Текст книги "Пустой мир. Сестры (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)
– Есть у меня на примете несколько заказов, – все-таки вздохнул Гарзель, соглашаясь. – Только ты сама понимаешь, если идут через меня, то это такие, на которые гильдейские в жизни не согласятся. Либо слишком опасные, либо незаконные настолько, что даже профессионалы шугаются. Все равно возьмешься?
– Мне без разницы, главное, чтобы платили хорошо, – Волчок пожала плечами, – и чтобы сам заказчик не попытался потом перекинуть с оплатой. Или вовсе убрать исполнителя, – она не без удовольствия приложилась к пивной кружке. Хотя бы в эти короткие моменты можно было забыть о висевшем на душе камне с финансовыми и прочими проблемами.
– Эй, красотка, ты чего с этим боровом склеить решила? – к ним подсел пьяный до неадекватного состояния искатель в грубом защитном костюме с нашитыми прямо на брезентовое полотно бронепластинами. – Ты глянь на него, куча жира! Мышцы надо! – с этими словами попытался продемонстрировать собственные бицепсы, но под защитным костюмом все равно ничего видно не было.
– Отвали, – отпихнула его Волчок, когда искатель попытался обнять ее за плечи, пьяный уже настолько, что вряд ли вообще мог разглядеть выражение ее лица, даже посмотрев на него в упор. – Пьянь пустошная…
– Да ты че, девка, я же про любовь, – искатель даже не обратил внимания на то, что Гарзель, никак не вмешивавшийся в эту ситуацию, поскольку хорошо знал характер наемницы, потянулся руками под прилавок, за спрятанным там помповым дробовиком. Бармен всегда держал оружие поблизости на подобный случай, когда в таверну могли ворваться бандиты, решившие подмять заведение под себя, или же кто-то начнет выяснять отношения при помощи огнестрельного оружия.
– Я сказала «отвали»! – Волчок вскипела моментально, и, сжав в руке пивную кружку, зарядила в щербатую и давно не бритую физиономию искателя, с такой силой, что кружка тут же разлетелась вдребезги. Вместе с осколками кружки во все стороны полетели и выбитые зубы неудачливого ловеласа.
Искатель повалился на пол, прямо под ноги посетителей, сбив еще кого-то, и перевернув чей-то стул вместе с сидевшим там человеком. Волна возмущения моментально прокатилась по толпе, чье относительное равнодушие к происходящему вокруг, моментально исчезло, как только их выпивку расплескало падающее тело.
Никто особенно не интересовался причиной начавшейся свалки, одного брошенного крика «парни, наших бьют!» оказалось достаточно, чтобы в нее начали втягиваться все подряд. Одни из-за того, что их приятеля только что ударили в лицо, веером разнеся зубы в разные стороны, другие полезли в драку потому, что чье-то брошенное тело перевернуло столик с выпивкой, и теперь требовалось наказать виновных. Третьи влезали в общую свалку просто потому, что это весело и атмосфера в таверне уже не казалась скучной. Кто-то решил воспользоваться моментом и схватить с другого столика бутылку подороже, был пойман за руку и тоже полез в драку.
Волчок оказалась лицом к лицу сразу с несколькими искателями, товарищами того, что все еще никак не мог прийти в себя после удара кружкой в лицо, сейчас решившими разобраться с его обидчиком. Первый, бросившийся в атаку слишком быстро и непродуманно, получил кулаком в горло, тут же отшатнувшись назад, второй оказался умнее и попытался ударить наемницу в лицо, но она перехватила выпад и сама ударила свободной рукой под ребра. В общей толчее искатели больше мешали друг другу, и окружить Волчок, чтобы атаковать всем разом, не могли, натыкаясь на других дерущихся.
– Опять драка… – простонал Гарзель, когда девушка, схватив одного из нападавших, выкрутила ему руку и с силой приложила лицом об стойку. Бедолага застонал, но девушка его не отпустила. Подхватив за ремень, перевернула через стойку, забросив туда головой вниз.
– Только не говори, что недоволен, – усмехнулась наемница, выдохнула, сдувая с глаз непослушную челку, – все равно же всем потом счетов навыписываешь… Волосы не трожь, гад! – зло рявкнула она, когда один из искателей схватил ее за длинный хвост светлых волос, вывалившийся из-под сброшенного капюшона. С силой ударив ногой назад, попала ему в колено и резко дернула головой, освобождаясь от захвата, после чего развернулась и ударила его в лицо. Искатель повалился назад, не удержавшись на поврежденной ноге.
Драки в тавернах не были чем-то необычным, многие путешественники и завсегдатаи спускали пар таким образом, разряжая на окружающих скопившееся нервное напряжение. И все же, даже в таких драках сохранялось какое-то понятие чести и порядка, не допускавшее, например, использования какого-либо оружия, за исключением собственных кулаков. Любому, кто попытался бы вытащить нож, этот нож и воткнули бы под ребра, как нарушившему эти неписанные правила. Дрались до тех пор, пока стояли на ногах, особо не обращая внимания, с кем именно дерутся, раздавая пинки и удары совершенно незнакомым соперникам, просто оказавшимся в зоне досягаемости.
Волчок было не впервой участвовать в таких свалках, но она всегда старалась держаться с краю – в общей мешанине ее просто задавили бы превосходящим весом и силой – и отбивалась только от тех, кто, вываливаясь из общей схватки, решал, что с девчонкой уж как-нибудь справится, не зная, что перед ним опытный рукопашник, обученный как и куда надо бить. И незадачливые бойцы тут же валились назад, в общую свалку, получив несколько точно выверенных ударов.
– Да я тебя здесь же разложу! – рявкнул один из караванщиков, сплюнув выбитые последним ударом зубы. С уже разбитым носом, залившим подбородок кровью, как-то оказался перед ней с зажатой в руке кружкой и тут же получил в лицо.
В ответ на угрозу Волчок изобразила испуг, и караванщик, купившийся на это, ринулся в атаку как разъяренный бык, прямо и просто. Он был слишком силен и почти в два раза шире ее в плечах, чтобы пытаться заблокировать его пудовые кулаки, но наемница была шустрой и гибкой, и раз за разом уходила от ударов. Выждав момент, сделала шаг вперед и со всей силы врезала металлическим наколенником точно в пах караванщику. Тот даже не закричал, а как-то придушенно всхлипнул, прежде чем глаза сошлись в одну точку, и он безвольно осел на пол.
– Сама тебя разложу, – усмехнулась Волчок, еще пару раз ударив ногой куда-то в область живота. – Тоже мне нашелся, герой-любовник.
Драка начала затихать только тогда, когда стоявших на ногах осталось уже совсем мало, большинство же уже лежало на полу среди перевернутых и разбитых столов и стульев. Кто-то даже не шевелился, кто-то тихо стонал, держась за отбитые места или сломанные конечности. Один бедолага висел, вбитый прямо в тонкую пластиковую перегородку где-то в полуметре от пола, так что в зале видны были только его ноги и пятая точка, которую не без удовольствия пинали весьма гордые собой победители, устоявшие на ногах. Волчок быстро прикинула, что среди них нет ни самого искателя, из-за которого все началось, ни одного из его товарищей, с которыми пришлось схватиться в самом начале. Сама она, пусть уставшая, тяжело дышавшая и получившая несколько довольно чувствительных ударов, тоже устояла, но дальше стоять с гордо поднятой головой сил не хватало. Хотелось сесть и, желательно, как можно быстрее.
– Довольна собой? – поинтересовался Гарзель, ставя перед ней только что открытую бутылку «Реактора» и пару стаканов. – Полтаверны в клочья…
– Все равно ремонт давно пора было делать, – пожала наемница плечами, наливая себе высокоградусного напитка и залпом опрокидывая в горло. И тут же зашипела от боли, когда «Реактор» попал на разбитую губу, – хорошо пошло…
– Волчок, в один прекрасный день тебе кто-нибудь нож в спину воткнет из-за таких вот выходок, – покачал головой Гарзель. – И ведь некому тебе спину прикрыть. Не хуже меня знаешь, что одиночки до старости не доживают.
– Только не пытайся мне опять напарника впихнуть, – вздохнула Волчок. – Все равно будет та же ерунда, что и раньше. Помнишь, что было с тем последним, с каким ты меня уговорил в паре пойти? От него только ноги и остались…
– А это все потому, что ты никому не доверяешь, – поучительно сказал бармен, попутно прикрикнув на своих официанток, чтобы быстрее убирали, клиенты скоро в себя начнут приходить. Налив себе и ей еще немного «Реактора», сам залпом выпил. – Тебе хотя бы один человек нужен, на которого будет не плевать. Глядишь, наш Волчок перестанет скалиться на каждого прохожего.
– Давай, еще предложи мне мужа, семейный очаг и кучу ребятишек! – рассмеялась Волчок. – Слушай, у нас же уже были такие разговоры…
– И ты каждый раз отбрыкивалась… – покачал бармен головой. – Ладно, теперь конкретно, что было, пока нас не прервал тот пьянчуга…
– Так что у тебя там? – Волчок снова скривилась от боли в разбитых губах из-за попавшего на них «Реактора», – Сопровождение? Уши? Или еще что-нибудь…
– Да я сам толком не знаю… – Гарзель пожал плечами, – сам по себе заказ какой-то мутный. Я даже заказчика не видел, мне на коммуникатор заявка пришла. Предлагают двадцать тысяч, условий или целей не обозначено. Отмечена только сумма заказа и место встречи. Я пытался через гильдейских пробить канал передачи, они сказали, что к ним тоже обращались, но группа, подписавшаяся на заказ, так и не вернулась. Так что сама решай, надо оно тебе или нет… Вижу, деньги нужны, а здесь сумма стоящая…
– Стоящая? – Волчок рассмеялась. – Гарзель, за двадцать кусков я смогу с легкостью свалить отсюда. Координаты гони…
– Ты меня плохо слушала, да? – бармен посмотрел на нее слишком внимательно, не скрывая удивления. – Там пропала группа гильдейных наемников, да так, что даже следов не нашли. И это не новички, а опытные профессионалы. Жить надоело, что ли?
– А может быть, – наемница только усмехнулась. – Давай координаты, посмотрим, что мне этот таинственный наниматель предложит.
– Я помолюсь Небу за твою душу, если не вернешься, – вздохнул Гарзель, перебрасывая на ее коммуникатор все нужные данные, – хотя, говорят, самоубийц Небо не любит…
========== Глава 5. Конкуренция ==========
Глава 5. Конкуренция.
«Стыд и позор трусливой душе, у которой не хватает отваги быть либо верным другом, либо честным врагом!»©
Мэтью Грегори Льюис, «Монах»
– Ну, ты как? – Рейвен разбудил яркий свет, и девушка, не сразу вспомнив события последнего дня, рефлекторно подобралась, уже готовая защищаться, но вместо очередного надсмотрщика или охранника разглядела над собой озабоченное лицо наемницы с новой парой ссадин и разбитой губой. Волчок, увидев, что Рейвен проснулась, тут же притушила свет, чтобы слишком больно не резал глаза, и даже попыталась улыбнуться, но тут же скривилась от боли в губе, – Так, проснулась… Слушай, к тебе дело…
– Какое дело? – поинтересовалась Рейвен осторожно, усаживаясь спиной к стене.
– Простое. На ноги тебя будем ставить, – Волчок даже рассмеялась, но снова зашипела от боли уже начавшей кровоточить разбитой губы, – Есть у меня один лечила знакомый на примете, мастак – мертвого на ноги поставит, так что сейчас пойдем к нему. А потом у меня вроде как контракт один наклюнулся…
– Я помогу… – уверенно кивнула Рейвен и оперлась о стену, собираясь встать.
– Сиди уже, помощница, и так еле на ногах стоишь! – наемница только усмехнулась, и легонько толкнула ее обратно к стене. – Сама как-нибудь справлюсь, а за тобой пока Врукс присмотрит. Он мне все равно еще за прошлый раз должен, так что не развалиться. Сама идти сможешь?
Рейвен попыталась встать. Рана еще отзывалась внутренней болью, но на теле остался только едва заметный след – биогель, как всегда, подействовал самым чудесным образом – и это была не та боль, которая могла серьезно помешать. Во всяком случае, Рейвен уже могла опираться на ногу без ощущения, словно в бедро воткнули раскаленный металлический стержень. Прислушиваясь к собственному телу, девушка кивнула, отчего Волчок просияла, словно ей сообщили о неизвестном и неожиданно умершем дядюшке, оставившем огромное наследство.
– Вот и отлично, – хлопнула наемница по колену, – значит, прямо сейчас и пойдем к нашему коновалу… то есть, лечиле. Он нормальный, но немного странный, что ли. В общем, сама поймешь, когда его увидишь, хотя дело свое знает на «отлично», волноваться не стоит. И вот еще… в такой робе тебе на улице появляться противопоказано… – она кивнула на оставшуюся со времени рабского плена одежду, простреленную и залитую кровью.
– Тогда…с меня все сняли – Рейвен пожала плечами, вспоминая свою боевую броню, оставшуюся у работорговцев, – эта роба…ничего другого нет.
– Это как раз поправимо, – отмахнулась Волчок, – все равно от твоей робы проку не больше, чем пройдись ты по улицам голышом. Но не волнуйся, у меня есть еще один защитный костюм, немного поношенный, но надежный. И противогаз тебе подберем, только не такой, какими на рынке торгуют, а нормальный, чтобы кровью не перхать через раз, – продолжая болтать, наемница отправилась в дальний угол подвала, где было сложено ее запасное снаряжение, и через некоторое время вернулась с довольно объемным вещмешком в руках. – Вот, здесь все, что необходимо. Только, – она бросила оценивающий взгляд на Рейвен, – он тебе, наверное, немножко великоват будет, но это ничего, мы все равно с тобой примерно одного роста. Давай, переодевайся…
И бросила мешок прямо к ногам Рейвен. Девушка некоторое время смотрела на него, смущенная таким щедрым предложением.
– Спасибо, но… я не смогу… мне просто нечем с тобой расплачиваться, – наконец, покачала она головой, – я и так тебе всем обязана… – она дотронулась до раны.
– Конечно, тебе придется со мной будешь расплачиваться! За все! – Волчок только усмехнулась, уперев руки в боки. – Это даже не обсуждается. Только как ты расплачиваться собираешься? Мы не под защитным куполом, тут пару часов по улице без защиты походишь, легкими кашлять начнешь, так что, надевай без разговоров. Хотя… если не хочешь, предложение про бордель остается в силе… – последнее было сказано с самой едкой ухмылочкой, на которую Волчок оказалась способна. Рейвен ответила ей гневным взглядом и, притянув мешок к себе, развязала тесемки, принявшись выкладывать его содержимое наружу. Наемница только снова рассмеялась: – Вот! Такой подход мне больше нравится.
В рюкзаке оказался грубо скомканный защитный костюм, состоявший из тяжелого комбинезона с капюшоном и разгрузочным жилетом темно-серого камуфляжного цвета, высокие керамитовые сапоги с наколенниками, и еще одна куртка с меховой подбивкой и длинными полами, такого же камуфляжного цвета, которую необходимо надевать под бронежилет. К этому прилагалось две комплекта нижнего белья, невзрачного и давно застиранного, но лучше все равно ничего не было. Рейвен с сожалением оглядела все это, вспоминая боевые костюмы спецназа, способные дать сто очков вперед любому подобному снаряжению. Оно, в лучшем случае, защищает только от окружающей среды, но вот от пуль оставляет фактически беззащитным. Хотя Волчок была действительно права в одном, во всем этом уже можно без опасений ходить снаружи, под открытым небом.
– Ты… не выйдешь? – неуверенно поинтересовалась Рейвен, обнаружив, что наемница даже не собирается оставлять ее одну, чтобы она могла переодеться. Вместо этого та спокойно разложила медицинскую аптечку и сейчас прижигала себе разбитую губу, шипя от боли и вертясь во все стороны, пытаясь разглядеть ранку в небольшой осколок зеркала, поставленный рядом.
– А? Что? Не, – Волчок только отмахнулась. – Ты реально городская, скромная какая-то. Привыкай, – и снова вернулась к своему занятию, четко дав понять, что мелочи вроде личного пространства ее совершенно не беспокоят.
Одежда действительно оказалась ей немного велика. И если синтетическое нижнее белье, довольно плотно прилегающее к телу, оказалось более-менее подходящим, то комбинезон висел складками, даже затянутый до максимально дозволенных пределов, особенно на ногах – слишком широкие штанины, заправленные в высокие сапоги, больше напоминали шаровары. Рейвен попыталась это исправить, затянув на голенях дополнительные ремни с запасными чехлами и обвесом, но все равно складки оставались заметными.
– Да не заморачивайся ты так, – покачала Волчок головой, все-таки отвлекшись и наблюдая за попытками Рейвен привести себя в порядок, – Главное, чтобы дырявым и протертым не был, но здесь я гарантирую качество, иначе бы не предложила. Так, стой, а это что такое? – наемница заметила хорошо различимые по тканью водолазки бугорки нейросоединений, к которым раньше крепилась система жизнеобеспечения, тоже оставшаяся в руках работорговцев, – Слушай, ты не говорила, что у тебя имплантаты есть!
– Я не считала это чем-то особенно важным, – девушка оглянулась, пытаясь рассмотреть выступающие контакты, но безуспешно, чуть шею не свернула. – У всех, кто использует боевые костюмы, есть такие, чтобы подключать их к нервной системе. Не встречала никогда раньше?
– В том то и дело, что встречала, – пожала плечами Волчок, возвращаясь на свое место. – На трупах… Не свети этим здесь, а то могут подумать, что у тебя денег очень много, раз подобные имплантаты можешь себе позволить. А богатые одиночки на улицах долго не живут.
Она помогла застегнуть все ремешки бронежилета, как следует закрепив его поверх куртки, одернула полы и одобрительно кивнула, оглядев Рейвен со всех сторон. Девушка чувствовала себя манекеном, к тому же непривычный комбинезон казался тяжелым и неудобным даже без всякой дополнительной нагрузки, но она сейчас была не в том положении, чтобы спорить с наемницей.
– Вот теперь ты типичный рядовой наемник, – прокомментировала Волчок, отходя назад и снова любуясь результатом, – со стороны так даже не разберешь, что не местная, особенно, если не присматриваться. Вот только волосы…
– А что с волосами не так? – Рейвен слышала, что за городскими стенами волосы обычно стригли коротко, либо сбривали совсем из соображений гигиены, и ее длинная платиновая грива тут действительно бы смотрелась не к месту. Но… Она бросила взгляд на длинные и ухоженные волосы самой наемницы.
– Белые, – Волчок усмехнулась, мол, не понимаешь очевидных вещей. – Слушай, я не знаю, как там у вас за стенами, может, сохранение природной белизны в городе и в почете, но наемники волосы всегда красят. Как я, например. Это, скажем, что-то вроде отличительной черты, но всегда только ровный цвет, никаких оттенков или радуги на голове тут не поймут. Это другие красятся так, словно где-то наркотой обдолбались.
– Кто? – зацепилась за фраз Рейвен, вспоминая, что бойцы Горлодера были либо налысо бритые, либо с коротким ежиком некрашеных белых волос.
– Налетчики, какие в пустошах обретаются. Они городских даже не трогают, ваши ребята им не по плечу, а они хоть и наркоманы все поголовно, но свою жизнь все еще во что-то ставят, – Волчок пожала плечами, вспоминая их банды. Несколько раз с ними пересекалась, но никогда ближе, чем расстояние ножевого боя. – Торчки, отщепенцы, изгои, для них вообще не было ничего святого. Их пределом всегда было мародерство на торговых путях. Одиночки, отдельные повозки купцов, налеты на мелкие поселки из разряда «укусить и сбежать». Если увидишь разноцветную шевелюру, то стреляй сразу на поражение, даже не спрашивай ничего, иначе пожалеешь. Понятно?
– Поэтому у тебя волосы такие? – Рейвен затянула перчатки и убедилась, что они не соскальзывают. На деле это было очень важным моментом, особенно, если с оружием в руках, но вот как раз оружия Волчок ей не дала. То ли не доверяла, то ли пока еще не считала нужным, и безоружной девушка чувствовала себя словно раздетой.
– Ага, – Волчок кивнула, а потом сама поинтересовалась, – А тебя в какой будем красить? Запомни, в темный обычно сложнее красить, да и краска может начать выцветать, если некачественная, будешь ходить полосатой…
– Я вообще-то пока еще ничего не решила, – Рейвен пожала плечами, – Как-то слишком все непривычно, не знаю даже, что и делать…
– Жизнь новую начинать, – уверенно хлопнула ее Волчок по плечу, – Старая тебе уже не светит, так что смело о ней забудь, теперь у тебя совсем уже другие вопросы. Например, как найти чего-нибудь вкусного и обязательно мясного, на одних саморазогревайках долго не протянешь. Не знаю, пробовала ты или нет только ими питаться, но я вот по собственному опыту знаю – через пару недель будешь смотреть на настоящую отбивную как наркоман на дозу.
– Когда с тобой рассчитаюсь полностью, тогда и буду думать, что делать дальше, – ответила Рейвен, потратив на размышление над ответом несколько секунд. – Так будет правильно и справедливо.
– Разумно, – Волчок изобразила на лице выражение понимания, – а по пути все же подумай над моим предложением. Если не врешь и в прошлом действительно была городским спецназовцем, то наемник из тебя выйдет такой, что с руками оторвут. Пошли уже покажем тебя нашему лечиле, интересно, что он скажет. Думаю, он тоже имплантатам удивится…
– Ты же сказала, что не стоит об этом распространяться, – удивилась Рейвен, поднимаясь следом по лестнице. Почти сразу же она почувствовала некоторую слабость, еще остававшуюся после ранения, но это все равно не сравнить с тем, что было раньше, когда самостоятельно даже на ногах не могла стоять.
– Так он же лечила, – Волчок подождала, пока Рейвен выберется, после чего закрыла створки, уже привычным жестом навесив на них замок. – Он о тебе расскажет то, чего ты сама не знала и не подозревала, вот увидишь. И вот еще что… – протянула наемница, пристально глядя на Рейвен, – ты знала, что на беглых рабов объявлена охота? Горлодер пообещал за голову каждого такую сумму, что все желающие быстро разбогатеть кинутся на твои поиски.
– И что это значит? – Рейвен внутренне напряглась, готовясь к худшему развитию событий. После предательства высшего командования, отправившего их на убой, она должна была быть готовой к тому, что ее вполне может предать «солдат удачи», которым она познакомилась несколько часов назад. Будучи безоружной, она вряд ли смогла бы противостоять Волчку, вооруженной до зубов, но лучше умереть, чем снова стать рабом.
– Это значит, что без оружия тебе расхаживать нельзя, – назиательным тоном сказала наемница. – Демон его разберет, когда кто-нибудь тебя все-таки выследит, а готовой к подобному надо быть. Поэтому ствол тебе тоже нужен, но своими, уж прости, я делиться не буду, каждый точно под себя подкатывала. Так что сначала мы идем к лечиле, а потом в оружейку. А потом…потом надо будет пойти все это обмыть…
– Обмыть? – Рейвен немного расслабилась, почувствовав облегчение от того, что наемница не собиралась продавать ее Горлодеру. Не до конца понимая причины поведения своей спасительницы, Рейвен знала, что Волчок сейчас была здесь единственным знакомым ей человеком. И лишаться даже столь ненадежной поддержки в абсолютно чужом месте, без средств к существованию и возможности хоть где-то и за что-то зацепиться, очень не хотелось.
– Ага, – кивнула Волчок, – Знаю я одно местечко, но это в самом конце, а сейчас пошли… Тут недалеко.
Теперь Рейвен могла оценить этот городок самостоятельно, следуя за наемницей по узким и шумным улочкам, петлявшим между хаотическими нагромождениями хибар и грубо сложенных из старых обломков домиков. Под ногами чавкала вся та же зараженная осадками грязь, у покосившихся стенок собирались бездомные, копавшиеся в кучах мусора, и играла малышня. Прохожие не обращали на них никого внимания, торопясь по своим делам и стараясь не задерживаться на одном месте слишком долго. Никого понятия о порядке или чистоте тут просто не было, нечистоты выливали прямо под ноги прохожим, а мусор выбрасывали из окон, порой прямо на головы людям внизу; у небольших лавочек всегда толпились покупатели, возле которых вертелись мелкие ребятишки, выпрашивавшие монетку, и карманники, дожидающиеся, пока кто-нибудь отвлечется.
Волчок практически сразу же натянула на лицо маску противогаза, а Рейвен протянула респиратор с большими противопылевыми очками, уже захватанными и поцарапанными. Дышать сразу стало тяжелее, уже поношенный забившийся фильтр с трудом пропускал сквозь себя воздух, но Рейвен понимала, что без него слишком велик шанс заработать заражение легких в местной атмосфере, к которой с трудом привыкали даже родившиеся здесь аборигены.
– Ничего, потерпи, в оружейке нормальный противогаз подберем, – пообещала Волчок, прогудев сквозь фильтр, глядя, как попутчица натягивает капюшон как можно ниже. – Только все по порядку.
Никакой полноценной больницы или места, где можно получить профессиональную помощь, здесь не было и в помине – их просто никто не хотел содержать за собственные деньги, но нередко частные практики открывали отдельные активисты, решившие заработать денег. К одному из таких и направлялась Волчок. Внешне эта хибара от всех остальных ничем не отличалась: еще один втиснутый между старых развалин домик, собранный чуть ли не из подручного мусора, но Рейвен уже успела заметить, что здесь все может оказаться далеко не таким, каким кажется с первого взгляда. Внешне единственной отличительной чертой от всего остального нагромождения хижин, грязи и развалин, был лишь красный круг на белом фоне, довольно грубо намалеванный на двери и обозначавший медицинскую помощь, но внутри домик казался совсем заброшенным. Старая деревянная мебель, переломанная и перевернутая, валялась среди куч хлама и какого-то тряпья, облепленного паутиной, так что возникало впечатление, будто здесь уже очень давно никто не появлялся. Волчок, не обратив на это никакого внимания, ногой подцепила едва заметную петлю в полу и активировала механизм открытия двери, за которой сразу начиналась круто уходящая вниз лестница из бетонных ступенек, ярко освещенных вкрученными в потолок лампами накаливания.
– У вас все здесь стараются под землю спрятаться, что ли? – поинтересовалась Рейвен, спускаясь вслед за наемницей и хватаясь руками за стенки, чтобы случайно не поскользнуться и упасть, – Даже сразу и не найдешь, если захочешь…
– Слушай, я не знаю, как в городе, но здесь, да и вообще в пустошах, если что-то можно стащить, то это обязательно стащат, вне зависимости от того, насколько и кому это нужно, – пожала плечами Волчок, – А медицинское оборудование очень дорогое. Любого врача моментально обнесут даже те, кого он еще вчера на операционном столе штопал, так что все надо прятать и строго охранять. И то не факт, что после этого к тебе не заявятся пара головорезов со стволами наперевес и не потребуют вывернуть карманы… Закон здесь только один, и называется он «закон сильного», на остальное всем просто начхать. Так, закрыто, как всегда, – девушка подергала за ручку металлической двери в конце лестницы, но та отказалась даже пошевелиться. Вздохнув, Волчок со всей силы застучала кулаком по двери, отозвавшейся гулким металлическим грохотом.
– Врукс! Чтоб тебя черви сожрали! Открывай, я не собираюсь здесь торчать! И не заставляй меня вскрывать твою дверь самостоятельно! Открывай! Кому говорят!
Рейвен решила не вмешиваться, пока Волчок молотила в дверь, грохоча так, что слышать должен был весь район, одновременно призывая владельца натянуть штаны и наконец-то выбраться из отхожего места. Продолжалась эта какофония не меньше двух минут, пока наконец-то с другой стороны не раздался звук отпираемых засовов.
– Да сейчас я открою! Не ори только! – ответили с той стороны дрожащим голосом, – Вот уже сейчас… сейчас…
Волчок рванула дверь на себя, услышав звук последнего отпираемого запора, так что владелец только испуганно охнул и отшатнулся. Им оказался бледный, тонкий и уже довольно немолодой человек с грязными длинными волосами и всклокоченной бородой, пучками торчащей в разные стороны. Одетый в грязный серый свитер, на который пролили, кажется, все, что только возможно, и сверху еще некогда белый халат с рваным подолом, он производил впечатление не самого лучшего врача. На родине Рейвен такому человеку ни за что бы не дали лицензию медицинского работника, но в Тортуке такими вещами, похоже, не заморачивались.
– Давно не заглядывала! – торопливо приветствовал буйную посетительницу Врукс, растянувшись в довольной улыбке, – Я уж начал беспокоиться, не случилось ли чего… О, смотрю, ты и компанию привела! Приветствую вас, – он выглянул из-иза плеча наемницы и попытался изобразить что-то вроде поклона, – Разрешите представиться, Враксимилан Харионнес, квалифицированный врач высшей категории…
– Ты когда все-таки камеру новую поставишь? – оборвала его Волчок, заходя внутрь. – Сколько раз тебе говорила, чтобы поменял, но все равно каждый раз приходится долбить тебе в дверь до потери пульса. И вообще, нечего тут раскланиваться, мы строго по делу… Кстати, это Рейвен, ее подстрелили недавно, я первую помощь оказала, но ты знаешь…
– Первую помощь? Ты? – Врукс даже за сердце схватился. – Все понятно, дальше можешь не объяснять. Рейвен, пройдемте в кабинет, вас необходимо срочно осмотреть. И…
– Я плачу, – кивнула головой Волчок, вытащив из кармана небольшой мешочек, звякнувший патронами, и бросила врачу. Тот довольно ловко схватил его. – Как всегда, если что-то будет сверху, потом допишешь. Мое слово ты знаешь…
– Не знай я твоего слова, с тобой бы не работал, – кивнул Врукс, убирая мешочек себе в карман и снова повернувшись к Рейвен, – Следуйте, пожалуйста, за мной. Посмотрим, что же все-таки с вами такое приключилось.
У Врукса в подвале оказался целый медицинский стационар со смотровой, лабораторией, операционными и несколькими палатами интенсивки. Пара мест была даже занята забинтованными и подключенными к медицинской аппаратуре пациентами, но только вот к чистоте в палатах Врукс, видимо, относился точно так же, как и к собственной одежде. На полу, забрызганном подсохшей кровью, валялись обрывки одежды, окровавленные бинты и даже сплюснутые при попадании пули, которые, вытащив из тела, вероятно, просто бросали куда попало. Единственная ширма в одной из операционных была вся в кое-как замытых бурых пятнах и порвана, в прорехи Рейвен даже разглядела что-то рассеченное и окровавленное, но что именно, понять не успела, Врукс прошел мимо, уводя ее в другую операционную.
При всем творившемся здесь бардаке, оборудование у него соответствовало высоким стандартам качества, установленным в Тарратосе. Операционные столы с трансформируемыми контурами, системы датчиков и контроля, медблоки и даже хирургические дроиды с многочисленными манипуляторами. Не видно только другого персонала, но Рейвен даже мысли не допускала, что подобное можно содержать исключительно в одиночку.
