Текст книги "Нашествие гениев (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 47 страниц)

– Что случилось? – шепотом спросила я.

– Жду, когда поговорят заведующая и их профессор, – флегматично ответил Рюзаки.

– Сам доедешь домой? – одними губами спросила я и, получив едва заметный кивок, поспешила ухватить Юлю под ручку и свалить куда подальше, а точнее, на улицу.

Солнце клонилось к западу и озаряло землю жаркими лучами, превращая несчастных млекопитающих в полуфабрикаты в микроволновке. Они жарились, пеклись, варились, но деваться было некуда – дверца давно была захлопнута, и открывать ее никто не собирался. Даже птицы, прячась в спасительной тени вяло шелестящих листвой ветвей, считали себя бройлерами в духовке, и я их прекрасно понимала: сама недалеко ушла. Мы с Юлей вышли из здания курсов, посмотрели друг на друга, синхронно вздохнули и поскреблись домой. По дороге, что интересно, с нами не приключилось ничего странного, загадочного или просто нерводёргательного, и я сделала вывод, что схожу с ума только в присутствии двинутой шестерки, равно как и необычности случаются со мной тоже только рядом с ними. Мы приехали на родную остановку и вывалились из душного вагона на залитую солнцем улицу. Хотелось пить и выть, причем даже не знаю, чего больше.

– А я тебе говорила: надо воду с собой таскать, – пробормотала укоризненно Юля.

– Как ты была права! – тяжко вздохнула я, и мы прикупили по мороженому. Неожиданно за нашей спиной раздался знакомый голос:

– Маша!

Я вздрогнула. Давненько ко мне никто по имени не обращался! А приятно… Я расплылась в довольной улыбке, а Юля закатила глаза, помахала мне ручкой и, с видом «зрить его не хочу», поспешила (насколько это позволяла тридцатиградусная жара) домой.

– Привет, Найт! – улыбнулась я, оборачиваясь и натыкаясь взглядом на белое сияющее пятнышко этого закопченного мира. – Как успехи?

– Меня взяли переводчиком с английского, – флегматично поведал хомячок-альбинос, и я решила сделать Зефирке приятное: заслужил.

– Тогда как насчет мороженого в качестве награды?

Ниар нахмурился и выдал:

– Награждать тут не за что. Лучше просто купи.

Я пожала плечами и предложила ему выбрать «приз». Он указал на то же самое мороженое, что сейчас с удовольствием загрызала я – «Птичье молоко». Я удивилась, что у нас совпадают вкусы, но Ниар пояснил, что просто решил попробовать сорт, который раньше ему есть не доводилось. Я пожала плечами, купила Риверу требуемое, и мы, вгрызаясь в спасительный холод мороженого, двинулись домой.

– Слушай, Найт, – вяло вопросила я, когда эскимо были съедены, а палочки благополучно сплавлены в мусорку, – а почему ты корректором не захотел работать?

– Нет свободы для собственных мыслей, – пожал плечами Ривер. – Я люблю думать, а корректор всего лишь правит ошибки.

– Ясно, – протянула я. – А чего тогда мои рассказы откорректировал?

– Они мне понравились, – пожал плечами Принц Зефир.

– Ой, да ладно! – фыркнула я. – Прямо все?

– Нет, конечно, – отрицательно покачал головой Ниар. – Я не люблю яой, плюс некоторые рассказы с традиционными взаимоотношениями меня также не впечатлили. Однако многие вещи понравились.

– О, как, – хмыкнула я. – Ну, спасибо на добром слове.

– А почему ты не пишешь юмористических рассказов? – внезапно вопросила моя личная бета, и я удивленно на него воззрилась.

– А сам как думаешь?

– Ты, видимо, пережила что-то, что сделало тебя такой, как сейчас, – начал Ривер, и я подумала: «Блин, опять нарвалась на сеанс психоанализа! На этот раз сама…» – Ты притворяешься веселой, хотя в душе радуешься редко. В то же время ты почему-то считаешь, что юмор ты писать не можешь – вероятно, твои шутки в быту мало кто понимает.

– В точку! – хмыкнула я, подняв указательный палец. – Я считаю, что юмор – это не мое.

– А почему бы не попробовать?

– Сам-то себя слышишь?

– Слышу, – кивнул Ниар. – Потому что я думаю, что у тебя неплохое чувство юмора.

Найт продолжал молча идти вперед, а вот я, как ни передвигала ногами, с места сдвинуться не могла.

– Энма-чо! – заорала я не своим голосом и снова попыталась побежать, но на этот раз – назад. Фиг вам. То есть мне. Я как стояла на месте, так и осталась стоять, а вот Ниар обернулся на мой вопль раненого носорога и удивленно на меня воззрился. И тут за его спиной словно из тумана возникла все та же ненавидимая мной дама бальзаковского возраста, не любящая животных.

– Сзади! – крикнула я, и Ривер поспешно обернулся, одновременно с этим уходя с траектории возможного удара. Ого, не думала, что Вата умеет драться! А он умеет…

Однако дитя Энма-чо на Найта нападать не собиралась. Она начала ему что-то говорить, но я не слышала ни звука, словно в моих мозгах увернули тумблер громкости слуха. Беседовали они недолго: дитятко Энма-чо все больше странно улыбалась, а Ниар засыпал ее вопросами, которые, как я поняла, оставались без ответа. Вот, я же говорила: Риверу только рэп читать – он тараторил без умолку. Кажется, хотел хотя бы по выражению лица дамы с лисицей определить ее отношение к задаваемому вопросу. Но моська дамочки казалась маской, и лишь глаза ее лукаво так сверкали в вечерних лучах июльского солнца. Наконец она ему что-то сказала и, не позаботившись о маскировке, исчезла, растворившись в набежавшем тумане. Меня, давно прекратившую бесполезные попытки выбраться из заточения, снова накрыла волна из звуков, а тушка перестала испытывать дискомфорт от уплотнившегося вокруг нее воздуха. Я поняла, что свободна, и ломанулась к Ниару.

– Найт! Она дала задание? – спросила я, переходя сразу к делу.

– Да, она сказала, что ты должна написать юмористический рассказ, который понравится тебе самой, – нахмурился Ривер, и я поняла, что мы влипли. Похоже, он тоже это понял и поспешил добавить: – А я должен помогать тебе только советами и правкой текста, но писать за тебя права не имею.

– Твою же ж лешего за пятку! – простонала я, садясь на корточки и обхватывая голову рукам.

– Так все плохо? – еще больше нахмурился мой зефирный товарищ по несчастью. Я лишь сокрушенно покивала и подумала, что кого-кого, а Ниара подводить не имею права – он же единственный из них, кто по возвращении попадет в свою обычную жизнь, а не в загробный мир!

– Но мы можем попробовать, – пробормотал он. Похоже, это он так меня утешить пытается. Хотя, судя по всему, все должно быть наоборот. Эх, хороший он…

– Спасибо, Найт, – тяжело вздохнула я и встала. – Ясен фиг, мы попробуем. А ты мне будешь честно, запомни – честно, говорить, нравятся тебе мои шутки или нет.

– Конечно, – серьезно кивнул мой бледный Принц, и я, закатив глаза и тяжко вздохнув, потащила его к дому, уцепив под локоть. Пока мы брели по уставшим от жары тротуарам, которые не могли спасти даже редко понатыканные вдоль них липы, Ниар пытался поднять мою самооценку. Получалось плохо, но он старался.

– Почему ты считаешь, что твой юмор настолько плох? – вещал он, уныло волоча ноги по плавящемуся в вечерних лучах дневного светила асфальту. – Вот, например, ты нам кружки купила, – я мысленно усмехнулась. – Учитывая, что ты называла Мэлло котом, очень даже неплохая шутка, да и с Мэттом ты попала в десятку. С Бейондом несколько странновато получилось, он ведь не некрофаг, а ты назвала его вампиром, фактически, – я закатила глаза, – но все равно в целом любопытная шутка…

– Найт, это не юмор был в чистом виде, а сарказм, – фыркнула я. – А разве можно написать рассказ исключительно на таких вот «шуточках» язвительной направленности?

– Ну, теоретически… – начал было Ривер.

– А практически? – перебила я своего хомячка.

– Девять процентов, – нехотя выдал он.

– О, Найт пообщался с L – начал мыслить процентами, а не игровыми костями, – съязвила я и, поймав расстроенный взгляд Ривера, поспешила извиниться: – Прости, привычка.

– Вы с Юлей всегда язвите. Это как моя безразличность и апатия Мэтта – защитная реакция. Потому я не обижаюсь, – выдал мой личный хомяк-психоаналитик.

– Ну ладно, доктор Фрейд номер два, – вздохнула я, – ты мне лучше скажи, как нам выкрутиться?

– Я подумаю… – протянул Ривер, а я, без тени иронии, спросила:

– Тебе еще паззлов купить?

Ниар нахмурился, а я поспешила добавить:

– Нет, я серьезно. Тебе же они помогают сосредоточиться, а эти ты уже наизусть вызубрил. Или, может, игральные кости? Но с условием, что перед сном свои башни сам убирать будешь.

– Лучше паззлы, – сдался Ленивый Принц, не любивший убирать собственные монументы.

– Ладно, – кивнула я. – И кстати, вот скажи, зачем ты вредствовал и отцовские книги тырил?

– Я не «вредствовал», – поморщился Ривер. – Я просто не могу думать на том уровне, как привык, если не строю башни или не собираю паззлы. А мне о многом надо было подумать: как я попал сюда, как мне выбраться, как вести себя с остальными…

– Ясно, – хмыкнула я. – И что, совсем не мстил мне?

– Не мстил точно, – пожал плечами мистер Откровенность. – Скорее, немного издевался.

– А ты всегда такой язвой был? – полюбопытствовала я.

– Всегда, – улыбнулся мой ехидный грызунчик краешками губ. – Но после того, как начал работать с СПК, старался как можно реже это показывать.

– О, значит, не совсем уж ты ООСный, – хмыкнула я, и Ниар удивленно на меня посмотрел. – Ну, детства-то твоего никто из фанатов сериала не видел, вот и получается, что судили о тебе исключительно по поведению в СПК и по совсем не веселой сцене отчаливания Кэля к бандитскому ремеслу. А там ты был сама серьезность, поскольку ситуация не располагала к шуточкам.

– Да, – кивнул Найт, – но в приюте я тоже нечасто язвил и не очень заметно. Ровно так, как здесь.

Я усмехнулась. Приятно, что Ниар, попав сюда, воспринял это все как отпуск и позволил себе немного расслабиться! А то я думала, что эти его выпады – напротив, свидетельство того, что он пытается меня всячески извести… А он, получается, душой отдыхал во время этих выходок. Юльку напоминает – прям милашка, честное слово!

– Найт, ты душка, – заявила я, а моя Белоснежка удивленно вскинула брови. – Забудь, – отмахнулась я.

Кое-как, учитывая, что мне приходилось подстраиваться под не слишком ровный шаг Снеговичка, мы доскреблись до дворика нашего дома. Однако здесь нас ждал сюрприз, который не понравился ни мне, ни моему личному «Рафаэлло»…

Завернув за угол нашего дома, Ниар отпустил мою руку, опасаясь, видимо, появления мафиози, которые тоже должны были сегодня шастать по городу. Их он не дождался, но вопль: «Стоять, Мария!» – прорезал раскалённый воздух, и я чуть не разрыдалась (демонстративно, конечно) от ужаса – к нам на всех парах несся Коля, мой бывший сэмпай из клуба кен-до, которому в этом году, примерно через месяц, должен был стукнуть двадцать один год, а учился он в нашем местном политехе на инженера.

– Спаси меня, Нааайт, – простонала я, утыкаясь лбом в плечо Ривера и делая вид, что рыдаю.

– Как? – опешил детектив.

– Кто тут гений? Я или ты? – возмутилась я, не прекращая «рыдать» и висеть у Зефирки на шее, да еще и вцепившись в его воротник, как утопающий в соседа.

– Мария! – Коля подлетел к нам, а я провыла:

– Уйдиии, не видишь: мне без тебя было в сто раз лууучше!..

– Это еще кто? – опешил Колюсик. – Еще один знакомый?!

– Да.

– И сколько у тебя знакомых? И почему ты позволяешь им всем себя обнимать?!

– А тебе какое дело? – фыркнула я, отлепилась от Ривера и обняла его. На этот раз вполне себе по-настоящему. – Вот хочу и обнимаю. Имею право.

– Так ты изменяешь тому параноику? – возмутился Коля. – Все вы, бабы…

– Ой, не продолжай, – фыркнула я. – Ты не полиция нравов, а с «параноиком», которого так обзывать имею право только я, и то в гневе, у меня ничего нет.

– Значит, с этим альбиносом есть? – фыркнул Николай. – Да он еще ребенок!

Так, а вот это уже – удар ниже пояса. Да Ниар в сто раз умнее тебя и взрослее, ты, дитя гиббона! Я фыркнула и прижалась к Найту всем телом. Тот этого никак не ожидал, но умудрился сохранить пофигистичное выражение моськи лица. Годы тренировок спасли Зефирку от конфуза, ага.

– Ниар, милый, этот парень, по-моему, не просекает фишку, – выдала я. – Он тебя ребенком считает. Как думаешь, если ты его в шахматы за пять минут обыграешь, поймет, что не в возрасте дело?

Ниар включился, наконец, в игру и обнял меня за талию.

– Не знаю, – апатично пожал он плечами, – но я могу обыграть его за три минуты в быстрые шахматы.

– Ой, не выпендривайся, инфантильное создание, – фыркнул Коля. Вот скажите, почему, ну почему ему вечно надо отшить мужиков от Юльки из ревности, а от меня – из братских чувств? Да, он меня считает чуть ли не младшей сестренкой и оберегает от ужаса в виде несчастной любви не меньше, чем Юльку – от ужаса в виде замысливших недоброе ухажеров. Допустить вероятность того, что любовь будет счастливая, а ухажеры – кристально чисты помыслами, аки слезы младенца, ему в голову не приходит…

– Инфантилизм – понятие несколько отличное от моего состояния, – безразлично ответил Ривер. – В развитии, как умственном, так и эмоциональном, я не отстаю от «нормы». А вот постановка человеку диагноза без понимания его сути – показатель Ваших умственных способностей.

Колюсик фыркнул и изрек:

– Значит, ты робот.

– Вариант, – хмыкнула я. – Теперь понял, какие парни мне нравятся?

– Безразличные ко всему, и даже к тебе? – съязвил Коля, который, помнится, был безмерно счастлив, узнав о том, что всем парням, которые предлагали мне встречаться, а их было раз-два и обчелся, я отказывала. Правда, он недоумевал по этому поводу, я же говорила, что все они были не в моем вкусе, и переводила разговор в другое русло.

– Ну а кто сказал, что он ко мне безразличен? – фыркнула я. – К счастью, ты не видел, каким Ниар бывает, когда мы остаемся наедине…

Я томно прикрыла глазки и почувствовала, как ладонь Ривера заскользила по моей спине вверх и зарылась в моих волосах. Блин, а приятно… Стоп! О чем это я? Я открыла глаза и заявила:

– Ну что, Коль, партийка в шахматы?

– Я в школе и в клубе кен-до был чемпионом! – хмыкнул мечник.

– Ниииар, сделай его за две минуты, а? – простонала я, уставшая от вечного хвастовства сэмпая по данному поводу.

– Для тебя – что угодно, дорогая, – безразлично выдал Ривер и чмокнул меня в щеку. Ой-ёй, хорошо этого Кэль не видел – его бы инфаркт хватил. Он вчера смог добиться, разве что, чтобы я его на секундочку обняла, а «Вате» вон поцеловать себя позволила. Да у него от такой вселенской несправедливости детская травма опять вспыхнула бы, как маков цвет, и начал бы он по-новой старую историю о соперничестве и победе во всем и вся…

– Надейся и верь, – хмыкнул Коля и потер руки в предвкушении. Я вытекла из объятий Ниара и, взяв его за руку, потянула к подъезду. Он потянулся, а сэмпай потопал следом. Вот такой недружной цепочкой мы и поднялись на родной второй этаж. Я выудила ключи от Юлькиной квартиры и запустила этих деятелей к ней, а сама набрала Греллин номер на мобильном.

– Ну ты где? – проворчала Юля. – У меня тут злая мафия вернулась! Жаждет крови и зрелищ!

– А хлеба она не жаждет? – съехидничала я.

– Нет, – фыркнула Юля. – Они забыли о правилах Древнего Рима и Колизея, а потому им на хлеб глыбко начхать, зато необходима кровь, причем, скорее всего, я скоро стану донором! В принудительном порядке…

– Тогда сваливай оттуда, – посоветовала я, – и топай к себе, но так, чтобы они не прознали. Нам с Ниаром на улице встретился Колька, устроил пафосный скандал, – я прямо представила, как Юля при этих словах закатила глаза, – и заявил, что непременно обыграет моего парня в шахматы.

– Твоего кого? – опешила Юля.

– Ты слышала, – усмехнулась я, – так что мы у тебя – готовим доску для партии.

– Лечу! – возопила Юля, бросила трубку и, наплевав на собственное отношение к Коле, побежала выполнять сказанное. Через десять секунд дверь распахнулась и на площадку выбежала (жаль, не «вылетела») Юля.

– Где? – вопросила она, сияя маньячной улыбкой а-ля Бейонд Бёздей.

– У тебя, – пожала плечами я, и мы вломились в ее квартиру.

Ниар сидел на диване в зале, а Коля расхаживал там же взад-вперед и задавал моему хомячку провокационные вопросы. Хомячок не реагировал и упорно молчал, видимо, с трудом борясь с желанием сползти с дивана на пол.

– А с какой стороны у нее на груди родинка – справа или слева? Ты знаешь? – вопрошал Николя, когда мы вбежали в зал.

– Что за вопросы? – возмутилась я. – Если ты вломился в раздевалку, когда я переодевалась, это не значит, что можно так эти знания использовать!

– В раздевалку? – вскинул бровь Найт. – Я так и думал, хотя он утверждает, что вы встречались.

– Да он всем, кто на меня глаз положит, так говорит, чтоб отвадить.

– Это точно, – кивнула Юля. – Не волнуйся, Ниар, ты вне конкуренции.

– Я и не волнуюсь, – безразлично пожал плечами летний снеговик, и Грелля поспешила притащить из своей спальни шахматы.

– Играем на полу, – возвестила я и поймала благодарный взгляд Ривера.

– С чего бы? – озадачился мой сэмпай, неэстетично так падая пятой точкой на светло-бежевый ковер.

– Потому что я хочу во время партии обнимать своего парня, – пожала печами я, а Ниар сие никак не прокомментировал, но мне показалось, что он недоволен. – Ну, или просто рядом посижу, – поспешно добавила я.

– Лучше посиди, а то мне будет неудобно играть: не сковывай движения, – выдал Ривер и перетек на пол. Ривер – перетек, интересное сочетание, учитывая, что его фамилия переводится как «река»… Я села рядом с ним, а Юлька притаранила шахматные часы для отсчета секунд, и парни быстро расставили фигуры.

– Удачи, – заявила я, обняла свою снежинку и отползла от него.

– Угу, – кивнул он, и Коля сделал первый ход. Ниар ответил так быстро, что я лишь заметила, как мелькнула его рука, переставляя пешку, а затем услышала щелчок часов. Николя в скорости явно уступал, и, как выяснилось спустя минуту, в уровне мышления тоже. Найт выигрывал по всем фронтам, это понимали все присутствующие. Мечник начал затягивать с ответными ходами, продумывая тактику, а я прикрикнула:

– Играй честно, жалкое травоядное!

Колька поморщился, но вернулся к нормальной скорости игры, и ровно через одну минуту и пятьдесят семь секунд после начала партии Ниар поставил белым эффектный мат.

– Уррааа! – возопила я и повисла на шее довольного Ривера, который меня тут же обнял. Вот только на моське его, кроме пофигизма, не было абсолютно ничего.

– Это потому, что быстрые шахматы не мой конек, – вяло оправдывался мечник.

– Тогда можно сыграть в обычные, – пожал плечами Найт, и я подумала, что сейчас он в душе злорадно так улыбается.

– Отлично! – попался на удочку недо-самурай и начал расставлять фигуры на доске.

– Выиграй, солнце! – заявила я и отлипла от «своего парня».

Ниар кивнул, и партия началась. Ясное дело, вскоре он выиграл, а Коля даже не понял, где допустил ошибку.

– Как так? – возмутился он. – Это потому, что я…

– Ага, – перебила его я. – Потому что ты сидел на полу, потому что ты не выспался…

– Потому что с утра тебя диарея пробрала, – продолжила Юля, – потому что всю ночь под твоим окном цыгане «Очи черные» твоей сестре пели…

Все знали, что восемнадцатилетняя сестра Коли встречается с сыном цыганского барона, что дико бесило моего сэмпая. И я в сотый раз подивилась на то, какой Юлька может быть язвой. Хотя вру: этому я уже давным-давно не удивляюсь – мне это нравится.

– Помолчали бы лучше, – поморщился Коля, вставая. Мы последовали его примеру, а он, хмурый, как грозовая тучка, а вовсе не медведь (простите, фанаты Винни-пуха), потопал к двери. Но, уходя, эпично повернулся и изрек:

– Но я еще отыграюсь! – с этими словами он скрылся в тиши подъезда, а мы с Юлькой рассмеялись.

– Шварцнегер, блин, – хмыкнула я.

– I’ll be back, а когда я back вы у меня die, – поддержала Юля.

– Сомневаюсь, что он хотел именно моей смерти, – апатично выдал Найт, но мы каким-то макаром поняли, что это сарказм. – Скорее, его волновала лишь победа.

– Над травоядным-альбиносом, – хихикнула Юля.

– Он забывает, что альбиносы – уникумы, – выдала я, подняв указательный палец вверх, и мы с Греллькой рассмеялись.

Но тут в дверь позвонили. Мы втроем удивленно воззрились на нее, и аловолосый жнец прильнул к глазку. От увиденного она застонала и несильно начала стучаться лбом в стену.

– Вернулся, что ли? – опешила я.

– Хуже! – простонала Юля. – Там вампиры пришли.

– Вампиры? – вскинул бровь Ривер.

– Жаждущие крови и зрелищ, – кивнула Грелля и снова эпично шандарахнулась лбом о стену. Я закатила глаза и решила открыть дверь мафии. А что, мафиози на пороге держать – не самое благодарное занятие, они ведь и отомстить могут…

Тяжко вздохнув и перекинувшись с Юлей тяжелым взглядом, я таки распахнула многострадальную дверь. На пороге стоял мрачный, как чернобыльское облако, Михаэль Кэль собственной персоной.

– Что случилось? – улыбнулась я. Правда, улыбка получилась кислая…

– И что это значит? – возмутился мафиози. Ну правильно, он же, небось, голодный, а я тут шляюсь не пойми где… Хотя Юля говорила, что они вроде бы как хлеба не жаждали, тогда с чего претензии?

– Конкретизируй? – вскинула бровь я, в то время как Юля пыталась слиться со стеночкой, прячась за открывающейся внутрь дверью, а Ниар свалил в зал, дабы «не отсвечивать» первозданной белизной молочных рек из страны «Киндер шоколада». Шоколада? О, опять меня не туда ведет.

– Что конкретизировать? – взвился Кэль. – Ты тут уже полчаса торчишь, а у нас ужина нет!

О, Юль, ты, кажись, ошиблась – хлеб таки им нужен…

– Как нет и того, кто, собственно, должен был услышать все, что мы думаем по поводу ваших порядков!

Ооо, а вот и жажда крови…

– Я не виновата, – развела руками я. – Помнишь того типа, которому ты эпично двинул в солнечное сплетение?

– Ну и? – нахмурился Мэлло.

– Мы с Ниаром наткнулись на него во дворе, и он устроил на Ривера наезд локомотивом. Ну, мы и решили: если он так любит выпендриваться, пусть докажет, что мозгов хватает.

– В смысле? – озадачился шоколадный монстр. – Как он доказывал? Решали что-то?

– Хуже, – хмыкнула я. – Они играли в шахматы. Сначала в быстрые, потом в обычные.

Так, что это за нездоровый блеск в глазах, Кэль?.. Ой, мама, я нарвалась! Только час назад вспоминала об их соперничестве и вот села в лужу…

– Где Вата? – холодно спросил Михаэль, вламываясь в квартиру. На Юльку он даже не посмотрел, направившись сразу в зал. Ниар и впрямь был там – а где же ему еще быть, если к данному типу комнат он уже привыкнуть успел? Они для него здесь уже родными стали…

– Партию, – бросил Мэлло, элегантно так сползая на пол. Вот! Я же говорила: ему в порноактерах цены бы не было… А еще в танцорах стриптиза… Ой, куда меня ведет моя больная фантазия?!

– Конечно, – кивнул Найт и расставил фигуры.

– За кого болеешь? – раздался едва слышный шепот над моим ухом. Я показала Грелле кулак, а она лишь захихикала. Я же взглядом указала на Ниара, и подруга согласно покивала. Все же выбирая между мафиози-предателем и убийцей Лайтика, она отдавала предпочтение тому, кто виноват в гибели ее любимого персонажа. Согласитесь, это говорит о многом… Мы ведь с ней так и не сошлись во мнении относительно того, что Мэлло можно простить за гибель Майла.

– Сначала быстрые, – усмехнулся Мэлло, и я поняла, что он в этой игре спец. Ниар кивнул и, так как ему достались по жребию белые (вот ведь совпадение), сделал ход. Их руки мелькали с такой скоростью, что я не успевала следить за игрой, а щелчки будильника раздавались практически постоянно. Наконец, белый король был сбит с доски мощным ударом черного слона, и я мысленно закатила глаза. Вот ведь выпендрежник…

– Теперь обычные, – ничуть не расстроился Ривер, а довольный собой и жизнью в целом Кэль с улыбочкой на меня воззрился. Я улыбнулась и показала ему знак победа.

– Молодец, – а голос какой-то не вот прямо счастливый у меня…

Михаэль нахмурился, и игра началась. В этот раз белые достались ему (не все Ниару быть в саван замотанным, надо и другими цветами его жизнь разнообразить), но в обыкновенной версии Ниар оказался сильнее. Играли они около часа, однако Зефирка все же победила Шоколадку, и последняя дико разозлилась.

– Что б тебя, Вата! – возопил Кэль, смахнув на пол оставшиеся на доске фигуры.

– Спокуха, Михаэль, – улыбнулась я и подмигнула Риверу. Тот никак не прореагировал, но явно был доволен: и собой, и мной, и победой, да и жизнью в целом, похоже. – Пойдем, я тебе приготовлю все, что захочешь. Ты ведь в первой партии победил – значит, у вас ничья.

– Будет реванш, – хмуро выдал Мэлло и встал.

– О, молодец. Потопали, ужин приготовлю, – улыбнулась я, а он заявил:

– Что-то ты моему проигрышу радуешься больше, чем выигрышу!

– Это ревность? – хмыкнула Юля, и мы с Кэлем удивленно на нее воззрились. Шоколадный Заяц фыркнул и ускакал туда, откуда приперся, а я задумчиво протянула:

– Скорее, чувство собственничества…

– Восемьдесят семь процентов, – добавил Ривер, и мы с Юлькой рассмеялись, в то время как «мой парень» флегматично возвращал фигуры обратно в недра доски. Через пару минут мы втроем вернулись в мою квартиру и поспешили на кухню. Мне предстояло готовить сербскую еду, и я дико нервничала: раньше мне с такими рецептами сталкиваться не приходилось. Говорят, «путь к сердцу мужчины лежит через его желудок». А что, если я эту «плескавицу» так приготовлю, что у Майла желудок вывернет, и он меня возненавидит? Он ведь в этом дурдоме единственный адекват… Впрочем, если адекват, из-за испорченного ужина возненавидеть повара, вроде, не должен. А там – кто знает…

Мы всем кагалом зарулили на мою кухню, где обнаружились сидевшие в траурном молчании и пившие чай маньяки. Мэлло и Мэтт что-то довольно громко обсуждали в своей (о да, уже точно в своей) спальне, а L за моим компом трудился на благо… нет, не Родины – себя, любимого. Не все же ему мир спасать? Надо и о себе подумать. Хотя, учитывая его мотивы, он о себе думать не способен в принципе…

– Привет, народ, – бросила я и, выудив из раковины закинутые туда еще с утра для разморозки куски говядины и свинины, а также мясорубку из шкафа, начала делать фарш. Ниар ускакал, пардон, ушаркал к Рюзаки, а Юля начала обсуждать с Лайтом глобально важную вещь – вероятность того, что ему выдадут задание, если он со мной пообщается. Общаться с «идиоткой» Ками-сама, ясен фиг, не желал, причем не ясно, что сыграло большую роль: презрение ко мне или нежелание получать задание, выполнить которое он мог и чисто случайно, а помирать нашему несостоявшемуся Божеству и превращаться во вполне себе реальное божество, но амнезийное, не хотелось. Прокручивая фарш по второму разу, для мягкости и нежности, я выдала:

– Да ладно, Юль, может, наш Марти Сью и так задание получит. Не может не получить, иначе Энма-чо не прислали бы их сюда.

Юлька кивнула и заявила:

– Это точно. А то трупы оживлять – дело накладное: отчетность портится. А так благодать: и трупы погуляют, шинигами развлекут, и бухгалтерия орать не будет, ибо контроль-учет в порядке, статистика не нарушена.

– Ты меня сейчас фактически зомби назвала, – поморщился Лайт.

– Ну, де-факто так оно и есть, – пожала плечами Грелля. – Это я тебе как шинигами заявляю. Ожившие мертвецы как называются? Правильно. Значит, ты у нас кто? Угадал.

Я фыркнула, а Кира нахмурился: зомби быть ему не светило. Надо же было так «опуститься»: из Ками в Шинигами, а оттуда – в трупаки ходячие… Однако Кирыч не повелся на провокацию и от разговоров со мной продолжал отнекиваться. Хитрый, гад…

Посолив фарш и добавив в него мелко порезанный острый перец, лук, толченый чеснок и масло, я хорошенько перемешала сию непонятную субстанцию и оставила настаиваться на 20 минут. За это время Юля втянула в разговор и Бейонда, так что мне оставалось только потягивать чай, одарив им также всех присутствующих, и наслаждаться их беседой.

– Бейонд, может, скажешь? – чуть ли не выла от упрямства этих двоих моя лучшая подруга, что, впрочем, абсолютно не было заметно. – Он же все равно узнает, как только с посланницей Энма-чо побеседует!

– Раз Ниару об этом не обмолвились, предпочту промолчать, – ответил маньяк. Это они о «мире счастья», кажись…

– Лайтик, поверь: там шикарная награда! – накинулась Юля на недо-Шинигами. Вот врет! Сама-то она от такой награды бежала бы как от огня…

– Меня это не волнует, – пожал плечами Ягами. – Лучше скажи, неужели ты так хочешь выпроводить меня отсюда?

– Ясен фиг, нет! – возмутилась Юлька. – Но мне дико интересно узнать, что тебе за задание дадут. И потом, зря ты Себастьянчика моего глупым считаешь! Поболтай с ней – поймешь…

– Мне и так хорошо.

Поддерживаю, Кира, мне тоже хорошо и без тебя…

– Но ведь есть вероятность, что задание может быть выполнено еще до того, как его озвучат! – выдала Юля. – Не лучше ли знать заранее, чего стоит опасаться? А то представь: ты выполнишь задание и оставишь меня! Оно мне надо?

– Надеюсь, что нет, – усмехнулся Кира и одарил Греллю эпичным взором из аниме, жаль, алые сполохи отсутствовали…

– Конечно, нет! – «офигела от возмущения» Юля и обняла Ягами за лапку в районе предплечья. – Ну, Лайтик, ну что тебе стоит? Ты ведь и правда можешь исчезнуть и оставить меня… Что я делать буду, а?

Хорошая Юлька актриса, ничего не скажешь! Кирыч призадумался – кажись, просчитывал варианты того, насколько Грелля может оказаться права, и каков шанс выполнить задание без его упоминания представителем Энма-чо…

– Хорошо, – поморщился, наконец, он. Видать, решил, что я могла случайно написать юмористический рассказ, и Ниар бы полетел в свой мир самопроизвольно (о да, Грелля уже успела поведать маньякам о задании моего зефирного кумира в шахматах). Наивный! Я бы никогда такое не написала! Но нам с Юлькой это на руку, а значит, поблагодарим Ягами за то, что он искренне верит, будто на писателя вдохновение может снизойти в любом жанре.

– Правда? – возопила Юля. – Лайтик, я тебя обожаю!

– Знаю, – усмехнулся наш бравый Марти Сью, слегка выйдя из образа.

– Тогда надо будет после ужина на улицу выползти, – протянула я, почесав кончик носа. – Не хочу, чтобы у меня по хате шинигами шастали. Косплей и недоделки не в счет.

Лайт поморщился, а Юля погрозила мне кулаком, Бейонд же вопросил:

– Тогда как насчет спарринга? Заодно и с ним побеседуешь.

– И не надейся, – фыркнула я. – Ты меня так обратно в спорт не заманишь!

Мы с Юлей уже давно решили, что как только L получит задание, я вернусь в школу кен-до, но вот ВВ об этом знать было совершенно не обязательно: могу я душу отвести и помучить этого садиста, или не могу, в конце-то концов? Риторический вопрос!

– А почему нет? – возмутилась Юля. – Это же…

– Потому что этот деятель меня на колбасу порубать хочет! – возмутилась я. – Это его путь меча – биться до конца, а мне не светит сейчас в фарш превращаться. Кстати, о фарше…