Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

– Есссли даже… – начал было иприлор, но оборвал свою речь яростным шипением и вскинул руку, глядя на небо сквозь растопыренные пальцы. Тихий свист, приближаясь, перерос в пронзительный вой. Серебристое кружащееся облако повисло в небе, высоко над домом Сонкойоков, и от него на крышу быстро опускался тонкий серый хобот. Пыль взвилась столбом, Аманкайя, охнув, нырнула под прикрытие ставней – вихрь больно дёрнул её за волосы. «Щупальце» смерча дотянулось до чана с водой, и влага по спирали устремилась к облаку. Десятки серебристых небесных змей кружили там, подгоняя вихрь. На краю крыши, поодаль от смерча, сидел Шафкат, держался за ограждение и восхищённо смотрел на змеиный клубок.

– Сссожги меня Кеоссс! – прошипел Хифинхелф, и его голос почти потерялся за воем смерча. – Ты это видишшшь?!

– Вот, значит, как они добывают воду, – задумчиво прошептал изыскатель. – Всё верно – они ведь не ползают по земле и не плавают в реках…

Серый хобот одним движением втянулся в облако, и плотный змеиный клубок рассыпался. Ни капли воды не упало наземь – существа выпили её на лету и теперь, разомкнув строй, поднимались ввысь, к небесным рекам. Шафкат поднялся на ноги и махал им вслед руками, и погремушки на его рукавах шелестели и трещали, как тростниковая чаща, сквозь которую ломится куман.

– Хаэ-эй, Шафкат! – крикнул Алсек. – Это твоя стая? Они помнят тебя?

– Я полагаю, – кивнул, обернувшись, чародей. – Нет причин для страха, почтенный жрец.

Изыскатель привычно вспыхнул. Хифинхелф молча смотрел то на него, то на мага, и его высунутый язык часто подрагивал.

– Как далеко путешшшессствуют эти ссстаи? – спросил ящер.

– Точно не скажу, но пять-шесть наших дней пути для них – полудневный перелёт, и если дичи становится мало… – Шафкат задумался, прикидывая что-то на тростниковых щепках.

– Ты можешшшь обратитьссся к ним ссс просссьбой? – прервал его размышления Хифинхелф. – Хорошшша ли их память? Узнают они тебя?

– О, в этом не сомневайся, – закивал чародей. – Как меня, так и вас с Алсеком. И я бы мог поговорить с ними… даже, возможно, сейчас. Что тебя интересует?

– Войссска Джассскара, – оскалил зубы ящер. – Ссстены Кешшштена, помоги ему Куэсссальцин. Попроссси сссвоих товарищей сссвернуть в ту сссторону, пусссть они рассскажут, что там творитссся.

Он сильно волновался – Алсек видел, как дрожит кончик хвоста и сжимаются пальцы, скрежеща по мостовой. Шафкат в задумчивости закусил губу и резко взмахнул рукой, очерчивая кольцо вокруг себя. Порыв ветра ударил изыскателю в лицо. Чародей взлетел на два локтя вверх и повис в воздухе, плавно шевеля ладонями. Тростниковые «иглы» на его руках встали дыбом и засвистели на разные голоса. Маг быстро поднимался, пока не скрылся в серебристой дымке из змеиных тел. Алсек протянул руку и крепко сжал ладонь иприлора.

– Вот бы сработало! – Аманкайя снова выглянула в окно. – Хиф, как хорошо ты придумал! Ведь эти существа разумны, я могла бы говорить с ними в мыслях…

– Ссмотри не перегрейсся, – щёлкнул языком Хифинхелф. – Я вссё думаю… ессли мы делимсся сс ними водой, отчего бы им не помочь нам в бою? Ессли бы пессок всстал сстеной между Джэйкето и Кешштеном, войсска Джасскара далеко не ушшли бы.

Алсек недоверчиво хмыкнул.

– Если бы к песку добавить пригоршню молний или полсотни булыжников, хоть бы и нетяжёлых… – он пожал плечами. – Хорошо, что почтенный Даакех не слышит нас. Так низко ставить воинов Явар Эйны…

– Против Сскарссов гордоссть не поможет, – махнул хвостом ящер. – Ессли бы огнисстые черви были поблизоссти, я бы обратилсся и к ним.

Аманкайя смотрела в небо и хмурилась – что-то не нравилось ей. Наконец она повернулась к Алсеку.

– Ты видел сегодня тонакоатлей над городом? – спросила она. – Им сейчас пора снижаться, но я никого не вижу.

Изыскатель удивлённо мигнул.

– Я не вглядывался, Аманкайя, – покачал он головой. – Но их и впрямь не видно сегодня. Иначе бы они стаю змей так близко не подпустили.

Не появились полуденники и на рассвете, когда ящерка-отия, принёсшая Алсеку короткое послание, повисла на ставнях, и жрец, наскоро накинув красные одежды и подобрав курильницу, поспешил к западным воротам. Несколько долгих томительных мгновений он стоял на обочине, раздувая благовонное пламя и взывая к богам, и небо над ним было изжелта-белым, а солнце – огненно-багряным. Таким оно вышло из-за городских стен – и, поднявшись над ними, не посветлело. Ни одной чёрной точки не было на небосклоне, только серебристыми облачками проносились змеиные стаи.

– В Икатлане есть кому их встретить? – шёпотом спросил Алсек у ближайшего стражника-Гларрхна, провожая переселенцев тоскливым взглядом. Пять семей в это утро уходили из Эхекатлана – женщины, дети и почтенные старейшины, уходили почти налегке, прихватив несколько циновок, тюк тряпья на всех и пару тюков с припасами. Даакех выделил им ездовых куманов и провожатого, ящеры тревожились, рычали и мотали головами, чуя неладное.

– Встретят, – буркнул воин. Мимо, не глядя по сторонам, прошли двое из Вегмийи, и их лица казались каменными масками. Гларрхна покосился на них и щёлкнул створками хвостовой клешни.

– Что тебе до них? – вскинулся изыскатель. Будь он куманом, он сам рычал бы и махал лапами.

– А тебе до меня? – недобро сощурился Гларрхна, и Алсек с трудом устоял на месте – взгляд хеска не обещал ничего хорошего.

– Злоба висит тут облаком, хоть ложкой черпай, – пожал он плечами. – Я ищу, как вернуть Глорну хвост, а вы – кому оторвать за него руки?

– Бездна! Иди, жрец, займись своим делом, – Гларрхна шагнул вперёд, положил ладонь на рукоять палицы.

Алсек вернулся домой до полудня, с облегчённым вздохом забрался в тень навеса, долго смотрел на белесое небо и качал головой. Встревоженный Хифинхелф уже протянул к нему лапу, чтобы встряхнуть за плечо, но жрец отстранился и нахмурил брови.

– Воины Эхекатлана уже друг другу не верят, – пробормотал он и снова вздохнул. – Между Гларрхна и людьми Вегмийи я вижу вражду. Ещё не началась война, а ветер уже пахнет кровью.

– Этот запах сстоит над городом не первый мессяц, – пожал плечами Хифинхелф, прикасаясь к старому рубцу на плече – следу от плети стражника. – Сс чего бы ему рассеятьсся?

Над головой ящера с громким стуком распахнулись ставни, во двор выглянула Гвайнаиси.

– Почтенный Алсек! Иди сюда, чародей Шафкат тебя давно ждёт!

– Что с ним случилось? – забеспокоился жрец, поднимаясь с циновок. – И отчего ты не в своём доме, Гвайнаиси?

Спальня Сонкойоков сильно изменилась за полдня – завесу, разделяющую её надвое, сняли, кровати отодвинули от центра к окну и дверям, циновки придавили посудой потяжелее. Шафкат сидел на полу, подняв руки над головой, и между его ладонями клокотало и потрескивало круглое облако, время от времени растягиваясь в двояковыпуклую линзу – формой в точности как семечко Кууси. Молнии сверкали, проносясь от края к краю. Рядом, протянув руку к облаку, стояла Аманкайя, жмурилась и порой хваталась за висок. Алсек почувствовал в голове звенящую тяжесть – тут пахло Магией Мысли.

– Почтенный жрец! – Шафкат опустил руки и потёр ладони, с надеждой глядя на пришельца. – Ты имел когда-нибудь дело с миражными зеркалами?

– Только слышал о них, – ответил изыскатель. – Эта сфера в искрах – это оно и было?

Шафкат обрадовано закивал, подбрасывая на ладони сверкающий полупрозрачный шарик. Койлор, лежащая на кровати, небрежно махнула лапой, едва не задев его когтями.

– Почтенный Шафкат, а меня так научишь? – зашевелилась у окна Гвайнаиси.

– Подожди, дева Ти-Нау, – рассеянно пробормотал маг. – Мне не хватает одной лишь ступени силы, чтобы настроить зеркало. Если бы ты, Алсек, создал лучистую линзу на пути магии…

– Нет ничего проще, – кивнул жрец, заглядывая в ящик под столом в поисках мелких камешков. – Ни-шэу!

Воздушное зеркало с громким треском растянулось у него под ногами, едва не накрыв его с головой. В глубине синевато-белесой бездны среди разбросанной мебели сидели крохотные фигурки в разноцветных накидках. Алсек узнал себя, Хифинхелфа, заглянувшего в комнату, Койлор…

– Почтенный Шафкат, – Аманкайя встряхнула головой и открыла глаза. Видение растаяло.

– Думаешь, небесные змеи смогут так хорошо сосредоточиться? Даже если они поймут, что тебе нужно…

– Есть надежда на их врождённый дар, – уверенно кивнул чародей. – Магия Воздуха для этих существ естественна, им не нужно мучительно приспосабливаться. Благодарю вас, Алсек и Аманкайя, за помощь в моих беспомощных опытах. Интересно будет проверить зеркало на деле…

– Хэссс?! – Хифинхелф насмешливо шевельнул языком. – Ты хочешшь ссмотреть глазами летучих змей? Не боишшьсся, шшто захочешшь укуссить ближайшшего кумана? Их глазами Кушши – ссамое вкуссное ссущесство в мире…

Со двора донеслось вопросительное рычание – куман, как показалось Алсеку, мирно дремал, но на своё имя откликнулся.

– Даже для небесных змей мир не заканчивается на куманах, – поджал губы Шафкат. – Понимаю твою заботу о хвостатом друге, но можешь успокоиться – Куши вне опасности.

– На вссякий сслучай накрою его циновками, – недоверчиво покачал головой ящер.

За пол-Акена до заката змеиный смерч с воем опустился на крышу дома Сонкойоков, одним глотком осушил чан с водой и распался на серебристые волокна, метнувшиеся врассыпную. Десяток змей намотался на руки Шафката, одна потыкалась головой в ладонь Алсека – жрец держал её наготове над камнем, нанизанным на длинную палку. Разноголосое шипение наполнило двор, и ставни захлопали, а дверные завесы зашелестели, – каждому хотелось увидеть, что тут творится. Алсек вдохнул – да так и не смог выдохнуть, и его взгляд намертво прикипел к пылающему зеркалу.

Белые молнии, как пена, отхлынули к его краям, осталось лишь золото, пронизанное багровыми вспышками. Из редеющего тумана проступали очертания высокой башни, зубцы и золотые щиты на могучей крепостной стене, мечущиеся тени над ней, огни и беглые сполохи. Зеркало дрожало, и мираж колыхался, но Алсек видел стаю тонакоатлей над горящим городом. Выстроившись клином, они летели от башни к башне, и лучи, посылаемые ими вниз, лились сплошным потоком, оставляя за собой стену дыма и вихри искр. Сгустки пламени, распухая в небе, взвивались над стенами и падали на едва различимые кварталы, шипели, наткнувшись на преграды, и осыпали мостовую дождём золы. Зеркало вздрогнуло сильнее, и жрец увидел, как качнулась крепостная башня – огромный Скарс направлял четвёрку Существ Сиркеса, держащих в лапах огненное облако, и там, где оно касалось камня, кладка трескалась и разлеталась брызгами. Дротики летели со стен, но огонь Скарса сжигал их на лету. Что-то полыхнуло по эту сторону стены, и тонакоатли развернулись в небе и скрестили лучи на башне. Змеи, обвившие Шафката, брызнули врассыпную, зеркало с глухим хлопком лопнуло, опалив руку Алсека холодом, жрец растерянно замигал.

– Хшшшш! – Хифинхелф хлестнул себя хвостом по бокам. – Хэшшшсссс!

– Зген всесильный! Алсек, ты видел, сколько их там? Видел?! – воскликнула Аманкайя. – Да песка в пустыне – и то меньше!

– Они замкнули кольцо, – мёртвым голосом проговорил Шафкат, опускаясь наземь. – Да помогут боги тем, кто внутри.

– Солнце всё ещё с Кештеном, и его стены прочны, – пробормотал изыскатель, но в его голосе не было уверенности. – Ни одного пролома в них нет. Хиф…

Он посмотрел наверх. Закат разгорался, но ни один полуденник не возвращался на башни Эхекатлана.

– Туча тонакоатлей, – прошептал он. – Столько ни в одном городе не было. Хиф! Что, если наши небесные стражи уже у Джаскара? Что, если это они – там, над Кештеном?!

– Это не так ссстрашшшно, – прошипел ящер, выливая на себя пригоршню холодной воды. – Хуже, есссли их перебили здесссь же, шшштобы они не оказалисссь там. Вот тогда – всссе боги мира нассс не защитят.

– Почтенный Шафкат! – Аманкайя склонилась над магом. – Тебе худо?

– Не о чем тревожиться, – слабо качнул головой тот. – Просто волнение.

Хифинхелф сел рядом, подал чародею плошку с водой.

– Ты можешшшь приказывать змеям, – он склонился к уху мага, но Алсек всё слышал. – Ссскажи им поднять сссмерчи вдоль ссстен Кешшштена. Пусссть песссок и оссстрые камни изрежут ссслуг Джассскара, пусссть пыль оссслепит их и сссобьёт тонакоатлей ссс неба!

Шафкат повернул к нему побелевшее лицо и едва заметно качнул головой.

– Их там убьют, – его шёпот был еле слышен – Алсек угадывал слова по шевелению губ.

– Хшшша-а! – ящер схватил мага за шиворот, так крепко сжал кулак, что на пальцах встала дыбом чешуя. – Сссейчассс там убивают твоих сссородичей! Сссделай шшшто-нибудь, колдун, шшшто же ты…

– Хиф! – Алсек вцепился в руку иприлора. – Хватит!

– И прравда, – заметила Койлор, показывая Хифинхелфу лапу с выпущенными когтями. – Не прришло ли врремя позвать стрражу?

– Хэ-эсссс, – выдохнул иприлор, с трудом разжав пальцы, и отступил на шаг. – Просссти, чародей.

Шафкат сидел неподвижно, болезненно щурился и шевелил губами, но Алсек не мог разобрать слов.

Утро началось с сигнальных флейт – тонкий пронзительный визг обрушился с неба и просочился сквозь ставни, смахнув спящих на пол. Алсек долго тряс головой, вспоминая, где он, и холодок страха заползал ему за шиворот. Несколько мгновений спустя что-то зашуршало по ту сторону ставен – прилетела отия с парой пёстрых нитей. Изыскателя ждали у западных ворот, и ждали сейчас же.

– Даакех Гвайкачи, по воле Солнца – наместник Кеснеков в Эхекатлане, объявляет всем жителям Эхекатлана! – чтец забрался на привратную башню, и Алсек подозревал, что без магии не обошлось – его слышали по меньшей мере две четверти, до самой Площади Солнца. – Все дети, не прошедшие ещё Гватванку, и все, кто прошёл Гватванку единожды и дважды, и их матери – до последних дней Неракси всем им надлежит покинуть Эхекатлан! Пусть каждый возьмёт еды на семь дней, свою одежду и две циновки. Здесь, у западных ворот, их встретят и проводят в Икатлан, под защиту его стен. Таков приказ Даакеха Гвайкачи!

Жители, столпившиеся в ущелье Западной Улицы, встревоженно перешёптывались. Алсек до хруста сжал кулаки.

– Хаэй! – крикнул он стражнику, вместе с ездовым мегином стоявшему на ближней крыше. – Что слышно с востока? Что в Кештене?

– Жрец? – стражник обернулся, и Алсек увидел его потемневшее лицо и воспалённые глаза. – Жди, не сходя с места. Многие уходят, им нужно благословение.

– Я не уйду, – прижал ладонь к груди изыскатель. – Но скажи всё же, что с Кештеном?

Воин хотел что-то сказать, но покосился на жителей и покачал головой. Алсек опустил тяжёлый взгляд на мостовую.

Когда солнце поднялось в зенит, жреца отпустили – никто не рисковал отправляться в путь на пике жары. Среди отъезжающих Алсек не увидел никого из учеников этого года, но встретил многих торговцев из Шумной Четверти. Те, кто продавал вещи, увозили свой товар, те, кто привёз еду, уезжали налегке, и все забирали складских котов. Звери выглядывали из корзин, но наружу не лезли.

В квартале переписчиков собирали в дорогу Гвайнаиси, с ней уезжала мать, и Сийю Льянки уговаривали ехать следом, но она лишь отмахивалась. Алсек подошёл к Гвайнаиси, и она намертво вцепилась в его руку.

– Что теперь будет, Алсек Сонкойок? Вы ведь не погибнете, правда? Тут всё будет так же, когда мы вернёмся? И вода, и деревья, и…

– Мы будем защищать всё это, Гвайнаиси, – склонил голову жрец. – И да поможет нам великое Солнце!

Никого из дома Сонкойоков во дворе не было, лишь Койлор лежала у прохладной затенённой стены и лениво вылизывала лапы. Алсек поднялся наверх, наполнил чёрный горшок листьями Яртиса и Орлиса, плеснул воды и принялся растирать травы.

Первым вернулся Шафкат – незаметно, как ему казалось, спустился с крыши и рухнул на ложе. Алсек оказался рядом чуть позже, чем Койлор, и увидел, что руки чародея иссечены тонкими царапинами и перемазаны кровью, и к ним прилип песок. Много пустынной пыли было в его волосах, и одежду она пропитала так, что облаком взлетала от слабого прикосновения.

На закате, когда все жители дома Сонкойоков собрались во дворе (Шафкат – в травяных и пуховых повязках, Хифинхелф, сгорающий от любопытства, Аманкайя, одной рукой придерживающая примочки на глазах, но мирно лежать в постели не согласная), завеса в воротах качнулась, пропуская понурого Кинти Сутукку. Он кивнул чародею, протянул руку Алсеку и сел у водяной чаши.

– Инкиль завтра уезжает, – буркнул он. – Мать с ней. Мы с отцом остаёмся.

– Значит, стены Эхекатлана будут прочны, – кивнул Алсек. Кинти нахмурился.

– Говорят, над твоим домом видели смерч. Почтенный Чуску ухмыляется и бормочет что-то про змеиные глаза, я ни слова не понимаю. Скажи, Алсек… это правда – что ты знаешь, что в Кештене?

Изыскатель помянул про себя Джилана и покосился на небо. Стремительная серебристая дымка приближалась к кварталу переписчиков, и Шафкат, привстав, провожал её взглядом. Несколько мгновений – и мостовая дрогнула от воя и свиста, а серое «щупальце» нырнуло в чан с водой и вмиг опустошило его. Алсек смотрел на поредевшее змеиное облако, пытался пересчитать существ, но всякий раз сбивался.

– Небесные змеи! – охнул Кинти и схватил Алсека за руку. – Око Згена, стража-то где?!

– В небе сейчас нет тонакоатлей, – прошептал изыскатель, следя за парой змей, спустившейся к Шафкату. – Некому отгонять их. Ты не видел костей полуденников там, в Ачаккае?

– Ты что, перегрелся?! – сдвинул брови Кинти. – Это же не куманы, чтобы их резать… Зген всесильный! Алсек, смотри, что они вытворяют!

Шафкат встал, опираясь на плечо Хифинхелфа, и поверх водяной чаши растянулась белесая плёнка, пронизанная молниями. Она вспухла, полыхнула изнутри – и Алсек сквозь пылевые вихри увидел полуразрушенную башню, стены крепости, изрытые вмятинами и почерневшие от сажи, столбы дыма и алое знамя с золотым навершием, вколоченное между зубцами стены. Всё мелькнуло, пропало и появилось снова – тот, чьими глазами смотрел Алсек, летел в смерче к разбитой стене, и несколько смерчей шли по его следам.

Из пробоины полыхнуло золотым, Существо Сиркеса вылетело на гребне воздушной волны, следом выскочили несколько воинов Ти-Нау – крохотных, едва различимых в кружащейся пыли. Шар багряного пламени расплескался по краям пролома, и ещё кусок стены выкрошился. Смерч дрогнул и замедлил полёт, разворачиваясь от стены прочь. В нём мелькнул обломок доспеха, несколько изломанных дротиков, чья-то отгрызенная рука, догорающая на лету, потом всё зеркало налилось пурпуром и лопнуло, опалив лицо Алсека холодом.

– Ты шшшто же, колдун… Ты сссделал это? Ты привёл туда сссмерчи?! – Хифинхелф крепко прижал к себе Шафката.

– Стены Кештена… Они не устояли, – прошептал изыскатель, зажмурившись. – Зген всесильный, хоть бы всё это оказалось мороком…

– Привёл, – слабо кивнул чародей. – Весьма действенный способ, но не против нашего противника. И я боюсь, что повторить не выйдет. Небесные змеи очень хорошо понимают, что им под силу, а что – нет.

– Есссли ты не потеряешшшь эту ссстаю до весссны, я отдам ей хвоссст кумана, – пообещал Хифинхелф.

– Неосторрожно, – вильнула хвостом Койлор. – Не следовало им встрревать между Скаррсом и защитниками горрода, тогда жерртв было бы меньше.

За спиной Алсека зашуршала тростниковая завеса, и он хотел обернуться, но не успел – тяжёлая рука Гларрхна опустилась ему на плечо.

– Шафкат из Гильдии Крылатых? – трое стражников обступили мага, отстранили шипящего Хифинхелфа и развернули Шафката лицом к летучей мыши, севшей на мостовую. – Ты летишь в дом наместника.

– Что случилось? – спросил Алсек, пытаясь протиснуться к магу, но Гларрхна оттеснил его. – Зачем вы ворвались сюда?

За его спиной тихо, но зло шипел Хифинхелф, и куман, дремавший у стены, поднял голову и негромко зарычал.

– Он говорил со змеями, я сам видел! – из-за спины стражника пытался выглянуть Кинти. – Он открывал окно в небе! Там были стены, и огонь, и воины…

– Ты летишь с Шафкатом, – хеск взял его за плечо и толкнул к осёдланному мегину. – Даакех разберётся.

– Хаэй! – Алсек заглянул пришельцу в глаза. – Что вам сделал чародей Шафкат, и при чём тут почтеннейший наместник?

Гларрхна уже разворачивался к воротам, но всё же задержался на несколько мгновений и тяжело вздохнул.

– Заканчивай свои развлечения, Сонкойок. Из-за твоего любопытства всю четверть лихорадит. Шафкату вреда не причинят – более того, обратят на пользу его излишние силы. Целее будет.

Утром к западным воротам вызвали и Алсека, и Хифинхелфа – и ящер изумлённо шипел, получив в лапы чашу со священным ицином, но разбрызгивал его исправно и не сделал ни глотка – во всяком случае, на глазах у Алсека. Вереница нагруженных анкехьо растянулась по Западной Улице, и на их спинах нелегко было найти свободное место. Алсек сбился со счёту – сколько жителей покидало город, но приказ Даакеха, несомненно, исполнялся.

Караван приостановился, пропуская ездовых куманов. Они несли по трое седоков, и почти никого из этих людей Алсек не знал, но у всех были поджившие раны и ожоги.

– Не успеют, – краем уха услышал жрец от стражника-Ти-Нау. – Там ещё много, и постоянно прибывают. Сейчас бы всех вывезти, до конца Неракси…

– Живыми не доедут, – покачал головой другой. – Странно, что до нас они добрались. Не понимаю я вашего Явар Эйну. Вот зачем было…

К воротам подошёл последний анкехьо – с замыкающим воином Вегмийи на загривке – и стражники замолчали.

– Кешшштен, – Хифинхелф, не мигая, смотрел на белое небо, как будто видел в нём отражение восточного пожара. – Шшшто же теперь делать-то…

Комментарий к Глава 22. Дыхание войны

Пустеющий город, смерч на крыше.

========== Глава 23. Смертельный огонь ==========

«Зген всесильный, какая тишь…» – Алсек свернул в тень покосившегося навеса и огляделся. Улица была пуста – только патрульный верхом на летучей мыши пролетел над ней, да прошуршала песчаная крыса. Навес, ещё неделю назад прикрывавший от солнца продавца лепёшек, прогнулся под тяжестью песка – некому было его отряхивать. Песок хрустел и под ногами, ложился на мостовые и крыши, залетал во дворы – уходя, жители сняли привратные завесы, убрали циновки. Алсек заглядывал в опустевшие кварталы, видел давно угасшие очаги и ёжился от звука собственных шагов.

Вдалеке, там, где заканчивалась Западная Улица, послышался гул, а следом – лязг и тяжкий грохот, и мостовая едва заметно дрогнула. Жрец замер на месте, чувствуя в груди пустоту и холод. Гул раздался вновь – теперь уже на юге, и одновременно – на севере. Ставни ещё не опустевших домов распахнулись.

– Почтенный жрец, – чей-то голос дрожал от страха. – Что это? Уже началось?!

«Отчего ты не у стены?» – хотел спросить Алсек, но передумал – спрашивавший был старше него едва ли не впятеро. «Что же тебя не увезли-то…»

– Замыкаются ворота Эхекатлана, – ответил жрец. – Нечего бояться, почтенный житель. Теперь наши стены прочнее гранитных скал.

– Да хранят нас боги, – поёжился Ти-Нау и закрыл ставни.

Пуст был и квартал переписчиков – те, кто не ушёл в ополчение, переселился на пристенные кухни. Стена вокруг города, древние башни складов Медной Четверти, дом наместника и Ачаккай, – всё сейчас спешно крепилось и достраивалось, за каменными стенами вырастали песчаные, кипели взрывчатые смеси и вытачивались древки для стрел. Даже Койлор сгинула – вернее всего, пробралась в дом наместника следом за Шафкатом – и Аманкайя не возвращалась домой даже на ночь, только Алсек и Хифинхелф ещё приглядывали за кварталом, но жрец знал, что это ненадолго – по крайней мере, для него.

Со двора доносился шорох, что-то брякало, недовольно рычал куман. Алсек откинул тростниковую завесу и увидел, как Хифинхелф в полном доспехе крепит к седлу дорожные тюки. Куман нетерпеливо мотал головой и рявкал, выгибая шею.

– Тишшше, Кушшши, – Хифинхелф провёл пальцем по носу кумана. – Ссс приказами не ссспорят.

– Здоровый у тебя ящер, – заметил хмурый Глорн – он стоял у очага, и медный знак крылатой змеи сверкал на его броне. – Но нрав у него скверный.

– Будто вам есссть из чего выбирать, – отмахнулся иприлор. – А я вот сссовсссем не лекарь, но разве меня ссспросссили?!

– Наши лекари не лучше тебя, – оскалил клыки Глорн и погладил прицепленную к поясу клешню, когда-то украшавшую его хвост. Алсек вспыхнул и уткнулся взглядом в мостовую.

– Хиф, тебя в войско призвали? – спросил он, улучив момент, когда Куши перестал рычать. Иприлор обернулся и растерянно хмыкнул.

– Я теперь целитель, Алсссек, – он положил руку на плечо изыскателя. – В Медной Четверти нужна помощь… А, ты сссам всссё знаешшшь. Жаль, что мы рассстаёмссся, мне было бы ссспокойнее, будь ты под рукой. Опять же во шшшто-нибудь ввяжешшшьссся!

– Хиф, опять ты за своё! – покачал головой Алсек, крепко сжимая его ладонь. – У нас, жрецов, полно работы, а будет ещё больше. Куши тоже забирают?

– Не бойся, не сожрут, – хмыкнул Глорн. – Будет возить припасы. Хвала богам, пока склады полны…

– Хоть бы они и опуссстели, моего кумана ты не получишшшь, – махнул хвостом Хифинхелф. – Ладно, Алсссек. Разойдёмссся мирно.

– Я буду навещать тебя, – пообещал жрец, неохотно отпуская его руку. – Глорн! Можно мне дойти с вами до Медной Крепости?

– Сссадисссь, – Хифинхелф похлопал по седлу. Куши недовольно рявкнул.

В опустевшем безмолвном городе склад легко было найти по шуму – только там сейчас грохотали камни, скрежетала бронза, трещал расщепляемый тростник, и ревел ветер, раздувающий пламя в очагах. Алсек смотрел на зернохранилища, на длинные здания, протянувшиеся между ними, на опоясавшие их наскоро сложенные стены с просветами меж кривых зубцов, на блики, пляшущие на крышах, – отсветы солнечного морока, прикрывшего Медную Крепость от взгляда с небес… «Вот так так,» – думал он, слушая, как кровь стучит в ушах. «Мы ведь смеялись, когда говорили, что это крепостные стены. Мы много смеялись…»

Странные уступы под окнами башен-зернохранилищ вытянулись и сомкнулись, превратившись в ограждённые балконы, что-то зловеще мерцало на крыше под сомкнутыми щитами из белесого хуллака, широкие проходы сузились, наполовину перекрытые раздвижными плитами. Ополченцы сновали вокруг, заделывая бреши, над Пряным Складом, превращенным в кухню, дым стоял столбом, на его крыльце, остругивая длинные тростниковые щепки, сидели те из кештенских беженцев, кто уже оправился от ран. Воин-Гларрхна стоял у опущенной дверной завесы Дровяного Склада и грозно щёлкал хвостовой клешнёй на пробегающих мимо.

– Хаэй! – Кхари Айча вышел на крыльцо и кивнул Хифинхелфу. – Вовремя, ящер. Вымой лапы и ступай в покои. Двое в горячке, Гванкар им поможет, а дальше дело за тобой.

– Клянусссь Куэсссальцином! – иприлор прижал кулак к груди. – Это сссрочно, Алсссек. Прощай, и сссмотри тут – не отправьссся в Кигээл без меня!

Пронзительный вопль с башни был ему ответом. Гларрхна-страж, оттолкнув ящера в тень навеса, вскинул руки, и его пальцы налились зелёным огнём. Что-то дробно застучало на ближайшей башне. Алсек взглянул вверх и увидел клин из полутора десятков мегинов. Огромные летучие мыши, выписав над крепостью круг, быстро снижались. Что-то капнуло ему на лицо, он утёрся и увидел на пальцах тёмную кровь.

Сухой перестук хвостовых клешней пролетел от стены к стене. Алсека оттолкнули, и он увидел, как вокруг двора смыкается кольцо воинов Гларрхна и Ти-Нау. Гванкар стоял среди них, окутанный солнечным пламенем, и жертвенный нож багровел в его ладони, будто обсидиан пропитался огнём.

– Хаэй! – крикнули сверху, и мыши попадали на мостовую, хрипя и судорожно дёргая усталыми крыльями. Алсек видел дыры в перепонках, запёкшуюся кровь и хлопья сажи, въевшиеся в мех. Люди, припавшие к спинам мегинов и вцепившиеся друг в друга, молча смотрели перед собой невидящими глазами. С головной мыши, стряхнув с себя руки двоих седоков, поднялся Гларрхна в почерневшей, обугленной броне, шагнул вперёд, схватился за грудь и опрокинулся на спину. Упасть ему не дали – двое хесков подхватили его под руки, но Алсек видел, как безжизненно мотнулась голова, а из пасти хлынула кровь.

– Наргейн! – Глорн с глухим стоном опустил оружие. – Наргейн, ты что…

Двое стражников подняли умирающего, Кхари Айча прикоснулся к его шее и молча качнул головой. Алсек, протиснувшись вперёд, увидел два обломка дротиков, торчащих из груди Наргейна. Кровь запеклась на его броне, и её не разглядеть было под сажей.

– Ради всех богов! – выдохнул человек, прилетевший с Наргейном, и, шатаясь, поднялся со спины мегина. – Помогите нам…

Голос показался Алсеку знакомым.

– Майгва Льянки?! – он бросился к пришельцу, но Кхари протянул руку, останавливая его. На лице Майгвы белели пузыри ожогов, его левая рука была перевязана окровавленными листьями.

– Наргейн… восточные ворота Кештена… Бездна вас пожри, что у вас там творится?! – не своим голосом взвыл Глорн. Гванкар повернулся к нему, и стражник, вздрогнув всем телом, отступил на шаг.

– Отнесите раненых в покои! – приказал старший жрец. – Кто может говорить? Кто расскажет, из какой битвы вы спаслись?

– Я могу говорить, – невысокая женщина в расползающихся обугленных лохмотьях отмахнулась от ополченца и поднялась во весь рост. – Я не ранена, другими займись… Мы из кештенского дома зелий – все, кто выжил. Четверо – целители, десятеро раненых воинов было с нами, считая Наргейна. Двое умерли в пути, и Наргейн… он… что с ним?

– Он в чертогах Куэсальцина, среди воинов вечного огня, – склонил голову Гванкар. – Вы были в доме Явар Эйны? Как вышло, что вам пришлось сражаться?

Женщина судорожно вздохнула и мотнула головой.

– Всё… дома Явар Эйны больше нет, ничего нет, кроме пепелища. Они взломали последние стены… сегодня, на рассвете. Наргейн прикрывал нас от огня, он – последний… больше у Кештена нет воинов.

Тихий ропот пронёсся по строю Гларрхна. Подбежавший ополченец вручил Алсеку пустой кувшин и толкнул его к водяной чаше. Жрец поспешил туда, но всё, что говорили во дворе, было ему слышно.

– Дом зелий Эхекатлана рад вам, – отозвался Кхари Айча. – Значит, Кештен погиб… Что стало с Явар Эйной?

Кто-то скрипнул зубами и застонал от боли.

– Он сбежал! – выкрикнул Майгва, вырвавшись из рук ополченцев. – Сбежал на своём корабле, когда пала первая стена! Мы видели золото в небе… Скажи им, о Тамайя!

– Тамайя Кхаса?! – изумлённо выдохнул Глорн, и Алсек вздрогнул и вытянул шею, выглядывая легендарного алхимика в толпе.

– Это правда, – бесстрастным голосом сказала женщина. – Мы видели его корабль улетающим прочь ещё на закате, и он не вернулся. Больше у Кештена нет ни стен, ни повелителей.

Руки Алсека внезапно ослабли, и он еле успел поймать падающий кувшин, выплеснув на себя половину воды. Её холод привёл его в чувство. Пробегающий мимо Гларрхна шагнул было к нему, но жрец мотнул головой, и тот помчался дальше.