможностей! Мы не раз были наедине. Почему, Леонов, ты молчал и ничего не делал?!
Его бездействие жутко раздражало. Апостолы даже из комнаты вышли, слушая, как я нервно и безжалостно стучу пальцами по клавиатуре. Мне нужно было выговориться. Интернет слабо помогал. Взамен ему, ничего лучше, как пообщаться с Ярославом, не придумала. Но дозвониться не удалось. Он не взял трубку. Наверняка где-то празднует со своими друзьями. И от этого я злилась ещё больше. Во-первых, у него была своя жизнь, а этот факт как-то забылся. То, что у моего психотерапевта был свой круг общения, которому он уделяет больше времени, чем мне, бесило. А ещё бесило, что я вообще о таком думаю. С каких пор меня бесит чужая личная жизнь?
Обычно ты её уважала, Скавронская.
Да, уважала, но не когда мне стало некому позвонить и поделиться переживаниями.
Расскажи Пашке.
Да, ему можно было рассказать. Например, то, что в меня влюбился Леонов, который встречается с Ксеней, которая ещё питает чувства к практиканту, который вчера подвозил меня домой. Этот грёбаный четырёхугольник! Даже у меня голова кругом идёт, молчу уже про апостола.
– С Наступающим, Катерина, – в трубке послышался бодрый и явно довольный голос Ярослава. – Прости, не слышал твоего звонка.
– Ничего, – я закусила губу, чувствуя, как язык и хочет, и не хочет говорить одновременно. – И тебя с Наступающим.
– Что-то случилось или поздравить хотела? – он находился в каком-то шумном помещении. То и дело слышала радостные женские голоса и музыку.
– И то, и другое. Но, наверное, просто поздравлю, – я совершенно не следила за интонацией и голосом, поэтому разобрать удручающий тон не трудно оказалось.
– Что-то ты не особо праздничная, – улыбка явно спадала с его лица, и он куда-то шёл. В более тихое местечко. – Нужна помощь?
Его голос эхом разнёсся в помещении. Он ради меня ушёл с вечеринки. От этого стало теплее и приятнее. Пусть даже это и профессиональное, но я ему благодарна. Что бы я делала без тебя, Ярослав?
– Не отказалась бы, – я вздохнула, – потому что, к моему удивлению, об этом даже поговорить ни с кем не могу. Все завязаны в общей системе отношений.
– Не расстраивайся, – явно пытался подбодрить, но понимал, что в данном случае – бессмысленно. – Хочешь встретиться?
Если честно, я хотела его увидеть. Хотя бы потому, что у него здоровая голова, которая не обременена вот этими условностями, которые давили на меня со всех сторон. Ксене нельзя говорить о том, что в меня влюблён Леонов. Леонову нельзя говорить, что я чуть не спала с Егором. Егору нельзя говорить, что в меня влюблён Леонов. Девчонкам нельзя говорить, что в меня влюблён Леонов и что у меня непонятные интриги с бывшим практикантом. Ни маме, ни Варе, ни братьям нельзя сказать всей правды. Понимаете, насколько это тяжело, самой выносить все эти недомолвки? Даже не сам их факт существования, а осторожность. Она вытягивает все силы. И чтобы обдумать, а как себя вести с тем или иным субъектом уходит немало времени и энергии. А результаты порой оставляют желать лучшего. Особенно, если появляется кто-то вроде Егора или Кости, которые в итоге разрушают, словно ветер, мой карточный домик.
– Я понимаю, что ты уже отмечаешь Новый год с друзьями, ты не на работе, ты отдыхаешь и я не имею права просить тебя о такой услуге, но… – я запнулась, потому что произнести это вслух оказалось труднее. Да и ты, Ярослав, сам всё понял, схватил мою мысль.
– Катя, – начал спокойно он, – тебе нужен психотерапевт или друг?
Я молчала и обдумывала его вопрос. Действительно, кто тебе нужен? Чего ты хотела от Ярослава, когда звонила ему, когда в твою дурную голову пришла эта идея? Ты человека от праздника отвлекаешься, не даёшь хотя бы в эту ночь расслабиться и не думать о докучливых глупеньких пациентах. Так зачем ты ему звонишь? Чтобы он послушал и сказал, что тебе делать? Ты же знаешь, что он не скажет. Он поделится своим мнением, расскажет перспективы с высоты своего опыта, но сделать выбор ты должна сама. Ты же не первый раз с ним работаешь. Или ты хотела, чтобы он тебя обнял, посочувствовал и просто поддержал? Чего ты хотела, Кать? Зачем ты позвонила ему?
– Мне нужен ты.
Повисло неловкое молчание, которое Ярослав не хотел нарушать. А я краснела, потому что мои слова можно понять по-разному. Но это же Ярослав – он поймёт так, как хотелось бы мне. Несколько секунд он сомневался и, очевидно, что-то обдумывал, а потом:
– Я приеду. Пришли точный адрес твоего дома и подъезда, – серьёзен и решителен.
– Правда? Но как же твоя вечеринка? – ты вообще слышишь, что ты говоришь? Ох уж эти женские противоречия.
– Если тебе нужна не функция человека, а человек, то я что-нибудь придумаю, – он звучал очень круто.
Подумать только, ради меня человек с праздника уйдёт, приедет ко мне и побудет рядом. Нет, Катерина, определённо, твоя жизнь меняется. Ты меняешься, и жизнь вокруг тебя – тоже. Ты притягиваешь решительных людей, ты пробуждаешь в мужчинах эту уверенность и пылкость. Ты причина всех их бед, а, стало быть, и своих собственных. Может, отпустить это всё? Ты – это ты. И никто не сможет этого изменить.
Ярослав приехал спустя минут сорок и позвонил преждевременно. До наступления Нового года оставалось четыре часа. Даже меньше. В квартире стоял хаос и дикий ор. Никакой системы. Я выскользнула из дома, на этот раз взяв и шапку, и шарф, и даже застегнула пуховик до конца. Разумеется, о подарке для Ярослава не забыла. Умудрилась каким-то образом.
Машину у подъезда я узнала. Свет горел в салоне, и Ярослав поманил меня к себе. Пожалуй, в машине, в тёплой, без снега и льда, без ветра и шума, говорить безопаснее и удобнее. Правда, теперь моё полное обмундирование не требовалось.
От Ярослава приятно несло парфюмом. Таким свежим, чем-то хвойным. Мгновенно расслабляло. Ярослав улыбнулся, поздоровался и убавил громкость. Он смотрел в моё лицо, вглядывался, пытаясь различить причины моего недуга, а в моей голове стояла похожая ситуация.
Машина. Егор и я. Полумрак. Большие падающие снежные хлопья.
Если не уйдёшь сама, то я вряд ли смогу тебя отпустить сегодня.
Не стоит ему говорить об этом. Ярославу.
– У меня для тебя подарок, – покончил с тишиной и отвлёк меня от мыслей Ярослав, который полез на заднее сидение. Рука скользнула по моему плечу. Случайно. Я поднялась на лифте из глубины своих мыслей и воспоминаний, уставившись на свёрток. – Откроешь дома.
– Ты не хочешь увидеть мою реакцию? – я вопросительно вскинула бровь, принимая подарок. Коробка с обёрточной бумагой. Что же внутри? Как показывал мой опыт, никогда не трясите коробку. На всякий случай.
– Нет, – он улыбнулся и уставился на улицу, – я и так знаю, что тебе понравится.
– Я заинтригована, – нельзя было не улыбнуться в ответ. Заражал он меня этим настроением и своей мимикой, и словами. – Катерина Скавронская в долгу не остаётся.
Тот самый пакет, который прятала всё это время. Протянула ему, взял и с любопытством вскрыл сразу. Конечно, я не психотерапевт и не знаю, понравится или нет. Он обоснован, мой подарок, но мало ли. Вдруг кто-то уже подарил ему…
– Ты нашла такой же? – он удивлённо осматривал в руках тот же самый ежедневник, который я наблюдала у него на столе.
– Увидела и не смогла пройти мимо, – это было правдой. Нашла я его случайно, когда ходила неделю назад в ТЦ в ожиданиях Кости. – Подумала, что ты много пишешь, и записные книжки всегда израсходуются быстро.
– Хорошо подмечено, – он подмигнул и положил подарок на заднее сидение. – Спасибо. Очень наблюдательно с твоей стороны.
Он не хотел говорить что-то вроде «я слушаю тебя» или «что же всё-таки случилось». Он ждал, когда мои слова вырвутся наружу. Он ждал того момента, когда тишина будет давить мне на уши. Или когда я пойму, что встретить Новый год с ним в машине – не самый лучший расклад для нас обоих. Поэтому я уставилась в окно, изучая замёрзшую дождевую лужу.
– Это трудно, – спустя какое-то время слова всё-таки начали тесниться и в голове, и на языке. – Несколько дней назад мой однокурсник признался, что влюблён в меня.
Я говорила медленно, успокаивая слова сначала в голове, а затем укрощая их на языке. Нельзя говорить быстро. Нужно с расстановкой акцентов по степени важности. И Ярославу понятнее, и мне самой.
– Его зовут Костя, и он парень моей бывшей лучшей подруги. Теперь просто подруги. Когда мы поступали с ней в лицей, то обе запали на него, но решили, что из-за него ссориться не будем. Я отказалась от своих чувств и с трудом, но перестала думать о нём.
Каждое слово давалось сначала легко, а дальше – всё труднее. Ярослав слушал и не перебивал. Он даже не смотрел на меня, чтобы не смущать. Уставился вперёд, показывая, что слышит всё и анализирует. Говорить приходилось сумбурно, слэнгом – признаться, я совершенно не следила за речью. С одной стороны, следовало бы, а с другой – нет ничего лучше первоисточника. Такие слова – отражение моих мыслей, они первоисточник. Благодаря этому понять меня гораздо проще, как и изучить. Если это поможет Ярославу увидеть мою проблему и сказать мне о ней, я не против раскрыться ему. Всё равно процесс запущен. Его трудно остановить. Скажем так, я не хочу этого, останавливать этот процесс. Я хочу довериться ему.
– Мы друзья. Я и Костя. Вместе прогуливали уроки, вместе делали какие-то домашние задание, вместе обсуждали новинки кино, иногда уходили домой. Он всегда меня провожал в таком случае. А потом увлёкся моей подругой. Якобы увлёкся. Да и она была не против. В отличие от меня, Ксеня не сумела до конца справиться со своими чувствами, поэтому я лишь подтолкнула её к Косте. Даже не знаю, жалею или нет об этом.
Ярослав скосил на меня глаза, но я не замечала этого. Чувствовала себя, как на исповеди. От этого становилось едва ли легче. Скорее труднее, потому что облачённые в словесную форму мысли – уже не имеют обратного хода. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.
– А в пятницу Костя увидел, как я целовалась с Егором, – в собственных ушах набатом пробилась эта фраза, – и в процессе спора признался, что влюблён в меня. С прошлого года. А сегодня, когда зашёл ко мне отдать подарок и идти отмечать Новый год со своей мамой дома у Ксени, у нас завязался диалог, и я чувствовала смущение. А он обнял меня и сказал, что моё смущение лишает его памяти и он забывает о том, что у него есть девушка.
Вслух всё звучало настолько сложно, что тишина давила на уши. Хотя совершенно не тихо было. Люди галдели в своих домах и от гнетущей жары даже открывали форточки. В мороз, да.
– Я не знаю, что мне делать. Я не понимаю, что происходит со мной. Я запуталась, – на этом все мои силы и желание говорить иссякли.
Ярослав откинулся на спинку сидения и запрокинул голову вверх. Дышал. Отчётливо и громко, словно воздух был производной для его работы мозга. Так и было с точки зрения моей ненавистной биологии, но суть не в этом. Он открыл глаза и опустил свою ладонь на мою руку, лежащую на коленях.
– Мысли разрывают голову, да? – понимающим тоном и взглядом Ярослав одарил меня, и мне стало теплее. Как с Леоновым. Только вместо объятий было касание к ладони и взгляд. Наверное, Ярослав – удивительный манипулятор женскими сердцами. Он чувствовал, что мне нужно сейчас. Или знал, потому что я ответила ему при телефонном звонке. – Это недолго длится. Потерпи немного.
Как терпеть? Как можно терпеть этот ворох мыслей, которые просто не дают мне расслабиться? Они угнетают меня и атмосферу вокруг.
– Не ищи решения, – мягко заметил он, слегка поглаживая пальцами тыльную сторону ладони. – Оно само найдёт тебя.
– В смысле? – я бросила быстрый взгляд на жест Ярослава и посмотрела на него. Спокойный и такой расслабленный. Похоже, что у него всё под контролем. Это заставляло меня чувствовать себя в безопасности. Ничего не угрожает, Кать, ты в надёжных руках. Как-то так.
– Утро вечера мудренее, – он прикрыл веки и снова откинул голову, не убирая руки. – На тебя столько всего свалилось, и ты хочешь решить это всё быстрее. Ты не любишь откладывать то, что тебя мучает, да и вообще любые мучения не любишь.
– Как любой нормальный человек, – едва слышно заметила я, слегка улыбнувшись.
– Именно, – подтвердил он. – Как любой нормальный человек. Поэтому, столкнувшись с несколькими трудностями, ты растерялась и не знаешь, к какому берегу прибиться. Всё, что тебе надо сейчас – это праздник, немного шампанского и сон.
– Предлагаешь мне напиться? – да, он определённо поднял мне настроение, потому что в глазах замелькал тихий огонёк игривости.
– Нет, – убрал руку и с нескрываемым озорством отвечал на взгляд, – я предлагаю тебе дегустацию.
– Очень остроумно, – я усмехнулась довольно.
На душе стало легче, словно Ярослав ослабил сдавливающий грудную клетку узел. Моя панацея. А ведь сначала я не хотела идти ни к какому психотерапевту. Сначала вообще всё было наперекосяк, особенно, если вспомнить причины нашего знакомства. Такое слишком часто происходит: я начинаю общаться с человеком из каких-то недобрых побуждений, а потом этот человек меня удивляет и завоёвывает своё место в моём сердце и голове. Как так?
Я не могла тогда сразу сказать, что это был не визит к психотерапевту. В тот момент голова переваривала лишь остаточную информацию: Новый год, шампанское и отдых. Может, настроиться на семейный лад? Да и пора подготовить желания для наступающего года.
Ярослав дал мне совет. То, что не может сделать психотерапевт. То, что не может сделать любой взрослый сознательный человек, отвечающий за силу и смысл своих слов. Но он сделал это. Почему? Неужели я настолько отчаянно выглядела? Я не понимала, чем он был движим, но мне определенно стало лучше. Увидела в этой встрече нечто новое, чего до сих пор не замечала ни за Ярославом, ни за собой: мы перестали относиться друг к другу только в формальных рамках «врач-пациент». Это было проявлением дружбы, немного странной, возрастной и гендерной, но дружбы.
Я снова переходила рамки условленных отношений. Как с Егором. Как с Костей. И в том, и в другом случае каждый хотел перейти эту черту. И перешёл. Вместе со мной. Теперь и Ярослав. Теперь и он оказался ввергнут в эту пучину страстей Катерины Скавронской. Моя жизнь становилась интереснее. К концу года совершенно преобразилась и я, и мои взгляды, и моё мнение о людях, и круг друзей. Могу сказать, что определённо стала сильнее. Благодаря всем этим факторам. И, конечно, благодаря этому ещё неопознанному радаром дружбы человеку.
Поднявшись к себе, я всё ещё улыбалась. Благодаря Ярославу Новый год не пройдёт так уныло, как мог бы пройти. В соседнем доме ужинают два близких мне человека, и плевать, что они там чувствуют ко мне. Где-то на другом конце города за столом сидит человек, которого я терпеть не могла с первого диалога. А сейчас, в прогретой машине, на вечеринку возвращается человек, которому я бесконечно благодарна. Надеюсь, мой подарок хоть как-то отплатит тебе за твою заботу. Будь счастлив, Ярослав. Когда-то мы поговорим с тобой о тебе, а не обо мне, и надеюсь, к тому времени, у меня не будет поводов нагружать тебя своими мыслями.
Дома стоял дикий аврал. Нет, всё чинно, чистенько, опрятненько, уютненько. Даже мои родственники не настолько противны. Вся семья сидела в гостиной и смотрела какое-то юмористическое шоу по телевизору. Вот они, мои родители, сидящие в обнимку, Варя с братьями, сидящие совсем рядом, тётя с дядей, которые вместе выпивают вино, и сестра, покачивающая племянницу на руках. Думаете, это противно? Да, совсем немного. Обычно я ухожу с таких собраний, семейных советов, бегу, как крыса с тонущего корабля. Но сейчас мне нужно это тепло семьи, чтобы заменить то тепло, которое я, увы, потеряла. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе, поэтому, Кость, я хочу пожелать тебе понять, где твоё счастье. Может, стоит отказаться от меня, чтобы быть счастливым с Кравец? Ты ей нравишься, она тебе – тоже. Усильте свои чувства, работайте на отношения, сделайте из себя крепкую пару, будущую ячейку общества. А я с удовольствием стану вашим купидоном и, возможно, крёстной для ваших детей. Будьте счастливы, ребята, сидящие в полукилометре от меня.
За четверть до одиннадцати, когда ток-шоу прервалось в очередной раз на рекламу, я решила пойти к себе. Тут слишком жарко, а я – слишком любвеобильна. Наверное, как никогда раньше, из меня так и струилась любовь к людям. И знаете, мне нравилось это ощущение, когда ты просто паришь на облаках. Сейчас мне нужно всего одно: телефонный звонок. И вы знаете, кому.
Трубку Егор взял не с первого гудка. И даже не со второго. Видимо, очень занят. Или там, где он находится, слишком шумно. Или телефон далеко. Или ещё целый ворох догадок, которые не имеют абсолютно никакого подкрепления фактами.
Правильно, потому что факты последовали потом. Спустя ещё секунд десять, когда он снял трубку.
– Какие люди.
Он говорил вполне себе трезво и бодро. Слишком бодро и слишком трезво. Я бы сказала даже энергично. Будто молодится там перед какой-то малолеткой. Ох, я забыла, что ты у нас, Егор – тоже молодой. Нет, в моей иронии нет ни капли зависти тем, с кем он сейчас отжигает, пока я сижу тут. Я же сказала, что меня такой семейный очаг, уют и покой вполне устраивают. Зато он, слышу, в каком-то очень весёлом месте. Слышу смех, болтовню и какую-то непринуждённую возню с бокалами и тостами.
– Я помешала? – наверное, мой голос звучал слишком претенциозно, потому что мною руководит злость. И зависть чуточку.
– Как всегда, Скавронская, – он явно ухмылялся и самодовольно перед кем-то хорохорился. Петух, блин. Аж бесит.
– Я оценила юмор, – выплёвываю слова не без желчи и кривлю лицо, представляя, как скукоживается практикантишка под действием моего яда и я волоку его домой. Собственнические мыслишки проклюнулись, да, Катерина?
– Чего звонишь? – он перешёл на более адекватный тон, без улыбок и смеха. – С Новым годом поздравить?
– Нет, – а я злюсь, напоминаю. – Проверить, не нашли ли вы себе девочку по интересам.
Я перешла на вы и даже не заметила. Когда Егор меня бесит, специально так обращаюсь, взываю к его ответственности, что ли. Хотя о какой ответственности может идти речь, если этот человек тайком от других коллег из преподавательского состава курил в мужской уборной и выкидывал окурки из окна на головы другим людям.
– Да что ты говоришь, – теперь его черёд злиться и язвить так, чтобы побольнее достать меня своей интонацией. Игра, похоже, началась. – И как, проверила?
– Да, – парирую ничуть не хуже него, нервно перебирая пальцами пряди собственных волос. – Вы прекрасно справляетесь и без меня.
Не знаю, в какой момент желание услышать Егора в последний раз в этом году превратилось в сатирическую пьесу, но мне нужен был он. Эта его способность возвращать меня к жизни самым абсурдным садистским способом. Он заставлял мою голову работать на износ, расширять возможности, сферу влияния. Вспомните Катерину Скавронскую в начале учебного года и сравните с концом семестра. Небо и Земля. Интеллигент с характером превратился в борзую девочку. Я бы могла назвать себя бунтаркой даже. Сколько всего мне пришлось пережить из-за Егора и благодаря ему.
– Я прекрасно справлялся и без тебя, абсолютно верно, – он сделал паузу прежде, чем снова уколоть меня какой-то своей фразочкой, а я уже морально напряглась, предвкушая, какой замес сотворит этот циник в очередной раз. – Но это не значит, что…
И тут случилось две вещи одновременно. Мне показалось, или он хотел меня успокоить? Интонация была под конец какой-то слишком обычной. Что-то вроде «Я прекрасно справлялся без тебя, но это не значит, что без тебя мне хорошо». Или как-то так. Возможно, я лишь хотела, чтобы так было. И вторая вещь: его позвали. Какие-то девочки. Микрофон мобильного искажал их голоса, да, и, поверьте, я зуб даю, что определённо слышала малолеток. О том, что мне показалось, тогда не могло быть и речи.
– Иди, – я дала о себе знать внезапно, резко и громко, махнув ладонью вперёд, будто он меня видел, – веселись со своими друзьями.
– Скавронская, – ах, так ты меня слышишь, значит, – не веди себя, как ребёнок.
– Я не ребёнок.
– Отрицание этого…
– Да-да-да, – прервала его начинающийся монотонный слог, закатив глаза, – говорит, что я веду себя, как первоклашка. Я в курсе, спасибо.
Ох уж эти перепалки. Знаете, сейчас мне настолько было весело и паршиво одновременно, что я просто хотела продолжать вести эту игру. Мне действительно весело. Всё идёт так, как я хочу. Он отвечает и не юлит. Он подыгрывает. Он ведётся на провокации. А ещё он это Егор, человек, который имеет для меня значение. Единственный, кто может перебить наступающую тоску из-за счастья Кравец, из-за Леонова, из-за Ярослава даже. Да из-за всего! Просто потому что это Егор. Я пережила тот этап влюблённости, когда желание обладать им слепо вело меня и кидало из огня в полымя: от страсти ощутить его до ненависти к той ученице, которая обратилась к нему. Сейчас всё несколько иначе. И только потому что это Егор, всё вот так. Костя сидит с Ксеней у неё дома, и они мило общаются с родителями. Женька уехала. Лара отмечает на даче. Абрамова наверняка в какую-то компанию затесалась. Ярослав вернулся на свою вечеринку. Аня с Сашей, уверена, вместе где-то справляют. А я, Катерина Скавронская, хочу увидеть своего Егора и загадать желание, связанное с ним же. Это банально, это глупо, это по-девчачьи, но Егор – это одно из самых важных приобретений уходящего года. Интересно, а что я вначале этого года загадывала?
Только справилась с первым семестром в лицее, расслабилась, решила, наконец, заняться собой, как Новый год и все последующие выходные провела в компании новых подруг. Даже не так, это они хотели со мной пообщаться. Кравец затащила меня в эту компанию или я приглянулась самой смекалистой из них, Оле Абрамовой, не знаю, но факт, что в компании отличниц я оказалась не просто так, остаётся фактом. Как и то, что эти девчонки любили обсуждать не только учёбу. Женька любила фотографии делать, Лара – что-то домашнее и спокойное, типа бисероплетения, а Олька – заводить новые знакомства. Ей, с хорошей внешностью, головой и богатыми родителями, крайне везло на очень пылких и интересных парней. Помню, это она меня познакомила с Андреем. Ух, какой страстный парень, безумно горячий, даже скажу. Жаль, что уехал за границу так не вовремя. Может, из нас бы что-то получилось.
В компании этих девчонок было спокойно и неспокойно одновременно. Мы любили посидеть в кафе или в пиццерии, почитать какие-то интересные статьи, обсудить того или иного преподавателя, рассказать о своём прошлом и планах на будущее и, конечно, о вкусах на парней.
Не секрет тогда был ни для кого, что Кравец запала на Леонова. Скажем так, он приглянулся всем. Как Кравец выиграла? Очень просто. Она использовала наш договор и расширила круг лиц, задействованных в нём. Поэтому, когда Леонов стал проявлять к ней внимание, то никаких вопросов не возникло. Надо ли говорить, что до того момента мы уже с ним гуляли периодически до остановки вместе, не ходили на пары и даже договаривались о совместных прогулах, сидя дома? Пожалуй, это должно было бы насторожить Кравец, как насторожило остальных девчонок, которые тут же тыкали в нос нам с Ксеней этим самым договором. Мол, нечестно. И знаете, что тогда ответила Кравец?
«Она моя лучшая подруга, и она меня не предаст никогда. Верно, Кать?»
Да, верно Кравец. Я тебя не предам. Предала меня ты. А потом тебя предал Костя. Или он изначально тебя предал. Это не мои заботы, хотя вертятся все они вокруг меня. Странно, да? Возможно, я смогла бы повлиять на какой-то из исходов событий, если бы заметила что-то такое и предчувствовала опасность. Но опасности нет, потому что вокруг люди, которые претендуют на твоё доверие. Если люди не заслуживают его, как показали все они в ситуации с Егором, то ты зря тратишь на них своё время.
