Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

– Кто её так?! – не находя ответа, Алсек пожал плечами. Он уже говорил со всеми, кто обладал даром речи, на этом пастбище и к северу от него. Ярра, как и обещала, полетела к Драконьим Рёбрам ещё до рассвета, а вскоре что-то полыхнуло в дюнах, и все куманы в загоне как с цепи посрывались. А когда стадо ломится в засеянные поля, как-то не до изысканий в песках. Всадник случайно нашёл её – он хотел только посмотреть, из-за чего была вспышка. А Ярра ничего сказать не могла, и Алсек опасался, что так и не сможет. Он видел её рану – огонь был так силён, что плоть прожарилась, зацепило и внутренности…

– Полуденники перед рассветом не летают, – пробормотал жрец, глянув на небо. Крылатый ящер так и кружил там.

– Хшш, – Хифинхелф тихо шипел, подманивая своего кумана. – Кушши!

Полосатый ящер поднял голову от пучка травы, растолкал сородичей и навис над оградой. Иприлор провёл пальцем по выступу над его глазом.

– Пойду за седлом, – спустя много томительных мгновений сказал жрец. – Хиф, вы долго будете шипеть? Там Ярра…

– Или иди пешшком, или уймиссь и не дёргай меня, – сердито отозвался иприлор. – Сс ним ссейчасс и так тяжело бесседовать. Они вссе напуганы и ничего не ссоображают. Сстой тихо!

Куши выгнул шею и коротко рявкнул. Хифинхелф громко зашипел, странно болтая в воздухе кистями рук. Ещё один куман подал голос, и Алсек удивлённо мигнул – он и не заметил, когда ближайшие ящеры перестали жевать траву и повернулись к иприлору.

Хифинхелф переступил с ноги на ногу, слегка подпрыгнув, приоткрыл пасть и высунул дрожащий язык. Куманы, не сговариваясь, зарычали и замахали хвостами, протягивая передние лапы к земле. Куши, взмахнув хвостом, перепрыгнул через ограду и сердито рявкнул, поворачиваясь мордой к сородичам. Алсек огляделся в поисках уступа на стене – того и гляди, придётся лезть на крышу хижины…

– Хшш, – иприлор похлопал кумана по боку и повернулся к Алсеку. – Сслезай, едем. Не бойсся, не укуссят.

– Что они все рычат? – изыскатель опасливо покосился на пастбище. – Что ты выспросил?

– Почти ничего, – покачал головой Хифинхелф и скрылся в хижине. Вернулся он с седлом подмышкой и ворохом ремней в руках – и больше не говорил ничего, пока осёдланный куман с двумя всадниками на спине не миновал северные грядки и не выбрался на мощёную дорогу.

– Они видели, кто напал на Ярру? Это он напугал их? – потерявший терпение Алсек потыкал Хифинхелфа пальцем в бок.

– Большше некому, – отозвался иприлор. – Но ничего толком они не ссказали. «Огонь», «сстрах» – и ничего большше, понимай как знаешшь. Они до ссих пор опассаютсся, а ведь полдня прошшло…

– Огонь и страх?! – Алсек едва не подпрыгнул в седле. – То же, что в горелых полях Шуна?! Зген всесильный! И напали только на кошку…

Закусив губу, он взглянул на солнечный диск. Раскалённую добела плошку опоясало багровое кольцо толщиной с палец, и красные нити тянулись от него к сердцу белого огня, а вокруг клубилась пурпурная дымка.

– Огонь Скарсов очень силён, – пробормотал изыскатель, отводя взгляд. – И их магия на вкус не такая, как у людей… Хиф! Если бы тут бродил Скарс – где он мог бы скрыться?

– Уймиссь, – отмахнулся недовольный ящер. – Сскарсса тут заметили бы вссе, шшто в полдень, шшто в полночь. Небоссь, не мышшь. В пещерки ящериц он не пролезет, между грядок не сспрячетсся.

– Заметили бы… Местные свою смерть – и то проспят, – поморщился жрец. – Тут совсем неладно, Хиф. Кто-то из воинов Джаскара явился сюда. С огнём Тзангола и его же ненавистью. Боги! Отчего Джаскару Ханан Кеснеку было не прислать обычного гонца?! И не к нам, а в Кештен, если ему так нужен наш город…

– Хссс! Так вы не верите его гонцам, – насмешливо пошевелил языком Хифинхелф. – Хаэй, сстражи ссолнца! Раненая кошшка проезжала?

Куман, неловко подпрыгнув, остановился у городских ворот. Недовольные погонщики каравана – Куши втиснулся в очередь перед ними и едва не задел первого из вьючных ящеров хвостом – громко обругали всадников и закричали на стражу. Воины-Гларрхна и двое Магов Солнца молча кивнули Хифинхелфу, указали на ворота и столпились вокруг каравана. Сердитые крики долго ещё неслись вслед куману – караванщики приехали с запада, из Кеми, а тамошние жители невозмутимостью не славились.

– Стой! – крикнул Алсек, когда первый десяток кварталов промелькнул мимо. Хифинхелф натянул поводья, Куши сердито рявкнул, но шаг замедлил. Алсек спрыгнул на мостовую.

– Ты куда? – удивился ящер. Жрец махнул рукой на северо-восток.

– Наместник должен знать, что тут творится, – выдохнул он. – Лазутчики Джаскара – это по его части, нам их в жизни не найти!

Что сказал ему вслед Хифинхелф, Алсек не расслышал.

Когда жрец добрался до дома наместника, солнце уже садилось, гонги возвещали о скором закрытии городских ворот, золотое закатное небо понемногу багровело, и ни единой зелёной искры не было на нём. Вынырнув в широкий переулок, Алсек на несколько мгновений застыл, повернувшись лицом к закату, и поёжился, несмотря на жару и духоту. Недвижный воздух предвещал новый налёт небесных змей и горы песка на мостовых поутру, но то, что жрец видел на западном небе, было страшнее песчаных бурь.

«Красный закат, небо в крови…» – он вздрогнул. «Словно в тех сказаниях… Не прольётся ли огненный дождь?!»

Караульным у крыльца оставалось выстоять последнюю осьмушку Акена, и они уже поглядывали в сторону ближайшей таверны, но, увидев запыхавшегося Алсека, встрепенулись и скрестили перед ним копья, преграждая дорогу. Жрец поневоле остановился.

– Силы и славы! Я, Алсек Сонкойок, принёс срочные вести для почтеннейшего Даакеха Гвайкачи, – изыскатель узнал каждого из хесков-стражников и был уверен, что каждый из них узнал его, но обычаи оставались обычаями, и следовало их соблюдать.

Один из хесков шевельнулся, копьё в его лапах дрогнуло и чуть опустилось. Он как будто смутился, увидев изыскателя. Второй демон удивлённо на него покосился и кивнул Алсеку.

– Силы и славы, Сонкойок. Наместник готовится ко сну. Какие вести на ночь глядя?

– Эрсег, я понапрасну не прихожу, – вздохнул Алсек. – Было бы не срочно – сидел бы дома. Лазутчики Джаскара в застенье.

Смущённо разглядывающий землю стражник – а это был Глорн, и жрец сильно удивился, увидев его у крыльца, а не в недрах дома – наконец зашевелился и поднял взгляд на Алсека.

– Лазутчики? – отрывисто спросил он, и клешня на его тонком хвосте приподнялась и засветилась недобрым огнём. – Уверен?

– Их видели у Драконьих Рёбер. Хотел бы я сомневаться! – качнул головой изыскатель. – Глорн, если Эрсег не проснётся и не впустит меня, передай домашней страже послание.

Он протянул хеску пучок цветных нитей с наскоро завязанными узелками – составлял «письмо» на ходу, в седле, и только надеялся, что ничего в спешке не напутал.

– Сонкойок, иди-ка ты сам спать, – сердито фыркнул Эрсег. – Утром прийдёшь. Глорн, ты в себе? Странный ты сегодня…

Хеск, сосредоточенно разглядывающий землю, не глядя протянул руку и взял нити.

– Передам после заката, – буркнул он. Алсек удивлённо мигнул – в иное время стражник и послание не взял бы, и самого изыскателя погнал бы прочь – искать почтовую ящерицу и не донимать занятых существ.

– Да хранят тебя боги, – кивнул Алсек.

«Верно, Глорн какой-то странный,» – думал он, в сгущающемся полумраке пробираясь к дому. «Как будто провинился передо мной – даже в глаза не смотрит. Спрошу, что случилось… только потом, без Эрсега.»

О наместнике и его делах Алсек старался не думать – ни к чему было терзать себя бесполезными размышлениями. Если Даакех получит послание, он разберётся, что делать, и без младшего жреца, а если нет… Надо будет утром подойти к его дому. Может, утренняя стража будет менее сурова…

В арке ворот было особенно темно, и Алсек едва не упал, зацепившись за плетёную завесу и чуть не обронив амулет. Шнурок, перехваченный несколькими узлами, всё же умудрился сползти с пояса и повиснуть до колена – и окованный бронзой коготь крепко вцепился в циновку. Алсек, проглотив несколько проклятий, отцепил его и юркнул в дверь, пока весь квартал не высунулся в окна, высматривая, кто тут шумит.

В доме, как и прежде, стояла тишь. Аманкайя, слегка приподняв колпак на светильнике, сидела в полумраке и придерживала комок мокрого пуха, прижатый к макушке. Алсек сочувственно поцокал языком и прислушался к шагам на лестнице. Хифинхелф увлечённо булькал и плескался в мойке, остывая от дневного жара, и подниматься в душную комнату не спешил.

– Как там Ярра? – спросил Алсек, отвязывая надоевший шнурок от пояса. Из когтя Скарса, как ни крути, получился прескверный амулет, и чем дальше, тем меньше жрецу хотелось носить его при себе…

– В доме почтенного Шета, – еле слышно ответила Аманкайя и крепче прижала пух к макушке. – Шафкат отправил нас с Хифом домой. Сам он там же, у Шета. Ярре прокалывали бок, вливали внутрь красную и белую воду. Я хотела поговорить с ней в мыслях, но…

Колдунья коротко вскрикнула и замолчала, болезненно щурясь на свет. Алсек опустил колпак ещё на полногтя, оставив тонкую полосу света.

– Аманкайя, ты так себе хуже сделаешь, – покачал головой Алсек. – Нельзя так с наскока всему научиться. Почтенный Шет видел, что ты делала?

– Не знаю, – вяло пожала плечами Аманкайя – думать ей сейчас было тяжело и больно. – Я потихоньку.

Алсек вздохнул. Почтенный Шет – менн, они в дела людей не лезут – разве что попросишь, и уж точно менн не помчится докладывать в Храм Солнца о новоявленном Маге Мысли. Его жрец не боялся. Но кто ещё был там рядом, кто мог заметить волны магии?..

– Тебе отдых нужен, – сказал изыскатель. – Не колдуй завтра ничего. Я с утра отлучусь на пол-Акена, потом поедем за Яррой.

Он обмотал шнурок амулета вокруг ножки стола и крепко затянул узел. «Куннаргаан, если ты хочешь покоя – завтра я поищу, кто бы тебе помог. Но хватит мне вредить! Разве я не избавил тебя от боли?!» – подумал он так громко и отчётливо, как только мог. Амулет, само собой, ничего не ответил.

На рассвете Алсек выбрался из дома, и даже спящий во дворе куман не проснулся. На цыпочках он прошёл мимо закрытых окон и прибавил шагу. У городских ворот уже размеренно звенели гонги, заглушая скрежет цепей и блоков, стая огромных летучих мышей уступала место в небе медленно взлетающим тонакоатлям, уборщики шаркали мётлами, ночные патрули стекались к тавернам. С одним из стражников Алсек едва не столкнулся на углу, на ходу пробормотал извинения и хотел нырнуть в переулок, но был крепко схвачен за плечо. На него угрюмо смотрел Глорн.

– Хаэй! Глорн, почему ты в патруле? Ты же днём стоял на страже! – удивился Алсек. Хеск отпустил его, медленно, засыпая на ходу, нашёл что-то маленькое в поясном кошеле и всунул в ладонь жреца.

– Твоими стараниями, Сонкойок, – пробурчал он, щурясь на восход. – Городских не хватило, отправили нас. К Эрсегу не суйся – он всю ночь мотался по застенью из-за твоих лазутчиков. Силы!

– Ох ты, Око Згена, – покачал головой Алсек и незаметно спрятал сложенный обрывок велата за пояс. – Хаэй! Глорн!

– Чего тебе? – неохотно обернулся стражник. Его патруль ушёл далеко вперёд, но можно было и не догонять его – смена кончилась, а свежего ицина в таверне хватит на всех.

– Ты вчера как будто огорчился из-за чего-то, – вполголоса напомнил изыскатель. – Что случилось?

– Ничего, – отмахнулся хеск. – Дрянь полночи снилась, вот и всё. Зато этой ночью твоими стараниями никто глаз не сомкнул.

Алсек мигнул.

– Снилась дрянь? Погоди… Не могильник в пустыне?

Демон едва заметно вздрогнул.

– Верно. Откуда знаешь?!

– Я тебя там видел, – нахмурился жрец. – Не злись, что я тебя толкнул. Там был Нецис – ну, ты знаешь…

Глорн молча кивнул, растерянно глядя на Алсека.

– Помню. Узнал и его, и тебя. Вайнег бы побрал такие сны! Разве бывает, чтобы одно и то же снилось двоим?!

– У-ху-ху, – Алсек поёжился. – Всякое бывает, Глорн. Я иду сейчас к Гванкару по своим делам, но спрошу и про наш сон. Мне он тоже не понравился.

– Хэ! – демон предостерегающе поднял руку. – Вот ведь делать нечего… Зачем старшему жрецу знать такую чушь?! Я в храм с такими россказнями не пойду.

Он развернулся и скрылся в переулке. Алсек покачал головой. «Вот так так… А интересно, Нецис тоже этот сон видел? Странная была ночь…» – думал он, пробираясь к жреческим кварталам. В храм ему пути не было – вся надежда на долгий сон Гванкара! Может, он ещё не добрался до пирамиды?..

Алсек пришёл вовремя – старший жрец только-только вышел из дома и стоял в воротах квартала, задумчиво глядя на южное небо.

– Око Згена да не погаснет! – выдохнул изыскатель. – Почтенный Гванкар, ради всех богов, не откажи в помощи!

– С Гвайясамином говорить не буду, – тут же отозвался жрец, смерив Алсека хмурым взглядом. Тот покачал головой.

– Я не из-за взыскания. Посмотри сюда, почтенный Гванкар. Мне в этой вещи мерещится недоброе…

Гванкар покачал на ладони амулет-коготь, поднёс ко лбу, задумчиво покивал и вернул вещицу Алсеку.

– Да, нити просматриваются. Но опасности я не вижу. Воин-Скарс, ушедший к Солнцу?

– Он самый, – кивнул изыскатель. – Так он в самом деле остался привязанным к этой штуке? Зген меня храни…

– Бывает, – пожал плечами Гванкар. – Оттого мы обычаям южан-дикарей не следуем. Всё узнал, что хотел?

– Почтенный Гванкар, – Алсек сделал маленький шажок в сторону, преграждая жрецу дорогу, – тут нужен обряд отвязывания, а в храм меня не пускают. Можешь ли ты провести его? Я найду, чем заплатить.

Лицо Гванкара на миг окаменело, и Алсек услышал тихий звон в ушах, – жрец понемногу терял терпение, и младшему следовало бы уйти…

– Нет нужды в таком обряде, – нехотя ответил жрец. – Это почётный трофей, Сонкойок. Носи его с честью. Пусть твой пленник поделится с тобой силой. Это всё?

Изыскатель не двинулся с места. «Так… Если Гванкар не соглашается, к Гвайясамину лучше и близко не подходить,» – подумал он, стараясь не показывать досаду.

– Почтенный Гванкар, – он понизил голос, – ты видишь, какого цвета рассвет? И этот венец на солнце… Почтеннейший Даакех рассказал вам о солнечном змее, правда ведь?

Старший жрец неопределённо хмыкнул. Звон в голове Алсека стал громче – эти расспросы понравились Гванкару ещё меньше, чем назойливость изыскателя. Но младший жрец решил не отступать.

– Почему почтеннейший Гвайясамин не возвестил обо всём этом? – тихо спросил он. – Почему не попросил дарителя жизни избавить нас от кровожадного змея? Все молчат, и в городе тишь, а небо вот-вот прольётся огнём…

Гванкар посмотрел вверх. Его лицо дрогнуло, но тут же окаменело вновь.

– Сонкойок, ты знаешь, что будет, если напугать стадо куманов? – спросил он еле слышно.

Алсек мигнул.

– Почтенный Гванкар! – возмущённо выдохнул он. – Живущие в Эхекатлане – всё же не куманы…

– Да, так, – кивнул жрец, – от куманов вреда было бы меньше. Скажи, кому ты успел разболтать узнанное?

– Почтеннейший Даакех просил меня молчать, и я молчу, – нахмурился Алсек. – Но то, о чём ты говоришь, недостойно жрецов Солнца. Скрывать от честных людей Эхекатлана такие вещи… Как же они узнают, что пришла беда?

– Сонкойок, в древние времена тебя казнили бы здесь же, – тихо отозвался Гванкар. – Займись своими делами, служитель Даакеха. Жаль, что он так распустил своих людей…

Оттолкнув младшего жреца с дороги, старший вышел из квартала. Изыскатель побагровел и юркнул в ближайшую подворотню, подальше от храма. «Боги мои! Что я сказал-то?!» – он в недоумении пожал плечами. «Стадо куманов… Зген всесильный! Сказал бы он такое на площади!» – Алсек фыркнул, и прохожий проводил его удивлённым взглядом. «Что же делать? Храм молчит, а мы с Хифинхелфом большой пользы не принесём… Вот же напасть, и от Нециса никаких вестей…»

Домой он хотел вернуться незаметно, но день уже наступил, и Ксарна Льянки выбрался к дворовому очагу и что-то кипятил над ним, помешивая длинной палкой. На верёвке сохла старая красная рубаха – точнее, то, что от неё осталось, несколько кусков потрёпанной ткани с въевшимися пятнами крови. Ксарна поднял взгляд на жреца и приветственно помахал рукой.

– Силы и славы! – через силу усмехнулся Алсек. – Что нового, почтенный Ксарна?

– Хороших вестей нет, плохих – тоже, – покачал головой бывший переписчик. – Мои, правда, удивлены – в полях видели аж два патруля, крылатый и пеший. Это из-за раненой йиннэн?

– Если кто-то на кошку напал, он и человека не пожалеет, – нахмурился Алсек. – Почтеннейший Даакех поступил мудро…

Что-то зашуршало за поясом, и изыскатель вздрогнул – он успел забыть о клочке велата. Развернув скомканное послание, он быстро пробежал взглядом по короткой строчке и сердито фыркнул. Куман, жующий траву у дальней стены, вскинул голову и принюхался, удивлённо осматривая двор, но Алсек не обратил на него внимания.

«Сонкойок, не шуми,» – перечитал он короткое послание ещё раз и тяжело вздохнул.

– Может, огнистые черви снова поднимаются из-под земли, – пожал плечами Ксарна. – В том году они многих оплевали, весь город ходил в ожогах. Одного червя для одной кошки достаточно…

В мойке громко плескался Хифинхелф. Алсек заглянул к нему, потыкал ящера в мокрый бок.

– Что там? – тихо спросил он, кивнув на лестницу.

– Лучшше, чем было, – пожал плечами иприлор. – Кошшка дышшит и ссмотрит. Шшет долго возилсся…

Наверху было сумрачно и прохладно – Аманкайя прикрыла ставни, полог, разделяющий комнату, на время сняли, постели сдвинули. Ярра в свежих белых повязках лежала на боку, свесив крылья, и кончик её хвоста едва заметно шевелился. Алсек замер в дверях, чтобы не мешать разговору.

– Оставь, чарродей, – кошка досадливо сощурилась. – У меня в пасти крровь, в боку дыррка. Если я умрру, пусть это прроизойдёт срреди сорродичей.

Шафкат сидел на циновке у ложа. Его лицо потемнело от горя ещё там, на южных пастбищах, и он ничуть не повеселел с тех пор. Алсеку страшно было на него смотреть – так же, как на израненную кошку.

– Не говори так, Ярра. Тебе не нужно умирать, – глухо промолвил он. – Путь к священным пещерам очень тяжёл, сейчас ты его не выдержишь.

– Клан поможет мне, – Ярра приподняла голову, но тут же снова уронила её. – Отпрравь меня к Колючим Холмам. Мне нужно только туда добрраться, оттуда меня заберрут.

– Тебе станет хуже от путешествия, – покачал головой Шафкат. – Подожди хотя бы неделю. Там, в песках, некому будет даже перевязать тебя…

– Мы – здорровые или больные – никогда не заматывались в трряпки, – шевельнула хвостом йиннэн. – Это прридумка зноррков. Мне станет легче в священных пещеррах – или я умрру там спокойно. Не бойся за меня, чарродей. Когда кррылья смогут дерржать меня, я веррнусь в Горрод Ветрра.

Алсек неслышно перешагнул порог, но движение воздуха потревожило кошку. Она подняла голову и взглянула на него в упор.

– Мирного дня всем, – сказал изыскатель, окинув взглядом комнату. – Как твой бок, Ярра? Почтенный Шет сильно терзал тебя?

– Тррудно сказать, – отозвалась кошка. – Менн сказал, что меня пррижгло и огнём, и лучами одноврременно, поэтому ожог такой глубокий. Теперрь у меня в боку дыррка, и это непрриятно.

Алсек встал у постели. В пустыне они с Хифинхелфом в спешке замотали всю кошку в один большой кокон. Сейчас он видел, что ожог куда меньше – а может, зелёное масло подействовало за сутки, и мелкие повреждения затянулись. Но шерсти на лапах, плече и бедре по-прежнему не было, оголилось и левое крыло.

– Хиф внизу. Позвать его?

– Не трревожь его. Сейчас боли нет, – Ярра снова опустила голову на ложе и искоса следила за Алсеком одним глазом. – Я хочу пить.

– Сейчас-сейчас, – Шафкат поднял с пола закрытую флягу. От неё пахло лечебными зельями, когда маг открыл её, запах стал гуще. Он плеснул немного на ладонь. Ярра сморщила нос, но всё же слизнула жидкость.

– Это невкусная смесь, но ничего больше Ярре нельзя, – вздохнул Шафкат.

– Это ненадолго, – заверил Алсек, присаживаясь на циновку. – Скажи, Ярра… Ты что-нибудь помнишь о том утре? Кто ударил тебя?

– Я не видела его, жррец, – кошка прикрыла глаза. – Я знаю только одно – там не пахло никем стрранным. Ни черрвями, ни Скаррсами, ни Нарродом Н’гарр. Никого, крроме зноррков и ящерриц. Кто из них меня ударрил, сам Флинс не рразберрётся.

– Стража ищет его в полях, – криво усмехнулся изыскатель. – Его найдут, ты не сомневайся.

– Зноррк, – хвост Ярры дрогнул, – вам виднее, что делать на вашей земле. Я хочу веррнуться к сорродичам. Ты знаешь доррогу к Колючим Холмам?..

…Последние триста шагов неподвижную кошку несли на руках – на растянутой циновке: анкехьо, одолженный у пастухов, ещё на подступах зафыркал и упёрся всеми лапами, и даже Куши встревоженно зарычал и попятился. Хифинхелф отвёл зверей за дюну и привязал к безлистному кусту, насыпав им по охапке сена. Кошку, уложенную на одну циновку и прикрытую другой, осторожно вынесли на вершину холма и опустили там, чуть поодаль от высоченных шипастых столбов – многолетних побегов Ицны.

Алсек притаился за валуном, осторожно разглядывая окрестности. На Колючие Холмы поднимались немногие жители Эхекатлана, и сам изыскатель всего один раз подошёл к ним – и смелости у него хватило лишь на пару шагов от подножия. Ицна росла тут свободно, и ни одного лотка для сбора сока не было на толстенных стеблях. Рыжий и золотистый пух цеплялся за шипы и реял на ветру, как перелётная паутина.

– Хиф, ты видишь кого-нибудь? – шёпотом спросил он. Холмы принадлежали клану Млен-Ка, и рассказывали, что кошки зорко приглядывают за своим клочком пустыни, и где-то неподалёку – их сторожевые посты, но Алсек никого не видел и не слышал – ни тогда, когда для забавы поднялся на два шага от подножия, ни сейчас, у самой вершины.

– Они насс видят, – еле слышно ответил Хифинхелф и надавил на макушку Алсека, заталкивая его в тень камня. Над холмом поднялся ветер, неслышно развернулись в воздухе крылья. Изыскатель заглянул одним глазом в щель между валунами и увидел смутные мохнатые тени. Огромные коты обступили Шафката – чародей сейчас был один на открытой площадке вершины.

– О чём они говорят? Ты слышишь? – прошептал изыскатель, придвигаясь к ящеру. Тот сердито зашипел.

Шафкат повернулся к валунам и жестом поманил человека и ящера к себе. Алсек поднялся и встретился взглядом с большим белым котом.

Прилетевших было всего четверо, всех изыскатель когда-то видел – не в городе, так в пустыне, когда йиннэн и люди вместе истребляли огнистых червей. Шрамы от ожогов заросли шерстью, имён Алсек и не знал, но было смутное чувство – все они много раз встречались ему на пути.

Они были немногословны. Предводитель велел Хифинхелфу привязать кокон из циновок между двумя самыми сильными котами и замолчал, щурясь на пронизанное красными жилками солнце.

– Вы знаете о солнечном змее? – рискнул спросить Алсек. Йиннэн шевельнул ухом.

– Вы с Кошачьих Скал? – спросил изыскатель. – Вас сейчас мало в городе…

Предводитель хмуро посмотрел на него.

– На Кошачьих Скалах никого не осталось, зноррк. Скорро никого не останется и тут.

– Но почему? Куда вы улетаете? – растерянно мигнул Алсек. – Вы знаете, кто ранил Ярру?

– Нас мало, зноррк. Под огнём с неба мы не выстоим, – вильнул хвостом кот. – Ярра будет здоррова к концу месяца, но когда она веррнётся, я не скажу. Будьте осторрожны срреди огня, зноррки. Вы нашли себе много непрриятностей…

– О чём ты? – нахмурился Алсек, но кот не ответил. Его сородичи развернули крылья, и кокон из циновок поднялся в воздух, покачиваясь на широких ремнях. Ещё двое йиннэн взлетели следом.

Когда тёмные точки скрылись среди песков, Шафкат повернулся к Алсеку и судорожно вздохнул.

– Благодарю вас за помощь, о изыскатели. Но нам не следует тут задерживаться…

До холма, под которым были привязаны ящеры, путники дошли в молчании. Там, потрепав по боку своего кумана и обменявшись с ним коротким шипением, Хифинхелф немного ожил.

– Алссек, мы сс Кушши догоним васс позже, – сказал он, вручив изыскателю поводья анкехьо. – Я опусстошшу нашш тайник. Надо вссё-таки довезти коссти до Ачаккая.

– Верно, – ясный рассудок возвращался к Алсеку медленно. – Прикрой мешки циновками в дороге. Стражу я предупрежу.

========== Глава 10. Горящие травы ==========

Отия с недовольным шипением спрыгнула с ладони Хифинхелфа, в падении расправила яркие крылья и скрылась в дрожащем над холмами мареве. Раскалённый воздух струился вверх, и горизонт затянуло рябью, – пёстрая крылатая ящерица мгновенно потонула в ней.

– Кто пишет? – Алсек придвинулся к ящеру, стараясь не выбираться из тени. Даже ему, чистокровному Ти-Нау, сыну Солнца, было жарко в полуденной пустыне, и укоротившиеся тени длинных красных скал не спасали от небесного огня. Только иприлор нарочно выставил на солнце половину туловища – спиной, впрочем, прислонившись к прохладному камню.

– Как водится – папаша, старейшины и прочие соплеменники, – лениво отозвался ящер, раскладывая на ладони клочки папируса и велата. Жители Мекьо на этот раз были немногословны, и Хифинхелф сперва подумал, что все хором зовут его в родной город, но нет – дурных новостей не было. В плавильных цехах заделали пробоины, разлившийся металл, застывший на полу, пустили на переплавку, все, кто обжёгся в тот страшный день и выжил, вернулись к работе, а новых бедствий не было. «Папаша» – Феленхелф с яруса солеваров – сетовал на жару – дескать, прохлады днём не найдёшь нигде, кроме самых глубоких соляных шахт, и даже мертвяки, иногда просыпающиеся в пещерах, с самой весны не шевелятся – должно быть, изнемогли от жары. Слизь в ходах высохла, редко найдёшь на стене влагу, и самые смелые иприлоры думают уже, не спуститься ли им на дно – может, бесцветный слизняк давно издох?..

Хифинхелф тихо зашипел, насмешливо высунув язык, и ссыпал письма в поясную суму. Ни одна тень не проносилась над скалами, даже пустынные кошки куда-то попрятались, только высоко в небе реяли полуденники, высматривая добычу.

– Всё тихо в Мекьо, – сказал иприлор, закинув руки за голову и вытягиваясь под скалой во весь рост.

– Хиф, изжаришься, – покачал головой Алсек и потянулся за флягой. – А из Вайдена ничего не прилетало?

Иприлор пожал плечами.

– Вайден молчит. Я не рассчитывал оссобо на ответ…

Алсек тихо вздохнул. «Жил бы там кто поспокойнее, я сам съездил бы с посланием. А с Гевахелгами лучше не шутить…»

– Кто-нибудь видел почтенного Шафката? – он огляделся по сторонам, но вокруг были только красные камни, песок и колючие травы. – Мыслимо ли – гоняться за небесными змеями в такую жару!

– Где-нибудь затаилсся, – махнул лапой ящер и с большой неохотой поднялся с песка. – Аманкайя, ты сспишшь?

– Э? – растерянно взглянула на него чародейка. Её и впрямь разморило в тени красной скалы, и песок, недавно скатанный в шар и подвешенный в воздухе, снова осыпался к её ногам.

– Слишком жарко для раскопок, – сказал Хифинхелф и покосился на солнце. – Вернёмся к заклинаниям. Самое время отработать Блокаду разума. Алсек, ты сс нами?

– Рано ещё Аманкайе такое отрабатывать, – покачал головой изыскатель, уступая магам место в тени. Сам он отошёл на несколько шагов и прижался спиной к ещё не нагретому солнцем валуну. От нарастающей жары и так звенело в ушах – а если случайно попасть под Блокаду разума, не очнёшься и до вечера…

– Хссс, – шевельнул хвостом ящер. – У Аманкайи оно и так получаетсся, оссталоссь научитьсся управлять… Теперь сслушай: я всстану в той сстороне, ты попробуешшь поразить меня. В ссторону Алссека не колдуй, направляй вссе лучи вмессте, не расспыляя их. Справишшься?

Колдунья нахмурилась.

– Хиф, я не хочу поражать тебя. Разве тут мало обычных ящериц?

– На обычных ящериц оно так не подейсствует, – покачал головой иприлор. – Мозг у них маленький, а череп толсстый. Тут нужно разумное ссущесство.

– А если я ударю слишком сильно? И ты будешь ранен… или, храни нас Зген, убит? Это ведь сильное заклятие…

– Ничего, – отмахнулся Хифинхелф. – Чтобы кого-то им убить, нужно лет шшессть колдовать сс утра до ночи. Ссобери лучи в пучок и присступай. Ессли доведётсся ссойтиссь сс кем-то из насс в бою, ты, по крайней мере, не будешшь беззащитной.

«Хифу совсем голову не жалко,» – покачал головой Алсек, уползая за валун. Невидимый обруч уже сдавил виски – как Аманкайя ни старалась сосредоточиться, магия расходилась от неё волнами и затапливала округу.

«Просторная нора,» – лениво подумал он, глядя под ноги – в красной скале, над грудой песка и щебня, зиял лаз. Усевшись на песок, Алсек направил в темноту луч церита и спугнул мелких летучих мышей.

«А туда можно залезть,» – жрец осторожно протиснулся в нору, держа фонарик в зубах. Камень, клочки жёлтой шерсти, влипшие в вековой ил, следы давно утёкшей воды… Алсек кое-как миновал изгиб туннеля и пополз дальше. Откуда-то тянуло свежим воздухом.

«Вверх?! Зген всесильный, я что, змея?!» – Алсек, оцарапав обе руки, перевернулся на спину и нащупал края каменного колодца. Оставив на камнях туннеля клочок накидки, он выполз из-под земли на вершину длинного гребня и сел там, переводя дух. Позади, в ущелье, растерянно шипел Хифинхелф – он заметил, что Алсек пропал, но не понял, куда тот делся. Изыскатель усмехнулся, вдохнул поглубже горячий воздух пустыни – и закашлялся от запаха гари.

– Хиф! – вскрикнул он, поднимаясь на ноги. Отсюда, со скалы, куманьи пастбища на севере были видны, как на ладони, – и по ним рыже-чёрной волной катилось пламя. Дым горящих трав бесчисленными потоками поднимался к небесам, и в нём метались куманы, с рёвом налетая на хижины и ломая изгороди. Пламя пожирало обломки и медленно растекалось по земле, ещё мгновение – и подсохшие листья Меланчина скорчились и задымились, а навес над фамсовой башней вспыхнул со всех сторон разом.

– Шшто?! – ящер взлетел на гребень и потрясённо зашипел. – Кушшши!

Где он разглядел своего кумана, Алсек не знал – тысячи перепуганных ящеров убегали от огня к северной дороге, снося на пути грядки. Вот один запнулся о другого, на них налетел третий, первый подпрыгнул и лягнул его, следом промчались ещё пятеро, и один куман так и остался лежать, вяло дёргая лапами. Хифинхелф громко зашипел и спрыгнул с холма.

– Алссек, сспрячь ссестру! Где Шшафкат?!

Из хижины, кашляя и утирая слёзы, выскочили жители, один из них на ходу завязывал лицо тряпкой, двое волокли тяжёлый куль. В небе мелькнула крылатая тень, за ней другая – дневная стража заметила пожар. Алсек судорожно вздохнул и спрыгнул со скалы.

– Аманкайя, сиди здесь – огонь по песку не пойдёт! – крикнул он и бросился к пастбищу, на бегу собирая песок в подол.

Закопчённые жители метались по пепелищу, затаптывая и засыпая песком островки огня, но тут пламя уже прошло – теперь горели гряды, и дым стал гуще и зловоннее, когда пожар захватил сырые стебли Меланчина и Сарки. Ветер взвыл, унося смрад к небесам, раздувая тлеющие костры. Кто-то из пастухов кинулся к горящему Меланчину, но отшатнулся и захлебнулся кашлем.