Текст книги "Нашествие гениев (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 47 страниц)

За моей спиной раздался щелчок замка, и в комнату зарулил высокий, под два метра, гражданин в черном классическом костюме, белой рубашке и черном же галстуке с серебряной брошью в виде стрелы на оном, и это в тридцатиградусную-то жару. В черных кожаных ботинках можно было увидеть собственное отражение, настолько они были вычищены, а короткие черные волосы были идеально уложены, прямо волосок к волоску, только без геля, пенки, мусса и прочей пакости: обладатель густой темной шевелюры и не менее темных мыслей всякую химию не признавал. Прямой тонкий нос, длиннющий, как незнамо что, хотя я явно придираюсь, тонкие бескровные губы, что странно, учитывая, сколько крови он у народа выпил, вампирюга эдакая, худое лицо (недоедает, бедный, все деньги на чистильщиков обуви и гладильщиц костюмов уходят, ага), бледная, практически белая кожа (говорю же – вампир), и холодные, жестокие, безразличные ко всему и вся черные глаза. Класс! Явился, не запылился, нежить в обличье человеческом! Впрочем, надо признать, нежить симпатичная, и я бы даже сказала «красивая», если бы он таким гадом не был…

– Ну привет, – холодно бросила я, скрестив руки на груди.

– Здравствуй, моя Темная Королева, – ослепительно улыбнулся мой кошмар на улице Вязов, запирая дверь изнутри. Боится, что сбегу? Да ладно! Из его дома невозможно выйти без его разрешения – церберы на воротах не выпустят.

– Просила же меня так не называть! – поморщилась я, жалея о том, что перед тем, как вести меня к шефу, тот гориллообразный боец кулачной промышленности меня обыскал и забрал флик-лезвие вместе с мобилой. Нет, ясен фиг, я не собиралась втыкать ножичек в глазницу злейшего врага, равно как и лупить ему по маковке кочергой, хотя соблазн был велик – мне просто необходима была уверенность в себе, а эти гады меня ее лишили. Спросите, что за бред, почему я не могу быть храброй без оружия? Поясню. «Детская психологическая травма», как выражаются психологи. Я с детства такой стала, после определенного рода событий, а потому без оружия чувствую себя как в западне, а вот с шашкой наголо готова горы свернуть. Ну да ладно, я отвлеклась…

– И что? – усмехнулся Ионов, тут же развеяв иллюзию того, что передо мной гостеприимный хозяин. Впрочем, он ее мгновенно вернул на место, мило улыбнувшись и заявив, кивнув на правое от двери кресло: – Присаживайся, поговорим.

– И чаю гостье не предложишь? – съязвила я, усаживаясь-таки куда послали.

– Не сейчас, – пожал плечами мой вражина, грациозно опустившись в соседнее кресло и сложив кончики длинных белых пальцев вместе. – Не хочу, чтобы нам мешали. Признаться, не ожидал, что ты так быстро сдашься.

– Ты же все равно не отстанешь, – поморщилась я, – Этот твой прихлебатель заявил, что ты все время будешь их посылать. А мне не светит, чтобы ты на меня травлю устраивал: я же не всегда по улицам одна хожу…

– Сегодня ты тоже была не одна, – усмехнулся этот гад и пристально на меня посмотрел.

– Да, была, но, к счастью, мой спутник не стал вмешиваться, – пожала плечами я, глядя в камин и откидываясь на спинку кресла. А что? Расслабленная поза располагает к беседе без вспышек ярости, но внутри я собрана и готова к такой вот вспышке. Впрочем, Ионов к ним обычно не склонен: он сама холодность, расчетливость и сосредоточенность – делец, одним словом.

– Интересно, – хмыкнул он. – Ты же не любишь трусов, презираешь их. Не верю, что ты стала бы общаться с трусливым существом, бросающим девушку в опасности.

– Нет, конечно, – ответила я, пристально, но незаметно глядя на его отражение в каминных часах. – Но он в меня верил и знал, что я справлюсь. К тому же, я просила его не вмешиваться: не хотела подставлять, все же он… Ну да ладно. Мы немного просчитались, но знали, что меня не убьют, потому он и не стал вмешиваться в бой.

– Хм. И что ты хотела сказать, но не договорила? «Все же он плохо дерется» или «все же он мне нравится»? – вопросил Ионов безучастно. Ой, как же меня бесит, когда он задает провокационные вопросы с пофигистичной харей, словно интересуется, какая погода на улице, глядя в окно! Но сейчас я как раз хотела, чтобы он задал этот вопрос, а потому быстро ответила:

– Потому что он мне нравится.

Краем глаза я отметила хитрую усмешку своего вражины, однако понять, повелся он на мою провокацию или нет, сказать было сложно. Он знал, что я обычно отвечаю очень быстро, когда вру в опасной ситуации, а потому должен был прийти к выводу, что Ниар плохо дерется – это бы помогло, реши он послать к Риверу своих горилл. Но не факт, что он к этому выводу пришел, потому как он до безобразия хитрый и умный гад…

– Чего тебе надо? Чтобы я вернулась и выступила за тебя? Но у тебя уже есть чемпион, – поспешила сменить тему я, пока выяснение того, кем для меня является Ривер, не зашло слишком далеко. – Зачем я тебе? Два чемпиона – это перебор. Ты можешь не сорвать куш.

– Есть такая вероятность, – протянул Ионов, и я с грустью, тоской и печалью осознала, что такой вероятности нет – больно уж хитро он на меня глазел, когда это говорил. Я была ему нужна – это было невооруженным взглядом видно, но зачем – все равно было не совсем понятно. – Однако я не собираюсь терять шанс сорвать куда больший банк, чем если останусь с одним-единственным чемпионом.

– Да брось, – фыркнула я, разглядывая угольки в камине. – Он сильный боец, не понимаю, зачем тебе я. Я год не тренировалась. Смысл?

– Ты тренируешься уже около трех недель, а значит, форму уже начала восстанавливать, – глубокомысленно изрек он. – К тому же, моя Королева не может потерять способность сражаться.

Никогда его не понимала в этом. Что за фетиш такой: называть меня королевой и заменять этой кликухой мое имя? А самое дебильное в этой ситуации то, что он и впрямь всегда обращался со мной как с королевой, за исключением тех моментов, когда на меня по его приказу наезжали. Вот где у человека логика? В районе полного отсутствия… Хотя нет, она вся в бизнес-план перекочевала, ага…

– И давно ты за мной следишь? – фыркнула я, вернувшись к наблюдению за врагом при помощи подручных средств в виде каминных часов.

– Я и не прекращал этого делать, – пожал плечами он. Врете, батенька, ой врете! Ты ж у нас статичен до безобразия, в жизни пальцем не пошевелишь лишний раз, и только когда блефуешь, причем блеф этот представляет огромную важность, ты начинаешь шевелить конечностями, подтверждая этим свои слова. Я тебя слишком хорошо изучила за три года ежедневного общения, не обольщайся и не думай, что сможешь вот так просто меня обмануть! А вывод я могу из твоих слов сделать лишь один: ты на меня решил забить, но Кира тебе обо мне напомнил. Класс! Я еще больше возненавидела Ягами.

– Слушай, – протянула я и воззрилась прямо на него, – а он тебе сам фотки моего боя с Бейондом прислал или связался еще до этого, а фотографировали твои приспешники-прислужники?

Повисла тишина. Мафиози русской наружности холодно на меня зыркал и явно что-то просчитывал: у него аж губы в тонюсенькую полосочку превратились, хотя и раньше-то объемом особым не отличались. Наконец, он ухмыльнулся и, полностью расслабившись, облокотился на спинку кресла. До этого он только вид делал, что облокачивается, а сам спину держал в напряжении. Ну, приехали! Раньше это означало, что он решил играть в открытую. Я что сейчас, правду узнаю, что ли?

– Он нашел меня пятого июля, – заявил мой персональный Фредди Крюгер с красивой (не будем ханжами и озвучим-таки истину) харей. – Переслал по почте фото, где ты с тем прекрасным кровожадным взглядом пронзала бок человека мечом.

Вот как. С ВВ я подралась третьего, а пятого Юлька чуть не утонула, после чего Ягами поехал к Васе. Хм. Интересно, а с чего Лайтушка наш вообще решил сфотографировать тот момент?

– Тебе по электронной почте пришло письмо, да? – нахмурилась я.

– Именно, – ответил Ионов, пристально глядя мне в глаза.

Что ты там найти хочешь, золотце? Смысл жизни? Не надейся, его там нет. У меня вообще жизнь до безобразия бессмысленная, даже парень мой номинальный меня не любит.

– Ты знаешь, кто послал ее?

– Догадываюсь, – усмехнулся этот гад. Вот и не поймешь, знает он про Киру или нет…

– И кто же? – вскинула бровь я.

– Ты и сама знаешь, – развел руками он. О как. Блеф? Если блеф, то в чем? Он не уверен, что я в курсе насчет Лайта, или не уверен, что это именно Лайт? Ладно, кинем в синее озеро красный камень. Вопрос: каким станет камень. Ответ: мокрым, ибо моя логика равна моему настроению – в минусе…

– Я не в курсе, – пожала плечами я, не отводя глаз. Да, врать я умею. Научили. – Так что, может, просветишь, кто из моих новых знакомых – крыса?

– Чтобы ты его выставила? – усмехнулся он. – А мне оно надо?

Выставила? Стоп-стоп-стоп! Но Кира от нас и так свалил! К чему бы это?

– Ну, если я сама допру, еще хуже будет, – нехорошо усмехнулась я.

– А вот и мой любимый взгляд, моя Королева, – перевел разговор в другое русло этот дипломатический выкидыш логики. – Такой жесткий, что я готов хоть сейчас найти тебе противника!

– Противники на турнире будут, – поморщилась я. – А сейчас колись, кто прислал фото?

– Неужто не догадываешься?

– Хорош от вопросов уклоняться! Колись уже! Кто эта гадина?!

Да, нервы у меня все же не железные, но в данном случае я наорала на несостоявшегося пока работодателя намеренно. Чтобы прекратил дурью маяться. Раньше действовало…

– И что с ним будет, если я скажу? – вопросил он, снова замирая, как изваяние. О, кажись, он наконец серьезен!

– Я его пну под зад из своей хаты, – ответила я. – Ибо мне не нужны предатели. А заодно пообщаюсь с ним по душам и выясню, с какого перепоя ему понадобилось превращать меня в гладиатора местного разлива.

– Хм.

Многозначительно, что сказать? Товарищ, а вы не хотите стать шпионом в Америке? Вам бы цены не было! И от вопросов уходить умеете, и свои задавать, и молчать, когда к стенке припрут…

– Ягами Лайт, – ни с того ни с сего выдал мой вражина. Все, предложение о путевке в штаты и службе на благо Родины изымаются. С чего это он дал мне прямой ответ? Сначала ведь явно собирался от него отбрыкаться, даже сказал: «Чтобы ты его выставила?» Чего он добивается подобной внезапной искренностью?

– Вот ведь… – прошипела я, а потом возмутилась: – Так он поэтому ушел?! Боялся, что мы его вычислим и свалил? Вот ведь…

– Что мне в тебе нравится, моя Королева, так это то, что ты никогда не выскажешься крайне грубо в адрес другого человека, даже если это твой враг, – «умилилась» эта пакость. О да, моя вежливость и корректность этого готичного вампироподобного коварного обольстителя всегда удивляла и располагала, он ведь у нас тоже сама вежливость в костюме гробовщика – в жизни не слышала, чтобы он матом ругался…

– Не подлизывайся, – поморщилась я.

– Как можно? – усмехнулся он и, тут же посерьезнев, вопросил: – Так что, я назвал тебе имя предателя, не думаешь, что стоит отплатить мне той же монетой?

– Так я не знаю имен твоих предателей! – фыркнула я, впрочем, отлично зная, что сей фокус не пройдет.

– Таковых в моем окружении нет, – с уверенностью, а вернее, с самоуверенностью заявил Ионов. – Однако на добро неплохо бы отвечать добром, не находишь? А посему давай заключим новый контракт.

Я поморщилась. Ну да, как и ожидалось, факир был пьян и фокус не удался. Но ёлки-моталки, можно было хоть контракт не предлагать?! Не все же бойцы с контрактами работают! Спросите, как можно заключать контракт на бои в подпольном клубе, они же незаконны? Ну, не важно, что не спросите: я болтливая, я все равно скажу. Никто и не заключает контракт на бои или участие в чемпионате – все подписывают документы о том, что работают в качестве «личного телохранителя» босса и не имеют права уволиться в течении года. Контракт перезаключается снова каждый год, и в результате человек вроде как имеет работу, с которой не имеет права уйти, иначе обязан выплатить огроменнейшую неустойку прямо-таки астрономических размеров, а с другой стороны он обязан «идти куда пошлют» и делать «что шеф велит», поскольку это оговорено контрактом, и та же самая фантастическая сумма неустойки ляжет на его плечи кабальным долгом, ежели он один из кучи пунктов договора нарушит, а отказ от боя – именно такое нарушение, потому и невозможно тупо не драться, прикрываясь словами: «Я телохранитель, а не обитатель ринга». Беда, короче, с этими хитромудрыми дельцами, знающими, как приручить самых строптивых бойцов…

– Добром на добро – это хорошо, но размеры добра соразмерны должны быть, – попыталась выкрутиться я. – Ты мне всего лишь имя назвал, а я жизнью рисковать должна?

– Я тоже рискую, сообщая тебе имя своего информатора. Не жизнью, конечно, но и ты не погибнешь. Ты слишком сильна для этого, ты не можешь проиграть, моя Королева.

– Ты обо мне слишком высокого мнения, – фыркнула я. Никогда не понимала этой его одержимости мной…

– Я бы не сказал. Я бизнесмен, я умею разглядеть алмаз в тоннах песка. А еще я боец, и знаю, чей стиль боя может привести к победе. Так что тебе нет смысла отказываться сотрудничать со мной.

Боец, говоришь? А это идея…

– Слушай, если ты сам боец, что ж на арену-то не выходишь? – фыркнула я, откинувшись на спинку кресла. – Я тебя ни разу с мечом в руках не видела – где гарантия, что ты и правда хороший воин? Да и вообще, если тебе так надо, вот сразись со мной и победи, тогда я подпишу контракт.

– Если бы я мог победить тебя, моя Королева, – в тысячный раз усмехнулась эта рожа наглая, впрочем, он почти все время усмехается, только иногда чуть меньше, а иногда прямо во всю харю… – я бы участвовал в соревнованиях сам. Но мне это не под силу, а потому…

– Тогда продержись против меня пять минут, – перебила его я, не дав выдвинуть свои условия. Ему это явно не понравилось, и он нахмурился.

– Я работодатель, не более. И потому не обязан соревноваться с тобой в твоем ремесле. Мое дело – платить вовремя, без задержек и урезания заработной платы, твое – сражаться, не более.

– Ага, платить… – пробормотала я. – А еще стены моими фотками завешивать…

– О да. И там появилось несколько новых изображений. Хочешь, покажу? – расплылся Ионов в какой-то странной ухмылке. Я вздрогнула. Стало откровенно жутко, я поморщилась и перевела взгляд на огонь, пробормотав:

– Обойдусь без колбасных обрезков!

Ионов не расстроился и тут же перешел в атаку. Ну, ясное дело, он для того ту комнату и упомянул, чтобы меня из седла выбить, гад!

– Тогда нам стоит подписать контракт. Если хочешь, можем внести туда пункт об уничтожении той «стены славы», как тебе идея?

– И ты в тот же день создашь новую! Нашел дуру! – фыркнула я.

– А как насчет запрета на подобные вещи?

Я пристально на него посмотрела и поняла, что сказано это было абсолютно серьезно, хотя в тот раз он заявил, что эта «стена» исчезнет только после его смерти. А значит, он уже не так мной одержим, что очень хорошо! Врубившись, что к чему, я усмехнулась не хуже него самого и заявила:

– Да ты уже «перегорел», теперь эта комната для тебя – не более чем способ шантажа. Значит, вряд ли стоит на нее обращать внимание. Так что не пойдет. Ты меня не заинтересовал. Предложи мне что-то более весомое, чем изничтожение моих фотографий и деньги. Что то бумажки, что это, а результаты вырубки лесов меня не интересуют.

– Чего же ты хочешь? – озадачился Ионов. О да, таких слов он от меня не ожидал. Я ведь раньше никогда его ни о чем не просила, а от контрактов отпинывалась до последнего, пока он отца к стенке не припирал. Так что услышать, что я сама чего-то прошу, для него равносильно снегу летом на экваторе. Впрочем, и это бывает, а потому, хоть он и удивился, но в транс, шок и прочие офигевания не впал. Стойкий оловянный солдатик, ничего не скажешь…

– Лайт, – коротко бросила я. – Я не люблю предателей.

– Вот как? – протянул Ионов. – Неужто ты хочешь отомстить?

– Не совсем, – усмехнулась я, нехорошо так на Ионова глядючи и сводя кончики пальцев, совсем как он. – Я просто хочу отплатить за «добро» «добром». Не находишь, что это справедливо? Это ведь всего лишь равноценный обмен.

– Равноценный обмен, говоришь? – призадумался он, а затем усмехнулся во все тридцать два зуба. – Отлично. По рукам. Люблю сильных женщин, которые знают, чего хотят от жизни, и не стесняются добиваться этого любыми способами. Из тебя получилось то, что я так долго хотел увидеть. Наконец-то ты поняла, что на зло надо отвечать злом, и если тебя укусили, кусать в ответ…

– «…в три раза сильнее», – закончила я за Ионова его любимую фразу. – Ты мне лапшу-то на уши не вешай. Я хочу отомстить Ягами по-своему, а не кромсать его ножичком в подворотне. Это должно быть очень тонко, и я сама решу, как, а то ты явно раздухарился на его ликвидацию. Обломинго снова пролетело над твоей крышей – я не хочу его смерти, – нет, ну, это я вру, конечно. В результате мне как раз откидывание Кирушкой копыт и нужно, но не ставить же мафиози в известность, правда? – Я хочу, чтобы он помучился от осознания собственной тупости и бессилия, он же у нас человек самодовольный, самодостаточный и вообще мнящий себя божеством. Так что пусть навернется с пьедестала, а «памятник нерукотворный», что он себе воздвиг, рухнет и рассыплется, как глиняная фигурка. Вот тогда это будет равноценно. А то смерть – это слишком просто.

– Все интереснее и интереснее! Определенно стоило устроить этот отпуск! – разулыбалась эта гадость. – Мне нравится ход твоих мыслей, но, признаться, я не ожидал от тебя подобной жестокости. Что ж, оно и к лучшему! Значит, ты готова выступать на договорных боях.

– Чего?!

Я откровенно прифигела. Обойдется! Я на это не соглашалась! Что за предъявы?! А больше тебе ничего не надо, мистер наглость?! Вот чего ты добивался всеми этими уловками, да?!

– Равноценный обмен, – высказался он. – Убить проще, чем сделать жизнь невыносимой, а потому я прошу несколько более высокую плату, чем в начале разговора. Учитывая степень твоей жестокости, которую ты мне столь открыто демонстрировала, тебе ничего не будет стоить поучаствовать в договорных боях и победить. А потому я предлагаю тебе новый контракт. Ты становишься моим номером вторым на соревнованиях, участвуешь в сорока процентах оставшихся договорных боев этого года, а я взамен делаю с Ягами Лайтом абсолютно все, что ты захочешь, не спрашивая, зачем нужно то или иное действие, ведь я так понимаю, что его история, как и история остальных твоих гостей, несколько необычна, и ты бы не хотела придавать ее огласке. Плюс я плачу тебе сумму, на десять процентов ниже первоначальной суммы, которую платил по первому контракту. При этом «наказание» останется прежним.

– Офигеть не встать! – возмутилась я. – Это почему это ты зарплату на десять процентов снизишь, а сумму неустойки оставишь на том же уровне?!

– Как мне это нравится! – разулыбался этот гад. – Ты стала деловой женщиной! Но учти, те десять процентов пойдут на ликвидацию спокойной жизни твоего врага, а значит, фактически, я буду платить тебе те же деньги, что и раньше. Потому отступные и не изменятся. Хотя я сильно рискую: возможно, расходы превысят эти проценты, и мне придется, фактически, увеличить твою зарплату. Но я согласен на подобное развитие событий, чтобы заполучить мою Королеву. Ну так что, она согласна?

– Она думу думает, – пробормотала я и правда задумалась. Так, в принципе, если Ионов будет добровольно помогать и не задавать вопросов, есть шанс спровадить Киру гораздо быстрее, чем мы планировали. С другой стороны, из договорных боев мне точно не выйти живой, если проиграю. Но ключевое слово здесь «если», а как известно «если бы да кабы – росли бы во рту грибы», и неизвестно еще, выиграю я или продую вчистую. Риск – дело благородное, в конце концов, а меня без контракта все равно из этого терема не выпустят. Значит, надо брать от жизни все, ибо «дают – бери, а бьют – беги». Меня пока никто лупцевать не начал (а могут, ибо мафия – она и в готично-русской вариации мафия), а значит, не стоит искушать судьбу и лучше согласиться. «Извлекай выгоду из любой ситуации» – девиз моего папеньки, коим я никогда не пользовалась, считая отвратительным, но сейчас он очень в тему, а потому, пожалуй, стоит снова положиться на русский «авось» и тупо согласиться на заклание, пардон, на подписание контракта. Все равно L говорил, что если будет необходимо, я должна буду его подписать. Вот она и выползла, эта необходимость…

– Хорошо, – протянула я, наконец, снова посмотрев на вражину. – Но надо кое-что уточнить.

– Итак? – вопросил тот, касаясь подбородка сведенными вместе кончиками пальцев и вперившись в меня пристальным взглядом. Тоже мне, гриф, над добычей кружащий… – Я весь во внимании.

– Ну, во-первых, оплата. Ягами Лайт, – начала я. – У меня есть идея, как ему отомстить, но тебе эти действия покажутся абсолютно бредовыми, причем они не всегда будут связаны лично с ним. Иногда придется действовать обходными путями, через других людей. Согласен?

– Это меня не касается, – флегматично возвестил мой почти состоявшийся работодатель. – Мне все равно, на кого воздействовать: на Ягами или на кого-то другого. Зная твой характер, с уверенностью могу сказать, что ты не станешь втягивать в дело посторонних, ни в чем не повинных людей, и контракт исполнишь в точности – все действия в конечном итоге будут направлены против Ягами. А жизни людей, ничего для меня не значащих, меня не интересуют.

– Отлично, – кивнула я. – Тогда второе. Сорок процентов боев – это какие? Кто будет решать, в каких боях я участвую?

– Я, – беспрекословным тоном заявил этот гад. – Не волнуйся, я не допущу твоей встречи с ним на этих боях, однако мне необходим контроль над тем, в каких сражениях ты будешь задействована. В конце концов, речь идет о ставках, и я не хочу растрачивать твой талант на бесполезных малоприбыльных боях. Ну а оплата за эти бои стандартная: проигрыш не оплачивается, победа оплачивается в зависимости от ставок. О подробностях ты знаешь.

Да, делец – это в крови… Как говорится, «горбатого могила исправит», и то не всегда, вспоминая историю все того же пресловутого недо-Ками.

– Точно с ним не поставишь? – пробормотала я, резко нахмурившись.

– Клянусь Бусидо, – четко произнес Ионов. Вау, ничего себе, для него ведь это единственная непреложная клятва… была. А сейчас? Могу ли я ей верить? Хотя ладно. Все равно у меня нет выбора, и решение я уже приняла…

– Ладно, – кивнула я и поймала его довольный взгляд.

Блин, бесит! Почему я вечно пляшу под его дудку?!

– И последнее. Неразглашение моего прошлого. Абсолютное.

– На период действия контракта, – внес свою копеечку он. Ну, этого я ожидала, а потому наигранно возмутилась, впрочем, вряд ли это выглядело ненатурально:

– Ну ты вообще! Имей совесть!

– А что это такое и с чем ее едят? – заинтересованно вопросила эта пакость, то ли ехидничая, то ли серьезно считая это понятие излишним. В этом я его так понять и не смогла, к сожалению, хотя вопрос того, что Ионов считает «честным», а что для него непреложное табу, меня всегда интересовал. Но это все лирика, а на данный момент мне ничего не оставалось, кроме как, тяжко вздохнув, согласиться на подписание контракта.

– Ладно, я в деле, – вяло бросила я, а он, грациозно поднимаясь из кресла и доставая из кармана своей похоронной униформы ключ, заявил:

– Вот и отлично. Пока в договор будут вноситься изменения, поужинай со мной.

Н-да, и вот попробуй теперь, Маша, откажись, когда он это с таким видом говорит, что становится ясно: попробуешь вякнуть хоть одно трехбуквенное слово на букву «Н» – получишь в лоб, а то и что похуже… Впрочем, буду честной: сам он на меня руку никогда не поднимал, за исключением того, что тренировал мои «навыки» рукопашки. Причем я его победить не смогла ни разу…

– Ладно, – пробормотала я, тоже выбравшись из плена мягкого кресла. – Веди в столовку, Сусанин, корми репой, редькой и редисом с хреном!

– Как изменились твои вкусы, моя Королева, – фыркнул этот вампирюга, отпирая дверь и выпуская меня в темный, мрачный, отделанный деревянными панелями коридор.

– Все течет, все изменяется, – ответила я в тон ему, и мы почапали в столовку, она же на русском пафосном – трапезная.

Главное, чтобы меня потом в опочивальню не отправили, а домой отвезли, потому как в доме врага ночевать – хуже не придумаешь! А то он иногда страдал подобной фигней, оставляя меня на ночь, чтобы таскать смотреть на звезды и вещать, где какое созвездие находится и какой миф с ним связан. Романтик со склонностью к садизму, тоже мне…

====== 32) «Здравствуй, Цезарь, император, идущие на смерть приветствуют тебя»... ======

Ужин прошел тихо, мирно и без эксцессов. За этот год Ионов никак не изменился: все тот же леденящий душу взгляд маньяка, которому на все начхать с высокой колокольни, плюс деловые интонации в приятном бархатистом теноре, практически не сползающая с тонких губ ухмылочка и абсолютная статичность – он даже жевал всегда вяло и лениво, и, помнится, когда мы только познакомились, я всерьез задумывалась над тем, а не родич ли он горгульям – существам, превращающимся днем в каменные изваяния. Да, ребенок верил в сказки, забив на веру в чудо, не стоит меня за это пинать! Хотя чего я оправдываюсь? У меня вон шестеро анимешек в доме тусуются, так с чего я стараюсь пояснить свою веру в мифы, легенды и прочие куда более подтвержденные наукой факты, чем существования мира анимешных персонажей?!

Ионов как обычно жевал свой сельдерей и прочую траву, за что я всегда звала его жалким травоядным. А что? Вегетарианцы и впрямь травоядные, а этот еще и жалкий, ибо зло для меня куда более жалко выглядит, чем поверженное добро, ну да ладно, Остапа опять понесло. Он вообще вел здоровый образ жизни, а потому не пил, не курил и занимался спортом. Правильно: маньяки и мафиози хотят жить долго и по возможности счастливо, а как иначе? Кто ж тогда мир «очищать» будет? Вон, Кира наш доочищался... Ну да ладно, что-то меня все не туда уводит. Короче говоря, Ионов как всегда был сама любезность, сама галантность, сама культурность и впечатление портили только его глазищи, холодные и безразличные, да ухмылка, порой из ехидной превращавшаяся в жестокую. На сем претензии у любого человека закончились бы, но я могла придраться еще к сотне факторов, однако не буду грузить ваш уставший мозг: все равно вряд ли проникнитесь, ибо его недостатки может понять до конца только тот, кто его неплохо знает, а так слова: «Он очень любит цитировать «Божественную Комедию», – вас вряд ли заставят возмутиться. И правда, казалось бы, что такого? Да вот только слушать о том, как грешников в аду мучают, за обеденным столом – не самое приятное дело (про Рай он как-то вспоминать не любил, и лишь изредка упоминал Чистилище).

Вот так мы и поужинали, а потом пошлепали обратно в его «кабинет для размышлений», куда он обычно мало кого пускал. Внимательно прочитав контракт аж три раза и тщательно его проанализировав, я поставила свою подпись, мой работодатель – свою, и все было заверено официальным лицом. Короче говоря, подстраховался этот гад со всех сторон. Вспоминая Соционику, я бы назвала Ионова Джеком Лондоном – вот уж кто точно всегда и везде знает, как извлечь выгоду! Впрочем, само по себе это качество не плохое, но только если не приправлено абсолютным пофигизмом к участи ближнего и способностью играть людьми как шахматными фигурами, а также использовать их как разменные монеты. Хотя «Джек Лондон» он только деловыми качествами. Он же абсолютный интроверт, да и «черная сенсорика» явно доминирует, так что вывод: он «Максим Горький», бугага! У него ведь насчет правил, порядка и прочей лабуды пунктики, да еще какие…

Подписав контракт, мне предложили его «обмыть», и я согласилась. Спросите: «Как же так?» – учитывая, что я не пью? Ай-яй-яй, вы забыли, что и он не пьет! Если не забыли, честь вам и хвала, медальку на шею. Шоколадную... А посему нам принесла сок в хрустальном графине молодая служанка в черном готичном платьишке с черным же фартуком, и мы уселись распивать безалкогольные напитки в кресло. Интересно, а почему у его горничных вечно фартуки черные? Любовь начальства к готике сказывается, или его же практичность – на черном грязь не так видать?..

Я пила вишневый сок и мечтала свалить куда угодно: хоть учиться плавать с Кэлем, хоть тренироваться с Бейондом, хоть выслушивать вопли Коленьки – лишь бы не сидеть рядом с этим шизиком, создавшим мне целую «стену славы» и мечтавшим о том, чтобы я кромсала народ на колбасу. Я ведь ему всем сердцем благодарна лишь за один-единственный момент в своей жизни, да и то в том, что я тогда была в никакушном состоянии, из которого он меня вывел, до и больше его вины! Хотя, конечно, не буду врать: он много хорошего для меня сделал, причем почти бескорыстно, но именно что «почти» – я ведь ему приносила довольно неплохой доход! Но, кстати, самое странное во всем этом было то, что его восторги насчет моих боевых навыков и прочая лабуда основывались не на куше, который Ионов срывал за мой счет, а на чем-то, мне неведомом: он реально в меня верил, верил, что я никогда не проиграю, и это пугало больше всего. Потому что оснований у такого поведения не было – я ж не непобедимый бессмертный Терминатор! А потому я отчаянно мечтала свалить от этого шизика, поведения которого в самых главных вещах понять просто не могла. Но он меня отпускать не спешил и наслаждался моментом, вещая о какой-то байде из жизни мафии, бойцов кен-до и любителей готичной литературы, периодически скатываясь в цитирование Гёте, Данте и Гюго, а также прочих, прочих, прочих. Кстати, когда я на него гляжу, мне сразу «Человек, который смеётся» Гюго вспоминается. Вроде, у него «улыбка» на губах, а мне плакать хочется. Только если там – от сочувствия, здесь – от ужаса…

Наконец, он соизволил посмотреть на время и заявил слегка удивленным тоном:

– Надо же, уже три часа ночи! Мы сильно засиделись… А тебе еще добираться домой. Может быть, переночуешь здесь, моя Королева?

Ну-ну, так я и поверила, что ты не в курсе был относительно лунного пейзажа за окном!

– Э, нет, и не надейся! – возмутилась я. – Отправляй меня домой, я на ночевку у человека, завесившего целую комнату моими фото, не согласна.

– Как ты недоверчива! Мне это нравится, – разулыбался он и соизволил-таки оторвать афедрон от трона. Наконец-то!

Я тоже подскочила, как ужаленная в пятую точку нехилой такой пчелкой Майей, и заявила:

– Шмотки мои верни только!

– Конечно, всему свое время, – кивнул он, и мы потопали в гараж.

Я запрыгнула на заднее сидение бодрой ланью (и это в три утра) в надежде, что меня наконец оставят в покое, и я смогу мысленно заорать: «Аллилуйя! Свобода!» Ага, «щаз»! Фиг вам, то бишь мне, по всей харе. Его вредствующее Сиятельство, а вернее сказать, в его случае, Мрачнейшество уселось рядом со мной и вручило мне мобильный и отдельно – аккумулятор от него. Жесть, они еще и телефон мой разобрали… Зачем? Чтоб мои «жильцы» не смогли отследить, откуда ветер дует, точнее, откуда сигнал идет? Скорее всего… Но какой в этом смысл, учитывая, что он сей адрес и не скрывает?