Текст книги "Отравленное яблоко (СИ)"
Автор книги: RobinRocks и Narroch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 43 страниц)
Лайт проигнорировал его и записал имя. Закрыв Тетрадь, он с грустью посмотрел на Эла, который все еще лежал на полу, повернув голову в его сторону. Кровь усилилась, просачиваясь сквозь пальцы. Знак того, что он умирал.
Эл внимательно смотрел на Лайта живыми, блестящими глазами. На бледном лице вдруг заиграла легкая полуулыбка, и он захрипел. Тело свело судорогой, и он выгнулся дугой. Кровь заливала все вокруг, продолжая течь из рваной раны на груди.
Когда глаза детектива закрылись, а тело с последним тихим вздохом расслабилось, Лайт положил Тетрадь Смерти обратно в ящик и вышел из спальни.
Ноги привели его в ванную. Перешагнув через осколки, он остановился у раковины. Закрыв глаза, он привалился поясницей к холодному фаянсу. Он снова и снова проматывал в памяти последние события. Его маска полного спокойствия и отчужденности была сорвала, и он оказался перед детективом совершенно обнаженным и уязвимым. Он мог не моргнув глазом убить преемника Эла, выбрав для него самую жестокую смерть, а спустя день бросаться к ногам Эла, рыдая и умоляя о любви и прощении.
«Пожалуйста, разлюби меня. Я не хочу твоей любви, Лайт…».
Лайт всхлипнул и развернулся лицом к раковине. Дыхание все еще перехватывало от рыданий, хоть он и пытался успокоиться. Пальцы сомкнулись вокруг одного из осколков, лежащих на раковине, но он почти сразу отпустил его.
– Лайт-кун, – Эл появился в дверях ванной комнаты. Рубашка, пропитавшаяся кровью, все еще расстегнута, но шнуровка снова выглядела безупречно, словно ее не выдирали вместе с кожей десять минут назад.
Имя и продолжительность жизни исчезли.
– Я сделал все, что ты просил! – закричал Лайт, не поворачиваясь к нему. – Все, что мог! Но для тебя… этого было недостаточно!
– Я…
– Ты велел мне разлюбить тебя! Ты сказал, что тебе не нужна моя любовь! – Лайт покачнулся и вцепился в края раковины, восстанавливая равновесие. – Что я могу сделать, Эл? – он повернулся к нему лицом, тяжело дыша. – Я помню, что ты чего-то хочешь… Ты сам говорил, что чего-то хочешь, но не можешь попросить у меня. Что это? Я дам это тебе. Что бы ты ни попросил, я дам тебе это, Эл.
Мертвые глаза потемнели.
– Не играй в такие игры, Лайт-кун, – предупредил он.
– Всё еще не хочешь говорить. Ладно, – Лайт нащупал позади себя большой осколок зеркала и сжал его. – Я знаю, чего ты хотел…
– Нет… Лайт! – Эл шагнул было к нему, но было слишком поздно. Лайт взмахнул рукой, словно маятником, и зеркальный осколок вошел в плоть. Осколок, похожий на глаза Эла, когда тот еще был жив и в отражении которых была видна правда.
Мгновенная боль пронзила голову Лайта, а громкий крик разодрал горло. Кровь брызнула на пол ванной комнаты, и Лайт, пошатнувшись, начал терять координацию. Он начал заваливаться вперед, но, вытянув руки, успел вслепую ухватиться за рубашку Эла, который тут же опустил его на колени.
– Какого черта ты делаешь?! – яростно закричал Эл. Его слова звучали издалека, приглушаемые мучительной болью. Лайт больше не кричал. Вернее, он не мог больше кричать. Челюсть будто окаменела, а зубы неистово стучали.
Эл что-то кричал, но Лайт не слышал, будто все еще находясь под водой. Выругавшись, Эл разорвал рукав рубашки и, силой разжав Лайту челюсть, вставил туда подобие кляпа, чтобы тот не откусил себе язык. После этого Эл сжал его волосы на затылке в кулак и запрокинул голову назад, осторожно взявшись за край осколка, торчащего из глазницы. Лайт низко застонал, но ткань рубашки заглушала все звуки.
Кусок зеркала вошел не в само глазное яблоко, а скорее под него. В любом случае, он ослепил себя, но ущерб мог бы быть намного хуже. Но, вероятно, тут тоже без проблем не обойдется, в глазу могут остаться микроскопический осколки после удаления. Эл не мог отвезти его в больницу, да и денег у него не было.
Лайт снова застонал, когда Эл медленно вытащил осколок из его глаза и отбросил его в сторону. Затем, вытащив изо рта Лайта ткань, он поднялся и подошел к раковине, оставив парня сидеть на полу и задыхаться от боли. Намочив рукав холодной водой, он вернулся и, опустившись на колени рядом с ним, приложил ткань к раненому глазу.
Он пытался остановить кровотечение. Лайту было ужасно больно, и разум затуманился агонией, но он все равно понимал, что Эл старается помочь.
– Давай, – бесстрастно сказал Эл, потянув его за рубашку, чтобы тот встал, затем перекинул одну его руку через шею и потащил в сторону спальни. Лайт все время спотыкался, не видя ничего вокруг. Когда они, наконец, добрались до спальни, Эл осторожно усадил его на кровать. – Сиди тут и держи тряпку у глаза, чтобы остановить кровотечение. Я схожу за повязкой.
У Лайта не было особого выбора, поэтому он послушно сидел, дрожа от боли и страха, прижимая к лицу мокрую ткань.
Лишить себя глаза. Он, должно быть, сошел с ума. Нужно быть совершенным безумцем, чтобы сделать такое. Зачем…
Чтобы Эл любил его, конечно. Для того, чтобы он мог хотя бы иметь право просить этой любви.
Эл вернулся с той же аптечкой, которую Лайт достал ранее для своего огнестрельного ранения. Опустившись рядом, Эл положил аптечку на колени. Молча достав марлю и ватный диск, он забрал у Лайта ткань, пропитавшуюся кровью. Протерев ватным диском лицо, залитое кровью, Эл начал бинтовать. Лайт знал, что должен был кричать, ведь каждое давление на больной глаз причиняло бешеную боль, но он не мог даже пошевелиться, только всхлипывать. Его шокированное состояние было Элу только на руку, поэтому он быстро перебинтовал ему голову и перерезал марлю, завязывая небольшой узел. Он перебинтовал так, чтобы повязка закрывала только раненый глаз и не мешала здоровому.
– Если повезет, то отделаешься только поврежденными нервами и не сможешь смотреть этим глазом в каком-то определенном направлении, – сказал Эл, убирая бинт в аптечку. – В худшем случае, ослепнешь на один глаз. Еще рано делать выводы.
Лайт не ответил. Не мог ответить.
– Вот, – Эл наполнил шприц какой-то прозрачной жидкостью и надавил на поршень, избавляясь от лишнего. В следующую секунду Лайт почувствовал холодный металл иглы, входящий в его вену на сгибе локтя.
Лайт не мог пошевелиться, и Эл, убрав шприц, сам уложил его на постель и накинул сверху одеяло.
Затем Эл забрался на постель и сел на корточки, прислонившись к изголовью кровати и притянув колени к груди, как в старые времена. Он должен был остаться, чтобы убедиться, что с Лайтом все в порядке.
– Пожалуйста, не надо меня ненавидеть, Эл, – прошептал Лайт, преодолев боль в горле. Язык еле ворочался, но он обязан был сказать эти слова.
На этот раз Эл ничего не сказал.
***
Утром он все еще был там.
Сидел в точно такой же позе, блуждая задумчивым взглядом по комнате. Единственное, что изменилось – чистая белая рубашка, скрывшая жуткий шов.
Лайт чувствовал пульсирующую боль в черепе, будто бы волнами растекающуюся из поврежденного глаза. Краем здорового глаза он видел рядом с собой Эла.
– Ты меня ненавидишь? – тихо спросил он, протянув к нему руку.
Эл взглянул на него черными, безжизненными глазами.
– Нет.
Комментарий к Глава 27. Заклание.
От авторов:
Narroch: Я так устала. Серьезно, я не шучу. Это было тяжело писать как физически, так и морально. Бедный Мэлло… Бедный Эл… Бедный Лайт…
RR: Согласна. Это была самая тяжелая глава из всех. Она вытянула из нас все силы. Кто-то в комментариях сказал, что было бы круто, если бы в тот раз Эл все же вырвал глаз Лайта. Что ж, Лайт сошел с ума и сделал это сам.
Narroch: Было тяжело писать перестрелку, потому что никто из нас не имел дела с огнестрельным оружием, но за несколько ночей мы с RR стали в этом экспертами, спасибо википедии. Надеюсь, что нам удалось передать атмосферу, в противном случае бессонные ночи были напрасны. Ужасно болят глаза. Предуреждаем, следующая глава будет хуже(или лучше?). Это как посмотреть. Ах, подвинься, Лайт, моим глазам тоже больно.
RR: Ох, я же купила шестой том манги на английском, и получила в подарок наклейку с Лайтом. Я наклеила его на крышку крышку своего ноутбука. Он так улыбается… Ах, Лайт, держу пари, ты бы так не улыбался, узнав, что с тобой творят с обратной стороны экрана.
Примечание:
Заклание – это искупительная жертва путем пронзания колющим оружием или острым предметом.
P.S: Арт к главе
https://pp.vk.me/c637819/v637819721/6bac/kwdILPyv9pk.jpg
========== Глава 28. Красота чудовища. ==========
Реальность была предельно расплывчата. Потолок то светился золотом, то затягивался темно-синим мраком. Он чувствовал, как его тело бьет дрожь, чувствовал, как по вискам стекают капельки пота, а затем ко лбу прикасаются ледяные пальцы.
Все это происходило в редких промежутках сознания, но после он отключался. Он потерял счет времени. Он изнемогал от жара, но холодная ладонь неизменно ложилась на его лоб, принося неимоверное облегчение.
Когда разум выныривал из этого полуобморочного состояния, он чувствовал собственное сердцебиение. Приходя в себя, его губы неизменно растягивались в болезненной улыбке, потому что он все еще был рядом.
***
– Что, черт возьми, с тобой случилось? – первая фраза Рюка, когда Лайт, пошатываясь, ввалился в свой рабочий кабинет. Глаза шинигами впились в повязку, закрывающую половину лица.
Лайт проигнорировал его, сосредоточившись на попытке добраться до своего стула. Он чувствовал сильную слабость и едва передвигал ногами. Боль в груди и плече растекалась по всему телу, а жгучая боль в голове сводила с ума. Любое резкое движение, затрагивающее рану, и перед глазами разом темнело.
В таком состоянии Лайт не мог нормально думать и рассуждать. Лайт шел медленно и смотрел в одну точку, чтобы лишний раз не двигать глазными яблоками. Наконец, опустившись в кресло, он выдохнул и, нахмурившись, бросил Тетрадь Смерти на стол перед собой.
– Эй! – возмутился Рюк, размахивая длинными руками. – Лайт! Не игнорируй меня!
– Пошел прочь, Рюк, – простонал Лайт, не одарив его взглядом, потому что сейчас это было непозволительной роскошью.
– И не подумаю, пока ты не скажешь, что случилось, – громко заявил Рюк прямо в лицо Лайта. – Подрался со своим мертвым дружком?
– Заткнись.
– Ты должен сообщить о домашнем насилии, знаешь ли.
– Я сказал заткнись! – закричал Лайт и тут же съежился от резкой боли. В голову словно пустили мощный разряд, прошедший через его глазницы. Он схватился за поврежденный глаз и начал раскачиваться из стороны в сторону, стиснув зубы от ужасной пульсирующей боли. – Тебя это… никак… не касается… – выдохнул Лайт. – Не твое… собачье дело… Рюк!
Рюк пожал плечами и, достав из своей сумки яблоко, с наслаждением откусил:
– Я не могу тебе ничем помочь, Лайт, – рассуждал он, жуя яблоко. Парень чуть повернул голову, взглянув на него своим обычным глазом. – Всегда было интересно наблюдать за твоим падением.
– Моим… падением?.. – непонимающе переспросил Лайт.
– Да, ты, наверное, не замечаешь за собой ничего такого, но… – Рюк почесал затылок когтистым пальцем, – …как бы это сказать? После того, как этот детектив снова появился в твоей жизни и бросил вызов, ты… начал меняться.
– Что, прости? – Лайт нервно прикоснулся кончиками пальцев к повязке под глазом.
– Нет, серьезно, – Рюк ловко перебрасывал огрызок из одной лапы в другую, – когда ты впервые подобрал Тетрадь Смерти, ты был одержим идеей «нового мира», но после того, как этот бледный парень бросил тебе вызов, твоей главной целью стал не идеальный мир, а лидерство в противостоянии между вами двумя. И вот, спустя долгие годы, вы снова встретились и даже стали друзьями…
– Рюк, достаточно.
– А что, не нравится? Может, ты и не считаешь, что вы друзья, но… – Рюк широко улыбнулся. – …Несмотря на то, что он твой враг, ты его все равно любишь, верно?
– Рюк, это…
– А потом, когда Мису взяли под арест и Рэм угрожала тебя убить… Ты придумал маленький гениальный план. К сожалению, из-за него тебе пришлось отказаться от Тетради, и я давно тебя не видел. Но когда я вернулся, передо мной предстал влюбленный Ягами Лайт, который влюбился, да и подумать только в кого, в своего заклятого врага! – после этих слов шинигами громко расхохотался, и его хриплый смех эхом отбивался от стен.
– Не смешно! – вспыхнул Лайт, вскочив на ноги, и тут же покачнулся, схватившись за край стола. Голова закружилась, и перед глазами потемнело.
– Да ты посмотри на себя! – прохохотал Рюк. – Посмотри, кем ты стал, Лайт! Развалина! Я бы посоветовал тебе вернуть свою власть и могущество, но уже слишком поздно. Ты сам испортил себе жизнь. Ты убил всех своих близких, даже собственного отца и свою маленькую ненаглядную любовь. Надеюсь, ты не рассчитываешь на счастливый конец своей истории? Как ты собираешься вернуть того, кого убил? Ты все еще надеешься на любовь между живыми и мертвыми? – фыркнул Рюк. – Не смеши меня, Лайт. Я думал, ты умнее…
– Ты не прав, – Лайт покачал головой и грустно улыбнулся. – Ты не прав, Рюк. Он правда меня любит!
– Да? Наверное, он вырвал твой глаз из-за огромной любви, – ухмыльнулся Рюк. – Люди такие странные…
– Это не он! Он не прикасался ко мне! Я сам это сделал! – выпалил Лайт и гордо выпрямился.
Рюк на мгновение замолчал, а затем рассмеялся с новой силой:
– О, я умываю руки, Лайт, – выдохнул Рюк. – Я бы подумал, что ты сошел с ума, но, очевидно, так оно и есть.
– Он был добр ко мне, – Лайт жестом указал на повязку. – Он перебинтовал мне рану, он сидел со мной день и ночь, чтобы убедиться, что я в порядке! – Лайт так сильно сжал угол стола, что побелели костяшки пальцев. – Ты не прав, Рюк. Я до сих пор люблю его, и он до сих пор любит меня. Какая разница, что он мертв? У меня есть план. Я знаю, чье сердце нужно достать, чтобы он навсегда вернулся к жизни. Идеальный план.
– И ты думаешь, что это сработает? – безразлично спросил Рюк, закинув в рот очередное яблоко.
– Конечно сработает, почему нет?
Рюк, ухмыляясь, пожал плечами:
– И чье же сердце должно воплотить твой план в жизнь? – лениво спросил он.
– Ниа.
– А ты не думаешь, что он… немного разозлится на тебя? – сказал Рюк. – Ну, из-за того, что ты убил всех его маленьких преемников, я имею в виду.
– Они ему не нужны, – Лайт снова сел и откинулся на спинку кресла. – Ему буду нужен только я.
Рюк завис в воздухе, скрестив руки и ноги, продолжая скалиться в подобии улыбки.
– Эх, Лайт, ты такой забавный, – насмешливо бросил Рюк. – Я всегда задавался вопросом, что будет, когда ты окончательно проиграешь…
– Я не проиграю, – ответил Лайт. – Все идет идеально и точно по плану, Рюк. Эл возвращается к жизни, мир становится лучше, преступности меньше. У меня будет все, чего я хочу.
– А что насчет твоего глаза?
– Мне все равно, – Лайт посмотрел на Рюка. – Эл знает, что я люблю его, и знает, что я сделал это, потому что он этого хотел. Теперь он знает, что я сделаю для него все.
– За исключением того, чтобы перестать быть Кирой.
Лайт вздрогнул и отвел взгляд от шинигами:
– Он никогда меня об этом не просил, – спокойно ответил Лайт. – Более того, он знает, что я Кира, и все равно любит меня.
– Он не любит тебя, – радостно сообщил Рюк. – Даже если все пройдет по твоему плану, Лайт… Он не полюбит тебя.
– Да что ты, черт возьми, знаешь, проклятый шинигами?! – рявкнул Лайт. – Что ты знаешь о людях? Что ты знаешь о любви?! Ты сам сказал, что шинигами ничего не чувствуют! – он снова посмотрел на Бога Смерти. – Ты ничего не знаешь! А сейчас оставь меня в покое. Думаешь, что имеешь право указывать мне, что делать? Ты совсем ничего не знаешь ни об Эле, ни обо мне!
– Я знаю, что он не полюбит тебя.
– Заткнись! – Лайт снова вскочил на ноги, превозмогая подступившую тошноту и слабость в ногах. – Ты ничего не знаешь и думаешь, что такой умный, Рюк! Но мне плевать! Мы для тебя просто временное развлечение, почему я должен выслушивать все, что ты несешь?! – Лайт стиснул кулаки. – Эл привязан ко мне. Он прикован ко мне, даже после смерти. Он сам однажды сказал, что вернулся в этот мир только из-за меня. Понимаешь ты или нет? Наша любовь подняла его из могилы. Я закончу начатое и верну его к жизни, веришь ты в это или нет!
Рюк ухмыльнулся и наклонился так, что его лицо было наравне с лицом Лайта. Желтые глаза впились в него взглядом, и шинигами тихо, почти шепотом, произнес:
– Но если бы ты его не убил, то не оказался бы в такой ситуации.
Лайт застыл. Его единственный глаз в упор смотрел на уродливую морду перед собой.
– Я устал от тебя, Рюк, – вдруг очень спокойно сказал Лайт. – Ты мне больше не нужен. Возьми это и уходи…
Лайт взял со стола Тетрадь Смерти, некогда принадлежащую Мисе, и бросил ее на пол под ноги шинигами.
Его огромные глаза расширились от удивления:
– Взять… что?
– Ты прекрасно меня слышал, – прошипел Лайт. – Забирай Тетрадь Смерти и уходи. Я отказываюсь от нее и… если я больше не владелец Тетради, значит ты больше не привязан ко мне.
– Но твои воспоминания…
– Я не потеряю их. Несмотря на то, что другая Тетрадь украдена, я все еще ее владелец.
Рюк все еще висел в воздухе, стараясь переварить его слова.
– Ты оглох?! – прикрикнул парень. – Забирай и убирайся с моих глаз, Рюк! Вперед, иди куда хочешь, только подальше от меня!
– А что ты будешь делать, когда тебе понадобится сердце Ниа?
– Я вырву его сам, – процедил Лайт. – Голыми руками. Заживо!..
Рюк снова улыбнулся и пожал плечами:
– Как тебе угодно… – он поднял Тетрадь и сунул ее за пояс. – Что же, увидимся, Лайт.
– До свидания, Рюк, – натянуто ответил Лайт, и Бог Смерти, расправив огромные черные крылья, исчез в стене.
Оставшись в комнате наедине со своими мыслями, Лайт почувствовал, как его захлестнули непонятные чувства. Хоть Рюк ему и не нравился, он привык к компании назойливого шинигами. Без Рюка Лайту казалось, что он потерял собственную тень.
И все же, Лайт был твердо уверен в том, что Рюк ему больше не нужен. Ему нужно было многое обдумать и решить для себя, а Рюк только отвлекал.
Кроме того, Лайта беспокоил факт отсутствия Тетрадей Смерти. Конечно, у него были припрятаны вырванные листы, но их надолго не хватит.
Лайт тяжело вздохнул. Рюк был ужасно предсказуемым, и Лайт готов был поклясться, что тот уже сбросил Тетрадь Смерти где-нибудь в другом месте. Значит, скоро неминуемо начнется новая волна сердечных приступов, не имеющая отношения к Кире. Значит, Лайт должен будет отследить «нового Киру», прикрываясь Эральдом Койлом или Денёвым. Если полиция доберется до неудачника раньше, то в любом случае обязана будет передать Тетрадь одному из великих сыщиков, чье имя Лайт себе выберет. Тетрадь будет у Лайта, фальшивого Киру посадят, а так как он жив, то права на Тетрадь Смерти будут за ним и Рюк будет прикован к владельцу, оставив Лайта в покое. Пока нужно сосредоточиться на преемниках Эла, затем заполучить Тетрадь и избавиться от них.
Идеальный план.
Пока у него есть четыре листа из Тетради и один заложник.
***
Мэлло долго был без сознания и проснулся только тогда, когда почувствовал боль затекших запястьев. Они были сухими, и как бы парень ни старался, он не мог выскользнуть из стальных браслетов. Ему оставалось просто лежать в маленькой пыльной комнате и смотреть в потолок. В голове крутилась тысяча вопросов.
Где он? Почему не умер? Где Ягами? И Эл… Почему Эл не помог ему? Он просто стоял позади Киры, отвлекая внимание Мэлло.
Какую игру ведет Эл?
Мэлло понимал, что он, скорее всего, умрет. Кира не оставит в живых такого свидетеля. Кира… Он убирает преемников Эла? Сначала Мэтт, потом он, а затем Ниа?..
Мэтт. Мэтт мертв.
– Что ты делаешь, Эл?.. – тихо пробормотал Мэлло.
Тишина.
Время словно остановилось, Мэлло потерял ему счет. И вот щелкнул дверной замок. Мэлло напрягся и приподнял голову.
– А я-то думал, когда ты заявишься, Ягами, – парень ухмыльнулся, плотно стиснув зубы. – Ты же не мог бросить меня здесь умирать.
Лайт холодно посмотрел на него и, перешагнув порог, закрыл за собой дверь. В руках он держал небольшой поднос со стаканом воды, яблоком и ломтиком хлеба.
– О, так ты принес мне еду, – издевательски заметил Мэлло. – Какой гостеприимный.
– Заткнись, – Лайт поставил поднос на прикроватную тумбочку. – Разве я могу оставить тебя голодать? Ведь тогда я не получу нужную мне информацию…
– Черта с два тебе, ублюдок! – закричал Мэлло, дернувшись вперед, но тут же успокоился и склонил голову набок, продолжая ухмыляться. – Что это с тобой? При нашей последней встрече ты не был таким потрепанным.
Лайт поджал губы и, вытащив из-за пояса пистолет, направил его на парня:
– Я велел тебе заткнуться, – процедил он низким и властным голосом.
Мэлло только фыркнул:
– Ты думаешь, что я боюсь наставленной на меня пушки? Стреляй, если хочешь, Ягами. Мне плевать. Ты все равно уже убил Мэтта…
Игнорируя его слова и не опуская руки с оружием, Лайт сунул руку в карман и вытащил ключи от наручников Мэлло.
– Ты позволишь мне уйти? – Мэлло хищно оскалился в подобии улыбки. – Справедливости ради предупрежу, Ягами, что я намерен разорвать тебе горло.
– Не совсем, – спокойно ответил Лайт, расстегнув один браслет. На правом запястье Мэлло виднелись ссадины от металла. Как только рука оказалась свободной, парень рванулся вперед, чтобы схватить убийцу, но тут же истошный крик слился с оглушительным выстрелом, и его откинуло назад. Лайт почти в упор выстрелил ему в плечо. Мэлло корчился от боли, схватившись за рану, но ничего не мог сделать. Левая рука все еще была прикована к спинке кровати.
– Поганый… ублюдок!.. – Мэлло задыхался от боли, из глаз брызнули слезы.
– Чего еще ты ожидал от Киры? – пожал плечами Лайт и снова поднял пистолет. – Теперь слушай сюда. Я снял наручник, потому что, полагаю, ты голоден и обезвожен. Если не поешь, то я снова защелкну браслет, а ты страдай от жажды и голода.
Мэлло бросил на него неясный взгляд. Глаза были затянуты дымкой от страшной агонии.
– Ты мертв, – прошипел Мэлло, подавшись вперед так, что дуло пистолета упиралось ему в грудь. – Ты не убьешь меня, – продолжал он. Хотя Мэлло не боялся Лайта, но взгляд его единственного здорового глаза вызывал тревогу. Этот маниакальный блеск и чудовищное спокойствие при выстреле в человека… Мэлло попытался улыбнуться, что получилось с большим трудом.
Он не боялся Лайта, хотя понимал, что тот Кира. Его тешила мысль о том, что он находится в безопасности, прячась за свое кодовое имя.
Усевшись поудобнее, Мэлло зажал раненое плечо, по которому струилась кровь. Лайт наблюдал, с какой невозмутимостью держится Мэлло, ведь на собственном примере знал, какая это страшная боль. Но не испытывал сочувствия.
– Хорошая работа, Кира, – прорычал Мэлло, глядя на парня. – Когда я впервые увидел твои фотографии в интернете, то думал, что нам с Мэттом не составит труда победить тебя. Но все получилось совсем не так, как я ожидал. Ты меня удивил.
Лайт ухмыльнулся ему и внезапно почувствовал что-то странное. Порочное удовольствие от того, что Мэлло сокрушен и унижен. Но хотелось большего. Хотелось поколебить его спокойствие.
– Ты мне льстишь, – едко сказал Лайт, следя за кровью, струящейся по его руке. – Если хочешь, я расскажу тебе один свой маленький секрет… Михаэль Кель.
Улыбка тут же исчезла с бледного лица.
– Ах, заметил, как я назвал тебя, – продолжал Лайт приятным голосом. – Я знал, что тебя зовут Михаэль Кель. И еще я знал настоящее имя Майла Дживаса, которого я недавно убил. Мэтта.
– Закрой рот! Не смей ничего говорить про Мэтта! – прорычал Мэлло, сузив глаза. – Он один стоил сотни таких, как ты! Жалкий убийца!
Лайт безмятежно улыбнулся:
– Ну, теперь, увы, он ничего не стоит, – спокойно ответил Лайт.
– Как, черт возьми, ты узнал наши имена?! – требовательно спросил Мэлло.
– У меня глаза шинигами. Я могу видеть имена и продолжительность жизни над вашими головами.
– У тебя только один глаз, идиот.
Лайт нахмурился:
– Это не мешает мне видеть твое настоящее имя, Михаэль, – прошипел Лайт. – Так что не думаешь, что лучше бы тебе сотрудничать со мной, а?
– Ты ничего от меня не получишь! – свирепо огрызнулся блондин.
Лайт только улыбнулся.
– Кстати, – сказал он холодно, – ты ведь уже понял, что твой драгоценный Эл не на вашей стороне, верно?
– Что… Что ты имеешь в виду? – Мэлло помрачнел еще больше.
– Я имею в виду, что он позволил Мэтту умереть, чтобы спасти меня, – беспощадно ответил Лайт, наслаждаясь растерянным видом Мэлло. – Мэтт пытался застрелить меня, когда я писал его имя в Тетради Смерти, а Эл закрыл меня своим тел…
– Как ты смеешь так нагло врать?! – яростно закричал Мэлло. – Я знал, что Эл стал другим, и это все из-за тебя! Но… Но он бы никогда… Никогда…
– Ты ничего о нем не знаешь, – покачал головой Лайт. – Ты никогда не знал его так, как я. Ты знаешь только то, что он великий детектив, который время от времени поручал вам детские головоломки. Но я знаю его как настоящего человека. Ты говоришь, что он никогда бы так не поступил, но откуда тебе знать? – Лайт наклонился к Мэлло так, что их лица были почти на одном уровне. Парень не двигался, завороженно слушая каждое его слово. – Ты знаешь, каким жестоким он может быть? Знаешь, каким он был садистом? Ты считаешь его своим героем, но ты совсем ничего о нем не знаешь, Мэлло.
– Ну разумеется, – процедил Мэлло, – кому знать его лучше, как не его миленькому любовнику. Который сам же его и убил.
– Несмотря на это, он все еще любит меня, – надменно сказал Лайт. – Это только доказывает, насколько сильна наша любовь.
– Да ты сумасшедший… – пораженно пробормотал Мэлло.
– Я бы так не сказал, – Лайт выпрямился и пошел к двери, развернувшись на пороге. Мэлло смотрел на него с лютой ненавистью. – Ах, да, скажи, Мэлло… где Тетрадь Смерти?
– У Ниа, – сразу же ответил Мэлло, даже не подумав, но когда до него дошел смысл вопроса, глаза расширились от ужаса. Он прикрыл рот окровавленной рукой, до этого лежащей на ране.
Лайт улыбнулся ему, что отозвалось болью.
– Спасибо тебе, – вежливо сказал он и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
– Я убью тебя! – услышал Лайт, отдаляясь от двери. Крик Мэлло был полон отчаяния. Его заявление было весьма сомнительно…
…учитывая то, что он уже записал его настоящее имя на одном из вырванных листов Тетради Смерти.
***
Сейчас главной задачей было выяснить – контактировали ли Мэлло и Ниа.
Лайт подключил телефон Мэлло к основному компьютеру в кабинете, обошел пароль и принялся искать что-нибудь, что могло привести его к Ниа. Разумеется, он не ожидал, что номер мальчишки будет записан в списке контактов, просто хотел найти хотя бы намек на их связь.
Он с головой ушел в поиски и пришел в себя только тогда, когда заметил, как его накрыла чья-то тень. Он знал, что это не может быть Рюк, поэтому, обернувшись, не удивился, обнаружив Эла.
– Привет, – спокойно поздоровался Лайт, медленно поднимаясь со стула.
Это было странно. Лайт больше не боялся Эла, хотя тот все еще был опасен. Может быть, это из-за благодетельных порывов Эла и его круглосуточном присутствии, когда Лайту это было так нужно. Все это дало ему надежду, что все может стать как прежде. Эл ведь сказал, что не испытывает ненависти к Лайту, несмотря на то, что он сделал.
Эл ничего не говорил. Протянув руку, он коснулся повязки Лайта, и тот невольно отступил назад, уперевшись поясницей в стол. Эл опустил глаза и заметил на пальцах кровь.
– Тебе нужны новые бинты, – сказал он наконец и отошел к дальнему столу, вытащив из ящика аптечку, которую Лайт раньше не видел, Эл вернулся обратно. Открыв ее, он вытащил свежие бинты. – Сними старые, Лайт-кун.
Лайт послушался. Опустившись на стул, он развязал узел и начал медленно разматывать повязку. Избавившись от нее, он увидел, что ватный диск, который Эл приложил к его глазу под бинты, был пропитан темной, запекшейся кровью. Лайт почувствовал, как из-за холодного воздуха глаз начинает сильно болеть. Эл склонился над ним, чтобы осмотреть повреждения.
– Всё очень плохо, – пробормотал он. – Ты видишь им?
– Нет.
– Я думаю, ты задел важные соединительные нервы, – вздохнул Эл, прикладывая новый ватный диск и забинтовывая голову. – К сожалению, я уже ничем не могу помочь. Скорее всего, какое-то время ты будешь испытывать дискомфорт. В глазнице остались микроскопические осколки…
Лайт полностью прослушал его неутешительные прогнозы, прильнув щекой к холодной ладони.
– Помнишь, как однажды ты не мог даже наклеить себе пластырь? – тихо спросил Лайт. – Ты еще уколол палец.
– Да, Лайт-кун, и ты помог мне. Ты был очень любезен. Как и я сейчас.
– Очень странно. Раньше ты был не в состоянии позаботиться о себе и наклеить пластырь, а сейчас умело накладываешь повязку на мой глаз.
– Потому что Лайт-кун нуждается в моей помощи, – спокойно сказал Эл, фиксируя бинт простым узлом. – Знаешь, я кое-что заметил.
Лайт понял, что он хочет сказать.
– Я заметил, что Рюка нигде нет, – продолжил Эл, закрывая аптечку.
– Да, я велел ему уйти.
– Неужели? – Эл удивленно приподнял бровь. – По какой же причине?
– Потому что он мудак.
Эл безмятежно улыбнулся:
– С этим трудно поспорить, – кивнул детектив и пошел к двери.
– Эл… – Лайт снова поднялся на ноги и, пошатнувшись, пошел в его сторону. Эл остановился и обернулся через плечо.
– Да?
– Подойди на минуту, – попросил Лайт, протянув к нему руки.
Эл помедлил, его рука дернулась, но он тут же сжал ее в кулак:
– Нет.
– Почему нет? Ты же знаешь, что я не смогу причинить тебе боль, даже если захочу.
– Потому что я знаю, что… – Лайт не дал ему договорить. Подойдя почти вплотную, он схватил Эла за запястье, разворачивая к себе, и, крепко обняв за талию, поднял в воздух. – Лайт-кун, что ты!..
– Все хорошо, – успокоил его Лайт, снова опуская на пол. Когда босые ноги детектива коснулись пола, он продолжил: – Видишь? Все в порядке. С тобой ничего не случилось.
Лайт опустил голову и вздрогнул. Он стоял там, куда всегда боялся даже наступить.
На том месте, где он умер.
Эл молчал. Лайт был прав, что все в порядке. Он не упал в обморок и не умер. Он продолжал стоять в объятиях Лайта, как будто это самое обычное место в любой комнате этого здания. Так почему Эл боялся подходить к этому месту? Может, он сам накрутил себя?
– Тут нечего бояться, – пробормотал Лайт.
– Правда? – мягко спросил Эл, поднимая голову. Они долго смотрели друг на друга. Казалось, что время остановилось. Наконец, Эл высвободился из рук Лайта и пошел прочь.
– Я не понимаю, – вздохнул Лайт, когда Эл был на полпути к выходу.
– Конечно, ты не понимаешь.
– …Пойму ли я когда-нибудь, Эл?
– Я не знаю, Лайт, – Эл помедлил на пороге, но тут же вышел, прикрыв за собой дверь.
Лайт опустился на колени в том месте, где когда-то умер Эл. Он не понимал.
Он совершенно ничего не понимал.
