Текст книги "Пустой мир. Сестры (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц)
Рейвен втолкнули внутрь, на несколько секунд открыв грубо сваренные металлические двери, после чего их снова закрыли, оставив ее одну в совершенно новой обстановке. Неизвестно, что могло сделать с разумом этих людей длительное пребывание в плену, и девушка по старой привычке приготовилась к самому худшему. Но оказавшись один на один с обитателями темницы, поняла, что ей не будет никто угрожать. Пленники, больше похожие на захваченных дикарей и жителей мелких поселков, разграбленных налетчиками, только напряглись, но увидев, что это всего лишь еще один новенький, снова успокоились, не желая вмешиваться. Всем было все равно…
Свободного места здесь практически не было. Люди сидели и лежали, заняв практически все пространство, собираясь в кучки возле старых и дырявых бочек с тлеющими угольками внутри. Разводить сильный огонь здесь было не из чего, да еще и очень опасно, неработающая вентиляция не могла справиться с дымом, который мгновенно заволок бы все свободное пространство. Приходилось осторожно ступать между телами, чтобы случайно ни на кого не наступить и никого не потревожить. Рейвен не знала, куда сейчас надо идти, но стоять и дальше у самых дверей смысла не было, лучше всего было бы найти какой-нибудь потаенный уголок, где бы можно попытаться хотя бы отлежаться и зализать раны прежде, чем снова пытаться бежать.
Рабов было очень много, она еще не видела всех отсеков подземной темницы, а их уже набиралось несколько сотен, и сколько еще могло быть дальше, сложно представить. Рейвен знала, что Горлодер занимается работорговлей, это была одна из причин, по которой его необходимо было устранить, но даже не подозревала, что бедствие имело такие масштабы. Здесь были не только люди, но и представители других рас. Даже мутанты и гибриды, которые ценились на невольничьих рынках за большую выносливость и высокую приспосабливаемость к агрессивным условиям пустошей, и стоили дешево, поскольку за полноценных людей их никто не считал.
На девушку порой кидали любопытные взгляды, все-таки какие-то изменения в обстановке притягивали внимание, но интерес обычно пропадал уже через несколько секунд, и все возвращались обратно к бессмысленному ожиданию. Пленникам все равно ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать, пока про них не вспомнят или не настанет время кормежки. Кто-то вполголоса разговаривал, кто-то кашлял или чихал, кто-то бредил и метался в лихорадке, кто-то просто лежал и ничего не делал. Где-то мать, напевая колыбельную, укачивала на руках ребенка, где-то так же тихо переругивались, но все это все равно казалось невыразительным на фоне повисшего над людьми отчаяния и полного равнодушия к собственной судьбе. Они словно уже сдались и только ожидали, когда же все это закончится.
Рейвен нашла относительно чистый уголок у самой стены между небольшой компанией мужчин, по обрывкам униформы похожих на пахарей из вольных колонистов, и обвалом стены с другой стороны. Прислонившись к стене, она, настороженно поглядывая по сторонам, все-таки позволила себе немного расслабиться и отдохнуть. Ей это было жизненно необходимо. Организм, лишенный системы жизнеобеспечения, которая могла подлечить и поддерживать стимуляторами и питательными веществами, испытывал голод и жажду, требовал отдыха и сна. А многочисленные синяки и ссадины, напоминавшие о себе болью, только усугубляли эту ситуацию. Девушка не заметила, как закрыла глаза, погружаясь в тяжелый беспокойный сон.
***
Ей снилась тренировочная база полиции, предназначенная для отрядов специального назначения. Будущие оперативники здесь отрабатывали планы действий практически в любых возможных условиях, пользуясь многолетним опытом проведения операций на различных уровнях города. Вместо обычных для подобного виртуальных симуляторов, оперативников готовили в условиях, максимально приближенных к реальным, чтобы довести действия до автоматизма, чтобы тело реагировало и двигалось интуитивно, ведь любая самая маленькая оплошность могла стать фатальной.
Рейвен была на стрельбище, в стандартном полицейском экзоскелете и с помповым дробовиком в руках, заряженном, как и положено в таких случаях, резиновой дробью, попадания которой были весьма чувствительны, особенно, при стрельбе с близкого расстояния. В этот раз отыгрывался сценарий перехвата группы контрабандистов в симуляторе нижних уровней с фавеллами. Маленькие и длинные коридоры с низко нависающими трубами и коробами коммуникаций, решетчатыми полами и металлическими стенами, с идущими через равные промежутки закрытыми дверями. Укрытий и удобных мест для засад здесь было множество. Ловушкой могло быть все, начиная от бетонных тюбингов опорных конструкций, вполне способных выдержать прямое попадание из гранатомета, и заканчивая любой дверью, потому что заранее никто не знал какие двери действительно заперты, а за какими засели контрабандисты, защищающие свой товар.
На внутреннем визоре шлема отобразилась первая цель, и Рейвен, закусив губу, осторожно пошла вперед, стараясь держаться левой стены. В экзоскелете тяжелый дробовик почти ничего не весил, и только тонкий лучик лазерного прицела колебался в запыленном воздухе при каждом шаге. Один из контрабандистов, проверяющий коридор, вооруженный тяжелым импульсным пистолетом вышел на нее через несколько секунд. Быстрый взгляд на внутренний монитор, где в целях стояло нелетальное поражение целей, и Рейвен переключила дробовой модуль на шоковые заряды. Легкая дробь с электрическим зарядом действовала как парализатор, отключая даже защищенного броней человека на несколько часов.
Укрывшись за бетонным тюбингом, девушка позволила контрабандисту выйти на открытое место, после чего быстро выбежала из-за своего укрытия и выстрелила ему точно в грудь. Человек отлетел в сторону, сбитый дробью, и спиной врезался в стену, сползая на пол, да так и остался лежать без сознания. Тут же передернув затвор дробовика, прислушавшись к звуку выскользнувшей гильзы, Рейвен метнулась к следующему укрытию, уходя с возможной линии ответного огня. И очень вовремя, как раз в этот момент рявкнула реактивная винтовка. Тяжелый взрывной заряд разбился о тюбинг всего лишь в нескольких сантиметрах от нее. Еще один контрабандист, вооруженный полуавтоматическим оружием, с громким криком выскочил из коридора, стреляя по тому месту, где только что стояла Рейвен. Реактивные заряды могли пробить экзоскелет без особого труда, и девушке пришлось укрыться за коробом вентиляции, выдувавшим поток горячего воздуха с уровней под ними, тут же уходивший вверх по шахте, к следующему вентилятору, гнавшему его еще дальше. Пара зарядов с громким звуком разбились об короб, оставив в нем глубокие вмятины, но все же не смогли его пробить.
Рейвен выстрелила вслепую, засев за своим укрытием и просчитывая, куда можно перескочить дальше, чтобы выйти на более удобную позицию, но в этот момент чьи-то сильные руки схватили ее за лицо, резко рванув вверх. Она даже понять ничего не успела, только почувствовала, что ей что-то пытаются залить в рот. Что-то горячее, горькое и невероятно мерзкое на вкус. Со всей силы сжав зубы и мотая головой, она пыталась отбиться от неожиданно появившегося противника, крепко ее державшего и настойчиво пытавшегося завершить начатое. Рейвен чувствовала, что захлебывается, противник был явно сильнее, даже удары, усиленные псевдомускулатурой экзоскелета не причиняли ему вреда…
***
И в этот момент девушка проснулась, даже не сразу сообразив, что все увиденное оказалось лишь сном, на ней не было брони, и не было оружия в руках. Наяву оставался только полумрак и чьи-то сильные руки, продолжавшие ее крепко держать, пока кто-то еще все так же настойчиво пытался залить ей в горло что-то мерзкое и горькое. Горячая жижа противно обжигала губы и язык, так что Рейвен снова замотала головой, отплевываясь и пытаясь лягнуть ногой человека, пытавшегося ее утопить таким извращенным способом.
– Да она в самом деле чокнутая! – хриплый голос, кажется, принадлежал тому, кто держал ее за руки. – Ты смотри, как лягается, еще поубивает тут всех к демоновой матери!
– Заткнись, Гвиндо сказал, что хочет с ней поговорить, – ответил другой голос, принадлежавший пыташемуся ее напоить. Из-за того, что чья-то ладонь закрывала ей глаза, девушка ничего не могла разглядеть толком, только била ногами наугад, ориентируясь на звук. Последняя фраза говорившего захлебнулась в кашле, поскольку она успела извернуться и все-таки пнула что-то мягкое податливое и явно живое. Настойчиво запихиваемое в рот горлышко бутылки наконец-то убрали, но вслед за этим крепко схватили за ноги, навалившись всем весом и не давая возможности защищаться дальше. Тот же голос быстро зашептал практически ей в ухо: – Перестань уже, мы не враги, хотим тебе помочь. Понимаешь? Ты понимаешь наш язык, так ведь? Перестань лягаться и просто выпей это лекарство, оно поможет тебе быстрее прийти в себя.
– Дай ей на нас посмотреть, – попросил еще один голос, ладонь убрали, и Рейвен открыла глаза. Снова привыкнув к полутемному освещению, девушка разглядела нескольких пленников, среди которых была женщина. Одетые в какие-то лохмотья, напоминающие дикарские одеяния, они собрались вокруг Рейвен, и один из них сейчас держал ее со спины, крепко прижав руки к телу. Другой, уже взрослый мужчина, с перевязанным грязной окровавленной повязкой глазом, пытался влить ей в горло что-то из захватанной стеклянной бутылки. Женщина стояла чуть позади, почти закрывая бледный свет горевшей под потолком аварийной лампочки.
– Ты ведь из Тарратоса? У тебя на одежде герб города, – спросила с ходу женщина, сев на колени совсем рядом с ней. – Из города, так ведь?
– Оттуда, – Рейвен кивнула, все еще не зная, что ждать от этих людей, поскольку отпускать ее до сих пор никто не собирался. – Что вы хотите? Почему держите?
– Потому что зелье, которое варит Гвиндо, нереально мерзкое, и сперва никто его пить не может, – усмехнулся одноглазый, показав свою бутылку. – А ты еще была спросонья, кто знает, как бы отреагировала. Так что будь сейчас хорошей девочкой и просто выпей эту дрянь…
– Зачем? – Рейвен увернулась от горлышка бутылки, откуда действительно невероятно смердело, словно туда трупной гнили налили. – Да кто вы такие? Отпустите меня немедленно!
– Да ты еле шевелишься, – резонно заметила женщина, – вон как тебя отделали, место живого не оставили. И перестань нас бояться, мы тебе не враги. Мы сейчас здесь все в одной лодке, – посмотрев на одноглазого, пожавшего плечами, поскольку Рейвен продолжала упорно отворачиваться от бутылки, добавила: – Это лекарство, не бойся… У нас нет причин тебя убивать. А если бы и были, то сделали бы это совсем тихо, даже не разбудив тебя.
С такой логикой спорить было сложно, и Рейвен, решившись, все-таки кивнула. В этот раз от горлышка отворачиваться она не стала, как бы мерзко все это не пахло. Уже на первом глотке так называемого лекарства, Рейвен показалось, что ее напоили едкой кислотой; горло горело огнем и сжималось спазмами, требуя немедленно выплюнуть все обратно, но одноглазый заставлял пить все больше и больше; давясь и кашляя, она продолжала глотать, пока бутылка не была опустошена почти полностью.
– Вот так лучше, – удовлетворенно кивнул он, вешая бутылку в петлю на поясе, – сейчас полегчает. Ты за вкус не волнуйся, он мерзкий из-за подземных грибов, которые Гвиндо тут нашел, но эта дрянь реально поможет тебе оклематься и подняться на ноги… И это… извини, что так резко получилось…
– Так кто вы все-таки такие? – Рейвен опустили только сейчас. Ее удерживал какой-то мутант, чье лицо настолько было изуродовано перекрывающими друг друга кожными наростами, что даже глаз не было видно, только сплошная мешанина рубцов и мозолей. Он не мог говорить толком, только гукал и рычал как какой-то цирковой уродец. Девушка поспешила отвернуться, обращаясь к женщине: – Кто вы? Почему вы мне помогаете… ну, или говорите, что хотите помочь.
– Ты городская, – сказал одноглазый, присаживаясь рядом с ней и ткнув пальцем в сохранившуюся эмблему спецназа на ее комбинезоне, пришитую на груди, – ты оттуда, из-за крепостных стен. А значит, тебя будут искать…
– Не будут, – Рейвен покачала головой. – Никто не будет меня искать…
– Почему? – удивилась женщина. – Ты же из города, неужели твои товарищи не станут тебя искать, когда ты не вернешься? Нам всегда рассказывали, что городские солдаты никогда своих не бросают, ни убитых, ни раненых. Или ты не солдат?
– Отряд специального назначения, – кивнула Рейвен. – И я тоже думала, что мы никогда своих не бросаем. Только сейчас ситуация изменилась.
Ей все равно больше нечего было скрывать да и как действовать дальше она не знала. А эти люди от нее чего-то ждали, лучше сразу их отвадить, чтобы не нагружать себя и других еще и лишними надеждами. Так что девушка просто рассказала им, как обстояли дела на самом деле, как их отряд предали и заманили в ловушку, где всех перебили. Рассказала даже то, что говорил Горлодер о чиновниках города, контактирующих с ним, обо всей этой лжи и предательстве, так быстро и с такой силой обрушившихся на нее, перевернув всю жизнь с ног на голову и разметав все ее прежнее мировоззрение в одно мгновение.
– Вот ведь дрянь, – процедил одноглазый, когда Рейвен закончила. До этого они сидели молча, не говоря ни слова, и только внимательно слушали этот короткий пересказ. – А я-то, наивный, думал, что у нас жизнь через одно место складывается, а тут даже за крепостными стенами такая дикость творится, какая нам и не снилась. И что теперь делать? Дальше сидеть и ждать?
– У вас был какой-то план? – поинтересовалась Рейвен, сама зацепившись за тонкую соломинку надежды, которую ей протянули. – Что вы хотели?
– То же, что и все, – пожала плечами женщина. – Все хотят отсюда бежать, только ни у кого не получается. Это просто нереально, во-первых, некуда, а во-вторых, даже если и найдешь, куда бежать, то тебя все равно догонят. Бандиты знают все окрестности как свои пальцы, так что даже пикнуть не успеешь. А когда увидали тебя, то понадеялись, что за тобой придут товарищи. Если начнут штурмовать базу Горлодера, то был бы шанс сбежать под шумок общего переполоха… Обидно так получается…
– А старый план был какой? – Рейвен схватилась за первую более или менее надежную ниточку, связывающую ее со свободой, пусть и совсем призрачную. – Был же какой-то план, так?
– Был, – кивнул одноглазый, бросив быстрый взгляд на женщину, и та согласно кивнула. Вздохнув, он выложил все, что у них имелось: – Самый надежный способ бежать тогда, когда нас будут перевозить. Горлодер торгует обычно на крупных рынках, где денег больше, а шансов, что обманут, меньше, но они далеко отсюда… Мы подслушали охранников и, если говорят правду, у нас по пути будет по меньшей мере две остановки в небольших поселениях. Там сбежать легче, да и меньше шансов на то, что пустоши тебя убьют и без посторонней помощи… только…
– Только что? – Рейвен даже попыталась сесть. Какую бы гадость в нее не влили, она действительно помогала. Самочувствие приходило в норму, а синяки и ссадины болели уже не так сильно. Хотя даже увидев, что ей действительно хотели помочь, девушка старалась не терять бдительность. Эти люди все еще были совсем незнакомыми, а после всего произошедшего Рейвен уже не думала, что вообще кому-то сможет доверять.
– Мы ничего не знаем о том, как и в чем нас будут перевозить, – объяснила женщина, – это все равно, что гадать на кофейной гуще. Не знаем даже к чему готовиться… Так что представь, как мы обрадовались, увидев человека из города. Жаль, только зря понадеялись. Получается, не такой уж там и рай за стенами …
– А вы разве не из колонистов? – поинтересовалась Рейвен, посмотрев на их собственную одежду. Первоначальное впечатление как от дикарских обносков прошло, это были пусть грязные изорваные, но настоящие полевые комбинезоны. – На вас их форма. Они торгуют с городскими компаниями и даже прилетают к нам.
– Ты про одежду? – женщина усмехнулась. – Нет, милочка, она не наша. Здесь действительно были колонисты. Примерно с неделю назад, после нового налета сюда привели человек десять таких. Рассказывали, что Горлодер выжег все поселение, и они единственные, кто выжил в той резне, но долго здесь не засиделись. Пару дней назад за ними пришли и всех увели, уж не знаю куда, но не думаю, чтобы просто отпустить. А эту форму нам оставили. Мы их как и тебя, отпаивали… А они тоже помогали чем могли. Жаль только, что не все здесь такие…
– Ага, – кивнул одноглазый. – Вон, Родо, – кивнул на мутанта, державшую девушку несколько минут назад, – к нам тоже случайно прибился. Ты не смотри, что он такой, в душе еще совсем ребенок, да думаю, таким и останется, что уж тут поделать… большинство здесь сами по себе, но это и понятно, после всего пережитого. А вот я еще хочу подергаться… Кстати, можешь звать меня Дор… работал охранником у одного фермера, пока в поселок не нагрянула банда Горлодера. Теперь нет ни поселка, ни фермы, ни самого фермера, а я вот глаз потерял и свободу…
– Рейвен, – девушка пожала сухую мозолистую ладонь, протянутую в знак приветствия, и тоже представилась, – городской спецназ… был…, а ты? – она повернулась к присевшей рядом женщине, все еще молчавшей. Внешне она выглядела уже немолодой, но дикие пустоши быстро старят людей, а кроме того, не всегда внешний вид и настоящий возраст действительно совпадают.
– Тахмира, – назвалась женщина, несколько секунд словно раздумывая, стоит ли отвечать, – я родом из племени Гордых Львов… и последняя оставшаяся… вот и пришлось учиться выживать в новых условиях…
– А еще с нами Гвиндо, – заметил Дор, – только он не любитель знакомиться, хотя вас я все равно как-нибудь сведу…
– Если собираетесь бежать, то я с вами, – со всей серьезностью сказала Рейвен, когда познакомились, – не хочу, чтобы мной торговали как какой-то вещью. Лучше пусть убьют при попытке к бегству, чем продадут куда-нибудь на рудники…
– Тебя на рудники продавать не будут, – заметил Дор, махнув рукой своему большому товарищу. Родо этот жест каким-то образом разглядел и, как-то по-детски гукнув, сел рядом, подобрав ноги под себя. От его внешнего вида девушку все еще воротило, смотреть на это искаженное сплошными мутациями лицо без рвотных позывов было очень сложно, но остальные, видимо, привыкли, не проявляя отвращения. Как большой ребенок, этот мутант явно считал Дора за старшего, беспрекословно ему подчиняясь. Продолжая гукать, ткнул пальцем одноглазого в ногу, словно играя, но Дор его остановил одним шлепком по руке. Только после этого Родо окончательно успокоился.
– На рынках рабов значение имеют две вещи, – сказал Дор, – твоя внешность и сила. Либо то, либо то – сочетание вещь довольно редкая, да и внешне не всегда проявляется. Ты, считай за комплимент, девушка красивая. Таких там любят… Уверен, Горлодер хочет содрать за тебя большую сумму., а значит…
– Гарем? – переспросила Рейвен, вспоминая последние слова бандитского главаря, выплюнутые в припадке бешенства. Дор на секунду поднял вверх бровь своего единственного глаза, удивившись такой прямоте, а потом просто молча кивнул. Девушка тяжело вздохнула, стараясь принять такой вариант развития событий. – Не хочу так… лучше бы уж сразу пристрелили…
– Значит, будем пытаться, – усмехнулся одноглазый, – давай тогда к нам. В любом случае, еще один опытный боец нам пригодится.
Рейвен согласилась, и ее отвели к небольшому костерку, разожженному прямо на сыром бетоне. Судя по запаху, в качестве топлива использовали то ли какие-то промасленные тряпки, то ли отходы топливного производства, точнее сказать было сложно. И все же, это был, пусть и вонючий, слабый и дрожащий, но все-таки огонь, возле которого было светло и даже можно было погреть начинающие замерзать ладони. За тем, чтобы пламя не затухало, следил еще один член этой странной компании, которого и представили как Гвиндо. Он оказался не человеком, а серееми, карликом, едва доходящим до половины нормального человеческого роста. Серееми отличались от людей еще и тем, что для дыхания испльзовали не кислород, а азот. Внешне это никак не проявлялось, но в таком помещении, как это, где люди чувствовали себя тяжело и подавленно из-за нехватки кислорода, серееми чувствовали себя превосходно. Азота здесь было даже с избытком. Кроме этого, серееми сильно отличались внешне: короткие и крепкие ножки, толстые ручки, маленькие ладошки с короткими, но подвижными пальцами, практически лысая голова с клочьями грязных белых волос, растущими над слишком большими мясистыми ушами. И, конечно, лицо, напоминающее злобного карлика из детских историй, со слишком большими глазами, толстым носом и треугольными неровными зубками, торчащими сразу за тонкими бледными губами.
Гвиндо оказался специалистом-фармацевтом, захваченным людьми Горлодера в одном из караванов на торговом маршруте. В свое время пожадничал и вместо безопасного перелета на шаттле выбрал более дешевый вариант в виде места в пассажирском грузовике, включенном в состав каравана. Ему «повезло» оказаться там именно в тот день, когда налетчики снова вышли на дорогу в поисках добычи. Из каравана выжили немногие, среди них и Гвиндо, которого бойцы Горлодера оставили себе на забаву, рассчитывая затравить карлика боевыми псами, но потом кто-то из сержантов посчитал, что выгоднее будет его продать. И уже здесь, в плену, прибился к этой компании, быстро завоевав себе уважение умением делать лекарства буквально из всего, что росло вокруг. Пусть они и получались противными, горькими и слабыми, но хотя бы действительно помогали.
– Очень приятно, – проскрипел карлик, пожав руку Рейвен и чуть подвинулся, освобождая ей место у огня, – погрейся, тебе надо. А я ведь был у вас в городе. Все бы хорошо, если бы только не ваши налоги, мелким предпринимателям вроде меня вообще продыху нет, только и успевай, что деньги платить. А еще это ваше взяточничество! Великое Небо! Ни одной бумажки не подпишешь, пока на лапу пяти чиновникам не положишь! Как вы вообще работать можете? – он продолжал ворчать больше для себя, практически не обращая внимания на то, слушает его Рейвен или нет. Тахмира шепотом пояснила, что карлик вообще невероятно ворчлив, он так сбрасывает свое отчаяние, душащее его в плену. Так что ворчал по любому поводу и без повода.
Рейвен быстро привыкла к этой компании, не видя иного выхода выбраться из плена. Из этого подвала действительно не было ни одного шанса сбежать. Единственный вход закрыт стальной дверью и хорошо охраняется, и пробираться пришлось бы только наверх, через множество уровней, забитых подчиненными Горлодера. Был и другой путь – вниз, через систему заброшенных коридоров, куда боялись соваться даже бандиты, и откуда еще ни один из смельчаков, все-таки решивших туда отправиться, так и не вернулся.
Дверь открывалась только в двух случаях. Либо заводили новых пленников, что случалось не чаще, чем раз в три или четыре дня, либо для кормежки. Кормили один раз в сутки бурдой, слишком напоминающей помои, особенно не церемонясь и просто притаскивая огромную лохань, полную густой и жирной массы, противно пахнущей и еще более мерзкой на вкус. Некоторые пленники черпали эту массу руками, загребая двумя ладонями и хлебая, другие приносили свои плошки и, зачерпнув, сколько успели, отсаживались подальше, чтобы им никто не мешал. Первые несколько дней Рейвен даже притронуться не могла к этому, с трудом сдерживая рвотные позывы просто глядя, как ее новообретенные товарищи едят. Ее уговаривали, что есть надо, несмотря на запах и вкус, поскольку хоть какая-то, но поддержка организма, но девушку каждый раз начинало тошнить, стоило только понюхать эту массу, которую бандиты гордо называли «похлебкой».
И все же, в конце концов, голод взял свое. Желудок опустел уже настолько, что, казалось, еще немного, и он сам себя переварит. Переступая через собственное отвращение, девушка все же приняла из рук Тахмиры плошку с этой «похлебкой», стараясь не думать, что туда могли забросить вариться. Вкус невозможно было описать, Рейвен глотала с трудом, борясь с желанием вывернуть желудок наизнанку, но отвращение постепенно сменилось чувством насыщения. Как бы мерзко не было, для пленников это была единственная доступная здесь пища, выбирать не приходилось.
Дни тянулись бессмысленно и однообразно, поскольку в загонах для рабов ничего не происходило, только мучило вязкое томительное ожидание. Люди сидели, спали, ели и испражнялись буквально рядом друг с другом, места для всех банально не хватало, и с каждой группой новых пленников его становилось только меньше и меньше. Рейвен старалась не впадать в апатию, развлекая себя тем, что придумывала новые варианты побега и пыталась изготовить из подручных средств то, что могло бы пригодиться в таких случаях. Конечно, многого здесь не хватало, только куски бетона и несколько металлических обрезков, какие получилось выковырять из обломков рассыпавшейся стены. За несколько дней однообразной работы получилось заточить эти обрезки до относительной остроты так, что при правильно поставленном ударе вполне можно было убить незащищенного броней человека. Спрятав их в голенищах сапог, Рейвен почувствовала себя несколько увереннее, снова вооруженная и готовая к бою. Большая часть ссадин и синяков постепенно сошла, так что девушка чувствовала себя гораздо лучше, обретя прежнюю гибкость и плавность движений. Второй раз она так просто не проиграет.
Все изменилось на пятнадцатый день ее пребывания в плену, когда бандиты Горлодера решили, что пленников у них вполне достаточно для того, чтобы переезд до ближайшего подходящего рынка окупился и даже принес прибыль. Дверь открылась, в загон вошли вооруженные охранники, громко приказавшие всем выходить наружу и следовать за ними. Уровнем выше всех заставили раздеться догола и затолкали под струи водометов, смывавших накопившуюся за время пребывания в плену грязь, пот и жуткий запах, моментально заполнявший любое помещение, куда приводили пленников. Делалось это не из гуманных соображений, а из чисто меркантильного интереса – рабы должны выглядеть как можно лучше, когда их выставят на продажу. А грязные и вонючие пленники, от одного вида которых возможных покупателей будет воротить, вряд ли кому-то особенно приглянутся.
Там же им выдали однотипные серые робы из грубой мешковины, которые Рейвен узнала с первого взгляда. Такие же робы выдавали заключенным в тюрьмах ее родного города, и легко можно было догадаться, каким образом несколько тысяч штук оказались у Горлодера. С другой стороны, каким бы путем они сюда не попали, робы были намного лучше успевших насквозь провонять изорванных и едва прикрывавших тела обносков, что были на пленниках.
Переодевшихся сразу гнали наружу, подталкивая элекрошокерами, установленными на минимальную мощность. Такие не могли сразу же вырубить человека, но разряд все равно получался чувствительным, и пленники моментально ускорялись, лишь бы не получить еще один. Там, наверху, их уже ждали тяжелые шестиосные грузовики с большими закрытыми кузовами, куда пленников загоняли как скот, забивая до пределов допустимого, пока те не начинали буквально давить друг друга, после чего дверцы закрывались и машина отъезжала. На ее место тут же подъезжала другая, с уже открытым кузовом, не замедляя весь процесс погрузки ни на секунду.
Рейвен про себя отметила, что на самом деле бандиты организованы и подготовлены гораздо лучше, чем может показаться с первого взгляда. Горлодер держал под контролем тысячи людей и сотни бойцов, действовавших эффективно и без ошибок, а подобного просто нельзя добиться без четко поставленной организации. Даже сейчас каждый из его бойцов точно знал свое место и что ему надо было делать, никакого лишнего шума и суеты, за исключением устраиваемой самими пленниками, напуганными и не понимающими, что их ждет впереди. Она старалась держаться рядом со своими новыми товарищами, ориентируясь на здоровую фигуру Родо, державшего на руках Гвиндо, с его короткими ножками имеющего все шансы быть затоптанным в происходившей вокруг толчее. Где-то рядом шли остальные, но в общей суматохе и при плохом освещении разглядеть их было почти невозможно, оставалось только надеяться, что они нигде не отстанут и не потеряются.
Внутри кузова было тесно, душно и жарко. Из всей вентиляции там была только небольшая вытяжка на потолке с парой работающих вентиляторов, и даже зарешеченные смотровые окошки были закрыты толстым органическим стеклом, практически герметизируя помещение, не предназначенное для такого большого количества народа. Пленники были набиты так плотно, что просто вжимались друг в друга, не способные даже нормально развернуться или слезть с чьей-то ноги, случайно на нее наступив.
– Рэй! Рэй! – откуда-то с другого конца раздался зычный голос Родо, возвышавшегося над всеми практически на две головы, он был вынужден постоянно пригибаться, упираясь макушкой в потолок. Выговаривать полностью ее имя, оказавшееся для него слишком сложным, Родо так и научился и остановился на таком сокращении. Мутант, который в действительности оказался не настолько ужасным, как можно было подумать, пытался разглядеть ее среди всех остальных, по-детски беспокоясь о потерявшемся товарище, которого называл не иначе как «дгрух», хоть Рейвен никогда и не проявляла к нему каких-то особенных дружеских чувств. Все же сейчас она искренне обрадовалась, что о ней помнит хоть кто-то, и подняла руку, пытаясь привлечь внимание мутанта. Довольное гуканье Родо обозначило, что ее заметили, но даже для такого великана пробиться сквозь столпившийся в кузове народ не представлялось возможным.
Машина, загудев движком, тронулась, но быстро снова остановилась, вероятно, освободив место для следующей, а потом опять поехала, примерно минут через пятнадцать после того, как их всех сюда погрузили, хотя контролировать себя и пытаться еще не потерять ориентацию в пространстве и во времени в такой толпе народа оказалось очень сложным. Рейвен никогда не представляла, что может оказаться в такой ситуации, и, что самое страшное, врагов здесь не было, здесь были же такие несчастные, как и она, пленники, предназначенные для продажи, не способные защитить даже собственную свободу, загнанные сюда как послушное стадо. Такие же напуганные, дезориентированные, разбитые морально и физически.
Всех их, забитых в грузовики в темноте, тесноте и даже не понимающих, куда конкретно они направляются, везли на продажу, но девушка, наоборот, чувствовала прилив надежды и уверенности. Здесь у нее был более реальный шанс на побег. А потом… что будет потом, Рейвен особенно не задумывалась, но уже решила, что никогда больше не вернется в город, теперь ей там не место. После всего случившегося, после всего того, что узнала, она не хотела снова становиться расходной монетой в играх городских властей, заботящихся исключительно о собственных карманах.
