Текст книги "Сердце моего врага (СИ)"

Автор книги: Выбери Жизнь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 59 страниц)

Воин из воинов. Даже без лица и тела в одной тени чёрная, гладкая кожа его одежды скрывала семь футов толщины мышц, толстая цепь перекручивалась на его шее, но ничуть не мешала. И как будто вырезанные посреди тёмной маски глаза блестели над оскалом рта. Его щёки украшали шрамы, а бритую голову увенчал шлейф тёмных бесформенных пятен его накидки:

– Правды в отношениях семьи нет, – сказал он глубоким голосом, резонирующим от самой земли, – есть только одна правда… и люди, которые отрицают её, не заслуживают уважения.

Сальван сказал:

– Этот мужлан не будет прислушиваться к голосу разума.

– Слушай правду, Сальван, – резонировал Астан. – Если ты, как утверждаешь, разумный человек. Мои глаза видели мэрлинов, гремуров и ассанов. И армия их жрёт эту землю, как голодная саранча. Орда под руководством Астана, и доля вашей мизерной уверенности уверяет одно… победить.

Его речь звучала скорее вопросительно и он сказал это с поднятой вверх бровью.

– Где ты обучался, чтобы добраться до звёзд и куда убежишь из мира, где правит Разрушение и змеи опутывают всё? – сидящий во главе круга спросил с наигранной мягкостью.

Глаза его пошевелились, словно на них были веки, которые нельзя было различить.

– Я продолжу делать, как я делал многие месяцы и годы, без рейдов и питания… Это я сделаю для любого мужчины или женщины. Но то, что я слышу от этого мужчины и не слышу от этой женщины, – он сказал, не сводя взгляда с девушки подле его ног и неотёсанного наперсника, стоящего по центру, – это то, что он отправляет своих людей на верную смерть.

Дакт шагнул вперёд, смело, но это было меньше, чем надвигающийся Астан. Одной рукой он держал горящую толстую ветку, которую вынул из костра, другой сжал бокал вина, будто там плавал источник его мужества. Тень девушки, куда больше напоминавшая мираж, чем реальность, слишком она казалась тонкой и изящной для этого мира, толкнулась от руки своего солдата вперёд.

– Твои люди, Дакт? Ты рассуждаешь, как король.

– Я – их король. Маленький человечек.

Тень рассмеялась ему в лицо:

– Ты царь – ничего. Король бутылки вонючей болотной тины и кучки песка под твоими ногами.

Рука Астана удивительно быстро двинулась от её плеча. Он зажал массивными руками ладонь меньшего человека, держащую золотой кубок. И Дакт начал давить:

– Если я не король, – спрашивал действительно любопытно, – тогда почему ты стоишь передо мной на коленях?

Одним взмахом руки он заставил всю стражу обнажить мечи, в воздух над головой взлетел топорик, и Астан не успел защитить свою госпожу.

Сейчас она стояла на коленях перед Дактом и завывала в агонии. Голос – не такой глубокий, как у воина, но достаточно глубокий, тихо угрожающий, с чуть сдержанной злобой сказал:

– Можно много говорить… а можно просто подождать, когда эти двое дураков поубивают друг друга.

С помощью охранников, кто вызвал больше удивления, чем страха, их вывели за пределы огненного круга. Их было трое. В своих капюшонах, до ног покрытые мантиями, они выплыли из чёрного тумана и захватили руки обоих спорщиков, один из них мог даже соперничать с тем астаном. Хотя это были хорошие борцы, но им и требовалась помощь людей с мечами.

Они так же неслышно и незаметно встали за кругом Совета, с обеих сторон, держа посередине человека, кто бросил тяжёлый меч на цепи. Астана бросили глубоко в пропасть. Хрупкая как трость, она чувствовала себя более уязвлённой, силы оставили её тело, а способность ощущать нечто большее разрушала разум и то, что пришлось использовать такие меры – тоже, абсолютно её вина.

Один отделился и отошёл.

– Астаны… я думал, их уничтожили.

– Он последний из своего рода, – сдержанно сказал этот человек, отправляя свой взгляд куда-то вдаль, близко в сторону видения, – и руку даю на отсечение, колдун умрёт.

Тёмная фигура нахмурилась и повернулась к нему.

– Ты готов положить свою веру на головорезов? Мужланов, которые убивают свой народ… за деньги?

– Они не так просты, они опытные убийцы, передающие своё искусство из поколения в поколение.

Она фыркнула:

– Ваши слова не изменят правды. Это люди, которые убивают за деньги. И таким нельзя доверять.

– Разве вы не делаете то же самое?

Глаза её широко распахнулись. Она посмотрела на силуэт наёмника, снова бывшего освобождённым, с его мечом.

Дакт был уже на ногах теперь и пытался вернуть некоторое своё достоинство – шагнул навстречу, чтобы видеть замаскированную троицу. Он посмотрел на маленькую женщину за спиной воина между ними. Она всё ещё не нашла в себе силы, чтобы встать.

– Вы, – сказал Дакт высокому Астану, смотря на него, но он не имел в виду с кем говорил с оттенком неуважения в его тонею – Другие здесь – помеченные войной лица на неё и отправятся. Так почему бы тебе не носить знаки вашего рода?

– Возможно, я не заслуживаю права.

– Да? – Дакт положил свою руку на навершие меча и сказал с глумливой улыбкой:

– Пожалуй, я могу убить достаточно людей. Которые задают глупые вопросы.

Отмечая свои силы на рукояти, Дакт кинулся в сторону огненного круга:

– И сколько эти наёмники будут стоить?

– Двадцать мешков рубиной крови.

Дакт ахнул, бросая косой взгляд на морду своего регала и поглаживая его каменный клюв. Кровь регалов стоила дорого, но сейчас разве это не были последние запасы в стране? Хмурость Этого человека разбила глубокие линии на его лице.

– Утихни, мальчишка!

Дакт стоял и смотрел перед собой на того, которому Он приказал дать ему пощёчину. Задрожал от смущения, он отвернулся прочь, чтобы не видеть насмешки в лице женщины за спиной этого человека. Возможно, в какой-то мере, она была права. Затем Дакт развернулся и пошёл прочь от огненного круга. Опять же, Этот человек обратился к оставшимся, рассматривая танцующий огонь в ночи.

– Если ассаны убьют колдуна… тогда вы будете вместе? Вы будете сражаться как один против эльфов и гремуров?

Ответа не произошло сразу. Сначала последовало бормотание, обсуждение, а затем медленно, постепенно все начали кивать, касаясь носом земли, один за другим соглашаясь с предложением Сальвана… даже их немногословная королева ночи. Только один из присутствующих не ответил на вопрос. Он как прежде исчез. Наконец, все повернулись к женщине, ожидая её решения. Глаза Сальвана щурились так глубоко, что покрытые шрамами веки почти закрывали их. Она вздохнула, а потом кивнула.

Человек перевёл взгляд на трио со знаками ассанов позади себя, её глаза размеренно закрылись, когда все трое сняли капюшоны. Сальван отрезал небольшой мешок от своего пояса и подкинул кровавые «капли» рубинов в воздух в сторону одной протянутой руки ассана, так же кивнул:

– Так и быть.

Никем незамеченная среди деревянных столбов для жертвоприношения, тень исчезла, как и появилась. Больше здесь делать было нечего.

Оставалось полчаса до рассвета, и стоя на своём посту, астан вновь не заметил, как погрузился в воспоминания. Он взбирался на горы, пересекал пустынный ветер и холодные, бурлящие реки. Сумрак только сейчас понимал, насколько он изменился. Его мысли были всё более отдалены от какого-либо рода заклятий, он всё чаще задумывался о прошлом, ища в нём свои возможные ошибки, разум истощил свои знания о магии и защите мира, душа потемнела, а глаза утратили свою былую яркость и непосредственный блеск.

Но к этому ли он стремился? Этого хотел?.. Эльф посмотрел в небо погасшим взглядом, к своему сожалению всё чаще ловя себя на мыслях об этом. Он медленно распрямился на крыше, невольно вытянул руки к небу, но времени больше думать об этом не было. Скоро рассвет. Уже совсем скоро. Эльф развернулся и пошёл, не оборачиваясь.

– И вот, спустя много дней я выбрался на поверхность. …И уже почувствовал её где-то рядом, что бы ты мне сейчас сказала, Жуть? – урчание варана на плече произвело гортанный звук. – Ладно, тише. Исчезни… Я нашёл тебя.

Парень улыбался, заслоняя лоб рукой от света заходящего солнца. Он не знал, зачем, не знал, куда идёт, знал лишь, что путь этот не кончался, даже если не имел цели. Имела ли сама цель? Возможно. Может быть, именно поэтому он оставил и своё будущее в прошлом. Но что она могла знать? Разве кому-то изестно будущее? Эльф усмехнулся.

Да, он помнил это как сейчас, скользя незримой тенью по улицам пропитанного, дышащего дождём города.

Фигура впереди растерянно оглядываясь, что заставило на миг прикусить охотника губы, он виновато посмотрел вниз.

Парень стоял под дождём, фонарный столб был его шестом, откуда рассматривал клубящееся тёмными тучами небо, он всё-таки нашёл её, однако, и мгновения радости это не вызывало, но у него просто не было времени что-то сопоставлять, о чём-то думать. Эта странная девчонка шла всё дальше и дальше, он не знал – куда, но путь её не кончался, словно и сама Кира не знала места, в которое идёт, или просто не знала меры.

От этой мысли Сумрак неслышно вздохнул. Он по-прежнему не понимал многого в ней: что сподвигло её поступить так, отказаться от того, что могло быть её, отпустить всё, чтобы получить ничего! Он не понимал этого. Думая сейчас, в эту короткую паузу о многом, позволяя себе это потому, что скоро время спокойствия закончится. Мысли так и бурлили в голове нескончаемым потоком. Прошло столько лет, он изменил себя во многом сам, но до сих пор не может противостоять этому. Это как наваждение, будто кто-то в нём хочет повернуть время назад на то беззаботное и светлые мечты стать Эльфом, чтобы никогда не пойти по стопам династии. Зачем он это сделал? Теперь сам задавал себе этот вопрос, уже долгое время, как бы ни было страшно за самого себя, за будущее – за того, кто позади и того, кто впереди.

Взгляд огненных глаз снова сосредоточился за промокающей маской, но заточенное как кинжал в тренировках зрение не становилось хуже даже от этого дождя, казавшегося ему за столько часов статического положения просто вечным. Внезапно для самого себя Теневой улыбнулся, выпустил эту эмоцию от собственных слов, сказанных почти три с половиной года назад:

«Будет не так уж сложно».

Он усмехнулся только про себя и уголки губ задрожали, что с такого расстояния непременно выдало бы, если б не такая упругая стена дождя.

– «Не так уж сложно? Мне не стоило этого говорить. Ведь оказалось, что за простой душой охотятся отнюдь не простые противники для меня. Теперь, я понимаю, почему она ушла. Но она не узнает, что я не уйду».

В свете ночного фонаря, где едва ли был заметен этот дождь, под навесом он бережно уложил девушку на землю, сначала бросив на неё старое пуховое одеяло и сухие коробки.

– «Это то самое место. Когда ты проснёшься, меня уже не будет. Но здесь ты в безопасности. Подожди, пока разберусь. Без глупостей».

Приказала тень исчезла негромкими ударами ног по лужам.

С шорохом за домом среди воды, он мгновенно оказался оцеплен, но благодаря старым урокам, абсолютно всё небыло такой уж большой неожиданностью. Вытащив чётким движением в ладонь огненное лезвие, Сумрак не оглянулся, он разрезал им артерию, и тень позади него пала, отбросил, перевернув одного за спину, среди таких же троих теней.

– Вы долго преследовали меня, пришло время вас наказать. Отступите, пока не поздно! никто не слушал. Похоже, им приказали драться насмерть.

Он разбил одного, уклонился от лезвия и перевернул огненной стеной через себя второго. У того что-то хрустнуло, но непокорные губы вырвали из воздуха с хрипом:

– Кто ты такой?

– Я всего лишь… тень.

– Ты не остановишь ничего!

– Простите, эта девушка не достанется вам.

Эльф пошёл по переулку, он вымок изрядно, но сейчас нужно было быстро перевязать чем-то ногу, только сначала пришлось вырвать из неё как-то влетевшую, местами покрытую ржавчиной иглу. Сумрак почуял от кончика мышьяк.

– Моя работа сделана.

Тихо произнёс и исчез в пелене дождя.

Сейчас, сидя на этой крыше и слушая тихую молитву, заливаемый дождём, он смотрел на небо, погрузившись в воспоминания и не замечая, как по горячей коже медленно стекает капля, просочившаяся сквозь ткань на шею.

Это было три года, три года, как она вернулась столь внезапно, что теперь он не знал, что с этим делать, три года, как она ушла, вновь ничего никому не объясняя. Только теперь всё было иначе, он уже не мог, не смел и вспоминать о детстве, о мечте – стать лучшим Эльфом. Ему пришлось полностью отказаться от магии, Кира не раз говорила, что можно наступить себе на горло. Он решил попробовать. К сожалению, только сейчас.

====== 101. ======

3 года назад. Академия Оллмарус. В зал суда вели вереницу учеников, когда только ветер проникал в окна здания, некто в толпе снял с головы капюшон.

– Добрый день, хотя при таком освещении не скажешь, что сейчас день. Включите электричество для Академии, дети замёрзнут.

– КИРА!

Никто и рта себе закрыть не успел, видя свою девчонку.

– «Как же я рада, что все они остались при своих годах и опыте. Это сейчас важно как никогда прежде. Но…»

– Ваши отцы и деды, все ваши предки боролись и своими жизнями полагали эту землю! Не для того, чтобы от их потомков ничего не осталось!

– Кира, ты не имеешь права голоса.

– Перечислите мои нарушения.

– Ты не разорвала свою связь с охотником и потому Академия сейчас под таким давлением.

– Браво! – девушка захлопала перед ошеломлёнными лицами. – Потрясающая речь! – она прошла вглубь, огибая как нарочно падавшие чётко позади или впереди неё колонны. Не коснулась ни одной, разве что последнюю остановила перед спинкой пробегающей ящерки.

– Привет, Жуть. Вот ты-то единственная настоящая здесь, да, девочка? Ты у нас совсем кроха… – ящерица забежала на руку и облизывала ей щёку шершавым языком, затем послушно забралась в руку и стала диском со своим изображением, Кира спрятала тот в сапог.

– Если вы закончили…

– Нет! Я не закончила! Есть у меня право голоса или нет, у меня в руке имеется мегафон! – Кира комическим жестом шибанула ближайшего солдата. – Извините, я одолжу ненадолго.

Лицо старейшины над ней выдавало гримасы как у циркача, съевшего кислый лимон на поверку вместо яблока.

– Фил и Вэл! Вы также не имеете права и их арестовывать! Как стражей Академии, когда здесь находится её директор!.. Даже два.

– Чепуха, ты не директор больше. Так как не разорвала связь…

С тела Киры слетела единственная одежда, под которой оказались сотни ожогов, но не было ни единой печати блока.

– Нет связи, которую нельзя разорвать. Как нет не рвущихся нитей. Я поняла это недавно. И прошу изложить причины ареста принцессы Южного континента и представителя Сопровождения! Вэл и Филиппа!

– Что ж, не имею ничего против, – старейшина прокашлялся, чинно поправил очки и начал зачитывать.

– При них во время рейда было обнаружено несколько запрещённых предметов…

– Запрещённый предмет, – в руке девушка подняла бумажный лист, неизвестно как там появившийся. – Чем, позвольте, вам может угрожать рисунок остроухого парня?! Или разломанный в кристаллическую пыль кинжал без рукояти?!

– Это прямой призыв к революции.

– Вот прямой призыв к революции. Слушайте и лучше позовите сюда своих стенографистов! – Кира посмотрела на учеников, Саламандру и Арлена за кафедрами с обвинителями и открыто улыбнулась. – Я ушла, но оставила здесь замечательного преемника! И так же, хотела применить своё право власти, однако, я этого ещё не сделала!

– ЧТО?!

– Я обошла ваши правила в рамках самих правил. Со мной отсюда вышел один сопровождающий. В правилах указано, что это должен быть человек. Доношу до сведения, уважаемый Совет! Эльф Сумрак человек – ровно на 14 процентов. В соответствии с параграфом 32, пунктом 64 Закона о Власти я применяю своё право Власти прямо сейчас!

– Ах ты, мерзкая…

– Вот вам разрешение на арест учеников! И так же, я покажу вам заклинание, которого вы не сможете повторить или отменить, так как создано оно мной. А даже я, – Кира стыдливо усмехнулась, – по сей день не знаю, как отменять мои заклинания.

Ученики в зале в кандалах и цепях за трибунами, каждый, позволили себе посмеяться вместе со своим директором.

Тем временем, девушка отправила рисунок эльфа в воздух и развернулась вокруг себя. Сеть из кинжалов на тонких линиях будто паутина в воздухе, начала разрезать кожу на её теле. Под крики всё прекратилось в то же мгновение.

– Ты пытаешься показать, что Совет и Закон способны одолеть Скрывающуюся в тенях только если она ранена?!!!

– Танджин! Вы в Совете не первый год! Будьте скромнее!.. – старик начинал медленно наливаться кровью. – Заклинание кровавых кинжалов позволяет мне на расстоянии следить за каждым находящимся здесь эльфом. На моём теле сейчас ровно тринадцать тысяч, триста тридцать две метки. Если пострадает хоть один из её носителей, я об этом узнаю, будьте уверены, – Кира зашвырнула нож из голенища своего сапога в недвижимую Вэл, принцесса улыбнулась. От одного крошечного клочка пряди, слетевшей с её волос только от косы, царапина на теле девушки в центре круга вспыхнула синим пламенем.

– Слова излишни. Ваши действия со мной сошли вам даром, но я даю вам клятву Скрывающейся, если вы лишите кого-то из этих эльфов пищи, воды, крова или хотя бы самой незначительной части жизни, каждого из вашего Совета и его соучастников я взорву изнутри прямо по пути до дома. Разумеется, исключение составят те, у кого есть семья и дети. Я не зверь. А насколько мне известно, в Совете есть всего один представитель, имеющий семью. И… так же, господин Надос!

Старик изошёл семью реками, прежде чем перевёл бесцветные глаза на девушку в центре между колонн, куда Кира прошла с уже накинутыми верёвками. Снабжённые специальными растворами, эти бичи были созданы специально для нанесения таких же неснимаемых меток печати, которые она носила с детства. До сего дня они считались таковыми.

– Вы единственный здесь, кто заботится о четырнадцати внучках. Я ни единым пальцем к вам не прикоснусь. Прошу только, передайте привет малышке Каси, пусть не слушает сестёр. Она станет прекрасным эльфом. Куда сильнее меня.

Мужчина заплакал, не отводя взгляда от окровавленного лба, на который упала девушка в нескольких метрах от его ног.

Кира поднялась с пола и затушила многочисленные крики.

– Это нечестно!

– Несправедливо! Вы не имеете права! Она даже не закончила!

– Вы действительно не имеете права…

– Саламандра, пожалуйста… создайте в комнате чуть больше света, – Кира улыбалась, но её жёсткий взгляд приковывал к месту и ноги и язык. Женщина отступила за кафедру и взмахнула перчаткой.

– А теперь, наведите на меня столько печатей, сколько сможете. И я встану из этого круга и уйду своими ногами.

– Ты пожалеешь о дерзости, Кира. Но если ты сделаешь это и докажешь, что действительно настолько сильна, как сотрясаешь воздух сейчас, Совет исполнит свою часть, а ты будешь прощена за один свой проступок. Совет не засчитает тебе, что по новым правилам, – Кира скривила лицо так, что проступили сжатые зубы. – Сопровождать тебя должен был не четырнадцати, а стопроцентный человек.

– Это дискриминация в чистом виде. Вам хорошо известно, что на территории эльфов нет ни одного человека, – Илья не отводил взгляда от судьи и после удара палкой. Только его спина жалобно скрежетала каменной пылью.

Сорок две верёвки завершили опутывать тело Киры и неожиданно, девушку ударили разрядом тока.

– Прекратите! Вы её убьёте! Никто не сможет встать после стольких ударов! Пожалуйста, хватит! Я при… – Вэл поняла не то, что она сейчас перепрыгнет верхний ярус, но что говорит одновременно с кем-то.

– Я приму за неё! И… мы не отказываемся от наказания, пожалуйста, посадите нас обоих, и закончим эти муки! Неужели Совету в радость хлестать электрическим бичом тело обычной девчонки? Да, она дерзко обошлась, но по закону же – дерзость и не заслуживает смерти! За это дают работу втрое больше! – Фил сам собой восторгался, он не ожидал, что вспомнит Закон, который изучал на первом курсе Академии.

– ФИЛ!.. Я… в порядке.

Кира придерживала свою руку, как совсем чужой кусок чего-то, что прилипло к телу, но с шестой попытки она смогла подняться и выпрямить спину под гордыми взглядами первого, второго и третьего курса Академии, от крыльев и мышц спины, казалось, до самого живота впереди нет и куска кожи, чтобы закрыть повреждения.

– Итак, на тебе сейчас печатей ровно по количеству осуждённн. кхм, твоих учеников. Мы приняли решение позволить тебе применить твоё право Власти. Единожды, Кира. Не заставляй нас пожалеть о своём решении. И ты так же получишь задание. Под присмотром магистров ни волоса не упадёт с головы, включая новорождённых младенцев. На территории Академии будет организован лагерь, по всем правилам лагерей, включая комендантский час. За нарушение эльфы будут наказываться в воспитательных целях.

– Господин Танджин! Есть ещё одна просьба.

– Я не закончил!!!

– Я прошу вас, как основателя Совета! – мужчина замолчал и спустя паузу на раздумья, легонько кивнул, свыкаясь с мыслью, что им имеет право покомандовать маленькая девочка, у которой ещё даже седых волос не отросло. – Оставьте прежний состав представителей выпускных классов в Академии до завершения моего задания!

Карина выдохнула в рядах сгрудившихся вокруг неё детей первокурсников. Она успокаивающе погладила одного по уху.

– А если ты никогда его не завершишь!

Но небольшая акция протеста всё же прозвучала и в кандалах и в цепях, опасность заключения не помешала агетаторам.

– Справедливо. Время моего задания – пятьдесят лет! Первый курс успеет освоить заклинания защиты, а второй и последний закрепят атакующие знания! Когда я вернусь, все лагеря на территории должны быть расформированы и применяя право Власти, я выдвигаю требование: о пересмотре Закона, разделяющего Светлых и Тёмных эльфов!

– ЧТО?! Ты не име… ты не мо… то есть, нет, это не возмож… Кира…

– Джокс…

– М-мой сын?

В руку дрожащего старика прилетел ошмёток бумаги. Он торопливо поправил монокль и зачитал текст, от которого лицо приобрело мертвецкую бледность.

«Ваш камин среди ночи загорелся потому, что вы были пьяны. Я была той, кто вытащил вашего сына Джокса из огня. Весь Совет уверен, что на земли эльфов нападают Скрывающиеся. Вы хотите прямых доказательств противоположного?»

– Что ты пытаешься сделать? Шантажировать меня моим сыном?! Не бывать этому! – бумага почти прогорела в воздухе.

– Кошмар, вытащивший вашего сына из более страшного кошмара…

– Джокс, да, он говорил мне это, самым срашным кошмаром он считал огонь, но в ту ночь… ты не можешь этого знать, если только сама…

– Вы все уверены, что на вас нападали Скрывающиеся в тенях! Но мы не похожи на тени уже тем, что сами можем стать тенями, как и собой!.. – она закричала в мегафон, игнорируя его способность распространять звук сильнее человеческого крика.

– Кира, ты знаешь, что все наши договорённости аннулируются при попытке обмануть Совет.

– Если только у Совета нет своих глаз… Эх, сотню лет не делала… но это… Ради каждого! – лепет перешёл в ожесточённый крик, в одно мгновение ощущение разрыва каких-то связей в голове мозга с сердцем стало поглощающим.

Она стукнула по полу оголённой ногой без сапога, и от пятки вверх взлетел огромный прямой камень, словно вытесаннное подобие арены, под ногами каждого в зале на трёх ярусах вычертилась огненная линия.

 – Прошу всех отойти за эти линии и не пересекать! Тёмных эльфов так же касается! Это опасно! Танджин! Ваш сын Джокс видел в ту ночь, вися на плечах, чёрный кошмар с алыми отметинами по всему телу!

Она сосредоточилась и на несколько мгновений перед всеми действительно появилось нечто, словно из сотканной ночи без звёзд, их заменяли алые росчерки будто шрамов и извилин по всему протяжению. Любая тень никогда не смогла бы принять такой облик, а через секунду сквозь дикое, сорванное дыхание предстал обычный образ кареглазой, измождённой девушки, с блоками силы по этому же самому телу обыкновенного цвета. Кира надеялась только, что младшему поколению не будут сниться ужасные сновидения после такого.

– Господин… Танджин, уважаемый Совет! … Прошу! Выдайте мне моё задание, я принимаю любую ответственность за последствия этого на себя!

– Кира, даже Скрывающаяся – ты не настолько сильна… я благодарен за жизнь моего сына, но это не решает…

– Своими руками или с поддержкой чужих я это сделаю, даю вам слово! И я его не нарушу. Вы же сами видели, тогда, из окна!..

– Не припомню… – старейшина теперь всеми силами отводил взгляд. У неё не осталось крошечной поддержки.

– Своё первое задание она выполняла девятнадцать часов подряд, пока не достала кота с дерева, – и слово взял Арлен.

– Девятнадцать часов – это не девятнадцать жизней!

– Олухиии! – заорал с места Фил и ему чуть было успели закрыть рот.

– Н-неужели всего что я сделала мало, чтобы доверить мне ваши жизни ещё раз?! – Неужели вы не понимаете, что я давно могла бы убить вас, если бы только этого хотела?!» – Но я не… я не… – но отчаяние опускало на колени лучше всякого веса на плечах.

Кто же знал, что помощь способна прийти оттуда, откуда с рождения в крылья летели стрелы?

– Никто не знает нас самих лучше нашего общего друга. Это известная истина. Но так же, только самый сильный враг может знать о нас больше, чем самый верный друг. Её слова не только не граничат с ложью, они звучат искренне. Если кто-то не считается с моим мнением, он вправе высказать своё на Совете, который будет проведён позже, без Киры. А пока я считаю, что её слова не лишены чести и по-настоящему эльфийского достоинства. По крайней мере, каждый из нас заслуживает иметь один шанс на успех или поражение. Независимо от решения, в обоих случаях результат затронет нас всех. Эльфы издревле сражались вместе, против общего врага и никогда не отступали! Но мы уже полагались на армию и на свои силы. Этого оказалось недостаточно. Если придётся применить резерв, я его применю. И уверена, мой отец был бы согласен со мной в ущерб Закону! Если можно спасти тысячи, пожертвовав сотней, почему не попробовать?! Мы гибли и раньше! И гибнем каждый день. Когда всем нам известно: что заклинание перемещения заканчивается простыми словами: Нет двери, сделай её. Если мы родились эльфами, а не орками или троллями, сражающимися за кусок мяса головами друзей, давайте не будем поспешно отталкивать руку помощи!

– Ваше величество, она с противоположной стороны! И с этой точки нашего вопроса я хочу заявить, что её надо немедленно казни…

– Вот что я вам заявлю: У войны нет сторон! И это знания первого курса! Господин канцлер, откройте учебник на досуге…

Все взгляды метались с королевы из стороны в сторону, как у трусливых троллей, в эту паузу Кира могла перевести дух и немного вернуть себе уверенности. Как оказалось, единственная тень из толпы над полом не шелохнулась за всё время жарких споров. Вэл неотрывно смотрела, как струится кровь Скрывающейся на пол, словно присутствие самой королевы эльфов и её решения не касались целителя. Но сейчас Кира не могла выдавить для неё улыбку. Она пыталась удержать хотя бы рвоту от боли прямо на пол под своими ногами, тем более, что колени уже давно подламывались. Да и отправилась она сюда инкогнито, ничего не поев. И кто бы подумал, что в кровь вдруг приземлится маленькая булочка. Знакомый феникс спустил ей её на верёвке, не рассчитал длину, но кошачья улыбка Фила была лучшим подарком. Побратимы – Карина, Хорз, Руби, Джонни и Илья так же заслонили собой возмущённого солдата на его посту второго яруса, тому стало труднее держать одну из многочисленных верёвок, опутывавших шею Киры, но спуститься на первый ярус зала и сказать в лицо хотя бы пару слов никто не имел права.

– В-в-в-в– ваше величество Розалинда? Но что заставило вас посетить сегодня Сове… кхм, – старики прокашлялись как единый организм курильщика.

– Танджин, представители Совета! Решение принято? – голос королевы казался холодным душем над головами.

– Кира, как представитель власти, отныне, – она сосредоточилась, но мысль о крошечном признании себя выше клочка пыли в углу была приятной, – ты должна вернуть украденное сокровище эльфов. Это твоё задание. Цена не важна.

– Как и мне не важна цена платы за их и ваши жизни.

Прихрамывая, девушка махнула рукой у выхода из зала с самой легкомысленной улыбкой в своей жизни. Особенно, когда услышала за спиной голос Танджина:

– Состав выпускников Академии остаётся прежним!..

И вдруг, целые перипетия заставили её оглянуться.

– Директор Кира!

Перед ней склонили головы выпускники третьего курса, подчинённый отряд помощницы генерала Тати и сама их командир, как только ей наконец позволили лишиться цепей Суда и первокурсники, в составе класса Рэми.

– Рэми?

– Хороший день, правда, директор Кира?

– И раз! Вы чего?!

– Мы Тёмные!

– Дурни! Она спасла нас из пекла, эх… – половина второго курса Тёмных классов, а затем каменнокровный, железнокровные братья, Руби, Вэл, феникс и директор Карина повторили этот фокус.

– Что здесь происходит?

– Иди уже! – Илью толкнули в плечо, а за ним захлопнулись льдом двери суда.

– Да что ж такое? – каменный потёр свои руки. – Выхода нет, а?

– Если нет, сделай. Илья? Ты чего-то хотел?

– Хотел бы не видеть твои слёзы… – он сдавил ладони девушки в своих и протянул вторую, утерянную до сих пор перчатку Сумрака. Взял лицо в свои руки. – Я не знаю, где он и что случилось. Но ты не одна. С тобой всегда… кто-то рядом и разбитое зеркало не склеить как было, но его можно сделать будто новым. На нём останутся трещины, только постепенно они могут стать незаметны. Нашими стараниями.

– Илья, спасибо тебе… – она впервые сама прижалась губами к эльфу, который когда-то был для неё олицетворением всего Светлого. – За то что всегда веришь в меня. Пожалуйста, не разочаровывай её.

– Не знаю, о ком речь, но даю слово каменного эльфа, любую «её» я не разочарую… Эх, если только это не моя мама. С этим уже как-то поздно. Я люблю тебя. Увидимся…

– И я тебя. Да, увидимся.

Она выходила за ворота, не оглядываясь на любимую Академию с мыслью:

– «Надеюсь, через пятьдесят лет здесь будет весна или лето… а не снежная, ледяная буря».

====== 102. ======

– «Сомнения раздирали меня. Какие-то воспоминания, куски и фразы из того письма, само существование которого я ненавидел.

– Почему?

– Потому что сам не захочешь этого. Скоро ты возненавидишь меня.

Неужели она на самом деле так думала? Я должен, нет, просто обязан, но сколько себя помню, никогда не мог ненавидеть Киру. Наоборот, всегда старался быть просто хозяином. Мне поначалу было жаль девчонку, но вскоре, она показала, что не потерпит жалости или хоть какого-то сострадания. Кира… Она оказалась сильной, что я быстро понял на себе.

Это была совсем не шутка: Нельзя комбинировать заклинания. И нельзя играть с магией Высшего порядка. Но из-за того, что это давалось мне легко, я играл! Я десятки раз за неделю подвешивал Скрывающуюся под потолком, а когда она стояла в моих нитях, словно в невидимых верёвках, ей было больно, а мне от этого смешно. Но мне за такое должны были голову отсечь! Я, пусть даже бывший эльф Тёмной стороны сам привязал к себе ту, кого называл ведьмой. И я продолжил это делать по незнанию уже на Светлой половине. Незнание губит не только людей, но и эльфов. Мой огонь развернулся против меня и её -тоже. Подам тебе самый очевидный сигнал, когда кинжал в моей руке откроется против твоего сердца. Она не в бреду это сказала. Сигналом был день, когда Кира вдруг, как будто ни с того ни с сего согласилась на мой рисунок. Но уточнила, что это будет не портрет, столько сидеть у неё не было времени. На Хозяина не было времени! И я нарисовал кривое, чёрное сердце, каким его сам считал, а её – было анатомически верным. Я даже полез в учебник такого рода впервые за свою жизнь. Но мы не договаривались. Рисуя на разных сторонах зала, мы повторили идею другого человека. Таким образом кинжал открылся, но не против сердца, а против связи. Кира не раз пыталась, особенно по ночам, когда я спал её снять, но никогда она не жгла себя насквозь, а вместе с собой и меня! Она словно забыла, что у нас общее тело. Я не планировал загореться на своей постели. Её глаза становятся алыми, стоит ей разозлиться, а волосы обретают все цвета снега. Это открытая форма Гребула. Она показывала её и раньше, но я не догадался, правда в том, что именно тогда в Академии мы проходили эпоху Гребула и было слишком чётко указано, что создать или уничтожить его может только Скрывающийся. Почему я не слушал? Ни себя, ни Карину. Она пыталась предупредить меня… и, кажется, ещё о чём-то. Если бы понял, то убил её сразу. А теперь я не могу этого сделать. На Вызове был способ. Как Гребул я мог обратить процесс и уничтожить саму Скрывающуюся душу изнутри. Я выпил бы эту разбитую душу после и обрёл её силу. Но тогда всё решила ошибка с Хорзом. И я всё-таки выбрал защитить Академию, чем обрести Киру, как это не смешно звучит даже в мыслях. Я был абсолютно готов её потерять. Можно найти разные источники силы. Оставшись жив, я мог бы поэкспериментировать и найти альтернативу.