Текст книги "Отравленное яблоко (СИ)"

Автор книги: RobinRocks и Narroch

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 43 страниц)

========== Часть I. Глава 1: Аврора. ==========

Часть I:«Сказка».

Глава 1.

Сразу стоит сказать, что Ягами Лайт никогда не страдал бессонницей. Да что тут скрывать, он, как и все мы, любил поспать. Он искренне не понимал, как некоторые могут бодрствовать дни и ночи напролет.

Однако, сон Лайта был необычайно чутким и он мог проснуться от малейшего шороха.

К несчастью, получилось так, что ему было предназначено быть скованным одной цепью с ходячей бессонницей, которая вечно ворочалась, ерзала, что-то печатала на своем ноутбуке, гремя вереницей звеньев. Лайт уже забыл, когда нормально высыпался.

Конечно, днем Лайт безгранично уважал Эла, но ночью просто ненавидел. В конце концов, ему пришлось смириться, ибо Эл ясно дал понять, что не намерен спать по ночам, как бы Лайт его не заставлял.

Детектив, страдающий запущенной бессонницей, был ходячей проблемой.

***

Цепь громко лязгнула, и Лайт распахнул глаза, с раздражением уставившись в потолок. Он привык просыпаться среди ночи. Обычно, Эл оживает где-то к часу, будто назло начиная возиться, шевелиться и греметь. Но прошлой ночью Эл засуетился ближе к трем часам утра. Лайт сонно прищурился, протирая глаза и, приподняв голову, глянул на электронные часы, стоящие на прикроватной тумбочке.

5:07.

Лайт глубоко вздохнул и снова уронил голову на подушку. Ну, не так рано, как вчера, но все же. Как правило, Эл вытаскивает его из постели ближе к шести утра, а если особенно повезет, то к семи, начиная рабочий день. Если Эл заметит, что Лайт проснулся, то вытащит его из теплой, мягкой постели прямо сейчас, поэтому Лайт снова закрыл глаза, желая насладиться последними несколькими часами сна. Но краем глаза он заметил, что соседняя половина кровати пустует.

В комнате еще было темно, слабый утренний свет только-только начал пробиваться и утро еще не вступило в свои права. Лайт слегка повернул голову и искоса поглядел на вторую половину кровати. Закрытый ноутбук Эла лежал на его месте.

Эл не работает? Странно. Лайт мог бы приподняться и оглядеться в поисках детектива, но не стал. Шанс быть вырванным из мягких объятий теплой постели, если его заметят, был слишком велик.

Вместо этого он попытался выкинуть мысли об эксцентричном детективе из головы и вернуться в сон, но любопытство взяло верх. Эл где-то рядом, цепь все еще слегка натянута. Чем он там занимается? Ноутбук рядом, он не может печатать. Мысленно обругав себя за любопытство, Лайт приподнял голову и, привыкнув к темноте, проследил за направлением цепи.

Он был удивлен, что сразу не заметил его. Эл сидел на краю кровати в своей излюбленной позе. Белая футболка и бледная кожа явственно выделялись в этом мраке. Он сидел, задрав голову, и его черные глаза, подведенные снизу темными кругами от вечной бессонницы, что-то внимательно изучали на потолке, а цепь…

Лайт несколько раз моргнул, решив, что ему показалось. Но нет. Эл, по какой-то непонятной причине, обвил металлическую цепь вокруг собственного горла и продолжал пялиться в потолок. Это выглядело жутко.

Лайт искренне наделся, что этот чудак не вздумал повеситься.

Подросток нахмурился. В голову пришла логичная мысль.

… Кира?

Но как он узнал имя загадочного детектива?

Лайт уже смирился с тем, что драгоценные полчаса сна потеряны, и резко сел, потянув за цепь. Эл потерял равновесие и едва не рухнул с кровати.

– А, Лайт-кун, – рассеянно поприветствовал его детектив, – доброе утро.

– Что ты, черт возьми, делал, Рьюзаки? – с тревогой спросил Лайт, демонстративно потянув за цепь.

– Хм? А, ты об этом, – Эл небрежно коснулся цепи, плотным кольцом обвивающую его бледную, тонкую шею, – ничего особенного, просто скучно. Прости, я не хотел тебя побеспокоить, Лайт-кун.

Эл выпутался из цепи, и она свободно упала на постель.

– Это выглядело ужасно, Рьюзаки, – пробурчал Лайт, отгоняя сонливость, – с твоей стороны крайне беспечно развлекаться подобным образом, когда Кира только и ждет, чтобы от тебя избавиться.

– Ты никак волновался обо мне, Лайт-кун? – Эл даже усмехнулся, – ты думал, что Кира завладел моим разумом и пытался заставить меня покончить с собой?

Лайт только поджал губы. Эл всегда отличался невероятной способностью читать мысли и вгонять в краску.

Детектив следит за каждым твоим шагом, за каждой эмоцией, за каждым движением, а затем добивает чертовски точными замечаниями, как будто в самом деле может копаться у тебя в голове. Он припечатывает тебя к стенке своими рассуждениями и ловит растерянность или волнение на твоем лице. Он может читать тебя как раскрытую книгу. У него свои странные, никому не понятные методы работы, которые зачастую приводят к блестящему раскрытию дел. Его тактика порой бывает жестокой, даже безжалостной. Он не остановится ни перед чем на пути к становлению справедливости.

– Рьюзаки, если ты пытался проверить мою реакцию, – холодно сказал Лайт, – то это уже слишком.

– Тогда, прошу прощения, Лайт-кун, – вежливо извинился Эл, хотя в его голосе не было ни капли сожаления, – ну, так или иначе, я не думал о самоубийстве. Мне просто скучно. Хотя тот факт, что ты так беспокоился обо мне…

– Разумеется, беспокоился, – буркнул Лайт, снова падая на матрас, – я же не Кира.

– Каждый раз ты говоришь одно и тоже, – вздохнул в ответ Эл, – никакого разнообразия.

– Я не понимаю, – Лайт повернул голову, глядя в окно, – почему ты мне не веришь? Вернее, нет, не так. Почему ты не хочешь мне поверить?

Эл в задумчивости прикусил ноготь большого пальца и снова уставился в потолок:

– Я не могу дать тебе ответа на этот вопрос, Лайт-кун. У меня его пока нет.

– Ну, разбуди меня, когда он у тебя появится, – проворчал подросток, поудобнее устраиваясь на подушке.

– Ты что, снова ложишься спать? – пораженно спросил Эл.

– Да, если ты не возражаешь.

– А что, если возражаю?

Лайт промолчал и закрыл глаза.

– Лайт-кун?

Снова не получив ответа, Эл разочарованно вздохнул и вскоре нашел себе новое развлечение – щелкать по звеньям цепочки так, что они звенели и перекатывались волной, постоянно задевая холодным металлом запястье подростка. Лайт старался не обращать на это внимания, но терпения у лучшего ученика Японии не хватило и, спустя пару минут, он раздраженно рявкнул:

– Это бесит! Прекрати!

– Мне очень жаль, Лайт-кун, – опять же без всякого раскаяния извинился Эл.

– Ничего тебе не жаль, – проворчал себе под нос, но с удовлетворением отметил, что Эл все же прекратил шуметь, только горестно вздохнул и затих. Лайт перевернулся на бок, прижавшись щекой к мягкой подушке, и попытался снова заснуть. Честно говоря, для парня, который известен под именами трех лучших детективов мира, Рьюзаки вел себя как пятилетний ребенок.

Лайт заметил, что этим утром Эл был как никогда беспокойным. Обычно он будил Лайта шуршанием конфетных фантиков, или стуком клавиатуры, когда с утра пораньше садился работать за свой ноутбук, но сегодня…

За этими мыслями Лайт начал засыпать и ему почти что это удалось, но вдруг он почувствовал, как что-то надавило ему на спину.

Лайт мгновенно проснулся и, обернувшись через плечо, заметил Эла, который как ни в чем не бывало уселся ему на спину.

– Рьюзаки, чтоб тебя! Еще только половина шестого! – прикрикнул на него подросток, – ты оставишь меня в покое или нет?!

– Ты и так слишком много спишь, Лайт-кун.

– Я нормальный человек, в отличие от тебя, и должен соблюдать стандартную норму сна, – прошипел Лайт, – как я могу выспаться, когда ты будишь меня каждые пять минут?!

Выражение удивления, нарисовавшееся на бледном, как мел, лице, только взбесило Лайта. Как можно быть гением и выглядеть так невежественно?

Лайт сумел изловчиться и перевернуться на спину. Эл даже не пошевелился, продолжая сидеть на своем подозреваемом, задумчиво жевать подушечку большого пальца и смотреть на Лайта сверху вниз своими странными, невероятно черными глазами.

Было что-то таинственное в его глазах, что-то, что всегда раздражало Лайта. И это не залегшие круги под его глазами, не то, как жутко его глаза смотрелись на фоне болезненно-бледной кожи, нет. Они были будто стеклянными. Ты смотришь в них и ничего не видишь, кроме своего отражения. Его невозможно было прочитать.

Они казались такими безжизненными, будто он был мертв. Пустые, холодные, безразличные глаза. Лайт ловил себя на этой мысли каждый раз, когда замечал на себе его взгляд, от которого по спине невольно пробегали мурашки. Нет, он никогда не думал о том, что Рьюзаки зомби, вампир или другой плод больного воображения. Он такой же человек, просто…

… складывалось такое ощущение, что что-то в нем умерло.

– Чего тебе надо? – мрачно спросил Лайт, глядя в его зловещие глаза.

Эл не ответил, продолжая сверлить его взглядом. Он будто пытался заглянуть куда-то внутрь подростка, в его сознание, вычислить там Киру, но тут же отвернулся.

– Да ничего, – Эл сел поудобнее на животе подростка, упершись коленями по обе стороны от груди Лайта в кровать, – прости, Лайт-кун, просто не могу усидеть на месте.

– Я заметил, – холодно процедил Лайт и повторил: – так что тебе нужно, Рьюзаки?

– Я ведь сказал – ничего, – покачал головой Эл, до боли кусая палец, – я просто возбужден.

– Возбужден? – Лайт от удивления приподнял брови, – Из-за ч… ох.

Лайт не договорил, взгляд сам скользнул ниже. Было все еще темно, но Эл сидел близко и Лайт заметил внушительную выпуклость через его мешковатые джинсы.

Утренний стояк. Лайт едва сдержался от ухмылки. Так вот в чем твоя проблема.

– Эм… – Лайт не знал, что вообще говорить в такой ситуации. Он на мгновение застыл. Раньше Лайт никогда не задумывался о том, что у холодного и безразличного ко всему Рьюзаки вообще есть пол.

– Что? – спросил Эл, убирая палец от губ.

Лайт растерялся. Эл ведь не мог не заметить причину своего… утреннего беспокойства?

– Ну… Ты сказал, что возбужден, и я… удивился, – Лайт чувствовал себя идиотом.

– Хм, странно. Это прозвучало так, будто ты что-то заметил.

– Вообще-то это трудно не заметить, – раздраженно бросил Лайт. Его выводило из себя то, что порой он не понимал, серьезно ли Эл такой наивный и ничего не понимает, или просто издевается.

– О чем ты, Лайт-кун? – нет, он казался слишком невинным, но это ведь Рьюзаки. Очевидно, что он просто издевается.

– Промежность, Рьюзаки, – прямо сказал Лайт, не желая вестись на провокацию с утра пораньше.

Эл опустил взгляд вниз, затем со скучающим видом снова посмотрел на Лайта:

– А, да. Думаю, ты прав. Вероятно, это и есть причина.

Лайт глубоко вздохнул и закатил глаза. Доспать последние минутки уже не удастся и все же придется выползти из-под теплого одеяла.

– Хочешь пойти в ванную?

– Нет, спасибо, Лайт-кун. Всё нормально.

Лайт от удивления забыл про свой завидный самоконтроль:

– Что это ты имеешь в виду? – возмутился он, – Ты и так из-за этого чуть ли на стены не лезешь!

– Да, я знаю. Мне очень жаль, что я тебя побеспокоил.

– Ну… – Лайт нервно кашлянул и уставился в стену, лишь бы не смотреть на Эла, – о себе-то тоже побеспокойся. Я знаю, что в таком состоянии… ну… не очень удобно.

Эл рассеянно кивнул, но ничего не ответил. Он что, в самом деле ничего не понимает?

– Так, ну… – Лайт чувствовал, как начинают пылать щеки и был рад, что в темноте этого не видно, – почему бы тебе не пойти в ванную и не… не решить эту проблему?

– Это очень любезно с твоей стороны, Лайт-кун, но, увы, мне это не поможет.

Лайт удивленно моргнул.

– Что? – спросил он с изумлением, – Как ты, черт возьми, это делаешь, раз тебе не помогает?

Лайт сразу же пожалел о вопросе, так внезапно слетевшем с его губ. Он был так удивлен, что не следил за языком. Лицо буквально загорелось от смущения, когда до него дошло, что он только что спросил о том, как же Рьюзаки мастурбирует.

– Никак, – просто ответил Эл.

– Но… как ты с этим справляешься? – хоть Лайту и было неловко, любопытство взяло верх.

– Жду, пока само пройдет.

Лайт нахмурился, с недоверием косясь на детектива:

– Рьюзаки, это… это странно.

Но почти сразу же Лайт вспомнил, кто перед ним сидит. Это ведь Эл. Человек, который живет на сладостях, сидит в чертовски странной манере, забравшись с ногами на стул, и до чертиков ненавидит носить носки. Этот человек – одна ходячая странность. Но сейчас в его копилку добавилась еще одна.

Эл пожал плечами:

– Я никогда не занимался такими вещами.

– Никогда? – Лайт не мог в это поверить, – Даже в подростковом возрасте?

– Наверное, Лайт-кун, для тебя это звучит невероятно, но это правда.

– Нет, я верю, – кивнул подросток, – в конце концов, все, что ты говоришь, звучит невероятно. Я привык.

– Я просто не вижу в этом смысла, – пожал плечами Рьюзаки.

– Ну и правильно,– согласился Лайт с сарказмом. Его раздражал этот высокомерный вид детектива, когда он говорит о таких вещах, – Ведь не дай Бог тебе это понравится и тогда ты станешь таким же простым смертным, как и мы.

Эл нахмурился в темноте.

– Это прозвучало обидно, Лайт-кун.

– А нечего говорить так, как будто это слишком низко для тебя, —резко ответил Лайт, – Слушай, если ты не собираешься идти в ванную, то можешь хотя бы слезть с меня?

– Тебе неловко?

Лайт прищурился, пытаясь разглядеть выражение лица Эла. Ну не может быть человек настолько наивным. Он сидит на нем с утренним стояком и еще спрашивает.

– Да, немного, – мрачно пробормотал Лайт, едва сдерживаясь от язвительного сарказма, – пожалуйста, слезь.

– Да, конечно, прости.

Лайт выдохнул с облегчением, когда Эл, наконец, слез, перекатившись на свою половину кровати. На удивление Лайта, он лег на спину.

Подросток отметил про себя, что никогда еще не видел, чтобы Эл лежал. Он всегда сидел в своей неизменной позе, уставившись в экран ноутбука, а сейчас он даже немного смахивает на нормального человека.

– Ну, а сейчас ты что делаешь? – спросил Лайт.

– Ничего, – немного резким тоном ответил Эл.

Лайт повернул голову, взглянув на детектива, и заметил, что тот и в правду ничего не делает, просто задумчиво смотрит в потолок.

Лайт закатил глаза и отвернулся от него. Может, он в коем-то веке решил поспать. Он редко видел спящего Эла. Обычно, когда сил уже просто нет, он роняет голову на стол и отключается прямо за компьютером. Все уже привыкли и никто его в это время не трогает. Он отключался на пару часов, чтобы снова не спать по несколько дней.

Лайт почувствовал приятное ощущение погружения в сон. В нос ударил приятный запах цветов. Перед глазами вереницей проносились дорожки субтитров с японскими иероглифами. Лайт сразу же узнал эту атмосферу. Он вспомнил, как в детстве они вместе с Саю смотрели по телевизору диснеевскую «Спящую красавицу», и поймал себя на мысли, что было бы здорово, если бы Эл наткнулся на такую прялку, уколол палец заколдованным веретеном и уснул. Тогда бы Лайт, наконец, смог заслужить хоть минуту покоя.

В комнате стояла блаженная тишина. Ни шороха фантиков, ни звона цепи, ни стука клавиш. Лайт лежал, полузакрыв глаза, и наслаждаясь тишиной, спокойствием и стремительным рассветом, заполняющим комнату.

– Лайт-кун?

Да, все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Подросток устало вздохнул:

– Да, Рьюзаки? – он сонно повернул голову и заметил, что Эл лежит в том же положении, что и раньше. Неподвижно, не мигая. Просто лежал и смотрел в потолок, будто на смертном одре, и молчал.

– Ну чего тебе? – теряя терпение повторил Лайт, снова закрывая глаза.

– Ты меня ненавидишь?

Лайт помедлил. Он не знал, как ответить. Была ли это очередная уловка Эла или он действительно искренне из-за этого переживает. Его голос звучал искренне. Хотя, Лайт тоже был хорошим актером, но Эл еще лучше.

– Нет, Рьюзаки, – наконец, вздохнул он, – да, порой ты меня раздражаешь, но я тебя не ненавижу. Мы друзья, помнишь?

– Ты меня не ненавидишь?

– Нет.

Эл долго молчал. Так долго, что комната вдруг начала преображаться, заполняясь розовым и золотым блеском, наполняясь запахами прекрасных цветов. Лайт так и уснул, не услышав, как Эл прошептал, обращаясь, скорее, к самому себе:

– Нет, Лайт-кун, все же ненавидишь.

***

– Ты должен съесть на завтрак что-то более существенное, – наконец, сказал Лайт, откусывая кусок от своего тоста.

Эл, потянувшийся к вазе за очередным кубиком сахара, чтобы бросить в кофе, недоуменно спросил:

– А что, по-твоему, клубника не достаточно существенна, Лайт-кун?

– Не тогда, когда она покрыта взбитыми сливками и украшает здоровенный кусок торта, – скептично ответил подросток.

Эл только пожал плечами и, подцепив клубнику вилкой, отправил ее в рот. Лайт отвернулся, всем своим видом показывая, что ему нет до него дела.

– Ты выспался, Лайт-кун? Я пожертвовал ради этого несколько часов работы.

– Да, большое спасибо, Рьюзаки, – язвительно проворчал подросток.

«А тебе понравилось лежать несколько часов и мучиться, считая разрядку чем-то отвратительным для такого святоши?» – раздраженно подумал Лайт, все еще злясь на Эла.

Было уже восемь утра. Эл считал, что это вопиюще позднее начало рабочего дня, хотя остальная следственная группа еще даже не подтянулась. Лайт заметил, что Рьюзаки сегодня тоже не в самом хорошем расположении духа, а значит день будет тяжелым. Пока никого нет, Эл будет срывать своё раздражение на Лайте. Подросток с нетерпением ждал появления полицейских, чтобы Эл переключил свое отвратительное настроение на Мацуду, как он это обычно делал.

Лайт разделался с тостом и, взглянув на противоположную сторону стола, заметил, что Эл тоже доел свой торт.

– Неудивительно, что ты так неважно выглядишь, – прокомментировал Лайт, окинув взглядом бледного, тощего детектива.

– Ты считаешь, что я неважно выгляжу? – удивленно повторил Эл.

Нет, он выглядел так же, как и всегда. Если привыкнуть, его странность не так бросается в глаза, но если взглянуть со стороны, любой врач придет в ужас, заметив эту осанку, эти темные тени под глазами, эту бледность. Эл все еще сидел на стуле, скрючившись в своей позе, и смотрел на Лайта. Одна прядь выбилась из черных растрепанных волос и спала на лицо, но Эл ее не замечал.

– Прости, Рьюзаки, но ты выглядишь болезненно. И, кстати, не только сегодня.

– Ты беспокоишься обо мне? – спросил Эл с восторженной ноткой в голосе. Лайту подумалось, что Эл сказал это с издевкой.

– Беспокоился бы, если бы тебя не знал, – резко ответил Лайт, – но так как я знаю, что это твое нормальное состояние, то нет.

Эл грустно улыбнулся и отпил из своей чашки омерзительно-сладкий кофе, придерживая ее за ручку большим и указательным пальцами.

– А что, если бы я в самом деле заболел, Лайт-кун? – спросил он, – Тогда бы ты обо мне беспокоился?

Это было последней каплей. Лайт потерял терпение. Хватит с него этих завуалированных вопросов, исходя из которых Эл в процентах определяет причастность Лайта к делу Киры. Лайт вообще не понимал, почему Эл так рьяно его подозревает. Чем больше он оправдывался, тем больше детектив повышал проценты.

– Конечно, Рьюзаки, – сухо ответил Лайт.

– Ты бы ухаживал за мной?

– Да, конечно.

Эл в задумчивости уставился в потолок, обдумывая его слова.

– Эл, – позвал его Лайт, заставляя снова переключить внимание на себя, – я не хочу, чтобы ты заболел.

– Поэтому ты возникаешь против моих вкусовых предпочтений?

– Отчасти, – кивнул Лайт, – Рьюзаки… тебе не дурно от такого количества сладкого?

– Нет, – фыркнул Эл, будто найдя этот вопрос смешным. Как он может променять свои любимые сладости?

– И все же я думаю, что время от времени ты должен питаться чем-нибудь здоровым.

– Чем, например?

– Вот, – Лайт потянулся к корзине с фруктами и взял первое попавшееся яблоко, подбросив его в воздух и тут же поймав, – все врачи говорят, что съедая хотя бы по одному яблоку в день…

Лайт не договорил, заметив, что Эл буквально впился взглядом в блестящее, темно-красное яблоко. Он прикусил подушечку большого пальца, не отрывая глаз от фрукта, и улыбнулся. В глазах на мгновение промелькнул странный огонек, заставивший Лайта занервничать:

– Что? – спросил Лайт с опаской, – Что-то не так? Это просто яблоко.

Не говоря ни слова, Эл потянулся за яблоком, звеня металлической цепью по столу, затем поднес его к лицу, внимательно изучая. Яблоко выглядело насыщенным, сочным, наливным и резко контрастировало с белой, как снег, кожей Рьюзаки.

– «Эл, ты знаешь, что Боги Смерти едят одни только яблоки?» – пробормотал детектив.

–Да ладно?! – Лайт с негодованием ударил кулаком по столу, – Ты сделал вывод, что я Кира, только потому, что я дал тебе яблоко?

Эл чуть опустил руку, держащую яблоко за палочку, чтобы взглянуть на Лайта:

– Ты Кира? – спокойно спросил он, внимательно глядя прямо в глаза подозреваемого. Он готовился схватить каждую эмоцию, каждое непроизвольное движение, выдающее волнение.

– Нет!

– Но ты так защищаешься, – вздохнул Эл, – ты сам вынуждаешь себя подозревать, Лайт-кун.

– Как я могу не защищаться, когда меня подозревают в массе убийств, которых я не совершал?!

Эл только пожал плечами:

– Я просто делюсь с тобой своими рассуждениями. Пожалуйста, не обижайся.

Эл поднес к губам яблоко и откусил. То ли на Лайта подействовала белоснежная кожа Рьюзаки, то ли его черные волосы, но на мгновение он отчаянно пожелал, чтобы плод был отравлен, как в детской сказке.

Сначала «Спящая красавица», теперь «Белоснежка».

Лайт не знал, что с ним случилось. Может, это от недостатка сна или утомления, но он понимал, что должен перестать сравнивать Эла со сказочными принцессами, известными своими печальными судьбами. Это, в конце концов, странно.

Эл, кстати, не упал замертво. Он благополучно доел свое яблоко, не сводя с Лайта внимательного взгляда. Кажется, его настроение улучшилось, чего нельзя было сказать о самом Лайте. Его до невозможности бесил довольный вид Эла. Ну, разумеется, ничего так не повышает настроение, чем то, когда главный подозреваемый в деле Киры предлагает тебе фрукты, указанные в предсмертных записках его жертв.

– Рьюзаки, – терпеливо позвал Лайт, скрестив руки на груди, – ты хоть раз задумывался о том, как это ужасно постоянно нападать на человека с обвинениями в массовых убийствах?

– Да, было разок, – Эл задумчиво жевал веточку, оставшуюся от яблока, – ты ведь уже спрашивал об этом. Я ответил, что, наверное, это в самом деле ужасно.

– Тогда почему ты продолжаешь кидаться на меня?

– Потому что я подозреваю, что ты Кира, – ответил Эл, глядя на подростка в упор, – правда, как ты знаешь, процент еще невелик, Лайт-кун, но, тем не менее, подозрение остается подозрением. Кроме того, ты не возражал против таких методов наблюдения, – Эл демонстративно потряс рукой, и звенья цепи зазвенели, – я делаю вывод, что ты сразу же готов был на все, чтобы отвести от себя подозрения. Но, в целом, это нам обоим на руку.

– Рьюзаки, твои методы…

– Я понимаю, Лайт-кун, все это для тебя слишком, но я ценю, что ты так адекватно это воспринял. Намного адекватнее, чем к этому отнеслась бы Аманэ-сан. Но все же я должен был приковать к себе именно тебя. Наблюдая за каждым твоим движением и словом, я увеличиваю и уменьшаю проценты вероятности того, что ты Кира.

– Я понимаю, – повысил голос подросток, – я говорю не о том, что ты делаешь, а о том «как».

– Что ты имеешь в виду?

– Просто иногда… – Лайт помедлил, не зная, стоит ли пересекать эту линию и открывать ему свои истинные чувства. Но Эл всегда все говорил ему прямо в лицо, так почему он должен молчать? – иногда мне кажется, что тебя все это забавляет. Ты относишься к этому как и игре, или что-то вроде того.

– Думаешь, я извлекаю личную выгоду из своей работы? – невинно спросил Эл, приподняв брови.

– Рьюзаки! – Лайт стиснул кулаки, – получать удовольствие, обвиняя кого-то в убийствах… Это отвратительно!

– Но, если моя задача состоит в том, чтобы выявить преступника, основываясь на уликах и доказательствах, то разве не нормально чувствовать удовольствие, когда одна из моих догадок подтверждается? Разве это не естественная человеческая реакция, Лайт-кун? Я ничего не могу с собой поделать.

– Ни одна из твоих догадок еще не подтвердилась! – не успокаивался Лайт. – Ты все еще не поймал Киру!

– Осмелюсь не согласиться, – просто сказал Эл, опустив глаза. Лайт проследил за его взглядом и заметил, что тот смотрит на связывающую их цепь. Гнев начал потихоньку закипать в крови.

– Все твои догадки вертятся вокруг меня и Мисы, но мы чисты, – холодно сказал Лайт, – у тебя просто нет других подозреваемых и ты отыгрываешься на нас.

Эл не стал спорить и лишь лениво пожал плечами, бросая изгрызанную веточку в тарелку.

– Возможно.

Давно Лайт не был так взбешен.

– Рьюзаки, помнишь, как этим утром ты спросил, ненавижу ли я тебя, и я ответил, что нет?

– Помню.

– Так вот, я забираю свои слова назад.

Эл только ухмыльнулся:

– Я подозревал, что ты так скажешь, – он щелкнул по цепи, задумчиво глядя, как дрожат звенья, – но это все равно ничего не меняет.

– Как это? Разве моя ненависть не повышает процент моей причастности к Кире? – насмешливо спросил Лайт.

– Не обязательно. Ты просто сердит. Это естественно чувствовать ненависть, когда ты на кого-то сердишься. Если только… – Эл снова щелкнул по цепи, завороженно наблюдая за звеньями, – если только Кира не работает исключительно в состоянии гнева.

– Может быть, – Лайт пожал плечом, – я не Кира, откуда мне знать, как он или она работает.

Эл кивнул и отметил:

– Я заметил, что ты осторожен в словах и подбираешь гендерные местоимения, подразумевая, что тебе не известен пол Киры… Или я ошибаюсь, Лайт-кун?

Лайт отчаянно захотел удариться головой о стол. Эл был невыносим. Да, Лайт осторожно подбирал слова, но только потому, что детектив ловит каждое его слово. Скажи Лайт о Кире в мужском роде, Эл бы возликовал и снова набросился на него, заявляя, что тот с подозрительной уверенностью говорит о том, что Кира мужского пола, а Лайт, как нельзя кстати, мужчина.

– Рьюзаки, это уже смешно, – закипел подросток. То ли на Рьюзаки сказывалось плохое утреннее настроение, то ли еще какие-то факторы, но сегодня он был просто нестерпим. – Твои обвинения, если их вообще можно так назвать, крутятся исключительно вокруг меня. Чего ты хочешь добиться, оказывая на меня давление и сажая на эту чертову цепь?

– Ну, я могу наблюдать за твоим поведением и мыслительным процессом. Может, это покажется неэтичным, но, в конце концов, ты, Лайт-кун, сломаешься под провокациями, достигнешь точки кипения, и тебе придется либо начать активно действовать, либо отказаться от своего положения Киры, либо… либо тебе все же удастся меня убедить в том, что ты невиновен, и я буду вынужден принести свои извинения.

– Ну и какова вероятность последнего? – спросил Лайт.

Эл около минуты молча смотрел в потолок, прежде чем ответить:

– Около двух процентов, Лайт-кун.

Лайт почувствовал негодование и злость:

– Ты искренне веришь, что я на 98% – Кира?

– Нет, ведь есть и другие варианты…

– Рьюзаки! – Лайт снова взорвался. Его убивало, с каким спокойствием он говорил о таких вещах, – тут есть только один вариант! Я невиновен! Я не Кира!

– Лайт-кун, – устало вздохнул Эл, – не стоит думать, что я так просто поверю твоим словам. Мы оба знаем, что ты лжешь. Я знаю, что многие члены следственной группы не согласны с моими методами работы, но сейчас ты должен согласиться, что благодаря ним я все ближе к твоему разоблачению.

– Честно говоря, Рьюзаки, – сухо ответил Лайт, – я ненавижу твои методы работы.

– Спешу тебя уверить, что ты в этом не одинок, – Эл поднялся на ноги, – ладно, мы должны спуститься вниз и продолжить работу. Не мог бы ты поторопиться и допить уже свой кофе?

Лайт изо всех сил боролся с желанием выплеснуть остывший кофе прямо в лицо Эла, чтобы хоть как-то отомстить за это его спокойное выражение лица. И в любой другой день, он бы, наверное, так и поступил, но сегодня Эл был в настораживающе-опасном настроении. Нет, Лайт его не боялся, но все же подумал, что не стоит его провоцировать.

Лайт быстро допил кофе, откинул спавшую на глаза прядь каштановых волос, одернул свитер и посмотрел на Эла, всем своим видом показывая, что готов идти. Он был рад, что Эл не заметил в нем секундной перемены, когда тот колебался, стоит ли запустить в этого чудака чашкой или нет. В противном случае, он бы приписал это выражение лица к Кире.

«Скрытность» – вот название игры, в которую эти двое ушли с головой. Колкости во время непринужденной беседы, холодные маски на лицах, каждое слово, просчитанное заранее. Даже когда они молчали, они умудрялись видеть друг друга насквозь. Постоянная битва умов, которая не прекратится, пока один из них не падет.

Конечно, Ягами Лайт и Рьюга Хидеки, или Рьюзаки, или любое другое выдуманное имя детектива, должны быть друзьями. Скрепя сердце, они должны дружить, не смотря на «я подозреваю, что ты массовый убийца» и на всю эту конкуренцию между двумя гениями. Хотя, Лайт часто задумывался, какая тут вообще может быть дружба. Он терпеть не мог то, как Эл к нему относится, терпеть не мог находиться под контролем чудаковатого детектива, терпеть не мог, когда его раз за разом называли лжецом, да и вообще, Эл… он вообще не имеет никакого представления о дружбе и, вероятно, никогда не будет иметь.

Вдруг Лайт поймал себя на мысли, что ему приходится мириться со странностями этого парня 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, играя в эту дружбу. Друзья… У Эла нет и никогда не было друзей. Хотя, как он может завести друзей, не выходя из своего убежища. И если быть предельно честными, то и у Лайта их не было. До этого момента никто не мог сравниться с его умом и Лайт просто игнорировал чужие попытки с ним подружиться. А вот их интеллект, их превосходная игра в теннис, да и их сплоченность в расследовании дела, должны были зажечь интерес друг к другу. По всем правилам, они должны были стать не разлей вода. Но, хоть Эл и пытался поддерживать их натянутую дружбу, Лайт относился к этому с опаской и постоянно отдалялся. Эл не заслуживал его доверия. Лайт вообще сомневался, что Эл понимал значение слова «друг».

Честно говоря, на подсознании Лайт хотел стать его другом, настоящим другом, но, к своему ужасу, день ото дня понимал…

… что ненавидеть его гораздо проще.

Комментарий к Часть I. Глава 1: Аврора.

Косплей к этой главе от SmartCasualTrousers (DeviantArt)

http://cs628019.vk.me/v628019792/414eb/n_ZsBO10YHY.jpg

========== Глава 2. Поцелуй возлюбленного. ==========

– Ладно, – твердо сказал Лайт, когда последние члены следственной группы разошлись по домам и они снова остались наедине в рабочем кабинете, – что с тобой сегодня творится?

– Ничего, Лайт-кун, – Эл оторвался от монитора и с любопытством взглянул на подростка, – почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты странно себя ведешь.