Текст книги "Отравленное яблоко (СИ)"

Автор книги: RobinRocks и Narroch

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 43 страниц)

– С тобой все в порядке? – детектив чуть наклонился вперед и с любопытством склонил голову.

– Д-да, – ответил Лайт после секундного колебания, и тут же поднялся на ноги, чувствуя, как пылают щеки. – Это… Мне нужно в туалет.

– Конечно, – невозмутимо отозвался Эл, спрыгивая на пол и щелчком пальцев отправляя веточку точно в тарелку.

Он плелся чересчур медленно. Целевая группа подняла головы, провожая их взглядом.

– Не отвлекайтесь, – осек их детектив и закрыл за собой дверь.

Они шли по длинному коридору. Лайт шел быстро, цепь то и дело натягивалась. В воздухе наэлектризовалось напряжение.

– Лайт-кун, это из-за того, что произошло прошлой ночью? – вдруг спросил Эл, останавливаясь и хватая Лайта за рукав.

Когда холодные пальцы коснулись его запястья, это было подобно натянутой резинке, которую вдруг отпустили.

Лайт резко развернулся и, притянув Эла за плечи, поцеловал.

Элу понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать произошедшее. Сначала он просто стоял, широко раскрыв от удивления глаза и безвольно опустив руки по швам, но когда Лайт стал настойчивей, беря инициативу в свои руки, Эл словно оттаял. Длинные пальцы заскользили вверх по рубашке подозреваемого и схватили за воротник, притягивая ближе.

Очередная игра. Смысл уже заключался не только в элементе неожиданности и оценке реакции друг друга.

– Конечно… из-за того… что было… прошлой ночью… – задыхаясь, ответил Лайт, на мгновение разорвав поцелуй, – …ублюдок…

– Тебе понравилось? – ухмыльнулся Эл.

– Заткнись!.. – процедил Лайт, с силой впечатывая детектива в стену коридора. Их взгляды на секунду встретились и Лайт увидел себя в отражении черных глаз.

Парень застыл, но бледная рука снова сжала его воротник, притягивая к себе и снова вовлекая в поцелуй. Лайт понимал, что все это неправильно, что Эл словно обвивает вокруг него смертельную ядовитую паутину, из которой будет уже не выбраться, но это того стоило.

Каждая капля яда стоило того.

Цепь тихо звякнула; их пальцы путались в одежде и в волосах, кожа горела. Изредка черные глаза сталкивались с карими, заставляя сердца друг друга биться чаще, а дыхание сбиваться.

Любовь, ненависть, соперничество, страсть, месть, справедливость – все смешалось в этом порывистом пьянящем поцелуе.

Лайт обнял Эла за талию, прижимая еще ближе к себе, когда в коридоре послышался скрип открывающейся двери.

Оба тут же отлетели друг от друга, словно обжегшись, и в ужасе уставились на дверь. Она была приоткрыта, на ручке лежала рука Айзавы, которого, видимо, кто-то окликнул и он обернулся, отвечая на вопрос.

Эл в панике перевел взгляд на Лайта. Их не должны застукать сейчас, когда они без всякой причины оказались посреди коридора, растрепанные, покрасневшие, запыхавшиеся. Будет очень странно, если ведущего детектива и его подозреваемого заметят вместе при подозрительных обстоятельствах…

При всей своей безграничной гениальности, Эл продолжал стоять на месте, беспомощно и растеряно глядя на Лайта. Не видя другого выхода, Лайт схватил детектива за руку и бросился вглубь коридора, утягивая за собой Рьюзаки.

Элу понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Он подхватил треклятую звенящую по полу цепь, намотал на запястье и спрятался за угол следом за Лайтом. В тот же момент дверь окончательно открылась и Айзава вышел из кабинета.

Стоять на месте было небезопасно, ибо Айзава мог пойти в любую сторону, поэтому парни, затаив дыхание, пошли прочь, петляя коридорами. Они шли бок о бок, прислушиваясь к каждому шороху, а когда голоса и шаги остались далеко позади, а сами юноши оказались в пустынном коридоре, они, скатившись по стене, сползли на пол, переводя дыхание.

Эл улыбнулся, осознавая всю абсурдность ситуации, и повернул голову в сторону Лайта. Тот прикрыл рот кулаком, сдерживая подступающий смех. Не выдержав, оба рассмеялись.

Лайт поймал себя на мысли, что никогда прежде не слышал, как детектив смеется, но тем не менее смех Эла казался теплым и естественным. Лайт понятия не имел, что их так рассмешило, но не мог прекратить смеяться. Эл буквально задыхался от смеха, острые плечи слегка подрагивали.

Вскоре они немного успокоились и сползли еще ниже по стенке, буквально развалившись поперек коридора, иногда шутливо толкая друг друга и посмеиваясь. В конце концов Лайт вздохнул, поднялся на ноги и протянул детективу руку. Эл потянулся и когда их пальцы соприкоснулись, Лайт почувствовал резкий контраст его теплой ладони с ледяной рукой Рьюзаки. Эл на мгновение замер, задержав взгляд на их руках, затем поднялся и оглядел пустой коридор. Никого.

Не расцепляя рук, Эл потянул его в сторону ближайшей двери.

Мужская ванная.

– Как иронично, – фыркнул Лайт.

Эл кивнул.

– Может… ты хочешь пойти в другое место, Лайт-кун?

– Да нет, – юноша пожал плечами. – Просто… А, не бери в голову.

Эл медленно закрыл за ними дверь, погружая комнату в темноту.

– Мы находимся на… девятнадцатом этаже. Эта ванная комната… совершенно не используется, – ответил Эл на немой вопрос, почему тут так темно и пахнет новой пластмассой и чистящими средствами. Лайт слышал, что он где-то рядом.

– Тогда понятно, – Лайт протянул руку к стене, пытаясь на ощупь найти выключатель. Вскоре он наткнулся на него и комнату залил бледно-желтый свет старой лампочки.

Зеркала. Повсюду.

Длинные зеркала по периметрам трех стен. Лайт почувствовал, как ему стало не по себе. Эл шагнул к раковине, натягивая цепь и утягивая за собой парня.

– Что-то не так, Лайт-кун? – спросил Эл, глядя в отражение Лайта у себя за спиной.

– Все… все нормально, – быстро ответил Лайт. Эл окинул его внимательным взглядом, затем наклонился к раковине и включил воду, чтобы попить немного воды.

– И тем не менее мне кажется, что что-то не так, – сказал Эл, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Рьюзаки, это отвратительно, – поморщился Лайт.

– Ты уходишь от ответа, – покачал головой Эл, повернувшись в парню. – Тебя что-то смущает в этой комнате? Я же вижу, что тебя что-то беспокоит.

Лайт поколебался, затем тяжело вздохнул.

– Ладно, – пробурчал он. – Все эти зеркала… Не только здесь, во всех ванных комнатах… даже в нашей.

– Из соображений безопасности, – просто ответил детектив.

– То есть?

– Они предоставляют большую площадь наблюдения. Благодаря ним, никто не сможет незаметно к тебе подкрасться.

– Кому надо к тебе подкрадываться, – закатил глаза Лайт.

Эл удивленно моргнул:

– Как кому? Кире, конечно.

– Кира понятия не имеет, кто ты и где находишься.

Эл склонил голову набок и слегка прищурился:

– Уверен?

Лайт сердито стиснул кулаки:

– Ты просто невыносим! В одно мгновение ты меня целуешь, а во второй уже обвиняешь в…

– Наши личные чувства никак не влияют на ситуацию, – холодно оборвал его Эл. – Даже если я и влюблен в тебя, твой процент виновности от этого не уменьшается.

– То есть, все эти зеркала… просто предосторожность… против меня?

– От Киры, если быть точным. Я ведь не уверен на все 100%, что ты Кира.

– Ты думаешь, что я способен… напасть со спины?

– Вполне возможно.

– Почему? – вспыхнул Лайт. – Я твой друг!

– Друг… – задумчиво повторил Эл, глядя на отражение Лайта в ближайшем зеркале. – Да, наверное. Хотя, если ты заметил, наша дружба развивается очень необычно, нежели у других людей.

– Разве этот факт не делает твои дурацкие обвинения еще более абсурдными? – процедил Лайт, хватая детектива за плечо.

Эл помедлил, задержав взгляд на отражении, затем перевел взгляд на самого Лайта.

– Нет, – немного грустно ответил Рьюзаки.

Лайт потрясенно смотрел на Эла, рука медленно сползла с его плеча.

– Разве ты забыл, что я тебе говорил? Злейшие враги чаще всего ближе остальных к твоему сердцу. Ничего не стоит уничтожить того, кто тебя любит.

Лайт молча смотрел на него, а в голове происходил какой-то хаос, будто Эл внезапно перешел на незнакомый ему язык. Он слышал его голос, слышал слова, но абсолютно ничего не понимал. Пять минут назад они вели себя так, будто никакого Киры нет, все было прекрасно, а теперь?..

Он в самом деле ничего не чувствует? Или чувствует настолько, что ему самому страшно?

– Это отчасти моя вина, – продолжал Эл, повернувшись к нему спиной и глядя в зеркало перед собой. – Из-за этих странных чувств я задаю себе все больше вопросов. То, что мы вчера сделали – ужасно, с какой стороны ни посмотри, и я был инициатором вчерашнего инцидента. Ты мой подозреваемый, мы не должны… не должны… Да мы даже дружить не должны, следуя всем мыслимым законам, Лайт-кун. Я начинаю к тебе привязываться.

– Но это норм…

– Нет, – Эл устало перебил его. – Это не так. Не для меня. Я никогда раньше ни к кому не привязывался. Ты мой первый друг, Лайт-кун, мой первый… Моё первое всё.

– Ты чувствуешь себя обязанным? – прошептал Лайт, шагнув ближе и кладя руки на худые плечи. Эл приподнял голову и их взгляды встретились в отражении зеркала. – Ты ведь так говорил, верно?

Эл какое-то время молчал, прежде чем тяжело вздохнуть:

– Лайт-кун, эти отношения… очень опасны.

– Всё ведь в порядке.

– Н-нет, – Эл опустил голову и нервно пропустил холодную цепь меж пальцев. – Мы оба знаем, что это неправильно.

– Мне все равно! – Лайт начинал злиться. Резко развернув к себе детектива, он толкнул его назад и Эл налетел на раковину.

– В этом главная проблема, – пробормотал Эл, опустив голову, но тут же поднял ее, глядя на Лайта, который стоял всего в каких-то десяти сантиметрах от него.

Оба молчали. Их не покидало чувство напряженности, атмосфера словно накалялась. Слышалось только их тяжелое дыхание. Складывалось ощущение, что между ними образовалось какое-то стекло, и стоит одному из них сделать лишнее движение – и оно разобьется.

– Поцелуй меня, – прошептал Лайт, чувствуя, как кровь прилила к лицу.

По лицу Эла медленно расползлась ухмылка:

– Просьба Киры?

Вот и все. Стекло треснуло, разлетаясь на осколки. Лайт едва не зарычал от гнева и, схватив детектива за густые волосы на затылке, притянул к себе, впиваясь грубым поцелуем в бледные губы, стирая с лица идиотскую коварную ухмылку.

Не прекращая поцелуя, Лайт обхватил Эла за талию и, чуть приподняв, усадил на мраморную тумбу около раковины. Лайт встал между его ног, чувствуя, как разум медленно плавится.

– Лайт-кун, – выдохнул Эл и уронил голову на плечо подозреваемого, обжигая горячим дыханием его шею: – Я не могу… так сидеть…

– Потому что уровень дедукции… падает… – тяжело дыша пробормотал Лайт, зарываясь пальцами в черные волосы.

– Сорок… сорок процентов… – выдавил Эл.

Их губы снова встретились, прежде чем Лайт прервал поцелуй:

– Что именно… ты пытаешься сейчас… умозаключить?

– То, что нас… вероятно… могут застукать…

Еще один поцелуй.

– У тебя всегда такие… позитивные… мысли…

– Я бы назвал их… практичными…

Лайт подался бедрами вперед, заставляя Эла прижаться спиной к холодному зеркалу, что висело у него за спиной. Очередной порывистый поцелуй заставил обоих замолчать, действуя наподобие опьяняющего заклинания. В тот момент в этой комнате существовали только Лайт и Рьюзаки. Кира и Эл. И поцелуй, полный крови и яда.

И этот поцелуй стоил тысячи слов, подсказок, неуклюжих драк, потому что был лишен притворства. Там не было никаких вежливых суффиксов «кун» и прочих условностей.

Эл обнял Лайта ногами за бедра и придвинулся ближе к краю тумбы, обвив руки вокруг шеи шатена.

Вдруг Лайт почувствовал, как его повело назад. Он попытался было поймать равновесие, но из-за веса Эла он с грохотом полетел на пол, больно ударившись локтями о твердый линолеум. Эл растянулся сверху.

– Интересно, – пробормотал детектив.

– Что? – буркнул Лайт, скидывая с себя тощее тело и потирая ушибленный локоть.

– Каждый раз, когда мы… поддаемся желаниям… В конечном итоге мы оказываемся на полу… – Эл пытался перевести дыхание.

– Как захватывающе, – проворчал Лайт.

– Мне тоже так кажется, – Эл приподнялся и сел обратно на Лайта.

И снова они оказались в очень знакомом положении – Лайт на спине под Элом, и Эл, глядящий на него сверху вниз своими жуткими черными глазами.

Лайт не раз отмечал, что Эл не такой хилый, каким кажется на первый взгляд. Нет, он хоть и был тощим, но силы у него было предостаточно.

– Лайт-кун, могу я тебе кое-что сказать? – вдруг спросил Эл, коснувшись губ большим пальцем.

Лайт вздохнул. В последнее время Эл слишком часто задает эти вопросы.

– Думаю, можешь.

– Когда в твоем доме были установлены камеры… Мне нравилось за тобой наблюдать.

Лайт удивленно поднял брови, совершенно не ожидая такого признания, затем, покраснев, прошипел:

– Извращенец.

– Да? – Эл улыбнулся, не убирая пальца от губ. – Так ты знал про камеры. Я так и думал.

Лайт замер, мысленно проклиная себя за глупость.

– Это хорошо, – тихо продолжал Эл. – Я подозревал, что ты знал. Ты ведь, в конце концов, гений. Мы с тобой равны, Лайт-кун, и, думаю, для моего разума было бы оскорбительно, не догадайся ты о камерах. Я почти на сто процентов уверен, что окажись я на твоем месте, я догадался бы о камерах в первые минуты.

– Тебе… нравилось на меня смотреть?

– Да, – Эл невозмутимо пожал плечами. – Ты, кажется, удивлен. Спешу тебя уверить, что не придавался сексуальному удовлетворению. Мне нравилось просто наблюдать за тобой. Это было интересно.

– Звучит ужасно, – пробормотал Лайт.

– Думаешь? – Эл чуть наклонил голову. – Разве тебе не нравилось, что за тобой наблюдают? Ты ведь знал, что за тобой следят.

– Разумеется мне не нравилось, что на меня пялятся! – возмутился парень. – Рьюзаки, это незакон…

– Тогда скажи, – Эл бесцеремонно перебил его, – если ты знал, что за тобой наблюдают… почему ты предавался самоудовлетворению?

Лайт тут же вспыхнул от смущения, хотя, что странно, он смутно помнил то время. Он помнил, что по всему его дому расставили камеры, но никак не мог вспомнить, как он них узнал. Будто кто-то дал подсказку.

Камеры пробыли в доме около недели, и Лайт осознал, что в его памяти осталось много незаполненных пробелов. Он помнил, что повторял материал для вступительных экзаменов в университет, помнил каждую выученную тему, каждый параграф, но никак не мог вспомнить отдельные моменты из своей жизни в течение этой недели.

Неужели он мастурбировал в комнате, зная, что она напичкана камерами? Зная, что, возможно, по ту сторону экрана сидит его отец и наблюдает за ним? Нет, Лайт не мог вспомнить, как ни старался, но раз Эл говорит, значит так оно и было, отрицать бессмысленно.

– Ты знал, – прошептал Эл. – Знал, что на тебя смотрят. Ты хотел, чтобы я видел тебя? Ты эксгибиционист? Ты пытался добиться внимания? Потому что так поступил бы Кира, я могу сделать такой вывод, исходя из его криминального дела.

– Ты ужасен, – выдохнул Лайт, с ужасом глядя на детектива снизу вверх.

– Да, – Эл склонил голову на другой бок. – Так и есть.

Детектив протянул руку и осторожно, едва касаясь, провел пальцами по шее юноши, спускаясь к кадыку, ключице… Лайт почувствовал, как по спине пробежали мурашки, но не смел пошевелиться. Эл усмехнулся и, упершись руками в пол, навис над Лайтом. Парень нервно сглотнул, а когда Эл подался бедрами вперед, задевая его промежность, стиснул зубы, не желая реагировать на провокации. Эл только и ждет, чтобы подловить Лайта, вытянуть из него любую лишнюю эмоцию, а затем уничтожить.

Но он среагировал. Против воли, но среагировал. Эл улыбнулся.

– Мы оба ужасны, – довольно сказал Рьюзаки.

– Скажи мне вот что, – чуть хрипловатым голосом попросил Лайт, приподнимаясь на локтях и откидывая с глаз спавшую челку. – Я тебе нравлюсь, потому что… потому что мы равны? Ты… Ты хочешь меня, потому что думаешь… что другие… тебя не достойны?

Эл, казалось, затаил дыхание, глядя на Лайта. Неужели его подозреваемому таки удалось задеть детектива?

– Очень хороший вопрос, Лайт-кун, – заметил Эл.

– А у тебя есть на это хороший ответ? – язвительно спросил парень.

Эл помедлил, прежде чем покачать головой:

– К сожалению, нет.

– Но ты должен!

– Мне нечего на это ответить, Лайт-кун.

Эл наклонился, снова вовлекая Лайта в магический поцелуй. Теперь все, что происходило между ними, стало лишь странным последствием их выходящей за рамки борьбы.

Очарованные. Заколдованные. Зачарованные.

Целиком и полностью завороженные.

Комментарий к Глава 6. Завороженные.

От автора(RobinRocks):

Хотелось бы кое-что пояснить. Во-первых, то, что Эл может языком связывать стебельки вишни в узел. Он правда может это делать! Без шуток! Он провернул это в пятом томе манги, разговаривая со старшим Ягами. Это ничего, если вы об этом не знали, просто я излишне скрупулезно отмечаю малейшие детали в манге, аниме или тех же фильмах, чтобы где-нибудь это использовать. А во-вторых, я отметила, что шрифт “L” используется в “Daily Mail”, популярной британской газете, хехе.

От переводчика:

Большое спасибо Katrine за безумно приятное сообщение, жаль, что Вы не зарегистрированы и я не могу Вам ответить:с Но я была счастлива, спасибо^^

========== Глава 7. Опасная игра. ==========

Дебаты, как и любые другие мероприятия соревновательного характера, в большинстве случаев имеют определенный свод правил, которым обязаны следовать участники. Правила дебатов уходят далеко в прошлое, где четко указано, что один из участников, который не сумеет привести наиболее весомые аргументы, проиграет. Если одна из сторон сможет доказать свою точку зрения неопровержимыми доказательствами, основываясь на логике и фактах, то она выигрывает.

Но для гения, с нездоровым желанием побеждать во всех спорах, правила, созданные для того, чтобы исключить любые кровопролития между участниками, лишь оковы.

Когда даже грубая сила не помогает в дебатах, когда на любой аргумент приходится неизбежное возмездие, когда оба оппонента в равной степени умны и пытаются всеми силами отстоять свою точку зрения… тогда даже древние правила и законы вынуждены дать слабину, если вообще не исчезнуть из этой игры. В игре интеллекта, силы и желаний нет места контролю.

Только чистая удача.

***

– Забавно, – заметил Эл.

– Что?

– То, что мы прибегли к такому методу.

– Я бы назвал это расчетом, – сухо ответил Лайт. – Или извращением.

– Я вынужден попросить тебя перестать использовать это слово, Лайт-кун. Оно наскучило. Это напоминает мне об Аманэ-сан, – чуть склонив голову набок, Эл сверлил взглядом две свои карты, которые держал перед глазами большим и указательным пальцами. – Ещё.

Не говоря ни слова, Лайт протянул руку к колоде, вытянул карту и, не глядя, протянул ее Элу. Детектив взял ее и вставил между двух других карт. Выражение лица все еще было каменным, так что нельзя было определить, повезло ему с мастью или нет.

– Что насчет тебя, Лайт-кун? – спросил Эл, подняв глаза. – Всё или еще?

Лайт поджал губы и посмотрел на свои карты. Шесть червовых и девять бубновых. Пятнадцать. Для идеального расклада нужно достать всего шесть. Конечно, может попасться другая карта и будет перебор. Лайт чувствовал, как по телу разливается приятное волнение.

Эл выигрывал две ночи подряд. Это казалось невероятным и страшно несправедливым, поэтому Лайт готов был пойти на все, лишь бы не дать ему выиграть в третий раз.

Хотя, конечно, всё это было идеей Эла. Их тайные отношения казались безупречными, однако, каждый из них все еще хотел доминировать над другим. Лайт логично предложил каждую ночь меняться, но Эл наотрез отказался, объяснив это тем, что это слишком просто для их интеллекта.

Вместо этого он предложил «Двадцать одно», самая быстрая и простая игра из всех, что он знал. Тот, кто выбьет двадцать одно или самое ближайшее к нему число, будет сверху. Если вы наберете больше двадцати одного, то обязаны сложить карты и капитулироваться, какое бы число не было у вашего соперника.

Полагаться на удачу было довольно жестоким и несправедливым способом решения такого спора. Они всегда играли на кухонном столе, сидя друг напротив друга. Они могли играть даже днем при всей целевой группе, и никто даже подумать не мог, что стоит на кону этой безобидной игры.

Победитель получал все. И победителем, чаще всего, оказывался именно Эл.

Лайт не знал, на что способны ловкие руки детектива, хотя старался внимательно следить за каждым его движением. Эл все делал быстро, держа карты двумя пальцами. Он даже умудрялся так раздавать. Лайт не мог обвинить его в мошенничестве, но как бы он не перетасовал колоду, Эл всего выходил победителем, как бы Лайт не перемешивал карты.

Пятнадцать.

Много, но не достаточно.

– Еще, – сказал Лайт, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности.

Эл, заметив это, кивнул и, выудив из колоды очередную карту, протянул ее юноше.

– Ты, кажется, сегодня уверен в себе.

– Просто хорошее предчувствие.

– Ну что? – черные глаза сверкнули. – Мне хватит.

Их взгляды встретились, прежде чем Лайт опустил глаза и посмотрел на выпавшую ему карту. Он изо всех сил старался сохранить спокойное выражение лица, чтобы не выдать себя.

«Черт».

– Ну, Лайт-кун? – Эл подался вперед, упираясь одной рукой об стол и в упор глядя на соперника. – Мне достаточно, а тебе? Готов взять еще одну карту?

– Нет, – Лайт со злостью бросил карты на стол. Шесть червовых, девять бубновых и «восемь трефовых».

Двадцать три.

– Перебор, – простонал он, устало потирая виски.

– Сочувствую, – Эл разжал пальцы и на стол упали шесть червовых, четыре пиковых карты и туз треф.

Безупречное двадцать одно.

– Кажется, я снова победил.

Не дожидаясь ответа, Эл забрался на стол, скидывая карты на пол, проскользил по лакированному дереву и остановился на коленях перед Лайтом.

– Я клянусь, что в следующий раз отыграюсь, – проворчал Лайт, когда детектив потянул его за воротник к себе и обжег его шею горячим дыханием.

– Очень сомневаюсь, Лайт-кун, – прошипел Эл. – Тебе меня не обыграть.

– Завтра же беру реванш.

– Ты должен будешь победить в честной игре и получить в награду полное доминирование, ты же знаешь… К тому же, ты уже побеждал несколько раз.

– Но не так часто, как ты.

– Может, удача на моей стороне, – Эл расстегнул рубашку Лайта и провел холодными руками по его плечам так, что она сползла до локтей юноши. – Хотя, похоже, ты обвиняешь меня в жульничестве, Лайт-кун…

– Я никогда не говорил, что ты… жульничаешь… – тяжело дыша пробормотал Лайт.

Он часто ловил себя на мысли, что проигрывать Элу не так уж и плохо. Это было странно, но несмотря на всю неопытность детектива, он был, на удивление, осведомленным, заставляя Лайта буквально задыхаться от ощущений. Он уже почти не замечал колючие черные глаза и костлявое угловатое тело Эла. Возможно, это одно из лучших качеств гениального детектива – если он что-то делает, то делает это идеально.

– Хорошо, – Эл наклонился ниже, проведя языком по ключичной ямке. Лайт нервно сглотнул. – Теперь, пожалуйста, прекрати болтать, Лайт-кун.

Лайт послушно откинулся на спинку стула и закрыл глаза, полностью погружаясь в приятные ощущения. Он так и не увидел, как Эл незаметно вытащил из рукава туз и спрятал его в заднем кармане своих джинсов.

***

Возможно, это логично, что их спор вылился в карточную игру. В конце концов, все, что между ними было, все их сложные отношения, это и есть одна большая игра.

Он начал эту игру – игру смелости, бравады и блефа. Игра зашла слишком далеко, и теперь у них могли бы начаться очень большие неприятности, если их обнаружат.

Эл понимал, насколько это для него непростительно. Он был довольно взрослым и умным, чтобы отвечать за такие поступки.

Лайт с ужасом думал о том, что скажет отец, когда узнает, чем занимается его родной сын с другим парнем, который, к слову, старше и опытней него.

И вскоре их игра превратилась в прятки. Во многих отношениях вся эта ситуация казалась им забавной. Адреналин, волнение, трепет. Мысль о том, что их могут застукать одновременно и пугала, и будоражила сознание. Они часто переглядывались и ухмылялись. Никто не мог ничего заподозрить. Эл мимолетом задевал его руку, а Лайт незаметно пододвигал к Элу свои сладкие пончики, которые детектив так любил.

И в то время, как они сплоченно хранили свою тайну, между ними все так же пролегала другая параллель, где они оставались детективом и подозреваемым. Война все еще продолжалась, хоть и не так откровенно.

Порочный круг.

***

– Я забыл.

– Как ты мог забыть? – возмущался Лайт. От линолеума отдавался гул ботинок Лайта и босых ног Рьюзаки.

– Я не придал этому особой важности.

– Так ты запоминаешь только то, что для тебя важно? – фыркнул Лайт.

Они остановились у лифта. Эл ткнул в кнопку и скользнул взглядом в сторону Лайта.

– Ты так думаешь? – монотонно спросил он.

– Ну, ты не забыл о моей просьбе и расстегнул рубашку как полагается, – заметил Лайт, входя в пришедший лифт. – Но до этого ты испортил две моих рубашки, хотя я тебя не раз предупреждал держать себя в руках.

– Ну, я подумал, что валяющиеся оторванные пуговицы могут выглядеть подозрительно. Мацуда-сан нашел уже три.

– Я говорил тебе то же самое, ты совершенно не запоминаешь, что тебе говорят.

– Я не согл…

– Это очевидно.

Эл пожал плечами. Лифт тряхнуло и он поехал вниз.

– Я не хочу спорить.

Воцарилась тишина. Лайт нервно теребил манжеты рубашки.

– Так куда мы идем?

– Простой отчет.

– По делу Киры?

– Именно.

– Но… мы не предупредили целевую группу по делу Киры.

– Я знаю, – черные глаза Эла снова покосились на Лайта. – Я иду на отчет один.

Лайт помедлил с ответом, пока лифт не остановился и двери не разъехались.

– Но я думал, что ты не показываешь свое лицо людям, – наконец сказал Лайт, поспевая за детективом. Цепь со звоном тащилась по полу.

– Аудитория находится под грифом особой секретности и все члены международной разведки проверены. Ватари изучил каждого из них.

– И тебе этого достаточно, чтобы точно знать, что ни один из них не Кира? – резко спросил Лайт.

– Ты сомневаешься в моем доверии к Ватари?

– Нет, но… – Лайт почувствовал острую обиду и, обогнав Эла, преградил ему путь. – Ты заполонил мой дом камерами и подслушивающими устройствами. Ты преследовал меня везде, вплоть до университета. Ты пятьдесят дней держал меня за решеткой. Два месяца ты заставлял меня ходить следом за тобой в этих чертовых наручниках!.. Но тем не менее, ты все еще уверен, что я Кира, а сейчас ты как ни в чем ни бывало заявишься к этим парням, только потому что Ватари навел на них справки?

– Да, я тебя понимаю, – Эл кивнул. – Должно быть, это неприятно. Однако, твой уровень причастности к делу Киры намного выше, чем у этих людей. У меня есть против тебя косвенные доказательства, так что само собой, что я тебя подозреваю.

– Объяснись, – Лайт раздраженно скрестил руки на груди, давая понять, что никуда без объяснений не пойдет.

– Если тебе от этого станет легче, Лайт-кун, – пожал плечами детектив и сунул руки в карманы. – Хорошо, во-первых, при проверке Ватари не выявил ни одного человека, который бы имел какую-либо причастность к первому, второму или третьему Кире, что, собственно, логично, ибо ни одного из них я не подключал к своему расследованию. Я уверен, что никто из тех людей не может быть Кирой. Про тебя же я могу сказать обратное.

Лайт только коротко кивнул, но ничего не сказал.

– Во-вторых, конечно, мы установили в их домах скрытые камеры, и не выявили ничего подозрительного. – Эл заметил, что Лайт хочет возразить, но тут же продолжил: – Ты намного умнее всех их, Лайт-кун, ты сразу же догадался о камерах и ничем не выдал то, что ты Кира.

– Ты хочешь сказать, что члены международной преступной разведки недостаточно умны, чтобы скрыть факт того, что кто-то из них Кира, в отличие от меня?

– Ну, как бы смешно это ни звучало, у меня есть причина, которая заложена в основу этой гипотезы.

– И какая же?

– Кира равен L. Больше мне нет равных. Только ты, Ягами Лайт… – Эл задержал взгляд на лице юноши, затем пошел вперед, обогнув парня. Цепь натянулась и потянула за собой парня.

– И тем не менее, я думаю, что это очень рискованно, – не унимался Лайт.

– Ты так беспокоишься о моем благополучии?

– Конечно. Ведь ты мой друг.

– Нет, – слегка качнул головой Эл и улыбнулся, не оборачиваясь. – Я не твой друг. Ты сам когда-то это сказал, помнишь? Ты сказал, что никакой я тебе не друг.

– Рьюзаки, я тогда был зол…

– Но разве ты не видишь? Ты был прав, – Эл усмехнулся. – Друзья не занимаются тем, чем занимаемся мы, Лайт-кун.

– Тогда… – Лайт попытался взять себя в руки, но щеки все равно залил румянец, – …Тогда… разве я не должен еще больше о тебе беспокоиться?

– Полагаю, что так. Но тебе не стоит беспокоиться, – Эл дернул рукой и цепь зазвенела. – Я буду там не один.

Лайт тут же замер, чувствуя, как лицо начинает пылать.

– Р-рьюзаки! – выдохнул он. – Ты не можешь… Не можешь пойти на эту конференцию, где собрался целый зал серьезных людей… с другим парнем, прикованным к тебе наручниками! Да даже если бы к тебе была прикована Миса, ты бы…

– Я всех проинформировал, что меня будет сопровождать подозреваемый.

– Но я уверен, что ты забыл упомянуть, что он будет прикован к твоему запястью!

– Ты кажешься ужасно взволнованным, Лайт-кун.

– Я не хочу, чтобы люди все не так поняли.

– Лайт-кун, я не вижу в этом ничего плохого. Что бы они там ни подумали, это мой подозреваемый и моё дело. Они не в праве меня осудить. У них нет надо мной власти.

– Конечно, – холодно сказал Лайт. – Все падают ниц перед всемогущим L.

Эл снова самодовольно усмехнулся:

– Похоже на то. А моя виртуозная игра в «Двадцать одно» опускает ниц даже тебя.

Лайт задохнулся от возмущения, но тут же обиженно выпалил:

– Сегодня ты не победишь!

– Посмотрим. А сейчас идем, – Эл потянул за цепь. – Мы опаздываем.

– И чья же это вина?

– Меня это не заинтересовало, и я забыл.

– То есть то, что произошло здесь в чулане для швабр по пути к лифту, ты посчитал более интересным?

– Не могу не согласиться, Лайт-кун… – Эл обернулся через плечо. – Это намного интереснее, чем снова и снова повторять старые заметки по делу Киры на протяжении шести месяцев перед некомпетентной группой агентов разведки. Может, после этого мы снова вернемся в тот темный чулан.

Лайт закатил глаза:

– Извращенец.

– Лайт-кун, я просил тебя перестать использовать это слово. Оно начинает надоедать.

– Да? – фыркнул Лайт. – А что, если я не послушаюсь?

– Тогда сегодня вечером мы не будем играть в «Двадцать одно». Ты проиграешь автоматически.

Лайт удивленно поднял брови, не веря в такую наглость:

– Вот как? – выплюнул он с негодованием. – А что тогда насчет тебя? Как насчет моей просьбы не использовать ко мне слово «Кира»?

– Это абсурдно, – покачал головой детектив. – «Кира» – это термин, который относится к делу.

– Я просил не называть меня Кирой.

– Это в той же степени абсурдно. Ты подозреваемый.