Текст книги "Нашествие гениев (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 47 страниц)

– Значит, деньги на сигареты есть, – безразлично пожала плечами я и получила в ответ хитрую ухмылку и лукавый взгляд зеленых глаз. – Ладно, дальше переться смысла нет: там такие шмотки, что вам не подойдут.

Я ожидала воплей а-ля: «А мы все равно пойдем и посмотрим, ибо ты нам не указ», – но их не последовало, зато Михаэль изрек:

– Мы уже подобрали вещи. Но нужны деньги.

О как, значит, на костюмчики вам все же не хватило средств с игры, хе-хе. Я кивнула, а L заявил, что они с Ниаром пойдут поищут себе обувь, и утек в неизвестном направлении. Ходячая зефирка молча утекла следом, а Лайту и ВВ обувь была не нужна – у них и так башмаки шикарные.

Мы дружною гурьбою (хотя «дружною» – не совсем подходящее слово) проскакали к палатке с костюмами в готичном стиле, и Михаэль, громко возмущаясь на «качественный» сервис, уплыл переодеваться. Когда отдернулась шторка, женская часть общества выпала в осадок похлеще, чем после эпопеи с ВВ. Юлька открыла рот и заявила:

– Вау!

Я была с ней полностью согласна, но слов не нашла – просто тихо офигевала от зрелища, что предстало нашим глазам: высокий стройный молодой блондин с надменным выражением лица и сияющими небесно-голубыми глазами, облаченный в широкие черные брюки, черную же шелковую рубашку, которую, впрочем, видно не было, и двубортный пиджак, напоминавший кроем уланский мундир времен войны тысяча восемьсот двенадцатого года, с воротником стойкой и ажурными серебристыми металлическими пуговицами, расшитый тончайшей серебристой нитью.

– Сойдет, – поморщился Дживас, а я неожиданно для самой себя выдала:

– Ты псих, что ли? Это шикарно! Он принц!

На меня как на идиотку посмотрели абсолютно все, включая мою подругу, а я, поняв, что ляпнула, махнула на них рукой и ушла… куда подальше. Было стыдно за то, что я не сумела сдержать эмоции, но Михаэль и правда был шикарен… Ну вот, теперь они все точно будут думать, что я в него влюбилась. А это не так. Да и ладно, наплевать. Надеюсь, хоть Юлька поймет, что это все на эмоциях было сказано… И тут меня поймали за руку. Я удивленно обернулась и узрела сияющую, как новенький цент, Греллю.

– Ну ты выдала, – хихикнула она.

– Ага. Сама в шоке, – вяло отозвалась я.

– Да ладно, ты! Нашего мафиози вообще, похоже, придется отпаивать валерьянкой! – рассмеялась Грелля, и я тоже, не удержавшись, фыркнула.

– Правильно, не все ему мне нервы портить! – мстительно заявила я, и мы с Юлей решили подождать парней. Они появились довольно быстро: Мэтт с Мэлло о чем-то шептались – нетрудно догадаться о чем, правда? – а Бейонд и Кира всячески делали вид, что им на все плевать. Впрочем, скорее всего, это было правдой…

Уже толпой (отнюдь не дружной) мы подошли к лотку, который заинтересовал (если так можно выразиться в отношении самого апатичного человека в мире) Дживаса, и он уполз на примерку. «Не реагируй, не реагируй», – повторяла я про себя как мантру. А что? Силу самовнушения недооценивать нельзя! Кстати, Майл меня не поразил – он надел черный, с едва заметными вертикальными алыми полосами, приталенный однобортный пиджак с воротником стойкой и белую рубашку. Выглядел геймер, конечно, шикарно и до безумия необычно, но я лишь вяло сказала: «Класс, тебе идет!» – и поспешила слинять от лотка. Нет, он выглядел, конечно, обалденно, но образ был простой и спокойный, ничего неожиданного – от предыдущего же прикидона я впала в ступор именно потому, что уж больно необычно выглядел Шоколадный Заяц в этом наряде. Хотя от его готического величества этого вполне можно было ожидать…

Атмосферка была довольно напряженная: я молчала, следуя примеру наших маньяков, мафиози что-то, а вернее сказать, «кого-то» обсуждали, Юля же трындычала о том, что преображение гениев прошло успешно, что они все просто молодцы, и что теперь ей за них не стыдно, хотя за Лайтика ей и так никогда стыдно не было. Оставшуюся часть состава гениальной делегации мы нашли минут через десять – они как раз подобрали себе обувку и искали нас. Оплатив черные и белые кожаные башмаки, мы с Юлей облегченно выдохнули, и теперь уже полностью преображенные гении, тащившие сумки со старыми шмотками (кстати, Кэль свою нес сам, что удивительно), направились в фотоателье. Кстати, Дживас очки так и не снял, хотя Юля полоскала ему мозги минут, этак, двадцать – то бишь всю дорогу до фотосалона. Туда наши красавцы, кстати, снявшие пиджаки еще на рынке, зарулили одни, просто получив от нас денежки и гневное напутствие Юли в адрес Дживаса: «Не снимешь очки – камикорос, травоядное!» То ли Майл знал, что такое «камикорос», что вряд ли, то ли решил, что на фото в паспорте очки неуместны, но он внял ее увещеванию и, вернувшись из мастерской, молча предъявил фото, где он был в пиджаке, но без очков. Кстати, наши бисёнены все, как один, фотографировались в пиджаках, что нас с Греллюшкой несказанно порадовало.

Вот таким «макаром» мы и направились к трамвайной остановке. До полицейского отделения, в котором можно было заявить об утере паспорта, ехать было довольно далеко, и, предчувствуя давку а-ля «шпроты в масле», я горестно вздыхала. Правда, только мысленно – нечего перед этими мозговыносителями слабость проявлять… Трамвай, к счастью, долго ждать не пришлось, и вскоре мы уже изображали огурцы в банке, трясясь в переполненном вагоне.

====== 17) Первое задание и очередные неприятности ======

Было около половины третьего, когда толпа кавайных парней в сопровождении двух девушек, косивших под не менее кавайных представителей противоположного пола, вывалилась из переполненного трамвая и направилась в сторону двухэтажного здания, в котором находился «офис» местных правоохранительных органов. Жара стояла невыносимая, и Юлькин грим грозил уплыть вместе с потом, хотя еще каким-то чудом держался. Она решила смыть его, как только доберется до источника воды, и потому отчаянно стремилась, превозмогая слабость и лень, к домику с таящимся внутри отделением полиции. Прохожие удивленно на нас косились, даже удивлённее, чем вчера: все же шестеро шикарных парней и две косплеерши – зрелище еще более странное, чем просто толпа косплееров, но нам было наплевать. Мы просто помирали от жары и мечтали о кондиционере, мороженом и холодном душе.

В этом районе города, застраивавшемся гораздо позже остальных, преобладали девятиэтажки, а дворы были крохотные и неозеленённые, так что и не спрячешься в тени раскидистого клена на уютной лавочке… А еще этот район находился недалеко от речки, а потому здесь обычно было прохладнее, чем в центре города, и я мысленно выла от перспективы возвращаться домой. Но что поделаешь: труба зовет, ага…

Добредя до полиции, мы вломились в здание, и Юлька поспешила в «дамскую комнату». Благо, крем для снятия макияжа она всегда носила с собой. Мы же с моими личными уничтожителями логики протопали к дежурному, и я с наглой харей заявила, что вся эта толпа потеряла паспорта. Молоденький лейтенантик удивленно на нас воззрился. Ясен фиг: шесть паспортов разом посеять – это ж какими идиотами надо быть?

– Мы путешествовали автостопом, – вдруг заявил Рюзаки, – а документы были сложены в одну сумку. В результате мы лишились этой сумки и паспортов.

Во дает… А мне про сию байку не поведал, бяка!

Лейтенант смерил детектива подозрительным взглядом и велел писать заявление об утере паспорта. Анимешные глюказоиды взяли бумагу и ручки, которые я запасливо прихватила из дома, и расположились у подоконников. «И чего дома не озаботились написанием?» – мысленно простонала я, жалея себя, их и дежурного: кондиционера в помещении не наблюдалось. Когда парни сдали бравому копу заявления, он сбагрил их секретарю, и через некоторое время, за которое Юлька успела смыть с моськи лица боевой раскрас, наши анимульки стали обладателями вполне реальных справок об утере вполне себе фальшивых паспортов. Мы с Юлей вслух поблагодарили Великий Валенок, Ананасовую Фею и власти города за то, что паспортный стол находился в том же здании, но только с другой стороны, и поспешили предъявить справочки паспортистке. Точнее, мы с Греллей остались у зеленого фикуса в объемной кадке, а наши гамодрилы, пардон, потерпевшие, вещали о том, как посеяли документики. Кстати, им L байку рассказал заранее – вот ведь бяка! В результате им выдали квиточки к оплате за то, что они идиоты, пардон – за то, что они утратили ценный документ, и я, скрепя сердце и оставив сию толпу на Юлю, свалила платить штраф в ближайшее отделение сбербанка.

К счастью, банк располагался недалеко от речки, и там было несколько прохладнее, а потому, оплатив несуществующую оплошность моих глюказоидов, которые, к сожалению, оказались вполне реальными, раз уж их видели даже такие неподверженные психическим расстройствам люди, как полицейские и паспортистки, я разнежилась и минут пять побродила вдоль редких зеленых насаждений, расположившихся на вершине холма, под которыми несла свои воды широченная река. Пляж внизу был до отказа забит отдыхающими, и это при том, что на дворе с утра была пятница, и вряд ли к пяти часам что-то изменилось, а потому я снова подумала, что пляж – это зло, и, мысленно вздыхая, пошкандыбала к моим беспризорникам под опекой Бога Смерти.

Шла я медленно, проклиная лето, жару и гостей, а так же Энма-чо с их больной фантазией, и вдруг у входа в паспортный стол узрела Бейонда. Ясное дело, маньяку в подобных заведениях неуютно, вот и вышел парень прогуляться… Я подошла к ВВ и вопросила:

– Всё оплачено, пойдем назад?

Он смерил меня холодным взглядом алых глаз, а потом задал вопрос, который я так не хотела услышать:

– Ты готова к реваншу?

Блин, Бейонд, только не говори, что твою пафосную натуру столь задел проигрыш, что ты мечтаешь меня покромсать на колбасу любым способом!

– Не-а, – покачала головой я. – Я не сражаюсь. Думаю, Юля тебя уже просветила по этому поводу.

– Она лишь сказала, что ты ушла из спорта, не более, – ответил маньяк. – Причину она не называла.

Ясное дело, не называла, она же моя подруга, а ты ей кто? Глюказоид, последствие недосыпа и пересмотра анимулек…

– Вот и молодец она, – усмехнулась я. – Но я и не думала, что она тебе причину назовет. Я, кстати, тебя просвещать тоже не собираюсь, равно как и драться с тобой. Считай, что ты победил: мне победа не важна.

– Врешь, – прищурился Бёздей. – Тогда она была тебе очень важна.

– Ясен фиг, – пожала плечами я, – ты ж меня кокнуть хотел.

– Нет, ты хотела победить. Твои глаза горели азартом!

Внезапно маньячелло схватил меня за предплечья и уставился прямо в глаза немигающим взглядом. Мне стало страшно. Реально страшно. Что ему может помешать меня убить каким-нибудь теплым летним вечерком? Сегодняшним, например…

– Я хочу еще раз увидеть тот азарт, а потому мы будем драться, – выдал он на одном дыхании. – Отказа я не приму. Ты знаешь, на что я способен, если не могу сразиться в открытую, а потому примешь вызов.

Скотина! Ты что удумал? Решил меня шантажировать? Знаешь ведь, что я не могу невиновных граждан под удар подставить…

– Хорошо, – вяло ответила я. – Я с тобой сражусь.

– Учти: будешь поддаваться – я не приму такой победы, – поставил условие Бейонд. Вот гад! Читает меня как открытую книгу… – Я хочу провести честный бой, зная, на что ты способна. Не более. И дело не в победе.

Он отпустил меня и направился к паспортному столу, а я ошалело смотрела на затянутую в черный шелк спину и думала о том, что больше всего на свете в данный момент не хочу даже не того, чтобы они все жить у меня остались, – я не хочу выигрывать у Бёздея…

Тяжело вздохнув, я пошла следом за маньяком, и вдруг из-за угла здания вырулила знакомая мне тетя-палка с лисой-удавкой на худючной шее, и подошла к Бейодну. Да быть не может!

– Стоять, Энма-чо! – заверещала я и ломанулась за ними, но почему-то, сколько я ни бежала, с места сдвинуться не могла. Что за временная петля такая?! Я что, попала на невидимую беговую дорожку, что ли?! А тем временем паранормальные явления переговорили, и мадам с лисой слиняла туда, откуда появилась, то есть за угол, а точнее, в загробный мир. Временной коллапс меня отпустил, и я на полной скорости ломанулась к Бёздею.

– Она дала задание? Какое?! – возопила я, но Бейонд лишь с усмешкой на меня воззрился и, не ответив, вернулся в здание паспортного стола. Что за бунт в подводной лодке? Я влетела следом за маньяком и, подскочив к Юле, прошипела: «ВВ получил задание!»

Ответить Юля не успела: я отдала парням квиточки об оплате, и они поскреблись к паспортистке, причем первым порулил Бёздей: видать, решил слинять от расспросов. Вот гад!

– Что за задание? – настороженно спросила Юля, когда я вернулась к ней.

– Кто знает, – пожала плечами я. – Эта готическая гадость мне не сказала, а сама я не слышала: посланница Энма-чо появилась из-за угла дома, а я не могла к ним подойти и ничего не слышала. А потом она слиняла обратно к себе в мир Мейфу, а Бейонд мне ничего не пояснил. Гад.

– Точно гад, – нахмурилась Юля, – но я попробую его расколоть.

– Флаг тебе в руки, барабан на шею, – кивнула я, – но вряд ли он так легко сдастся.

– Ничего, и не таких уламывали, – хмыкнула Греллька, и я подумала, что хоть маньяков ей переубеждать и не приходилось, выпросить у ее папочки-жадюги деньги на косплей – задачка посложнее, чем разговорить гениального серийного убийцу, так что я была уверена, что Грелля справится.

Мы строили предположения на тему «Что же должен наваять в нашем мире ВВ, чтобы из него исчезнуть», когда от паспортистки вышел последний дезнотовец, и мы недружною гурьбою поскреблись в обратный путь. На трамвайной остановке было полно народу: а как иначе – час пик! Так что я мысленно стонала и костерила судьбу-злодейку. А ведь завтра у нас с Юлей курсы, и нам придется этих деятелей дома одних оставить! Кошмар…

Подошедший трамвай радушно принял нас, присоединив к кучкующейся в его чреве толпе, и мы, косплея бычки в томате, доехали до нашей остановки. С неудобствами, пихаясь, но быстро, что уже плюс. Выпав из железного гробика, мы поплелись домой. Здесь было ожидаемо жарче, чем у реки, и потому мы с Греллей возмущались уже в голос. Наши же бравые ребята стойко переносили все тяготы и лишения, и терпели молча. Узрев палатку с мороженым, мы с Юлькой ломанулись к ней с воплем: «Спасай, родимое!» – и прикупили два мороженых, но тут у нас взыграла совесть, причем синхронно.

– Кому какое? – крикнула я через всю улицу.

– Дынное! – отозвался первым мой бамбуковый медведь, что было вполне ожидаемо.

– Ванильное, – заявил Лайт. Остальные решили промолчать. Не верю я, что им не хотелось освежиться: просто они слишком гордые, чтобы принимать «подачки», а потому мы с Юлей синхронно закатили глаза и купили мороженое на всех. Она гордой ланью проскакала к Лайту и вручила ему ванильный рожок, после чего впихнула в руку Бёздея шоколадное эскимо, а затем, с видом «Ниар, я тебя умоляю, сделай мне одолжение», протянула Вате ванильное эскимо в белой глазури. Зефирный мальчик секунду колебался, но затем взял-таки «подачку» и кивнул в знак благодарности. Ого, он и на такое способен!

Я же, скрепя сердце, подошла к L и протянула ему дынное эскимо. Тот кивнул чуть заметнее, чем Ниар, и приступил к поеданию сладости. Кстати, как он выдержал столь длительный поход без вкусности, для меня осталось тайной – наверное, ему просто не нужно было обдумывать что-то очень сложное и важное. Следующим я «одарила» Майла: ему досталось эскимо «птичье молоко» – вкуснятина необыкновенная. Он хмыкнул и мороженое таки взял, кстати, себе я прикупила точно такое же. А вот отдавать шоколадное эскимо Мэлло мне было страшно, учитывая мою утреннюю выходку, но я все-таки протянула ему брикет, вот только он, зараза такая, поморщившись, отказался. Отказался, представляете?!

– Да что ж ты пафосный-то такой, что аж сил нет! – крикнула я и ломанулась к ближайшей мусорке с намерением шваркнуть туда порцию этой наглой Шоколадки. Однако моим геройским планам сбыться было не суждено – меня вечно обламывают. Сильная мужская рука перехватила мое запястье, и я было собиралась возопить: «Уйди от меня, Железный Человек!» – но, к счастью, сначала обернулась. Это был не Мэлло, а Майл, а с ним я ругаться не хотела. Хотя с чего я вообще взяла, что за мной ломанется сам Принц Какао-боб? Наивная.

– Не истери, – почти приказным тоном изрек Дживас.

– А тебе не пофиг? – фыркнула я.

– Ты мой образ портишь.

– А я сейчас вне образа!

– Тогда сними хотя бы очки.

– Сам сними, твоих глаз здесь вообще еще никто кроме фотографа не видел!

– А тебе бы хотелось? – о, а вот и сарказм.

– Нет, я знаю, что они зеленые, остальное мне не интересно. Сам об очках заговорил, – ответила я, успокаиваясь и выворачивая руку из захвата Дживаса.

– Отлично, – усмехнулся он. – Не хотелось бы уводить тебя у Мэлло.

Я закатила глаза, но решила не спорить, помня о мальчиках, любящих в школе издеваться над девочками, и способе борьбы с ними.

– Ну, и чего тебе надо? – спросила я уже спокойно.

– Чтобы ты с ума не сходила, – ответил Майл. – Заносит его иногда, и что?

– Что-что… Не понимаешь, да? – грустно усмехнулась я. – Он же привык обо всех ноги вытирать, равно как и все вы, и это бесит, но остальные хотя бы пытаются под ситуацию подстроиться: даже наш Принц Надменность Ниар принял у Юли мороженое, потому что тупо жарко, и он хотя бы попытался быть вежливым. Он ей кивнул даже. Наша же сиятельная шоколадка настолько сурова, что взять «подачку» выше ее достоинства, а вот унизить тех, кто к ней хорошо относится и тратит кровные, чтоб спасти ее от жары из самых светлых побуждений, – это запросто!

– Обиделась, – вынес вердикт Дживас, распаковывая свое мороженое.

– Да! – зло бросила я и пошла вперед.

Вся толпа, кроме Юли, уже ушла довольно далеко, хотя, думаю, наш с Дживасом разговор (по крайней мере, мои реплики) они все отлично слышали – я ж орала аки потерпевшая с «Титаника»… Юля поспешила следом за мной, а Майл выхватил у меня из лапки эскимо и, подойдя к Мэлло, что-то прошептал. Тот замер, зло посмотрел на Дживаса, выхватил у него мороженое и швырнул его в урну. Зашибись… Он усмехнулся и продолжил свой путь, а у меня конкретно так сорвало планку…

– Да чтоб ты провалился! – рявкнула я и, подлетев к этой блондинистой мерзости, залепила ему звонкую пощечину. Да уж, такого от меня никто не ожидал, даже наш недоделанный мистер Фрейд… Ну и ладно, а мне наплевать на них. Наплевать… Я просто ломанулась, куда глаза глядят, а следом за мной помчалась Юля. Вот только я даже ее не хотела видеть: было слишком больно от того, что я снова обманулась в человеке. Зачем он утром проявил вежливость и интерес к моей жизни? Зачем попросил, а точнее, повелел одеть костюм Майла? И зачем я поверила, что он меня больше не ненавидит? Оказалось, он просто решил выждать момент и снова сделать мне гадость. Ну и правильно, а чего еще можно ожидать от мафиози, наплевавшего на жизнь лучшего друга ради победы над врагом?!

Вот с такими невеселыми мыслями я свернула в переулок и, пройдя дворами и проходными подъездами, поспешила туда, где Юля бы точно не стала меня искать. Хотелось побыть одной и подумать о том, за что мне Энма-чо сделали такой очешуительный во всех отношениях подарочек, что я скоро либо сама помру от нервного истощения, либо эти деятели меня прирежут…

Небольшая «полянка» в центре старого заброшенного парка характеризовалась сломанными качелями и каруселью, буйной сочной зеленой травой и мрачной дамочкой, восседавшей прямо на земле и не озаботившейся сохранностью потертых джинсов и собственных почек, то есть мной. Я флегматично сидела в самом центре поляны и задумчиво выщипывала из нее растительность: мне мозги пощипали, дайте и я пакость сделаю… Слез на глазах не было, впрочем, как и всегда. Зато в душе была злость, ярость и обида. Как эта шоколадная пакость могла меня обмануть? Хотя он ведь и не обманывал – я сама себя обманула, поверив в то, что он меня уже не ненавидит. Вот такая я доверчивая: показали конфетку, и я уже думаю, что ее обладатель – мой друг – не разлей вода. Ага, прям! А вдруг конфетка – иллюзия? А вдруг он в нее пурген подсыпал? А вдруг это все вообще последствия нехватки галоперидола, и самого человека-то нет? Ну или он злобный отравитель, реинкарнация Марии Медичи. А что? Вариант! И почему я людям доверяю? Вон, Юлька никому, кроме меня, не верит, и никто ее не обманывает. Молодец она. А я вечно уши, как спаниель, развешу и огребаю: на такие лопухи лапшу вешать – самое милое дело. Жаль только, лапшу эту не съешь, выкидывать приходится – никакой экономии, понимаешь ли…

Мои тяжкие думы о бренности бытия и подлости человеческой натуры, приправленные образами сиятельных гениев из «Тетради Смерти», были нагло прерваны смешком. Грубым таким, язвительным смешком. Какого лешего? Я подняла глаза и хотела разразиться гневной тирадой в адрес наглого прохожего, ржущего надо мной в момент Великой Депрессии, но слова застряли в горле. Передо мной стоял, в своем обычном черном облачении, сам Бейонд Бёздей. Но самым ужасным было то, что в руках у него были катаны! Моя и та, что он так и не вернул в школу. Вот кошмар-то…

– Мама, роди меня обратно, – простонала я и рухнула на землю, вцепившись пальцами в травушку-муравушку зелененькую…

– Хватит глупостями страдать, – выдал маньяк.

Уйди в туман, последствие черепно-мозговой травмы…

– Я не страдаю фигней, если ты об этом, – поморщилась я.

– Нет, я не об этом, – заявил Бёздей. – Но ты сама глупа, если веришь людям, и винить в этом надо не их, а свою собственную…

– Тупость, – перебила его я, не оборачиваясь. – Знаю, так что именно это я и делаю – виню себя.

– Но себя ты не сможешь винить, не жалея, – хмыкнул Бейонд. – Все люди таковы: им свойственна жалость к себе.

– Ага, – кивнула я. – Кроме тебя. Ты вообще умудрился себя сжечь. Тебе что, настолько на себя плевать было?

– Напротив, – усмехнулся ВВ. – Ради большего я принес в жертву малое.

Я резко села и зло посмотрела на него.

– Значит, твоя жизнь и жизнь трёх невинных людей – это фантики?

– По сравнению с победой – да, – абсолютно серьезно ответил маньяк.

Параноик, что с него возьмешь?

– А я считаю, что те люди не должны были страдать из-за твоих прибабахов, – возмутилась я.

– Их время заканчивалось, – пожал плечами Бейонд. – Если ты не забыла, я видел дату их смерти и убил не раньше и не позже. Им бы упал на голову кирпич, если бы не я.

– Ага, прям! – фыркнула я. – Скорее уж, если бы у тебя на роду не было написано, что ты их кокнешь, даты бы изменились. Точнее, не были бы такими с самого начала.

– А вот это уже лирика. Если было суждено им умереть от моей руки, значит, так и должно было произойти. Не мне мешать смерти получить свою жатву.

Ой, сколько пафоса!

– И ты за очередной порцией пришел, да? – съязвила я. – Решил жатву продолжить собирать?

– Нет, – спокойно ответил Бейонд, не двигаясь с места. – Я всего лишь пришел за реваншем.

– Да иди ты… по грибы по ягоды, – отмахнулась я. – У меня нет настроения. Можешь начинать запугивать – я сегодня не боец.

– Жалеешь себя? – хмыкнул маньячелло. – Зря. Лучше выплесни свою ярость на обидчика. Правда, пока ты не можешь прямо подойти к нему и ударить, по-настоящему ударить, так, чтобы выплеснуть всю свою боль, а не шлепнуть по щеке, как ты сделала.

Я поморщилась. Вспоминать пощечину не хотелось – я ведь проявила слабость и малодушие, а надо было хорошенько вмазать Кэлю…

– А потому вымести свою злость в бою. Ты ведь знаешь, как успокаивает и умиротворяет поединок.

– Ага, особенно если противник мечтает тебя на фарш порубать, – фыркнула я.

– Я не мечтаю «порубать тебя на фарш», – пожал плечами Бейонд, – но убить возможности не упущу, потому что это мой стиль боя. Идти до конца. Но скажи, разве стоять на краю – не высшее из наслаждений? Разве на грани мысли не проясняются?

– А ты псих… – вяло протянула я, мысленно с ним соглашаясь, но не понимая: он и правда готов рисковать жизнью, чтобы вот так вот «приводить мысли в порядок»? Это же уже не мазохизм даже, а вообще не пойми что!

– Сомневаюсь, – фыркнул Бейонд, ни капли не обидевшись, что было странно. – Я просто даю совет. Хочешь успокоиться – выплесни обиду. Ты ведь зла на него? Так покажи мне свою ярость.

Я поджала губы. Бейонд был прав – выплеснуть злость мне бы не помешало… Он заметил, что взгляд у меня изменился, и швырнул катану. Как с ценным имуществом обращаешься, негодяй?! Я поймала меч и встала.

– Без правил, – объявил Бёздей. – До первой крови.

– Отлично, – кивнула я, встала на колени и провела ритуал. Поднявшись совершенно другим человеком, я обнажила меч первой. Бейонд последовал моему примеру и усмехнулся. Думаешь, победа будет за тобой, раз у меня нервы расшатаны? Обломись…

Мы начали кружить по полянке. Я была сосредоточена, как двоечник на экзамене, а Бейонд казался расслабленным, как филателист на выставке марок – на его лице явно читалась фраза: «Наконец-то я дорвался!» До чего он дорвался, я не поняла – то ли до возможности тюкнуть очередное «травоядное», как говорил Хибари Кёя, то ли до шанса помахать катаной, но это было неважно. Он жаждал крови, а я – хорошего боя, поэтому мы продолжали нарезать круги по поляне. Первой атаковала я, но не потому, что не выдержала, – напротив. Я решила вести агрессивный бой, хотя раньше такой тактики старалась избегать. И не потому, что она была хуже или слабее выжидательной, – вовсе нет. Просто Бейонд был отличным мечником и явно за предыдущее сражение меня «просчитал». Значит, надо было удивлять…

Шаг, атака, поворот, уклониться, удар, еще один, отступить, атаковать… Сталь пела на разные голоса, выводя одну мелодию. Реквием, понятный лишь двум бойцам, разносился над давно заброшенной людьми поляной. Глаза Бейонда горели закатным огнем, мои же были холодны и сосредоточенны. Атака, блок. Отступить, контратаковать, уйти в оборону и снова нанести удар… Бейонд сражался шикарно, и я вдруг подумала, что на подпольных соревнованиях он наверняка не раз становился чемпионом. В этот самый момент я решила спровоцировать его. Пара обманных движений, и он едва заметно открылся. Выпад, но Бёздей уклонился, и меч лишь порвал водолазку, не поранив ее обладателя. Вот черт! ВВ усмехнулся, и бой продолжился. Мы кружили, а в моей памяти вспыхивала улыбка Кэля, накладывавшаяся на усмешку Бёздея. Их образы сливались в один, и в душе моей поднимала голову слепая ярость. Впрочем, она быстро прозрела – Бейонд сделал выпад, от которого я уклонилась, но стало ясно, что он был прав. Я должна драться не с ним, а с Мэлло. Я должна позволить себе разозлиться на эту нахальную шоколадку. Потому что иначе мне у человека, находящегося в состоянии покоя, не выиграть. Либо успокоиться самой, что было невозможно, либо дать выход ярости, бушевавшей в моей душе. И я выбрала второй вариант. «Провались ты пропадом, Михаэль Кэль», – подумала я и представила на месте Бейонда надменного арийца. Понеслась, нелегкая!

Мои движения стали резче и опаснее: я ходила по лезвию ножа, нанося сложнейшие удары и забывая об обороне – лишь уклоняясь от атак Бейонда и парируя самые опасные удары. Но одновременно с этим я почувствовала то, о чем он говорил, – на грани мысли проясняются. Пара обманных финтов, абсолютно импровизированных, и я делаю резкий выпад. «Провались, Кэль», – пронеслось у меня в голове, и лезвие меча окрасилось в алый.

Алый.

Вид крови привел меня в состояние шока. «Мамочки… только не это», – подумала я, выронила меч и кинулась к Бёздею, который уже убирал меч в ножны, досадливо морщась. Я схватила его за руку и заорала на всю вселенную:

– Где рана?! Покажи!!!

– Обойдусь, – отмахнулся ВВ.

Ага, прям! Не на того нарвался…

– Ты-то обойдешься, а я нет! Показывай!

Он закатил свои кровавые глазюки и явил миру в моем лице рану на левом боку. К счастью, рана была неглубокая, но ее все равно стоило зашить. Я озвучила сию мысль, но Бёздей отмахнулся, сказав, что справится сам.

– И чем шить будешь? Штопальной иголкой? – съязвила я.

– Хотя бы, – пофигистично пожал плечами он.

Я вытерла свою катану носовым платком и убрала ее в ножны.

– Не хочешь в больницу – пойдем, отведу к знакомому подпольному медику, – вяло предложила я.

– Сказал же: обойдусь, – нахмурился Бейонд. – Или ты не понимаешь родной язык?

– Ну и истекай кровью, как говядина на скотобойне, – зло прошипела я и пошла, куда глаза глядят.

– Правильное решение, – раздался над моим ухом голос ВВ. – Наконец-то ты поняла, что людям не стоит доверять, и свои проблемы они должны решать сами.

– А ты-то чего приперся мне помогать? – фыркнула я. – Или помощь мне – задача, выданная тебе Энма-чо?

Это было бы логично, и это было первым, о чем я подумала, когда у меня в мозгах «прояснилось» – в любом другом случае помогать «жалкому травоядному» наш убивец коварный не стал бы.

– В точку, – усмехнулся ВВ, и я похвалила себя за прозорливость. Могу иногда думать логически, ага. Когда этих гениев рядом не наблюдается в большом количестве…

– Гады они – дают задания, которые вам выполнять противно будет, – хмыкнула я.

– А мне не противно выполнить это задание, – загадочно протянул ВВ. – Оно мне интересно.

– Интересно? Что ж они тебе такого задали?

– Узнаешь когда-нибудь.

– Ну-ну…

Ясное дело, узнаю! Я в Греллю верю – она мертвого разговорит, не то, что маньяка… Я решила сменить тему и заговорила о кен-до. Не о том, как Бейонд учился этому или где сражался, вовсе нет. О его философии и видах атак. Бёздей разговор охотно поддержал, и я сама не заметила, как пришла в благодушное состояние. Да уж, он был прав: надо было сразу мечиком помахать, а не жалеть себя, выщипывая травку, аки козочка на пастбище. Вот за таким интересным разговором мы и подошли к нашему дому.

– Спасибо, Бейонд, – улыбнулась я, и он кивнул. Я ожидала слов вроде «ничего личного» или «не для тебя стараюсь», но не дождалась их и подумала, что у этих гениев все не как у людей, и их поведение предсказать попросту невозможно. Мы поднялись наверх, и маньяк позвонил в Юлькину хатку.

– Так у нее же есть ключи от моей… – удивленно протянула я, но дверь распахнулась, и на пороге появилась Юля, все еще одетая в алый плащ. Это насколько ж она нервничала, если даже не переоделась? Надеюсь, они хоть кондиционер включили…

– Маша! – с таким вот воплем Грелля ломанулась ко мне и повисла на моей шее, аки бабуин на лиане. Логично, я бы и сама так поступила на ее месте…

– Спокуха, Юля, Бейонд мне помог, – улыбнулась я, погладив подругу по спине.

– Бейонд, спасибо! – к счастью, обнимать маньяка она благоразумно не решилась, хотя, зная ее натуру, удивляюсь, думая, каких титанических усилий ей это стоило.