Текст книги "Хор тысячелетий (СИ)"

Автор книги: romaletta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 48 страниц)

Гарри видел это, но совершенно не знал, что сказать. Он ценил Забини, ценил его отношение, был благодарен ему за помощь... но чувствовал, что этого недостаточно. И в то же время стоило ему вспомнить смеющиеся глаза Ролара, как на душе становилось тепло, а губы сами собой расползались в улыбке.

Когда пришла пора собираться на поезд, Гарри отправился попрощаться со Сципионом. Змей довольно быстро догадался, что Гарри что-то беспокоит. Получив сбивчивый ответ, василиск задумался, а потом посоветовал:

– Слушай свое сердце, Хранитель. Только оно говорит правду. Я буду ждать тебя в сентябре.

====== Глава 24. Возвращение ======

Гарри впервые возвращался в Долину самостоятельно: профессор Снейп был еще занят в школе после отъезда учеников. Весело доехав на поезде до вокзала Кингс-Кросс, Гарри задержался в купе, складывая в карманы недоеденные сладости. Блейз тоже не спешил уходить. Помявшись, он прикрыл дверь купе и встал возле нее, сжимая ее ручку так, что костяшки пальцев побелели. Гарри поднял на него глаза в немом вопросе.

Собравшись с духом, итальянец сделал шаг в сторону Гарри и взял его за руку, не отрываясь глядя в невозможно-зеленые глаза однокурсника.

– Гарри... я...

В этот момент двери купе отворились: на пороге стоял незнакомый волшебник в железнодорожной форме:

– Так, ребятки, поторапливайтесь! Состав скоро будут убирать, выходите-выходите! Давайте, я помогу вам с чемоданами?..

Блейз отпустил руку Гарри и, грустно улыбнувшись, вышел из купе, протиснувшись мимо волшебника, так и не проронив больше ни слова.

Выйдя на перрон последним, Гарри огляделся. Большинство учеников и встречающих уже покинули платформу, поэтому одинокая фигура в коже сразу привлекла его внимание. Вампир стоял спиной к поезду, наблюдая, как маги один за другим исчезают за волшебным барьером между платформами. Сердце Гарри колотилось где-то в горле, он замер, не в силах оторвать взгляд от обтянутой тонко выделанной кожей фигуры: узкие бедра с угадывавшейся рельефной мускулатурой, широкие плечи, собранные в низкий хвост черные как смоль блестящие прямые волосы... Мальчику стало не хватать воздуха, он шумно выдохнул и, взяв себя в руки, направился к встречающему. Ролар обернулся и распахнул объятия:

– Привет, малыш!

Гермиона в одиночестве бродила по Косому переулку. Конечно же, Драко не мог составить ей компанию в покупке школьных принадлежностей: его родители, и в первую очередь надменный отец, никогда бы не одобрили, узнай они, что их сын и наследник дружит с магглорожденной ведьмой. По правде сказать, Гермионе было обидно, что в мире волшебников она была словно второй сорт, но единственный ее чистокровный однокурсник, с которым у девочки складывались приятельские отношения, страшно смущался и не мог ей объяснить, в чем принципиальная разница между ней и другими волшебниками. Невилл, кстати, никогда не покупал себе школьные принадлежности сам: бабушка заказывала их доставку прямо в поместье.

В этом Гермиона ему не завидовала. Прогуляться по волшебным магазинам – это было особое удовольствие. Вот и теперь ей предстояло настоящее приключение: родители разрешили ей завести магического фамильяра. Войдя в магазин с волшебными животными, девушка неожиданно встретила однокурсника – Рональда Уизли.

– Я насчет крысы, – говорил он ведьме за прилавком. – Мы были в Египте, и с тех пор ей не по себе.

– Клади на прилавок, – велела ведьма, вытаскивая из кармана черные очки.

Достав Коросту, Рон положил ее рядом с клеткой, где прыгали несколько крыс. Они мигом угомонились и столпились у проволочной стенки, чтобы лучше видеть.

Короста, как почти все имущество Рона, досталась ему в наследство от братьев. Она была худая и старая, не сравнить с сородичами в клетке.

– Хм... – Ведьма взяла Коросту. – Сколько лет этой крысе?

– Не знаю, – протянул Рон. – Очень старая. Она перешла ко мне от брата.

– А какие у нее есть волшебные способности? – поинтересовалась ведьма, внимательно рассматривая Коросту.

– Ну–у, – замялся Рон. – По правде говоря, Короста никогда не проявляла ни малейших волшебных способностей.

Ведьма окинула взглядом драное левое ухо и переднюю лапу, где недоставало пальца, и громко зацокала языком.

– Видать, не раз побывала в переделке, – изрекла ведьма.

– Мне ее Перси уже такую отдал, – оправдывался Рон.

– Обычные садовые крысы, вроде твоей, живут не дольше трех лет. Хочешь долгожителя, – сказала ведьма, – выбирай из этих.

Она указала на черных крыс, которые тут же весело запрыгали.

– Выпендриваются, – буркнул Рон.

– Не хочешь новую крысу? Ладно. Тогда вот тебе крысиная микстура. – Ведьма извлекла из под прилавка маленький красный пузырек.

– Спасибо. Сколько... ОЙ!!!

Он резко пригнулся. С высоченной клетки на голову Рона спрыгнуло нечто огромное, рыжее и с утробным фырканьем нацелилось на Коросту.

– ФУ, ЖИВОГЛОТ!!! НЕЛЬЗЯ!!! – завопила ведьма, но Короста, будто кусок мыла, выскользнула у нее из рук, и только мелькнули за дверью кривые лапки.

– Короста! – закричал Рон и вылетел вслед за крысой. Гермиона проводила его глазами.

– Какая лапочка! – восхитилась Гермиона, глядя на исполинского кота. Судя по всему, в его роду были книзлы.

– Его зовут Живоглот, – подсказала ведьма, – бедная киса. Глотик несколько веков провел в магазине. Никто его не покупал.

– Тогда я его забираю! – решила Гермиона.

Ледяные волны накатывали одна за другой. Несмотря на то, что на дворе было лето, море совершенно не прогрелось, и намокшая шерсть не спасала от ледяной воды. Из последних сил рванувшись, огромный черный пес сумел-таки зацепиться за каменистый берег и подтянулся, загребая задними лапами. Пройдя пару шагов от зоны прибоя, пес рухнул, тяжело дыша, на траву.

Ролар с удовольствием выслушал историю про василиска Сципиона. Костер, который Гарри привычно развел с помощью магии на берегу реки, то и дело выстреливал вверх снопом золотых искр, которые стремились поспорить с великолепием холодного звездного сияния. Полная луна, отражаясь в зеркальной глади воды, притягивала взгляд. Разговор постепенно сошел на нет, и Гарри отошел на несколько шагов от костра, чтобы полюбоваться на ночной пейзаж. Где-то неподалеку завыли волки.

Сначала один разразился тоскливым протяжным воем, от которого кожа Гарри разом покрылась пупырышками, как тепличный огурец. Волк старательно выводил гулкие рулады, подражая ветру, запутавшемуся в горлышке пивной бутыли. Вскоре его собратья посчитали своим прямым долгом подхватить затихающую ноту, ввести элемент разноголосья и огласить окрестности хоровым напевом. Они ни разу не сорвались на дискантах, не оборвали пианиссимо – они пели. Выразительно. Артистично. Как могут петь только чистокровные волки. Они вкладывали в пение всю душу, и душа Гарри, осмелев, была готова петь вместе с ними. Сейчас все его переживания вдруг отступили на второй план, показавшись мелкими и несерьезными. Полнолуние – волчье время. И кровь Хранителя, перехватывая инициативу у запутавшегося разума, вдруг расставила все по своим местам.

Ролар подошел к Гарри и положил ладони на плечи юного волшебника. Гарри знал, что вампир чувствует его, читая эмоции словно раскрытую книгу. От этого было и легче, и сложнее одновременно. Но сейчас юноша был благодарен вампирской природе: не нужно было подбирать слова, чтобы выразить свои чувства. Волшебник просто прислонился спиной к груди Ролара и прикрыл глаза.

Оборотень очнулся после обратной трансформации и огляделся. До боли знакомая обстановка Визжащей Хижины, правда, слегка более пыльная, чем раньше. Но как он здесь оказался?.. Как обычно, после трансформации Римус ничего не помнил про то, как провел ночь. Он попытался приподняться на скрипучей старой кровати.

– О, я вижу, ты наконец очнулся, мой мальчик? – приветливо улыбнулся Альбус Дамблдор, подходя и подавая Люпину чистую целую мантию и его собственную волшебную палочку.

– Альбус? Но как...

– Позволь мне оставить это в тайне, – Дамблдор подмигнул смутившемуся Люпину. – Я узнал, что твои дела совсем плохи, с работой не клеится вот уже не первый месяц, и решил, что у меня как раз очень кстати открыта вакансия преподавателя по ЗОТИ.

– ЗОТИ?! – Римус замер, так и не продев руку во второй рукав мантии. – Оборотень преподает защиту? Смешная шутка.

– Я все придумал, мой мальчик. Северус будет варить тебе антиликантропное зелье и в случае необходимости подменять тебя на занятиях. Мы составим расписание изначально таким образом, чтобы ваши часы не пересекались – вот и все.

– Снейп меня ненавидит, – глухо сказал Люпин, – он ни за что не согласится.

– Согласится. Предоставь это мне, мой мальчик.

====== Глава 25. Готов ли ты? ======

Проснувшись утром, Гарри первым делом подумал, что теперь не знает, что сказать Лену. Всю ночь они с Роларом проговорили о разных пустяках и заснули, обнявшись, возле догорающего костра. Ничего особенного не произошло, и в то же время Гарри отчетливо понимал, что случилось очень важное с ним самим. Перестав наконец врать самому себе, он перешел ту черту в своем сознании, которая отделяла ребенка от юноши. И юноша этот однозначно не интересовался девушками. Напротив, все его мысли занимал один очень пожилой вампир.

Гарри осторожно выскользнул из-под трансфигурированного им самим из куртки одеяла (мальчик заслуженно гордился своими успехами в освоении программных заклинаний более старших курсов), в очередной раз возблагодарив высшие силы за особенности вампирской природы: вампир лежал на спине, вытянув руки поверх одеяла, прекрасный и безнадежно мертвый. Блестящие волосы рассыпались по импровизированной подушке, на лице застыло спокойное мечтательное выражение, с каким надеются отойти в вечное царство правители мира сего. Гарри надеялся, что успеет привести свои растрепанные чувства в относительное равновесие прежде, чем Ролар проснется: сон вампиров был очень мало похож на человеческий.

Когда Гарри только начинал свое знакомство с вампирской долиной, он однажды очень сильно испугался, придя к Лену в комнату и обнаружив его, как впоследствии выяснилось, спящим: сон напоминал зимнюю спячку летучих мышей, способных понижать температуру тела на несколько градусов, замедляя обменные процессы. Повелитель лежал на боку, и Гарри позвал его, легонько потряс за плечо, а он… тяжело обвалился на спину, безжизненный, вялый, холодный. Губы посерели, в лице ни кровинки. Гарри в отчаянии сильнее тряхнул Лёна за плечо и снова окликнул по имени. Спустя пару секунд дыхание участилось, стало более заметным. Губы порозовели. Лён открыл глаза, минуту бездумно глядел в потолок, потом повернулся к мальчику и совершенно нормальным голосом спросил, что он хотел.

Гарри снова развел костер и подвесил над ним котелок, наполнив его при помощи заклинания. То и дело бросая взгляды в сторону Ролара, юный волшебник пытался для себя уложить в голове все открытия вчерашнего дня. Во-первых, Забини. Теперь Гарри отчетливо осознавал: он рад, что кондуктор помешал Блейзу произнести то, что он собирался. Возможно, ничего особенного он бы и не сказал, но если бы сказал... Гарри и так не знал, что делать с его привязанностью – очень не хотелось называть эти чувства “любовью”, – все было слишком сложно и без пафосных слов.

Гарри бросил в котел гречневую крупу и посолил. Во-вторых, Лен. Все эти открытия, безусловно, сразу же станут ему известны. Как он отреагирует? Не будет ли разочарован в нем, в Гарри?.. Готов ли Гарри к тому, чтобы открыто заявить о своих пристрастиях? Юный волшебник очень боялся потерять расположение своего приемного родителя, и вместе с тем не знал, как быть с внезапно проснувшейся природой. Или не внезапно?.. Ведь если вспомнить зеркало Еиналеж почти два года назад...

– Доброе утро, малыш, – хрипло проговорил вампир и откашлялся. – Выспался?

– Доброе утро, Ролар, – Гарри невольно улыбнулся, – сейчас будет завтрак.

Бродяга встряхнулся после сна, попил воды из ручья и продолжил свой путь. Несмотря на то, что ел он последний раз еще в Азкабане, самочувствие пса значительно улучшилось: свежий воздух и отсутствие темных тварей вокруг все-таки делали свое дело. Пес повел носом и уловил слабый запах человеческого жилья по направлению к северу. Туда он и направился, надеясь, что найденная деревня будет маггловской.

Уладив все дела с отказом от съемного жилья на окраине маггловского Лондона, Люпин зашел в непритязательное кафе возле автостанции. Заказав себе странного вида бурду, гордо именуемую здесь кофе, оборотень достал из кармана свежий выпуск “Пророка”, незаметно наложил на него маскирующие чары и углубился в чтение.

“Сегодня Министерство магии сообщило, что Сириус Блэк – самый опасный преступник за всю историю тюрьмы Азкабан – до сих пор не пойман.

– Мы делаем все возможное, чтобы найти Блэка, – заверил утром министр магии Корнелиус Фадж, – и призываем волшебное сообщество сохранять спокойствие.

Некоторые члены Международной федерации колдунов недовольны тем, что Фадж сообщил о происшедшем премьер-министру магглов.

– А как бы вы поступили на моем месте? – заявил Фадж, известный своим раздражительным характером. – Блэк сумасшедший. Он опасен как для волшебников, так и для магглов. Премьер поклялся, что о волшебном происхождении Блэка не узнает ни один маггл. А если и узнают, сочтут за репортерскую утку.

Магглам сообщили, что у Блэка есть пистолет (железная дудка, которой простецы убивают друг друга). Волшебное сообщество опасается повторения бойни, устроенной Блэком двенадцать лет назад. Напомним, тогда Блэк одним проклятием умертвил сразу тринадцать человек.”

Римус вгляделся в темные глаза Сириуса Блэка, единственные живые точки на исхудалом лице. О нет, Люпин не верил в то, что Сириус сошел с ума. Сумасшедшие не сбегают из Азкабана. Сердце оборотня сжималось при виде того, каким стал красавчик и баловень судьбы Сириус. Его любимый Сириус.

Люпин размышлял. Конечно же, с учетом его плачевного финансового положения, приглашение на работу в Хогвартс было настоящим подарком Провидения. Но оборотень привык, что Провидение всегда требует чего-то взамен. В голову настойчиво лезли мысли о том, зачем в действительности Дамблдору понадобилось держать его под присмотром: а в том, что быть преподавателем в Хогвартсе означает быть под наблюдением Дамблдора, он не сомневался ни секунды. И сбежавший из Азкабана Сириус казался Люпину самым логичным объяснением. Оборотень задавал себе вопрос, готов ли он отказаться от Сириуса или в открытую противостоять Дамблдору в случае необходимости?

Несмотря на страхи Гарри, Лен встретил его очень тепло. Повелитель решил не касаться темы взаимоотношений Гарри с Роларом и Блейзом, понимая, что излишнее давление будет в этом вопросе скорее вредным.

Неожиданно для всех Повелительница Кендра выразила желание пообщаться с Хранителем своего Советника. Лен только пожал плечами на вопрос Гарри, что может понадобиться вампирше от него, но заверил юного волшебника, что уж на этой встрече ему точно ничто не угрожает. Гарри убежал в Дом Совещаний, Лен же, воспользовавшись моментом, задал Ролару щекотливый вопрос:

– И что ты САМ про это думаешь, Ролар? – серые глаза внимательно следили за выражением лица вампира.

– Лен, ты мой давний друг. Ты знаешь меня, наверное, даже лучше, чем я сам – себя. Я воспринимаю Гарри как ребенка. Любимого, доверчивого, ранимого... Ребенка! Я чувствую, что он в смятении, но что делать с этим – ума не приложу. Я не могу его оттолкнуть, понимаешь? – Ролар закрыл лицо руками, не в силах выдержать испытующего взгляда.

– Понимаю. Но также я понимаю, что Гарри воспринимает тебя несколько... иначе. Ты играешь с огнем, Ролар. В один прекрасный день ты обнаружишь его в своей постели, и что?.. Ты к этому готов?.. – Лен продолжал серьезно смотреть на друга.

– Я не знаю, – Ролар покачал головой, не отнимая руки от лица. – Что ты предлагаешь?.. Поговорить с ним?..

– Боюсь, что говорить уже поздно, – задумчиво сказал Повелитель. – Попробуй нагрузить его побольше занятиями, чтобы времени на глупости не оставалось. Насколько я понял из его воспоминаний, там в Хогвартсе какой-то парень настойчиво ищет его расположения. Может быть, за год ему удастся добиться взаимности?.. Черт возьми, Ролар, почему бы Гарри не интересоваться девчонками? Наследственность что ли дурная... Нужно попробовать выяснить побольше о его родителях.

Ярко-голубые глаза Повелительницы смотрели на Гарри оценивающе. Произнеся положенное приветствие, юноша переминался с ноги на ногу, не понимая, почему вампирша не начинает разговор. Наконец Кендра нарушила молчание:

– Гарри, тебе скоро исполнится 13 лет. По меркам волшебников это уже не совсем детский возраст. Я бы хотела уточнить у тебя, каковы твои планы относительно миссии, возложенной на тебя Советником. Готов ли ты ее исполнить?

– Миссии, Повелительница? – переспросил Гарри, не вполне понимая, о чем идет речь.

– Разумеется. Ты – его Хранитель. В случае внезапной смерти Повелителя тебе придется замыкать для него Круг. Ты понимаешь, что это означает? – женщина испытующе смотрела на него.

– Я догадываюсь... – осторожно ответил Гарри.

– Догадываюсь! – воскликнула она, резко поднялась с трона и заходила по залу. – О чем только думает этот сумасбродный вампир! Ты даже ни разу не видел, как замыкается Круг?

– Нет, Повелительница, – Гарри вдруг осознал, что за всеми своими любовными переживаниями на самом деле совершенно упустил из внимания этот момент, – Вы покажете мне?

– Покажу, – Повелительница нехорошо улыбнулась, и у Гарри засосало под ложечкой. – Приходи завтра к Храму в полдень.

====== Глава 26. Грань ======

В Велибрии, как и в большинстве вампирских долин, дома ставили прямо посреди леса, расчищая лишь небольшой участок под одну-две грядки, и те преимущественно с цветами (это делалось из-за «эффекта черновика» – какой смысл обзаводиться обширным подворьем, если на него придется три-четыре «дырки» сквозь пространство, из которых в любой момент могут выскочить заплутавшие в лесу чужаки, воры или крайне озадаченный медведь в дурном настроении). Исключение составляла площадь, огромная и аккуратно вымощенная, в центре которой стоял храм.

Храм напоминал полураспущенный цветок белой кувшинки – шесть лепестков уже отделились от бутона, а остальные еще сомкнуты остроконечным куполом. Не такой уж и высокий, от силы восемь саженей, при дневном свете он завораживал изяществом линий и филигранностью отделки. Гладкие бледно-розовые стены блестели, точно настоящие лепестки; казалось, они матово светятся изнутри, источая живое тепло. Идеально подогнанные камни словно срослись, не оставив щелей; храм как будто выточили из цельной скалы, расписав не красками, а хрустальными прожилками – почти незаметными, но, стоило уцепиться взглядом хотя бы за одну, как стена стремительно обрастала узорами сверху донизу.

На площади почему-то не было ни души – кроме Кендры, ожидавшей Гарри возле двустворчатых, в полтора человеческих роста, дверей.

Изнутри храм казался намного выше и просторней. Сквозь звездчатое отверстие в куполе тускло брезжил свет, но святилище не выглядело ни унылым, ни мрачным. Прожилки хрусталя стали заметнее, окрасившись в золотистый цвет, и вились по темно-серым стенам, как диковинные лозы с редкими цветками-кристаллами. В рукотворность здания не верилось совершенно, Гарри словно очутился в огромной горной пещере, холодной и сыроватой, но не затхлой. С трудом оторвавшись от созерцания общей перспективы, Гарри опустил глаза. Посреди зала находился Круг, который ему предстояло замкнуть.

Собственно стандартная для Ведьминых Кругов гексаграмма – черные линии, намертво впечатанные в гранитный пол – не была чем-то особо примечательным, двенадцать мраморных статуй в наружных и внутренних углах шестиконечной звезды да массивная плита алтаря в центре, покоящаяся на четырех пирамидальных камнях. Статуи изображали каких-то странных крылатых тварей, вроде помеси упырей с летучими мышами: тупые оскаленные морды с парными клыками в обеих челюстях, кожистые крылья с когтями на сгибах, перепонками соединяющие передние и задние лапы. Загадочно поблескивали драгоценные камни, невесть как вставленные в пасти неведомых гадин. Вытащить их, не выбив клыки, казалось невозможным. Гарри с содроганием опознал в статуях вторую ипостась женщин-вампирок и еще больше укрепился в своем мнении относительно правильности своей ориентации.

Только теперь Гарри заметил печального волка, лежавшего на алтаре и наблюдавшего за вошедшими желтыми тоскливыми глазами. Кендра повела плечами, сбрасывая на пол легкое белое платье. Гарри поспешно отвел взгляд. Вампирша обладала идеальной фигурой, но все же юноша почувствовал неловкость.

– Раздевайся, – спокойно приказала Повелительница.

– Что?.. – Гарри не поверил своим ушам.

– Что слышал. Неужели Лен тебе вообще не рассказывал про ритуал?..

– Нет, – честно ответил Гарри, – он вообще не хочет, чтобы я замыкал для него Круг.

– Вот как? – Повелительница присела на алтарь с противоположной от Гарри стороны, пропав у него из поля зрения. – А ты сам? Собираешься это делать?..

– Собираюсь, – твердо ответил юноша, – иначе зачем бы я сюда пришел?..

– Логично, – хмыкнула вампирша. – Ну давай, не копайся. Ороен уже устал.

– Кто?.. – Гарри наконец справился со своей одеждой и тоже присел на алтарь.

– Ороен, – повторила Повелительница, кивая в сторону волка. – Ложись.

Гарри лег на спину, изо всех сил стараясь не думать о том, что он, совершенно голый, лежит перед матерью директора Дамблдора, которая выглядит как прекрасная нимфа.

– Ой, да не красней ты так, – усмехнулась Кендра и сунула ему в руку кинжал из рога единорога, – переверни его лезвием вниз, – приказала она, ложась рядом, – и установи между третьим и четвертым ребром, над сердцем.

Острие кольнуло и пробило кожу, вокруг него начало медленно расползаться пятнышко крови. Гарри покрепче стиснул рукоятку. Казалось, стоит только ее выпустить – и стилет сам нырнет между ребер, как в воду, не встречая сопротивления.

– И что теперь? – спросил юноша, стараясь скрыть охватившее его волнение.

– Закрой глаза, расслабься, и спустя несколько минут Круг активируется.

– И все? – опешил Гарри. – А заклинание? А источник силы для первичного толчка? Разве Круг может активироваться сам по себе?

– Если ты истинный Хранитель, источник заключен в тебе самом. Нужно только его высвободить. В этот раз круг активирую я.

Повелительница легла рядом с Гарри, касаясь его плечом и бедром, в то же мгновение расположенный напротив юноши рубин ярко вспыхнул. Статую окутало красноватое сияние, и мрамор начал просветляться, словно свиной жир в поставленном на припек горшке. За считанные секунды каменная тварь стала призрачно-водянистой, но гораздо более реалистичной; юному волшебнику даже почудилось, будто она шелохнулась, разминая затекшие лапы, поудобнее перекатила во рту камень и хищно сузила устремленные на Гарри буркала. Камни загорались один за другим, все быстрее и быстрее. Весь Круг юноша не видел и мог только догадываться, что после преображения статуй в последнюю очередь активировался тринадцатый камень – алмаз, закрепленный на алтаре, возле его макушки. Воздух над гексаграммой начал сгущаться, мутнеть, раскручиваться обращенной вниз воронкой. В висках застучала кровь.

Из тени внезапно вышел высокий седовласый волшебник, в котором Гарри с огромным удивлением узнал директора Дамблдора, резко выбросив руку вперед, он с размаху ударил основанием ладони по оголовью стилета, вгоняя его по самую рукоять. Гарри удивленно распахнул глаза и... умер.

Странное ощущение – не видеть и не слышать, но знать… Разрозненные обрывки чувств, мимолетные касания, беспорядочные, ничего не значащие мазки, создающие цельную картину из золотистых призраков деревьев, холмов и полей, ускользающих от прямого взгляда. Мягкое мерцание теплой, как парное молоко, воды, не отражающей ни облаков, ни солнца. Ни плеска, ни звука, ни пения птиц – лишь эта светлая, бархатистая мгла и ненавязчивый, но настойчивый шепоток: «Тебе здесь не место. Ты должен уйти.»

Гарри почувствовал присутствие Повелительницы. Она как будто призвала с помощью “акцио” смутную тень, что-то сказала ей, а затем... Его словно дернули под воду. Золотистое сменилось черным, воздух исчез – сначала вокруг, потом из легких…

Когда мир перестал бешено вращаться вокруг Гарри, юноша сфокусировался на насмешливых глазах Дамблдора, протягивающего ему его одежду.

– Как ощущения, мой мальчик? – спросил старый волшебник. – Ты неплохо держишься, меня в первый раз чуть наизнанку не вывернуло...

Зря он это сказал. Гарри сразу почувствовал тошноту, но усилием воли сосредоточился на окружающем. На месте волка на алтаре сидел синеглазый вампир, с удивлением оглядывающий Гарри. Поймав взгляд юноши, вампир улыбнулся и кивнул головой.

У выхода из Храма их ждал не на шутку рассерженный Лен. Пожалуй, таким Повелителя юноша еще ни разу не видел. Серые глаза метали молнии. Говорил Лен при этом обманчиво-спокойно, но от этого становилось еще страшнее:

– Гарри, иди в дом Ролара, профессор прибыл сегодня. А мне нужно кое о чем переговорить с Повелительницей.

– Лен! – Гарри попытался объясниться, но Арр’акктур только отмахнулся от него, стремительно приближаясь к Кендре.

– Повелительница, позвольте попросить Вас ненадолго зайти со мной в Храм? – металл в голосе вампира явственно не сулил ничего хорошего, – Хранитель, с Вами мне бы тоже хотелось... побеседовать!

За Повелителями закрылась дверь. Гарри машинально потер место, в которое ударил стилет. О предумышленном убийстве напоминала лишь узкая струйка засохшей крови, наискось тянущаяся через бок. Гарри с минуту постоял возле Храма, но оттуда не доносилось ни звука, поэтому юноша поплескал в лицо воды из фонтана и медленно побрел в сторону дома, который делили его преподаватели.

====== Глава 27. Вопрос доверия ======

После состоявшегося за закрытыми дверями Храма разговора Лен долго не мог прийти в себя. Гарри боялся к нему даже подходить, а Ролар отказывался объяснять мальчику, в чем дело. Каникулы Гарри проходили в привычном ритме между спортивными занятиями и освоением магических искусств до тех пор, пока Гарри случайно не услышал обрывок разговора:

– ...разумеется, я сам виноват, что не рассказал Гарри сам! Но мне и в голову... – тут Лен, почувствовав присутствие юноши, замолчал. Но все эти недомолвки уже порядком подточили терпение подростка, и Гарри не выдержал:

– Что происходит, Лен? Вы смотрите на меня как на тяжелобольного уже месяц, Ролар перестал тренировать меня в полную силу. В чем дело, можете вы мне объяснить? Я не слепой! – Гарри уже почти кричал.

– Гарри, тебя обманули, – спокойно сказал Ролар, – и я считаю, что виноват в этом Лен, который и сам не рассказал тебе всей сути, и мне запретил делать это, – светловолосый недобро просмотрел на него, но промолчал, поэтому Ролар продолжил. – Ты больше не являешься Хранителем Лена. Первый же удар в сердце обращает процесс вспять. В отличие от Повелителя, при необходимости возлегающего на алтарь ежедневно, Хранитель может замкнуть Круг только один раз. Ты постепенно становишься обычным волшебником, Гарри. Поэтому я меньше нагружаю тебя на тренировках: твой организм может просто не выдержать прежних нагрузок.

– Но... я думал... я хотел... – слезы стояли в глазах Гарри, – Лен... – юноша подошел к приемному отцу и, обняв, спрятал лицо у него на груди.

– Ролар прав. Я сам виноват, что не рассказал тебе. И Кендра, зная меня, воспользовалась этим.

– Да, она сказала, что...

– Я знаю, что она тебе сказала, – прервал его Лен, – но я также знаю, что она уверена, что я не сделаю тебя Хранителем второй раз.

– Но тут она ошибается, – с нажимом произнес Ролар, глядя в упор на Повелителя.

– Да?.. – надежда в голосе юного волшебника прозвучала так пронзительно, что Лен, заглянув в поднятые на него изумрудные глаза Гарри, сдался:

– Да. Малыш... мне надо будет... – Лен тяжело вздохнул и отвернулся, продолжая обнимать Гарри за плечи.

– Лен хочет сказать, что для того, чтобы сделать тебя Хранителем, он должен нанести тебе смертельную рану, Гарри, – спокойно пояснил Ролар, – а для него это очень тяжело, поэтому он ТЯНЕТ с этим уже МЕСЯЦ, – Ролар укоризненно смотрел на друга.

– Я помню, – Гарри сосредоточенно кивнул. – Я не возражаю. В конце концов, Дамблдор убил меня – и ничего, – попытался он пошутить.

– Доверие, Гарри... такая интересная штука, – задумчиво проговорил Лен. – Я предлагаю провести обряд завтра. Я знаю подходящее укромное место, да и новый реар я там достану легко...

– Лен, я правильно понимаю, что если вампир погибает, то его тело превращается в волка. При этом его душа попадает в потусторонний мир, поэтому волк не может снова превратиться в вампира, когда опасность миновала? И Повелители, замыкая Круг, приказывают душе вернуться в тело?

– Да, Гарри, все верно. Я думал, ты давно знаешь, что...

– Знаю. Но... Хранитель... он же не может приказать Повелителю?.. То есть, теоретически, если я замкну для тебя Круг, то ты... ты же можешь и не вернуться?..

– Именно поэтому я и предостерегал тебя, Гарри. Не стоит растрачивать Силу крови Повелителя. С моей смертью Источник силы в тебе активируется, и ты станешь одним из самых могущественных волшебников Британии, если не самым могущественным... Я не вернусь. На этот раз нет.

Римус разложил свои немудреные пожитки по предоставленным Хогвартсом преподавательским комнатам. Усмехнулся про себя: давно ему не доводилось жить в таких комфортных условиях. Существование оборотня в волшебном сообществе нельзя было назвать вольготным. Он достал из кармана смятую передовицу пророка с колдографией Сириуса, разложил ее на столе и вздохнул, глядя на движущееся изображение. Трудно было поверить, что это действительно Бродяга.

Просидев за столом около получаса, Люпин усилием воли оторвал взгляд от газеты и решил выйти за пределы замка, подышать свежим воздухом.

В предрассветных сумерках в лесу было зябко. Несмотря на то, что ночи были теплыми, Гарри познабливало. Юноша успокаивал себя, что во всем виновато нервное напряжение. Разговаривать не хотелось. Лен шел впереди, уверенной походкой, с высоко поднятой головой. Гарри плелся следом, то и дело оступаясь и спотыкаясь о корни деревьев, торчащие из тропы. Ролар страховал юношу, то и дело ловя его при попытке пересчитать носом эти самые корни. Причиной подавленного состояния Гарри было осознание того, что по его вине страдал вампир, сделавший для него, Гарри, больше, чем все человечество вместе взятое. А Гарри умудрился из-за своей глупости свести на нет его усилия. Молодой маг не спал всю ночь и к утру совершенно вымотался.