Текст книги "Пустой мир. Сестры (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)
– Быстрее! – отбросив тело, махнула рукой наемница Энтри, убедившись, что тот был последним. – У нас в лучшем случае минута в запасе!
Сняв с ближайшего тела гранатный раздатчик, Волчок бросилась бежать по коридору, но остановилась, сообразив, что лучница за ней не торопится.
– Ты чего тормозишь?! – выдохнула она, увидев, что ее спутница остановилась около баррикады, подбирая одну из скорострельных винтовок и опуская сошки.
– Ты есть идти, сделать, что надо, – уверенно сказала Энтри, – Я держать другие, они не мешать тебе, сколько нужно.
– С ума сошла?! – рявкнула Волчок. – Тут же без шансов!
– Иди! Я выиграть время! – отмахнулась Энтри. – Это важнее! Я не умереть здесь!
– Да Бездна с тобой! – ругнулась Волчок, поскольку времени и так оставалось слишком мало, чтобы еще тратить его на пререкания. – Только продержись! Слышишь?! Продержись только, и все будет отлично!
Ругая сама себя за то, что оставила товарища позади, наемница снова бросилась бежать к реакторной секции, надеясь, что двери там не заблокированы. Ее ждал приятный сюрприз в виде приоткрытой створки, где в проеме лежало одно из иссушенных тел рабочих секции. Девушка вбежала внутрь, на ходу перепрыгнув тело, и столкнулась лицом к лицу с одним из охранников, видимо, тоже торопившимся, но уже на выход. Подчиняясь рефлексам, она ударила его кулаком в лицо, второй рукой отведя дуло оружия в сторону, а потом навалившись, перекинула тело через перила мостиков вниз к сердцу реактора.
Вся эта секция представляла собой хорошо укрепленное помещение, выстроенное вокруг огромной составной колонны системы плазменных ловушек, соединенных друг с другом нагнетательными кольцами. Охладительные установки и генераторы были установлены отдельными колоннами вокруг нее, объединенные вторым рядом нагнетательных колец, а внизу находился бассейн с тяжелой водой, используемый как стабилизатор плазменной реакции. Вдоль мощных многослойных стен из керамита и бетона шли мостки, по которым операторы зала добирались до консолей контроля и управления. Сам реактор был почти двухсотметровой высоты, так что его вершина терялась в темноте под потолком, но слабо светящиеся заряженные плазменные ловушки, отлично видимые даже во мраке помещения, сразу дарили надежду. Аварийного сброса систем не произошло поэтому была надежда, что получится перезапустить остановленный реактор.
Сориентировавшись, девушка побежала по мосткам к центральной консоли, чуть не поймав лазерный заряд, оставивший ожог на стене всего в нескольких сантиметрах от забрала ее шлема. Ругнувшись, Волчок вскинула свою винтовку, ориентируясь на направление, откуда пришел лазерный луч. На мостках возле самого реактора стоял еще один охранник, прямо на открытом месте, словно и не боясь ответного огня. Девушка, увидев, что тот уже целится, кувырком ушла в сторону, а в то место, где только что стояла, пришелся еще один лазерный заряд. С положения на одном колене Волчок выстрелила в ответ, вскинув свое оружие и сделав сразу несколько выстрелов, надеясь зацепить противника хотя бы одним. В прицел при увеличении успела увидеть, как тело, покачнувшись от удара зарядом, перевалилось через перила и рухнуло вниз.
– В точку! – прошептала сама себе и снова бросилась бежать, зная, что прямо сейчас Энтри всеми силами старается выиграть для нее хотя бы немного времени. Тратить его зря было бы преступлением.
Однако, забежав в помещение контроля, девушка испуганно вздохнула и остановилась. Ее поразили не тела операторов, так и оставшиеся на своих местах, подключенные к системам нейроинтерфейса, а масштабы всех контрольных панелей и неожиданное осознание того, что она даже отдаленно не представляет, как заставить реактор снова заработать.
– И как мне все это запустить?! – почти в отчаянии прошептала девушка, убирая оружие и подходя к центральной панели, откинув в сторону лежащее на ней тело оператора.
========== Глава 18. Дитя ==========
Глава 18. Дитя
Мы пленники общей и темной судьбы
Меж вихрей вселенской метели,
А наши герои – всего лишь рабы
У мифа, идеи и цели.
И. Губерман
Страх. Это чувство поглотило сознание полностью, заполняя до краев и не позволяя мыслить, разрушая личность и оставляя в душе лишь пустоту. Эмоций тоже уже не осталось, только лишь почти выгоревшая истерика, вылившаяся в последние судорожные всхлипы и спазмы диафрагмы, не позволяющие нормально дышать.
Крик, вырвавшийся из горла против воли, казалось, вместил в себя весь скопившийся ужас, непонимание и нежелание признавать происходящее, перевернувшее весь привычный и устоявшийся мир. Это все, на что был способен ребенок, чья жизнь в один миг превратилась в руины, уничтоженная вторжением извне, показавшим ей оборотную сторону того, что всегда считала своим домом. Оставалось только надрывно и беспомощно рыдать на развалинах родного поселка, отказываясь принять то, что видела собственными глазами.
Пламя пожара, уже охватившего стены, освещало помещение, где среди сваленных в общую груду тел она видела обезображенные гримасами боли лица родных и знакомых, которые еще недавно смеялись и улыбались, радовались и жили. А теперь мертвые, изуродованные рваными ранами от пуль крупного калибра, окровавленные и обожженные, валялись здесь, оставив ее совершенно одну. За что их всех убили? Почему все это произошло? Почему она не умерла вместе с ними?
На эти вопросы речи у нее не было ответов, только образы, размазанные в детском сознании, наивном и простом, не способном понять, что же произошло на самом деле. Лишь только силуэты солдат, уничтожавших то, что она называла своим домом. И крики. Множество предсмертных криков, раздирающих воздух, каждый из которых, казалось, навеки выжжен в ее памяти.
И так едва державшаяся на последней петле дверь отлетела в сторону, и на пороге появился силуэт солдата – одного из тех, кто уничтожил ее родной поселок. Тяжелая металлическая броня, делавшая его чуть ли не на полметра выше, так что даже приходилось наклоняться, чтобы войти в дверь, уже успела закоптиться и покрыться кровью. Кровью тех, кого она знала и любила.
– За что? – сил у нее хватило только на один единственный вопрос, обращенный в никуда, на который этот солдат даже реагировать не стал. Кажется, они все равно не понимали их языка.
– Эй! Тут еще одна остроухая! – солдат двенадцатого кавалерийского полка Гестальта удивился, обнаружив в сожженном поселке еще одного выжившего, но это было даже скорее поводом для того, чтобы пошутить над пехотным полком, солдаты которого была поручена зачистка. Сейчас, когда последних уцелевших сгоняли в центр поселка, кавалеристов больше интересовало то немногое ценное, что еще можно найти в развалинах, и неожиданно найденный ребенок опасности для них не представлял.
– Сержант, только не говорите, что эти ребята из групп зачистки кого-то пропустили? – Насмешливый голос сослуживца только добавил веселья отряду бойцов, скучавших от безделья на этом пожарище. Кто-то даже добавил: – Вытаскивайте ее!
Ничего не понимающую заплаканную девочку, даже не пытавшуюся сопротивляться, выкинули на улицу, схватив за длинные растрепанные волосы. Парализованная ужасом и отчаянием, она попыталась встать, но под всеобщий хохот пинком сапога под ребра ее снова повалили. От удара она перевернулась на спину, хватая ртом воздух и пытаясь дышать отбитыми легкими.
– Нелюди вонючие! – добавил сержант, подходя к ней ближе и наклоняясь над девчонкой. – Какого демона вы вообще здесь расселились? Думали, что о вас никто не узнает? – он пытался найти в ее глазах хотя бы искорку понимания, но ребенок от страха и боли вряд ли бы что-то смог уяснить, даже если бы знал их язык. Это раздражало, он хотел, чтобы ребенок умолял о пощаде, но вместо этого видел лишь зареванное чумазое личико и расширившиеся от ужаса глаза. Поэтому, разозлившись, наотмашь ударил ее тыльной стороной ладони. – Давайте кончать с ней, толку все равно никакого. Рядовой, дай мне свою винтовку, пристрелю эту тварь!
Вот так все и должно закончится? В унижении, боли и позоре, под смех солдат в тяжелой броне, чьи слова она даже понять не могла? Детский страх смешивался с желанием жить, с отчаянием и скорбью по всему тому, что потеряла из-за них. И в разбитой груди, словно горевшей от огня после удара, рождалось другое неведомое раньше чувство. Ненависть к этим людям, истреблявшим ее род без всякой причины, просто потому, что они считали себя лучше и сильнее остальных.
– За что?! За что вы нас так ненавидите?! Почему нас убиваете?! Мы же ничего не сделали! Уходите! Оставьте нас! – она закричала прямо в ничего не выражающую металлическую маску шлема склонившегося над ней солдата, что-то до этого говорившего. Вся детская наивность, боль и отчаяние выплеснулись в этом последнем порыве, рвущем горло крике, срывавшемся в кашель и перхание кровью, но ответом стал все тот же злорадный смех. Вместо ответа этот человек просто взял в руку протянутую винтовку и сильно ударил девочку прикладом в лицо.
В эту секунду мир остановился, замерли даже частицы пепла, проносившиеся мимо, поднятые горячими потоками воздуха от пылающих домов. Остановились и люди – этот страшный человек, снова поднявший свое оружие для замаха, замер как статуя. Испуганной и ослепленной болью девочке потребовалось некоторое время, чтобы понять, что все вокруг действительно замерло. И она сама словно окаменела, не в силах даже перевести взгляд, чтобы посмотреть по сторонам. А позже девочка услышала тихий вкрадчивый голос, мгновенно завладевший мыслями и не позволявший думать ни о чем, кроме слов, звучащих в голове.
«Теперь у тебя никого нет. Все они мертвы, ты осталась последней из своего рода, без надежды и без будущего. Почему бы тебе просто так не умереть прямо сейчас?»
– Я не хочу! Я не хочу, чтобы все умерли! Я не хочу умирать! – попыталась она ответить вслух, но губы больше не подчинялись ей, только яркая мысль стрельнула в сознании, послужив немым ответом на заданный вопрос. Девочка почувствовала, что этот ответ понравился голосу, сразу ставшим теплее и даже словно добрее. Следующее его касание души малышки было гораздо мягче, словно материнская рука, пытавшаяся успокоить своего ребенка.
«Умирать не придется. Ты можешь спастись. Ты можешь измениться. Ты можешь… отомстить…» Последняя фраза всколыхнула чистую детскую душу, прозвучавшая слишком чуждо, но именно этого она в действительно и хотела. Отомстить всем этим людям за то, что они сделали, за всех убитых родных и друзей, за весь тот ужас, что принесли с собой в ее дом, превратив его в развалины. Боль, страх и гнев необходимо было выплеснуть, пока они ре разорвали душу в клочья, но просто кричать и плакать сил уже не осталось. А самому голосу не требовался ответ, он смог все увидеть в ее душе, надо было только открыться и позволить ему забрать ее тело. Подарить шанс на спасение, о котором она уже и не мечтала. Вместо этого ужасного мира, вместо мертвых родителей и горящих домов на ее глаза опустилась теплая и бархатная темнота, даровавшая отдых, тишину и долгий сон без сновидений.
Для всех остальных всего этого разговор не существовал, кавалерийский сержант после того, как ударил девочку прикладом, перехватил винтовку так, чтобы рукоятка оружия легла в кисть, направив ствол оружия своей жертве в голову.
– Спорим, прострелю ей череп так, что пуля выйдет точно из затылка? – усмехнулся он, нажимая на спусковую кнопку. Оружие сухо рявкнуло, выплевывая остроконечную пулю, но вместо того, чтобы пробить череп остроухой девчонки, та остановилась всего лишь в нескольких сантиметрах от ее лба. Продолжая медленно вращаться, пуля висела в воздухе, словно пойманная неизвестной силой, и шокированные солдаты даже не находили слов, глядя на это, противоречащее всем законам реального мира, которым привыкли доверять.
– Примитивные формы жизни, – девочка бросила прямой взгляд на сержанта, потерявшего дар речи, поскольку в глазах, которые на него смотрели, не было вообще ничего человеческого. В них светился разум, гораздо более древний и могущественный, чем все, что мог себе представить. И этот разум сейчас обещал ему лишь мучительную смерть, – ничего не меняется, все повторяется снова и снова…
В конце фразы пуля развернулась и, словно выпущенная из захвата, в один миг с тихим визгом насквозь пробила шлем солдата, минуту назад протянувшего сержанту оружие. Труп еще не коснулся земли, когда соседнего бойца отряда неизвестная сила отбросила к стене горевшего дома с такой скоростью, что он с легкостью пробил в ней дыру и угодил прямо в бушующее пламя. Провалившись в огонь, он жутко закричал, сгорая заживо, но выбраться обратно уже не смог.
Сержант попытался выстрелить снова, но вместо того, чтобы нажать на спусковую кнопку еще раз, его рука с треском взорвалась. Броня, кожа и мышцы разлетелись в мелкие брызги, оставив только белые кости, связанные суставами и остатками сухожилий. Страшная боль, пронзившая его в этот момент, заставила с криком повалиться на колени и удерживала на месте, пока неизвестная сила нещадно уничтожала его подчиненных. Он слышал только крики солдат; кто-то даже пытался бежать, но невидимая сила настигала их, разрывая на куски, выворачивая заживо наизнанку или просто сминая в лепешку.
Этот ребенок или, точнее, то существо, которое сейчас притворялось ребенком, не знало пощады. Все солдаты Гестальта, находившиеся в поселке, были уничтожены меньше, чем за минуту, о них теперь напоминали лишь размазанные пятна крови и изуродованные куски мяса, раскиданные по опустошенным улицам. Сержант, еще недавно забавлявшийся с беззащитным ребенком, уверенный в собственном превосходстве, остался последним выжившим из всей карательной экспедиции, и, крича от страха, не в силах даже взглянуть в лицо своему неожиданному противнику, теперь пытался отползти от ребенка, спокойно идущего за ним следом. Крик превратился в хрип, когда невидимая сильная рука схватила его за горло и подняла в воздух.
– Пожалуйста… пощади, – прохрипел он, глядя в спокойное и равнодушное лицо девочки и ярко сияющие чуждым разумом глаза, – я не хотел…
– Столь же трусливы и бессмысленны, – последнее, что он услышал, были сорвавшиеся с уст ребенка слова, а в следующий миг его уже разрывало изнутри на мелкие брызги, отпечатавшиеся на стенах ближайших домов.
***
Уже потерявшие надежду последние выжившие жители этого поселка, согнанные на единственную базарную площадь, бывшей центром общественной жизни, внезапно снова ее обрели. Солдаты, которые собирались отобрать самых подходящих для продажи в рабство, а остальных тут же и перебить, совершенно неожиданно и без какой-либо понятной причины были убиты неизвестной силой, падая один из другим, хрипя и истекая кровью изо рта, глаз и ушей.
– Смотрите! – один из мужчин первым разглядел среди отблесков пожаров девочку в изорванной залитой кровью одежде. Она брела по улице, пошатываясь на каждом шаге. Ее почти сразу же узнали – дочь мельника, единственный ребенок в семействе, каким-то чудом выживший там, где прошли отряды вражеских солдат.
– Ирэн! Она жива?! Что с ней?! Где все остальные?! Что это вообще было?! – выживших словно прорвало, шок и ужас еще не отступили, но их уже вытесняли радость и недоумение от невероятного спасения. Теперь они пытались что-то сделать, кто-то даже бросился к оружию мертвых солдат, даже не задумываясь о том, что угроза, с которой они могут столкнуться, убившая этих бойцов, не боится огнестрельного оружия. Какая-то женщина даже бросилась к девочке, чтобы ей помочь, но именно в этот миг только что появившаяся надежда снова потухла.
Женщину, подбежавшую к Ирэн, неизвестная сила подхватила и подняла в воздух, после чего та лопнула, разлетелась вдребезги, забрызгав все вокруг мелкими каплями крови. А ребенок просто прошел вперед, переступив выпотрошенное тело, словно ничего не случилось.
– Столько времени прошло, а ничего не изменилось. Остаетесь столь же примитивными и глупыми, как и прежде, – не своим голосом произнесла девочка, когда ближайший к ней поселенец так же превратился в брызги, оставившие на ближайшей стене широкий красочный ореол. – Сколько бы не сменялось поколений, сколько бы не сменялось видов, вы остаетесь все такими же грубыми и примитивными, словно разум ваш не способен развиваться. И все-таки чем-то вы отличаетесь каждый раз. Возможно, когда-нибудь этот поиск и закончится… только не в этот раз…
– Что ты за демон?! – выкрикнул кто-то, обратив на себя внимание и тут же перестав существовать, превратившись в такой же красочный фонтанчик брызг. Все, на кого бросала взгляд Ирэн, тут же падали замертво, вне зависимости от того, кем были и что пытались сделать. Разве что, тех, кто пытался сбежать, она убивала изощреннее, заставляя корчиться в муках, словно развлекалась.
– Пощади! – прокричал кто-то, понимая, что смерть все равно пришла за ними, но не в обличье врага, а в образе невинного казавшегося совершенно безобидным ребенка. И этот последний крик даже заставил ее остановится, оценивающим взглядом посмотрев на напуганную до полусмерти жертву.
– Зачем вас щадить? – спросило существо, захватившее тело Ирэн. – Вы же все равно умрете. Такова ваша участь. И пусть хоть ваша смерть не будет такой же бесполезной, как ваша жизнь. Поэтому, – она чуть наклонила голову, продолжая разглядывать перепуганного до полусмерти собеседника, – умри…
Когда живых вокруг больше не осталось, существо, засевшее в теле девочки, внимательно прислушалось к собственным ощущениям. Это тело было маленьким и хрупким, но обладало гораздо большим запасом жизненной энергии, чем тела его прежних носителей. Срок их активного использования ограничивался всего лишь несколькими десятилетиями – слишком короткий, чтобы суметь достигнуть всех поставленных целей, поэтому приходилось тратить время на поиски чего-то более подходящего, пока случайно на пути не встретился ребенок. К тому же его душа, гораздо более слабая и переполненная столь подходящими эмоциями, еще могла пригодится. Возможно, в этом теле стоило задержаться, пока не подвернется новое более подходящее, или оно не износится раньше срока.
***
Волчок судорожно металась взглядом по контрольной панели, пытаясь найти хоть какую-то подсказку, как заставить работать всю эту громаду, но большинство кнопок и рычагов не были подписаны, а имеющиеся символы ни о чем не говорили. И прежде уверенная в себе даже в самых критических ситуациях девушка чуть ли не паниковала, отлично понимая, что весь план, и так державшийся на честном слове, рушится как карточный домик только из-за того, что она слишком тупая, чтобы сделать все правильно и снова запустить реактор.
– Ну как же все это запускается… Как же?! Где-то же должно быть хоть что-то… – приговаривала она сквозь зубы, бегая от одной контрольной панели к другой и натыкаясь на одинаковые ряды кнопок, шкалы с бегунками, множество переключателей и рычагов, и не находя самую большую красную кнопку с надписью «вкл», как она себе представляла прежде. Волчок боялась нажимать на все подряд, поскольку даже если это и привело бы к запуску реактора, то, скорее всего, вызвало бы его моментальную перегрузку и взрыв, а с этим надо было повременить. Во всяком случае, до тех пор, пока просто не останется другого выбора, кроме как поднять весь этот бункер на воздух вместе с собой и остальными. Пока Волчок панику еще сдерживала, надеясь найти хоть какую-то инструкцию.
«Я помогу», – этот голос девушка узнала сразу, он звучал так же, как тот, что слышали рядом с шахтой, гораздо слабее, чем отзвуки демонической твари, но все равно пробиравшийся в самую глубину души, не давая даже возможности от него отмахнуться. Так что наемница сразу остановилась, с трудом заставляя себя и дальше контролировать свои действия. Мало что в этом мире вообще могло ее напугать, но эти демонические голоса, с легкостью проникающие в самые тайные уголки души, лишающие воли, делающие ее беззащитной, пугали до дрожи в коленях.
– Уйди, – попросила Волчок, судорожно сжимая пальцами виски. – Уйди из моей головы. Сейчас же!
«Тогда они умрут», – голос говорил поразительно спокойно и равнодушно, не выражая абсолютно никаких эмоций, но слова его заставили девушку вздрогнуть. «Все они умрут. И ты тоже умрешь. А демон поглотит ваши души, как и души всех, кто умер здесь. Я даю тебе шанс выжить. Спасти всех, кого ты с собой привела. Ты будешь отказываться? Тогда они умрут».
«Я хочу их спасти», – отчаянно подумала девушка, не решаясь довериться голосу и прекрасно осознавая что сама ничего сделать не в состоянии. сомнения, теперь зашевелившиеся в ее душе, были самым слабым местом. – «Я не хочу, чтобы кто-то еще умирал… Только не знаю, как могу помочь.»
«Слушай меня. Я все скажу», – просто ответил ей голос, став немного настойчивее. «Верь мне. Иначе все умрут. Верь».
Именно это требование девушку больше всего и пугало, поскольку прежде всегда, когда она слышала такие слова, все происходящее оборачивалось еще большей ложью и обманом.
– Говори, что делать, – решилась девушка, мысленно дав себе обещание не пускать голос в свою голову больше, чем он уже успел проникнуть, а если что-то пойдет не так, то постараться успеть пустить всю систему в разнос, но не дать этому существу завладеть ни её телом, ни ситуацией.
«Хорошо. Возвращайся к центральной консоли и переверни переключатель, где изображен иероглиф альфы, до критических делений. Держи, пока не скажу, что делать дальше», – голос звучал спокойно и уверенно, передавая эту уверенность наемнице. Волчок сделала как было сказано – плазменные кольца реактора, отлично видимые отсюда через широкое прозрачное стекло, сразу засветились ярче. Чувствуя напряжение девушки, голос тут же поспешил объяснить это действие: «Сейчас мы запускаем прогрев плазмы. Заслонки приоткрылись, и реакторного топлива в кольцах сразу стало больше. Продолжай держать, пока количество не достигнет критической массы, позволяющей запустить саму реакцию». Волчок, слушая объяснения только нервно кивнула, держа переключатель и наблюдая, как кольца разгораются все ярче и ярче, постепенно освещая все пространство реакторного отсека.
«Теперь отпускай. Нажми соседнюю кнопку, так ты запустишь автоматический разрядник, чтобы разогреть плазму. Они получают энергию от температуры топлива, поэтому им и не нужны собственные источники питания, можешь не волноваться».
Волчок утопила кнопку, послышался низкий гул, и плазменные кольца начали мигать, разгораясь то чуть ярче, то чуть сильнее, пока неожиданно не вспыхнули с силой, в несколько раз превосходя все предыдущие попытки, резанув светом по привыкшим к темноте и от того чувствительным глазам.
«Плазма прогрелась. Теперь можно запускать реактор», – тихо и спокойно продолжал объяснять происходящее голос, пока Волчок приходила в себя, на секунду успев испугаться, что взрыв уже произошел, а невидимый собеседник на самом деле только этого и хотел. Чуть-чуть успокоившись, она снова молча кивнула, ожидая дальнейших указаний.
Все было далеко не так просто, как девушка представляла с самого начала, поскольку реактор мало просто запустить, без необходимых подключений не находящая выход энергия разорвала бы реактор без всякой посторонней помощи за несколько минут. Девушка внимательно слушала, что говорил голос, повторяя все в точности, настраивая мощность системы, отключая или подключая отдельные участки, медленно возвращая реактору и всему бункеру рабочее состояние. Первым примером таких успехов стала вновь заработавшая вентиляция. Столь привычный прежде гул работающих вытяжек прозвучал в пустых помещениях неожиданно резко, и Волчок понадеялась, что Рейвен тоже его услышит, сообразив, что у них все-таки получилось хотя бы здесь.
Дальше шли системы безопасности и освещения. Голос сообщил, что протоколы защиты запускать не стоит, поскольку хоть они и среагируют на подконтрольных демону людей, но вместе с ними сработают и последние протокольные команды, не выполненные из-за резкого отключения энергии, попытавшись уничтожить всех, кто не является зарегистрированными сотрудниками. И девушки тоже станут целью для систем безопасности, так что наемница не стала с ним спорить. Однако системы освещения Волчок все равно активировала, как и большую часть всех систем жизнеобеспечения, переводя на них часть доступной энергии. Запасы воздуха, еще остававшиеся у девушек, лучше было сохранить, они еще пригодятся на обратном пути через пустоши.
– Давай же, Рейв, я знаю, что у тебя все получится, только не смей умирать раньше времени, – одними губами попросила Волчок, постепенно доводя показатели реактора до оптимальных величин. В таком состоянии он мог работать уже автономно без какого-либо контроля со стороны операторов. Оставалось только подготовить его на будущее, как единственный шанс взорвать все это место. Такого большого реактора должно хватить с избытком, особенно глядя на шкалу его мощности. И здесь девушка тоже вряд ли бы смогла разобраться без помощи голоса, который, в отличие от нее самой, точно знал, что нужно сделать, чтобы и запустить критическую реакцию, и выиграть для них как можно больше времени. Послушно подчиняясь его указаниям, Волчок перевела часть мощностей на замкнутый цикл, который в краткосрочной перспективе мог увеличить количество вырабатываемой реактором энергии. Однако если такой процесс выдерживать слишком долго, то возрастание энергии превысит все допустимые показатели, а постепенный перегрев плазмы приведет к ее переходу в сверхактивное состояние, неконтролируемой реакции и детонации.
Последнее, что сделала девушка – просто разбила прикладом своего оружия всю консоль, чтобы обратить вспять запущенные процессы было уже невозможно. Даже если среди тех, кого сейчас подчинил демон, найдется тот, кто сможет управиться с реактором, без пульта управления шансов у них все равно не будет. Волчок сжигала за собой все мосты, чтобы отступать больше было некуда.
Работа здесь была закончена, поэтому девушка, сама с трудом веря в то, что у них все получилось, подхватила винтовку и бросилась обратно ко входу, надеясь, что Энтри все еще жива. Металлические подошвы защитных сапог стучали по ступенькам переходов, пока девушка бежала, уже не пользуясь дополнительными визорами шлема, вновь включенного освещения вполне хватало для глаз, чтобы свободно ориентироваться в полумраке этого огромного зала.
В щели между створками приоткрытой двери Волчок увидела группу наемников и прямо на бегу вскинула винтовку, всадив в первого пару рельсовых зарядов. Силой попадания того отбросило назад, в коридор, прямо на товарищей, идущих следом. Наемница, подскочив ближе, вытащила из раздатчика гранату и кинула ее в проем, сама укрывшись за бронированной створкой. Громкий хлопок, сопровождавший взрыв осколочной гранаты, вместе с короткой дробью разлетевшейся в стороны шрапнели, простучавшей по бронированным створкам, ударил по ушам, едва смягченный звуковыми фильтрами шлема. Девушка повернулась и, высунувшись из-за своего укрытия и переведя оружие в режим максимальной мощности, выстрелила в устоявшего после взрыва наемника. Ускоренная рельсовая пуля пробила ему грудь насквозь, оторвав левую руку вместе с большей частью плеча. Второй выстрел накрыл его напарника, пытавшегося подняться с пола. Пуля разорвала ему голову в клочья, забрызгав плиты покрытия ее содержимым.
Если они прорвались, то это значит, что Энтри либо уже мертва, либо в плену, так что Волчок торопилась, в одиночку атакуя превосходящие ее по огневой мощи группы противника, выкладываясь по полной и вспоминая все, чему ее обучали. Ей сейчас нужны были все навыки боя, смелость и везение, чтобы прорваться обратно к Рейвен, поскольку смерть в ее планы теперь не входила. В коридоре было еще несколько наемников, уцелевших после взрыва гранаты, но для разозленной наемницы, вложившей остатки своих сил в последний решающий рывок, они не были преградой.
Даже когда заряды в винтовке неожиданно подошли к концу, и вместо очередного выстрела оружие издало лишь короткий электрический треск, Волчок просто убрала его обратно за спину, вытащив второй рукой пистолет.
– Когда же вы уже закончитесь?! – прошипела она сквозь зубы, вынужденная укрыться за остатками перевернутой набок автоматической тележки, пока наемники продолжали стрелять, не давая даже высунуться. – У меня нет на вас времени! Вообще нет, понимаете?! – рявкнула уже во весь голос, надеясь, что так ее услышат, и перекинула через свое укрытие еще одну гранату, выждав до последней секунды, чтобы взрыв произошел в воздухе, накрыв шрапнелью как можно больший участок. Волчок услышала хлопок, крик раненого и осторожно высунулась наружу, держа пистолет перед собой.
И в следующую секунду получила кулаком в лицо. Забрало шлема погасило силу удара, чуть смявшись под бронированной перчаткой, но этого все равно оказалось достаточно, чтобы девушка отлетела назад и неудачно кувыркнулась, разбив лицо о внутреннее забрало. Удар оглушил и дезориетировал, а залившая забрало кровь лишила возможности видеть врага. Напавший на нее, в горячке и хаосе перестрелки сумевший подобраться очень близко, сразу же ударил снова в этот раз ногой, опять попав по забралу, девушка сильно ударилась затылком о заднюю часть своего шлема. В голове как будто звучал набат, цветные и кровавые пятна плясали перед глазами, и мир кружился, до подкатывающей тошноты, а сил не было даже, чтобы попытаться увернуться или закрыться от ударов.
Противник продолжал молотить ее, явно пытаясь проломить голову, пока девушка тщетно старалась найти хоть какую-то точку опору, чтобы наконец-то прервать это бесконечное избиение. И ничего не получалось, пока нога противника не опустилась ей на грудь, крепко прижав к полу.
– Пора умирать! – хриплым, почти не человеческим голосом произнес враг, поднимая свое оружие. Волчок все равно не могла ничего увидеть, поврежденное и рябившее помехами внутреннее забрало было заляпано кровью из разбитого носа прямо на уровне глаз, но именно эта передышка девушке и была нужна.
Одной рукой Волчок отработанным до автоматизма движением выхватила кинжал, висевший на поясе, а второй схватилась за ногу, прижимавшую ее к полу. Лезвие с мономолекулярной заточкой с легкостью пробило защитную пластину сапога, войдя в нее по самую рукоять. Противник закричал от боли, но все-таки выстрелил, но девушка резко дернула ногу на себя, сбив прицел, и пуля ушла выше, только обожгла край шлема. Выдернув лезвие, она воткнула его в ногу снова, в этот раз под другим углом, и потянула оружие вверх, рассекая голень чуть ли не до самого колена. Не в силах удержать равновесие, заливаясь кровью и рыча от боли, он всем телом навалился на девушку. Но Волчок не сдавалась, продолжая наносить удары всюду, куда только дотягивалась рукой.
