Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

– Да не оставят нас боги, – прошептал изыскатель, снимая с пояса короткую палицу. – Силы и славы тебе на берегах небесной реки, Куннаргаан, воин солнца…

Палица с хрустом опустилась на висок Скарса, проломив череп, кровь брызнула на руки Алсека и тонкими ручьями потекла на пол. Жрец шагнул назад, утирая со лба испарину и не замечая, как волосы слипаются с бахромой налобной повязки. Чужая кровь полосами легла по лицу.

– Хшшш, – Хифинхелф всё возился с головой Скарса, и Алсек наконец увидел, чем он занят. Ящер пристроил пустой мех из-под воды к перерезанной артерии на шее хеска и теперь следил, чтобы кровь не текла мимо. Бурдюк наполнялся быстро.

– Хиф, пожри тебя Джилан! – возопил Алсек, толкая иприлора в плечо. – Ты что творишь?!

– Ахссс, – ящер не остался в долгу – от его шлепка жрец сел на пол. – Алссек, не дури. Этот Сскарсс уже мёртв, но ссердце несскоро осстановитсся. Зачем ему, мёртвому, кровь?!

Изыскатель осторожно дотронулся до свежей раны – Скарс не шелохнулся. Его чешуя медленно темнела, и кровь понемногу останавливалась.

«Зген всесильный! Вот не думал, что доведётся поговорить со Скарсом…» – покачал головой Алсек. «Почтеннейший Даакех ни за что ведь не поверит…»

Он нахмурился, снова взглянул на мёртвого Скарса. Хифинхелф досадливо шипел и встряхивал бурдюк – кровь уже едва сочилась, а мех ещё не наполнился.

– Не держи на нас зла, воин солнца, – прошептал изыскатель, крепко сжимая пальцами изогнутый коготь Скарса. Он отделился от пальца не без труда, и снова Алсек измазал руки в крови.

«Теперь Даакех поверит,» – он бережно спрятал чёрный, будто осколок обсидиана, коготь в поясную суму.

Тихий вой донёсся от ворот, и Алсек вздрогнул, разворачиваясь спиной к завалу. На пороге залы смутной серой тенью стоял Войкс и недовольно смотрел на чужаков.

– Хиф, пойдём отсюда, – вздохнул Алсек – связываться с ядовитым демоном-падальщиком ему не хотелось, больно уж скверной приметой была такая встреча.

– Хссс… Хорошшо, – кивнул ящер, осторожно прижимая к себе полупустой бурдюк.

«Да, странные вещи творятся под Оком Згена,» – покачал головой Алсек, выбираясь из затхлого подземелья на свет. Он слегка опасался, что Джейгор и его отряд в самом деле вернутся – за беглецами Шуна или за недобитым сородичем… но никого не было в пустыне, кроме голодных Войксов, перекликающихся над пепелищем.

«Воины-Скарсы посреди Пустыни Аша, Кровавое Солнце и ворота из небесного огня,» – ему всё ещё хотелось ущипнуть себя. «Словно во времена Гвайны, первого из Сапа Кеснеков… Чего ещё ждать, пока не вернутся дожди? Стальных кораблей в небесах, стеклянных башен, проросших из земли, Старого Оружия, обращающего в пыль города?..»

========== Глава 07. Беспокойная ночь ==========

Последние кусочки мяса с толстого куманьего хвоста почти уже дожарились. Жир каплями падал в очаг и шипел на углях, и Хифинхелф, свернув из лепёшки черпак, ловил пряную жижу. С другой стороны, вырезав в земляном клубне ямку и насадив его на палочку, к стекающему жиру подбиралась Аманкайя. Небесный свет только что погас, последние желтоватые отблески заката растаяли на золотых пластинах городских башен. Всё понемногу стихало, и даже банный рожок, рявкнув в последний раз, замолчал – городские купальни закрылись на ночь. Теперь лишь пронзительный писк огромных летучих мышей доносился из-за стены квартала.

Куман, освобождённый от упряжи, лежал в углу двора, время от времени приподнимая голову и шумно выдыхая. Весь вечер он пререкался с банным рожком, смутно напоминающим ему рёв сородичей-соперников в диких степях. Теперь раздражающий рык умолк, и куман задремал, уложив голову на короткие передние лапы.

Алсек потыкал мясо кончиком ножа и пожал плечами.

– Сойдёт. Кому добавки?

– Мне, – Аманкайя подставила миску. Земляные клубни, размятые в пряном жиру, успели остыть – и зашипели, когда кусок горячего мяса упал на них.

– Алссек, к чему сспрашшивать? – хмыкнул жёлтый ящер, стряхивая в свою миску три больших куска. – Ессли бы у насс был целый хвосст, я бы, возможно, не ссправилсся, но полхвосста – это даже не ссмешшно.

Жрец покачал головой, но отбирать еду не стал – кто-кто, а Хифинхелф заслужил и вкусную пищу, и покой в стенах мирного дома.

– Почтенный Ксарна? – он повернулся к следующему гостю. Тот успел задремать, глядя на огонь, и теперь вздрогнул и растерянно мигнул.

– Нет, почтенный жрец, – покачал головой Ксарна и поднялся с места. – Мне уже тяжело не спать по ночам. Спасибо за угощение – и за новости, какими бы странными они ни были. Мирной ночи!

– Мирной ночи, – кивнул Алсек, снимая последний кусок мяса и отрывая клок от большой лепёшки. С крыши сверкнул глазами уличный кот, принюхиваясь к запаху жаркого. Завеса в дверях дома Ксарны колыхнулась в последний раз, стукнули ставни, закрываясь наглухо, – пыльный горизонт на закате обещал ночную бурю. К утру – Алсек уже знал – улицы запорошит песок из Пустыни Ха, и уборщики собьются с ног, а золотые щиты на стенах потускнеют от пыли.

– Ты невессел, Алссек, – оглядевшись по сторонам, сказал иприлор. Его миска уже опустела, и он свистом подозвал ящериц с крыши, чтобы они слизали жир с его пальцев. Следом спустился и кот. Жрец положил перед ним кусочек пропитанной жиром лепёшки и неопределённо пожал плечами.

– Ничего весёлого не предвидится, Хифинхелф. Да помогут боги жителям Шуна – живым и мёртвым…

– Они сспасслиссь, – прошипел ящер – без особой, впрочем, уверенности. – Там, в западных землях, люди более здравомыслящи – и Сскарссов на сслужбу не нанимают. Не говоря уже о сстранных сспящих богах. Думаешшь, Джасскар не усспокоитсся на досстигнутом? Ему не хватит золотых прииссков Шшуна?

– Зген всесильный! Хиф, тебе ли не знать, – никаких приисков в Шуне нет и не было, – нахмурился Алсек. – А Джаскар… То, что он делает, – очень странно. И очень скверно. Одни сегоны чего стоят…

– Да, сс кошшками он погорячилсся, – покачал головой иприлор. – Возможно, людям опассно водитьсся ссо Сскарссами – заражаютсся бешшенсством… И вссё-таки, Алссек, что ты теперь намерен делать?

Жрец снова пожал плечами. До середины Нэрэйта дел в храме у него не было – наместник очень просил не лезть на глаза Гвайясамину и старшим жрецам, довольно того, что в обход наложенного наказания Алсек получил половину туши кумана… Мясо – за исключением хвоста – висело теперь в городской коптильне, два дня в квартале переписчиков угощались и жители, и знакомые стражники, теперь от хвоста ничего не осталось, и испортиться он уже не мог. Алсек близко к храму не подходил, жрецам тем более было не до него – в застенье забивали откормленных куманов, и все служители Згена кружили там, зарабатывая свою долю мяса. Алсеку туда пути не было – впервые за все годы его служения Солнцу. Да уж, разозлить верховного жреца у него всегда получалось отлично, а вот успокоить его… с этим не справился даже наместник.

– Мне не нравится всё это, Хиф, – вполголоса сказал он. – Особенно – Кровавое Солнце на службе у Джаскара. Никому из смертных солнечный змей не подчинился бы… если только у него нет своих замыслов. А если они у него есть – боюсь, нам прошлый год сказкой покажется.

– Хссс, – ящер задумчиво шипел, глядя на тлеющие угли. – Когда-то ссоздатель миров – Куэссальцин – был изгнан ссвоими же ссозданиями за буйсство и ссвирепоссть. Но потом он вернулсся – и ничего сстрашшного не сслучилоссь. Он по-прежнему – ссоздатель миров и их защитник. Может, и вашш змей усспокоилсся за шшессть тыссячелетий. Он пока что ссидит сспокойно, разве не так? Мы знаем о нём только ссо сслов Сскарсса… ну и ссамого Джасскара, хссс…

– Хиф, мне кажется, этим всё не кончится, – нахмурился Алсек. – Боги! Жаль, что Нециса тут нет. Он о таких вещах знал больше, чем весь Эхекатлан.

Иприлор молча кивнул. Наступила тишина, только потрескивали в очаге догорающие угли. Хифинхелф пошевелил пальцами, подманивая мелких ящериц-отий. Кот возился у стены, вылизывая жирную миску.

– Хсс, – коготки ящерицы оцарапали иприлору плечо, и тот вздрогнул от неожиданности. Зверёк, пойманный чешуйчатой лапой, не трепыхался.

– Вестник? – Алсек протянул руку, принимая из лапок ящерицы туго свёрнутый листок.

– Лисст Улдасса, – заметил Хифинхелф, потирая плечо. Ящерка в спешке расцарапала его до крови, вывернув с корнем одну из жёстких чешуек. Аманкайя поцокала языком, разглядывая ранку.

– Больно? Принести зелье?

– Это пусстое, – отмахнулся Хифинхелф. – Хорошшо, рубашшка цела оссталассь. Хшш, тишше, ссущесство сс восстока…

Отия, сложив перепонки, устроилась на стене над плечом иприлора. Она была крупнее и темнее окрашена, – явно не местный зверёк… да и лист Улдаса в окрестностях взять негде.

Алсек молча смотрел на листок, исчерченный торопливо набросанными знаками. Помотав головой и незаметно ущипнув себя, он снова взглянул на письмо – ничего не изменилось. «Зген всесильный! Какой-то дурной сон, а не весна…»

– Шшто там? – встревожился ящер, заглядывая через плечо Алсека в послание. – Х’сса попал в беду?

Жрец покачал головой, отдал лист иприлору и ущипнул себя ещё раз. Рука задела холодный металл на поясе, Алсек отдёрнул её и тихо вздохнул.

– Х’са жив и здоров, но в его стране творится странное. Посмотри сам, Хиф. Может, мне мерещится? Стена красного огня вокруг Нерси’ата… Кому под силу такое создать?!

– Ахсссса, сссожги меня Кеоссс! – мотнул головой ящер. – Нет, не мерещитсся. Ладно сстена – но ведь её не могут всскрыть… Нерсси не могут сснять заклятие над вссей их сстраной! Похоже, Алссек, ты прав был – на Шшуне вссё не закончилоссь. Эта вашша змея ссвязана сс огнём?

– Тзангол и есть – огонь, – поморщился жрец. – Огонь солнца, направленный не на благо, а… Боги! Найти бы Нециса…

Он тяжело вздохнул. Клубок огнистых червей, пара мертвяков в песках, маг-работорговец, – с такими мелочами справился бы и он, и Хифинхелф. Но вот воины-Скарсы, огненные стены, солнечные змеи… тут Алсек не знал, за что хвататься. Был бы рядом Нецис…

– Пойдём сспать, – тяжело поднялся с земли Хифинхелф. – Ничего внятного мы ссейчасс не надумаем.

В доме было тихо – жильцы-чародеи давно спали, после странствий по пустыне им было не по силам полуночничать. Вязкий воздух едва колыхался в полутёмной комнате. Алсек приоткрыл ставни, скинул с постели верхнюю циновку и принялся развязывать новенький пояс. Осторожно отцепив от него тяжёлый холодный амулет, он положил его на стол. Смотреть на эту штуку было не слишком радостно, и всё же она притягивала взгляд, – короткий загнутый коготь Скарса, окованный бронзой, небольшой, но странно тяжёлый… и пугающий.

Аманкайя подошла, пальцем потрогала амулет и хмыкнула.

– Глорн утром рассказывал новую историю о том, как ты убил Скарса, – усмехнулась она. – Дня через два позову его в гости – послушаешь.

– Храни меня Аойген, – пробормотал, нахмурившись, Алсек. – Говорил же я почтеннейшему Даакеху…

– Пуссть его, – широко ухмыльнулся иприлор. – Добрая сслава тебе не повредит. Хорошший амулет, шшто тебе не нравитсся?

Алсек покачал головой.

– Я ведь не побеждал его, Хиф, сам знаешь. А эта штука… Что-то с ней не так, Хиф. Лучше бы ей лежать в земле, а не болтаться на верёвке. Этот Скарс… я не уверен, что он ушёл, как положено.

Хифинхелф щёлкнул языком.

– Разве шшто по ссвоей воле, Алссек. Мы ему умирать не мешшали.

Он растянулся на ложе, довольно поглядывая на одежду, висящую в изголовье. Поверх начищенной брони лежала старая красная рубаха, тщательно выстиранная и зашитая, а на ней – совершенно новая, цвета обожжённой глины, подарок самого наместника. Хифинхелф был доволен и наградой, и тем, что выручил за бурдюк скарсовой крови, – этих денег хватит надолго. Он бы и с Алсеком поделился, если бы тот не отказывался при каждом напоминании.

– А иссторию Глорна я бы посслушшал, – сказал ящер, переворачиваясь набок. Жар очага разогрел его чешую, теперь иприлор пытался остудить её, – иначе уснуть получится лишь к рассвету.

– Недурно было бы также посслать вессть Румингьяви, – продолжил он, не дождавшись от Алсека ответа. – Хотя – он, наверное, уже знает. Сскоро ссам напишшет. Сспроссит, как мы приготовили этого Сскарсса, и хорошшая ли вышшла броня из его шшкуры…

– Хиф, песка тебе за пояс! – не выдержал жрец. – Напишешь – хвост оторву!

– Хссс, – ящер подразнил его раздвоенным языком и откатился к стене, чтобы Алсек до него не дотянулся. – Румингьяви крассиво рассказывал о жарком из Сскарсса. Я бы попробовал. Вссё лучшше, чем похлёбка из медуз нашшего Нецисса, храни его Аойген…

– Ну и жарища, – пробормотала Аманкайя, запуская руку в горшок с водой и вытирая лоб. – Сильная будет буря. Хифинхелф, тебя полить? Сам ты нескоро остынешь.

Ящер повернулся к ней – и Алсек, улучив момент, цапнул его за хвост и дёрнул, тут же откатываясь к дальней стене, – иприлор не всегда соизмерял силу, лучше было держаться подальше от его лап.

– Хсссс! – Хифинхелф вскинулся, ударил чешуйчатой ладонью по воздуху, но до Алсека не дотянулся. За перегородкой зашевелился кто-то из жильцов – возня в спальне разбудила их.

– Алссек… – начал было сердитый ящер, но тут же замолчал и повернулся к окну. Что-то стучало по ставням, негромко, но настойчиво, царапало их и явно пыталось попасть в комнату.

– Отии летают по ночам, – хмыкнул Алсек – теперь и он слышал постукивание и скрип. – Впусти её, Хиф. Может, она от Румингьяви…

Что-то длиннотелое, похожее на стрекозу, но с оперёнными крыльями, юркнуло в окно и замерло на столе, вцепившись в дерево жёсткими когтистыми лапами. Там, где у живого зверька была бы голова, поблескивал маленький кристалл прозрачного кварца.

– Хссс? – Хифинхелф закрыл ставни и повернулся к странному существу, растерянно ощупывая воздух раздвоенным языком. От пришельца не пахло ничем живым.

– Вирка? – Алсек осторожно взял неживое создание за середину туловища, нащупал стык – место, где соединялся тонкий футляр и его крышка. «Зверёк» развалился пополам, не издав ни звука – только переступил с места на место, возвращаясь в устойчивое положение. Крышка футляра – бывшая голова – осталась лежать, поблескивая глазом-кристаллом. Хифинхелф склонился над ней, упираясь лапами в стол, устремив на вирку немигающий взгляд – только язык дрожал от любопытства.

– Какая странная штуковина! – Аманкайя потянула вирку за крыло, собранное из белых чаячьих перьев. Ящер сердито зашипел и пересадил пришельца себе на руку.

– Вещь почтеннейшего Даакеха, – пробормотал жрец, скользнув взглядом по незаметной резьбе на футляре. – Тут послание…

– Опять нитки?! – шевельнул хвостом иприлор. Алсек рассеянно кивнул, поднося путаницу нитей к светильнику и ощупывая узелки. Этот поздний вечер был жарким и нестерпимо душным, как обычно бывало перед налётом небесных змей из пустыни, но Алсеку сейчас было зябко – он даже поёжился.

– Послание от разведчиков Вегмийи, – прошептал он. – От самого Интигвамана. Сегодня, после полудня, воины Джаскара захватили крепость Хекоу – и дом Льоке Ханан Кеснека, и Храм Солнца. Над Хекоу стаей висят полуденники, среди воинов видели Скарсов. Город горел, но сейчас огонь погас. Видели множество пленных. Льоке мёртв, но многие горожане живы. И… разведчики видели множество убитых кошек. Они развешены вдоль стены Хекоу, как трофеи. Йиннэн, сегоны и обычные коты…

Хифинхелф вздрогнул и едва не выронил вирку.

– Сссожги меня Кеоссс! Опять Джассскар?! Что ещё там, Алсссек? Что думает намессстник?!

– Это всё, Хиф, – покачал головой жрец, быстро завязывая узелки на паре двуцветных нитей. – Больше ничего там нет. Зген всесильный! Второй город за месяц переходит к Джаскару… Так поверишь и в Кровавое Солнце! Знать бы ещё, чем ему кошки не по нраву…

– Йиннэн тогда помогли изгнать его, – прошептала Аманкайя и поёжилась. – Джаскар такого приказать не мог… это воля самого Тзангола. Мне кажется, Хиф, его изгнание не усмирило…

– Хэсссс! – ящер махнул хвостом. – Сскоро у васс посстроят ещё один храм, а Джасскар наденет венец Ссапа Кесснека. Ессли бы я был котом, я бы из Эхекатлана сскрылсся. Заметь ещё одну шштуку, Алссек. Полуденники сслетелиссь всслед за Сскарссами…

– Это понятно, Хиф, – поморщился жрец. – Полуденники крепко привязаны к солнцу, если солнце взошло на земле – они слетятся туда. Почтенному Шафкату это будет интересно, но сейчас неохота будить его.

Хифинхелф покрутил в руках части вирки и соединил их. Крылатая штуковина взлетела с его ладони и ударилась о ставни. Выпроводив гостя на улицу, ящер прислонился спиной к ставням и сложил лапы на груди.

– Намесстник заботитсся о васс, – покачал он головой. – Предупреждает… Надеюссь, о новом власстителе Эхекатлана вы тоже узнаете заранее. Утром отправлю вессточку папашше и прочим сстарейшшинам. На яруссах и в засстенье должны быть пусстые сстроения…

– Угомонись, Хиф, – нахмурился Алсек. – Если бы из-за каждой стычки между Ханан Кеснеками я убегал из города…

– И чассто раньшше они выжигали города? – недобро оскалился иприлор.

– В Хекоу вовсе не сжигали всё подряд – и убили немногих, – отмахнулся жрец. – Джаскар усмирил огненных воинов. В другие города он пошлёт вестников, и всё будет сделано по обычаям страны Кеснек. Даже если нет – я никуда не побегу. Это мой город, в конце-то концов! А ты беги, если боишься.

– Хссс, – глаза ящера сверкнули. – Подумай немного, Алссек. Изгоняли Тзангола не только кошшки. Джасскар, может, не хочет ничего сстранного, но вот ссам змей…

По ту сторону завесы кто-то тяжело повернулся и зевнул.

– Что за тарраррам срреди ночи? – вполголоса спросила очень недовольная Ярра. Алсек, открывший было рот для ответа, прикусил язык.

– И верно, – пробормотал ящер, возвращаясь в постель. – Дай мне воды, Аманкайя. Сслишшком жарко для ссна…

Снова стало тихо, только иприлор возился, мокрой лапой вытирая спину и грудь. Алсек накрыл светильник колпаком, растянулся на ложе, но сон не шёл.

«Не нравится мне всё это,» – думал он, пытаясь отогнать видения разгромленного Шуна – не хватало ещё всю ночь на них любоваться! «Понятия не имею, что делают с немирными богами! По уму, другие боги должны бы следить, чтобы никто не наворотил лишнего. Интересно, Зген знает, где Кровавое Солнце? Куннаргаан говорил – змей живёт в логове. Под землёй, что ли? А зачем?..»

Он перевернулся на другой бок, но мысли из головы не высыпались. «Вот если бы поговорить с Джаскаром – как он управляется с живым божеством? Если впрямь Тзангол даровал ему две победы – может, Джаскару в самом деле впору венец Сапа Кеснека? И война, Джилан её пожри, закончится…»

Он сам не заметил, как задремал, но не прошло и Акена, как неведомая сила сбросила его с постели. Алсек растерянно мигал, сидя на циновке и держась двумя руками за голову. Что-то пульсировало в висках, под черепом, и так сильно, что красная рябь плыла перед глазами, и каждый вздох отдавался болью.

– Хиф! – голос жреца был сейчас тоньше мышиного писка. У соседней стены что-то дёрнулось и зашипело.

– Хсссс! – Хифинхелф кое-как оттолкнулся от пола, встал, шатаясь, взмахом лапы сбросил колпак со светильника, и снова осел на пол, хватаясь за голову. Давление на виски на мгновение ослабло, но тут же болью вспыхнуло темя.

– К’чин ун-ну! – выдохнул иприлор, оглядываясь по сторонам. – Алссек! Где Аманкайя?!

Жрец мотнул головой, едва не взорвавшейся от боли. Мысли путались. Он ущипнул себя – на мгновение в глазах прояснилось.

– Бо-оги, – выдохнул он, рывком поднимаясь на ноги. – Хиф, она внизу! Это Магия Мысли… Держись!

Едва не сорвав завесу, разделяющую комнату надвое, он вывалился на лестницу. Боль исчезла, но голова казалась тяжёлой и бесполезной, будто в череп насыпали песка. Держась за стены, Алсек спустился вниз и едва не рухнул в дверной проём кладовой.

Сверху, над крышей, зашумели огромные крылья, где-то хлопали ставни, – Магия Мысли неуправляемым потоком растекалась по улицам. Алсек зашипел от досады, на ощупь скинул колпак с настенного фонаря.

– Хаэ-эй! Аманкайя!

Что-то зашевелилось на полу и тихо застонало.

Наверху что-то взревело, и красно-жёлтые сполохи прокатились по лестнице и каменным стенам, горячий ветер тронул спину Алсека, хлопнул люк на крыше. Он слышал сердитые голоса, знакомые и не очень, но не распознавал ни слова. Опустившись на пол, он приподнял Аманкайю, бережно придерживая голову.

– Что случилось? Ты можешь говорить? – еле слышно спросил Алсек. Аманкайя подняла дрожащую руку, ощупала макушку и вскрикнула от боли.

– Сейчас-сейчас, – пробормотал жрец, опуская её на пол. Под лестницей, в моечной комнате, всегда была холодная вода, и несколько мгновений спустя Алсек уже поливал голову Аманкайи из большого горшка, унимая бьющий из-под волос жар. Она не сопротивлялась – кажется, от такого «лечения» был толк.

– Что ты сделала? – опасливо покосившись на крышу, спросил Алсек. – У нас с Хифом едва черепа не взорвались! Твой дар… он снова зашевелился?

Аманкайя попыталась сесть, но только зашипела от боли. Сердитые голоса наверху смолкли, снова кто-то хлопнул крышкой люка. Шум огромных крыльев и недовольный писк стихли вдалеке, только чьи-то шаги ещё слышны были на лестнице. В кладовку вошёл Хифинхелф, с коротким шипением сел на пол и дотронулся до висков Аманкайи.

– Несслабый выбросс, – пробормотал он. – Ты хотя бы преусспела в ссвоей затее?

– Н-надеюсь, – еле слышно отозвалась Аманкайя. Алсек вздрогнул.

– Что?! Хиф, ты о чём?

– Я же чую отголосски, – пожал плечами иприлор. – Кто-то пыталсся посслать мыссль ссквозь Туманы Пограничья. Тут пахнет миром мёртвых и всскипающей кровью. Аманкайя, ты в ссебе?!

Раздвинув волосы на её макушке, Алсек охнул – на темени пульсировало жаром тёмное пятно, здоровенный синяк. «Зген всесильный! Надо же было так надорваться…»

– Так ты и ссебе, и нам головы рассколешшь, – щёлкнул языком ящер. – Это разве что Нециссу по ссилам, да и то… Хсссс! Нецисс? Аманкайя, ты сс ним говорила?!

Алсек, похолодев, выглянул на лестницу – ему всё мерещилась возня под крышей. «Стража тоже что-то почуяла… да тут последняя крыса почуяла бы!» – поморщился он. «Вроде я слышал – они прилетали, а потом улетели. Что тут было-то?!»

– Урр? Все живы? – с лестницы вниз глядела встрёпанная рыжая кошка. – Можно взглянуть на вашего скррытного чарродея?

Алсек вздрогнул, открыл было рот для оправданий, но, подумав, махнул рукой.

– Если хочешь. Аманкайе очень плохо сейчас, её бы поднять в комнату…

– Я ссам ссправлюссь, – недовольно прошипел Хифинхелф, выбираясь из кладовой. Он нёс Аманкайю на руках, и Алсек не гасил свет, пока ящер не поднялся в спальню. Чужих голосов было не слышно.

– Я рассказала Нецису всё, – голос Аманкайи был еле слышен. Её уложили на постель, в изголовье устроилась Ярра. Она неторопливо вылизывала голову Аманкайи. Разбуженный Шафкат сидел напротив, растерянно качал головой и думал о чём-то своём.

– О войне, о Джаскаре и о Кровавом Солнце. Он теперь знает – и он нас без помощи не оставит, – уверенно сказала Аманкайя и прикрыла глаза. Хифинхелф шумно, с присвистом, выдохнул и покосился на окно. Ему казалось, что ни одно слово в этом городе нельзя сказать тайно. Вот и сейчас наверняка кто-нибудь подслушивает…

– А он ответил что-нибудь? – спросил Алсек. – Где он сейчас? Ты знаешь, что он получил твоё послание?

Аманкайя едва заметно качнула головой. Ярра укоризненно посмотрела на изыскателя.

– Нашёл о чём спррашивать. После таких эксперриментов в живых не каждый остаётся! Ничего не знаю прро этого Нециса, но так ррисковать без подготовки и поддерржки… В дрругой рраз так не повезёт.

– Ярра права, – оторвался от своих мыслей Шафкат. – Чтобы выдержать такую нагрузку, нужно практиковаться лет двадцать-тридцать, а обучение Аманкайи даже не начиналось. Я бы сказал, что чем скорее оно начнётся, тем лучше для всех, кто тут живёт. Такие всплески небезопасны, а без контроля…

– Это понятно, почтенный Шафкат, – вздохнул Алсек. – Но я и предположить не мог, что Аманкайя решится… Храни нас всех Аойген, что стража ничего не поняла.

– Тррудно сказать, что поняла стрража, – сощурилась Ярра, – но ты должен мне трридцать медных ча – за ночное беспокойство я заплатила из своих. Кажется, мне воврремя удалось отвлечь воинов. Если они способны перрепутать Магию Мысли с Магией Огня, никаких непрриятностей у вас не будет.

– Хвала богам, – выдохнул Алсек, нашаривая под столом кубышку с мелкими монетами. – Да не оставят они тебя, о Ярра.

Маги-чужестранцы переглянулись.

– Хорошо, что сегодня всё обошлось, однако что-то нужно делать, – пробормотал Шафкат, задумчиво щурясь – совсем по-кошачьи. – Если я правильно понимаю, никто не знает, с чего начать обучение, и как к этому дару вообще подступиться, а обращение к городским властям чревато неприятностями… Мы с Яррой завтра попытаемся собрать обрывки своих познаний, но этого мало. По-хорошему, полезно было бы поговорить с Гевахелгами. Они о Магии Мысли знают не понаслышке…

Теперь уже Алсек переглянулся с Хифинхелфом. «Гевахелги… Если бы с ними так просто было поговорить, мы бы тут не сидели!» – он кое-как скрыл досаду и криво усмехнулся.

– Я бы рад встретиться со строителями миражей, почтенный Шафкат, – вздохнул он, – но вот они совсем не рады. А после прошлогодних дел, боюсь, к их городу лучше не подходить. Они и так были не слишком гостеприимны, а теперь…

– Хссс, – шевельнул хвостом иприлор. – Лезть к ним не нужно, это точно. Но весстника я бы мог посслать. Гевахелги не лишшены любопытства, ессли им сстанет интерессно, они ссами насс найдут. Только нужно выбрать безопассное мессто для всстречи… и для тренировок Аманкайи, чтобы никому череп не прожгло.

– Пустыня Ха обширрна, – приподняла уши Ярра. – Мы несколько дней прросидели в довольно укрромном месте – между скальных обрразований, поваленных наземь и пррипоррошенных песком. Небесные змеи прроскакивают над ним, не заглядывая в ущелья. Сегоны иногда брродят там, ловят мелких ящерриц, но вас они не трронут.

Хифинхелф задумчиво кивнул.

– Драконьи Рёбра? Там вы пряталиссь? Хорошшее мессто. Пожалуй, через день мы ссможем туда отправитьсся. Вы сс нами – или по ссвоим делам?

Алсек судорожно сглотнул. Боги видят, как он не хотел тянуть Аманкайю в дела Айгената – но теперь уже ничего не исправить. «Вот и Аманкайя научится копать могильники,» – невесело усмехнулся он. «Мало ли их на Драконьих Рёбрах…»

– Ничего, Алссек, – Хифинхелф осторожно положил лапу ему на плечо. – Большше недели мы там не проссидим – намесстник сспохватитсся. Флинсс знает, конечно, будет ли он к тому времени здессь намесстником…

========== Глава 08. Драконьи Рёбра ==========

Ветер посвистывал в тенистых ложбинах, присыпанных песком и поросших колючими травами, клочья высохшей гезы катались по земле, цепляясь за длинные шипы на листьях-лепёшках Нушти. Дуновения с юга не приносили прохлады – лишь сухой жар и пыль, скрипящую на зубах. Близился полдень; колючие рыжие ящерицы, отогревшиеся на камнях, короткими перебежками пробирались из тени в тень – поближе к прохладным норам. Даже им было невмоготу. Привстав на красноватом уступе древней скалы, Алсек видел, как на юге бродят, покачиваясь, пылевые столбы, а высоко в небе поблескивает россыпь серебристых волокон – стаи небесных змей кружили вдоль дюнных хальп. Изыскатель сперва опасался, что почтенный Шафкат снова примется их подманивать, но чародей, похоже, покончил с опасными опытами – по крайней мере, до начала лета.

Алсек спрыгнул с уступа, ощупал кусок стены, виднеющийся из-под песка. Это, несомненно, была ти-науанская кладка, разве что выветренная и выкрошившаяся за две тысячи лет. Изыскатель заглянул под корни пустынной колючки – стена продолжалась, полукругом врастая в обрыв. Когда-то она была выше – песок с тех пор насыпался локтя на три.

«Четвёртый могильник,» – кивнул сам себе Алсек, нанося очертания кладки на карту. «Но брешей в нём не видно. Какой же из них размыло по весне?»

– Хссс, – зашипели за плечом.

– Что там, Хиф? – спросил жрец, не оборачиваясь. – Тут четвёртая гробница. На твоей стороне что-нибудь есть?

– Ессть, как не быть, – отозвался жёлтый ящер, неприязненно покосившись на пылевые столбы за холмами. – Ещё две башшни, одна тронута оссыпью – ессть нишши в сстене. Мне кажетсся, это из неё вынессло те коссти и чешшуи.

– Да? Надо глянуть, – обрадовался изыскатель. – А где Аманкайя?

– Играет сс ящерицами, – махнул лапой Хифинхелф. – Осставим пока могильники. Сскоро полдень, пуссть займётсся делом – она сс рассвета не тренировалассь.

Изыскатель кивнул.

– Блокада разума?

– Для начала – хотя бы Подсслушшивание, – махнул хвостом иприлор. – Жаль, Шшафката нет – ограничимсся ящерицами…

От Драконьих Рёбер до ближайшей дюнной хальпы дойти можно было за четверть Акена – и, если прислушаться, тишина пустыни разлеталась вдребезги: шипел ветер на горячих камнях, пересвистывались небесные змеи, вдалеке блеяли напуганные харсули – кто-то из кошек вышел на охоту – а на севере, за дюнными хальпами, взрыкивали куманы и устало перекрикивались их пастухи. Алсек видел с каменного гребня, как загоняют обратно на пастбище самок, сломавших ограду, и копаются в песке, разыскивая свежие кладки. Куманам, неведомо почему, не нравилось откладывать яйца на пастбище – они убегали в пустыню и закапывали их в горячий песок, да поглубже, и если пастухам случалось замешкаться, свист ветра становился громче – стая небесных змей спускалась прямо к новому «гнезду». Проезжая мимо пастбищ, Алсек замечал свежие шрамы и вырванные куски шкуры на плечах и спинах куманов – змеи не только крали яйца, но и кусали ящеров. Поговаривали, что заблудившихся в пустыне животных обгладывали до костей.

Изыскатель приложил ладонь ко лбу, высматривая знакомого кумана, но тщетно – Куши по приказу хозяина держался подальше от дюн, пасся где-то на северных хальпах…

– Хссс! – сердитое шипение заставило Алсека вздрогнуть и скатиться с гребня. Ящер жестом велел ему оставаться на месте, и жрец послушно замер, во все глаза глядя на дно ложбины.

Аманкайя сидела там, в тени скалы, не шевелясь и к чему-то прислушиваясь. Что она могла слышать сквозь платок, намотанный в три слоя, Алсек не знал. Повязка не пропускала и свет, из-под неё виднелся только кончик носа.

Ящерица выскользнула из-под куста Нушти, огляделась, пробежала по песку в полушаге от чародейки и нырнула в расщелину. Аманкайя шевельнулась, запоздало поворачиваясь лицом к зверьку.

– Ящерица? – еле слышно донеслось из-под платка. Хифинхелф усмехнулся и указал жрецу на тот же куст Нушти. Алсек поморщился – рвать одежду о колючки ему совсем не хотелось.

Он на цыпочках пробирался между шипами Нушти и выветренными камнями. Аманкайя повернулась закрытым лицом к нему. Он чувствовал едва заметное холодное дуновение на макушке, и ему было не по себе.