Текст книги "Пустой мир. Сестры (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 41 страниц)
Одно из них находилось на верхних уровнях полуразрушенного здания, на несколько уровней поднимавшегося над поверхностью Болот. Возможно, когда-то прежде здесь был жилой сектор, уцелевшие этажи оставались разделенными на небольшие помещения, обычно совмещенные в небольшие квартирки по две или три комнаты. Внутренние перекрытия там сохранились слабо, истлевшие и буквально проламывающиеся под пальцами, а вместо пола и потолков остались только металлические опорные каркасы, где тяжелыми гроздьями висели собравшиеся наслоения кислотных оксидов, чуть слышно скрипевшие под ногами.
Никому и в голову не пришло бы идти по голым металлическим балкам, но только так можно было добраться до верхнего уровня, где находилось одно из укрытий. Энтри показала, как надо двигаться, цепляясь веревочной петлей за протянутую вверху металлическую цепь, которая, если специально не присматриваться, была практически неразличима на фоне проходившей чуть выше балки. Там, на самом верху сохранилось странное помещение, радикально отличавшееся от всех остальных, с толстыми крепкими стенами, дополнительно усиленными бронированными листами, и дверью на винтовом замке. Одна комнатка, где вполне могла разместиться группа из пяти-шести человек, оборудованная собственными воздушными фильтрами и надежной дверью, закрытый замок которой снова открыть можно было только изнутри. Рейвен вспомнила, что видела похожие комнаты в богатых домах, и называли их «сейфами», поскольку предназначались они для того, чтобы там могли укрыться хозяева в случае опасности. Насколько велика вероятность того, что у людей, живших здесь в те времена, когда этот грандиозный город кипел жизнью, а не напоминал забытые и заброшенные надгробия бесчисленным умершим, могли быть такие же принципы безопасности? Достаточно большая, тем более, что эти развалины уже не раз напоминали Рейвен улицы ее родного города, только давно брошенные и сгнившие.
Энтри, потянув за рычаг, открыла массивную дверь и пропустила остальных внутрь. Сама лучница зашла последней, крутанула колесо запорного механизма и только после этого зажгла масляную лампу под потолком, осветившую помещение уютным желтым светом, напомнив путникам о домашнем тепле. Комнатка оказалась совсем простой, кроме нескольких скрученных спальных мешков, небольшой печки в дальнем углу здесь больше ничего не было, только многочисленные зарубки и пометки на стенах, оставленные группами, приходившимися сюда раньше. Энтри тоже, словно подчиняясь какой-то традиции, черканула какие-то пометки на стенке возле двери, и после этого сняла маску своего противогаза.
– Здесь есть дышать хорошо, – сообщила она, улыбнувшись. – Можете снять маску. Дышать хорошо.
Волчок с осторожностью сняла шлем и вдохнула. Воздух в помещении оказался спертым и тяжелым, прочитанным запахами прежних постояльцев, но вполне пригодным для дыхания.
– А ты уверена, что твои друзья не последуют за нами? – поинтересовалась она, снимая перчатки и растирая уже успевшую немного занеметь шею. – Мы же, если ты правду говоришь, прямо на дороге остановились. Найти нас не так уж и сложно, а если здесь обложат, выход отсюда только один…
– Сейчас охотник не идти этот путь, – уверенно ответила Энтри, усаживаясь на один из сложенных спальников и, сняв со спины колчан с луком, осторожно принялась проверять натяжение тетивы, – сейчас охотник боятся старейшины, что дать запрет на Тень. Тень в этой сторона, и я понимать, почему опасность сейчас. Вокруг нет ни один звук, нет слышно ни животное ни птица. Словно Болото вымереть. Это слишком пусто. Это слишком странно, не есть как обычно.
– Не думаю, что вообще слышала в Болотах хоть что-то, кроме ветра, – пожала плечами Рейвен, – поэтому особой разницы не вижу. Только здесь действительно что-то… словно напрягает, но я думала, это из-за всего недавно произошедшего. После такого у кого угодно нервы будут на пределе.
– Нет, это есть Тень, – отрицательно покачала головой лучница, отложив лук в сторону и тяжело вздохнув. – Сейчас Тень набирать силы. Тень сейчас есть много сильнее, чем когда я был здесь последний раз.
– Кстати, а ты сверялась со своим коммуникатором? – поинтересовалась Рейвен, только сейчас вспомнив о той довольно жуткой идее, посетившей голову ее напарницы во время пребывания в племени мутантов. – Координаты совпадают? Или, может, это все же разные цели?
– Со своими координатами я уже сверилась, – кивнула наемница и продолжила сухим голосом: – Мы движемся в том же направлении, описания совпадают с теми, что дала наша помощница. На моих картах отмечено, что эта территория потенциально опасна – повышенная сейсмическая активность и весьма высокая вероятность нападений при пересечении этого участка. Демон, я думала, что на это c нашим снаряжением можно не обращать внимания, но сейчас мне кажется, что даже парочки боевых костюмов будет недостаточно, чтобы выполнить задание… Не знаешь, мать его, чему даже верить. Энтри, посмотри, что тут у меня. Волчок активировала планшет и подсела к лучнице, показав карту и попытавшись объяснить, что именно ей нужно. Разобраться получилось довольно быстро, Энтри умела читать как двухмерные, так и трехмерные карты, примерно представляя, что и где находится. По ходу дела она даже объяснила, где у наемницы неточности, а где карты и вовсе откровенно врут. Несмотря на казавшуюся застойность, Болота менялись постоянно – одни развалины постепенно поднимались из топей, другие, наоборот, погружались, где-то течения слабели, а где-то усиливались, принося с собой ядовитые испарения и смертельно опасные туманы. Поэтому карты Болот, имевшиеся в продаже в городах на их окраинах, очень быстро устаревали, и обновлялись гораздо медленнее, чем требовалось. Волчок заметила, что, на их счастье, по пути не попался участок, претерпевший слишком сильные изменения и превратившийся в опасный сектор, не отмеченный на этих картах.
И, что самое неприятное, Энтри подтвердила, что координаты, указанные в контракте, совпадают с тем местом, куда сейчас вся троица направлялась, хоть на картах и не было точно указано, что действительно там находится. Подобное было вполне ожидаемо, но Рейвен все-таки не удержалась от разочарованного вздоха, оказавшись одна против двоих товарищей, твердо убежденных, что необходимо соваться в самое пекло. Лично ей казалось самым разумным вернуться назад и попытаться запросить помощи у более подходящего для подобных операций отряда, но, с другой стороны, она была почти уверена, что вряд ли кто-то ответит согласием и выделит достаточно сил для того, чтобы почувствовать хоть какую-то уверенность, возвращаясь в это жуткое место. Увиденного в лагере хватило, чтобы понять, насколько бессмысленным будет использование обычного вооружения. Им можно уничтожить тех тварей и зомби, какие нападали на группу наемников в лагере, но пули и заряды окажутся совершенно бесполезными против темноты, выпивающей из человека все соки, или против голосов, парализующих сознание и волю.
– У нас хоть какой-то план действий есть? – уже вслух поинтересовалась она, сев прямо на пол с громким лязгом броневых пластин, заскрежетавших друг о друга. – Или мы просто так собираемся сунуться туда, рассчитывая на удачу?
– План действий прост, – вздохнув, постучала пальцами по гребню своего шлема Волчок. – Как можно незаметнее пробираемся внутрь, находим сервер этого чертового лагеря, потом вытаскиваем оттуда все, что необходимо, и в итоге быстро сваливаем прежде, чем получим проблемы. Я еще не сошла с ума, чтобы пытаться справиться с тварью, с легкостью перебившей вооруженную до зубов экспедицию.
– Мы должен делать что-то с Тень! – уверенно заявила Энтри, – прислушавшись к наемнице. – Это не есть оставить так!
– Предложения? – сразу поинтересовалась Волчок, но теперь уже у их проводницы ответов не нашлось. Уже втянув в себя воздух, чтобы возразить наемнице, она несколько секунд просидела с открытым ртом, после чего сникла и отрицательно покачала головой. Девушка, улыбнувшись, похлопала ее по плечу, – Слушай, я понимаю, что ты сейчас хочешь помочь своему племени и не хочешь, чтобы погиб еще кто-то, но надо реально оценивать свои шансы. Это только в ваших красивых легендах бывает, что один герой громит орды недругов. Наша поганая реальность гораздо прозаичнее. В ней слабые слабеют, а сильные их добивают. Только мы все равно сможем сделать очень много полезного для твоего народа. Не думай, что стараешься зря…
– Что мы делать хорошо? – поинтересовалась Энтри, подняв взгляд на девушку.
– А сама подумай? – Волчок еще раз хлопнула ее по плечу, а потом откинулась к стене, убрав руки за голову. – Кто бы ни спонсировал эту экспедицию, она была обеспечена всем необходимым, поэтому отдача от нее не заставила себя ждать. И если подумать, она окончилась довольно успешно. У них получилось вытащить то, что никто раньше не мог вытащить. Что это значит? – с этими словами она указала рукой в сторону Рейвен, тоже внимательно ее слушавшую.
– То, что они, как минимум, знали, зачем именно сюда пришли. И знали, как добраться до этой Тени… Или что оно там из себя представляет, – пожала девушка плечами, сама не особо веря в то, что говорила, но желая поддержать Энтри, и так еще мучившуюся по поводу убитых соплеменников. – В том лагере должно быть полно информации о том, что это такое и как именно его собирались использовать… наверное. Не могли же они с пустого места начинать работать…
– Во всяком случае, это явно научная экспедиция, – уточнила Волчок, – они просто не могли не вести записи своих исследований и производимых экспериментов. И я почти что уверена, что именно за этой информацией нас и послали. Корпорации, что нас наняла, необходимы эти данные, но, скорее всего, для того, чтобы продолжить исследования уже в другом месте. Как говорится, здесь на болотах они пристреливались, пока мимо, а вот дальше стрелять будут уже на поражение.
– Хочешь сказать, они могут попытаться повторить подобное? – выдохнула Рейвен. – Волчок, ты сама понимаешь, что сейчас сказала? И ты собираешься помогать им в подобном? А если следующая их попытка будет не в Болотах, а в окрестностях большого города? Можешь себе представить, что там случится?
– Плевать я на это хотела, – честно призналась Волчок, секундой позже закатив глаза. – Только не надо твоих пламенных речей о том, что это неправильно и надо немедленно это остановить… Рейв, это такие дела, которым простой смертный просто не способен помешать, они все равно продолжат свой ход. Допустим, что сейчас мы развернемся и не станем заканчивать начатое. Думаешь, что-то изменится от этого? Даже если никто больше не доберется до этих данных, то они просто начнут все сначала и с теми же ошибками. И будут пробовать снова и снова, не обращая внимания на жертвы просто потому, что уже вложили слишком много средств, чтобы останавливаться. Понимаешь? Здесь действуют совершенно иные принципы…
– И ты не хочешь ничего изменить? – выплюнула Рейвен в ее сторону.
– Нет, – Волчок усмехнулась. – Это бесполезная борьба, нужно быть реалистами. Мы можем только попробовать урвать свою выгоду, а дальше пусть все катится туда, куда все равно, рано или поздно, но прикатится. В этом мире уже скопилось столько всякой дряни, что еще одна ложка просто останется незаметной…
– Так нельзя, – вмешалась Энтри, прежде слушавшая их перебранку молча. – Нельзя говорить так, словно не есть ничего изменить. Изменить можно все и всегда! Надо только верить!
– Одной веры обычно мало, – вздохнула Волчок. – Если веру подкрепляют более весомые аргументы, – она погладила свою винтовку, – тогда можно о чем-то говорить всерьез. В любом другом случае это все равно что ткнуть пальцем в небо. А мы будем поступать по обстоятельствам, с минимумом потерь и рисков. Поэтому если я говорю, что мы уходим, то мы просто берем и уходим. Погибнув там, вряд ли кому тогда поможем, а так хотя бы добьемся хоть каких-то результатов.
– По обстоятельствам, – кивнула Энтри. – Однако сейчас мы должен отдыхать. Потом есть большой путь.
Лучница вздохнула и достала из-под скаток несколько небольших металлических контейнеров. В каждом таком укрытии имелся запас пищи и влагосодержащих гелей на тот случай, если группы охотников задержатся в Болотах гораздо дольше положенного. Вяленое мясо полосками и прессованные кубики концентратов, которые пользовались спросом у жителей Болот, были не самым лучшим дополнением к сухпайкам девушек, но все же немного разбавили рацион. А вот тюбики гелей Волчок выгребла все без остатка, несмотря на недовольство Энтри, уверенной, что часть запасов необходимо оставить. Без воды в Болотах они обречены, даже без еды протянут больше, а сколько им еще придется шататься по этим уже успевшим надоесть топям, никто не мог сказать точно.
– Все-таки я боюсь, что нас будут преследовать, – сказала Рейвен, – нужно выставить часового. Думаю, часа три на отдых нам хватит… Каждый из нас час дежурит и три отдыхает. Я пойду первой, а вы сами решайте, – поднялась девушка, забирая свою винтовку, – если что-то случится, всех подниму. А сейчас надо отдохнуть. Судя по твоим картам, нам предстоит пеший переход гораздо длиннее того, что прошли.
Снова надев шлем и закрепив его, девушка вышла наружу и огляделась по сторонам, пытаясь определить наиболее подходящую точку обзора. Лучшим, по ее мнению, оказался уцелевший участок крыши, до которого можно было добраться по сохранившимся фрагментам пролета пожарной лестницы. Здание покосилось, у крыши был вполне заметный наклон, и Рейвен устроилась, прижавшись спиной к покрытой толстыми слоями оксидов квадратной трубе вентиляции. Укрывшись за ней, девушка оставалась невидима со стороны улицы, но контролировала все подходы к убежищу. Устроившись удобнее и положив винтовку рядом, так чтобы ее можно было схватить при первой опасности, девушка переключила визор на ночной режим.
В тишине и относительном покое дежурства в голову сами по себе сразу полезли посторонние мысли, тем более сейчас, когда действительно было о чем подумать. Больше всего девушка сомневалась в том, что ее напарница права и действительно стоит довести начатое рискованное дело до конца, но эти мысли ее посещали чуть ли не с самого начала. Сколько на них свалилось неприятностей за время пути и каждый раз получалось выбраться живыми, порой самым чудесным образом. На этом моменте Рейвен усмехнулась, вспоминая, с какой уверенностью ее напарница каждый раз кидалась в самые опасные места, рискуя головой, и при этом всегда получалось найти какой-то выход. Было ли это случайностью или просто неимоверным везением ее напарницы? Могло ли вообще так случиться, что эта странная череда случайностей свела таких разных людей вместе? И действительно ли это были просто случайности?
Рейвен не была фаталисткой и никогда прежде не задумывалась о том, играла ли судьба серьезную роль в ее жизни, или каждый раз в качестве решающего момента выступала только ее собственная воля. Конечно, неприятно было признавать, что вся будущая жизнь уже кем-то предопределена, и в действительности от собственных решений ничего не зависит, но многих, наоборот, именно такой путь и устраивал. Он словно снимал ответственность за собственные поступки и ошибки, перекладывая их на некие высшие силы, но сама девушка привыкла считать, что никто, кроме нее самой, не может влиять на ее будущее. Однако после встречи с Горлодером, побывав в цепях, в шкуре бессловесного раба, которого не воспринимают даже как человека, ход ее мыслей изменился. Теперь ей не просто не хотелось верить в судьбу. Рейвен отныне ее боялась, ведь она могла быть вполне такими же кандалами для человека, ведя по уже заранее намеченному пути, сковывая, не оставляя шансов ни на собственный выбор, ни на возможность изменить направление.
Однако если их встреча с наемницей действительно не была случайностью, а звеном в неизвестной цепочке событий, то у нее должно быть и какое-то логическое обоснование. Только вот действительно правдоподобных доводов для объяснения всего произошедшего, что часто направлялось лишь случайными эмоциями, желаниями или даже страхами, и когда в действиях не было никакой принципиальной логики, Рейвен просто не могла найти.
Она не почувствовала, скорее интуитивно ощутила, как нечто очень хрупкое и почти незаметное опустилось ей на плечо. Вздрогнув от неожиданности, поскольку ни один из датчиков шлема не показывал никакого движения, но, обернувшись, увидела, что у нее на плече сидит, потирая тонкие почти незаметные лапки, светящееся существо, с маленькими тельцем и большими, широко раскинутыми крыльями. Оно словно светилось золотом в абсолютной темноте Болот и, даже отключив визор ночного режима, Рейвен все равно отлично видела это странное существо. Кажется, их называли бабочками, и вроде даже разводили в самых богатых оранжереях верхних городских уровней Тарратоса, но прежде живыми их девушка никогда не видела, только несколько фотографий на одной из выставок. И никогда не представляла, что эти эфемерные существа светятся в темноте.
Яркий свет всегда привлекал к себе внимание остальных обитателей этого мира. Слишком заметным и выделяющимся в темноте становился тот, кто пользовался светом, и слишком много хищников привлекал. Ни одно существо, обитающее в диких местах Пустошей, не стремилось ничем выделяться, стараясь вести скрытный и тихий образ жизни, ведя постоянную войну на выживание в давно сошедшей с ума биосфере мира вечной ночи. И уж точно подобное невесомое и хрупкое существо, настолько заметное в Болотах, не могло здесь выжить. Рейвен, завороженно смотрела на бабочку, сидящую у нее на плече и чуть заметно шевелившую крылышками, словно на невероятное чудо. Наконец, сумев все-таки оторвать взгляд от нее, она подняла голову вверх, обнаружив над головой стайку таких же существ, парящих в воздухе в плавном танце, больше напоминая золотые искорки, поднятые вверх столбом горячего воздуха от костра. Здесь, где вокруг нет ничего, кроме пустоты и развалин, их воздушный танец казался занесенным из другого мира, невероятно красивым, но странным и совершенно чуждым для этих враждебных мест. Рейвен наблюдала за ними, открыв рот, боясь пошевельнуться и затаив дыхание, чтобы случайно не спугнуть призрачных гостей, рассыпающих золотистую пыль с трепещущих крылышек. Даже выкрученный на максимум датчик движения едва мог фиксировать этих маленьких и почти невесомых существ, оставлявших бледные почти незаметные засечки на радаре.
Бабочки продолжали чарующий полет, ярко сияя золотыми сполохами, гипнотизируя, унося сознание куда-то далеко, и у девушки не было особого желания сопротивляться. Мысли впервые за многое время успокоились, и их мутный бурный поток прояснился и превратился в спокойное и размеренное течение. Рейвен стало легко, как будто кто-то ослабил натянутую внутри струну, успокаивая душу и эмоции.
Девушка не сразу поняла, что видит перед собой не бабочек; перед ней молниеносными вспышками проносились огни миров, рождающихся в бесконечной пустоте, сияющих светом разумной жизни. И так же быстро они сгорали, чтобы не оставить после себя ничего, кроме едва тлеющих угольков, пропадающих в кромешной тьме. Выше зажигались все новые и новые огоньки, но темнота пустоты, где исчезали догоревшие, шла за ними по пятам, словно желая поглотить последний свет, мешавший распространиться ей всюду. И зависть эта была почти осязаемой, казалось, можно было протянуть руку и схватиться за это холодное колючее ощущение. И все же, рядом с завистью было еще что-то, поднимавшееся из глубокой пустоты, оттуда, где едва тлели последние искорки исчезнувших миров. Надежда? Как еще можно было назвать это едва заметное, но все же слишком прочное, чтобы сломаться до конца, чувство, за которое Рейвен зацепилась?
– Рейвен? Все есть хорошо? – она пришла в себя, и видение моментально исчезло вместе с золотыми бабочками, от их стайки и света не осталось и следа. Голос Энтри, вернувший ее к реальности, словно сдул все это, оставив лишь бесконечную темноту черного неба. Девушка даже почувствовала укол горького разочарования, что все так быстро прошло, хотелось запомнить эту красоту и отложить картинку в памяти, но от нее остался лишь смутный и расплывчатый образ.
– Да, почти, – неуверенно кивнула девушка головой, включив внешний динамик и пытаясь понять, как могла не услышать резкий писк датчика движения, сообщавший о приближении лучницы. – Что, меня так легко оказалось обнаружить?
– Ты не из мест Болото, – пожала Энтри плечами, снимая лук и присаживаясь рядом. – Ты не понимать суть Болото, но я не винить тебя в это. Ты не есть родиться здесь и не знать, как здесь выживать. Потому тебя так хорошо понимать. Так легко. Ни один из рожденный в Болото никогда не стал поднимать наверх, на открытое место. Это есть опасность. Тварь может увидеть, уходить некуда. Человек с Болото есть всегда бояться, потому человек с Болото всегда забиваться в укрытие, чтобы никто не видеть.
– Можно было и сказать об этом, – с досадой вздохнула Рейвен, снова подключая визор ночного зрения, поскольку даже вместо собеседницы рядом она видела только едва заметный контур. В привычных черно-зеленых тонах ночного визора можно было разглядеть лучницу, сидевшую рядом и крутившую одну из стрел между пальцами. Рейвен понимала, о чем сейчас эта девушка думает, но все же не могла не поинтересоваться: – Энтри, скажи, ты же здесь живешь с самого рождения. В Болотах есть бабочки?
– Что есть? – не поняла лучница, сразу подняв на нее взгляд толстых защитных окуляров своей маски, и Рейвен, все еще неуверенная, что таким действительно стоит делиться, попыталась описать увиденных существ.
– Моя не видеть ничего подобное прежде, – честно призналась Энтри, покачав головой, и девушка сразу почувствовала, как внутри словно что-то оборвалось. Не хотелось признавать, что такая красота могла быть лишь плодом ее фантазии, но лучница, кивнув головой, сразу же добавила: – Однако моя слышать такое. Такое есть старый, но очень красивый легенда, что мать рассказывать дети перед сон.
– А мне можешь рассказать? – сразу уцепилась за это Рейвен, и Энтри, подумав несколько минут, согласилась, кивнув головой. Конечно, при переводе с родного языка на стандартный получалось не очень точно обыграть все словесные обороты, но Энтри старалась, подбирая наиболее подходящие слова, а Рейвен было действительно интересно узнать, что она видела, и насколько реально это все могло оказаться. Так что девушка слушала внимательно, только изредка поглядывая по сторонам, проверяя, не приближается ли кто к их укрытию.
Бабочки были легендой Болот, которых никто никогда не видел, а тем, кто рассказывал, будто смог увидеть хотя бы одну во время своих вылазок наружу, никто не верил. Те, кто пересказывал эти легенды, говорили, что это никакие не животные и не мутанты на самом деле. Это духи умерших, которые не приняли страшное зло мира и сохранили где-то в глубине себя чистоту, которая оказалась угодна самим богам, внимательно наблюдающим за жизнью простых людей. Бабочки были их посланниками, которых они отправляли к живым в моменты слабости, чтобы поддержать и помочь сделать правильный выбор. Порой это значило и то, что человек уже выбрал путь, которому благоволят боги, остается только следовать ему.
– Это что-то говорить ты? – поинтересовалась Энтри, прервавшись на минуту. – Почему ты вспомнить бабочка сейчас? Я понимать твой сомнение…
– Просто ситуация у нас действительно похожая, – пожала плечами Рейвен, поставив свою винтовку перед собой и внимательно глядя на слабое свечение заряженных катушек. – Мы ведь сейчас тоже идем, даже толком не зная куда, и никто из нас, кроме разве что Волчка, не уверен, что поступает так, как действительно надо.
– Мы никогда не знать все итог наши решение, – кивнула Энтри. – Однако мы знать ответственность за сделанный решение. Потому мы всегда сомневаться. Не сомневаться только глупец.
– Хорошо сказано, – кивнула Рейвен, пытаясь уместить все в свою голову. Если бабочки, как сказала Энтри, действительно посланники богов, указывающие верный путь, то не могло ли оказаться так, что это был знак ей, говоривший, что больше не следует сомневаться в правильности своего решения. Она пожертвовала уже слишком многим, чтобы просто так все бросить, а потом… Рейвен вдруг усмехнулась, а потом и вовсе рассмеялась, немало удивив и даже испугав свою собеседницу, дернувшуюся от неожиданности и подсознательно потянувшуюся к ножу.
А Рейвен только сейчас поняла, что никакого другого пути у нее вообще не осталось, прошлое давно заброшено и забыто, ни сослуживцев, ни друзей просто не осталось. Они погибли из-за предательства или сами стали предателями, оставившими ее умирать в Пустошах. Город, который она раньше называла своим домом, стал таким же чужим, как и остальной мир, за его стенами не было никого, к кому хотелось бы вернуться, так что все, что у нее осталось – вздорная наемница, которая все время старается сунуть голову в самое пекло.
– С тобой есть порядок? – поинтересовалась Энтри, когда Рейвен отсмеялась и немного пришла в себя. – Ты выглядеть странно.
– Все хорошо, – кивнула девушка, – просто сейчас я окончательно поняла, что правильно, а что нет. Может быть, сейчас даже поняла, что у меня даже семья появилась… хотя это очень странно…
Рейвен привыкла всегда быть одна, не доверять никому больше, чем это положено рабочими отношениями, но Волчок с самого начала ворвалась в ее жизнь, пробилась к ней, подошла слишком близко, да так и осталась. Можно ли было ее в таком случае назвать семьей? Слишком важное слово, чтобы так просто к нему относиться, но только от одного его звука на душе становилось немного теплее. Не было этого вечно давящего чувства одиночества, пропадавшего сразу, как только в первый раз прозвучало это слово.
– Тогда тебе есть повезло, – кивнула Энтри. – Семья есть важно в наш мир. Все остальное не есть так важно, как важно есть семья.
Рейвен молча кивнула. Ту старую семью, от которой она сбежала, вычеркнула, стерла из воспоминаний, она не воспринимала так близко, и с таким теплом, как сейчас думала о своей напарнице. Наверное, весь этот безумный мир строится на подобных парадоксах, когда столь важные вещи можно найти в местах, где их просто не бывает, по определению.
Отдых прошел на удивление спокойно, Рейвен не стала будить наемницу, задремавшую сразу же, как только они добрались до норы, у нее вообще была уникальная способность спать в любых условиях. Сказывался опыт дальних переходов, когда сон являлся важнейшей частью отдыха, а бесполезные попытки заснуть, ворочаясь с боку на бок, только еще больше изматывали организм. Энтри сменила ее, едва не силком заставив поспать хотя бы пару часов, дав организму расслабиться. Сон был пустым, черным, но на удивление спокойным, и впервые, проснувшись, Рейвен никак не могла вспомнить, что именно ей снилось, но воспоминания прошлого ее точно не тревожили.
Наверное, сны были одним из самых важных показателей того, чем являлся этот мир, расположенный под вечно черным небом без светила, способного согреть эти пепельные мертвые земли. Людям, которые жили здесь, сны не снились. Не было никаких ночных фантазий, тревоживших человеческую душу, когда сознание засыпало, только обрывки старых воспоминаний, порой возвращавшихся и бывших удивительно яркими, словно человек переживал их снова. А может, превратившиеся в образы сильные эмоции, заново рвущие душу так, что сон заканчивался испуганными криками и пробуждением в холодном поту. Возможно это происходило потому, что фантазии людей, не видевших вокруг ничего, кроме пустоты и тьмы, не за что было цепляться, а то, что мир им показывал, было страшным и жутким и к нему не хотелось возвращаться снова. А может потому, что в мире, где не светит Солнце, сны просто никогда не появлялись, потому, что им неоткуда было прийти.
Такие вопросы относились к совершенно иным материям, чем те, что беспокоили Рейвен, и касались обсуждений в совершенно иных кругах. Однако сейчас почему-то девушка об этом задумалась, проснувшись и вспоминая видение, что ее посетило. Сомнения исчезли вместе с видением, и она твердо знала, как следует поступить дальше. Волчок была права в том, что необходимо хотя бы попытаться выполнить контракт и помочь Энтри, но она была уверена, что не позволит использовать эту информацию снова. Подобное знание слишком опасно, а попытки его использовать могут привести к катастрофам гораздо более страшным, чем случившаяся здесь.
– Кажется, меня разбудить забыли? – Волчок проснулась сама, сразу схватившись за оружие, но секунду спустя сообразив, где она, спокойно поднялась и потянулась, разгоняя кровь в застоявшихся мышцах. – Ну и ладно, сами виноваты. Как наши дела?
– Все спокойно, – ответила ее напарница. – За нами никого, можно двигаться дальше.
– Надо идти шесть раз еще столько, чтобы дойти до лагеря, – ответила Энтри. – Следующий отдых будет, когда два раза пройдем столько же. Больше нельзя так медлить. Племя не преследовать нас, но старейшины знать, куда мы идем. Я считать, что старейшины думать, Тень убить нас и без их помощь.
– Значит, придется их разочаровать, – бодрым тоном заявила Волчок, подбирая свою винтовку и отряхиваясь. – Дальнейший маршрут уже проложен? Кстати, если считать по моим картам, то дорога не должна занимать столько времени.
– Твои карты не есть точный, – покачала головой Энтри. – Твои карты показывать только место, но не показывать, что на этом месте есть. Пойдешь так и умрешь уже через немного время. Мы идти по те карта, что есть здесь, – с этими словами она постучала себя одним пальцем по виску.
Болота оправдывали звание гиблого места, опасности и смертельные угрозы как природного, так и человеческого происхождения здесь были вполне обыденной вещью, и если к тем аномалиям, что готовила сама сущность топей, еще можно было подготовиться, то любое появление человека здесь чаще всего оказывалось хорошо спланированной ловушкой. В подобных местах вполне можно было встретить разбойников и бандитов всевозможных мастей, от разорившихся или отбившихся от своих искателей до хорошо организованных групп налетчиков, державших в страхе караванные пути.
Столкновение с одной из таких и произошло примерно через шесть часов после того, как они снова двинулись в путь. Охотничья тропа мутантов проходила по развалинам старого городского комплекса, успевшего основательно обрушиться от действия времени и кислот, так что над топями выступали только покрытые оксидами ржавые остовы каркасных структур, облепленные кусками межэтажных перекрытий. Путь шел через бессмысленные нагромождения обломков и битых кусков керамита или ему подобного материала, покрытых таким количеством кислотных отложений, что не разглядеть ни начальную форму, ни материал.
