Текст книги "Сердце моего врага (СИ)"
Автор книги: Выбери Жизнь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 59 страниц)
– Сумрак, уйди, – внезапно попросила женщина.
Но эльф подбоченился к окну.
– Сумрак, уйди!
И подчинился, когда приказали хором. Нарушить приказ обеих директрис, даже если одна из них бывшая он не мог, хотя хотел. Но ощущать боли в сердце хотел меньше. Эльф кувыркнулся в окно.
Согнувшись к полу, Кира шептала безнадёжно:
– А воспользоваться дверью нельзя…
– Не в двери дело и не в пыли. Почему ты не можешь отказаться от него? Что? До гроба? А ты не видишь, что он всё ближе?
– Не видите вы. Не видит никто, – девушка вынудила себя встать, только рукой уцепилась в воротник одежды Саламандры. – Сумрак не эльф, он Гребул! И двух дней не выносит без моей пыли.
– Пусть Крадёт Другую. Кира!
– Каменная пыль – и Арт отключился на полу. Пыль любого другого эльфа, и он не может пройти ровно по коридору. Я давно отказалась! Мне не нужны его чувства! Мне никакие чувства не нужны в мире! Я уничтожить его хочу!
Глаза Киры загорелись перед женщиной. Саламандра тихо смотрела на неё. Девушку била беспощадная дрожь, как будто ежесекундно она пропускала через себя электроудары.
– И… борю это. Я сражаюсь не за него с этими несчастными Сферами! Я бьюсь за его жизнь… но словно… с осколками от зеркал. И осколки с каждым разом всё глубже…
– У тебя на шее пектораль, кто устанавливал? – она присмотрелась.
– Почему… вы… – Кира послушно присела на пол под давлением.
– Она установлена неправильно…
– Умниус…
– Сколько до Суда?
– Три дня…
– Ты не сможешь контролировать себя. Можно попытаться отсрочить, но…
– Нельзя. Через три… – девушка встала, держась за шею, подошла и выхватила бумагу со стола. – Дня сто дненадцать лет. Наши сто двенадцать лет! Почему вы мне ни слова не сказали? Я узнала от ребёнка!
– Откажись.
– Он умрёт…
– Первое правило Академии Оллмарус.
– Если любишь, отпусти, – выговорила Кира.
– Вот и отпусти, – Саламандра дунула ей на кожу с пульсирующей печатью, и вены скрылись.
– «Спасибо». Как будто… я одна это должна сделать!!!
Бумаги разлетелись по кабинету, и когда дверная ручка щёлкнула, всё, что услышала целительница, разве что другим голосом:
– Где ты ходишь, идиот?!.. Когда нужен мне… так нужен.
Услышала и прошла внутрь.
– Просто иди туда, где ты должна быть.
– Нет. Никогда… никогда больше, Вэл! Я не подойду к нему!
– Почему?
– За ним следят напрямую! Мне наблюдать, когда он упадёт мёртвым у меня в ногах или что?!
– Напугала! Что это за страшный взгляд в пустоту? Здесь нет врага народа, которого надо срочно убить ради мира. Снова плачешь, значит?
– Я не плачу!
– Конечно нет. Нас просто затопила крыша. В абсолютно сухой день зимы. А я и не о тебе сейчас говорила…
– О чём ты?..
– Кир, почему ты так дышишь? – Вэл опасно поставила колено на диванную подушку. – Это не слёзы! С шеей что-то?
– Не подходи! Если ты узнаешь, тебя саму убьют!
– Ой, – она отодвинулась по дивану. – Неужели я перепутала и поставила тебе печать на печать?
– Да, – сдавленно солгала девушка.
– Как же ты это терпишь? Боль-то невыносимая…
– Мне не больно… это ничто. У меня просто больше нет сил думать, где он и как долго это будет на этот раз. Я едва не потеряла его… – Кира зарыла в волосы руки.
– И поэтому послала Карину? Ты же знаешь, что почувствуешь всё, связанное с ним. Ты – Скрывающаяся, Кира. И проблема в том, что скрыть что-то от тебя самой невозможно… За что тогда ты борешься, гоня его?
– Я хотела, чтобы он развлёкся.
– В самом деле? Ты совсем не собиралась выпускать его за барьер… а ещё, ты отдала Карине приказ идти за ним в земли орков, потому что точно знала, куда он пойдёт. И когда. Ну? Что ты пытаешься сделать? Вызвать у него ненависть к себе?
– Почему результат обратный?
– Пока ты не ответишь, чего добиваешься, я не могу сказать о чём ты думаешь…
– У меня на шее пектораль!!! Я… дышать не могу, – Кира опустила голову.
– Что?!
– Когда мы изгнали Сумрака, это было ничем. Но ему… было так больно, все вокруг называли таким же «ничем», швыряли камни и головёшки в спину, а затем и его самого толкнули в костёр, я… просто не смогла этого допустить…
Вэл прижала к себе, целуя в макушку.
– Конечно, не смогла. Но ты же знала, что среди охраны стоят Сферы. Ты всё знала. Тебе надо было только держать ноги на месте и не шевелиться. Он же огненный, он пережил бы это и встал оттуда, чтобы терпеть дальше. Он терпел из-за тебя, Кира! Но он не отрывал от тебя глаза…
– И издевался мыслями, даже не представляешь, какими… никогда столько сцен убийств в своей голове не видела. И обо всём этом Арт с таким удовольствием думал…
Девушка опустила руку ей на плечо.
– С кем бы он ни был, он любит тебя одну, Кир…
– Брось. У него неоновыми буквами на лице написано. Ему всё равно. Он равнодушен. Это я тут схожу с ума без этого придурка!
– А разве он не Тёмненький? – Вэл чуть не задохнулась от хватки.
– Только я его могу так называть. Ясно?!.. П…прости.
– Ты прости, а он тебя тогда как называет? Разве по имени? Глупый эльф.
– А я – Светлячок.
– И во время какого же занятия он тебя так называет?
Она пыталась отвлечь дыхание, помочь выровняться, Кира отвела глаза в пол.
– Вас скоро заметят.
– Так лучше.
– Никак? Ещё немного осталось. Если ты не выдержишь одну пектораль, что будешь делать под влиянием двух? А трёх? – Киру перекосило.
Она отчаянно улыбнулась.
– Более того. Нас не заметят, а поймают. Один из нас попадёт под трибунал, другого убьют по закону, или без него. Или Сферы поставят друг против друга, тогда умрём оба.
– В смысле? Сферы? Поставят?
– Каких-то пару дней. Держи, – она дошла до стола и бросила в руки Вэл свиток.
– Что это?
– Сюрприз на день рождения. Суд через три дня. Официальный Вызов для меня и Сумрака перенесли на четвёртый. Если каким-то чудом останемся живы, мы должны будем биться насмерть. Пока не умрём оба или сойдёт с арены кто-то один… калекой… – Кира рассмеялась к потолку.
– Они с ума сошли… Решение Сфер принятое ещё ДО Сфер?! Да как это?! – Вэл переворачивала лист и на свет и на тень, уже почти измочалила в пыль.
– Решение подписано на прошлой неделе, обжаловать ты не сможешь. Вы… все ничего не сделаете. Спасибо, что старались, ради нас. Но…
– Кира, пожалуйста, опомнись! Ты же можешь сразиться с ним так, что оба останетесь живы! Прекрати, ты же любишь его!
– Нет, больше не… не… я даже просто сказать этого не могу! – она пробила стол ударом руки и отошла мимо. – Наваждение какое-то… Вэли, забудь. Война-не война, законы и правила… один из нас умрёт точно. Тогда пусть это буду я.
– Брось такие шутки, – крылья эльфийки мелко дрожали в её руках.
– А кто шутит? Лучше умирать в одиночестве, когда даже голова не варит. Достаточно. Всё, никогда. Никогда больше.
– Успокойся и не плачь. Лучше ляг сегодня попозже и заставь себя понять, что ты не можешь без него. Может быть, и ему найдёшь смелость сказать об этом. Молчать о чувствах – больно.
– Больно? – лицо Кире исказилось от какого-то кривого смеха как в гримасе. – Ты ничего не знаешь о боли в таком случае. И я многого не могу. Но Из-за него! Не наоборот.
– Без, Кира. Без него. Ты не своя.
Скрывающаяся вздохнула.
– Я давно не своя, Вэл. У меня… внутри что-то развернулось. В мозгах, руках, груди, я не знаю, словами не опишешь.
– А ты попробуй.
– В ту ночь, когда он подержал мой мешок у кондитерской Паулю и я не смогла находиться в комнате, а сидела на ветке напротив их с Филом окна, заставляя тебя сидеть тоже, ты сказала, я сошла с ума. И вскоре я оказалась с этим согласна.
– Кира, это не так.
– Твоё мнение изменится, когда я закончу.
Вэл посмотрела на подругу сосредоточенными глазами.
– Помнишь шарф, что ты мне дала? А ведь я носила его не просто так, Вэл. Каждую ночь я связывала себе обе руки за спиной, потому что стоило заснуть, мои ладони горели. Я вспыхивала пламенем, прямо под печатями. И я делала это на протяжении десяти лет. Все те годы остальное моё тело оставалось ледяным, ночью я как будто покрывалась корочкой льда, под которой горело всё до костей. Затем Арту понадобилась моя пыль и коснувшись второй раз, стало в разы хуже. Я начала дышать в такт его дыханию. Когда он задыхался, я резко переставала дышать ровно… если…. если он не дышал от тренировок, я тоже не могла сделать вдох. Я чувствовала все изменения его дыхания на любой дистанции. Одновременно. Теперь всё, что случалось с ним, происходило со мной тоже.
– Что ты сделала?
– Угадай. Сглупила. Я пошла в библиотеку и попыталась отменить часть этого заклятия. Но тогда понятия не имела, что это лишь стадии. Что коснуться чужой пыли, а не куска мешковины – первый этап. Я кормила таким образом Арта каждый день и на то время моё тело стало неразрушимым для любых атак, я словно становилась из стали на больше, чем полсуток и потому первые испытания некоей связи между рабом и хозяином казались и мне тоже слишком лёгкими. Мы подумали, что дальше будет так же, то была малая ошибка. Огромной она стала, когда я рассказала в очередную ночь боли Саламандре. Она показала мне книгу, в её кабинете и ушла. Если бы я знала… что это ловушка.
– Она поймала тебя?!
– Не совсем. За чтением я начала дрожать и задыхаться. И видимо, отключилась. После этого рейда я должна была приходить и читать несчастную книгу каждый день. Я ходила и мне становилось только хуже. Тело начало дрожать от холода каждые полчаса. И заметил Сумрак, он попытался несколько раз, но его огонь меня не грел. Ни еда, ни вода, ни одеяло – ничто больше не защищало от холода. У меня синело и наверное, чернело лицо как у мертвеца. Тогда он сказал: Давай прекратим испытания. И именно тогда мы оба узнали, что остановить не можем ничего. А на следующий день обменялись мыслями. Предпоследний этап перед кровью. Теперь я не имею ничего своего, даже чувств. Всё моё стало принадлежать ему, а куда делась я сама – больше не знаю! Если я могу подумать о чём-то хоть пару минут в уединении это великий подарок, потому что стоит начать думать Сумраку, я слышу каждое движение его мысли, я вижу его сны вместо своих и меня так же душит и швыряет на предметы его любое кошмарное сновидение! Так что не говори мне о боли! Уже быть просто не похожей на других это больно, никто не знает этого лучше, чем я! Никто… в этой Академии.
– Ты рассказала всё Саламандре тогда, а мне лишь сейчас! Почему?
Вэл тоже закричала и она опомнилась.
– Я не хотела, боялась передать тебе эту боль, поэтому молчала, хотя ты должна была узнать первой, но Саламандра засекла меня раньше, чем я бы успела поговорить с тобой. Вэл, я вовсе не…
– Можно? – девушка со слезами и улыбкой протягивала руку. Кира открыла рот.
– Ч-что?
– Мне взять часть твоей боли?
И детская игра с невидимым предметом заставила её тоже улыбнуться.
– Поэтому я не заметила ничего на твоей шее… для тебя вот так трястись или терпеть вовсе не в новость. Понятно, – в её руках становилось спокойно, как в лодке на воде.
– Только не трать на меня силы целителя…
– Эх, что с тобой поделать, Скрывающаяся…
– И не называй так.
– Хорошо-хорошо.
Принцесса поспешно вышла из комнаты, захватив талисман звука на свою грудь, чтобы передать сообщение.
– Ха, слёзы, боль? Лучше я убью того, кто создал эту связь. Пусть даже хотя бы во сне.
Кира с трудом закрыла глаза и развернулась горящей печатью в подушку.
– По-мо-гите. Па-па…
Во сне она прошептала:
– Отказываюсь… я отказываюсь, только прекратите это!!!
Крик пронзил пустоту и Кира проснулась, рывком сбросила с головы компресс.
– Фил? Что происходит? Что ты делаешь в моём кабинете? А… где мой кабинет?
– Всё хорошо, принцесса. Всё хорошо, – феникс забрался к ней, лёг котом поверх одеяла и обернул таким же дрожащим хвостом. Просто мой жар сейчас украдёт твой. Всё в порядке…
Снова открыла глаза. Темно, подошла к окну. На небе звёзды, слабо светится барьер, под головой была книга вместо подушки.
– Ох, я величайший грешник на Земле? А ведь так и есть… враг эльфов среди эльфов… давно уже на сковородку пора, вечную… эй! – и крикнула в потолок: – Тот, кто посылает мне эти испытания! Предупредите, когда у меня появится хрустящая корочка! Хочу попробовать, я сто лет мяса не ела!
Девушка горько усмехнулась и поприветствовала глазами стопку документов до потолка. Ей предстояло подписать все эти несколько тысяч Вызовов для каждого эльфа, начиная с младших курсов, на годы вперёд.
– О, Вызов Ильи тоже перенесли… против Фила?.. Интересно было бы посмотреть… огонь и камень – забавное сочетание. Они оба как никогда сильны.
– Ммм…
– Сумрак? Ты чего у стенки сидишь? И за ногу держишься?
– Отстань… больно, – совсем неслышно прошептал эльф.
Вэл тихо прошла по темноте от двери за лучиной и едва осветила лицо теневого. Тот закрылся рукой.
– О, – остановилась, держа руку на левом бедре. – Что, Тёмные так часто врут, что сами верить начинают? – Сумрак дёрнул в её сторону головой, как голодный волк. – Девушку он свою любит до дрожи в коленках. Не смеши себя. У тебя крылья подламываются, когда ты видишь Киру. Тебе скоро третью ногу подставлять придётся.
– У меня больше нет сил. Фантазировать общее будущее, которого нет. Бежать против системы. Когда она ловит любого! …Мне было так больно, я думал, что умру. Я выжил только благодаря ей!
– Морфии? – Вэл закатила глаза. – Да благодаря себе ты выжил за это время. Благодаря этому чувству! Ты же проходил принятие своего эльфа! Неужели не понял этого?! Пыль Морфии ничего тебе не давала, выкачивала наоборот!
– Что?
– Просто такой период…
– Бесконечный? …Я не мечтал о мире боли, ревности и страданий.
– Ты ревнуешь её к Илье? Они друзья! Да Кира бредит тобой по ночам!
– Кира?..
– У неё уже скоро физическая ломка начнётся!.. А если тебя не станет?
– Слушай, чокнутая, – Сумрак пригнул её к себе, удерживая за воротник. – Я до сих пор воспринимаю тебя как Киру. И твои слова – её слова. Имеют для меня значение. Ясно?! С меня достаточно!
– А что будет с ней?! Думал?
– Это меня не касается.
Вэл наклонилась и впечатала поцелуй в сжатые губы Арта. Он тут же отёрся рукавом.
– Прости, я думала, что тебе нужно успокоение. Извини, если ошиблась. Ну! Что ты тут сидишь? Иди к своему эльфу!
– Нет. Никогда больше.
Глаза принцессы слегка увеличились, он начал объяснять.
– Да, конечно, проще сходить с ума… – закатила глаза эльфийка.
– Кира помогла мне вспомнить свой сон. Не знаю, как это работает, но… Она права. Даже эта поддельная Сфера выбрала нас обоих. Для сражения друг с другом. Она остановится, я знаю, – эльф отчаянно улыбнулся. – Один из нас умрёт или будет заперт на вечные годы по закону, а может, без него. И это правильно. Так пусть она будет свободна. Я сам сдамся им в руки и не буду обжаловать смертельный приговор. Пусть это буду я. Если что-то случится, я всех здесь уничтожу. Даже у Сфер не будет будущего.
– Я вас не понимаю! Лучше никогда? Лучше умру я? Да вы все с ума посходили?!..
Он поднял голову, поджигая на щеках слёзы.
– О чём ты говоришь?
– Арт, ты ошибаешься. Кира не остановится. Так, эльф, – она села подле, развела руки Сумрака и взяла в свои у коленей. – Послушай меня. Ты помнишь что-нибудь из того, что произошло, когда мы возвращались в Академию через большой водораздел?
– Меня что-то в бедро раскрошило и… я отключился?
– Кто Тебя Лечил?
– Откуда я знаю?! При чём это вообще, Вэл?!
– Ох, Кира меня убьёт. Ладно.
– Кира?
– Расскажу тебе. Только поступи правильно после этого, ради всего Святого, а? – эльфийка умоляла и он прислушался, игнорируя боль.
– Когда ты упал, тебя подхватила Кира. Она же и разоружила вас обоих.
– Чепуха, тени так не могут.
– При связи могут!
– Нет у меня с ней никакой…! – теневой замолчал от взгляда и отодвинулся. – Ладно, дальше.
– Перестань отрицать, продолжу.
– Перестану.
– Арт!.. – она улыбнулась, так заботливо, что Сумрака это расстрогало до слёз. – Сейчас.
Он отвернулся.
– У меня есть связь с Кирой. Как с рабом.
– «Отлично», – Вэл вздохнула. – Но разоружить просто так тебя не получилось. И тут посыпалось…
– Только сам эльф может снять своё вооружение.
– Да неужели? – Кира лишь криво улыбнулась и несколькими пальцами дотронулась до груди тыльной стороной рук. С Сумрака сошла броня.
– Но это невозможно… Между вами должна быть смертельная связь для такого! Ты посвящена ему до смерти?
– А вы сомневаетесь? Профессор Саламандра, всё, чего вы не видите, не знаете и не чувствуете – невозможно в этом мире? Вы должны были давно заметить, что вокруг меня аура раба. Вы знаете, кто я. Вернее, вы видите это сейчас. Иначе, почему бы ещё вы выбрали меня и этого тёмного?
– Выбрала?
– Пока вспомнила. Печати с Вэл, Фила, Карины и Ильи я сняла ещё в первую ночь, они больше вам не подчиняться. Профессор, накладывающий личный контроль на учеников – не профессор! – она зло подняла глаза, устраивая голову в подсохшей крови, чтобы он мог ровнее дышать носом.
– Доложи на меня, может, погоны заменят, которых ты не заслужила.
– Не заслужила… Саламандра, погоны этого леса мне не нужны. Я здесь – лишь, чтобы защитить друзей.
– У тебя их нет.
– Возможно. Однако, и у вас тоже. Вы предали Арлена. И своего брата.
– Замолчи! Как ты со мной говоришь?!
Кира легко отклонила атаку в свою голову, едва пошевелив рукой.
– Как вы того заслуживаете. Это не я много лет назад подписала смертельный приговор на мальчика, только потому, что он рождён в стане охотников! Эти бумаги я изучила в свой первый день.
– Но я сожгла их до пепла!
– К моему такому же несчастью, заклинанием восстановления времени я владею с детства.
– Кто же ты? Даже полукровки-эльфы не могут этого!
– Я не эльф совсем, и вы знаете это. Но ваша половина Академии во время моего обучения дала мне прозвище «самого слабого эльфа», потому что мои эльфийские способности на нуле. Я могу лишь менять форму и применять изученные заклинания. Помучайтесь в догадках, когда-нибудь я скажу вам, кто перед вами.
Саламандра щурилась всё больше.
– Т-ты же не можешь быть дочерью королевы природы? – робко спросила одна из девочек.
– Высоко замахнулась, – и Кира впервые по-настоящему улыбнулась. – Для вас я – никто, как и он.
– Сумрак наш друг! – воскликнул Лим, выбившись вперёд всей своей грузной тенью.
– А вам известно, что у друзей и союзников, и даже у врагов есть свои обязанности? Так кто же он для вас? Вы хоть раз за свою жизнь сказали ему элементарное «спасибо»? Вы выбрали одного и мотаете его на все линии фронта, посылаете доставлять письма… вы выбрали не просто так. Он не один только эльф и вам это хорошо известно. Он охотник, способный убивать. И по этой причине вы поставили его защищать Светлых и Тёмных эльфов, так же, как человеческий мир.
– Тогда-то я и подумала, что на корабле, когда Кира попала под контроль ты что-то напутал с противоядием. Она до сих пор говорила то, что на сердце осталось. И это… её сильно жгло. Как душу, так и тело.
– Вы хоть раз задумывались, какими усилиями он охраняет птиц, которых вы сказали ему охранять? Когда он улыбается и насмехается над вами с раннего утра, он слышит от вас лишь «прочь, прочь, прочь!» всю свою жизнь. А поступаете вы так лишь потому, что он терпит. И молчит. А вы бы не стерпели. И вы не можете понять, как это. Вы не замечаете слёзы в его глазах сквозь улыбку насмешки над вами, вы ни разу не дали ему воды или еды, вы бросаете в него самые сильные атаки и посылаете заряженные ножи в его спину и ни один из вас, называющих себя друзьями ни разу не дал ему лекарства от укусов барсука или после столкновения с кем-то более серьёзным. Просто, чтобы убрать последствия. Так кто он для вас? Если вы все такие добрые, светлые и тёмные, блюстители закона… – она зашипела и выдохнула. – Вы обесценили то, ради чего эти законы и правила созданы. Вы обесценили его жизнь. Поставили ниже ваших, а ведь они равны. Он столько раз вас спасал без надежды на завтрашний день, он больше всего боялся обидеть кого-то и почувствовать с вашей стороны настоящую ненависть к себе, потому что ничего другого никогда вы ему не давали и хотите, чтобы он считал вас друзьями? Когда вы кормили его этой ненавистью! Даже в минуты, когда его подвешивало над кроватью и душило во сне ожившими кошмарами, его же союзники не попытались ему помочь.
– Мы не делаем этого для него.
Глаза Киры потемнели.
Принцесса быстро закрыла рот мальчугану.
– На нём же что-то вроде заклинания неприкосновенности, он сам себя отделил. Его никто не может касаться без удара током…
– Вэл, то есть ты не удерживала его за плечо от атаки на корабле?..
– А… я рассчитывала, что ты ничего не вспомнишь… – она не смела отвести глаза от этого прицельного взгляда.
– Я помню. Я понимала всё, что происходит вокруг, но не могла контролировать свои слова и действия. И меня, почему-то, спасал он. Не догадываетесь, почему?
– Но ведь это всё для него всегда делала ты… И зачем нам вмешиваться? – начал Хорз. Кира снова темно и выразительно усмехнулась.
– Наверное, за тем, что вы так хотите нас убить.
– Что?..
– Я поймала твою стрелу собственной рукой, Хорз, – её волосы перестали шевелиться и белеть, она и сама, как будто успокоилась. – Случайно. На сантиметр дальше, и у него уже не было бы одного крыла.
– Если вы способны увидеть ученические атаки, я лично разберусь с тобой первой, тогда избавиться от него не составит труда.
– Ваша беда, если попробуете провернуть это сейчас. Я ненавижу использовать полномочия, но сейчас я – директор обеих Академий. И если мы на равных – уважайте хотя бы это правило.
– Ты всё ещё ученица! – крик Саламандры мгновенно потерял свой вес даже для нее самой.
– Он мой.
– Друг? – она распознала голос Фила, родной тембр не сильно изменялся в кошачьем виде. Родной, как Вэл, Карина, Хорз, Илья, Джонни, Тати и Руби. Больше она ни на кого здесь рассчитывать не могла никогда.
– Просто мой. И если вы приблизитесь к нему, я подожгу вас на любом расстоянии.
– Чепуха! Он огненный эльф, а не ты!
– Наша сила напополам, 50 на 50.
– Докажи!
– Ради нетерпеливых, подкиньте мне ту ветку, профессор. Пожалуйста, – Кира улыбнулась и когда Саламандра брезгливо исполнила: пнула в воздух носком туфли целое бревно, только сосредоточила взгляд. Сквозь её тонкую одежду проступили следы, покрывающие всё тело.
– Зачем тебе столько блоков против силы?!
Вэл рядом закрыла рот вопившего эльфа одновременно с рукой Карины.
– Гори, – тем временем сказала Кира и бревно вспыхнуло, рухнув в создуха пеплом через полторы минуты.
– Не эльф, не Тень, никто не может копировать чужие способности. Только он мог. Я доложу на тебя в Сферы, на этот раз больше года ты даже под покровительством королевства Юга не протянешь.
– Докладывайте. Мне не нужны ни поражение, ни победа!
– На тебе печати, но даже они не лишают тебя силы. Сколько раз ты стирала нам память, чтобы пройти обучение?
– Один раз.
– Лично? – профессор прищурилась, выискивая ложь.
– Кстати о печатях, на Сумраке их три. Снимать при вас я не буду.
– Боишься?
– А зачем? Если я сделаю это сейчас, каждая стрела, охранявшая меня во время боя будет направлена против меня, а он сейчас ранен. Я не допущу гибели эльфа, тёмного или светлого. Я не дам случиться войне между союзниками. Вам их защита нужна не меньше, чем им ваша. Вы можете научить их гораздо большему за короткий срок. Это не просто боевые и атакующие заклинания. Так выполните свою работу.
– Ты отдаёшь мне приказы?! – рука Саламандры вспыхнула до плеча.
– Прикоснитесь, и вы будете гореть долго. Я начну с вашего языка, накладывающего заклинания гипноза на учеников, обещаю, гореть будет медленно и мучительно.
Сумрак очнулся.
Сейчас эльф лишь закрыл себе лицо рукой.
– Стыдно, что во лжи ее обвинял? После этого мы только нарвались на сфинкса с его вопросами. После, а не до. Сумрак.
– Она всё это говорила? Обо мне?.. Это правда?
– Она говорила то, что на сердце. Высказала свои страхи. Как и ты.
– Я ничего не боюсь! Кроме пауков…
– Ты не боишься пауков, ты боишься потерять. Но сейчас это не важно. Главное, она сделает всё, чтобы ты не знал.
– Я уже и так ничего не знаю! – Арт схватился за голову.
– Не знал, что решила сдаться сама. Она драться с тобой перед Сферами не будет, понимаешь?
Эльф задыхался от её слов.
– Сказала, либо на войне умрёт, либо под трибунал попадёт. Она, а не Ты! Решай, что делать. Ради Бога, хоть сейчас прими Правильное решение.
Тёмный холодно посмотрел в пол и поднял испуганные глаза.
– В-Вэл? Что со мной?
– Тебя трясёт. Как Киру.
– Ч-то? Зачем ты… помоги!
– Слушай внимательно, – она схватила Арта за скулы. – Скорее всего, пекторали поставлены на вас в день встречи со сфинксом.
– Но никто не ставил на меня никаких Ралли!
– То было последнее испытание, и вы больше никуда не попадали, и нас с вами тоже не было. Это странно. Если я права, сегодня двадцать первый день. И за остаток ночи у вас обоих исчезнут или притупятся все чувства и желания. Сохрани всё, что сможешь. Это поможет на Суде. Если ты ничего не будешь чувствовать, то и жизни больше не увидишь. Запомни. Ни её, ни своей.
Пропадая в неизвестность, эльф прошептал привычную себе самому фразу:
– Замолчи навечно.
Но вопреки всему сейчас, его мозг отчаянно перебирал, как бумага комкавшиеся воспоминания. Он даже буквально видел это своими глазами в чёрном как дёготь пространстве, будто летал по собственным мыслям, как по альбому с фотографиями.
Вэл сидела рядом до утра, она тоже не могла спать. Не из-за криков. Кира стерпит, она не чувствует физической боли. Но против правил – выставлять пекторали с проклятием лично для одного или двух. И эльфийская принцесса целителей тоже против правил закрыла все трещины на сердце Сумрака.
– Вот зачем. Они сделали это, чтобы довести Гребула до четвёртой трещины. Переломная грань… Тюрьма? Хорошо. Вы решили играть не по правилам? Мы сыграем, – Вэл поднялась, пока эльф заживал от света под её руками на глазах и отправила в окно сигнальную вспышку своего звукового талисмана.
– Хорошо, что Кира не брала с меня клятву молчать об этом. Или не успела взять.
====== 88. ======
Когда эльф попытался успокоить за спиной, она лишь непривычно холодно сказала:
– Отойди от меня.
И он непривычно послушно отступил.
Все выстроились на крыльце, но разговор при таком раскладе не клеился, ей приходилось на расстоянии отрывать от себя буквально невидимые пальцы.
– Что Ты Творишь? Полоумное Существо!
– Ты не чувствуешь боли, но можешь чувствовать меня?
– Твои попытки…
И Тёмный вскипел, оторвался от стены практически пламенем ей по щеке. Девушка в злости двинула рукой. Контроль упал до нуля. Теневой врезался затылком в стену. Кира задохнулась, схватила свою руку, сжала и потянула чуть вперёд, отвернулась. Поздно. Илья и Карина смотрели на неё на расстоянии. Вот она – сила Скрывающейся и её отчаяние. И никакой его барьер, никакое замороженное сердце не помешало ей это сделать. Кира опасливо глянула на стену. Цела – в одну сторону, в другую…
– Попытки к чему?! – теневой только ухмыльнулся удару, но прикусил свою щёку изнутри до крови, чувствуя такую же в своей ладони, но об этом не сказал.
Она отвернулась, сжала перила в руке.
– «Месяц… Ты весь этот месяц даже на снегу не позволяла мне касаться тебя. С меня достаточно!» – и эльф повторил её приём, вырвал кирпич из стены и повернулся снова. Он подкидывал кирпич на уровне её головы. Остальные опасливо сжались.
– Он что, хочет… – Филу тихо приказали зашить себе всё, чем он говорит. Феникс смутился. И Арт швырнул кирпич себе под ноги.
– Сумрак…
– Я запретил тебе так меня называть!
– «Пустой, одни воспоминания… я же предупреждала его. Как теперь их вытаскивать? Арт, ты же сам в пасть залез и её утащил!»
– Да неужели ты не понимаешь?! Я ставлю на твоём пути лес и ты выжигаешь его с корнями, я закрываю перед тобой дверь, а ты разбиваешь её собственной ногой. И я знаю, почему ты это делаешь. Любое существо на твоём месте можно бы назвать безумным, кроме тебя. Но… ты не видишь причины: почему Я всё это делаю? Для чего?.. Оооо, выключи наконец то, что стучит в тебе и клокочет от боли и включи разум, ты сам советовал мне даже шапку не носить, чтобы мозги не сварились!!!
– Теперь ты послушай. Я не чувствую боли! Никакой и никогда! Ни один, никто не мог мне её причинить, и ты тоже – никто! Такая же!!! – Арт указал ей в грудь и сжёг свой ноготь. – И не смей прикасаться ко мне!
– ДА?!.. Мне опять прикажешь идти в Ад?! Ни в этот раз, эльф! – Кира намеренно перехватила обе руки, восстанавливая часть указательного пальца с костью под кольцом и ноготь. Они смотрели друг на друга, будто в спинах сквозь грудь уже давно зияют прострелянные дыры.
– Тупоухая директриска!
Она была готова выкрикнуть: «Я люблю тебя!» – чтобы раз и навсегда решить их судьбу, но успокоить его клокочущее сейчас пламя внутри хотя бы на… оставшиеся тринадцать часов. Только открыла рот.
– Я… – Вэл, как будто её ударили в спину, резко подняла глаза.
– «МОЛЧИ! – её взгляд молил, но если бы его кто-то видел. И вдруг, эльфийка заметила: – Ты справилась? Кир, ты за две ночи растворила под кожей пектораль?.. Неужели…»
– У тебя осталась хоть капля сил?! – вслух выкрикнула, а ей было плевать.
– А что такое? Я иду на казнь, убивать будут, так хоть удивятся, куда «творение их рук» пропало.
Девушка не успела и коротко улыбнуться своей шутке.
– Знаешь почему, значит, – как змея зашипел эльф и отстранился от её заботливой хватки на плечах. Закричал в лицо. – «Проверить на тебе?! Довольна?!» – ей пришлось спрятать взгляд, а он язвительно позволил услышать свои мысли, вспоминая разговор у этого крыльца.
– Да откуда тебе знать, что я могу, а чего нет? Откуда?! – и ткнулся в нос. Кира признала своё полное поражение.
– Гребул любил, – она подняла немного подбородок, чтобы смотреть в глаза прямо. – Самое слабое для эльфа существо в мире. Теперь понял?
Карина и Фил вздрогнули. Взгляд Арта был абсолютно беспросветным, она мученически вздохнула над своей участью.
– Он был влюблён в человека. То была земная девушка, но в попытке как-то поднять её статус среди своего народа, он дал ей титул Лорда. И называл так.
– Л-лорд? – Арт приблизился. – Человеческий Лорд? Но ведь договор о капитуляции эльфов был заключён через некоего Лорда! Или я чего-то не понимаю…
– Да… Увидимся позже, «наверное»…
– А? Наверное? – Теневой следом непонимающе обернулся.
Фил вспомнил свой сон. Так ему приснилось предупреждающее о войне пророческое сновидение, а он того не сообразил!
Едва проведя рукой по скуле эльфа, Кира удалилась в кабинет, уладить дела Академии пока есть время до завтрашнего утра, неизвестно, вернётся она сюда хоть когда-нибудь ещё раз или нет. Земная жизнь не бесконечна.
– Ничего не понимаю, сколько ей лет, или столетий, чтобы знать это, словно из первых рук! – отпустив свою кипящую голову из рук, Тёмный оглянулся, но не увидел никого из своих друзей и за неимением компании подошёл к каменнокровному. Эльфы без слов сели рядом и уставились в одну точку.
