Текст книги "Пустой мир. Сестры (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)
Теперь машины двигались ускоренным маршем, стремясь покинуть место нападения как можно быстрее, и поэтому пешего сопровождения больше не было, только несколько разъездов на гравициклах, двигавшихся в голове колонны и в хвосте. Водителям приходилось тяжелее, теперь равномерность движения зависела только от их умений, поскольку маршрут хотя и был знакомым, но изменения происходили здесь чуть ли не ежедневно. Новые трещины, провалы и насыпи обломков могли задержать конвой или даже повредить одну из машин, неудачно налетевшую на такое неожиданно возникшее препятствие. Сложнее всего было то, что сама дорога находилось под толстым слоем кислотной болотной жижи, и разглядеть ее даже при помощи сканеров сложно, не говоря уже о мелких деталях.
Рейвен, оставив свою напарницу отлеживаться с раненым плечом, снова поднялась наверх, поскольку числилась еще охранником и дежурство, несмотря на ускоренный марш, никто не отменял. Для наемницы сделали исключение, как для раненой, но для всех остальных продолжали действовать прежние правила. И теперь снова стояла у стрелковой позиции, где меньше часа назад отстреливалась от болотных охотников, снова наблюдая за однотипным пейзажем, ставшим еще более бледным и невыразительным. Контуры разрушенных зданий, покосившихся и осыпавшихся, размазывались из-за густого тумана, с каждым пройденным километром становившимся только тяжелее. У локаторов шлема не хватало мощности, чтобы пробиться сквозь такие завесы газов, и дальность обзора сократилась буквально до трех или четырех километров, все, что дальше, растворялось в блеклом мареве.
Время тянулось медленно, будто кто-то специально замедлил ход часов, однообразно отсчитывающих секунды, каждая сотня которых собиралась в минуты, каждая сотня минут затем плавно перетекала в час, а двадцать часов должны сложиться уже в сутки. В мире, где нет заходов и восходов солнца, и потому нельзя определять хотя бы примерно разделение суток, за основу была взята чисто математическая система отсчета, а сами сутки для большего удобства разделены строго пополам, на дневную и ночную части.
Почему было принято именно такое разделение, никто не мог дать ясного ответа, однако в легендах, передающихся из уст в уста на протяжении уже стольких поколений, что никто не мог назвать автора или эпоху их создавших, и которые так любят слушать маленькие дети, нередко упоминается, что некогда небеса действительно освещались Солнцем. Оно поднималось от линии горизонта, а потом туда же спускалось. Время, когда светило стояло в небе, называли днем, и под его ясными лучами все бодрствовали, а когда оно спускалось, наступала ночь, и в это время необходимо было спать, чтобы набраться сил для нового дня. И пусть теперь Солнце исчезло, оставшись только в легендах и проповедях культа Света, обещавшего, что однажды боги сжалятся над людьми, и тогда в небесах снова поднимется настоящее светило, озарив весь мир, но все равно разделение на день и ночь сохранялось.
Караван продолжал двигаться, углубляясь все дальше в Болота, окончательно выйдя из Топей. Граница была чисто условной, отмечавшая разделение относительно безопасных участков и мест, где понятия «безопасность» не существовало в принципе. В самих Болотах не помогали никакие антитоксины, нескольких вздохов вне костюмов замкнутого цикла было достаточно, чтобы отравиться, потерять сознание и умереть, так и не придя в себя. Здесь же обитали твари, слывущие настоящими легендами среди работников на экстракторах и собирателей, по сравнению с которыми болотные охотники выглядели милыми и безобидными песиками. В этих местах все могло измениться в любую секунду, начиная от неожиданно налетевшего порыва ветра, принесшегося с собой токсичные туманы, растворявшие даже керамит, и заканчивая появлением кракена, огромной твари, всплывшей с глубин и способной одним щупальцем переломить грузовик пополам.
Рейвен радовалась, что караван продолжал двигаться без происшествий, только иногда работали пулеметные турели, отгоняя мельтешащие в ближайших развалинах тени. Что или кто там мог быть даже не проверяли, отдаляться от проверенных путей в Болотах будет только сумасшедший или безумец вроде искателей, рыщущих среди развалин в поисках редкостей и артефактов исчезнувших цивилизаций.
Следующей остановкой каравана стал лагерь работников на экстракторах под номером три. Откуда пошли такие цифры, и каким образом велся отсчет, никто не мог сказать толком, но среди рабочих уже устоялась традиция использовать не названия, а именно цифры.
Лагеря рабочих были крупнейшими поселениями в Болотах, одновременно являясь и теми немногими местами, где можно дышать без защиты, не опасаясь отравиться. Разработками редких газов, некоторые виды которых встречались вообще только здесь, занимались корпорации из ближайших к Болотам городов, способные организовать работу таким образом, чтобы оставаться по итогам в прибыли. А для этого необходимо обеспечить рабочим мало-мальски подходящие для жизни условия, чтобы экстракторы работали постоянно и бесперебойно.
Внешне лагеря походили на большие металлические шары, висевшие на растяжках между развалинами высотных зданий. Фактически так оно и было, только левитацию над поверхностью Болот обеспечивали не толстые металлические канаты, протянутые к разваливающимся стенам, на самом деле использовавшиеся в качестве стабилизаторов положения лагеря, а мощные антигравитационные платформы, установленные в нижней полусфере. Энергию для их работы и для всех основных систем жизнеобеспечения давали все те же редкие газы, добываемые здесь.
Внутри лагеря использовался практически каждый миллиметр свободного пространства, поэтому стоянок там не было, их вынесли наружу, на открытые платформы, установленные на мощных металлических опорах и закрепленные на остовах древних зданий. Там стояли заборщики с большими компрессорными баками, опустошавшие экстракторы после их наполнения, разведывательные и патрульные машины, инженерные грузовики и неуклюжие шагоходы для общих нужд.
Грузовики каравана остановились на такой же платформе, пустой и, вероятно, предназначенной для гостей лагеря. От нее к шлюзам лагеря шла металлическая подвесная дорога, где едва могли разминуться два человека. Для грузовых машин обычно использовались отдельные шлюзы с другой стороны лагеря, а подобные переходы были проведены специально для гостей.
– Кроме дежурной группы все могут быть свободны, – прошел по общему каналу приказ Сержанта. – Мой вам совет как следует отдохнуть, следующая остановка почти через двое суток пути, будьте готовы.
– Говорят, в лагере за вполне приемлемые деньги можно получить нормальную кровать и даже чистое белье, – мечтательно протянула Волчок, выбираясь из пассажирского салона и оглядываясь по сторонам, – и мне бы не помешал еще техник. Может быть, здесь найдется подходящий…
Вблизи шар лагеря впечатлял еще больше, будучи в диаметре почти тысячу метров, закопченный, покрытый толстым слоем окисленных наростов и газовых наслоений. Его даже не пытались очищать, в подобных условиях совершенно бессмысленное и ненужное занятие, только держали чистыми круглые иллюминаторы, шлюзовые ворота и выдвижные антенны. Там ежедневно работали сервисные дроны, снова и снова стиравшие моментально оседающую грязь, небольшими искорками мелькавшие на общем фоне внешних стен лагеря. С такого расстояния он казался необъятным и нависавшим над человеком, готовым, казалось, в любую секунду сорваться и рухнуть прямо голову. Большую его часть занимали технические помещения и компрессорные установки, сжимавшие газ под давлением в сотни атмосфер в твердые, подходящие для перевозки, брикеты, которые позже и грузились в прибывающие за очередной партией добычи корабли. Однако оставшегося места рабочим хватало, чтобы не только разместить корпуса общежитий, но даже организовать места для веселого времяпрепровождения. И чем старше был лагерь, тем больше он обживался различными лицами, каким-то образом прибившихся именно сюда после долгих скитаний по Болотам.
Распахнутые шлюзовые ворота, означали относительное спокойствие вокруг. Значит, ничего необъяснимого и непонятного, с чем не могли справиться охранные системы лагеря, поблизости не было, а с обычными мутантами, подбиравшимися слишком близко, вполне успешно разбирались автоматические турели. У входа тоже не было никого, только примитивный боевой дроид, тоже покрытый патиной и оксидами, но во вполне рабочем состоянии. Таких еще нередко называли «этажерками», простая мобильная платформа на четырех ногах-опорах, позволявшая разом установить до десяти различных типов вооружения, от крупнокалиберных дробовиков до легких безоткатных орудий. И этого вполне хватало, чтобы в случае необходимости накрыть весь мост шквальным огнем всех калибров.
Практически все, кто в тот момент не был занят на дежурстве или разгрузочных работах, отправились в лагерь по своим делам. Караван вряд ли задержится здесь надолго, только доставка некоторых грузов, немного торговли и обмена с местными, после чего снова двинется дальше вглубь Болот, но все равно оставались свободными несколько часов времени, которое стоило потратить на посещение местных достопримечательностей.
Девушки тоже отправились со всеми в лагерь, встретив единственное препятствие уже в самой шлюзовой камере, старой и грязной, словно ее никогда не чистили, и здесь годами оседал приносимый на подошвах сапог мусор. Единственный охранник дежурил с внутренней стороны шлюза, выборочно задерживая проходящих и интересуясь целью визита, больше, наверное, от скуки, какой-либо логики в этом процессе не было видно. И почему-то заинтересовавшись Рейвен, остановив ее жестом руки.
– Цель посещения рабочего лагеря номер три? – поинтересовался он самым ленивым тоном, на какой только способен человек. Небритый, с большими мешками под глазами, нездорового цвета кожей и желтыми щербатыми зубами, он производил впечатление человека, давно живущего в этих местах, что само по себе было большой редкостью. Одетый в форму службы безопасности компании, с каркасным бронежилетом, в тяжелых штанах с наколенниками и высокими керамитовыми сапогами, мужчина поленился даже подняться со своего стула за отключенным и покрытым пылью пультом охраны, просто махнув в сторону Рейвен.
– Мы с караваном пришли, у нас сейчас просто свободное время… – девушка пожала плечами, не видя смысла разъяснять, что же она здесь все-таки ищет. Она бы и не ответила конкретно, если бы потребовалось.
– С пушками поаккуратнее, – указал он взглядом на оружие, висевшее на спине у девушки, не желая сразу заканчивать разговор, – здесь это не особо любят. И шлем внутри лучше снимать, люди могут неправильно понять…
– А что могут понять? – влезла Волчок в разговор. Для нее устои Болот были так же неизвестны, как и для Рейвен, потому и стремилась узнать как можно больше того, что могло пригодиться в будущем.
– Могут подумать, что вы из болотных, – сказал охранник, – они обычно лица прячут, а болотных здесь не любят…, а знаете что, – он даже усмехнулся, что-то придумав, – а снимите-ка вы шлемы сейчас. Может, правда из болотных, прибились как-то к каравану…
– Совсем, что ли, сдурел? – возмутилась Волчок, но шлем все-таки сняла. Внутри, за закрытым шлюзом, воздух был хоть вонючим и застоявшимся, но все же пропущенным через очистительные фильтры и вполне пригодным для дыхания. – Убедился? Мы нормальные.
– Вполне, – кивнул охранник, удивившись только, что перед ним две девушки, – Вы откуда такие красавицы?
– А вот на этот вопрос уже можем не отвечать, – наемница сложила из трех пальцев вполне выразительный жест, продемонстрировав ему результат, – Рейв, идем дальше, посмотрим, что здесь есть.
========== Глава 9. Непростой выбор ==========
Глава 9. Непростой выбор
«Мы сами избираем свои радости и печали задолго до того, как испытываем их»© Халиль Джебран Джебран
Лагеря работников на экстракторах все еще сохраняли свое первоначальное значение, оставаясь местом проживания нескольких тысяч человек, занятых обслуживанием раскиданных среди Болот добывающих установок. Экстракторы представляли собой шестигранные модули с длинными пучками фильтров, уходившими на глубину в несколько десятков метров, где отфильтровывались болотные кислоты для получения чистого сырья, незатронутого окислением. Такие экстракторы свободно дрейфовали по болотным топям, ориентируясь только на более богатые месторождения и следуя за кислотными ветрами. Другие установки, оборудованные мощными воздухозаборными установками, фильтровали болотные туманы. Кислотные испарения проходили несколько последовательных многоступенчатых этапов очистки, в результате чего подходящие для промышленности газы отгонялись от множества ненужных примесей и под давлением закачивались в резервуары для транспортировки.
Установки экстракторов были постоянно рассеяны на территории, превышающей несколько тысяч квадратных километров. Ремесло это было крайне опасное и тяжелое – Болота, будучи сами по себе невероятно враждебной средой, еще и таили в себе множество прочих опасностей вроде жутких мутировавших тварей, приспособившихся к жизни в агрессивной среде. Работать сюда шли либо самые отважные, либо те, у кого просто выбора не оставалось. Операторы менялись часто, бросали все, устав от необходимости постоянно подвергать жизнь опасности, либо попросту гибли в вонючих болотах. Новички тоже обычно долго не протягивали, редко кому вообще удавалось продержаться здесь больше года. Те же, кто все-таки смог удержаться здесь, прижиться и даже полюбить тяжелую работу, а находились и такие, привыкали к жизни в постоянной опасности, постепенно забывая, что была какая-то другая. Таких узнавали с первого взгляда – рослые крепкие мускулистые мужики, с огрубевшей от воздействия кислоты кожей, многие с кибернетическими конечностями взамен утраченных. Старожилов уважали во всех лагерях, про них рассказывали истории и ставили в пример новичкам.
Однако рабочие уже давно перестали быть основной частью сообщества, обитающего в лагерях и поселках, которыми те нередко обрастали. Самые разные личности, прихотью судьбы занесенные на Болота, оседали здесь, как в единственных более-менее безопасных для жизни местах. Для многих путешественников они стали перевалочными пунктами, где можно отдохнуть, отремонтировать технику и пополнить запасы для продолжения пути. Контролирующие компании давно бросили попытки поддерживать закрытость лагерей и до тех пор, пока те приносили прибыль, не вмешивались в их внутренние дела, так что обычно единственными представителями власти здесь становились управляющий лагерем и внутренняя охрана, диктующие свои правила, соблюдения которых добивались самым примитивным, но и самым действенным образом – силой.
Однако существовало и несколько лагерей, где всю власть захватили бандиты, но все же продолжавшие регулярную работу экстракторов с применением рабской силы, чтобы не вызвать желание компании-владельца выслать штурмовой отряд для проверки происходящего в лагере. А до тех пор, пока грузовые корабли уходили из лагерей с полными трюмами, ничего другое их не волновало, в то время как бандиты спокойно присваивали средства, которые выделялись метрополией на оплату труда рабочих и на проведение ремонтных работ.
Лагерь номер три относился к той группе, которая контролировалась силами безопасности управляющей компании, давно потерявшим свой первоначальный вид и представление о том, как должна выглядеть и чем должна заниматься служба охраны. Они походили больше на вооруженную группировку, только с обеспечением и регулярными поставками снаряжения из центра. Они держали весь лагерь, жестоко карая за малейшее неповиновение – головы тех, кто пытался оспорить их власть, для острастки висели под потолком в одном из центральных залов лагеря. Охранник, встречавший девушек у самого входа, тоже был одним из них, но стоял чуть ли не на самой низкой ступени в иерархии всей группировки, являясь обычным расходным материалом, не имеющим особой ценности. Уже в первом зале, после перехода по коридору с давно отключенными системами очистки и предварительной стерилизации, они встретили настоящих охранников. Те были в панцирной броне, хоть и поношенной, но вполне рабочей и вооружены скорострельными дробовиками. Опустив забрало шлемов, они стояли прямо у дверей в зал, наставив стволы на толпу и готовясь стрелять. Поскольку вооружены здесь были практически все, то любой конфликт грозил перерасти в перестрелку, которая при такой давке могла стать настоящим кровопролитием. Поэтому при первых же признаках столкновения охрана чаще всего открывала огонь сразу на поражение, не теряя времени на поиски правых и виноватых. Такой самосуд в этих условиях оставался самым эффективным способом контроля за порядком и поддержания спокойствия.
Сам зал являлся одной из торговых площадок. Изначально все помещения лагеря использовались строго работников, но постепенно такое разделение вытеснялось под давлением сиюминутных нужд. На спортивных площадках устраивались тотализаторы боев без правил, в столовых организовывали ночлежки и дешевые гостиницы с продажей койко-мест. В технических помещениях еще при первых двух поколениях снималось и скручивалось все, что можно продать, а оставшиеся пустые комнаты обычно использовались в качестве жилых, либо там организовывали склады и торговые точки. Изначально в этом зале должна была находиться автостоянка, но после того, как всю технику вынесли на платформы снаружи, оставшееся пустое помещение постепенно заполнили различные предприимчивые дельцы, наставившие здесь палаток и прилавков. Теперь тут занимались перепродажей всего и вся, что можно найти на Болотах, начиная от патронов к оружию и заканчивая торговлей артефактами. Кроме них здесь же сбились хижины местных, не являвшихся работниками на экстракторах, но считавшими себя живущими здесь. Поскольку доступа в общежития рабочих, где поддерживались вполне человеческие условия для жизни, у них не было, они ютились подобным образом.
Рейвен скривилась, заходя внутрь. Вентиляция здесь либо вообще не работала, либо работала очень плохо, так что воздух казался тяжелым и почти лишенным кислорода из-за висевшего здесь чада множества запахов, начиная от вони грязных человеческих тел и заканчивая вполне узнаваемым сладковатым привкусом дешевых синтетических наркотиков. Отдельно и особенно сильно несло из находившегося где-то здесь загона с толстоносами, неуклюжими существами, которых разводили специально для забоя на мясо. Оттуда же доносились и пронзительный визг этих животных, пробивавшийся сквозь общий гул множества голосов.
Приходилось пробираться сквозь толпу людей, ксеносов, мутантов и гибридов, здесь не чурались ни вида, ни расы. В Болотах всех ценили по настоящим качествам, которые каждый сам в себе воспитывает, вроде верности данному слову и умению вести переговоры, находить в топях дорогу и хорошо стрелять. А кем при этом человек был от рождения и кем были его родители, никого не волновало.
Волчок разыскивала здесь любого техника, который мог хотя бы отполировать броню, чтобы убрать следы зубов болотного охотника. Несмотря на то, что система псевдомускулатуры не была повреждена, из-за погнутых деталей все-таки возникали определенные неудобства, которые пусть и не были критичными, но все же порой мешали. Так что девушка горела желанием избавиться от них как можно быстрее.
– Скорее всего, нам туда, – Рейвен первой заметила дверь лифта, рядом с которым был вывешен список уровней, куда поднимается кабина, и схемами расположенных там помещений. Если ему верить, пятью уровнями выше была целая секция, выделенная исключительно для работников с техникой и различным вооружением, – здесь наверняка искать бесполезно…
– Тогда не теряй времени, – оттолкнув в сторону какого-то зеваку, Волчок потащила ее к дверям лифта, – они тут наверняка нерегулярно ходят.
Лифты, установленные в лагере, не были рассчитаны на такое количество народа и постоянную работу, так что довольно часто ломались, а ремонтировали их, как раз напротив, крайне редко, так что всем приходилось пользоваться обычными пожарными лестницами, где очень часто тоже толпился народ. Так что попасть в кабину лифта без пары часов ожидания перед закрытыми дверьми, пока он мечется между различными уровнями, было большой удачей. Конкретно этот оказался грузовым, с большой открытой кабиной, отделенной от стен шахты только решеткой из толстой проволоки, с единственной еще работающей лампочкой на потолке, еле светившей сквозь слой пыли и паутины. Зато он был больше пассажирского, хотя ни о какой свободе пространства и речи не шло, просто внутрь набивалось гораздо больше народа, чем в обычный пассажирский.
– Смотри внимательно, чтобы ничего не сняли, – посоветовала Волчок, пробираясь сквозь скопление людей ближе к дверям. Они успели проскочить в лифт, но толпа народа оттеснила их к дальней стенке, зажав между решеткой и невероятно толстым гуманоидом, пахнущим как давно не чищеный туалет. Им надо было подняться всего на пять уровней, так что желательно было оказаться как можно ближе к дверям, чтобы не пропустить свою остановку, иначе в лифте можно просто кататься несколько часов, прежде чем все-таки сумеешь оттуда выбраться. Наемница крутила головой во все стороны, но натыкалась только на равнодушные взгляды, или затылки пассажиров, ничуть не интересовавшихся содержимым ее карманов, – Тут воров больше, чем честных граждан, как мне кажется…
– Их, по-моему, везде хватает, – кивнула Рейвен, все еще пытаясь представить, каковы же должны быть возможности людей и их минимальные потребности, раз они умудряются жить в подобных местах и даже испытывать удовольствие от такой своей жизни. Казалось, она уже видело дно, на которое может опуститься разумное существо, но по сравнению с лагерями в Болотах, те места были настоящим царством роскоши. Здесь же у людей действительно не было ничего, в том числе чистой воды и воздуха, их приходилось покупать так же, как и все остальное. Грязные, забитые, но все равно цеплявшиеся за жизнь, борясь с такими же нищими, как и они сами, за право прожить еще один день.
На нужный уровень они все-таки доехали, простояв почти полчаса, пока лифт, подчиняясь какой-то своей странной системе, шнырял между этажами, то проскакивая сразу несколько, а то методично останавливаясь на каждом, радушно открывая двери все новым пассажирам, хотя их и так уже набилось как консервов в банке. Так что, когда девушки все-таки из него выбрались, то, не сговариваясь, одновременно облегченно вздохнули.
– Не люблю лифты, – сплюнула на грязный и затоптанный пол Волчок. – Противно, мерзко, и толком пошевелиться нельзя. Ладно, пошли искать нашего техника. Надеюсь, он окажется хотя бы немного полезным.
Одиннадцатый уровень, на котором они вышли, являлся техническим, то есть здесь не было общежитий рабочих и, по идее, вообще не должно быть никаких жилых помещений. Однако любое свободное пространство довольно быстро забивалось поселенцами, решившими, что жить в лагере в нищете все же лучше, чем ежедневно подвергать себя риску на Болотах. Поэтому в общежития превратились все пустующие склады, технические переходы и помещения, где люди порой набивались так тесно, что наступали друг другу на головы. Только часть помещений действительно важных для работы и существования лагеря все еще сохраняла свои изначальные задачи и оборудование, обычно еще и охраняемая силами безопасности от всяких любителей тащить все, что не так лежит.
Секция технической станции была как раз той частью, которая считалась жизненно важной для всего лагеря. Именно здесь ремонтировали и модернизировали все переносное оборудование, в том числе оружие и боевые доспехи, а так же технику и транспорт, без которого лагерь превращался в очередную заранее обреченную колонию, не способную даже себя обеспечить. Поэтому техники станции считались привилегированным классом, им выплачивалась повышенная ставка, и выделялись лучшие комнаты, а их рабочее место считалось чуть ли не объектом стратегического значения, что обеспечивало отличную сохранность и своевременный ремонт всего оборудования.
У входа в секцию их все-таки остановили; трое охранников в облегченных экзоскелетах и со штурмовым вооружением практически перекрывали весь коридор, пропуская только тех, кто действительно шел по делу.
– Не местные, как я понимаю? – окинув критическим взглядом их снаряжение и его внешний вид, пришел к заключению старший группы. – Что вам потребовалось в технической секции?
– Сам не видишь? – огрызнулась Волчок в ответ, показывая на свое плечо. – Болотный охотник все прожевал. Мастера ищу, чтобы исправить, так понятнее? – ее наглый тон никак не впечатлил охранника, все так же сохранявшего нечитаемое выражение лица. Хотя из-за опущенного внешнего щитка шлема, намеренно затемненного, все равно разглядеть удавалось только общие контуры лица.
– Оружие сдать на входе, – предупредил старший, чуть скосив глаза и посмотрев на указанный наплечник, – на выходе получите обратно в том же состоянии. Не волнуйтесь, никуда оно не денется…
– Вот когда человек говорит «не волнуйся», я сразу начинаю нервничать, – пробубнила Волчок, но все-таки сложила оружие в любезно предоставленный пластиковый кейс. Конечно, это было не все, что у нее имелось, оставалось еще холодное модульное вооружение в наручах, но рассказывать о нем наемница не торопилась, а то еще могут заставить и их тоже снять.
Винтовки уложили в металлический шкафчик в небольшой комнате по соседству, и ключ от него отдали девушкам.
– А если понадобится на оружие что-нибудь дополнительно поставить? – скосила взгляд в сторону комнаты Рейвен. Пусть даже в лагере, почти в безопасности, но все же оставаться совсем безоружной не хотелось. – Тогда как?
– Тогда техник пришлет гонца, – тем же безразличным тоном произнес охранник, пожав плечами. – Обычная практика. Проходите…
Техническая секция была похожа на заводской цех, только без привычных сборочных линий. Вместо них небольшие мастерские, в каждой из которых заправлял техник, выставляя на обозрение свой товар и услуги прямо в коридоре на грубо сваренных из решетчатых кусков металла полках. А некоторые еще и выставляли роботов с усиленным голосовым динамиком, грубым механическим голосом периодически зазывающим потенциальных клиентов.
Только вот клиентов в этих низких коридорчиках с неровными стенками и решетчатыми полами, под которыми текла непонятного цвета жидкость, было немного. В основном деловитые и неразговорчивые искатели в странных защитных костюмах, кустарных и больше напоминавших рейдерские лохмотья, выглядевшие так, словно их буквально собирали из кучи тряпок. Некоторые даже здесь не снимали масок, переговариваясь короткими фразами через динамики голосовых кодеров. Внимательно разглядывая прилавки, они порой перекидывались парой слов с самим техником, после чего-либо оставались, договариваясь о работе, либо, не оглядываясь, шли дальше искать более выгодное предложение.
Волчок тоже последовала их примеру, не став заглядывать к первому же технику, чья сработанная из неоновых трубок вывеска гласила о лучших ценах во всем секторе, периодически мигая значком цены, наверное, подмигивая возможному клиенту. Вместо этого пошла дальше, поглядывая по сторонам и насвистывая какую-то незнакомую Рейвен мелодию.
Девушке в технической секции понравилось, если даже точнее сказать, ей было здесь спокойно. Неравномерный шум работающих автоматических кузниц, грохот ударов пневмолотков и дребезжание включенных сверл напоминали ей рабочие кварталы родного города, где одна смена сменялась другой, но сами конвейеры не останавливались ни на минуту, продолжая выпускать продукцию. А техники и их подмастерья походили на простых работяг, зарабатывающих на еду каждодневным тяжелым трудом, не заботившихся ни о чем, кроме сиюминутных нужд вроде сытного ужина для семьи и оплаты очередного взноса на замену воздушных фильтров. Из-за этого таких простых и открытых ребят, с которыми можно было спокойно поговорить и услышать честные ответы.
– Вот сюда давай зайдем, – указала Волчок на вывеску, выведенную незнакомыми Рейвен символами, вроде бы напоминающих один из общепринятых языков, но складывающимся в совершенно нечитаемые сочетания.
– И что здесь написано? – недоверчиво посмотрела девушка на вывеску и на закрытую металлическую дверь, на которой кто-то сварочным аппаратом вывел знак в виде скрещенных молотов. – Я разобрать не могу…
– Да я тоже, – пожала наемница плечами, – вот поэтому и зайдем поинтересуемся, что же там такого нацарапано.
Только в дверь не получилось даже постучать, стоило поднести к ней кулак, как она сама, почти беззвучно, только тихо шипя пневмоприводом, отъехала в сторону, открывая их вниманию задымленную и тесную мастерскую. Все свободное пространство было заставлено всевозможными механизмами, рычащими, гудящими и свистящими. Некоторые из них усеяны манипуляторами с различными инструментами, одновременно оббивавшими, сверлившими и прижигавшими куски металла на наковальнях. Другие напоминали плавильные печи небольших размеров, в одной из них с шипением открылась заслонка, откуда в уже заранее подготовленную форму полился до белизны раскаленный металл.
И в самом центре всей этой механической вакханалии суетился владелец мастерской – невысокий и слишком широкий в плечах, с толстыми крепкими руками, одна из которых ниже локтя была кибернетической, завершаясь жутковатым инструментом, похожим на зубастые клещи. В больших защитных очках он все бегал вокруг похожего на экзоскелет механизма, только с низкими ногами и вместо рук были установлены боевые блоки.
– Великий Старрог! Ну почему он не работает! – возмущенно прогудел сквозь запыленную бороду коротышка как раз в тот момент, когда двери открылись, – Именем всех богов, работай! – и со злости пнул ногу механизма, весившего, по меньшей мере, в четыре раза больше него самого. Естественно, тут же заскакал на одной ноге, проклиная все на свете из-за чуть не разбитых в кровь пальцев, и только после этого заметил посетителей.
– Святая борода Каззира! Вы кто такие и чего здесь забыли? – сразу же забыл он об отбитой ноге и уставился на своих клиентов. – Я вас не знаю!
– Мы ищем техника, который может вот это исправить, – похлопала Волчок по своему изуродованному наплечнику, – но вижу, мы пришли не вовремя…
– Клиенты! Так бы сразу и сказали! Клянусь молотом Старрога, я совсем и забыл, что у меня снаружи вывеска висит! – моментально сменив тон на доброжелательный, коротышка подскочил к ним поближе. – Проходите! Не обращайте внимания на пустоту… Грим, чтоб твоя мамаша с волками путалась, иди сюда! – отвернувшись от клиентов, рявкнул он куда-то в сторону нагромождения кучи всевозможных деталей, грязных и покрытых оксидами. Скорее всего, притащенные в лагерь искателями находки, скупленные здесь по стоимости металлолома.
