Текст книги "Нашествие гениев (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 47 страниц)

Не знаю, сколько времени мы сходили с ума, подпитываясь весельем друг друга, но, наконец, смех стал стихать, и птички на ветках могли перестать молить небо о ниспослании им берушей для ушей. Короче говоря, мы успокоились, и Мэтт вдруг выдал:

– Странная ты. Не боишься смеяться над собой и с удовольствием это делаешь.

– А что в этом такого? – озадачилась я. – В конце концов, я такой же человек, как и все. Не лучше, но и не хуже, надеюсь. Так почему, если я могу ехидничать над другими, не поехидничать над собой?

– Вот потому ты и странная, что признаешь, что от других не отличаешься, – хмыкнул Мэтт, встал и подал мне руку. – Пойдем. Тебе надо поговорить с Михаэлем. Я, кажется, начинаю понимать, почему ты ему наговорила все это, но лучше ты ему сама объяснишь, что не хотела обидеть.

Я приняла помощь этого вредителя и тяжело вздохнула.

– Не хочу я извиняться: я правду сказала.

– А извиняться никто и не просит, – хмыкнул Майл. – Михаэль умный – он поймет. Просто поясни.

– Сам же сказал, ему не надо знать, что я… – я запнулась. Признавать факт того, что Кэль мне нравился, не хотелось. По крайней мере, вслух.

– И не отказываюсь от своих слов, – пожал плечами Дживас, пряча руки в карманы, – но ведь я не об этом. Поясни ему, почему не хочешь подпускать к себе тех, кто скоро уйдет.

– А ты и это понял? – фыркнула я недоверчиво и сложила руки на груди. Попытка закрыться, да. «Спрятаться», как психологи утверждают. Ну и пофиг…

– Ты боишься потерять друга, – спокойно ответил Мэтт. – А еще ты боишься, что впустишь человека в душу, а его узнать попросту не успеешь. А тебе слишком тяжело жить односторонними отношениями, без отдачи. Ты хочешь хоть немного получать, когда даешь что-то сама, но это касается исключительно душевного тепла.

Я удивленно воззрилась на этого деятеля. Фрейд, ты реинкарнировал, переселившись в тело геймера? Почти все ведь назвал!

– А еще тебе не нужны временные отношения. Ты максималистка, и если уж друзья, то навсегда, а если любить, то вечно, – окончательно добил меня хакер, глядя мне прямо в глаза.

Я вздрогнула и отвела взгляд, а он как-то странно, тепло улыбнулся и кивнул на заросшую аллею.

– Идем, он там рвет и мечет. Я помогу.

– Тебе оно надо? Помогать мне… – вяло попыталась отмазаться я, на что Дживас усмехнулся и ответил:

– А я товарищам всегда помогаю. Другом я тебя назвать не могу, и ты на это не обидишься, но вот товарищем – легко. Так что идем.

Я удивленно на него воззрилась, а губы сами собой расплылись в улыбку. Я кивнула и пошлепала к выходу из парка, а Мэтт, так и не закурив, что удивительно, последовал за мной. Всю дорогу мы увлеченно болтали о том, почему люди начинают курить, причем сам Майл, как оказалось, попробовал затянуться в десять, ему не понравилось, и он курильщиком не стал, а вот в четырнадцать, последовав за Мэлло в неизвестность, он понял, что сигареты – отличный способ справиться с нервами, и «подсел». Вывод: это Кэль виновен в том, что наш лемуристый собрат травит мои легкие ядовитыми испарениями! Ну да ладно, мы ему это простим. Странно, но с Майлом оказалось на удивление легко и просто общаться: он не разводил пустой и никому не нужной байды, переливая из пустого в порожнее, ловко апеллировал фактами, выдавал абсолютно четкие и последовательные цепочки, так что следить за ходом его мысли было просто удовольствием. К тому же он не пытался навязать мне свои взгляды: они совпали изначально, что несказанно радовало. А еще он абсолютно не пытался меня унизить, пристыдить, сказать, что я странно себя веду или излишне экзальтированна. Он меня принимал такой, какая я есть, и это вселяло оптимизм. Когда мы подошли к дому, мне в голову даже закралась крамольная мысль о том, что я бы хотела с ним подружиться – именно подружиться, со всеми вытекающими, а не быть просто товарищем. Но я ее решительно пнула, напрягая ногу в коленном суставе и думая о том, что Дживасу моя дружба как раз таки и не нужна, что было до безобразия обидно. Ну да ладно, они ведь все равно скоро исчезнут…

Мы заявились домой, и я ломанулась в комнату мафии, даже не разуваясь. Михаэль обнаружился на кровати за попыткой уничтожить мой ноут путем избиения пальцами клавиатуры – с такой силой он по ним дубасил, печатая.

– Прости, – с порога заявила я, закрывая за собой дверь, но не решаясь пройти дальше в комнату. Всегда надо иметь план отхода, ага… – Я олень. Извини.

– Извинить?! – возмутился Мэлло, вскакивая с кровати. – Да ты мне фактически сказала, что я абсолютный идиот, который поверил тебе, и это после того, как я вчера целый день тебе пытался доказать, что мне можно верить!

– Это ты мне пытался в доверие втереться?! – возмутилась я.

– Дура! – рявкнул Кэль и шандарахнул кулаком по двери за моей спиной всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Ой, мама… Что-то мне как-то страшновато… – Я пытался тебя поддержать!!!

Мне вдруг стало очень стыдно, и я опустила взгляд. Не хочется мне его потерять, но и поделать со своей психованностью и склонностью впадать в драму я тоже ничего не могу… Вечно я сама себе противоречу!

– Извини, – повторила я едва слышно, – я правда тебя обидеть не хотела. Просто… Я боюсь.

– Чего? – фыркнул Михаэль.

– Я боюсь довериться тому, кто из моей жизни скоро исчезнет, – пояснила я. – Майл прав: я боюсь потерять друга, а еще боюсь, что так и не успею о тебе ничего узнать, в то время как ты мне душу как раз разбередить успеешь…

Повисла тишина, а потом Кэль фыркнул и вернулся к кровати. Он переставил ноут на тумбочку и приземлился на синее покрывало, воззрившись на меня так, словно я сейчас ему пыталась по цене яхты продать непросмоленную лодочку с кучей щелей.

– Ты не знала, что мы решили уйти, – холодно сказал он, глядя на меня, пытающуюся вжаться в дверь. – Ты думала, мы, как Кира, решим остаться в этом мире.

Ой, дурак, ой, дурак! А еще говорят: гений! Я с трудом удержалась от того, чтобы не высказать все, что думаю о его умственных способностях, и с тяжким вздохом пояснила:

– Я думала, вы останетесь в этом мире, но не в этом городе. Потому что такому амбициозному человеку, как ты, здесь делать нечего. Я думала, вы отправитесь в Москву, как только накопите денег. Кэль нахмурился и холодно спросил:

– Значит, мои слова о том, что ты мой друг, для тебя ничего не значили?

– Я думала, ты имел в виду, что я твой хороший товарищ, – призналась я. – Для меня друг – это тот, кто знает о тебе все, кого ты пускаешь в душу. И я не думала, что ты можешь пустить в душу человека, которого считаешь недостаточно умным и слишком язвительным. Ты же сначала меня ненавидел, потом презирал, а потом осознал, что я тебя понимаю, и предложил дружбу. Но это было на эмоциях сделано, как я думала. А вчера… Спасибо тебе за тот поход, но я и правда не думала, что ты можешь пустить в душу человека, с которым так мало знаком. А мне к тому же и похвастать нечем: ни обширных знаний, ни шикарной логики, ни хитрости, ни интуиции…

– Дура ты, – фыркнул Кэль, но голос его заметно потеплел. – У тебя душа есть – это главное. Ты не предашь – это видно сразу, а я в людях ценю это куда выше знаний. Впрочем, не во всех. Только в тех, кто на моей стороне, – усмехнулся он, и я улыбнулась. Кажись, он меня простил и казнь откладывается…

– Извинишь? – осторожно спросила я, хитро на него глядя.

– Может быть, – хмыкнул он. – Но с тебя торт. Шоколадный.

– Какой ты корыстный! – возмутилась я. Впрочем, возмутилась наигранно, и Михаэль это прекрасно понял.

– Что поделаешь, долгие годы в мафии, – пожал плечами он и встал. – А сейчас мы идем на пляж. Потому что, хочешь ты того или нет, я собираюсь стать твоим другом. И не возражать. Волков бояться – в лес не ходить, так у вас, кажется, говорят? Будешь бояться потери – никогда не сможешь с людьми сблизиться. И даже если мы с Майлом скоро уйдем, не факт, что ты обо мне ничего не успеешь узнать. Не скажу, что готов ответить на все твои вопросы прямо сейчас, но почему бы не попробовать стать друзьями? Глядишь, через какое-то время я смогу дать ответ…

Я удивленно воззрилась на ухмылявшегося, но напряженно глядевшего на меня мафиози, и радостно закивала головой, аки китайский болванчик. Главное, чтобы он не заметил излишней радости в моих глазах, а то опять его поведет в дебри под названием «любовь – зло»… Кэль усмехнулся и указал на дверь, скомандовав: «Тогда вперед», – и я поспешно уплыла собираться на пляж. Ой, мама! Пляж! Это ж я увижу Кэля в плавках?! Что-то мне нехорошо… Понимаю Юльку, которая вчера сказала, что чуть не покраснела, увидев Киру на берегу озера, и это при том, что ей скромность вообще не присуща, ну вот абсолютно. Наверное, и правда с теми, кто нам на самом деле нравится, мы начинаем чувствовать и вести себя не так, как со всеми остальными…

Подумав, что школьный купальник – закрытый, а потому подходит мне куда больше, я сунула в сумку эту страшную темно-синюю тряпочку, но тут в комнату зарулила Юля. Она хотела было что-то сказать, но, увидев, что я кладу в сумку, возопила на всю вселенную:

– Ты что творишь, мусор?! Бельфегора на тебя нет! А ну, выброси эту пакость, чтоб глаза мои ее не видели! Только раздельный, только хардкор!!!

Я заткнула уши ладонями и поморщилась.

– Юль, не вопи, не Скуало! – возмутилась я, когда подруга высказала все, что думает о страшном школьном варианте детского купальника, который заставляют носить и взрослых. – Ну не идут мне раздельные вещи…

– Да прямо! – фыркнула Грелля, выуживая из моей сумки купальник и зашвыривая его обратно в шкаф. – Это ты себе внушила, а теперь отчаянно пытаешься всему миру доказать свою правоту. Обломись: я миру противостою и не поведусь на это.

Она надыбала на полке тот самый салатовый купальник с нашего посещения Голубых Озер и заставила меня его напялить. Мне оставалось лишь тяжко вздыхать и возводить глаза к потолку – Грелля Сатклиффа еще никто никогда не переубеждал. Ну, разве что Уильям Ти Спирс в аниме «Темный Дворецкий», но так как этого флегматика поблизости не наблюдалось, моё аловолосое торнадо творило, что хотело, и справиться с ним было невозможно.

– Ладно, но ты тоже идешь, – сдалась, но тут же поставила условие я.

– Оки-доки, я и сама собиралась, – улыбнулась Юлька. – Я как раз пришла спросить, что у вас там произошло, и идем ли мы на пляж.

– Идем, причем вчетвером, – печально возвестила я и пересказала подруге разговор с Майлом, а также сцену примирения с арийским мальчиком-динамитом, не путать с Гокудерой из «Реборна». Юлька озадачилась тем, что Дживас себя так благородно повел, и заявила, что это на него не похоже, я с ней согласилась, и мы потопали отлавливать гениев. Оказалось, что сумку Юля уже собрала, а на пляж мы все же топаем не вчетвером, а впятером, ибо Бейонд рассчитывал после купания и принятия солнечных ванн провести спарринг и даже просил Юльку меня на это уломать. Я «уломалась», потому что не хотела огорчать подругу, так что Бёздей прочно влился в состав нашей делегации. Собрав народ и попрощавшись с терзавшими просторы интернета L и Ниаром, мы поплелись на улицу, возмущаясь на жару и вечную давку на пляже, которая нас ожидала у спасительной прохлады реки, причем мафия участвовала в разговоре, а маньяк всячески делал вид, что его нет, но мы и не расстраивались, ведь к его отсутствию при физическом присутствии все давным-давно успели привыкнуть.

Доскреблись до пляжа мы довольно быстро, благо, трамвай не пришлось долго ждать, по пути закупив плавки мафиозикам, кои они прямо в примерочной магазина и напялили. Мэлло окинул печальным взором едва проглядывавшее из-за тушек отдыхавших песчаное покрытие берега и заявил, что он не собирается учить меня плавать в этом лягушатнике. Посему мы потопали вдоль берега в поисках участка, свободного от народа и от песка, соответственно, тоже. Юлька не расстроилась: мы ведь запаслись огромными банными полотенцами, а значит, могли позволить себе поваляться на травке. Меня такой поворот событий вообще обрадовал: не люблю шумные и многолюдные места, Бейонду было пофиг (он косплеит Дживаса?), а вот этому самому Дживасу идея не понравилась. На вопрос: «Почему?» – Майл ответил лаконично:

– У пляжей дно всегда пологое. А дальше?

Да уж, это был весомый аргумент, но Михаэль его, как обычно, проигнорировал. Тоже мне, Наполеон Соционический – «я знаю все лучше всех!» Короче говоря, мы доскреблись до пологого участка берега, заросшего травой и, местами, кустарником, после чего мафиози, внимательно вглядевшись в воду, шваркнув в нее камушек и что-то обсудив, решили остаться здесь. Объявив о своем решении, они подали остальным пример, раздеваясь, после чего вся толпа, кроме ВВ, ломанулась в воду. Тот же уселся на заботливо разложенное Юлей полотенце и в реку заходить не спешил, вглядываясь в горизонт и думая о смысле жизни. Ну, может он и о чем другом думал, но уж больно у него харя была задумчивая и возвышенная – о курсе доллара с таким выражением лица не размышляют… Юлька тут же решила переплыть реку, а я прочитала ей лекцию о том, как это может быть опасно и чем может закончиться. Она сделала вид, что выслушала меня, и все же поплыла к намеченной цели, но я не расстроилась – это у нас уже вошло в привычку, а потому я со вздохом вопросила, кто будет меня учить.

– Я, конечно, – фыркнул Михаэль, а Дживас усмехнулся и уплыл… куда подальше. Я вздохнула во второй раз и начала слушать пространные пояснения Кэля о разных стилях плаванья от браса до батерфляя, с наглядной демонстрацией. Нет, я не идиотка, но без четких инструкций, раскладывающих все по полочкам, мне чему-то научиться сложно, а потому, когда он заявил: «Пробуй», – я посмотрела на него как баран на новые ворота и выдала:

– Не могу.

Он истолковал это по-своему и возмутился:

– Ты же воин! Вот и нечего бояться! Перебарывать себя надо!

Мокрые волосы, сразу потемневшие, прилипали к щекам Кэля, а по худой груди, накачанной которою не смог бы назвать даже самый ярый его фанат, бежали прохладные капли, словно он попал под дождь. Белая кожа, испещренная сетью голубых сосудов, быстро покрылась мурашками, а сапфировые глаза смотрели на меня с возмущением и несколько снисходительно, как на маленького ребенка. Я фыркнула и, скрепя сердце, попыталась поплыть. Ясен фиг, ничего не вышло, и моя бренная тушка тут же пошла ко дну. Но утонуть мне не дали: Кэль вытащил меня на поверхность, бесцеремонно перехватив поперек туловища за талию и поставив на дно ногами.

– Кто ж так кидается в воду! – возмутился он вновь. – Я же объяснил!

Последовала очередная лекция о том, как надо делать первый гребок, настолько эмоциональная, что смысл улавливался плохо. Да, Михаэль гений. Но он настолько плохо объясняющий очевидные, по его мнению, вещи гений, что я ничего не поняла. Опять. Вернее, я поняла, но как воплотить это на практике не представляла. После еще трех безрезультатных попыток «кинуться в омут с головой» и длиннющих отповедей, я решила позвать на помощь Юлю, но она боролась с потоком воды где-то примерно посередине широченной реки, которую переплыть было не так уж просто, ибо поток сносил довольно сильно. Бейонд, кстати, к ней присоединился, вернее, повторил свою эпопею с озера и тоже переплывал реку, но его снесло гораздо меньше, а приблизился к противоположному берегу он куда ощутимее, чем моя лучшая подруга. Дживаса же я искать и не думала, а потому, мысленно простонав, в пятый раз попыталась поплыть. У меня снова ничего не получилось, и я пошла ко дну, как Му-му… простите мне мой черный юмор. Однако на этот раз меня выудил из пучины речной не Кэль. Подхватив за плечи, а не за талию, на ноги меня поставил сам гений хакерства, игр на приставке и вождения красных спортивных машин.

– Не понимаешь, да? – хмыкнул Дживас, когда я отплевалась от не слишком уж чистой водицы. Мы хоть и ушли вверх по течению от пляжа, но родниковой ее это, ясное дело, не сделало…

– Ну… – я почесала кончик носа и пояснила: – в теории понимаю. А как практически это сделать…

– Ясно все с тобой, – вздохнул Дживас. – Будем учиться по-другому.

Мэлло удивленно посмотрел на геймера, чьи очки наконец-то были уместны, и вопросил:

– Отнимаешь у друга хлеб с маслом, Майл?

– Не-а, – хмыкнул Дживас. – Просто она тебя никогда не поймет. Тебя заносит в дебри, а ей нужна конкретика.

Мэлло фыркнул, а Мэтт начал быстро, четко и по полочкам раскладывать мне, что нужно делать для того, чтобы удержаться на воде. Странно, но я и правда поняла все, что пыталось вдолбить мне в голову это ходячее недоразумение с темными от воды рыжими волосами и скрывавшими глаза желтыми гогглами, чей торс, кстати, был куда более рельефен, чем у его друга, а кожа – немного более смуглой.

– Поняла? – спросил он, завершив научный ликбез.

– Да, – честно ответила я. – Но как начать заплыв, все равно не представляю.

– А я и не объяснял, – усмехнулся он. – Сначала на воде держаться научись.

С этими словами Его Величество Наглость подхватил меня за талию и положил на воду, поддерживая одной рукой под животом, а второй – на уровне плеч. Я хотела было возмутиться, но Дживас мгновенно применил метод кнута, заявив:

– Плыви, а то отпущу.

Выбора он мне не оставил – пришлось начать грести ластами, аки лягушка, в стиле «брасс», которому меня безуспешно пытался научить Михаэль, и которому таки сумел научить этот эксплуататор. Я поплыла! Нет, представьте: я – поплыла! Но вскоре начала тонуть, что может порадовать лишь при воспоминании о поговорке, ясно говорящей о том, что плавает и не тонет лишь… Кхм, о чем бишь я? Ах, да. Меня, ясное дело, выловили, и Дживас вновь заставил меня тренироваться в удержании тушки в горизонтальном состоянии на водной поверхности, путем закидывания на нее. Вскоре я начала более или менее уверенно двигаться, не стремясь познакомиться с дном, но как самой кинуться в заплыв, представляла плохо. Мэлло все это время, пребывая в глобальном таком афиге, рассекал водную гладь, плавая неподалеку и наблюдая за моими слабыми потугами повторить его подвиг. Юлька же успела переплыть широченную реку, а ВВ уже пустился в обратный путь. Тоже мне, Энерджайзер!

– Это все хорошо, – фыркнула я, пытаясь отскрести от моськи налипшие волосы, – но как мне самой-то поплыть?

Дживас призадумался и махнул рукой, заявив, что сейчас надо возвращаться на сушу. Мы выползли на берег, потому что Майл объявил, что долго в воде находиться нельзя, и, что удивительно, его послушался даже Михаэль, наш Мистер Пафосность. Я укуталась в полотенце с головы до ног и уселась на траву, а парни расположились на гигантском полотенце неподалеку.

– Михаэль, а ты чего так удивился, что я таки поплыла? – наконец получила я возможность выяснить причину обалдевания нашего Императора. О да, Ниар – Принц, L – Царь, а Мэлло – Император!

– Да я не на это удивился, – усмехнулся Кэль, подозрительно глядя на друга. – Я просто никогда бы не подумал, что этот лентяй может начать кого-то чему-то учить, особенно по собственной воле. Он же даже водить никого никогда не учил, хотя это у него получалось лучше всех в нашей группе.

– В банде, что ли? – фыркнула я, а Михаэль поморщился, но промолчал. Тогда я решила поиздеваться над Дживасом. А что такого? Надо же девушке развлечься… – С чего бы ты такой добрый стал, Майл? Переизбыток гормонов? Или от меня феромоны твоего типа исходят?

Дживас фыркнул и натянул и так накинутое на голову полотенце мне на харю, закрыв обзор. Вот бяка…

– Тебе так идет больше – феромоны прячет. Избыточные, – съязвил он, и я рассмеялась, а Мэлло лишь закатил глаза. Мы поболтали о том, почему Мэтт никогда не учил подчиненных друга вождению, и выяснилось, что он просто не любит толпу, предпочитая одиночество, а учить кого-то – значит идти на контакт, он же этого терпеть не может. Михаэль ехидно комментировал наш разговор, и мы с Дживасом постоянно хихикали, а минут через десять этот ленивец вдруг проявил чудеса деятельности и возвестил, что я должна попробовать сделать первый гребок сама. Я согласилась, получила инструкцию, и мы дружной гурьбой ломанулись в воду. Эх, лишили они меня моего кокона с котенком! Гады… Ну да ничего, я еще вернусь!

Мэлло лениво поплыл на спине куда подальше, а я попыталась сделать все, как объяснял Дживас, но не получилось, и я вновь пошла ко дну. Меня вытянули, объяснили все ошибки, и я снова совершила подвиг, попытавшись начать заплыв. И вновь провалилась. И не потому, что не понимала объяснений – наоборот, Майл все шикарно разложил по полочкам. Я просто боялась. Собственно, я не умею плавать потому, что боюсь воды, соответственно и научить меня плавать сложно именно из-за этого, и хотя я боролась со своим страхом вплоть до этого момента, спокойно и осмысленно кинуться в воду для меня попросту невозможно. Я горестно вздохнула и воззрилась на призадумавшегося Дживаса. Тот скрестил руки на груди и нахмурился, а затем спросил:

– Не расскажешь ведь, да?

Я поморщилась, и он кивнул.

– Ладно, не надо. Поступим иначе. Я отойду, а ты смотри на меня и попытайся подплыть. Я тебя вытащу, если что. Просто поверь мне в этом. Я многого прошу, но утонуть я тебе не дам точно, поняла?

Не дожидаясь ответа, он отошел на небольшое расстояние, достаточное, чтобы сделать пару гребков, и кивнул. Я глубоко вздохнула, посмотрела ему в глаза и подумала: «Он ведь вытащит меня? Не даст сдохнуть, правда?» Особой веры не было, но скрытые очками зеленые глаза смотрели на меня так решительно, что я все же почему-то ему поверила и ринулась в воду. На удивление, я не пошла ко дну, а подплыла к гению. Найдя ногами дно рядом с ним, я радостно улыбнулась и долбанула ладонью по ладони Дживаса, довольно улыбавшегося и хитро на меня глядевшего. Нашел подход, зараза. Но зараза не злая, а это главное… Я еще несколько раз повторила свой подвиг, и Мэтт предложил попытаться начать заплыв, не глядя на него, но я потерпела сокрушительное поражение, посему мы вернулись к отработанной схеме, и вскоре Майл начал отходить от меня довольно далеко. Разумом я понимала, что он не успел бы меня выхватить из воды сразу же, и ему пришлось бы еще до меня добираться, а за это время я наглоталась бы воды, но я все равно спокойно начинала плыть, в то время, как глядя на противоположный берег, этого сделать не могла. Бейонд к тому времени уже успел отдохнуть на нашем берегу и пустился в третий заплыв через реку, а Юля возвращалась из второго, пребывая в центре водного потока, и довольно скоро они должны бы были встретиться. Мэлло же бултыхался не пойми где, то ныряя и появляясь очень далеко от нас с Майлом, то лежа на спине всего в нескольких метрах. Короче говоря, шатало парнишку по всей речке.

Майл в очередной раз отплыл от меня, причем довольно далеко, а я снова ломанулась к нему, но стоило лишь мне начать заплыв, как что-то пошло не так: я сбилась с ритма и начала тонуть. Паника накрыла с головой, я начала истерически махать руками, но почувствовала, что иду ко дну. Было страшно, хотелось вырваться из этого мутного зеленоватого плена и увидеть солнце, почувствовать под ногами землю… Зачем Мэтт предложил начать практиковаться не у берега, а дальше?! Но это не его вина. Моя…

«Сегодня отличный день, не находишь?..»– всплыло в памяти, и давно закрытый под замок страх вновь завладел сердцем, душой и разумом.

Я начала захлебываться, и тут меня резко дернули, вытаскивая на поверхность. Кислород наполнил легкие, я закашлялась, отплевываясь от воды, а Майл молча плыл к берегу, таща меня на буксире. Когда берег был совсем рядом, я наконец смогла встать на ноги и начала судорожно пытаться отклеить волосы от лица, чтобы хоть что-то разглядеть. Мои руки отстранили теплые ладони, и Мэтт осторожными и четкими движениями убрал с моего лица все лишнее. Я испуганно воззрилась на него, а он тихо произнес:

– Я же сказал: ты не утонешь.

Почему-то захотелось разрыдаться, но я сдержалась. Вот если бы он заявил: «Не бойся, все будет хорошо», – я бы дала ему в глаз, но он поддержал меня иначе, по-своему, и, что странно, именно эти слова я и хотела услышать. Я с трудом подавила подкрадывающиеся рыдания и поежилась от холода, а Майл вдруг сказал:

– Не плачь, Маша. Ты ведь жива. Не утонула.

Я шмыгнула носом, а он ни с того ни с сего притянул меня к себе и осторожно обнял. Это попытка подбодрить недоутопленницу? Если да, то очень странная! Терпеть не могу все эти телячьи нежности! Но почему-то я не вырывалась. Хотелось вот так застыть и никогда никуда не уходить. Вообще не шевелиться, потому что впервые в жизни я почувствовала себя защищенной и, что самое противное, всхлипнула. Слез не было, но чего мне стоило их сдержать, знает только алкоголик, перед которым поставили бутылку водки и повелели сутки не отводить от нее взгляд, распивая соки и чаи. Дживас начал осторожно гладить меня по голове, а я прижалась к нему и вцепилась в предплечья пальцами как утопающий в спасательный круг. Впрочем, так оно и было, только Мэтт был спасателем, а не окружностью, предназначенной для спасения… Он молчал и только крепко прижимал меня к себе, а я хлюпала носом и отчаянно мечтала никогда в жизни больше не заходить в реку. Мерное сердцебиение рядом с моим ухом успокаивало, а ровное дыхание геймера заставляло дышать с ним в такт. Постепенно я приходила в себя и наконец-таки смогла осознать, что обнимаю чужого мне человека, и это не заставляет меня морщиться и вопить: «Сгинь, нечистая, а то святой водой оболью!» Но почему-то мне было пофиг, и отпрыгивать от Майла я не собиралась. Будь на его месте Кэль, я бы покраснела, как вареный рак, и ломанулась на край света, чтобы скрыть смущение, а вот Дживас… с ним была совсем другая история. Он был таким простым, родным, но в то же время абсолютно непредсказуемым, что мне не было ни стыдно, ни страшно: я почему-то была уверена, что этот Фрейд недоделанный поймет меня правильно. Наконец, я успокоилась окончательно и титаническим усилием воли отлепила себя от хакера. Он настороженно посмотрел на меня, а я слабо улыбнулась и прошептала:

– Спасибо, Майл.

Он кивнул и тоже улыбнулся, а я потопала на берег, где нас уже ждал мечущийся, как зверь в клетке, Михаэль.

– Ты в порядке?! – возопил он, как только я двинулась к суше. Земля, прими меня обратно! И огради от водных процедур…

– Ага, – криво улыбнулась я, достигая-таки этой самой земли. – Все пучком, нос пятачком. Спокуха. Но в воду я больше не полезу. И плевать мне, что там L вещает.

– Так нельзя! – тут же возмутился Император какао-бобов.

– А мне пофиг, – хмыкнула я, завернулась в свое полотенце с мультяшным котенком с головы до ног и уселась на траву.

Мэлло хотел было объяснить мне, какая я «редиска», как говорили в «Джентельменах удачи», но Дживас его перехватил и начал шепотом что-то втирать. Кэль то хмурился, то кивал, то морщился, но, наконец, тяжело вздохнул и заявил:

– Как знаешь!

После этого он уселся на свое полотенце, а Мэтт потопал за сигаретами, выудил из кармана джинсов пачку табачных дудочек и пошлепал куда подальше. Встав так, чтобы ветер не нагнал дым на нас с арийским биг-боссом, Майл прикурил и блаженно затянулся. Блин, если его сей процесс и правда так успокаивает, может, и мне попробовать? Хотя нет, я за здоровый образ жизни…

– Конфету хочу, – выдала я вслух, неожиданно для самой себя. – Леденец на палочке.

Мэлло удивленно на меня воззрился, а затем рассмеялся.

– Буду проходить мимо музея пастилы, сделаю тебе запас сахарных петушков, дитятко, – сквозь смех заявил он, и я почувствовала, что сердце болезненно сжалось. Он меня еще и дитем неразумным считает… Ну и ладно, не важно! Он все равно скоро исчезнет, так что не очень-то и хотелось… Только от этого еще больнее.

Посидев так минут десять, я дождалась Юльку, которая выбежала из реки и ломанулась ко мне с воплем: «Маша, как ты?!»

– Нормиком, – улыбнулась я, подумав, что мы с ней поменялись местами.

Грелля рухнула рядом со мной прямо в траву и обняла мою доходяжную тушку, а я прижала ее к себе и начала гладить по мокрым темным волосам.

– Больше в реку ни ногой! И плевать мне на задания! – наконец выдала она, и я согласно кивнула. Юлька отлепилась от меня и, подтащив свое полотенце, устроилась рядом, расспрашивая, как я себя чувствую и ничего ли не болит. Я отвечала, мысленно костеря L за его затею и благодаря Дживаса за оперативное спасение, а вскоре к нам присоединился Бёздей.

– Как я понимаю, мы опять не сможем потренироваться, – раздраженно сказал он, и я подумала, что и в неудачном утоплении есть плюсы.

– Нет, – покачала головой Юля. – Ей же плохо.

– Значит, завтра, – категорично заявил Бёздей, после чего отправился вытираться и собираться. Мы последовали его примеру, и вскоре всей гурьбой шлепали до дому, до хаты, причем сумки Юльки тащил маньяк, нагруженный этой самой Юлькой и почему-то не сопротивлявшийся, а мои, как ни странно, сама Императорская Шоколадница.

Домой мы пришли поздно, раздраженные и нервные, только Дживас как всегда был апатичен и безэмоционален – даже по Бёздею было ясно, что он недоволен очередным срывом тренировки. Юлька сказала, что они перебьются «Ролтоном» и посоветовала мне тоже не заморачиваться, после чего свалила к себе в сопровождении ВВ, даже не заходя в мою хатку. Я же первым делом поставила кастрюлю с водой на огонь и зашвырнула полотенца в стирку. Мафиози по очереди приняли душ, а я закинула макароны в кипяток и посмотрела на Дживаса глазами кота из «Шрека».

– Иди уже, – фыркнул он, подходя к плите. Я возликовала, поблагодарила его и понеслась в душ. Минут через десять я вернулась на кухню, обнаружила Мэтта, лениво помешивавшего макароны и дымившего, как паровоз, Мэлло, сидевшего на диванчике и со скоростью пулемета разгадывавшего мои судоку, и открытое окно. Майл пытается сохранить мои легкие здоровыми после того, как я чуть не утонула? Это шутка, конечно: я благодарна ему за то, что он наконец внял моим увещеваниям.

Я прошлепала к плите и, вновь поблагодарив «хозяюшку» без фартука, отобрала у него ложку. Мэтт ломанулся к окну и упал на диван, а я вернулась к готовке. Когда макароны и котлеты были готовы, я позвала остальных, и мы, быстро поужинав, разбрелись по своим делам. Кто чем занимался, меня не интересовало: я тупо упала на кровать раньше, чем L вернулся из кухни со своей патокой, и заснула.

Комментарий к 24) Один раз – случайность, второй – закономерность... Примечание Автора (очередное): кстати говоря, дорогие Читатели, Музей Пастилы не плод больной фантазии Автора и глюков за авторством Деймона Спейда. Он существует на самом деле и находится в Подмосковье.