Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

«Где люди?!» – Алсек растерянно огляделся. Кроме кучки пастухов, циновками сбивающих пламя с ближайшей грядки, никого не было, только с севера доносились крики страха и боли – там носились перепуганные куманы, и никто не смел к ним подступиться.

– Зайдите с севера! Огонь идёт туда! – крикнул жрец, но за свистом ветра и рёвом пламени его не услышали – и он сам бросился к сухим оросительным канавкам – туда, где посевы уже скукожились от жара, но ещё не начали тлеть.

«Око Згена! Тут пылает сотня хальп!» – охнул про себя Алсек, сбивая и затаптывая огонь, подбирающийся к грядке с Яртисом. Пламя угасло, но соседняя гряда полыхнула – с треском и искрами, и запах горящего Яртиса пробился сквозь тряпку. Сквозь слёзы Алсек видел, как дымная стена приближается к нему, выпуская огненные языки. Огонь не упускал ничего – ни клочка жёлтой гезы, ни циновок, подстеленных под зреющие плоды Меланчина…

– Алсек! – кто-то схватил его за шиворот и втащил на гребень высокой гряды. – Хвала Макеге, ты ещё жив! Где Хиф, где Аманкайя?

– Не знаю, – прохрипел изыскатель, стряхивая с подола искры. – Почтенный Шафкат, ты сам цел?

Маг криво усмехнулся. Его жёлтый плащ почернел от сажи, края висели обугленными лохмотьями.

– Спрячься за меня, – крикнул он, перекрывая свист огненного смерча. – Я разверну ветер назад в пустыню!

Алсек оглянулся на пожар – тот захлестнул уже все припустынные хальпы, пламя поднималось над еле заметными в дыму хижинами. Казалось, поля пылают от края до края неба.

– Шафкат! Хватит у тебя сил развернуть весь ветер? – изыскатель широким жестом очертил стену огня. Чародей мигнул.

– Я постараюсь, юноша, но ни за что не ручаюсь, – покачал он головой и высоко вскинул руки. – Тиэ Макега! Туу-вир-рен!

Ветер отчаянно взвыл – и дым колыхнулся к югу, медленно отползая от зелёных гряд. На двадцать шагов вокруг пламя полегло и погасло, и пепел взвился столбом, засыпая непотухшие огни. Алсек радостно усмехнулся.

– Действует! Почтенный Шафкат, а если растянуть на всё поле?

– А я что, по-твоему, делаю?! – маг дёрнулся всем телом, словно поймал молнию, и снова поднял руки. – Ха-э-эйя кен Макега! Туу-виррен!

Ветер взметнул над полями тучи пепла, и Алсек зажмурился, но чувствовал, что жар лижет его лицо, – пожар ещё бушевал.

– Почтенный Шафкат, попробуй ещё раз! – крикнул он. – Силой я поделюсь!

Он двумя руками поднял с грядки ком ссохшейся земли и кинул вперёд.

– Ни-шэу! – выдохнул Алсек, кидая следом второй ком. – Да встанет стеной незримый свет!

– Хэ-э, – ухмыльнулся Маг Воздуха, утирая мокрое, перемазанное сажей лицо. – Туу-виррен!

Ветер упруго толкнул жреца в спину, и тот, не сопротивляясь, шмякнулся в междурядье. Когда он встал на четвереньки, выглядывая из дымного «ущелья», он не увидел огня. Чёрная волна дыма от земли до неба протянулась вдоль полей. В ней мелькали летучие тени, кого-то вытаскивали с пепелища, засыпали угли песком. Алсек усмехнулся и поднялся на ноги.

– Очень даже неплохо, – заключил Шафкат, спускаясь с грядки. Он заметно хромал, на щиколотках вздулись волдыри. Алсек посмотрел на свои ноги и тихонько присвистнул. «Добегался,» – хмуро подумал он, протягивая руку Шафкату.

Хифинхелфа он нашёл нескоро – сначала навстречу ему из разорённых посадок вылетел воин-Гларрхна в закопчённой броне. Ещё один вылавливал из фамсовой башни прогоревший навес и только хмыкнул, увидев Алсека.

– Где Хиф? – спросил изыскатель. – Вы видели его?

Стражник махнул на север – туда, где рявкали и шипели напуганные куманы. Шафкат остановился, утирая лицо. Пламя слизнуло его брови и ресницы, глаза покраснели от дыма.

– Стадо бешеных куманов – плохая компания, – поморщился он. – Где ты оставил Аманкайю?

– На Драконьих Рёбрах, – ответил Алсек. – Там было тихо…

– Туда унесло дым, – нахмурился маг. – Я узнаю, что там.

– Куда?! – крикнул стражник с фамсовой башни, увидев, что Шафкат направляется в выгоревшие поля. – Хаэ-э-эй! Жить надоело?!

Алсек смотрел на пепелище, обугленные стены хижин и неподвижное тёмное пятно, бывшее когда-то куманом. Земля ещё дымилась – нечему было остудить её, горячая зола стелилась по грядам и засыпала междурядья. Далеко за выгоревшими хальпами виднелся красноватый гребень – самое северное из Драконьих Рёбер. Огонь не дошёл туда – песок и камни, как и прежде, были окрашены в золото и охру.

Хифинхелф стоял у обочины, рядом со стражником-Гларрхна и двумя жителями, перемазанными в саже. Мёртвый куман с переломанными лапами и местами лопнувшей шкурой лежал перед ними. Стада, сбежавшие с пылающих пастбищ, уже собрали и отгоняли сейчас на запад, туда, куда огонь не докатился, и вереница ящеров тянулась по дороге, тревожно взрыкивая и привставая на дыбы. Десяток раненых куманов согнали в маленькое стадо у обочины, и усталый воин Вегмийи приглядывал за ними. Ящеры топтались на пятачке, неохотно подбирали с земли сено и обнюхивали свои раны – «Кровь Земли» на повязках пахла резко и неприятно для их нюха.

– Это мясссо. Оссстальные поправятссся, – сказал Хифинхелф, отпуская голову мёртвого кумана и поднимаясь на ноги. – А, это ты, Алсссек. Видел шшшто-нибудь на юге? Видел огненный шшшквал?

– Видел, – изыскатель покосился на обожжённые ступни. – Почтеннейший Шафкат своей магией прогнал огонь в пустыню. Что тут было, Хиф? Где Куши?

– Ничего хорошшшего, – покачал головой иприлор. – Двоих жителей затоптали, очень много обожжённых куманов. Хаэй! Эрсссег! Моя помощь нужна ещё?

Воин-Гларрхна, сопровождающий последнее из куманьих стад, остановился и махнул рукой.

– Возвращайтесь в город, оба! Я скажу о вас наместнику.

Огромная летучая мышь выписала круг невысоко над землёй, её всадник вскинул оружие, приветствуя тех, кто был на земле. Воин Вегмийи, охраняющий стадо, встрепенулся, ящеры, на которых упала мышиная тень, припали к земле.

– Тёмнолицый с перьями на одежде был здесь? Увидите – хватайте!

– Хаэй! – вскинулся Алсек, растерянно мигая. – Этот человек – поджигатель? Вы видели его?

– Нет, – криво ухмыльнулся воин Вегмийи, – обычный ханаг – троих мы схватили, один сбежал. Увидите – бейте, только торговцев дурманом нам сейчас не хватает…

Алсек покачал головой, оглядываясь на сожжённые поля. «Если этот несчастный сюда сбежал – лучше бы ему попасться страже, а не стаду куманов!»

– Хшшш, – зашипел иприлор, подманивая своего кумана. Алсек поспешно повернулся к нему.

– Хиф, если вы с Куши целы – отвезите меня к скалам! Там Аманкайя с почтенным Шафкатом, пешком они до заката не вернутся…

– Кушши будет рад везти четверых, – вильнул хвостом Хифинхелф. – Бесссконечно рад. Сступай в город, Алссек, я ссам съезжу.

Алсек хотел, вернувшись в Эхекатлан, подняться на привратную башню и посмотреть на пожарища сверху – внизу, среди дыма и сажи, ему казалось, что пламя слизнуло всё, от дюн до самой дороги, но вдоль неё по-прежнему зеленели Меланчины и тёмная ботва земляных клубней, и о пожаре напоминал только запах гари. Но дверца в башне была закрыта, а по ту сторону главных ворот Алсека поймал за плечо стражник.

– Сонкойок? Был на пожаре? Смотрите, здесь Сонкойок!

– А что ему пожар – он победил Скарса, там огонь был посильнее, – заметил, отряхивая броню от пепла, Глорн. Алсек удивлённо мигнул – ему казалось, что едва ли пятеро стражников показались на пожаре, но все, кто был здесь – и люди, и Гларрхна – так или иначе были затронуты огнём. У кого-то обгорели только доспехи, кто-то, морщась, вдыхал маслянистое зелье и отмахивался от сердитого целителя-менна, кто-то показывал свежие повязки на руках. Мимо протопал анкехьо, унося на спине обгоревшего мегина – летучая мышь, сложив рваные крылья, сердито шипела и скалилась на прохожих.

– Глорн, ты куда меня тащишь? – удивился Алсек, попытался разжать лапу демона, но хеск держал его крепко.

– К Горелой Башне, Сонкойок, – отозвался Гларрхна. – Ты всегда пробегаешь мимо. Посиди с нами, расскажи, что видел. Хаэй! На стене! Увидишь жёлтого ящера – зови к Горелой Башне, мы все там!

– Зген всесильный, – выдохнул изыскатель, потирая плечо. – Ладно, идём, но ненадолго! Где вас всех так потрепало?..

Во всех тавернах всех Четвертей Эхекатлана равно принимали и поили всех жителей и пришельцев, двуногих, четверолапых или крылатых – но кто-то из властителей чуть ли не во времена Гвайны Ханан Кеснека приказал построить отдельный дом для союзников-Гларрхна, и с тех пор таверна у Горелой Башни несколько раз перестраивалась, но ничуть не изменялась. Двери там были широки, потолки – достаточно высоки, чтобы рога демонов не цеплялись за балки, а шипы на плечах не царапали косяки. И – как знал каждый Ти-Нау, включая жрецов – её владельцы то и дело попадались за продажей неразбавленного ицина, даже в дни великих праздников. Поэтому Алсек с подозрением смотрел на поставленную перед ним чашу – и на чаши в чешуйчатых лапах соседей. Хески, взбудораженные событиями дня – два пожара в один Акен, и оба – под самыми стенами! – пили ицин, как воду, и их глаза горели недобрым огнём.

Вскоре явился и Шафкат – пропахший зелёным маслом, перевязанный и хмурый. Жижу, исцеляющую от ожогов, ему налили даже в глаза, и веки теперь поднимались неохотно. Хески усадили мага на почётное место – рядом с Алсеком, по правую руку от Кегара – и подняли чаши за его здоровье. Пришелец с запада отхлебнул прежде, чем Алсек успел предупредить его, что ицин разбавлен всего вдвое, на мгновение перестал дышать, потом махнул рукой и допил остатки.

– Ночные стражи, я надеюсь, не с нами? – вполголоса спросил он у Кегара. Демон хмыкнул и осторожно похлопал мага по плечу.

– Их не пустят, чародей. Тут у нас порядок. О чём ты там, Алсек?

– Что на востоке-то было? И… это правда про красную вспышку? – спросил угрюмый жрец. Краем глаза он заметил Хифинхелфа – ящера уговорили войти в таверну, но на почётное место он не полез, пристроился на краю скамьи, у самой двери, и там сидел, время от времени запуская язык в чашу. Перехватив взгляд Алсека, он жестом показал, что всё в порядке. Изыскатель оглядел комнату – хвала Згену, Аманкайю сюда не притащили…

– То же, что на западе, – ответил Кегар, глядя в чашу. – Двадцать хальп хороших пастбищ, восемнадцать хальп посадок – сплошная зола. А вспышку видели на стенах, да если бы сразу понять, к чему она…

Он скрипнул зубами. Алсек тихонько свистнул, радуясь про себя, что жрецы его не видят и не слышат.

– Кто мог такое сотворить?! И помощника себе нашёл… Храни нас Зген! – покачал он головой. – И никто ничего не видел?

– Куманы видели, да что они расскажут… – махнул рукой стражник. – Мы отловим их обоих, Алсек. Не сегодня, так завтра. Но ты смотри, что творится вокруг. Ты из Айгената, может, Воин-Кот подскажет тебе что дельное…

«Что расскажут куманы?» – Алсек уткнулся взглядом в столешницу. «Мало, но всё – про огонь и страх. Боги великие! Предупреждал же я Даакеха…»

– Во-от такие своды… и все – в огне! И там, внутри – от стены до стены – десять Скарсов в золотой броне, – донёсся до его ушей приглушённый голос Глорна. Двое стражников, склонившихся к нему, недоверчиво хмыкнули.

– Десять Скарсов на одного знорка? Что-то Сонкойок непохож на горку пепла, – насмешливо сузил глаза один из них.

– Хэ, пепла… От тебя там и того не осталось бы, – щёлкнул языком Глорн. – Я видел Скарсов. Если бы тогда Вегмийя не прижала их к земле, я бы тут не сидел. Смотри сюда!

Он уже развязал ремешки доспеха и теперь высоко задрал рубаху, показывая глубокие рубцы на груди – будто тяжелая лапа с десятью когтями разорвала чешую, и с тех пор она вырастала мелкой и искривлённой.

– Хэ, хэ! Глорн, опять ты сбился! – сосед хлопнул ладонью по столу. – Об этом ты уже рассказывал раз двадцать. Как Алсек-то от Скарсов удрал?

– Глорн! – громко прошептал изыскатель. – Сколько-сколько Скарсов?! Я просил же прибавлять по одному в неделю – по одному, не по десятку! И вообще всё было не так…

– Песок и все его владыки! – Глорн хотел ударить по столу кулаком, но вовремя передумал. – Сонкойок, не мешай. Ты мне придумывать помогал? Нет. Вот и сиди молча.

Алсек возвёл глаза к потолку и хотел было достойно ответить, но другой голос, приглушённый, злой и встревоженный, отвлёк его.

– Кошки, вот кто, – угрюмо сказал один из воинов Вегмийи, облокотившись на стол. Чаша перед ним почти опустела.

– Кошки с крыльями из пустыни. Тут была пустыня, Эрсег – весь высокий берег был под песком. Они всегда жили в песке. Это мы тут всё растим. Они бы век не смотрели на эту траву. Это кошки, Эрсег. С ними песок и огонь. Это они…

– Ты что несёшь?! – Гларрхна вскочил, едва не опрокинув стол, и все вокруг повернулись к нему. – Хаэй! Вы слышали?! Этот знорк говорит – кошки подожгли поле! А туда же – пить ицин без воды… Отдай чашу и ступай в подвал! Перегрелся ты в полёте, что ли?

– Ну вот, началось… – тяжело вздохнул Кегар, поднимаясь из-за стола. Удивлённые хески переглянулись, кто-то неуверенно усмехнулся, кто-то засмеялся в голос, но тут же замолчал. Один из Гларрхна поймал и прижал к себе разъярённого человека, другой обхватил за плечи сердитого Эрсега, – остывать в подвале предстояло обоим.

– Кошки?! Надо же было додуматься… – поморщился Алсек. – Такой же поджигатель едва не убил Ярру. Пойдём отсюда, почтенный Шафкат, хорошего уже ничего не будет.

Чародей вздрогнул, недовольно покосился на него – оклик как будто прервал его размышления.

– Песок… да, верно, тут была пустыня, – пробормотал он, неуверенно поднимаясь на ноги. – И есть такие существа… Это не будет невежливым, почтенный жрец?

– Это будет разумным, – прошептал изыскатель, протискиваясь между двумя Гларрхна и протаскивая за собой мага. За его спиной уже сверкали заклятия – пока, хвала богам, безобидные. «Ох ты, Око негаснущее! Хоть бы третий пожар не устроили…»

========== Глава 11. День и ночь в огне ==========

– Ум-м… И кто усомнится теперь в щедрости почтеннейшего Даакеха?! – Алсек сунул в рот кусок горячего мяса и облизал жирные пальцы, следом бросил пару жгучих листьев Сафлы и сощурился от удовольствия.

– Ты ссейчасс ссо сстражей говоришшь? – Хифинхелф, отложив обглоданный позвонок кумана, покосился на ворота. Тростниковая завеса в них была опущена и прижата к земле, но щели между ней и стенами оставались, и Алсек заметил блеснувший бронзовый панцирь и красную чешую на руке. Кто-то из дневной стражи, изнемогая от жары, всё же приглядывал за улицами, не полагаясь на небесных воинов-тонакоатлей.

– Хиф! – нахмурился Алсек. – Ты наградой недоволен? Или, может, кто из стражи вчера тебя обидел?

Иприлор пожал плечами и потянулся к стопке лепёшек.

– Нечего им глазеть в чужие двери.

Шаги на улице смолкли. Полдень был медлителен и тягуч, воздух дрожал над раскалёнными крышами, горячей рекой перетекал вдоль мостовых. Из пустыни тянуло жаром. Даже небесные змеи залегли в тени скал, и ветер уснул с ними. Улицы опустели, дверные завесы опустились, ставни закрылись наглухо, и последний торговец лепёшками махнул рукой и ушёл с солнцепёка под навес. Наместник отпустил переписчиков со службы ещё до полудня, но они уходили неохотно – в его доме окна закрывались каменными плитами, и прохлада не покидала его.

– Что терзает почтенного Шафката? – осторожно спросил Алсек, отодвигаясь от остывающего очага с чашей, полной орлисового отвара. Горячее варево не задерживалось внутри ни на миг, тут же выступая испариной на коже – так было легче терпеть жару.

Чародей неопределённо пожал плечами. С тех пор, как Ярру нашли раненой на дюнном пастбище, Шафката не видели весёлым, и даже награда, полученная утром от наместника, его не обрадовала.

Сам Алсек тоже тревожился и время от времени с опаской смотрел на стены. Если поджигатель на западе разглядел сигнальную вспышку с востока, и целый город на пути не помешал ему, значит, из города такие вспышки тоже видны. Изыскатель выглядывал из колодца закрытого двора, однажды, незадолго до полудня, даже поднялся на крышу, но в полях было тихо.

– Поглоти их песок, этих поджигателей! – не выдержал он, спускаясь с крыши в спасительную тень. – По такой жаре несчастные стражники летают теперь над пустыней… Хоть бы ни у кого кровь не вскипела!

– Мышшей жалко, – кивнул Хифинхелф. – Точно перегреютсся. В полдень даже ссегонам жарко, не то шшто…

Ящер привалился спиной к затенённой стене. Козырьки плетёных навесов свисали над двором, но сейчас их тени стали тонкими и прижались к домам.

– Когда шум утихнет, вернёмся на Драконьи Рёбра, – сказал изыскатель, понизив голос и покосившись на ворота. – Оттуда проще присматривать за полями.

– Хочешшь высследить поджигателей? – шевельнул хвостом иприлор. – Напротив Рёбер поля уже ссгорели, туда они не пойдут. Лучшше зассессть на Пессчаной Улитке, оттуда видно дальшше.

– Сколько отваги в ваших сердцах, – пробормотал еле слышно Шафкат. Его обожжённые ноги были прикрыты травяными повязками, ходил он с трудом, сильно хромая, кожа на ступнях местами полопалась, и даже зелёное масло не могло снять боль. Алсек косился на чародея и думал, что ему, того и гляди, придётся возвращаться в Гильдию Крылатых, – много ли он наизучает с такими ранами?!

– Глорн на тебя всё ещё обижается, – вздохнула Аманкайя, оторвавшись от еды. – Не надо всё-таки было перебивать его.

– Хвала богам – теперь не будет рассказывать чушь, – нахмурился Алсек. – А на меня перестанут глазеть из каждого окна. Только сегодня, на базаре, едва отбился от расспросов про армию Скарсов. Не сами же торговцы всё это выдумали?! А один из них – ещё и из сограждан Хифа, теперь понесёт слухи в Мекьо… Хиф, что ты там шипишь?

Иприлор тихо вздрагивал от сдерживаемого смеха. Он хотел что-то сказать, но тростниковая завеса в воротах громко зашуршала, и ящер вскинулся, привычным жестом опуская ладонь на рукоять палицы.

– Алсек Сонкойок дома? – спросил незнакомый голос, и во двор заглянул Ти-Нау – горожанин в белой накидке, судя по налобной повязке – один из жителей Шумной Четверти, владелец четвёрки орошаемых хальп и, возможно, садка для фамсов, а то и пары-другой тягловых куманов. Алсеку его лицо показалось смутно знакомым, но имени он сходу не припомнил.

– Я здесь, почтенный. Что случилось? – спросил он, поднимаясь с циновки.

– Рассказывают, что ты остановил огонь на западных полях, – Ти-Нау окинул его внимательным взглядом, и жрецу на миг стало не по себе. – И что ты не знаешь страха, а на поясе у тебя – коготь убитого Скарса…

Алсек покосился на амулет – коготь Куннаргаана висел на коротком ремешке спокойно, цепляться ему было не за что.

– Так и есть, почтенный. Тебя донимают злобные Скарсы, а стража убегает в страхе? – усмехнулся жрец, подходя к воротам. – Подождите здесь, я скоро вернусь. Хиф, убери оружие, это мирный город.

– Фссс, – сердито махнул хвостом ящер. – Ладно, не задерживайсся – ссолнце ссейчас злое.

Житель выбрался из-под арки и поманил к себе Алсека. Жрец вышел на улицу, залитую небесным огнём, и сощурился от свирепого света. Гладкие камни стен блестели, как зеркала. Даже на незнакомый голос никто из жителей не приоткрыл ставни – полуденная лень оказалась сильнее любопытства.

– Ты ведь истребляешь чудищ и мертвяков за плату, так? Я слышал об этом от воина Глорна, – сказал Ти-Нау. – О тебе рассказывают много всякого…

– Так и есть, – кивнул изыскатель. Думать на жаре было тяжко, но всё же что-то зацепило его, и несколько мгновений спустя он понял, что кажется ему странным. Этот житель был не из рода Кеснек, но вышел под полуденное солнце без шляпы – и ничуть не страдал от небесного огня.

– Сейчас тут ходят чудища пострашнее огнистых червей, – нахмурился житель. – Пустынные твари ополчились против людей. Поля уже горят, а скоро вспыхнут дома. У нас, мирных Ти-Нау, мало сил, чтобы с ними сладить. Их много, у них крылья и злое чародейство. Помоги нам! Ты получишь три золотых ча за каждый хвост этих тварей, а когда Сапа Кеснек примет власть над Эхекатланом, награда утроится.

Алсек изумлённо мигнул. Слухи о том, что боги признали Джаскара Сапа Кеснеком, время от времени всплывали где-нибудь в городе или за стенами, стражников они злили, наместник хмурился и о Джаскаре говорить не хотел, новых вестников от самозваного «владыки» не прилетало… Но этот Ти-Нау в своих словах не сомневался.

– Истреблять небесных змей – дело бестолковое, – мирно заметил он. – Их не убудет, хоть бы все воины всех городов охотились на них. Боги да хранят твои поля и твой дом, но слова твои странны.

– Змеи – пустынная пыль, неразумные твари, – поморщился Ти-Нау. – Я не о них говорю, изыскатель. Йиннэн и сегоны начали войну с людьми. Это они приносят огонь. Я говорил с одним из тех, кто спасся от огня вчера. Он видел жёлтую тварь на пастбище перед тем, как всё загорелось. У кошек огонь всегда с собой – и они очень злы. Помоги нам, изыскатель. Убивай их везде, где встретишь. Сапа Кеснек щедро тебя наградит, боги дадут тебе большую силу.

Алсек слушал, онемев от изумления и возмущения. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.

– Тебя не обманут с наградой, – покачал головой житель, по-своему истолковав его молчание. – Сапа Кеснеку ни к чему обманывать, с нами он расплатился честно. Дай мне руку – я покажу, какую силу ты получишь от него.

«Око Згена! Убийца кошек, разносчик скверных слухов – да ещё и лазутчик Джаскара!» – жрец растерянно огляделся по сторонам, но жаркая улица была пустынна, и завеса в воротах замерла, как каменная плита, – едва ли сидящие во дворе слышали хотя бы слово.

– Ты не в себе, почтенный, – Алсек отдёрнул руку. – Кошки – самые мирные существа, я никого из них пальцем не трону хоть за сотню ча. А вот лазутчикам Джаскара… Стра-а-а…

Он сцапал Ти-Нау за плечо, перехватил руку, но его крик оборвался несвязным воплем боли – будто раскалённые угли прожгли ему ладони. «Житель» лёгким движением отшвырнул его к стене. За углом уже грохотали сапоги стражников, но, когда один из них склонился над Алсеком, сидящим на мостовой, лазутчик уже сгинул. Изыскатель встряхнулся и тут же схватился за ушибленный затылок. В глазах всё двоилось.

– Что было? – спросил один из стражей, второй громко и часто застучал створками хвостовой клешни и пронзительно свистнул.

– Нашли время драться! – махнул хвостом первый хеск. – Алсек, что вы делили?

– Он туда побежал, наши его перехватят, – кивнул второй, услышав из переулков ответный свист. – Сиди, не шевелись. Тебя о камень приложили. Деньги-вещи на месте?

Алсек вяло ощупал пояс. Коготь Скарса впился в ладонь, и от боли в глазах прояснилось.

– Он нанимал меня на убийство, – быстро сказал он, пытаясь подняться. – Обещал платить из денег Джаскара. Он из Шумной Четверти, земледелец, на вид обычный житель. Если увижу – постараюсь узнать. И ещё… я об него ладони обжёг до кости. Вот…

Он показал стражникам руки и не сразу понял, отчего оба воина хмыкнули и переглянулись. Кожа на ладонях была светлой, даже не покраснела от страшного жара, и боли Алсек тоже не чувствовал – даже когда потёр руку об руку.

– Значит, из чародеев, – кивнул стражник. – Хорошо, Алсек, мы тебя слышали. Цвета повязки запомнил? Может, узор на одежде был – или рисунки на руках?

Из переулка выглянул третий воин – Солнечный Маг, за его спиной растерянно топтался демон-Гларрхна.

– Удрал? – нахмурился первый стражник. Маг угрюмо кивнул.

– Не было в нашей стороне никого. Кто тут от вас бегает? Алсек, ты чего сидишь на мостовой?

– Хссссс! – завеса отлетела в сторону, со двора выбежал Хифинхелф – и остановился, едва не налетев на жреца. – Алссссек!

– Тише вы, – поморщился тот. – Хиф, помоги встать. Лазутчик Джаскара только что был тут. Искал, кто согласится убивать кошек за деньги. Надо было его заклятием…

– Опять бегаешшь без оружия! – оскалился иприлор.

– Знать бы, на кой Джаскару дохлые кошки, – почесал в затылке один из Гларрхна. – У него четыре города, скоро станет Сапа Кеснеком, – делать ему, что ли, нечего?! Ладно, Алсек, мы предупредим своих. Может, он не с одним тобой говорил. Кошки настороже, если кто-то их тронет, они сами его схватят. Не бойся. Вот дурной год…

– Идём, нам ещё к башне возвращаться, – поторопил его второй стражник. – Я бы в такое время из таверны не выходил, а знорки убийц нанимают. Чудные вы всё-таки существа!

Алсек долго ещё слышал озадаченное бормотание из тихих переулков. Голова прошла быстро – Хифинхелф не поскупился на заклятия, но странный разговор никак не шёл из ума. Даже на закате, когда небо остыло, и жара пошла на убыль, он ещё перебирал в памяти слова незнакомца и хмурился.

Хвост кумана доели к вечеру – на угощение зашли Ксарна Льянки, двое переписчиков и ненадолго заглянувший по делам Кегар – но ещё осталось несколько печёных яиц. Их выкопали из песка на сгоревших пастбищах – не выдержав жара, они вскипели изнутри и потрескались, и наместник велел раздать их тем, кто тушил пожар. Алсек выгребал из скорлупы желтоватую пену, присыпанную солью, но вкуса не чувствовал – его мысли всё ещё занимала неприятная полуденная встреча.

«Кошки приносят огонь… А кому-то ведь хватит ума поверить!» – покачал он головой.

– Хсссс, – Хифинхелф отложил пустую скорлупу и посмотрел на ноги изыскателя, потом, для верности, пощупал их грубыми пальцами. Алсек от неожиданности взбрыкнул и чуть не опрокинулся на спину.

– Хиф, ты чего?!

– Тебе ничего не сстранно? – спросил ящер, отряхиваясь от скорлупы и пепла.

– Да всё странно, Хиф, – криво усмехнулся жрец. – Но о чём ты, я не знаю.

– На тебе ожогов не видно, – щёлкнул языком Хифинхелф. – Ты и не хромал ссовссем.

Алсек растерянно посмотрел на свои ступни, пошевелил пальцами. Ни рубцов, ни въевшейся под кожу боли… Он и не заметил, когда ожоги успели зажить.

– Зелёное масло – хорошее зелье, – пожал он плечами. – Что тут странного?

– Ты видел, шшто сс ногами у Шшафката? Ему зелёного массла доссталоссь не меньшше, – махнул хвостом иприлор. – Я бы ссказал – большше.

– Почтенный Шафкат уже не молод, – нахмурился Алсек. – Не скупись на зелья, Хиф. Я и не ждал, что он так отважно выйдет против огня. Попрошу богов, чтобы послали ему быстрое исцеление!

– Хсссс, – засвистел иприлор, присаживаясь у очага, и больше не сказал ничего, но его взгляд остался задумчивым.

Завеса в воротах колыхнулась, пропуская некрупное существо. Оно влетело во двор и остановилось, хватая ртом воздух. Алсек поднялся навстречу.

– Гвайнаиси? Что случилось?

– Почтенный жрец? – младшая из семьи Льянки судорожно вздохнула, смахнула с лица волосы и вернула шляпу на макушку. – Н-ничего…

– Тебя напугал кто-то? – нахмурился Алсек, переглядываясь с Хифинхелфом.

– Там колдун подрался со стражником! – выдохнула Гвайнаиси.

Двери дома Льянки были плотно занавешены, ставни закрыты, сам Ксарна давно ушёл со двора, – но появился на крыльце прежде, чем будущая колдунья закончила фразу.

– Гвайнаиси, иди-ка в дом! – рявкнул житель. – Почтенный жрец, куда ты?

Алсек вылетел со двора, обогнав Хифинхелфа на пять шагов, кинулся на шум, но драки уже не застал. Сердитый стражник-Гларрхна, скрестив руки на груди, молча слушал товарища, за поворотом мелькали красные мантии Магов Огня, жители, высунувшиеся из окон, понемногу возвращались в дома.

– Что тут было? – спросил жрец у самого любопытного из них.

– Да ничего не было, – разочарованно пожал плечами тот. – Тот навменийский маг налетел на воина, а он оттолкнул его… и сказал что-то про поджигателей. А маг как плюнет ему на доспехи!

– Зген всесильный! – охнул Алсек, выглядывая на броне хеска следы огня. Второй воин уже успокоил его, и они шли дальше по переулку, отмахиваясь от любопытных. Алсек отступил за угол.

– Да не огнём плюнул-то! – крикнул ему вслед житель и захлопнул окно. Жрец изумлённо замигал, отступил ещё на шаг и столкнулся с Хифинхелфом.

– Вессело у васс, – вполголоса заметил тот. – Впервые сслышшу, чтобы маги в сстражников плевалиссь. Ещё один на ссолнце перегрелсся?

– Флинс их разберёт, Хиф, – покачал головой Алсек. – Хорошо, всерьёз не подрались. Надо успокоить Гвайнаиси – она ведь не на шутку испугалась.

Когда двое изыскателей на ощупь пробирались по лестнице, и Шафкат, и Аманкайя давно уже спали, и весь город затих – только в небесах перекликались летучие мыши и их всадники. Откуда-то из-за стен привычно тянуло гарью. Ветер не прикасался к закрытым ставням, небо с пятью крохотными плошками лун очистилось от дневного марева. Алсек, понадеявшись на вечернюю прохладу, приоткрыл окно.

– Так ты, Хифинхелф, думаешь, что Куннаргаан прикрыл меня от огня? – изыскатель осторожно положил амулет с когтем на стол. Он до сих пор не знал, что с ним делать: снова поговорить сo жрецами об упокоении мёртвого Скарса, прикинуться, что никакой призрак тут не бродит, или поставить амулету чашку для подношений?..

– Кто его разберёт, – отмахнулся иприлор. – Но лучшше так, чем сскармливать тебя нежити. Может, он усспокоилсся и большше не зол на тебя…

Алсек долго смотрел на небо, светлое от сияния лун, и сон сморил его нескоро – и в видениях он снова оказался на жаркой солнечной улице, среди криков и мелькающих пёстрых теней.

– Держи её! – крикнул кто-то прямо над ухом и пронёсся мимо, едва не сбив Алсека с ног. – Стра-а-ажа! Стра-а-ажа!

– Хаэ-э-эй! Стоя-а-а-ать! – взревели разом несколько голосов. Жрец выбежал из переулка прямо на храмовую площадь и налетел на толпу, сомкнувшуюся плотным кольцом вокруг отряда воинов.

– Тихо! – прикрикнул один из них, вскинув излучающий жезл. – Расходитесь! Поджигатель схвачен, теперь бояться нечего!

– Хвала богам, – облегчённо вздохнули с двух сторон от Алсека. Площадь опустела вмиг – так, как никогда не бывало наяву, и жрец оказался за спиной стражника-Гларрхна, крепко держащего в руках что-то живое.

– Глорн, пусти! – тонко вскрикнул знакомый голос, и Алсек вздрогнул всем телом – кричала Аманкайя. – Пустите!

– Стой! – раскатился по площади зычный окрик верховного жреца. Гвайясамин Хурин Кеснек стоял на первой ступени храмовой лестницы. Весь отряд стражников повернулся к нему, с почтением склонив головы.

– Поджигатель схвачен, – объявил один из них, выступив вперёд. – Это ведьма-самоучка, её застали у разгорающегося огня. Как с ней поступить?

– Боги хотят её смерти, – хищно оскалился Гвайясамин – Алсек никогда не видел его таким. – Да поглотит её незримый огонь!

– Так и будет, – отозвались хески, размыкая кольцо и направляя жезлы на Аманкайю. Она сидела на мостовой, не в силах подняться, и с ужасом озиралась по сторонам. Алсек едва удержал вопль боли – его запястья обугливались изнутри, огонь рвался сквозь кожу.

– Стой! – взревел он, вскидывая руки над головой. Ближайший Гларрхна развернулся к нему, на зубцах жезла сверкнула зелень, но долю мгновения спустя в грудь демону ударил ярчайший золотой луч, и Гларрхна рухнул на мостовую, обугливаясь заживо.