Текст книги "Нашествие гениев (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 47 страниц)

– А у нас с ней друг от друга секретов нет, – усмехнулась я, а L отрицательно покачал головой.

Повисла тишина. Гении просчитывали варианты действий, а их подопытная мышь – о да, все же мышь, хоть я их и не люблю – потягивала чай, раздраженно дожевывая запеканку и мечтая о том, чтобы свалить на прогулку с катаной и подраться с Бёздеем. Бред? В точку. Просто мне нужно было выпустить пар. Хотя с куда большим удовольствием я бы просто посидела на пледе, расстеленном под раскидистым кленом, и посмотрела на закат под тихую лиричную музыку. Ну да, я же не злюсь. Мне просто плохо…

Наконец, часов в одиннадцать, в ванну прополз Ривер, вяло с нами поздоровавшись, а около полудня явилась-таки мафия. Нехило парни спят! И это при том, что сегодня понедельник!

– А вам на работу не надо? – с усмешкой вопросила я Кэля, вяло разминавшего шею. Затекла, что ли? Как он спит – кверху ногами? У отца же ортопедические подушки!

– Меня еще не утвердили, – ответствовал он, зевнув. – А Майл приступает со среды.

– Ясно, – вздохнула я, и Мэлло удалился в ванную. Мэтт же упал на свое законное место и закурил. Как же меня это бесит!

– Убери свою долбанную сигарету, Дживас! – рявкнула я. Катана и Бёздей? Нееет! Катана и курящий Дживас!!! – Сто раз говорила: горло перехватывает!

Хотелось либо дать геймеру в лоб, либо разрыдаться, но я себя пересилила и титаническим усилием воли, сравнимым разве что с усилием алкаша, пьющего молоко, глядя на стакан водки, заставила себя свалить в комнату, не пришибив эту полосатую гадину. Минут через пятнадцать в мою спальню вломился подозрительно мирный Кэль и заявил:

– Идем, побродим по городу.

– Зачем? – фыркнула я. – Если хочешь опять в интернет-кафе зависнуть, Дживас полезнее. Если экскурсия нужна, опять же его зови. У меня настроения нет.

Михаэль нахмурился, скрестил руки на груди и выдал:

– Друзья должны помогать друг другу. Разве нет? Что бы ты там ни думала обо мне, я не последняя скотина и не бросаю в беде того, кто меня понимает. Идем.

Я опешила. Это он сейчас меня на полном серьезе другом назвал? Не под влиянием обстановки? Ни фига себе… Я встала и на автомате поскреблась к выходу с выражением глобального афига на моське лица, но уже у двери вопросила:

– А геймер?

– А ты хочешь, чтобы он тоже пошел? – хмыкнул Мэлло. Я отрицательно покачала головой, и он усмехнулся. – Тогда вопрос излишний.

Я кивнула, и мы вышли из квартиры. К моему вящему изумлению, Кэль не поволок меня шляться по злачным заведениям а-ля «бар, тир, клуб, притон мафии» – он повел меня в музей. В нашем городе музеев очень мало: краеведческий, две картинные галереи, где выставляли работы малоизвестных художников, и не так давно открывшийся, но очень меня заинтересовавший музей кузнечного дела. Есть, правда, в нашем городе и совсем уж странное место – «музей пастилы», но это и не музей вовсе, а, скорее, фабрика по производству пастилы по старинным русским рецептам, в некоторых помещениях которой проводят экскурсии, да не простые, а с исторической реконструкцией, то есть костюмированные. Вот туда-то этот сладкоежка меня и повел, а самое странное то, что я давно хотела туда попасть, да все никак не получалось. Добравшись на трамвае до пункта назначения, мы молча прошествовали к так называемому «музею», расположившемуся в старинной усадьбе, и Мэлло потащил меня к деревянным воротам, заявив, что мы опаздываем, и не давая поглазеть по сторонам. Здание располагалось в старинной части города, застроенной в основном частными домиками, и поглазеть здесь было на что, но разве мафиози остановишь?

– Да как мы можем опоздать, мы же не записаны на экскурсию, – озадачилась я. – Мы же просто экспозицию старинных приспособлений для изготовления пастилы пришли посмотреть!

– И не надейся, – фыркнул Кэль, сиявший «Роджером» на пузе. – Я нас записал по телефону перед тем, как за тобой зайти.

Вот пройдоха! Но почему-то на душе так тепло стало… Спасибо ему сказать, что ли? Ладно, скажу, если он не устроит ничего кошмарного за этот турпоход…

Михаэль доскакал до собиравшейся во дворе «фабрики» толпы и подрулил к полной женщине с толстой папкой.

– Я заказывал два билета, – надменно бросил он, протягивая дамочке деньги. Ясно, значит, они таки с Дживасом вчера играли… Как не стыдно, Мэлло! Играл-то Мэтт, а не ты, а денежки тебе достались… Хотя у него на сигареты наверняка уходит не меньше, чем у тебя на эту экскурсию уплыло…

Женщина сцапала денежки и вопросила его фамилию. Вот ведь последовательность, а! Кэль сдал явки и пароли, и мы были приняты в группу любителей сладкого лакомства. Через некоторое время подошли еще двое сладкоежек, и дама заявила, что сейчас начнется экскурсия. И впрямь, минут через пять двери небольшого одноэтажного дома в старинном стиле распахнулись, и оттуда выплыла дама в костюме крестьянки девятнадцатого века и черном с алыми цветами павлопосадском платке. За ней вышел мужичок в костюме дворового, и они начали рассказывать о музее, отвесив «гостям дорогим» земной поклон. Затем нас провели в просторную светлую комнату, где вся толпа из пятнадцати человек была встречена радушной «хозяйкой» купчихой Чуприковой и усажена наблюдать за представлением. Начался спектакль. Простые посадские жители девятнадцатого века говорили о своем, о «наболевшем», собирали приданое, спорили, ругались и мирились, удачным тонким юмором заставляли гостей смеяться, грустить вместе с ними из-за разочарований и проблем… Действо это меня так захватило, что я забыла о собственных неурядицах и полностью погрузилась в атмосферу, почувствовав себя жительницей посада девятнадцатого века. Наконец, представление завершилось, и я с удивлением обнаружила, что прошел всего час. Бывает же! Я думала, мы тут часа три сидим. Правду говорят: «Счастливые часов не наблюдают». Как мне, однако, для счастья мало надо! Какая я непритязательная…

Однако хоть спектакль и закончился, экскурсия к финалу не подошла. Нашу шумную толпу повели в сад, где садовник поведал о том, как ухаживать за яблонями. Все, бегу разводить антоновку, ага… Сия часть меня интересовала мало, а вот Кэль информацию впитывал, как губка. Это у него профессионально-гениальное – вряд ли мафиози хоть раз в жизни держал в руках лопату. Ну, разве что трупы прятал… Короче говоря, из сада мы потопали в производственные помещения, где нас встретили кондитер Захар Евграфович и его помощник Ваня, припахавшие всю толпу к труду и обороне. Они пытались убить в нас обезьян? Удалось! Потому как мы с удовольствием приняли участие в старинном пастильном производстве: намывали яблоки в барабане Рейса, вынимали из них сердца при помощи сердцевынимателя (нет, вы прикиньте! А я раньше тупо на четыре части резала. Я тоже хочу такое приспособление!), протирали и уваривали пюре в котле Кеслера, взбивали мутовкой пастильное тесто и высушивали его на русской печке. Короче говоря, мы с Кэлем и еще тринадцатью сладкоежками теперь кондитеры. Если не сложится с психологией, не пойду, как советовал геймер, в суши-бар, а отправлюсь в производители пастилы. А что, натурпродукт! Сладкий, вкусный, да еще и полезный. А производство хоть и дико тяжелое, но безумно интересное.

Под конец мы встретились с самим «хозяином» заведения – купцом Петром Карповичем Чуприковым, чья жена уже накрыла стол, и мы с огромнейшим удовольствием пили чай с пастилой. Короче говоря, когда нас вежливо выпроводили, настроение у меня просто зашкаливало за отметку «отлично», и я была готова обнять весь мир. Пойти, что ли, глобус в объятия заключить?.. Михаэль тоже был доволен. Он улыбался, с любопытством смотрел по сторонам и внимал пожеланиям всего наилучшего от купца с супругой. Всего экскурсия длилась лишь два часа, включая представление, но это было безумно интересно, и казалось, что мы здесь уже целый день. Я сделала мысленную пометочку обязательно привести сюда Юльку и собиралась было неохотно поскрестись к воротам, как была перехвачена Михаэлем, возмущенно заявившим:

– А купить пастилу? L меня убьет, хоть он к этому и не склонен, если я без нее вернусь!

Как-то мне вдруг стало грустно…

– Это он посоветовал сюда прийти? – вяло спросила я, а Кэль фыркнул.

– Вот еще, у меня свои мозги есть!

О, а вот теперь мне опять хорошо. М-да, он на меня странно действует… Мы прошлепали в небольшой магазинчик, где Мэлло, узревший шоколадную пастилу, с маньячным блеском в глазах затарился огромным ее количеством. Кажись, он способен есть не только темный немецкий шоколад, но и «производные»… Также было накуплено множество других сортов, и я подумала, что арийский кошелек нехило похудел, а ведь мы прикупили еще варенье из яблок и щербет, а поймав мой вожделенный взгляд (я разве что слюни не пускала от восторга), направленный на огромного петушка на палочке, Кэль рассмеялся и приобрел ко всему прочему сию дивную конфетину. Выползли мы обедневшие, но довольные, немец тащил две нехилые сумки сладостей, а я с энтузиазмом зарабатывала кариес, загрызая леденец на палочке.

– Спасибо, Михаэль, – тепло улыбнулась я вполне себе мирному на данный момент арийскому мафиози.

– Ага, – кивнул Кэль и усмехнулся. Довольно так усмехнулся, скажу я вам!

Мы пошлялись по посаду, поглазели на местную архитектуру, поболтали о представлении, которое Михаэлю, кстати, очень понравилось, и он запланировал прийти сюда еще раз, когда сменят спектакль, и решили возвращаться. Петушок на палочке был нагло мною изничтожен, и в трамвай я вошла уже без этой сахарной мечты идиота, впавшего в детство, то есть меня, несчастной. Доехав до нужной остановки за веселым и очень содержательным разговором, мы выпали из трамвая и не спеша пошли домой. Настроение у нас обоих просто зашкаливало, и я не хотела возвращаться, но Михаэль пер две тяжеленные сумки, а он не вол и даже не Шварценеггер, хоть и мафиози.

– Спасибо, – снова сказала я, когда мы подошли к подъезду. – Ты меня из глубочайшей депры вытянул.

– Да ладно, – отмахнулся он, довольно улыбаясь. – Я же говорю: я друзьям всегда помогаю.

– Михаэль… – я замялась, не желая портить настроение ни себе, ни ему, но не спросить не могла, а потому все же отважилась и задала вопрос: – А почему ты решил меня причислить к числу своих друзей?

– А это не очевидно? – вскинул бровь он, и сапфировые глаза слегка затуманились грустью.

– Из-за того, что я тебя понимаю? – выдвинула теорию я.

– Нет, – хмыкнул он. Да уж, плохо у меня с теориями. – Вернее, не только, – а может, и не совсем плохо… – Ты захотела меня понять, поняла, и к тому же сумела меня самого заставить себя понять. Так что «спасибо», наверное, я тебе должен говорить. Но не буду – ты же сама этого хотела. А я вот захотел, чтобы ты стала моим другом. Потому что мало кому можно доверять, а если человек, не зная тебя лично, о тебе волнуется – это уже показатель, разве нет? А ты умудрилась не возненавидеть меня даже после того, как я тебя чуть не придушил. Потому я не хочу терять такого человека. Того, кто сумел меня принять, скажем так.

Я улыбнулась и кивнула.

– Спасибо.

– Хорош меня благодарить, – отмахнулся Михаэль, снова приходя в благодушное настроение. – Не ради благодарности стараюсь. Пойдем лучше L осчастливим!

– О да, он в восторге будет, – усмехнулась я, и мы поднялись на второй этаж.

Рюзаки, ясен фиг, обрадовался сладости и тут же уселся пить чай. Ниар последовал его примеру, заявившись минут на пять позже, а Дживаса в квартире подозрительно не наблюдалось. За время прогулки с Кэлем я почему-то решила больше не дуться на геймера, ведь он сказал правду, а потому поинтересовалась у L о его судьбе, но тот сказал, что Дживас умотал, ничего никому не сказав, и даже Мэлло лишь пожал плечами. Интересно, что задумал этот лемуристый Штирлиц?.. Ягами тоже не наблюдалось, но его судьба была известна: он умотал к Васятке. Ну все, эти двое нашли друг друга… Так, умри яойное мышление! Ты здесь не к месту! Ягами принадлежит L!.. Тьфу ты! Умри, я сказала!

Короче говоря, попив чаю, я пошла читать юморески, надыбанные Ниаром, которые он мне любезно распечатал. Мэлло, спионерив ноутбук у Ваты, поспешил заняться чем-то своим, мафиозным, загрызая шоколадку (да, все же шоколад он ни на что не променяет), а вышеозначенный Принц Зефир и его кумир окопались у моего компа, натащив на стол стратегический запас пастилы и чая. Вечером вернулся геймер, я же приготовила голубцы и позвала всех к столу. В середине трапезы явилась проснувшаяся наконец Юля в сопровождении ВВ, встреченная сотней вопросов, от которых предпочла отмахнуться и заявить, что если сейчас не поест, то загнется и начнет разлагаться прямо на моем околодверном коврике. Н-да, общение с Бёздеем на нее дурно влияет: ее юмор стал еще чернее, чем обычно. Ну да ладно, я ее и такую люблю.

Остаток ужина прошел без происшествий, Юлю ввели в курс дела относительно задания L, на что она лишь ошалело посмотрела на меня, а я развела руками. Попив чаю, я потащила ее в гостиную, и она таки поведала мне о своих ночных похождениях и о том, что они только что проснулись, умылись, перекинулись утренними приветствиями и, не болтая, пошли сюда.

– Ну ни фига себе! – офанарело заявила я. – А знаешь, L сказал, что Бёздей тебе благодарен… Не должником себя считает, а именно благодарен, и потому хочет тоже сделать что-то хорошее для тебя.

– Очень даже может быть, – кивнула довольная Грелля. – Он ведь и сам сказал, что хочет помочь, так что причина вполне может быть в благодарности.

– И ты не против? – осторожно спросила я.

– Не-а, – ответила Юля, заплетая косички из бахромы пледа. – Это же не по обязанности, и он не чувствует, что «должен» мне. А значит, ситуация приемлема. Пусть он не из симпатии ко мне это делает, но и антипатии не питает, а значит, не так уж все плохо.

– Нейтрал, – усмехнулась я.

– Ага, – хихикнула Грелля.

Мы еще немного поболтали, и около одиннадцати Юля пошла к себе – досыпать. Ясен фиг, Бейонд уже давно был дома, и я подумала, что он наверняка снова припашет ее к сказкосложению, а сама решила не засиживаться и легла спать, пожелав-таки Рюзаки спокойной ночи и не дождавшись ответа.

Утром я вскочила, как и обычно, ни свет ни заря. Вяло поздоровавшись с L, который опять не ложился и дремал всего пару часов прямо на моем кресле, я поскреблась умываться и готовить этим деятелям хавчик. Подумав, что надо бы пищу поздоровее сделать, а то от сухомятки желудки гениев пострадают, я решила сварить кашу. Молочный рис – отличный вариант для тех, кто любит сладенькое, но в то же время не хочет заработать язву, гастрит и дуоденит, вкупе с отрыжкой и изжогой. Короче говоря, у меня образовалось свободное время, и я, перебрав рис, уселась читать подборку Ривера. Что-то мне понравилось, что-то нет, над чем-то я ржала в голос, но все равно идей для собственного рассказа в подобном стиле у меня не появилось. Вернее, они мне не очень нравились, а представитель Энма-чо выразилась предельно ясно: рассказ должен мне самой прийтись по вкусу. Как результат, я попробовала придумать пару шуток, но эта затея вылилась в банальнейшие вещи, и я со вздохом подумала, что если так пойдет и дальше, то свалит один ВВ… И это при том, что Юлька с ним поладила. Может, лучше бы было, если бы я научилась не бояться воды, но не вернулась в спорт?

Около десяти часов заявились как раз таки два предмета моих мыслей: Юля и Бёздей. Кира, как оказалось, отправился гулять по городу, не сообщив о своих планах. Как я поняла, он вообще решил после того разговора с Юлькой «жить сам по себе» и просто пользоваться ее услугами посредника с остальными гениями. Юлька из-за этого расстраивалась, но виду не подавала, и я понимала это только потому, что знала ее как облупленную. Сварив рис, я подняла Ривера и мафию, и мы уселись завтракать. L к нам тоже присоединился, причем с места в карьер кинулся обсуждать планы на день:

– Мэлло, ты уже выполнил мою просьбу? – вопросил он мафиози. «Ого, у них еще и свои секреты», – подумала я, но тут же была огорошена ответом Шоколадки.

– Нет, – бросил он Рюзаки и обернулся ко мне: – Он хочет, чтобы мы с Майлом научили тебя плавать. Ты не против?

– Чего?! – я возмутилась. Нет, ну правда! Я же сказала этому Робокопу с поломанной платой памяти, что меня Юля учить будет, чтобы мы Киру сумели не через десять лет, а поскорее вытурить в мир Шинигами! А он что? Устроил мне… Стоп. Ведь он пытается еще и свое собственное задание выполнить! Значит, он считает, что я могу поладить с одним из этих деятелей, и это при том, что Мэлло меня чуть не кокнул, причем дважды, а Майл вообще за товарища не считает – я его подопытная крыса в психологических экспериментах!

– L хочет, чтобы мы научили тебя плавать! – повторил Михаэль, глядя на меня, как на безнадежную идиотку, но уже не осуждающе, а как-то снисходительно. Ну, спасибо и на этом… – Ты согласна?

– Да ни в жизнь! – возмутилась я и накинулась на Рюзаки, потрясая в воздухе ложкой, благо к трапезе приступить еще не успела. – Ты что удумал, панда-переросток?! Мы должны Киру в гроб загнать, шизика этого с голубой мечтой о нимбе над башкою, а ты мне тут предлагаешь учиться не бояться воды с человеком, который меня и за товарища не считает, – я ткнула ложкой в сторону Мэтта, – и с человеком, который считает, что я простая, как пять копеек! – на этот раз ложка указала на Кэля, и тот нахмурился. – Обойдешься, L! Свое задание выполняй как хочешь – оно все равно невыполнимо! А задание психованного недобожества с манией величия мы должны выполнить как можно быстрее!

– Успокойся, – флегматично ответствовал L. – Ты и правда веришь, что задание Ягами – научить тебя не бояться воды?

– Чего? – опешила я.

– Это не так, – пожал плечами Рюзаки, посыпая и так сладкую кашу песком. – Он нас обманул, я уверен на восемьдесят семь процентов.

– Как так? – растерялась я.

– Вполне возможно, – хмыкнула Юля, – Мне он тоже с утра напел про боязнь воды, и я ему поверила, но он не хочет уходить, а значит, вряд ли бы сказал о своем задании тем, кто мечтает его отсюда выпнуть.

– Но если он солгал, на фига мне вообще учиться плавать? – возмутилась я.

– Есть вероятность в десять процентов, что Ягами сказал правду, – пояснил мой препод японского языка с учительским видом. – Но не потому, что хотел вернуться, а потому, что хотел нас запутать, и зная, что я ему не поверю, выдал правдивую информацию за дезинформацию.

Блин, L, а у тебя мания преследования… Хотя, зная, с кем мы имеем дело, не только о таком можно подумать.

– Но если это может и правда оказаться заданием, – вяло попыталась сопротивляться я, – может, лучше будет все же научиться плавать как можно быстрее?

– Ты будешь проводить на пляже большую часть вечера, после того, как Мэлло и Мэтт будут возвращаться с работы, – безжалостно подавил попытку сопротивления Рюзаки. – Если тебя будет учить Юля, задание не смогу выполнить я сам, а это недопустимо. Незнакомым людям ты никогда не сможешь довериться, с ними же у тебя отношения неплохие, потому они – наилучшие кандидатуры.

– Вчера еще придумал, да? – нахмурилась я.

– Я подумал об этом сразу, но решил просчитать и другие варианты, – пожал плечами бомжарный препод.

– Гад! – возмутилась я и смачно стукнула ложкой по лбу гения. Железной ложкой по гениальному лбу… Все удивленно на меня воззрились, а я пояснила: – Терпеть не могу, когда мне лгут, L! А я тебя просила мне сказать, что надумал, и ты соврал! Скрывать информацию в сто раз порядочнее, чем нагло врать!

Я уселась на свое законное место и со скоростью солдата третьего месяца службы начала поглощать рис. На кухне повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь флегматично подражавшим мне, но с меньшей скоростью, Рюзаки, остальные в немом афиге на нас воззрились. Впрочем, не все: Бёздей флегматично помешивал чай, в который всыпал полсахарницы, не стуча ложечкой по донцу чашки. Сама культурность прямо…

– Так! – наконец взорвал тишину возмущенный голос Кэля. – Это ещё что?! Ты настолько против мне довериться, что даже плавать учиться не хочешь?

– С ума не сходи, – поморщилась я, грустно посмотрев на этого истерика. – Я согласна учиться плавать. Но ты же должен понимать, что мы не настолько хорошо друг друга знаем, чтобы ты за короткий срок сумел научить меня не бояться воды? Ты мне свои тайны не расскажешь, как и я тебе – свои, потому что мы слишком мало друг друга знаем.

– Ты себе противоречишь, – вмешался Майл. – Невозможно человека узнать, если с ним не общаться. Не будет разговоров – не будет и знаний.

– Пф! – я рассмеялась, но мне почему-то вдруг стало больно. – Ты хочешь сказать, что Михаэль откроет мне свои секреты? Или ты? Помнится, ты мне однажды уже сказал: «Ну, может, кто-то тебе и ответит». Так что мы хоть с ним и товарищи, он меня вряд ли впустит в свою жизнь настолько, чтобы открыть секреты.

– Начни с себя, – усмехнулся Дживас. Вот зараза… Провокатор!

– Начать с себя? – фыркнула я. – А смысл? Он мне никогда не доверится, так почему я должна это сделать? Я хочу быть его другом, но я не хочу рассказывать о том, о чем мне неприятно вспоминать. И ни ты, ни он, ни даже угроза того, что Кира в этом мире навечно останется, не заставит меня это сделать, ясно?

Я встала и ушла. Да, вот так вот просто: встала и свалила куда подальше, оставив на столе недоеденную кашу, а на диване – злого Мэлло и задумчивого Дживаса. Странно, но этот енот-полоскун даже не усмехался ехидно… Бывают же чудеса на свете! Я быстро обулась и потопала в свой любимый парк. Хотелось побыть одной, но не жалеть себя, как в прошлый раз, а помахать катаной по совету Бёздея. Знает он, что говорит… Я промучилась минут десять, сидя на зеленой травке и глядя на плывущие по небу ленивые барашки-облака, после чего решила было позвонить Кольке с просьбой о спарринге, как вдруг за моей спиной раздался голос. Самым странным было то, что это была не Юлька, которая всегда приходит мне на помощь, и даже не Бейонд, который мог заявиться в надежде на реванш. Это был даже не L с его голубой мечтой о возвращении в загробный мир, и не злой и мечтающий мне отомстить Кэль…

– Ну и что ты так реагируешь?

Я обернулась и увидела Дживаса. Этот деятель стоял довольно далеко, сложив руки на груди, а в губах у него застыла извечная сигарета. Я фыркнула и отвернулась.

– Ты расстроилась из-за моих слов? – на этот раз голос раздался совсем рядом, но я даже не посмотрела на источник шума. Больно надо напрягать позвоночник, дабы одарить взглядом всяких там ленивых недоделанных психологов! – Так сама должна понимать: друзьями называют тех, кому доверяют на все сто. Тех, кого знают, как облупленных. Ты можешь назвать другом только Юлю, а я – только Михаэля.

– А я не из-за этого расстроилась, – ответила я и почему-то решила пояснить: – Ты тогда сказал, что у нас повода подружиться не было с таким видом, словно говорил: «И не будет, потому как мне оно на фиг не надо, ведь ты никто и звать тебя никак».

– Разве у меня был такой вид? – хмыкнуло это хамское создание, но я себя переборола и не посмотрела на него, ответив:

– Да, именно такой!

– А я думал, он у меня был обычный – пофигистичный, – вновь хмыкнул Дживас.

– Да и наплевать! – возмутилась я. – Катись отсюда. Не хочу никого видеть.

– И Михаэля?

– Ясен черт! Он же, небось, разозлился!

– Ошибаешься. Он расстроился. Так же, как и ты из-за моих слов.

Повисла тишина. Это он пришел меня критиковать за хамское отношение к Шоколадке с Альпийских гор? Обломается! Хотя мне и правда стыдно. А еще обидно, потому что я сказала правду: Кэлю я другом на сто процентов никогда не стану. Ни я ему не доверюсь, ни он мне. И тут мне прямо в ухо прошептали:

– Он ведь тебе нравится. Я вижу. Не из-за тех слов на рынке, не из-за восхищения его именем. Я вижу, как у тебя глаза горят, особенно после вчерашнего…

Я вздрогнула и подскочила на месте.

– Иди к черту! – рявкнула я и потерла щеку. Неприятно, когда к тебе так подкрадываются, и еще неприятнее, когда выдыхают в ухо вместе с табачным дымом полную околесицу! Хотя, если уж начистоту, вчерашний день и правда был просто замечательным, и я была бы не прочь его повторить. Причем, что удивительно, Юльку я бы к нам с Михаэлем в компанию не взяла… Может, он и правда начал мне немного нравиться?..

– Не пойду, – ответил Майл, серьезно на меня глядя. Ёлки, ну почему он так любит доставать меня со своим профайлингом?! – Я хорошо его знаю и желаю ему счастья, а ты… Думаю, ты могла бы стать хорошей и верной женой. Потому я и пришел.

– Да пошел ты! – прошипела я, сжимая кулаки и зло глядя Дживасу прямо в глаза, что сделать было сложно, учитывая наличие гогглов. – Мне неинтересны все эти амурные вопросы!

– Неинтересны? – усмехнулся он, ехидно на меня глядючи. – Тогда почему, когда ты на него смотришь, всегда улыбаешься?

Я собиралась сказать, что у Дживаса глюки от перебора с никотином, но застыла с открытым ртом. Он ведь прав. На сто процентов прав. И, к сожалению, кажется, не только в том, что я улыбаюсь, глядя на арийское недоразумение с избытком пафоса…

– Ему это не нужно… – наконец пробормотала я, отворачиваясь от Дживаса. Ладони разжались сами собой. Руки безвольными плетьми повисли вдоль тела. Бред. Какой же это всё бред…

– Кто знает, – пожал плечами он. – Сейчас ему и впрямь лучше не знать правду, иначе он тебя оттолкнет. Но когда-нибудь всё может…

– Ой, не смеши мои портянки, сапоги соскочат! – перебила я его и рассмеялась. Правда, совсем не весело… – Вы же скоро уйдете! Или вы, как Кира, решили наплевать на законы мироздания и остаться в этом мире?

– Сначала мы собирались остаться, – неожиданно выдал мне тайну века Дживас. – Но потом Михаэль сказал, что L прав, и я с ним, если честно, согласился. Почитай, что L откопал, тоже поймешь, что нам здесь не место. Это грозит миру довольно крупными неприятностями, так что мы и правда решили уйти.

– Если бы это хоть чем-то грозило, вас бы не закинули сюда, – фыркнула я.

– Не скажи, – пожал плечами Дживас. – L сказал, что дитя Энма-чо кое-что объяснила, но запретила распространять информацию. Одно ясно: нам нельзя остаться.

– Ну и зачем мне тогда с Михаэлем контакт налаживать? – фыркнула я. – Все равно он скоро махнет мне ручкой! А может, и не махнет, учитывая, что я его обидела, а уйдет по-английски, хоть и уходит корнями к Ариям.

– А хотя бы немного побыть счастливой ты не хочешь? – вопросило это ходячее недоразумение, прислоняясь спиной к стволу тополя.

Да уж, Дживас явно не всегда просекает фишку, хотя я уже начала было считать его всезнайкой в вопросах психологии…

– Мне такого не надо, – фыркнула я, усаживаясь на свое любимое место на полянке. Интересно, а Юлька с Бёздеем отсюда на звезды смотрела или из другой части парка?

– Почему?

Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, Дживас!

– Потому что сиюминутные удовольствия – это не для меня, – пояснила я геймеру с покровительственным видом. Хотя ему все равно не понять, он же мафия!

Майл усмехнулся и, протопав ко мне, уселся неподалеку. Что, ножки устали в классических башмаках ходить, когда голенище лодыжку не фиксирует ремнями безопасности, а, Дживас?

– Понимаю, – выдал он, и я удивленно на него уставилась. Странно, но он был серьезен. Обычно он ехидничает, а тут – прямо инквизитор на допросе. Да еще и голос какой-то грустный… – Ты не хочешь потом остаться одна, узнав, что такое счастье?

Браво, Майл! Но ты прав лишь на пятьдесят процентов, как выразился бы наш великий Мишка Гамми…

– Типа того, – усмехнулась я и воззрилась на небо. Белые облака лениво плелись по бесконечному синему полю, напоминая ромашки без желтой сердцевины… О да, Остапа понесло. Но мне просто грустно…

– Значит, есть еще причина? – вопросил Дживас, выдыхая мне в лицо совсем не пары ментола и эвкалипта.

Я закашлялась, не сумев-таки справиться с неприятными ощущениями в горле, а на глазах выступили слезы. Мерзость этот ваш табачный дым, господа курильщики! И дамы тоже… Мэтт удивленно на меня посмотрел и – о, Боги, это что, его неудачный клон, что ли? Подмена? – затушил сигарету о зеленое покрытие нашего плаца для посиделок. Я прокашлялась, проморгалась и удивленно на него воззрилась, на что он выдал фразу века:

– Я не думал, что тебя это так напрягает, ты же спокойно раньше дым переносила.

– Спокойно?! Ты шутишь?! Да я сто раз просила открывать окно! – возмутилась я, подумав, что гении, оказывается, не все подмечают.

– Я знал, что тебе неприятно, но не думал, что настолько, – уточнил Дживас.

Я фыркнула, поражаясь его недогадливости, и отвернулась, вновь уткнувшись взглядом в горизонт.

– Неужели ты ни разу не пробовала курить? – усмехнулся геймер.

– О да, «научи меня плохому», Майл, – фыркнула я. – Ты мне сигарету предложить собрался? Обломись: я не пробовала и не собираюсь этого делать.

– А почему?

Странные у вас вопросы, мистер всезнайка…

– Потому что сигареты вонючие, противные, и от них у меня в горле першит, – пояснила я, глядя на Майла, как на безнадежного идиота. О да, мы поменялись ролями – есть в мире справедливость!

– Но многие пробуют, поддавшись влиянию моды, – протянул он, и я поняла, что в данный момент он просто шутит.

– Ага, – кивнула я, – а теперь представь, что я поддалась куче «мод» сразу, сделала броский макияж с блестящей помадой, накрасила ногти красным лаком с переливающимися звездочками, навертела себе дреды, напялила широкополую шляпу с огромной розой, кожаную мини-юбку и розовый топик с Hello Kitty, взяла мундштук с папиросой и на десятисантиметровых шпильках пошла в клуб на выступление Нюши!

Пока я говорила, Дживас взирал на меня полным ошизения взглядом, а когда я замолчала, повисла тишина. Мы глядели друг на друга в немом афиге, представляя эту картину, а потом геймер разразился диким хохотом, согнувшись в три погибели и стуча кулаком по земле. Я офанарело на него воззрилась, а затем тоже рассмеялась – уж больно заразительный у этого флегматика был смех, когда он ржал в голос. Майл смеялся, избивая газон, а я – похрюкивая, и любой случайный прохожий решил бы, что мы обкурились, особенно если учесть наш видок: гогглы геймера, его полосатую робу и мою застиранную домашнюю футболку с надписью «Выпил? Покури…» Однако прохожие по столь злачным местам не шастают – мало ли, какие маньяки водятся в тиши старых заброшенных парков? А посему мы с Майлом ржали в голос, не стесняясь и не думая о том, как мы выглядим. Хотя нет, вру. Сейчас мы ржали бы так, даже находясь на центральной площади города, ибо представив себе картину, мною же и описанную, я поняла, что такое «бред обкурившегося галлюциногенов экспрессиониста».