Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)

«Зген всесильный…» – Алсек, изумлённо мигая, смотрел на ящеров и не находился с ответом. «Это надо же, Зген всесильный…»

– Я не нарушу законы Мекьо, – кое-как выдавил он. – Никому не будет причинён вред.

– Хвала богам, – облегчённо вздохнул Метхалф. – Можешшь ссейчасс же идти к храму и обусстраиватьсся, как велят вашши обычаи. Шшто, кроме благовоний и комнаты, тебе нужно?

Алсеку очень хотелось ущипнуть себя, но он сдержался и лишь вонзил ногти в ладонь. От боли видение не развеялось.

– Две миски и большая циновка… и краски, красная и жёлтая, – добавил он, помедлив. – И одеяло.

– Вот как, – ящеры переглянулись. – Это нессложно. Когда оссмотришшь храм, сскажи провожатому, ессли понадобитсся шшто-то ещё. А мы оповесстим воинов. Ссилы и сславы тебе, почтенный жрец Ссолнца.

– Да хранят боги могучий город Мекьо, – степенно склонил голову Алсек. Ему даже удалось дойти до двери с высоко поднятой головой и каменным лицом… точнее, он очень надеялся, что выглядело это именно так. Пройдя пять шагов и завернув за угол, он привалился спиной к стене и зашёлся в беззвучном хохоте.

– Хэсссс… – Хифинхелф недоумённо пожал плечами и осторожно встряхнул его. – Почтенный жрец, ты ссейчасс в ссебе?

– Сомневаюсь, Хиф. Очень сомневаюсь, – прошептал изыскатель, со всей силы щипая себя за лодыжку. Проснуться не удалось.

– Сстало быть, ты теперь верховный… – протянул Хифинхелф, выйдя на залитый солнцем склон. На всякий случай он придерживал изыскателя за плечо.

– Перестань, – отмахнулся Алсек. – Ох ты, Зген всесильный, слышал бы всё это почтеннейший Гвайясамин!

Он с опаской покосился на солнечный диск.

– Можно проводить тебя до храма? – спросил Хифинхелф, оглянувшись на одинокого Алдера-воина – тот стоял у стены, дожидаясь Алсека. – Теперь мы, должно быть, нечассто будем видетьсся. Ты будешшь благоссловлять воинов и приноссить жертвы, а я сспущуссь в пещеры…

– Я постараюсь найти тебя под землёй, – пообещал жрец. – И я всегда буду рад тебе, если ты найдёшь время заглянуть. Да что там… Хиф, ты так говоришь, будто я и впрямь стал верховным жрецом! Мне выделили новую комнату, вот и всё. Буду жечь благовония во славу дарителя жизни. Зачем воинам моё благословение?! Они просили настоящего жреца, а не…

– Почтенный жрец, ты готов идти? – спросил, потеряв терпение, ящер-воин.

Изрезанный террасами, выжженный солнцем и исхлёстанный пустынными ветрами, южный склон городского холма издалека не казался неприступным бастионом, как западный или восточный, – скорее, выглядел дикой скалой, на которой свили гнёзда птицы. Слепленные на скорую руку строения из красной глины жались к откосу, часть из них под ливнями осела и потеряла всякую форму, часть, обложенная кирпичами и обломками песчаника, ещё держалась. Дома были невелики – не чета обширным пещерам на ярусах солеваров или кузнецов, и ни на одной стене не было узоров, и циновки в проёмах висели самые простые, а часто – истрёпанные и потемневшие от ветхости. Только лестницы-тропы были аккуратны и прочны, как везде в Мекьо – им предстояло держаться столько же, сколько всему городу, всё остальное на Склонах Одиночек строилось на год, а то и меньше.

– Где-то была и моя мазанка, – вздохнул Хифинхелф, глядя вниз с террасы. – Кажетсся, вон там.

– А сейчас ты где будешь жить, Хиф? – запоздало спохватился Алсек. Ящер насмешливо зашипел.

– Не на Ссклонах же Одиночек! В доме Белохвосстых мой гамак пока шшто на мессте.

– Хшшш, – тихонько зашипел Алдер, кивая на опущенные дверные завесы. – Ночные сстражи сспят тут, не шшуми.

Он подошёл к очередному глиняному «гнезду» – оно стояло чуть наособицу, не примыкая стенами к другим строениям, и его дверь держалась на кирпичной арке, а стены даже были выбелены, только потемнели от песчаных ветров.

– Тут была пещера, потом присстроили дом, – сказал он, поднимая завесу и пропуская чужеземца внутрь. – Хорошший дом. Поссмотри, почтенный жрец. Циновки уже принессли.

Завеса, прижатая тростниковой балкой к стене, впустила в «нору» солнечный свет, и Алсек увидел красноватые стены, тростниковый полог, свисающий с потолка, циновку на чисто выметенном полу, несколько пустых ниш на разной высоте, свёрнутое одеяло в углу и глиняный шарик, облепленный мелкой церитовой крошкой. Он тускло мерцал в одной из ниш, свесив наружу хвост-верёвку. В другой нише стояли рядом две миски на тонких лапках.

– Хэсссс, – шевельнул хвостом Хифинхелф. – Помню этот дом. Мы играли тут в коссти по вечерам.

Алсек огляделся, поднял взор к потолку, заглянул в прикрытую пещеру, задумчиво постучал по стене. «Почтеннейший Гвайясамин, надеюсь, ты этого не видишь,» – подумал он, угольком нанося на стену метки. «Не оскорбить бы богов таким служением…»

– Хифинхелф, а раньшше ты видел сскважины Кьо? – шёпотом спросил за его спиной Алдер. – Правда, шшто они тянутсся до ссердца земли?

– Зачем? Там воды точно нет, – махнул хвостом иприлор. – Главное, шштобы до руссла Кьо они дотягивалиссь. Поссмотрим, вссё ли там в порядке…

Алсек повернулся к ним, и они тут же замолчали. В их глазах ему почудился испуг.

– Мне нужна будет глина, – сказал он, добавляя в голос уверенности. – Вот столько глины и горсть ненужных стекляшек. И ещё… тут нужно пробить небольшие дыры в стенах. Хиф, ты мне поможешь?

– Зачем же? Сстарейшшины пришшлют каменщика, – Алдер, похоже, обрадовался малым требованиям и с трудом сдержал облегчённый вздох. – И о прочем не бесспокойсся.

Он вышел. Хифинхелф проводил его взглядом, увидел что-то в нише у двери и с радостным шипением полез туда двумя лапами.

– Кувшшшин ицина! Вот это Метхалф расссщедрилссся…

Алсек вынул затычку, подозрительно принюхался к жидкости внутри и закашлялся – ицин был неразбавленным.

– Это для богов, Хиф, – укоризненно покачал головой он, отбирая кувшин у ящера, который уже запустил внутрь язык. – А у тебя завтра сложная работа.

– Хэсссс… Так и есссть, – иприлор с сожалением проводил взглядом сосуд ицина.

Алсек достал из сумки раскрашенный череп, вытер пыль в нише и пристроил «почтенного предка» туда. Поставив к стене пустую миску, отошёл на пару шагов и снова окинул комнату придирчивым взглядом.

– Вот твой новый дом, защитник Икатлана, – прошептал он. – И новый дом Солнца на склонах Мекьо. Да будет он угоден богам!

Он плеснул ицина в миску и сел на пол, глядя на запылённый горизонт. Холм отсюда не был виден, а вот пыль над пустыней стояла стеной, и Алсек не мог различить в ней отдельных смерчей. «Значит, не змеи,» – покачал он головой. «Значит, всё сначала. Хэ-эх, ну и год выдался…»

– Хорошший ицин, – заключил Хифинхелф, украдкой нырнувший языком в кувшин. – Богам понравитсся. А ты не бойсся так, Алссек. Эта чёрная шштука тебя признала, обычаи тебе извесстны. Это мне теперь надо боятьсся.

– Хватит об этом, Хиф, – поморщился изыскатель. – Я скорее себя убью, чем позволю кому-то тебя тронуть – хоть смертным, хоть богам. Скажи лучше, в какие скважины тебя отправляют? Это какая-то священная пещера?

– Хэссссс! – Хифинхелф неуверенно ухмыльнулся. – Кьо дарит нам воду. И крови взамен не требует. Ессли только подъёмники иссправны…

– Кьо – река под землёй? Такая же полноводная, как Янамайу? – Алсек растерянно мигнул – о подземных реках он знал немного. – Или вы Янамайу так называете? И как она не обмелела в эти дни, когда все источники иссякают?

– Кьо пьёт воду южных морей, – мотнул головой иприлор. – Она иссякнет только вмессте сс ними. А их иссушшить не так проссто. Это не Янамайу, они даже не ссливаютсся. На ссевере она уходит в бездну. А здессь из неё можно черпать… хэссссс! Вот удивитсся папашша…

– А мне можно с тобой спуститься? – осторожно спросил Алсек. «Странное это, наверное, зрелище – река под землёй,» – думал он, пытаясь представить себе воды морей, сочащиеся сквозь твердь. «Куда же она девает морскую соль? Оставляет в местных шахтах?»

– Туда месстных-то не пусскают, Алссек, – махнул лапой Хифинхелф. – Разве шшто ссам Ашшхалф позволит. Я его попрошшу, но едва ли он будет ссоглассен…

…Перед закатом Алсек остался в храме наедине с безымянным предком. Тот молча таращился пустыми глазницами из своей ниши, и молодому жрецу этот взгляд казался уже дружелюбным. Святилище Солнца за полдня не сильно изменилось, разве что прибавилось дыр в крыше. Под ними стоял на полу, высыхая, свежеслепленный из глины диск, обсыпанный сверху блестящими осколками, и скоро луч заката должен был коснуться его и зажечь стекляшки багряным огнём. «Багряным,» – Алсек поймал мысль за хвост и опустил кисть, забыв о незаконченном рисунке. «Я взял красную краску для солнца. А оно ведь зелёное… всегда было зелёным…»

Он с досадой махнул рукой и закрасил лучистый диск жёлтым. «Не хватало ещё поклоняться Кровавому Солнцу!» – поморщился жрец, выходя во двор, чтобы поправить рисунок и там. «Чем я думал?!»

Над холмом, выстроившись крыло к крылу, разворачивались два драконьих отряда – один взлетал, другой уходил в пещеры. Внизу, в загонах у подножья, испуганно ревели куманы – прилетевшие воины были голодны и уже высматривали добычу. Алсек, щурясь против солнца, смотрел на драконов, и ему мерещилось, что их крылья испещрены чёрными и алыми пятнами.

– А это Хррам Солнца, – донеслось от соседней мазанки. – Он для воинов Ти-Нау.

Алсек вздрогнул, повернулся на голос и увидел крылатого кота-йиннэн, песчано-рыжего, с серыми пятнами на боках. Вокруг него собрались, навострив уши, маленькие сегоны.

– Сюда прриходят, чтобы вознести хвалу Згену, – продолжал кот, повернув ухо к спутникам. – И жерртвы ему тоже прриносят здесь.

– Здесь не приносят никаких жертв, – нахмурился Алсек. – Да и не ходит сюда никто.

Кошки переглянулись, шевеля ушами. Йиннэн медленно развернул крылья.

– Это веррховный жррец Солнца в Мекьо, его имя – Алсек Сонкойок, – пояснил он для сегонов. – Он очень занят укррашением хррама. Ни к чему его трревожить.

Йиннэн взлетел и, еле заметно шевеля крыльями, скрылся на верхнем ярусе, вслед за ним, обгоняя друг друга, помчались сегоны. Изыскатель покачал головой и покосился на солнце.

– Почтеннейший Гвайясамин, почтеннейший Гванкар, я тут ничего сделать не могу, – пожал он плечами. – Постараюсь вас не опозорить.

«Храм Солнца!» – он смерил взглядом иприлорскую мазанку, отгоняя воспоминания о величественной пирамиде посреди Эхекатлана и о перламутровых пластинах на стенах кештенского храма. «Да простит нас Зген, даритель жизни…»

Багряный луч сквозь пробитую под крышей дыру дотянулся до глиняного алтаря, и осколки стекла на нём вспыхнули россыпью раскалённых углей – янтарные, алые, багровые и пурпурные, и Алсеку почудилось, что глина залита остывающей кровью. Содрогнувшись, он отвёл взгляд, поднял голову к окошку и багровеющему за ним небосклону. Око Згена заглядывало в жалкий «храм», и жрец чувствовал на себе удивлённый вопрошающий взгляд.

– Я взываю к тебе, даритель жизни, – Алсек плеснул на алтарь немного ицина, дунул на жаровню – дым от сгорающей тикориновой стружки облаком окутал его. – Ты, исполненный сил, ты, рассекающий мрак, ты, в сияющей славе, в окружении воинов и жрецов! Твой корабль из золота и самоцветов, – вот, он спускается по небесной реке, бабочки кружат над ним! Вот, ты уходишь за край неба, и ночь отступает… Ты, уплывающий по небесной реке, ты, даритель жизни, – скоро ли ты вернёшься к нам, все ли дождутся?

Со вздохом он склонил голову и поставил курильницу в нишу. Тикориновая стружка почти догорела, и дым стал горьким. Алсек неосторожно встряхнул сосуд и с досадой заморгал, отгоняя подступившие слёзы. Тихий вздох и шорохи коснулись его ушей, и он повернулся к двери. «Опять кошки? И на что тут смотреть?! Будто у них своих храмов нет…»

За дверью, тихонько убрав в сторону тростниковую завесу, толпились ополченцы. Многие не сняли доспехов, держали в руках шлемы, кто-то, оттеснённый на край террасы, привставал на цыпочки, чтобы заглянуть в дом. Нескольких женщин пропустили вперёд. Чьи-то доспехи были отмечены крылатой змеёй, чьи-то – оскаленным черепом, – люди из Эхекатлана и Икатлана стояли рядом. Несколько секунд они молча смотрели на Алсека, а он – на них. Потом женщины пропустили вперёд воина из рода Хурин Кеснек – судя по нагрудному знаку, он был сотником.

– Хвала дарителю жизни! Мы принесли тебе это, почтенный жрец, – он сложил посреди комнаты несколько больших обрубков соломы и ворох сухих листьев для растопки. – Это для нового храма. Благослови нас именем Згена, почтенный жрец. Мы вернулись со стены и с восточных границ, и мы пока ещё живы.

– Да подарят вам боги победу или славную смерть, – склонил голову Алсек, поднимая курильницу и сдувая дым на тех, кто стоял за дверью. – Силы и славы вам, воины Ти-Нау!

– Хвала дарителю жизни! – повторил сотник из Икатлана и шагнул обратно в толпу. – Мы принесли тебе воду и еду, почтенный жрец. Утром ты будешь встречать дарителя жизни?

– Если только его корабль не заблудится на небесных реках, – ответил Алсек, притворяясь невозмутимым. – А я буду здесь, даже если это случится. Да будут с вами отвага и стойкость!

– С этих стен мы не уйдём живыми, – пробормотал кто-то из ополченцев и подтолкнул в спину одну из женщин. Она шагнула вперёд, протягивая Алсеку связку цветных нитей. К некоторым из них были привязаны обрывки старого, дважды отмытого папируса – тут, в Мекьо, он был дёшев.

– Вот послания для дарителя жизни – пусть он увидит их, почтенный Алсек. Много дней он молчал и не говорил с нами.

– Он увидит их, едва выглянет из-за края неба, – пообещал жрец, прижимая пучки нитей к груди. Он лишь ладонью коснулся узелков и вовсе не заглядывал в записки, но знал и так, о чём просят Згена, – о том, чтобы все дожили до весны, и о том, чтобы ушедшие могли вернуться.

Ополченцы расходились по тесным жилищам – никто не спешил, и все оборачивались, чтобы ещё раз взглянуть на храм. Алсек притворялся невозмутимым, но его щёки горели. Кто-то поставил у двери кувшин с водой, кто-то остановился в проёме, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Жрец повернулся к нему с ободряющей улыбкой – и встретился взглядом с Янреком.

– Значит, это правда была, – с трудом подбирая слова, сказал старший Сонкойок и, помедлив, протянул Алсеку закутанную в листья миску. – Что ты теперь главный жрец… и даже нож у тебя есть… и что почтенный Гвайясамин сделал тебя преемником, когда умирал… Это еда ящеров. Поешь – тут, небось, нет очага. Ящеры вообще странно живут…

Алсек открыл было рот, чтобы возразить, но подумал – и прикусил язык, с благодарным кивком принимая миску.

– Как ты сейчас живёшь, Янрек? – спросил он, глядя на уродливый ветвящийся шрам на щеке брата. – Где все твои?

– На западе, ясное дело, – вздохнул тот, пощупав скулу. – Копьём ткнули – повезло, что не в шею. Зубы до сих пор отрастают…

– Отрастут к зиме, – покачал головой Алсек. – Далеко же вас унёс ветер…

– Будет ли та зима? – досадливо поморщился Янрек. – Говорят, там спокойно… А ты хорошо сделал, Алсек. И храм, и всё это… Мне аж не по себе стало, когда ты говорил с ним…

Он кивнул на заходящее солнце.

– Надо послания на крышу повесить, – спохватился Алсек, не зная от смущения, куда деть глаза. – Янрек, а где сейчас почтенный Шам?

– И он на западе, – тяжело вздохнул старший Сонкойок. – Вот уж кому не мотаться бы по ветру… А кто это живёт у тебя в храме? Это почтенный Гвайясамин, верно?

Алсек изумлённо мигнул.

– Это чей-то предок из Икатлана, – мотнул он головой. – Он валялся на мостовой, я спас его от позора. Но как его зовут… Может, кто-то из ваших узнает его?

Янрек недоверчиво хмыкнул.

– Спрошу своих, – пообещал он, разглядывая череп. – А что же ты сам с ним не поговоришь? Пусть он из Икатлана, но жрецу-то должен ответить!

Алсек снова мигнул, глядя то на череп, то на Янрека. Старший Сонкойок не шутил.

«А верно,» – подумал он, преодолевая желание почесать в затылке – всё-таки старшему жрецу такое не пристало. «Кому и говорить с ним, как не мне… Зген всесильный! Вы, пребывающие в доме солнца, – весело вам там, должно быть…»

Комментарий к Глава 26. Храм в норе

Подземные реки и новый дом для солнца.

========== Глава 27. Янтарное небо ==========

– Не знаю, Хифинхелф, – Алсек плеснул в чашку ещё немного, сделал глоток и покачал головой. – Может, эта вода и полезна, но всё же она горчит.

– Хсссс, – шевельнул хвостом ящер. – Другой у насс нет, Алссек. Да и этой немного.

На нижних ярусах перекликались трубящие раковины, и что-то лязгало в глубине холма, за стенами опустевших строений. Дверная завеса на пороге общественной кухни была опущена, а на стене висел лист папируса, и привешенный камешек не давал ему свернуться в свиток. Хифинхелф недовольно косился на крупно написанное послание от старейшин и вздыхал.

– Купание один раз в неделю, – он поморщился и тихонько зашипел. – Вайнег бы побрал Джасскара и змею сс щупальцами, шшто дала ему ссилы!

– Раз в неделю? Это много, Хиф, – криво усмехнулся Алсек и окинул задумчивым взглядом свои одежды. Неплохо было бы стирать их хотя бы раз в неделю, пусть даже придётся ходить по храму в одной набедренной повязке…

– Хэссссс, – с шипением выдохнул ящер. – В том году я купалсся дважды в день, а в это время уже начиналиссь оссенние дожди. Мелкая водяная пыль, шшипящая на горячих сстенах… Мы ещё увидим это, Алссек? Шшто говорят вашши боги?

Жаркий, душный день тянулся медленно – ещё только перевалило за полдень, а изыскатели уже мечтали о закате. Храм Солнца пустовал – не из-за жары; все, кто мог бы прийти к нему, либо ушли в дозор, либо стояли на стене, либо вернулись из ночной стражи и забылись тяжким сном. Только пустынные кошки сидели на крыше, задумчиво шевеля ушами, и заглядывали в проломы в стенах, но что они надеялись увидеть, Алсек не знал.

Пыль всё так же стеной стояла на горизонте, куда ни взгляни, – разве что с северного склона была видна река и смутные очертания крепости Келту за ней. От реки осталось немного – вязкое илистое дно и два-три широких ручья на самом дне, да несколько родников, прокладывающих себе путь в чёрной трясине. Ветер дул иногда от воды, и запах гниющей тины и тухлой рыбы накрывал город, но чаще воздух замирал и дрожал над холмом, раскалёнными потоками устремляясь к небу. Но и там ему негде было остыть…

– Я сслышшал, шшто Джасскар уже дошшёл до Айятуны, – оглянувшись через плечо, тихо сказал Хифинхелф. – Хсссса! Вот теперь он насстоящий Ссапа Кесснек – единсственный осставшшийся во вссей сстране. Так, глядишшь, и боги его признают.

Алсек, вздрогнув всем телом, заглянул ящеру в глаза, но не увидел там насмешки – только тоску и глубоко запрятанный страх.

– Никогда, – прошептал он. – Что бы Джаскар ни сделал с этой землёй, боги не признают его. Он и его дела противны им до крайности.

– Хэсссс! – ящер хлестнул хвостом по стене. – Отчего же? Разве он мало крови проливает во сславу богов? Не вссё же досстаётся Тзанголу, шшто-то перепадает и осстальным…

– Хиф! – нахмурился жрец, виновато покосившись на багровый диск в небесах. – Наши боги защищают нас не потому, что мы кормим их кровью! Сколько можно повторять?!

Ящер, не дрогнув, выдержал его гневный взгляд и только плечами пожал.

– Допуссстим, Алсссек. Допуссстим…

Он хотел ещё что-то сказать, но не успел – иссохшая глина под ногами поднялась волной, и раскалённый ветер подхватил изыскателя и швырнул на нижние крыши так, что кости его захрустели.

Алсек привстал, мотая головой и хватая ртом воздух. Ему казалось, что небо обрушилось на склоны Мекьо. Над ним дымился развороченный склон, треснувшая надвое крыша общественной кухни почернела и оплавилась. Гром ударил снова – совсем близко, горячий ветер накрыл Алсека удушливой волной, он прижался к крыше, пропуская её над собой.

– Тонакоатли!

Жрец перекатился на спину, зажигая на пальцах золотой огонь, но очередной взрыв сдул его с крыши и протащил по мостовой, сдирая кожу с локтей. От боли у Алсека потемнело в глазах.

– Хсссссс! – прошипели над головой. Кто-то подхватил его и бросил в тёмную нору.

– Тик’ба… – выплюнул Хифинхелф, высовываясь из укрытия и протягивая лапу к небу, но с досадливым шипением нырнул обратно. Раскалённый ветер ворвался в пещеру, чуть поодаль от входа вскипел, пузырясь, песчаник мостовой.

Внизу уже ревели раковины, трещали взлетающие молнии, но взрывы гремели всё чаще, и Алсек чувствовал, как содрогается холм. Ощупав ушибленный локоть – кость, хвала богам, не треснула – он осторожно выглянул наружу.

– Ни-шэу! – прошептал он, направляя нож на стремительную чёрную точку в небе. Тонакоатль шарахнулся, вильнул в воздухе и стрелой помчался к земле. Хифинхелф закрыл Алсека собой.

– Тик’ба чиу!..

Холм содрогнулся, и что-то задребезжало внутри, а потом раздался оглушительный рёв и скрежет. Гигантская тень скользнула над укрытием изыскателей, и Алсек, забыв об осторожности, высунулся на улицу. Над городом, стремительно набирая высоту, разворачивался громадный тёмно-синий дракон; ещё мгновение – и смерч огненным колесом свился в вышине, смахивая с небосклона чёрные точки. От гневного рёва дрогнула вся гора, и охра посыпалась со стен.

– Элмад, – прошептал Хифинхелф, глядя на пепел, сыплющийся с неба. – Владыка Элмад принял бой!

Больше ничего не грохотало снаружи, и Алсек вышел, с ужасом глядя на дымящиеся воронки на склонах. Тёмно-синий дракон парил над Мекьо, разглядывая опустевшее небо. Снизу слышалось сердитое шипение – часть лучей поразила укрепления у подножия холма, и кого-то придавило обломками.

– Как эти твари ссюда прорвалиссь?! – Хифинхелф махнул хвостом, глядя на восток. Пылевая стена как будто почернела и стала выше, она медленно двигалась, приближаясь к Мекьо.

– Войско Джаскара уже на пороге, – прошептал жрец, прижимая кулак к груди. – Да пошлют боги вашим стенам – прочность, а вашим воинам – удачу…

Трещина прошла по крыше – узкая, едва заметная, но Алсек поспешил замазать её и до сих пор недоверчиво косился на потолок. Луч ударил в террасу над храмом, вспорол мостовую, само строение пострадало лишь от сотрясения – но местные мазанки и строились не на века…

Сегодня налётов не было, и неудивительно – с рассвета в небе кружили трое драконов. Чёрные точки скользили по небу, но в отдалении. У восточных и южных стен уже гремели взрывы, оглушительно трещали ветвистые молнии, огненные шары разбивались о выросшие из земли шипы. Склоны Одиночек, опоясанные земляными барьерамы, были тихи и пустынны, пусто было и в Храме Солнца, только трое сегонов сидели у порога, и пятнистый йиннэн разлёгся на крыше.

«Хорошо, что сюда никакая дрянь не долетает!» – Алсек с благодарностью посмотрел на драконов в небе. С тех пор, как они взлетели над городом, золотые корабли Джаскара даже не рисковали высовываться из-под дымовых завес. Воины Чакоти держались в отдалении от стен, и ни камни, ни стрелы, ни сгустки огня не долетали до верхних ярусов – всё принимали на себя городские укрепления, на каждый удар отвечая снопами белых молний и облаками чего-то мелкого, стремительного, и – как уверен был Алсек – смертоносного.

– Говорят, герои древности сражались верхом на драконах, – вздохнул Алсек, глядя на небо. – Западный воин был у меня в гостях тем летом, он говорил, что такие люди есть в их краях и сейчас. Хотел бы я взлететь на драконе и поразить врага с небес…

Сегоны переглянулись, заинтересованно шевеля ушами. Жрец покачал головой и поднял дверную завесу, выпуская кошек на улицу.

– До вечера тут будет тихо, – сказал он, снимая с себя нитки глиняных бус и складывая их в нишу. – Тихо и пусто. Я пойду в гости к Хифу.

Сегоны взлетели на крышу и принялись расталкивать задремавшего кота, но Алсек уже не смотрел на них – он торопливо шёл по террасе, стараясь не выходить на солнце.

В переплетённых норах Мекьо немудрено было заблудиться после прямых, как копья, улиц Эхекатлана, – Алсек бывал в подземных мастерских уже не раз, но снова едва не пропустил нужный поворот и ворота, больше похожие на затенённую нишу. Под землёй на освещение не тратились – через каждые двадцать шагов к потолку лепили маленький, едва мерцающий церит и находили дорогу ощупью, по извивам стен и движению воздуха. И Алсек свернул, едва учуял резкую вонь рыбьего клея.

Сюда, под землю, грохот взрывов не докатывался – тут громыхали и лязгали огромные каменные молоты, визжали пилы, булькало варево в гигантских котлах. Камень приглушал звуки, но ненамного.

– Хаэ-э-эй! – закричал изыскатель, останавливаясь на пороге обширной пещеры, разделённой на клети. Эхо подхватило его крик и долго перекатывало его от стены к стене.

– Хэссссс? – из-за соломенного заслона выглянул красный Алдер. В руках он держал глиняный шар с торчащими из него травяными «крыльями» и трубками.

– Да помогут вам Зген, даритель жизни, и Чарек, оберегающий твердь, превратить камень в огонь, – Алсек развёл руками, как бы разгоняя благовонный дым по комнате. Но его курильница была пуста.

– Фссссс! – меж рогов Алдера сверкнула длинная белая искра. – Иди отсссюда, окуриватель! Найди уже сссебе полезное дело!

Глаза красного ящера мерцали недобро, но Алсек не отступил.

– Я пришёл, чтобы благословить вашу работу от имени великих богов Ти-Нау. Отчего ты злишься, воин Мекьо? – мирно спросил он.

– Благосссловить? Посссмотри на сссвои города, Ти-Нау! – ящер оскалился. Из-за перегородок на шум выглянули ещё четверо, и вид у них был очень недовольный.

– Шшшто осссталосссь от них посссле вашшших благосссловений?! – Алдер хлестнул хвостом по стене. – Иди отсссюда, вессстник несссчассстий!

Невдалеке захрустел тростниковый барьер. Из-за перегородки, громко шипя, высунулся Хифинхелф и сверкнул глазами на Алдера.

– Мэшшшу!

– Хшшшши-и? – оскалился во всю пасть тот.

Хифинхелф зашипел громче и слегка пригнулся, широко расставляя лапы. Алдер передёрнул плечами. Ветвистая искра сверкнула на его рогах и угасла.

– Хэшшшш…

Он смерил Алсека угрюмым взглядом и опустился за перегородку.

– Мэшшшу! – добавил Хифинхелф, недобро скалясь, и огляделся. Никого из ящеров уже не было видно, и он, подавив облегчённый вздох, положил Алсеку руку на плечо и оттеснил его за ворота.

– Просссти, Алсссек. Они сссегодня осссобенно не в духе, – вздохнул он.

– Кто бы на их месте радовался?! – покачал головой жрец. – Если я здесь и вправду мешаю, скажи, Хиф, и я не буду сюда ходить. Мне казалось, благословение укрепит ваш дух…

– Хэсссс… – махнул рукой ящер. – Хорошшшо, шшшто ты пришшшёл. Посссле бессседы ссс тобой мне ссстановитссся легче, не так сссдавливает грудь… Шшшто ссслышшшно наверху? Поссследние дни мне некогда выходить…

Алсек хмуро покачал головой.

– Нет радостных вестей для нас, Хифинхелф. Ни одной.

– Но ссстены ещё ссстоят, и драконы пока шшшто в небе? – спросил, помрачнев, иприлор. Жрец кивнул.

– Говорят, видели большое войско, уходящее в пустыню. Видно, Джаскару надоело биться лбом о стены Мекьо – он ищет обходной путь. Ещё говорят, что река почти пересохла.

– Пусссть ищет, – оскалился Хифинхелф. – В Вайдене его доссстойно вссстретят.

– Как думаешь, Хиф, сможет он высушить Симту до капли? – понизив голос, спросил Алсек. – Вы, иприлоры, лучше нас знаете, как ходит под землёй вода. Могут ключи Симту иссякнуть вовсе?

– Запроссссто, – тяжело вздохнул ящер. – Проще не бывает, Алсссек. Едва Джассскар дойдёт до Тенны и вссстанет над сссвященным иссстоком, от реки оссстанетссся только чёрная грязь. Вода бежит от него, Алсссек, и она убежит сссовсссем.

– Вот проклятие богов, – нахмурился изыскатель. – Хиф, а что…

Договорить он не успел – земля ушла из-под ног, и он растянулся плашмя. Хифинхелфа отбросило в сторону, к стене, и он зашипел, хватаясь за ушибленное плечо. Оглушительный грохот прокатился по туннелям.

– Сссовсссем рядом! – Хифинхелф вскочил, прижимая руку к груди. Искры цвета молодой травы сверкали на его пальцах.

– Зген всесильный! – пробормотал жрец, выбегая из пещеры вслед за ящером. Он успел вскинуть руку, окутанную золотым свечением, прежде чем увидел, что никакие враги не ворвались на ярус, и даже тонакоатли не кружат над холмом. Тремя ярусами ниже, поверх крыш, распласталось что-то огромное, янтарно-огненное, полуобугленное и дымящееся. Алсек увидел судорожно бьющиеся крылья – перепонки почернели и дымились, сломанные кости проткнули кожу. Их оторвало, но они ещё трепыхались. Растёрзанное тело Янтарного Дракона слабо вздрагивало, заливая кровью улицы, и затихло прежде, чем первые из ящеров подбежали к нему.

Хифинхелф кинулся было за ними, занёс ногу, чтобы перепрыгнуть через ограду, но остановился, хватая пастью воздух, а потом качнул головой и опустился у стены, упираясь в неё макушкой.

– Хшшшш… – только и слышал жрец, склонившийся в испуге над ним.

Внизу сверкало и грохотало, как в сердце грозы, лился кровавый дождь, и высохшая земля жадно пила его, но не могла утолить жажду. Алсек склонился над обрывом, опираясь на ограду. Новый дракон выбирался из пещер под холмом, чтобы заменить погибшего в небесной страже, синие тени скользили в южном небе, заливая пустыню огнём. Вокруг Мекьо – от стен и до горизонта – клубились чёрные тучи, и багровые сполохи озаряли их изнутри, и молнии, казалось, бессильно гасли, увязая в густом дыму.

– Манча, – прошептал жрец, глядя на дымовые стены. – Нужна сила богов, чтобы так убить дракона. Кто-то из благословлённых Тзанголом здесь. Может быть, Манча…

– Хшшшш, – отозвался Хифинхелф, нехотя поднимаясь на ноги. – Ничем уже не помочь, Алсссек. Я подниму ссстаю «шшшмелей», назову его именем…

– Хсссссс! – злое шипение раздалось у плеча Алсека, и жрец обернулся. Красный Алдер стоял рядом, и на его руках запеклась драконья кровь.

– Сссмотри, знорк. Вот вссся цена вашшшим благосссловениям! – он поднёс лапу к лицу изыскателя. – Это сссделали вашшши боги, жрец!

Алсек стиснул зубы.

– Ты не прав, воин Мекьо, – тихо отозвался он. – Наши боги так же скорбят обо всех погибших, как вы. И так же желают, чтобы это безумие прекратилось.

– Хшшшши?! – насмешливо щёлкнул языком Алдер. – Тогда помоги нам, жрец! Поссставь над Мекьо щит из белого огня, тот, шшшто ссстоял над твоим городом! Попроссси богов защитить нассс, раз они так великодушшшны!

Алсек растерянно мигнул.

– Не можешшшь? – ветвистые молнии брызнули во все стороны от рогов Алдера. – Шшшто же ты за жрец, знорк?!

– Шшшулхиф! – к ящеру, оттеснив жреца, шагнул Хифинхелф. – Шшшто ты плетёшшшь?! Хэшшшшшш!

– Хшшшшша! – отозвался, щёлкнув языком, Алдер. – Фшшшш…

Махнув хвостом, он скрылся в пещере. Хифинхелф сердито зашипел ему вслед и повернулся к Алсеку.

– Не ссслушшшай Шшшулхифа, он сссейчассс сссебя не помнит, – поморщился иприлор. – Вот всссегда так, сссколько его помню…