Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 38 страниц)

– Ты, воин Джасскара, называющий ссебя Кайриннегом, – Метхалф отвёл в сторону копьё со светильником. – Ты проссил о всстрече сс тем, чьё имя Алссек Ссонкойок. Он пришшёл, и он сслышшит тебя. Чего ты хотел?

– Фа-аррх, – выдохнул огромный хеск, поворачиваясь набок. Кровь из культей потекла сильнее. Алсек, помедлив, подошёл к самой ограде и встал над ямой.

– Ничего не бойся, – сказал ему воин-иприлор, уступая место. – Это ловушка земляных шипов. Мы убрали их, чтобы освободить место для пленника. Если он хотя бы двинется с места, его нанижет на сотню лезвий.

– Откуда он взялссся? – тихо спросил Хифинхелф, настороженно глядя на Скарса.

– Пришшёл, – коротко ответил ящер, отступая к стене.

– Я здесь, – сказал, встав у ограды, Алсек. Ему было не по себе.

– Я помню тебя, Кайриннег. Кто поступил с тобой так жестоко, и как я могу помочь? – спросил он, неуклюже подбирая слова. Скарс выдохнул дым и повернул голову ещё немного. Теперь его взгляд был устремлён на жреца.

– Ты? Сонкойок? – он подозрительно принюхался. – Арррх… Ты пахнешь не так, как Сонкойок. Не так…

Ящеры за спиной Алсека переглянулись, где-то внизу заскрежетали, выбираясь из пазов, каменные лезвия. Изыскатель нахмурился.

– Там, в Чакоти, ты чуял не меня. Я носил с собой коготь Куннаргаана, и его тень шла рядом с моей.

– Фарррах… – что-то заклокотало в груди Скарса, он выдохнул багровый дым, но его взгляд прояснился. – Куннаргаан? Его бросили умирать… так же бросили и меня. Ты знаешь, как он умер?

– Я убил его, – сказал жрец, глядя хеску в глаза. – Он нашёл дорогу в дом солнца, к вечному сиянию и славе.

«Зген всесильный! Я спустился бы к нему,» – подумал он, содрогаясь от чужой боли. «Он же весь изранен! Надо как-то унять кровь…»

– Правильно сделал, – оскалил клыки Скарс. – Вы – милосердные существа, знорки. Я помню. Я за этим пришёл.

В его спине, чуть выше лопатки, торчало древко – дротик поджигателей впился неглубоко, но наконечник, как видно, был непростой и в ране держался прочно. Алсек вздрогнул и сделал маленький шаг к тропе.

– Можно спуститься к Кайриннегу? – спросил он, повернувшись к Метхалфу.

– Иди, – кивнул ящер, поднимая руку в странном жесте. – Встань ровно там, где я скажу. Тогда лезвия тебя не заденут.

Он едва не поскользнулся в крови, когда подошёл к Скарсу. Тот лежал неподвижно, молча глядя на жреца, и не шелохнулся, когда Алсек протянул руку к его виску.

– Да не истекает кровь из твоих ран, – еле слышно прошептал он, опустив ладонь на горячую чешую. – Да уляжется жар, и уймётся боль. Чарек, хранитель тверди, будь милосерден к пленнику…

– Алсссек! – Хифинхелф навис над ямой, сердито шипя. – Бросссь его!

– Он просил о помощи, – отозвался жрец. Ощущения были странные – локти жгло огнём, тепло и холод переплетались на запястьях, пальцы немели, будто их опустили в родник.

– Рра-арх, – оскалился Кайриннег, приподнимая голову. Он хотел стряхнуть руку Алсека, но боль заставила его упасть обратно.

– Доволен ты полученным? – спросил жрец, скрестив руки на груди.

– Я не за этим пришёл, – Скарс говорил тихо, но пещера ловила и отражала каждое слово. – Я… а-аррх… убей меня, знорк. Дай мне быструю смерть.

Алсек вздрогнул всем телом и растерянно замигал. На террасе удивлённо зашипели.

– Ты пришёл… чтобы умереть?! – переспросил жрец. – Но зачем…

– Меня выгнали, знорк, – Кайриннег тихо зарычал. – Тогда, в храме змея, меня выпороли и обесславили. И здесь я носил корм для ящериц! А когда я хотел уйти, меня поймали.

Он шевельнул культями и выдохнул облако дыма.

– Я вырвался. Я пришёл сюда. Вы, слабые народы, милосердны даже к врагам. Вы убьёте меня быстро. А тебя я помню, знорк. Что с куском змеи? Ты украл его?

Алсек судорожно вздохнул.

– Так и есть, Кайриннег, – кивнул он. – Эта штука теперь в руках единственного, кто мог бы стать Сапа Кеснеком. И однажды он убьёт змею, и вам не за кого будет воевать. Мне жаль, что с тобой обошлись так скверно. Я боялся, что тебя казнят.

– Эррррх, – сверкнул глазами Скарс. – Хватит болтовни. Убей меня, Сонкойок. Я не буду дёргаться.

– Хссссс, – зашипели на террасе. От стены отделились ящеры-стражи, потянулись к ограде, с любопытством и страхом заглядывая в яму. Метхалф сердито шикнул на них.

– Ессли хочешшь принести пленника в жертву по ссвоим правилам – он в твоих руках, почтенный жрец, – сказал старший солевар, глядя на Алсека с опаской. – Делай сс ним, шшто хочешшь. Ессли нашше приссутсствие мешшает, мы отойдём в ссторону.

Алсек мотнул головой. Его рука опустилась на рукоять ножа и замерла. Он покосился на толстые шипы, вырастающие из гладкого дерева, на окровавленную голову Скарса, встретился с ним взглядом и снова вздрогнул. Хеск молча ждал.

– Постой, почтенный Алсек, – подал голос южанин, перебирая короткие неоперённые стрелы. – Сказать эта тварь может, что захочет. А вот я могу её совсем обездвижить. И тогда ты спокойно вырежешь сердце и отнесёшь в свой храм. Боги Ти-Нау будут довольны.

– Хорошшая мыссль, – криво усмехнулся Хифинхелф. – Ссоглашшайсся. А ессли нужна помощь, только сскажи, и я сспущуссь. У них рёбра толсстые, не вдруг выломаешшь…

Алсека передёрнуло. Он протянул руку к Скарсу – и вновь её отдёрнул.

– Знорррк, – Кайриннег выдохнул чёрный дым. – Я же сказал, что дёргаться не буду. Что ты стоишь?

Он прикрыл глаза и уронил голову на огрызки лап. Кровь снова проступила из потревоженных ран. Алсек поёжился.

– Хэссссс? – встревоженно зашипел Хифинхелф.

– Я не хочу его убивать, – покачал головой жрец. – Он помог мне тогда, а я… Я обошёлся с ним скверно. Он в плену, он беспомощен. Я не могу убить его.

– Нашшёл кого жалеть, – поморщился иприлор. – Отправь его к богам. Это же, по-вашшему, чессть?

Алсек нахмурился, снова посмотрел на Скарса и шагнул в сторону от него.

– Нет, Хиф. У богов ему делать нечего. Пусть почтенный Метхалф решает его судьбу. Это его пленник.

Скарс зашевелился, открыл глаза. Иприлоры встревоженно зашипели, но хеск не попытался выдохнуть пламя и не двинулся с места.

– Почему ты отказываешь мне, знорк? – спросил он с вялым удивлением. – Зачем ты тогда спустился?

– Чтобы помочь тебе, – нахмурился Алсек. – Ты не заслужил мучений. Но и почётной смерти не заслужил тоже. Я могу убить тебя, ящеры могут убить тебя, но ты никогда не войдёшь в дом солнца. Ты пришёл на чужую землю, чтобы убивать и разрушать, и ты это делал, ты даже пытал и разрывал своих же воинов. Теперь ты будешь пленником ящеров, тех, кого считаешь слабыми. И они решат, что с тобой делать.

Он повернулся к демону спиной и медленно поднялся на террасу, ни разу не обернувшись. Под землёй снова заскрежетали каменные лезвия, Алсек ждал плевка вслед, но Кайриннег только захрипел и зажмурился. Жрец увидел его, когда обернулся за оградой – Скарс лежал в луже собственной крови, и его спина вздрагивала.

– Недосстойная жертва, – Хифинхелф задумчиво шевельнул хвостом и взглянул на Алсека с уважением. – Правда шшшто… Недосстойная и негодная. У васс ссложные правила, почтенный жрец. Вссего не упомнишшь.

Алсек, задохнувшись от возмущения, не успел открыть рот – Метхалф понимающе зашипел и поднял руку.

– Поднимите шшипы, когда мы уйдём, и пуссть ссводы опусстятся. Нечего пачкать оружие о того, кто мучал беззащитных.

Алсек застыл на месте, а потом резко развернулся к Метхалфу – тот даже вздрогнул от неожиданности.

– Постой, могучий воин! Я хотел сказать не это…

– Хэсссс… – шевельнул хвостом Хифинхелф, разглядывая Скарса. – Ты, кажетссся, хочешшшь, шштобы это отродье Бездны осссталосссь в живых?!

– Да, – кивнул жрец. – Я… это моя вина. И если ещё можно помочь…

– Фсссс… – нахмурился Метхалф. – Ссстранное желание, почтенный жрец. Но вашшши обычаи тебе лучшшше знать. Есссли хочешшшь, мы оссставим его тут. Можно даже подождать, пока он поправитссся.

Алсек мигнул.

– Кайриннег… его можно вылечить?!

– Хэсссс! – оскалился Хифинхелф. – Это же Ссскарссс. Руки отрассстут ещё до зимы. Есссли у него будет вода и какая-нибудь еда поблизосссти. Я могу даже перевязать ему раны, есссли ссстарейшшшины не против.

Где-то наверху завыла медная труба, и Метхалф махнул рукой.

– Будь по-твоему, жрец Ссолнца. Этот пленник будет жить, ему будут приноссить бинты, воду и пищу. Его жизнь отныне принадлежит тебе. Хорошшая учассть для Сскарсса-убийцы!

…Тина, почерневшая от крови, горела скверно – больше чадила. Алсек поворошил угли на дне жаровни и ссыпал на них пригоршню окровавленных клочков. Дым потянулся к отверстиям в крыше, и пустынные кошки, склонившиеся над ними, отпрянули, фыркая и чихая.

– Так мы почитаем тебя, даритель жизни, видящий и созидающий всё, – тихо сказал изыскатель, глядя на ярко-белую пробоину в потолке. Полдень ещё не настал, и солнце не заглядывало в пролом, но жар лился с неба рекой расплавленного стекла. Отойдя от жаровни, Алсек украдкой вытер пот со лба и потянулся к умывальному тазику.

– Хэ-э… – вздохнул Согва, глядя на Алсека с затаённым недовольством. – И всё-таки напрасно ты отказался, почтеннейший Сонкойок. Это правда, что красный демон недостоин быть в доме солнца. Но если бы даритель жизни выпил его кровь, наш щит стал бы гораздо крепче. Конечно, у нас маленький алтарь, и некуда положить сердце, но… к примеру, череп над дверью смотрелся бы недурно.

Алсек поморщился и поспешно прикрыл лицо руками, притворившись, что умывается.

– Хватит повторять одно и то же, Согва. Одного объяснения вполне достаточно. Даже эти стены поняли с первого раза, а ты ведь не из глины слеплен…

Он снял тяжёлые многорядные бусы и положил их в нишу, отряхнул накидку от пепла и придирчиво осмотрел её – нет ли где новых прорех?

– Присмотри за храмом, Согва. Не знаю, когда я вернусь, но к закату буду здесь.

– Ты направляешься в темницу, почтенный Алсек? – Согва нахмурился. – Отчего ты не наденешь кольчугу?

– Она не спасёт от огня, – отмахнулся изыскатель. Холодная вода подземной реки быстро нагрелась на жарком склоне – уже в тазике она была едва-едва прохладной, а на горячем лбу Алсека и вовсе нагрелась, и разбавленный пот снова потёк в глаза.

«Зген всесильный! Того и гляди, небо расплавится,» – покачал он головой, выбираясь из храма и поспешно ныряя в тень.

Мех с водой Алсек прихватил на предпоследнем ярусе, на одной из общественных кухонь, и там же взвалил на плечи промасленный бурдюк с кашей и куманьим жиром. Ящеры приглушённо шипели друг на друга, и жрец подозревал, что говорят о нём, но все звуки иприлорского наречия казались ему одинаковыми, и своего имени среди них он не нашёл. Не услышал он и слова «Скарс»… хотя – кто знает, как называют огненных хесков в Мекьо…

«Интересно, Хиф был тут сегодня?» – подумал жрец, входя в приоткрытый лаз. Никакой стражи на виду не было, но камни в свете фонаря подозрительно блестели и искрились – едва ли все они смирно лежали бы на месте, явись сюда неприятель.

– Хаэй! – негромко окликнул Алсека знакомый голос на перекрёстке туннелей. Румингьяви, закинув стреляющую трубку за плечо, задумчиво перекладывал крохотные стрелы, вытирая их и заворачивая в тальхумовый пух. Багровые узоры на иссиня-чёрной коже, подновлённые, сверкали ярко, напоминая свежие раны.

– Зря ты ходишь без кольчуги, – нахмурил брови южанин.

– Будто от неё много пользы, – отмахнулся Алсек. – Отчего ты всё ходишь и ходишь тут? Поговорил бы с Кайриннегом. Он там один, и ему сейчас худо.

– А думалось, что будет весело? – хмыкнул Румингьяви. – Так пришёл бы в Мекьо с миром и подарками, а не с огнём и когтями. Нашёл собеседника, тоже мне…

– Ну а я к нему спущусь, – нахмурился жрец и прошёл мимо южанина, ускорив шаг. Через несколько мгновений он обернулся – Румингьяви стоял за спиной.

– Ты иди, Алсек, а я за тобой, – едва заметно усмехнулся он. – Не доверяю я земляным ножам…

Подземная темница не так давно была кузницей – до страшного весеннего пожара, когда расплавленный металл вырвался из литейного цеха и выжег всё, что попалось по дороге. Тогда промыв в стене и бывшую дверь заложили, и осталась пустая пещера с корявыми стенами и оплывшими нишами под потолком. Даже рослый Скарс мог тут стоять во весь рост, не задевая ушами потолок.

– Мирного дня, Кайриннег, – сказал жрец, опустив на землю тяжёлые бурдюки. Старейшина гончарного яруса одолжил для пленника пару глиняных тазов – купальных чаш на подпорках. Одного таза каши Скарсу хватало на день, еду ему приносили каждое утро – ту же самую, которой кормились сами воины-ящеры, и Алсек вместе с ними. Жрец думал, не раздобыть ли немного мяса или овощей, но ограничился пригоршней камти – кажется, пряности были Скарсам по вкусу…

– Арррх, – хеск, привалившийся к стене, зашевелился и оттолкнулся от камня задними лапами. Теперь он стоял на коленях и собирался с силами, чтобы подняться на ноги. Алсек охнул.

– Зген всесильный! Теперь я вижу – тебе лучше.

Скарс принюхался, выпустил из ноздрей дым и тихо зарычал.

– Что ящеры сделали с мясом, которым пахнет это белое месиво?!

– Защитники города съели его, пленникам не хватило, – вздохнул Алсек. – Будешь есть сейчас? Я подержу мех…

Скарс оскалился, выдыхая чёрный дым.

– Миски в нишах. Лей туда.

Алсек огляделся и на высоте своего роста – ему едва хватало рук, чтобы туда дотянуться – увидел край огромной чаши. Хвала богам, шипы-ступени были не до конца убраны в стену, иначе жрец не нашёл бы их. Потянув за каменный штырь, он вытянул приступку из ниши и поднялся к тайнику.

– Высоко, – нахмурился он, выливая воду в миску. – Ты дотянешься? Вставать тебе не надо бы.

Скарс фыркнул. Алсек обернулся, спускаясь с приступки, и едва не зацепился за шипы Кайриннега – хеск незаметно выпрямился и подошёл к стене. Изыскатель шагнул назад, придирчиво осматривая спину и бока Скарса.

Лапы ему перевязали, осколки костей спрятались под сухими листьями, раны на спине и плечах оставили, как было, сочтя их неопасными. И они почти уже затянулись – края небольших порезов сомкнулись, большие превратились в грубые рубцы. Скарс слегка покачивался на ходу, стоял, широко расставив лапы, но падать не собирался – и боли, похоже, не чувствовал. Где-то у дальней стены приглушённо помянул Кеоса южанин, с тихим щелчком заряжая трубку. Алсек сердито покосился на него, потом на Кайриннега – Скарс не обращал на людей внимания. Наклонившись над огромной чашей, он быстро лакал воду. Утолив жажду, он шагнул к нише с едой, принюхался, снова фыркнул и привалился спиной к стене. Дышал он тяжело.

– Зачем ты себя терзаешь? – тихо спросил Алсек. – Разве я не подержал бы миску? Разве ящеры не сделали бы удобную нишу или ступеньку?

Скарс раздражённо фыркнул и повернулся к чаше. Быстро слизнув треть каши, он отошёл от стены и остановился напротив Алсека. Его взгляд был недобрым.

– Что тебе надо? – спросил он с приглушённым рыком. – Что сделаешь со мной?

Изыскателю хотелось отступить на десяток шагов, чтобы Скарс не нависал над ним, но он остался на месте и поднял голову, чтобы взглянуть Кайриннегу в глаза.

– Пока идёт война, ты будешь здесь, – сказал он, стараясь держаться достойно. – Тут ты никого не убьёшь и ничего не разрушишь. А когда это сумасшествие закончится, я выпущу тебя на свободу и прослежу, чтобы ты вернулся в Хесс.

– Фарра-агх! – глаза Скарса сверкнули алым огнём. – Почему не убил меня?

– Я не убийца – я жрец, – ответил Алсек, против воли щурясь от яркого сияния. – А принесения в жертву ты не заслужил. В дом солнца впускают достойнейших, благородных воинов. А ты – убийца беззащитных. Будь я великим Солнцем, я заставил бы тебя отстроить разрушенное и выплатить виру родичам каждого из погибших, каждому раненому, каждому, кто остался по твоей воле без крова.

Кайриннег насмешливо фыркнул и шагнул к Алсеку. Теперь он стоял вплотную, багрово-чёрной горой возвышаясь над низкорослым Ти-Нау, и тот едва не упирался носом в ободранную грязно-жёлтую чешую на дымящейся груди.

– Мелкие знорки, – фыркнул он. – Я – один – убил многих. Боишься меня, безволосая мышь? Я сейчас слабый, но тебя могу убить.

Краем уха Алсек услышал тихий треск и вскинул руку, мотая головой. Румингьяви помянул мертвяков – во весь голос, не стыдясь, хотя в иное время скорее бы язык себе откусил.

– Напрасно ты злишь Румингьяви, – Алсек заставил себя усмехнуться. – Он знает, какие вы на вкус, и знает, как готовить ваше мясо. Мне жаль будет, если ты пойдёшь на жаркое. Ты даже сейчас очень силён, и раны тебя не ослабили. Ты – могучий воин, Кайриннег, но не считай других слабыми. Ты немного знаешь о знорках. У вас был предводитель, Джейгор. Знаешь, как он погиб?

Скарс шевельнул изорванным ухом, наклоняясь к человеку. Багрянец в глазах потускнел.

– Аррагх… Джейгор пропал в вашем городе, когда мы перебили всю вашу армию. Должно быть, один из отрядов выжил и заманил его в ловушку! – хеск выдохнул облако дыма с искрами. – А ты что знаешь, мелкий знорк?

– Я переступил через тело Джейгора, когда уходил из города, – Алсек, не мигнув, выдержал раскалённый взгляд. – Он был мертвее камня. Ему вырвали сердце заживо. И это сделал всего один знорк. Он был моим… моим наставником. И он ещё дышал, когда я перешагнул через Джейгора. Он – один – убил самого сильного из Скарсов. Вот таким оружием.

Алсек поднял над головой обсидиановый нож. Кайриннег втянул воздух и тихо зарычал.

– Посмотри сюда, Кайриннег, – изыскатель убрал оружие в поясные петли и протянул Скарсу ярко-огненный камешек с тончайшими линиями золотистых разводов. Казалось, они расходятся из его глубин, как круги по глади лавового озера.

– Это священный сердолик, драгоценность из Храма Солнца. Джейгор смеялся над богами и знорками, украшая этим камнем свои доспехи. Я выковырял сердолик из его брони, когда он лежал мёртвым, и Войксы примерялись, как удобнее поедать его. Он был убит одним знорком, моим наставником. Запомни это, Кайриннег.

Он резко развернулся и пошёл, не оборачиваясь, к выходу. В памяти вновь всплывало полусожжённое лицо Гвайясамина, его ясный взгляд и предсмертная усмешка. «Зря я хожу сюда,» – думал жрец, стискивая зубы. «Зря говорю…»

За спиной со скрежетом поднялись каменные лезвия, запечатывая пещеру. Укоризненно покачал головой южанин и пробормотал что-то о хороших доспехах и вкусном мясе, но Алсек не стал прислушиваться.

… – Хэсссс! Обидно, Алссек, – Хифинхелф махнул хвостом, зацепив стену, и Согва, притворяющийся спящим, вскинулся и бросил на ящера гневный взгляд. – Думаешшь, мы сстали бы мучать пленника, морить его голодом?! Он получает ссвою кашшу каждый день. И коссти у него уже вытягиваютсся. Пойдёшшь к нему – поссмотри на руки. Мессяца не пройдёт, как он отрасстит ладони. И шшто ты тогда будешшь делать?

– Держать его в плену, пока не сгинет Тзангол, и не настанет мир, – нахмурился Алсек. – А тогда – пусть идёт, куда захочет. Виры с него всё равно не получишь.

– Хсссс… Я бы не ссказал, – покачал головой иприлор. – Очень даже получишшь. В его жилах десять вёдер отменной крови. Ессли брать у него по чашшке в день, никто во вссей Кеми не отравитсся нассмерть ещё три года! А ессли брать по две чашшки…

Согва задумчиво кивнул и усмехнулся, что-то подсчитывая в уме. Алсек помрачнел.

– Хиф! И ты ещё говоришь, что не стал бы мучать пленника?! Оставь в покое Кайриннега и всю его кровь! И ты, Согва… ты – жрец великого Солнца! Куда сейчас устремлены твои мысли?

– Даритель жизни был бы не против, – пробормотал младший жрец, с сожалением прерывая подсчёты. – Лечение отравившихся – благородное дело, ничего плохого в нём нет.

…Алсек снова спускался по пологим лестницам с широкими ступенями, оставляя в стороне меннские кварталы и опустевшие мастерские ювелиров и ткачей. Дверные проёмы – чёрные провалы, не прикрытые даже занавесями – зияли пустыми глазницами, и жрецу было не по себе, когда он мельком заглядывал внутрь. «Так же было и в Эхекатлане,» – угрюмо думал он, ища укрытия от свирепого небесного света. «И там сейчас гуляет ветер, и пепел сыпется с неба вместо дождя…»

Войкс с сердитым шипением спрыгнул с крыши и заметался, выглядывая, куда шмыгнуть, но преследующие его ящеры оказались проворнее и осторожно подтолкнули его щитами к лестнице. Падальщик, скалясь и обрызгивая склоны ядом из бесчисленных тонких шипов, отступил ещё ниже. Медленно, но верно его теснили к стене – обратно в пустыню.

«Хотел бы я знать, как они пролезают в город!» – криво усмехнулся жрец, обходя брызги яда на камнях и стараясь не дышать. «С неба их, что ли, роняют?»

Второй падальщик подал голос тремя ярусами выше, но ящеры, не отвлекаясь, помахали кому-то невидимому копьями. Наверху послышался стук когтей о мостовую, лязг щитов и гневное шипение – Войкс обнаружил себя не ко времени, и его теперь выгоняли вслед за сородичем.

У входа в темницу хмурый незнакомый Алдер сворачивал пустые бурдюки и увязывал в пучок разлохмаченные сухие листья с тёмными пятнами сукровицы. Проводив взглядом Алсека, он недовольно зашипел.

Румингьяви приветственно помахал рукой и пошёл рядом с изыскателем. Тот лишь пожал плечами.

– Тебя не зовут в войска? – вяло удивился жрец. – Охотился бы на достойную дичь – ту, у которой все лапы на месте.

– Богиня с тобой! На кого я охочусь?! – ухмыльнулся южанин. – Приглядываю, чтобы Скарс не натворил дел, и ничего больше. Ты думаешь, он так просто пустил бы лекаря к своим ранам? Хорошо, я тут – и он цел, и лекари.

Алсек остановился.

– Ты что, усыпляешь его каждый раз?! Око Згена! Неудивительно, что он всегда злится.

– Да пусть он лучше злится, чем кому-то голову оторвёт, – отмахнулся Румингьяви. – Ты плохо знаешь этих тварей, Алсек. Я не учу тебя молиться, а ты не считай мои стрелы.

Скарс размеренно ходил от стены к стене, время от времени останавливался, чтобы выпить немного воды, и продолжал свой путь. Увидев Алсека, он выдохнул дым и шагнул чуть в сторону, пропуская его к нишам.

– Ты с каждым днём крепнешь, – одобрительно кивнул жрец, убедившись, что Кайриннег стоит на лапах прямо и не пытается упасть. – Еды тебе хватает?

– Мяса нет? – со слабой надеждой спросил Скарс, принюхиваясь. – Арррх…

– Я хотел принести тебе костей, но драконы едят целиком – ничего не осталось, – покачал головой Алсек. – Только вода и каша.

Он на мгновение смутился, вспомнив, что вечером воины принесли ему кусок варёного меланчина и пару земляных клубней – этой снедью ящеры пытались разбавить пресную кашу. «А, всё равно это не мясо,» – подумал изыскатель. «На что Скарсу меланчин?!»

– Арра-агх, – Скарс потёр руку о руку, скалясь и странно прищуривая глаза. – Отойди, я поем.

Алсек мигнул.

– Что с твоими лапами? Болят? – встревожился он. – Рано сняли повязки? Крови вроде нет…

– Арррх… Растут, – скрипнул зубами Кайриннег, наклоняясь над чашей.

Крови на культях в самом деле не было – обрубок кости прикрылся красноватой шкурой, полностью исчез под ней. Предплечья заметно удлинились, и была заметна черта, где перестаёт расти чешуя – от неё лапа вытянулась на две ладони. Новые руки были тощими, кости проступали сквозь шкуру – мясо ещё не наросло.

– Чего-то не хватает в твоей еде, – покачал головой Алсек, обходя хеска со спины и разглядывая обрубок хвоста. Он отрастал быстро, за день удлиняясь на пару пальцев, но выглядел нелепо и жалко – несколько позвонков, обтянутых шкурой так туго, что можно было пересчитать их. Скарс, почувствовав взгляд человека, раздражённо махнул хвостом-плетью и зарычал.

– Есть особый состав, им кормят пораненных куманов, – задумчиво пробормотал изыскатель, отходя на шаг, чтобы ненароком не повредить слабый хвост. – Тех, у кого сломаны кости. Поговорю с Хифинхелфом, он в этом разбирается. Может, оно не очень вкусное, но…

Скарс заскрежетал зубами, сгибаясь и прижимая лапы к груди. Боль была так сильна, что он едва не опрокинул чашу – и, если бы тут не стоял знорк, давно лёг бы на камни и катался по ним. Алсек охнул.

– Камса! – вскрикнул Румингьяви, и короткая стрела, бесшумно покинув трубку, впилась в загривок Скарса. Мотнув головой, хеск вскинул лапы – но даже зацепиться за стену ему было нечем, и он растянулся на полу, пуская изо рта пену.

– Зачем?! – Алсек сердито покосился на южанина и склонился над Скарсом. Стрела вошла неглубоко, и зазубрин на ней не было, чему жрец мельком удивился. Выдавив кровь из ранки, Алсек осторожно прижал пальцы к виску Кайриннега, вторую же ладонь положил на его правый локоть, туда, где кость из-под кожи не проступала.

– Да вернётся потерянное, да вырастет отсечённое, – прошептал он, прикрывая глаза. – Чарек, хранящий сон семян, Зген, позволяющий им прорастать, Кетт, утоляющий жажду земли… Вашими именами я прошу боль уняться, прошу кровь течь по жилам размеренно, прошу кости вытягиваться, не вспарывая кожу. Да будет исцеление быстрым, но не жестоким…

…Хифинхелф недовольно шипел, навьючивая свёрнутые циновки на спину Куши и брезгливо пробуя готовое варево над очагом Храма Солнца, но всё же согласился проводить Алсека в темницу. В этот раз они пробирались подземными путями, подальше от небесного огня, и редкие встречные ящеры удивлённо шипели на кумана – обычно вьючных зверей под землю не тащили.

– Хэсссс! Сслишшком ты возишшься сс крассным убийцей, – махнул хвостом Хифинхелф, покидая пещеры в нескольких шагах от темницы. – Приручить гиену – и то приятнее и полезнее!

– Ты прав, наверное, – пробормотал жрец, забирая у ящера бурдюк с водой. В ней плавали раскрошенные листья Тулаци и Яртиса – немного, столько, чтобы их запах не потревожил того, кто будет эту воду пить.

Румингьяви в этот раз не вышел им навстречу – он сидел на каменном выступе у входа в пещеру Скарса, смотрел на пленника сквозь выступающие из пола земляные лезвия и как будто ждал гостей.

– Почтенный жрец! И ты, Хифинхелф? Хийо-хийоле… Снова будете трогать это существо? Лучше бы сразу его обездвижить…

– А мыссль хорошшая, – пробормотал иприлор, махнув хвостом. Алсек схватил южанина за плечо и сверкнул глазами.

– Посиди спокойно, Румингьяви! Клянусь Оком Згена, даже Скарс не кидается на кого попало так, как ты!

Кайриннег покосился на них через плечо и отступил к стене. Ему было не до пришельцев – кости росли, растягивая шкуру, и лапы и хвост невыносимо ныли и чесались. Алсек заглянул в багровые глаза и поёжился.

– Хэсссс, – покачал головой Хифинхелф, протягивая лапу к Скарсу. – Ладно, огонь в чешшуе, ложиссь и показывай ссвои конечноссти. Мы принессли тебе поессть. А ессли будешшь лежать тихо, обойдёшшься без новых дырок в шшкуре.

– Фарррх, – Кайриннег выдохнул облако багряного дыма, и Хифинхелф стряхнул с руки искры. Медленно, опираясь на колени и локти и скрежеща шипами о камень, Скарс растянулся на земле. Алсек, наполняя чаши едой и питьём, искоса посматривал на Хифинхелфа – ящер без малейшего страха ощупывал лапы хеска и его загривок, прикладывал ладонь к хвосту, пересчитывал позвонки.

– Ещё немного, и начнут прорасстать киссти, – заметил Хифинхелф, когда Алсек подошёл к нему. – Множесство мелких косстей. А тут уже заметны зачатки шшипов… по три шшипа на каждом предплечье. Не знаю, на кой они нужны, по мне, так одно неудобсство.

Скарс фыркнул, обдав Алсека горячим пеплом. Ящер попятился, сердито шипя.

– Пойдём, хватит на него глазеть!

– Погоди, Хиф, – тихо ответил жрец, опускаясь наземь рядом со Скарсом. – Ты иди, я догоню. Не бойся, Румингьяви тут, на страже… и почтеннейший Гвайясамин тоже.

– Как знаешшшь, – Хифинхелф выбрался в коридор и встал там, сложив лапы на груди. Кайриннег зашевелился, кое-как сел, отмахнувшись от протянутой руки Алсека.

– Ящеры носят много еды, – пробурчал он. – Зачем?

– Чтобы мясо на твоих костях вырастало быстрее, – ответил изыскатель. – Никто из пленников не сидит голодным ни у ящеров, ни у знорков.

– Эррх, – Кайриннег посмотрел на свои лапы и фыркнул. – Когда всё вырастет, я пойду на корм твоему богу?

– Я говорил уже – нет, – нахмурился жрец. – Даже с целыми лапами и хвостом ты не станешь благородным воином. Ты убивал слабых, и ты этим хвалился.

– Фаррх, – Скарс задумчиво прикрыл глаза. – Твои боги переборчивы. Куннаргаан был подходящим воином?

– Он защищал людей Шуна, – Алсек хотел встретиться взглядом с Кайриннегом, но тот смотрел в землю. – Мешал вам разрушать. Он по праву попал в дом солнца. А ты вернёшься в свой дом. Надеюсь, он не был разрушен так же, как мой.

Скарс поднялся и пошёл к наполненным чашам. С Алсеком он больше не заговаривал, и тот, помедлив, вышел из пещеры. Шипы с лязгом воткнулись в потолок за его спиной.

– О чём вы всё толкуете? – спросил Румингьяви. – Уговариваешь его поклониться солнцу?

– Он ищет почётной смерти, – покачал головой Алсек.

– Хэсссс! Так за чем же дело ссстало? – щёлкнул языком Хифинхелф. – Вашшш верховный только порадовалссся бы!

– Не уверен, – буркнул жрец, глядя с террасы вниз.

Солнце заливало склоны ярким светом, но у подножия утро как будто вовсе не наступало – чёрные тучи колыхались от горизонта до горизонта, и багровые и белые сполохи озаряли их изнутри. «И земля вместо воды напивается кровью,» – подумал жрец и содрогнулся. «Хвала богам за стены Мекьо и за воинов Мекьо, стойких, как гранитные скалы!»

…Благовонный дым сгорающих листьев Яртиса и тикориновой стружки расплылся по кухонным пещерам, но не смог заглушить смрад куманьего жира, пролитого на угли, и подгорелой каши. Несмотря на холод, сочащийся из-под земли, тут было ещё жарче, чем наверху, и Алсек выжал пот из бахромы налобной повязки, прежде чем выйти за дверь.

– Хссссс, – Хифинхелф неохотно покинул тень под стеной. – Ну шшшто?

– Нет у них мяса, Хиф, – покачал головой Алсек. – Вот, возьми, это солёный меланчин.

– Хэсссс… – ящер впился зубами в тягучую тёмную массу и с трудом откусил половину. Эти бурые полосы, вымоченные в соли, вообще не похожи были на еду – скорее, на водоросль, засохшую на камнях.

– Ну на кой Сскарссу меланчин?! – пожал плечами Хифинхелф, обнюхивая «водоросли». – Осставь ссебе.

– Хиф! – нахмурился Алсек. – Пусть он ест. Много ли мяса нарастишь на пустой каше?!

– Хссссс, – криво усмехнулся ящер. – А то на меланчине… Хсссссса!

Страшный грохот заглушил его шипение, ветер ударил Алсеку в лицо, и он закашлялся от пыли. Снова громыхнуло – совсем рядом, как будто в пяти шагах! – и холм содрогнулся. Растерянные крики и гневное шипение, торжествующий рёв и вой пламени донеслись с нижнего яруса. Алсек, проморгавшись, свесился через ограду – и охнул.

Там, где кромка непроницаемой тучи упиралась в стену, укрепления были взломаны взрывом – осколки плит и булыжники раскидало, как солому, ярус, прилегающий к стене, треснул и просел, а вверх по склону, поливая всё вокруг огнём, прорывались воины Джаскара. Ящеры, дрогнувшие было, наседали на них со всех сторон, и с верхних ярусов летели стрелы и молнии. Взревел тревожный рог, заскрежетали двери туннелей, свежий отряд копейщиков высыпал на склон, земля вздыбилась волной, как будто желая заткнуть собой пролом в стене – но в пробоину влетел огненный смерч.