Текст книги "Нашествие гениев (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 47 страниц)

– Не, вы носители фосфора – тьму жизни моей развеиваете, – усмехнулась я, и мы с подругой смачно шлепнули ладонью о ладонь друг друга. Грелля мне улыбнулась, вот только смотрела она на меня как-то странно – с грустью… Я же решила выпроводить всех этих деятелей и возвестила: – Народ, раз мы все решили, топайте баиньки. Мы с Юликом чайком желудки заполним и тоже по кроваткам. «Старуха сказала: спать!»

Мне никто не ответил, да в общем-то и не шелохнулся, и мы с Греллей пошлепали пить чай. Стоило лишь мне поджечь газ на плите, Юля вцепилась мне в локоть и прошипела:

– Ты с ума сошла? А если тебя убьют?

– А не пофиг? – вяло спросила я, пустым взглядом глядя в пол. С Юлькой можно не притворяться и не натягивать на лицо улыбку: она «своя в доску» и понимает, что у меня под маской, без слов. Прямо чтец мыслей…

– Ох… Ты из-за этого полосатого идиота расстроилась, да? – грустно спросила Грелля, сменив гнев на милость со скоростью света.

– Ну, и из-за него тоже, – пожала плечами я.

– Думаешь, он должен был, как и я, протестовать? – нахмурилась моя подруга.

– Не совсем, – поморщилась я, усевшись на диван под окном. Юля приземлилась рядом, и я тихонько сказала: – Понимаешь, я бы все равно решение не изменила. Но совсем недавно он мне сказал, что если бы его любимой предложили ввязаться в опасную авантюру, он бы постарался этому помешать. А тут он только «за».

– Думаешь, он тебя не любит? – нахмурилась Юля. – А зачем тогда весь этот цирк?

– Он по натуре человек добрый, мог подумать: «Месяц? Ну, всего лишь месяц можно потерпеть ее, чтоб не грустила, слезы не лила и всем настроение не портила». Да и вообще, вот тебя ВВ поцеловал? – Юлька кивнула. – А он даже в щеку меня чмафнуть попытку не предпринял. Да и не это главное. Понимаешь, он вообще старается как можно реже бывать рядом со мной, все время убегает… Зря я тогда дала волю эмоциям. Как мне когда-то сказали: «Когда свет превращается во тьму – в сто раз страшнее, чем если мрак окружает с самого начала».

Юля испуганно вцепилась в мою руку и прошептала одними губами:

– Не вспоминай!..

– Мне опять снятся те кошмары, – нехотя выдавила я.

– Гадство, – пробормотала Грелля. – Мы только избавились от них… Зачем эти долбанные шинигами притащили сюда этих жмуриков?!

– И не поспоришь, – тяжко вздохнула я. – Ладно, Юль, ты-то как после встречи с Кирой?

Нет, вы не подумайте, я не пытаюсь от неприятной темы уйти, я просто слегка корректирую русло разговора, чтобы беседа потекла в менее опасном направлении: мало ли у кого из гениев слишком длинные уши, равно пропорциональные длине носа, который они вечно суют не в свое дело?

– Да ничего, что удивительно, – пожала плечами Юлька, правильно меня поняв. – Я думала, будет хуже: расстроюсь, возмущаться начну… Ан нет – я на него злюсь, конечно, но мысль убить его, расчленить и прямо у морга прикопать меня не посетила. Мне как-то начхать на него было, разве что возникло желание выяснить хоть какую-то информацию. Ну и злилась я, конечно.

– Это хорошо, – улыбнулась я и налила нам чай.

Через десять минут Юля пошлепала к себе, а я, выпнув из спальни вяло сопротивлявшегося Ниара (мафия к тому времени уже учесала к себе в опочивальню), рухнула на койку и, завернувшись в одеяло, провалилась в сон, не соизволив одарить Рюзаки прощанием. Обойдется, хмырь болотный. «Отдавай мои игрушки и не писай в мой горшок», как говорится…

====== 31) Поход в магазин и явление злодея ======

– Знаешь, говорят, вода очищает. А ты хотела бы очиститься?

– Отстань…

– Ну почему же? Вода – это прекрасно! Когда она наполняет легкие, в глазах появляется ни с чем не сравнимый ужас… Знаешь, как приятно смотреть на это?

– Оставь меня уже!

– Нет. Потому что ты должна понять, что это такое. Ты должна посмотреть на меня, ты должна понять меня, ты должна поверить мне!

– Я тебе не верю!

– Тогда никому не верь! Я единственный, кто не лжет, и ты мне не веришь, так зачем верить другим?! Они не способны даровать тебе правду! Знания! Очищение!!!

Я подскочила на кровати. Черт, опять этот сон… Когда же уже пленка закончится или проигрыватель заест, а?! Вяло выскребшись из-под одеяла и потянувшись, я, не здороваясь с Рюзаки, пошла в душ. Обломается: я на него злюсь. А если я злюсь, пускай объект моей злючности тоже пострадает, вот такая я «недобрая». Холодный душ меня взбодрил, и я, зарулив на кухню, обнаружила, что время – восемь утра. Ура, мне не придется пересекаться с мафией! Я быстренько сварганила манную запеканку и разбудила Ниара. L позавтракал с неимоверной скоростью, напомнив мне майора Пейна, коего я сама себе напомнила в первый день пребывания в нашем мире этих глючных анимешек, и отчалил к моему компу, а Ривер, дохомячив вкусность, осторожно спросил:

– Маша, ты уверена, что хочешь помочь L и принять предложение Ионова?

Ути-пути, Ниарчик обо мне заботится, приятно-то как! Молодец он, ничего не скажешь… В отличие от мафии.

– Да. Спасибо, Найт, – улыбнулась я. Ну а что? Если уж я умею играть роль счастливого и довольного жизнью и геополитической обстановкой в мире человека, почему бы не заюзать собственное умение?

– Мне так не кажется, – выдал Ниар, пристально глядя на меня своими черными глазищами и накручивая на палец контрастно-белую прядь волос. Блин, Ривер, хорош допытываться!

– Найт, я в норме! – отмахнулась я, начиная убирать со стола. – Да, я переживаю, и мне все это неприятно, но ничего, не смертельно. Всем приходится сталкиваться со своим прошлым, и если уж это произошло, не стоит, как страусу, прятать голову в песок: все равно пол бетонный.

– Я знаю, ты не расскажешь, что случилось, – продолжал допрос мальчик со склонностью к психоанализу и любовью к детективам, – но я вижу, что ты переживаешь. Если ты уверена, что хочешь помочь, отговаривать не стану. Но уверена ли ты, что с тобой ничего не случится?

– Нет, – абсолютно честно ответила я, намывая Риверовскую тарелку. Чего не сделаешь, чтобы с прокурором на допросе взглядом не встречаться! – Но это не важно. В конце концов, вряд ли меня прибьют прямо в первом бою, а следующий, я надеюсь, не состоится. Короче говоря, вы просили вам довериться, и я доверилась. Вы предотвратите второй бой, на первом же я постараюсь выстоять. Спокуха, Найт, не помру. Я живучая! Такая живучая, что ни одним тапком не пришибешь, прямо как таракан, «Рэйдом» питающийся!

– Это хорошо, что ты настроена оптимистично, – флегматично заявил хомячок-логик, – но сегодня я пойду с тобой.

– Это ты о чем? – опешила я и удивленно воззрилась на подтянувшего к груди левую ногу детектива.

– Я не представляю угрозы для нападающих, вернее, они не подумают, что я в состоянии дать отпор, и ошибутся, – пожал плечами мой бравый хомяк-воитель. – Если что, я в состоянии помочь, однако пока помощь не будет нужна, могу сделать вид, что испугался, и отойти в сторону.

– Нет, я не хочу рисковать, – нахмурилась я. – Мало ли, они увидят спутника рядом со мной и нападут сначала на него? Что если они ударят со спины? Что если тебя ранят?

– Ты уверена в себе, а я – в себе, – апатично заявил Ривер, и я поняла, что спорить с ним – дохлый, как тушка мамонта в леднике, номер.

– Ладно уж, – сдалась я на милость победителя и, домыв посуду, убрала тарелки в шкаф над мойкой. – Тогда вечером пойдем в магазин вдвоем.

Ниар кивнул и утек в зал, терзать мой ноут, а я пошла на заклание – к Рюзаки, который продолжил ежедневную пытку программированием. В целом, день прошел спокойно и без эксцессов: часов в десять пришла Юля, которой был выдан сухпаёк, в обед мы вчетвером обсудили, что я должна сказать Ионову по телефону и как себя вести, когда встречусь с ним, затем я до вечера писала какую-то лабуду, причем бросала каждый «рассказ» после нанесения на виртуальный лист двух-трех страниц и бралась за следующую идею, так как предыдущая переставала казаться мне хоть сколь-нибудь перспективной, а около шести прискакали мафиози. Это послужило для нас с Ниаром сигналом: мы быстренько обулись и, бросив мафии: «Ужин на столе», – вытекли из квартиры. Правда, Ниар задержался и обратился к Майлу:

– Ты с нами?

– Нет, – прозвучал короткий флегматичный ответ, и мы с моим Зефирным Принцем пошуршали вниз. «Нет», значит… Ну и ладно, ну и правильно…

Юлька должна была ждать нас с Бёздеем у подъезда – ради этого она ускакала из дома аж в половине шестого, а потому, обнаружив на лавочке мирно болтавшую Греллю и молча внимавшего ей Бёздея, явно погруженного в раздумья, мы ничуть не удивились и пошлепали к магазину. Жара, духота, выхлопные газы, вяло плетущиеся прохожие, сваренные вкрутую летним зноем, и ленивые коты, развалившиеся на подоконниках четырехэтажных зданий, – вот все, что сопровождало нас в пути. Ах да, забыла упомянуть редко понатыканные тополя напротив домов, произраставшие между тротуаром и проезжей частью, по которой практически не сновали машины. Да, городок у нас маленький, тихий, по некоторым улочкам машина если один раз в час прокатится – уже событие…

– Найт, мороженое будешь? – вяло спросила я, когда мы достигли пункта назначения в виде продовольственного магазина.

– Да, – кивнул мой очаровательный ломтик зефира. Или пастилы? Она тоже белая бывает. Повысить его в звании, что ли?.. Хотя нет, пастила женского рода, а он все же Принц, а не Принцесса.

– Какое?

– Как в тот раз.

Ого! Риверу пришлось по душе мое любимое лакомство! Живем, господа! У нас с Юлькой появился единомышленник в вопросе охлаждения организма летом на улице…

– Круто, – кивнула я, и мы заползли в магазин.

Малюсенькое помещение характеризовалось кафельным полом, на котором зимой не поскользнулся бы только Евгений Плющенко и его собратья-фигуристы с титулами чемпионов мира, и прилавками вдоль трех стен, исключая ту, что содержала в себе дверной проем. За прилавками томились две тетеньки-продавщицы неопределенного наукой возраста в застиранных синих фартуках во все пузо и с белой наколкой в стиле «Я буфетчица восьмидесятых» в волосах. Также, ради полноты картины, стоит упомянуть засиженный мухами потолок и люминесцентные лампы, с которых свисали ленты-мухоловки, облепленные этими самыми мухами. Не самое, скажем прямо, приятное оформление для продовольственного магазина – мухи на липкой ленте, но не будем придираться: главное, здесь можно было затариться продуктами первой необходимости. За предметами роскоши а-ля «икра черная, икра красная, икра заморская, баклажанная» пришлось бы топать куда подальше, но кусок докторской колбасы и «ножки Буша», они же – «ножки куриные», здесь приобрести можно было. Прошерстив прилавки взглядом, мы с Ниаром подошли к прилавку слева, и я обратилась к продавщице, столь щедро смазавшей фейс косметикой, что возраст ее определялся в районе «от тридцати пяти до пятидесяти, с огромными допусками»:

– Здравствуйте, нам килограмм «докторской», полкило салями, котлеты «по-киевски», семьсот грамм сыра «Российский» и окорочок.

– Здравствуй-здравствуй, – кивнула продавщица с бейджиком «Мария», оповещавшим народ о части ее паспортных данных. – Давненько ты не заглядывала…

Она утекла выуживать из прилавка, он же – холодильник, колбасу, а я пояснила:

– Да как-то не получалось прийти: уже две недели в других магазинах затариваюсь после прогулки.

– А ты все с той зеленоволосой девушкой гуляешь? – вопросила вторая продавщица – брюнетка в возрасте «от сорока и старше».

– Да, конечно. Она же моя подруга, – кивнула я. Вам кажется странным, что я так мило болтаю с продавщицами? Не удивляйтесь. Я в этом магазине затариваюсь с момента его появления на свет Божий, то есть около семи лет, причем продавщица по имени «Мария» работает в нем уже, почитай, года четыре, так что я с ней знакома неплохо, как и Юля. Брюнетка по имени Екатерина тянет лямку здесь около полугода, и ее я тоже неплохо знаю, но с Юлей у них отношения, мягко говоря, неприязненные: Греллю же хлебом не корми – дай приколоться, а дамочки эти – существа довольно обидчивые, вот и получается, что я с ними вроде как общаюсь, а Юлька предпочитает, пока я затариваюсь, шлындрать по помещению магазина и отпускать язвительные комментарии в адрес всего подряд: товара, продавщиц, покупателей и самого магазина, включая мебель и оформление прилавков.

– Эх, подруга – это хорошо, – улыбнулась моя тезка. – А друг – еще лучше. Это твой парень?

Я хотела уже было сказать: «Нет, с чего вы взяли», – как вдруг вмешался Ривер и ляпнул:

– Да.

Я опешила, но виду не подала. Интересно, зачем это Ниару? Он просто так ничего не делает, значит, смысл есть. Но где? Я его в упор не вижу…

– Познакомишь нас? – вопросила Екатерина у меня, улыбаясь во все тридцать два зуба и сверкая золотыми коронками на четвертом левом нижнем и пятом верхнем правом.

– Конечно, это Ниар, – кивнула я.

– Очень приятно, – кивнул «мой парень». Он пытается быть вежливым? И тут он вопросил блондинистую продавщицу, резво пилившую колбасу: – Вы Машина тёзка? Я из Англии, не очень хорошо разбираюсь в русских именах.

Что за жуть, Ривер? Ты что курил? Или пил. Или колол…

– Да, тёзка, – разулыбалась продавщица. – И надолго ты из Англии приехал? Ничего, что я на «ты»? Тебе же лет шестнадцать всего?..

– Мне восемнадцать, но я не против, – ответил Ривер, начиная наматывать волосы на палец. Интересно, о чем он думает? И что ему надо от деятелей товарно-рыночной промышленности? – А насчет времени еще не определился. А Вы давно здесь работаете?

– Ой, давно! Четыре года, почитай как! – кивнула Мария. – Кстати, нам новый сыр завезли – «Маскарпоне». Раньше его отказывались поставлять, дорогой больно, а сейчас привезли. Пробовал? В Англии, вроде, он популярный…

– Пробовал, – кивнул Найт. – Он очень вкусный. Маша, купим?

Я кивнула, а Ривер продолжил пытать мое любопытство, ведя диалог с продавщицей, завешивавшей «докторскую» колбасу:

– И как работа? Спокойная?

– Да прямо! – фыркнула Екатерина. – Нервы на нервах: то один посетитель чем-то недоволен, то другой, то алкаши завалятся, то подростки хулиганят…

– А серьезные происшествия бывают? Какие-нибудь разборки или скандалы влиятельных персон? – вопросил Найт с видом святой невинности. – Моя мать хочет работать продавцом, а я волнуюсь.

– Бывают, к сожалению, – тяжко вздохнула брюнетка, а я начала запихивать в пакет продукты, выданные Марией. – Вот недавно под окном два алкаша поножовщину устроили, а до этого вообще какие-то темные личности дрались. Семеро на одного – где это видано? У нас же через дорогу пустырь, но обзор закрывают кусты, вдоль шоссе на нем посаженные. И все-таки мы с Машей видели, как эти дрались. Мы, конечно, сразу полицию вызвали и магазин заперли, но все равно жутковато было. Вечер, почти ночь, а тут смертоубийство под окнами! Уж не знаю, что там происходило на самом деле, но почему-то мне лично показалось, что они там мечами махали.

– Ой, да какими мечами? – фыркнула Мария, завешивая окорочок. – Небось это биты бейсбольные были.

– А почему же сверкали, когда мимо машины проезжали? – не сдавалась Екатерина.

– Так есть сейчас биты, которые под металл раскрашивают, – пожала плечами моя тезка. – Ну что сейчас, средневековье, что ли, мечами махать?

– И кто победил? – встрял Ниар в их разговор, сделав попытку придать моське лица выражение глобальной заинтересованности.

– Так никто, – пожала плечами брюнетка, опираясь локтями о прилавок, и заговорщически пояснила: – Они как вой сирен полицейских услыхали, так того парня бросили и убежали. Причем он еще на ногах стоял, когда они уходили. А потом на колени так и рухнул, но быстро взял себя в руки и ушел. Полиция его, по крайней мере, не нашла.

– И они ничего не взяли у потерпевшего? – вскинул бровь Ниар. Он пытается изобразить удивление? «Два» тебе, Найт, за актерское мастерство! Правда, я врубилась наконец, к чему весь этот спектакль…

– Как же нет? Взяли, – усмехнулась Екатерина. – Вот его «биту», – она ехидно посмотрела на напарницу, – они как раз и взяли. Правда, зачем им бита, непонятно. Был бы меч – другое дело.

– Да может это была бита одного из них – нам же не видно было, – поморщилась та. – Мы только видели, как у того парня его оружие из рук выпало, а тут как раз сирены завыли. Те заметались, с земли что-то подхватили и были таковы. Так что, может, они свое добро подобрали: он же у многих из них дубинки из рук выбил.

Значит, я права. Смертина избили по заказу Киры на соседнем пустыре и, что важно, забрали его катану – символ чести самурая. Наши гении про этот случай знали, но вот что у Смертина катану изъяли, им, скорее всего, было неизвестно. Видимо Найт, узрев, что я в хороших отношениях с продавщицами, решил уточнить насчет боевых действий в сём районе «в целом», дабы выяснить подробности той самой бойни. Ну, он прав: вряд ли кто-то из этих продавщиц (уж я-то их характер знаю!) стал бы общаться с людьми без «корочки», вещавшей об их принадлежности к племени ментозавров, пардон – ныне они уже копы… А так он без особых усилий из них новую информацию выудил. Молодец, быстро сориентировался! Хотя он же гений, чего я удивляюсь? Другой вопрос: почему они раньше не попытались этих мадамок допросить? Впрочем, они наверняка пытались, вот только у обеих этих гражданочек такой характер, что с «посторонними» они ни в жизнь и двумя словами не перекинутся, ибо им везде мерещится глобальный заговор, и только с постоянными клиентами они готовы трепаться обо всем на свете. Так что браво тебе, Ривер, за твою находчивость, браво!

– Опасная у вас работа, – выдал Ниар, и я, расплатившись, подошла ко второму прилавку.

– Опасная, – кивнула Екатерина и обратилась ко мне: – Ну что, чем тебя сегодня порадовать?

– Ой, многим, – ответила я. – Два батона, буханку черного, килограмм макарон «рожки», пакет муки, два мороженых «Птичье молоко», килограмм зефира, килограмм риса, пять плиток черного немецкого шоколада и «Киндер-Сюрприз». А, еще сыр «Маскарпоне».

Я усмехнулась и глянула на Ривера, который тут же перетек ко мне за спину и спросил, невинно похлопав глазками:

– А можно нормальные макароны? Мне эти не очень нравятся.

– И чего раньше молчал? – опешила я. – Блин, Ниар, хорош партизанить, сразу говори, если что-то не нравится!

Я отвесила Риверу щелбан и обратилась к Екатерине:

– Извините, давайте обычные макароны, раз уж этот деятель «рожки» не любит.

– Эх, молодость, молодость, – умилилась та и начала закидывать в пакет зефир. – А ты, Ниар, сладкое любишь? Маша раньше сладости в таких количествах не брала, только в последнее время начала…

– Да, люблю, – кивнула эта врушка. – В сахаре много глюкозы, она способствует умственной деятельности.

– А ты любишь учиться? – умилилась Мария. – И на какой факультет поступил?

– Лингвист-переводчик, – выдала эта хитрая пакость.

– Ну, с твоим знанием языка – неудивительно, – усмехнулась блондинка.

– Я поступил на факультет немецкого, – заявил Ниар, ехидно сверкнув глазюками в мою сторону, и я прониклась. Язва ты моровая, Ривер! Это сейчас намек на то, что ты с Кэлем хоть и помирился, но вы на равных, да к тому же попытка сказать: «Сколько бы ты не знал, нет предела совершенству, но надо к нему стремиться»?

– Ого, молодец какой! – восхитилась моя тезка, облокотившись на прилавок, в то время как ее напарница активно таскала к кассе продукты. – И, наверное, отличник?

– Да, – кивнул не страдавший излишней скромностью Ниар. – Если что-то делаешь, делай это так, чтобы не было стыдно за себя и можно было сказать, что сделал все, что мог.

Это он так меня подбодрить пытается? Тонкий намек на то, чтобы я не сдавалась и была сильной? Спасибо, Найт, я сто раз говорила, и снова повторюсь: ты чудо!

– Да, – кивнула я. – Как бы трудно ни было, надо идти до конца.

Ривер улыбнулся мне краешками губ, решив, видимо, что ничего страшного не будет, если абсолютно посторонние люди увидят часть его настоящих эмоций, а моя тезка с наколкой в волосах, вещавшей о ее принадлежности к племени торговцев, умилилась и восхитилась:

– Какие вы молодцы! Вот бы моему балбесу кто мозги вправил, и он наконец за учебу взялся!

– А у Вас сын? – вопросила я, запихивая в пакет шоколад для арийского недоразумения. – И сколько ему?

– Да вот ровесник… эм… Ниара. Правильно я твое имя произнесла? – обратилась продавщица в Риверу. Неправильно: это вообще кличка, но я промолчу – глядишь, за умную сойду.

– Да, правильно, – кивнул обладатель имени «Найт», и я усмехнулась, продолжив диалог с продавщицей:

– И на каком Ваш сын факультете?

– Да ни на каком, – отмахнулась та. – Он у меня баклуши бил целыми днями, в результате экзамены провалил и в армию попал!

– Защищать Родину очень важно, – флегматично возвестил Найт.

– А ты бы в армию пошел, если бы с институтом пролетел? – усмехнулась Мария. Что за неверие в людей, гражданка? Не все мечтают откосить от армии, уж поверьте!

– Да, – кивнул Ниар. О, молодец, коротко, но ясно, и не придерешься…

– Ну, тебе проще: ты бы в английскую армию попал, а не в нашу, – тяжко вздохнула Мария. Это сейчас по принципу «хорошо там, где нас нет» она высказывается? Бред какой…

– Я гражданин России, – флегматично пожал плечами Найт. И снова он молодец! И снова доказал дамочке простую истину: более легких путей искать не стоит. Мало ли, какие там ямы веточками-листиками запорошены?

– России? – опешила продавщица и аж от прилавка отлипла. – Эмигрант, что ли?

– Вроде того, – вытек с линии атаки мой Зефирный друг.

– Ого, ничего себе, – пробормотала Мария, а ее напарница выдала мне «Киндер-Сюрприз» и пробила чек. Расплатившись, я вежливо прощалась с любопытствующими кумушками, а Найт коротко кивнул, сказав: «До свидания».

– До свидания, до свидания, – улыбнулась брюнетка. – Приходите еще, поболтаем!

– Береги ее, – подмигнула Мария моему Принцу бледной наружности.

– Обязательно, – серьезно ответил тот и пошел на выход, забрав у меня сумки.

Я поспешила следом, открыла Ниару дверь, и мы наконец выпали на свежий, пропитанный ароматами выхлопных труб, помоек и пыли, жаркий воздух. Выудив из сумки «Киндер», я вручила его Риверу и заявила:

– Это, Найт, тебе премия за то, что ты – самое чудесное чудо из всех, что я когда-либо лицезрела. И не смотри на меня так возмущенно, я их сама обожаю, и пофиг, что мне двадцать. Цени: я ж своей любимой сладостью делюсь!

– Спасибо, – пробормотал Ниар, переложив сумки в левую руку и забрав у меня «награду». Он запихнул ее в обратно в пакет и довольно улыбнулся.

– Потом покажешь, кто достанется. И не смотри на меня, как на ребенка, бяка!

Ниар снова улыбнулся, пожал плечами, а я извлекла из сумки мороженое и попыталась отобрать у Ниара один из двух пакетов, но он вытек с линии атаки, не зря фамилия у него «Ривер», и несколько расстроено вопросил:

– Ты думаешь, я настолько слабый, что не могу две сумки в одной руке нести?

Я растерялась. Нет, я, конечно, видела, как Найт уходит с линии несуществующей атаки мирной тети-шинигами, а значит, драться он умеет, но он выглядит настолько худым, что, честно говоря, представить, что он очень сильный, сложно. Хотя Кэль тоже анорексик, но он выглядит куда взрослее, так что с ним вопросов не возникает, а вот Ниар… Ну не зря же продавщица подумала, что ему лет шестнадцать, не больше! Хотя кто сказал, что парень в шестнадцать лет – «слабосильная команда»?

– Эммм… – я помялась, а затем решила, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь, и, разворачивая эскимо, заявила: – Ты худой и очень молодо выглядишь, потому создается впечатление, что тебе будет тяжело. Извини.

Ниар тяжело вздохнул, принял протянутое мной мороженое и, ни слова не говоря, побрел домой. Мне стало стыдно, но на правду не обижаются, а потому я извиняться не собиралась. Не собиралась, но все равно извинилась – я просто-таки создана из противоречий!

– Извини, Найт, – пробормотала я, размундирив собственную мороженку и догнав обиженного гения. – Я не хотела тебя задеть. Просто…

– Просто я выгляжу ненадежным, – перебил меня он.

– Нет, не «ненадежным», – возмутилась я. – Ты выглядишь…

– Как ребенок? – снова перебил он меня.

– Нет, скорее, как подросток, – уточнила я. – Но не в этом дело. Просто ты очень худой и совсем не брутальный, вот и не кажется, что ты сильный. Извини.

– Ничего, – пожал плечами Ривер, загрызая мороженое, и я подумала, что он очень сильно расстроился, потому как Найт упорно смотрел на горизонт, хотя обычно пялился в асфальт. Да, вот такая метаморфоза: обычно люди смотрят в пол, когда им фигово, а на небо – когда им хорошо, вперед же они глядят в боевом настроении, но у Ривера все было не как у людей, ибо он простым человеком не был, а потому на небо он смотрел, когда грустил, в пол – когда думал, то есть почти всегда, а вперед – когда вел допрос или же просто ехидничал.

– Найт, я не хотела тебя обидеть, – пробормотала я.

– На правду не обижаются, – флегматично заявил он, и мне стало совсем тошно. Однако заняться самоедством мне не дали. Мы свернули во двор дома, соседнего с нашим, как я внезапно почувствовала опасность.

– Найт, уходи, – бросила я, выкидывая в мусорку возле какого-то офиса недоеденное мороженое. Ривер коротко кивнул и пошлепал дальше, а я застыла, нащупав в кармане перочинный ножик а-ля «флик-лезвие». Нет, крошить на колбасу оружием Изаи Орихары врагов-завистников я не собиралась. Мне просто нужно оружие для того, чтобы стать сильной-смелой-ловкой-Терминатором, нужное подчеркнуть. Вот я и юзала мини-ножик в качестве эдакого катализатора силы, решимости, фурёку и прочей лабуды в ожидании появления моих оппонентов. Долго ждать не пришлось – они окружили меня, стоило лишь Ниару отойти на небольшое расстояние. Их было семеро. У злодеев что, любимое число соответствует количеству цветов радуги, что ли? Ну да ладно.

– У нас послание, – усмехнулся загорелый мужик лет сорока в черной футболке с брюнетистым ежиком на черепушке вместо нормальной прически.

– Передавай, – ответила я, тиская в кармане ножик.

– «Нарушение договора влечет плату», – выдал главнюк этих деятелей, и мне не дали даже рта раскрыть в ответ – тупо ломанулись всей толпой. Не на ту напали, граждане! Хотя нет. Как раз на ту, к сожалению, ибо я должна поддаться, чтобы привести план L в исполнение. Блин, почему я должна этой глючной панде подчинятся?! Хотя чего возмущаться, сама же решила так, никто за язык не тянул…

Эти гориллы атаковали, а я уклонялась, изредка огрызаясь в ответ. Кстати, надо признать, что они были очень сильными бойцами – да и как иначе, Ионов других не держит! Он у нас человек «принципиальный»: живет по принципу «Или Цезарь, или ничто!» Максималист, короче. Вот и на меня он наслал очень сильных личностей, но, думаю, я бы с ними справилась, если бы не одно «но», которое сейчас наверняка жевало цукаты и пило патоку. А потому я «пропустила» удар в живот, несколько его смягчив, что, в общем-то не сделало его менее болезненным – просто травму он мне не нанес. Согнувшись в три погибели (говорила же, я неплохой актер), я сделала вид, что не могу вздохнуть, и на мою спину обрушился град ударов. Я мгновенно ляпнулась на землю и сгруппировалась. Главное, чтобы почки не отбили, остальное переживем. Пропустив несколько ударов ногами, я прохрипела:

– Если я не смогу сражаться, он вас уроет, твари!

Народ замер. О как, они его боятся. Ну правильно, его все боятся, и я в том числе…

– Ты выполнишь условия договора? – вопросил главарь, дернув меня за волосы и со злостью воззрившись на меня. Как близко его харя! Так бы и плюнула… Стоп, фантазия, а то и впрямь не сдержусь! Помедлив с ответом, я наконец неохотно выдавила:

– Что, если не вернусь, он так и будет вас на меня натравливать?

– Соображаешь, – усмехнулся этот почти лысый гад. Я поморщилась и выдавила:

– Передай ему, я позвоню…

– Не пойдет, – заявил этот инквизитор. – Говори сразу.

– Я скажу все Ионову! – нахмурилась я. – Сидя в своей квартире!

– И снова не пойдет. Ответ нужен сейчас.

Так, ну что я теряю? Если мне все равно придется потом общаться со своим врагом с глазу на глаз, то даже если эти деятели меня отвезут к нему прямо сейчас, ничего страшного не произойдет. В конце концов, инструкцию по поведению я от Рюзаки уже получила… А, была не была! «И понадеялся поп на русский авось», как говорится…

– Ладно, – пробормотала я. – Я выполню условия договора.

– Отлично, – усмехнулся этот гад. – Тогда ты едешь с нами.

О, прямо как я и предполагала… Меня дернули за волосы, вынуждая встать, и я, с грациозностью беременной черепахи, поднялась-таки на ноги. Этот деятель куда-то позвонил, а я, найдя взглядом Ниара, стоявшего у кустов неподалеку, слегка покачала головой и ободрительно улыбнулась. Он резко нахмурился и хотел было подойти к нам, но я снова покачала головой, и тут к нам подъехал черный джип. Меня затолкали в его недра, рядом плюхнулся главарь «семерых несмелых», остальные же поскреблись к выходу со двора, где, как я узрела в окошко, когда мы выезжали на шоссе, стояли еще две похожие машины. Зашибись за мной эскадру пригнали! Прямо космофлот какой-то! Дарт Вейдер руководит атакой клонов как в старые добрые (или злые, тут уж как посмотреть) времена…

Ехали мы молча, ибо о чем мне беседовать с этим гавриком из свиты своего персонального кошмара? Вот то-то и оно, что не о чем. Я мысленно подсчитывала урон, и, на удивление, он оказался небольшим: несколько синяков, куча ссадин – больше никаких последствий быть не должно. Я легко отделалась! Повезло, если можно так сказать. Да и почему нет? Все же во всем надо искать плюсы, даже в минусах – противоположности ведь притягиваются. А значит, любой минус – магнит для плюса.

Мы выехали за город и подрулили к большому коттеджу, гордо высившемуся во чистом поле и обнесенному забором метра в три высотой. Нехило так Ионов защитился… Раньше заборчик поменьше был. Остановившись у ворот, водила куда-то звякнул, и те распахнулись. «Тук-тук, кто в теремочке живет, кто в трехэтажном живет?» Враг мой, вот кто. Стало жутковато, ну да ладно, приехала уже, не убегать ведь теперь? Все равно поймают… Да и раньше со мной здесь ничего особо ужасного не происходило, так что вдруг обойдется и на этот раз? Вот с такими мыслями я и оказалась в гараже этого мафиозного деятеля. Меня вывели из джипа, облапали, изъяв из карманов мобилу и ножичек, поводили какой-то фиговиной вдоль моей бренной тушки в поисках жучков и прочей прослушивающей техники и потащили за локоть в дом. Я тут же вырвала руку и фыркнула:

– Не забывайся, холоп! Царскую рожу ведешь на заклание!

Мне не ответили, но и попыток вновь меня потискать, пардон, провести болевой захват и доставить моральному, а то и физическому инквизитору, не предприняли. Уже плюс! Видать, этот гаврик знает, что я очень нужна его боссу. Блин, лучше б я ему ненужна была, право слово! Но «право» сейчас не модно – большинство стремится «налево», а потому меня завели в кабинет и оставили в гордом одиночестве. Так-с, осмотримся. Четыре стены, оснащенные темно-серыми обоями с разводами, пол – одна штука, укрыт ковром черным, персидским, с серебристым рисунком, потолок – одна штука, как ни странно, белый, камин у стены напротив входа – одна штука, классический, каменный, огонь присутствует, кочерги нет – непорядок. Окно притулилось в стене слева, занавешено черной шторой с серебристыми королевскими лилиями и намертво замуровано решеткой, на стене справа висят гравюры к «Божественной Комедии» Данте Алигьери, перед камином – два бордовых мягких кресла с огромными спинками и массивными подлокотниками, полностью обитые тканью цвета крови, а по обеим сторонам от двери врастают в потолок книжные шкафы. Да уж, у Ионова всегда была тяга к готике, и то, что я перечислила в этой комнате, не изменилось с тех пор, как я в ней последний раз была, разве что кто-то, несмотря на решетки, спер кочергу и прочие каминные принадлежности, но это явно сделано для того, чтобы я хозяину железякой по лбу не зафиндилила в сердцах. А вот из изменений могу назвать следующее: квадратный низкий столик у левого кресла заменили на такой же низкий, но круглый, черного дерева, у правого же кресла появился отсутствовавший прежде как данность его брат-близнец.