Текст книги "Пустой мир. Сестры (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 41 страниц)
Непонятно только, откуда у бандитов взялись такие силы, стрелявшие по отряду спецназа буквально со всех сторон. Старые и растрескавшиеся стены из полиматериалов рвало на куски бронебойными пулями и взрывами реактивных снарядов. Одна секция здания не выдержала такого огня и обвалилась, утащив с собой двоих спецназовцев, не успевших отпрыгнуть в сторону, и оставшиеся отлично понимали, что если немедленно не покинуть эти развалины, то и их ждет такая же участь.
И все же спецназ оставался спецназом, не было никакой паники или беспорядочного бегства. Отступали организованной группой, прикрывая друг друга и не давая никому отстать, на ходу ведя ответный огонь, ориентируясь на вспышки выстрелов, мелькавшие в темноте. Рейвен в одиночку тащила на себе раненого товарища, подстреленного в ту самую секунду, когда он пробегал мимо оставленного взрывом пролома в стене. Пуля из рельсовой винтовки прошила насквозь броню боевого костюма и оторвала левую руку чуть выше локтя. Системы жизнеобеспечения пока еще поддерживали несчастного в сознании, но рана никак не затягивалась, и кровотечение не останавливалось.
– Ты только потерпи еще немного, – уговаривала Рейвен соратника, пребывавшего в болевом шоке и не совсем понимавшего, что происходит, – сейчас…
С таким весом, ощущавшимся даже несмотря на усиленную мускулатуру экзоскелета боевого костюма, очень трудно было бежать и при этом держаться наравне со своей группой, отстреливаться и перепрыгивать через трещины и оконные проемы в стене, сейчас служившей полом. Пули прошивали гнилой бетон и растрескавшийся керамит насквозь, исполосовывая воздух во всех направлениях, и избежать попаданий не было никакой возможности, слишком частой была стрельба. Один из бойцов упал, когда плазменный заряд прожег стену рядом с ним и обдал его брызгами раскаленного бетона и оружейной плазмы, в одну секунду превратив правую часть шлема в кусок оплавленного метала. Другой спецназовец свалился вниз вместе с рассыпавшейся на части стеной, когда туда ударил реактивный снаряд. Он даже успел сделать еще один шаг, надеясь перескочить через осыпающийся пол, но того под ногами уже не было, и, успев только испугано вскрикнуть, рухнул вниз. Третий даже не понял, что произошло: импульсная пуля насквозь прошила и пол под ногами, и правое бедро, и даже большую часть правой стороны торса, превращая внутренности в кровавые брызги, разлетавшиеся из раны…
За каждого убитого спецназовца даже при таком раскладе бандиты платили жизнями своих товарищей, но их такие потери, кажется, нисколько не беспокоили. Отступать они даже и не думали, наоборот, вылезали даже на открытые места, чтобы удобнее было целиться в отступающих солдат. От отряда Гейдриха осталось меньше половины; когда они все-таки выбрались из развалин небоскреба, то тут же угодили в другую засаду, устроенную у выхода из здания. Бойцы попали под огонь, ведущийся сразу с нескольких направлений, буквально влетев с разбегу в огневой мешок. Гейдрих, возглавлявший отряд, погиб практически сразу же, автоматические очереди даже не позволили его телу сразу упасть, превратив вместе с броней в настоящее решето. Кто-то попытался отступить, кто-то занять хоть сколько-нибудь безопасную позицию и попытаться отстреляться, но это было бессмысленно, пули с одинаковой легкостью крошили и тех, и других, летя со всех сторон.
Рейвен относительно повезло, первую предназначенную для нее очередь принял раненый товарищ, которого она тащила. Он только тихо вскрикнул, когда не меньше десятка зарядов пробило его спину, и девушка, сразу сообразившая, что произошло, скинула уже мертвое тело с плеч, схватившись за висевшее на поясе оружие. Тяжелый и примитивный экзоскелет, выше нее почти на две головы, вооруженный двумя шестиствольными пулеметами, проломив стену своим весом, оказался перед ней всего лишь на расстоянии пары шагов, но броня была слишком груба и примитивна, чтобы случить достаточной защитой от современного оружия. Импульсная пуля ее пистолета-пулемета пробила нагрудную пластину с первого раза, так что экзоскелет пошатнулся. Пилот внутри уже должен быть мертв после такого, но она все равно всадила с него еще три пули, прежде чем неуклюжий результат работы кустарных мастерских повалился на пол.
После этого ей сразу же пришлось уходить в сторону, из оказавшегося на месте стены пролома в нее уже целился другой бандит, вооруженный реактивным гранатометом. Не успев даже прицелиться, она выпустила в его сторону несколько пуль и, кажется, даже попала, но выстрелить бандит все равно успел; снаряд ушел несколько в сторону, врезавшись рядом с Рейвен в стену, разорвав ее на куски и отбросив девушку взрывной волной. Она полетела вниз, в ближайший пролом, контуженная взрывом, не в силах совладать со своим телом и сориетироваться в пространстве. Часть системы гироскопов отключило ударной волной, а по экрану вместо сетки координат шли лишь сплошные помехи, пока ее швыряло по обломкам. Не будь боевого костюма, то ее размазало бы по этим камням, а так чувствовались лишь сильные удары, пусть и заставлявшие все внутри переворачиваться. Броневые пластины панциря оставляли на камнях вмятины и сколы, но их самих очень сильно повредило при падении, частично отказала псевдомускулатура, принявшая на себя основной удар.
Рейвен не сразу поняла, что падение закончилось, просто в какой-то момент продолжавшееся вращение перед глазами и постоянные удары наконец-то прекратились. Кажется, она проломилась через несколько этажей, весом боевого костюма развалив старые и гнилые перекрытия, остановившись только потому, что приземлилась на груду щебня и обломков, все-таки выдержавших такой удар. Несмотря на понимание того, что вокруг происходит и в какой ситуации находятся остатки отряда и она сама, ей все равно потребовалось несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя и хотя бы встать на колени. Дыхание отдавалось болью в отбитых легких, но ребра, кажется, оставались целыми, хотя система докладывала о повреждениях самого экзоскелета, потерявшего почти половину своей эффективности. Тяжелее всего было отключение псевдомускулатуры суставов левой руки, теперь ставшей неподвижной из-за своего веса, девушка даже при всем желании не смогла бы заставить двигаться почти полсотни килограммов металла и брони.
В эфире на частотах отряда творилось что-то совершенно бессмысленное, сообщения и приказания смешались в общем гуле и, судя по всему, никто уже не понимал, что происходит. Отряд был разбит и, потеряв командиров, никак не мог снова организоваться под постоянным огнем. Рассыпавшись на небольшие группы и даже на одиночек, бойцы пытались выйти из-под огня, но снова и снова попадали в бандитские засады, обладающие подавляющим численным перевесом. Точно спланированная операция превратилась в бойню, где у солдат практически не оставалось никаких шансов уцелеть. Понимание этого разрывало ее привычное восприятие мира, мешая правильно думать и действовать. Их нагло и цинично предали, подставив под удар и продав бандитам, оставалось только узнать, кто именно это был и ради чего все произошло. И эти мысли причиняли душевную боль более сильную, чем физические мучения.
Датчик движения испуганно пискнул, и девушка сразу же дернулась в сторону, укрываясь за полуразрушенной стеной, когда рядом показалось несколько бандитов, явно прочесывающих территорию. Только у них, наверное, тоже были такие датчики, поскольку по тому месту, где только что стояла Рейвен, начали стрелять. Тяжелые бронебойные пули бились о каменную стену, вышибая из нее куски и облака пыли. Судя по показаниям датчиков, нападавших было никак не меньше десятка, трое из которых сейчас обстреливали ее позицию, а остальные небольшими перебежками старались обойти ее по флангам, укрываясь за обломками полуразрушенных межкомнатных перекрытий. Винтовку, и пистолет-пулемет Рейвен потеряла во время падения, из всего оружия у нее остался только боевой нож с вибролезвием и табельный пистолет. Патроны к нему приходилось экономить, девушка старалась стрелять только наверняка, пару раз даже попав. Одного, кажется, убила сразу, а второй, раненый, лежал где-то среди обломков, истошной крича от боли, но никто из товарищей не обращал на него ни малейшего внимания.
– Сдавайся, горожанин! Хуже будет! – кажется, ее хотели взять живой, раз даже где-то достали громкоговоритель. – Бросай оружие и выходи! Или умирать будешь долго и мучительно!
В ответ Рейвен выстрелила на звук из пистолета, но почти сразу же получила в ответ пулеметную очередь, едва успев пригнуться – стена обсыпалась в полуметре над ее головой. Видимо, зафиксировав точку, откуда она стреляла, бандиты открыли огонь, не жалея патронов, желая как можно быстрее разобраться с противником. Попытки связаться хоть с кем-то по радио не приводили к успеху. Что по общему каналу, что по отрядному, что по выделенному каналу группы Гейдриха были либо помехи, либо бессмысленная мешанина криков и звуков перестрелки. Отряд перестал существовать, только разрозненные остатки еще продолжали бороться за собственное выживание.
– Все, горожанин! Я тебе лично кишки на палку намотаю! – со злобным гоготом крикнул бандит в громкоговоритель, и его крик утонул в реве роторного пулемета, с одинаковой легкостью рвавшего бетон, керамит и броню. Рейвен едва успела повалиться на пол, как очередь утяжеленных зарядов превратила в решето то место, где она стояла пару секунд назад. Защищавшая ее и соседняя стены, превратились в мелкую крошку, распыленную огнем тяжелого скорострельного орудия. Судя по всему, бандиты подвели сюда еще один экзоскелет, поскольку такое вооружение пехотным быть не могло.
Только когда роторный пулемет замолчал, то ли перегревшись, то ли истратив боеприпасы, Рейвен поднялась, почти сразу же обнаружив приближение пяти целей с нескольких сторон. Первого нападающего заметила уже через пару секунд. Бандит в легком защитном снаряжении, выдал себя светом тактического фонаря под стволом, и тут же получил пулю в грудь, свалившись обратно в тот пролом, откуда вылез. Выстрелом девушка обозначила, что жива, и тут же получила попадание в плечо, не пробившее броню, но силой удара буквально крутанувшее на одном месте.
Слишком крупный для обычного человека бандит выскочил из-за полуразрушенной стены, взмахнув своим оружием, напоминающим цеп, целясь в голову Рейвен, но та ушла из-под удара, а усеянное шипами навершие разнесло стену. Повернувшись, она всадила нож гибриду в живот, отчего тот взвыл, но даже не пошатнулся. Не ожидавшая такой живучести от своего противника, Рейвен не успела отреагировать, и тут же получила удар цепом под ребра, настолько мощный, что даже укрепленная броня прогнулась и треснула.
Девушку отбросило назад, но нож остался в ране, вибролезвием разрывая края раны, причиняя жуткие страдания жертве. Нападавший успел сделать еще буквально пару шагов, после чего повалился на колени, уже не в силах сопротивляться парализовавшей его боли.
Рейвен уже не обращала на него внимания, занятая другими противниками. Сразу трое бандитов бросилось на нее, видя жалкое состояние и рассчитывая на легкую добычу. Оружие первого – штурмовую винтовку – девушка перехватила единственной работающей рукой, и резко дернула на себя, пользуясь преимуществом псевдо мускулатуры. Выдернув оружие из рук бандита, тут же ударила обратно, прикладом ломая ему защитную маску и лицо. Продолжая держать оружие за ствол, с размаху ударила в голову второго бандита, но он блокировал удар своей винтовкой, задержав девушку почти на секунду. Этого хватило, чтобы третий успел ударить ее прикладом в то место, где доспех уже прогнулся, и осталась большая вмятина. Этот удар девушка почувствовала и сразу же согнулась от боли.
Кажется, после этого ей в спину выстрелили; Рейвен почувствовала лишь еще один очень сильный удар чуть ниже лопаток и повалилась на землю, уже не понимая пробили ей броню или нет, отбитый позвоночник все равно жгло огнем. Подняться ей не давали, продолжая наносить удары прикладами и ногами. Бандиты хорошо знали, куда и как надо бить, не защищала даже броня, пробитая и промятая во многих местах. В глазах потемнело, хотелось визжать от боли и, сумев последним усилием лишь прикрыть голову руками и подобраться, девушка до крови закусила губы, чтобы не кричать и умереть молча.
– Пошли прочь, шакалы! – чей-то властный, с непреклонным тоном голос сквозь болевую пелену добрался даже до Рейвен.
Пинки и удары прекратились почти сразу же, но у девушки не было сил даже, чтобы поднять взгляд, посмотреть на своего спасителя. Хотя пару секунд спустя оказалось, что в этом нет никакой нужды. Ее подняли за руки, поставив на колени, и через разбитое забрало она все-таки взглянула на того, кто остановил нападавших. Перед ней стояла трехметровая фигура тяжелого пехотного экзоскелета, в отличие от тех, что принадлежали бандитам, профессионального заводского производства, но сейчас с открытым шлемом. Наполовину прикрытое маской респиратора лицо с кожными наростами и двумя парами красных глаз. Фасхарийцы имели гуманоидное строение тела, только с четырьмя руками, но тонкими и слабыми, так что обычно использовали их попарно, используя две руки одновременно для каждого действия. Потому и экзоскелеты у них были всего лишь с двумя руками, как стандартные гуманоидные. Внимательно глядя на нее, фасхариец издал смешок: – Живая, надо же… тащите ее к командиру. Как и остальных. Он скажет, что с ними делать.
Девушку подхватили за руки и потащили вперед, не обращая внимания на то, что она едва могла идти и уж точно не попадала в шаг со своими конвоирами, сейчас довольными и веселыми. Пытаясь не привлекать к себе внимания, Рейвен отчаянно пыталась связаться хоть с кем-нибудь, но все отрядные частоты пустовали, по каналам шел только белый, ничего не значащий шум. Отряд уничтожен, но фасхариец говорил еще и об «остальных», так что хоть кто-то еще должен был выжить, пусть и оказавшись в том же плачевном состоянии, как и она сама. В любом случае, нельзя терять надежду, спецназ никогда не сдается, надо только выждать удобный момент…
Все это бессмысленно, одновременно с этим твердил тонкий и противный голосок где-то глубоко внутри, подтачивая ее упрямое желание выжить. Его никак не удавалось подавить, поскольку это были ее собственные внутренние страхи, пусть и забитые глубоко в душу, но сейчас проявлявшиеся все сильнее и сильнее, и чем отчаяннее становилась ситуация, тем громче этот голосок звучал. Рейвен упрямо хотела выжить, и такое желание уже не раз вытаскивало ее даже из самых безвыходных ситуаций, когда попадала в засады бандитов на городских улицах и в перестрелки, когда приходилось вступать в бой с превосходящими силами преступников. Тонкий голосок в ее душе пробивался даже тогда, напоминая, что она не робот, и достаточно одного неудачного движения, чтобы все оборвалось, но каждый раз удавалось не обращать на него внимания, заставляя себя продолжать сражаться.
Сейчас надо было поступить точно так же, но захваченная в плен, безоружная, избитая, сломленная, когда ее тащили к Горлодеру как на убой, Рейвен не могла сделать вообще ничего. Одного желания мало, надо было хотя бы заставить свое тело двигаться, но сил не осталось даже, чтобы руками пошевелить. Отчаяние становилось все сильнее, Рейвен никак не могла от него избавиться, пока ее тащили по засыпанной обломками улице, разбивая в кровь ее волочившиеся ноги. Сделав нескольких неуверенных шагов, она споткнулась и больше не могла идти, но ее конвоиры, не сбавляя темпа, поволокли ее под руки, о чем-то весело друг с другом переговариваясь. Кажется, смеялись над ней, во всяком случае, именно так Рейвен и думала.
Из-за разбитого забрала, покрытого толстыми трещинами, и почти не работающих датчиков, девушка с трудом могла разглядеть, что происходит вокруг. Бандиты, ничего больше не боялись, включали фонари и прожекторы на своих машинах, ярко освещая всю собравшуюся на площади толпу численностью не меньше трех сотен, если даже не больше, радовались своей победе над отрядом спецназа, стреляя в воздух и что-то громко крича, прославляя Горлодера, устроившего такую удачную засаду для лютых врагов. Банды ненавидели городских жителей и солдат больше, чем всех остальных, вместе взятых, и Рейвен еще ни разу не слышала, чтобы хоть раз пленники возвращались живыми. Зато было немало историй о том, в каком виде находили схваченных в плен позже, после того, как бандиты подвешивали истерзанные тела возле дорог, где их можно легко найти.
Ее выволокли на площадь, где должна была состояться встреча Горлодера с продажным чиновником, сейчас кишащей бандитами и ярко освещенной множеством автомобильных фар и специально для этого момента включенных прожекторов; фигуры бойцов отбрасывали четкие черные тени, располосовывая все пространство вокруг на черное и белое. В самом центре, на освещенном со всех сторон участке стоял тот самый городской чиновник, нервно оглядывающийся вокруг и бросавший беглые взгляды на остатки своих наемников, в самом начале попавших под обстрел и понесших тяжелые потери. На фоне целой толпы бандитов, упивающихся пролитой кровью, довольных и свято верящих в свои силы, те несколько человек, что у него еще оставались, выглядели совсем невзрачно и уже не гарантировали никакой защиты.
А вторым человеком, стоявшим рядом с ним, был, кажется, сам Горлодер. И Рейвен с первого брошенного на него взгляда поняла, что отряд спецназа был обречен еще до того, как высадился в пустошах. Это не тот человек, изображения которого у них были; тот с голограммы был подставным лицом, страховкой на случай, если все пойдет не совсем так, как планировалось. Тот был мускулистым чистокровным человеком почти двухметрового роста с видом настоящего головореза, а у настоящего Горлодера не было ничего общего с ним. Это был гибрид с ярко выраженными чертами рептилии, с низко нависающими надбровными дугами и хорошо заметной мягкой чешуей, служившей внешним кожным покровом. Человеческие глаза с ярко-красными белками и черными круглыми зрачками внимательно следили за происходящим вокруг. Безгубый рот при улыбке открывал два ряда острых треугольных зубов, некоторые из которых были заменены на золотые или серебренные. Покачиваясь на каблуках и сложив руки за спиной, он ждал, пока к нему подтащат Рейвен. Как и заместитель министра рядом с ним, одет он был лишь в легкий защитный костюм, но почему-то со снятым противогазом, словно не боялся вредного местного воздуха. И сейчас Горлодер даже не пытался скрывать, насколько он доволен, буквально сияя от счастья и злорадства над побежденным противником.
Перед ним на коленях и с закованными в наручники руками стояли еще трое спецназовцев, двое из которых были тяжело ранены. Рейвен стала четвертым пленником, поставленным на колени своими охранниками и тяжело дышавшая, но все-таки нашедшая в себе достаточно сил, чтобы не опускать головы перед этим существом.
– Итак, значит, вы и есть те доблестные бойцы, которые доставляли мне в последнее время столько неприятностей? – прошипел Горлодер четко и ясно, чуть наклонив голову, рассматривая своих пленников. – Немногого же вы стоите на самом деле… А еще меньше стоит ваше начальство. Такое трусливое и жадное, что прямо жалко вас самих становится… – он с ехидной усмешкой посмотрел на предателя, побледневшего еще сильнее, что заметно было даже через прозрачное забрало его защитного костюма, но ничего не ответившего на такое оскорбление. А Горлодер никак не мог успокоиться: – Так что вы можете сказать на это? Каково чувствовать себя проданными, как портовая девка матросне, а? – он наклонился к одному из спецназовцу, тот воспользовался моментом и в ответ плюнул ему в лицо. С руганью бандит отскочил назад, а Рейвен позволила себе улыбнуться.
– Думаешь, это смешно? – рявкнул Горлодер на гордого пленника, усмехнувшегося окровавленными губами. – Думаешь, ты такой смелый? Знаешь, почему меня назвали Горлодером? – пальцы перчаток костюма бандита заканчивались хищно загнутыми металлическими когтями, и одной рукой он вцепился ему в лицо, запрокидывая голову.
Одного быстрого удара пальцами второй хватило, чтобы горло пленника превратилось в сплошную кровавую рану, а кусок мяса из шеи спецназовца остался в руке Горлодера. Захрипев, пленник упал на выветренный керамит площади, заливая все вокруг себя брызгами крови от последних судорожных вздохов. Усмехнувшись, бандит выковырял какие-то ошметки из вырванного куска, и, немного подумав, откусил от него, медленно пережевывая и не обращая внимания на капающие с подбородка капли крови.
Рейвен передернуло. Гибриды и мутанты во многих городах и цивилизованных системах считались изгоями, нередко истреблялись без всякой жалости, но у нее на родине к ним относились вполне толерантно, признавая, что сами они нисколько не виноваты в том, что такими родились, хоть в их отношении и вводился целый ряд ограничительных правил. Только к каннибалам, питающимся мясом разумных существ, применялся лишь один закон – немедленное истребление каждого, кто был замечен в подобном. Каннибализм нередко встречался в диких или слабо цивилизованных поселениях, но там, где прогресс достиг расцвета, подобное считалось недопустимым и жестоко каралось. Горлодер этого то ли не знал, то ли поступал так намеренно, показывая, что для него ничего не значат ничьи законы, кроме его собственных.
– Один у нас гордым оказался, – Горлодер сплюнул кусок недожеванного мяса. – Как насчет остальных? – снова по-птичьи наклонив голову, он посмотрел на второго пленника с простреленным животом, стоявшему на коленях только благодаря охраннику, который удерживал его за плечо. – Будешь мне служить, а? Что молчишь? Подними на меня свои глазки… Будешь служить? Преданно, как собачка…
– Горлодер, мы же договаривались, что их всех убьют! Никто не должен остаться в живых! Никто! Ты обещал мне! – заместитель министра, до этого стоявший спокойно и наблюдавший, как добивают подчиненных ему людей, за которых, по идее, был в ответе, возмущенно оборвал его монолог.
– Заткнулся, городская шавка! – рявкнул Горлодер, повернувшись к нему и вцепившись в чиновника таким взглядом, что тот даже отступил на пару шагов. – Ты вообще не смеешь мне указывать, что делать, а что не делать! Здесь я хозяин! А ты жив только потому, что именно я еще тебе разрешаю дышать!
– У нас был договор, – напомнил предатель совсем слабым голосом, внезапно сообразив, в какой ситуации находится. В этот момент от него отвернулись даже его собственные охранники, которых осталось слишком мало, чтобы драться, и ничуть не желавших при этом умирать даже за очень большие деньги.
– Плевать я хотел на договор! – зашипел Горлодер. – Ты сделал для меня все, что было нужно, и твоя ценность теперь ноль без палочки! Так что немедленно называй причину, по которой не могу тебя убить здесь и сейчас!
– Что? – еще несколько шагов назад ничуть ему не помогли, поскольку Горлодер продолжал наступать. – Если ты меня убьешь…
– То мне ничего не будет! – довольно оскалился бандит. – Думаешь, ты единственный в городе, с кем я имею дела? Ни ты, ни твой начальник мне не важны, всегда смогу найти новых. А ты видел, что я могу. Вот ваши лучшие бойцы, стоят передо мной на коленях. Передо мной! Мной!
– Только потому, что тебе их сдали… – напомнил предатель, но договорить всю фразу целиком не успел. Единственный взмах руки Горлодера, и забрало его собеседника превратилось в кровоточащее месиво стеклопластика и рваного мяса. Ослепленный, тот закричал, но бандит не дал ему отступить, поймав одной рукой, а второй вцепившись в горло. Одним резким движением вырвал из его шеи кусок мяса, оставив дыру размером с кулак, не без удовольствия наблюдая, как из раны хлынула кровь. Городские наемники сразу подобрались, крепче вцепившись в свое оружие, но на них не обращали никакого внимания. Горлодер, отбросив мертвое тело, снова повернулся к пленникам.
– Что же мне теперь с вами делать? – усмехнулся он. – Знаю! Привяжите их за ноги к машинам! А потом бросьте где-нибудь у ворот, – хищный оскал снова обезобразил его лицо, он закончил под одобрительные крики, – Пусть городские узнают, что значит связываться с Горлодером.
Рейвен пришла в себя достаточно, чтобы, собрав остатки своих сил, ударить локтем в лицо первого, кто попытался ее схватить. Ее и так считали полуживой, а потому даже поленились как следует обездвижить, так что одного движения мускульных систем ее боевого костюма хватило, чтобы разорвать примитивные путы. Забрало защитного шлема треснуло под ударом, и бандит повалился на землю, взвыв от боли. Почти сразу же она почувствовала удар прикладом в спину, поваливший ее, а потом следом посыпались удары сразу с нескольких сторон.
– Отошли, шакалы! – это был голос Горлодера, и Рейвен только усмехнулась, решив, что теперь пришел ее последний час. Только плакать или молить о пощаде она не будет, а использует любую возможность, чтобы показать, чего стоит спецназ. Пытаясь вдохнуть отбитыми легкими, девушка даже не сразу сообразила, что ее подняли с земли, и уже вскоре перед лицом, защищенным только треснувшим забралом, оказался хищный оскал Горлодера. Шлем с нее сорвали, и девушка сразу же почувствовала кожей холодный и колючий ветер, радуясь только, что еще не пытаются сорвать дыхательную маску, фильтрующую местные загрязнения.
Глава бандитов внимательно всматривался в ее глаза, так что Рейвен не выдержала и первой отвела взгляд.
– Итак, в городе совсем все проблемно, раз они в спецназ девок приводят, а?
Рейвен посмотрела на него, но ничего не сказала в ответ, только снова попыталась выдержать взгляд этих холодных цепких глаз, в которых, казалось, ничего человеческого уже не осталось, только бездушная жестокость и необъятная жадность.
– Что молчишь? – Горлодер действительно двигался очень быстро, девушка не успела понять, что произошло, когда лицо с правой стороны словно обожгло раскаленным металлом, а сила удара бросила ее обратно на землю, сбив с ног. Почему-то сейчас он ударил тыльной стороной ладони, лишь разбив скулу, но не спустил когтями половину лица, как у других. – Поднять! Будешь говорить?
– Пошел ты в Бездну, – прошипела Рейвен, ничуть не боясь его, наоборот, какая-то тупая злость, пробудившаяся где-то глубоко внутри, не давала запаниковать. Пусть он ее убьет прямо здесь, уже все равно, лишь бы только все закончилось.
– Смелая?! – Горлодер провел окровавленным когтем своей перчатки по ее щеке. – А ты покрепче будешь, чем многие из тех, кто попадал мне в руки. Знаешь, как они плакали и кричали, умоляя сохранить им жизнь? – он скривился в ухмылке. – Я хочу, чтобы ты тоже просила пощады… ведь тебе страшно, я вижу. Пытаешься казаться смелой, но на деле ты всего лишь такая же наивная дурочка, как и все те, кто живут за городскими стенами. Давай, просто попроси тебя не убивать… Давай же…
– Не дождешься! – ответила Рейвен, тряхнув головой, сбрасывая со щеки руку бандита. – Ты сам тупое животное, и я тебя не боюсь!
– Не боишься, значит? – Горлодер оскалился. – Я заставлю тебя бояться! Тащите ее в машину, я лично займусь ей на базе. Стерва… – И еще один удар тыльной стороной ладони разбил губу, но Рейвен только усмехнулась. Хотя бы здесь она одержала победу, приведенный в бешенство Горлодер казался не таким уж и плохим итогом в подобной ситуации.
И все же, ситуация была далека от радостной, бандиты потащили пленницу к машинам вместе с остальными. Только если других двух спецназовцев привязали за ноги к бамперам машин, то Рейвен, подталкивая прикладами оружия, запихнули в салон ближайшего бронетранспортера. Внутри было тесно и грязно, бандиты относились к машинам исключительно как к средствам передвижения, совершенно не заботясь об их состоянии и уровне комфорта в пассажирском отсеке.
Девушку бросили в дальний угол, сковав руки и ноги металлическими кандалами, висевшими здесь же на стенках, замызганных чем-то бурым и изрисованных каракулями, говорившими об уровне интеллектуального развития рядовых бойцов Горлодера. Помня о возможностях экзоскелета ее боевого костюма и, видимо, опасаясь, что она снова сможет вырваться, один из бандитов вытащил блок питания, полностью парализовав псевдомускулатуру. Двигаться она теперь могла с большим трудом, в лучшем случае могла ползти, не было никакой нужды в кандалах, но ее конвоиров этот вопрос, кажется, не особенно беспокоил. Пнув девушку на прощание несколько раз, и пообещав, что ее приключения только начинаются, бандиты вышли, закрыв ее одну внутри.
Рейвен до крови закусывала губу, пытаясь сдержаться и сохранить спокойствие, сама себя успокаивая тем, что еще жива, а значит, остаются еще шансы вырваться, но волнами накатывающее отчаяние все-таки пробивалось через заметно расшатанную стенку ее характера, еще не сталкивавшегося ни с чем подобным. Первая же операция в пустошах обернулась полным разгромом, а сама она оказалась в плену и в полной власти кровожадного безумца, историями о котором матери пугали маленьких детей. Было отчего расклеиться, но Рейвен точно знала, что если сейчас поддастся, то шансов спастись у нее уже не будет. Надо было держаться и ждать подходящей возможности. Пусть даже ее убьют при первой же попытке к бегству, это все равно лучше, чем до конца своих дней оставаться игрушкой Горлодера.
========== Глава 2. Горлодер ==========
Глава 2. Горлодер
Предателей презирают даже те, кому они сослужили службу.©
Тацит Публий Корнелий
Рейвен запомнила только, что ехали они очень долго, несколько раз останавливаясь, и тогда снаружи девушка слышала голоса бандитов и какие-то сторонние шумы, напоминающие разгрузку или погрузку ящиков или чего-то подобного крупногабаритного и тяжелого, если верить доносившейся снаружи ругани. Только это вовсе не значило, что конвой отъехал очень далеко. Покрытые аномалиями, зараженными зонами и глубокими ущельями, Пустоши не были тем местом, где можно легко провести прямые дороги или проложить автострады. Любой безопасный маршрут через развалины древних городов и скальные россыпи диких земель получался извилистым и растянутым, огибающим различные препятствия и заброшенные районы по наиболее безопасным путям. На каждую пройденную сотню километров расстояния получалось порой больше пяти сотен километров отмеренного пути.
Запертая в плохо вентилируемом отсеке и обездвиженная, Рейвен впала в отрешенное состояние, устав даже думать о том, что ее ждет впереди. Конечно, ничего хорошего в обозримом будущем у нее и быть не могло, но девушка все же еще не настолько отчаялась, чтобы полностью терять надежду. Надо было только дождаться подходящего момента.
