Текст книги "Отравленное яблоко (СИ)"

Автор книги: RobinRocks и Narroch

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 43 страниц)

Глаза детектива тут же вспыхнули, словно Лайт был долгожданной рыбкой, которая клюнула на крючок.

– Откуда ты знаешь, Лайт-кун?

– А с чего бы им выглядеть одинаково? – тут же ответил Лайт. – Ведь все люди выглядят по-разному.

– Ты так уверенно об этом заявил, – тихо пробормотал Эл, – как будто видел других…

Лайт покачал головой:

– Это всего лишь мое предположение. Я считаю, что в природе не бывает одинаковых существ, как людей, так и шинигами.

Лайт подошел к Элу и, обняв его за талию, положил подбородок на его костлявое плечо:

– Вот мы с тобой, – прошептал он, – совсем не одинаковые.

Эл так и стоял, опустив руки по швам и широко раскрыв глаза:

– Ты шинигами, Лайт-кун?

– Причем тут шинигами, – парень закатил глаза. – Я человек, как и ты. Никто из нас не может быть шинигами…

– Мы смертные.

– Да.

– Я уже думал об этом.

– И? – ради приличия спросил Лайт, косясь на постель.

– У шинигами есть власть над смертью, они могут забрать человеческие жизни, когда им заблагорассудится, и они могут передавать эту власть избранным людям, я имею в виду Тетрадь Смерти, вот я и подумал… те люди, в руки которых попадают Тетради Смерти и которые становятся их владельцами, могут считаться шинигами? Ведь, по сути, они похожи…

– Не знаю, – пожал плечами Лайт. – Ты думаешь, что Кира – шинигами?

– Я думаю, что даже если он не является шинигами, он мнит себя псевдобогом, что ничем не лучше, но все же… Я, как L, поклялся докопаться до истины и узнать личность Киры, чего бы мне это ни стоило, но что если у Киры нет личности? Что, если это промыслы настоящего шинигами?

– Слушай, – Лайт немного отстранился и поднял его голову за подбородок, – давай обсудим это в другой раз. Сейчас можно заняться чем-нибудь поинтереснее.

– Верно, – слегка кивнул детектив и поднял на Лайта свои большие глаза. – Но ты так и не ответил, почему опоздал.

– Я же ответил, что покупал яблоки, – ухмыльнулся Лайт. – И задержался, потому что пропитывал их ядом.

– Разумеется, – Эл положил надкусанное яблоко на комод и опустил голову. – Неужели я скоро умру?

– Несомненно.

– Это опасный ответ, Лайт-кун, – хмыкнул Эл, посмотрев на него из-за длинной челки.

– На не менее опасный вопрос, Рьюзаки.

– Как бесчувственно, Лайт-кун.

– Я просто шучу, – вздохнул Лайт. – Я не понимаю, зачем ты все это продолжаешь? С тех пор, как правила Тетради Смерти доказали, что мы с Мисой невиновны, совсем ничего не изменилось. Ты подозреваешь меня, как и раньше.

– Не совсем так, Лайт-кун. Процент подозрения немного упал. Я не смогу перестать тебя подозревать, пока мы не испытаем Тетрадь Смерти на деле.

– И тем не менее на данный момент ничего не изменилось.

– Я же сказал, что это не так, Лайт-кун, – с этими словами детектив протянул руки и, схватив парня за плечи, резко толкнул назад так, что тот упал спиной на кровать. Не успел он приподняться, как Эл забрался сверху, прижимая его в матрасу и тут же впиваясь в губы жестким поцелуем. Лайт, который только этого и ждал, высвободил руки из-под Эла и, чтобы убедиться, что не ему одному все это нравится, скользнул рукой под пояс его джинсов.

Эл дернулся от неожиданности, разрывая поцелуй.

– У тебя уже стоит, – самодовольно усмехнулся Лайт.

– Может, тебе напомнить, – пробормотал Эл, тяжело дыша и глядя на Лайта сверху вниз, – что ты опоздал на пятнадцать минут.

Лайт тихо рассмеялся:

– Хочешь сказать, что я для тебя как наркотик, а, Рьюзаки?

– Заткнись, Лайт-кун, или пожалеешь, – черные глаза злобно сверкнули. – Сегодня моя очередь, в конце концов.

– Что это ты имеешь в виду, чертов садист?

– Я никогда этого не отрицал, – прошептал Эл, наклонившись к шее парня. – Ни разу, Лайт-кун.

– Какой нормальный… человек… признается… в подобном…

– Не в моем стиле отрицать то, кем я являюсь, Лайт-кун, – на секунду его взгляд потемнел. – Я ведь не Кира.

***

Сейчас, стоя на коленях перед Элом, Лайт чувствовал себя уязвленным.

Редко когда Лайт соглашается на минет, но сегодня ему особенно хотелось сделать Элу приятное, хотя он не знал, чем это вызвано.

Эл гораздо лучше справляется с этой ролью. Черт возьми, да этот парень завязывает языком веточки вишни, что уж говорить о том, на что он способен этим ртом.

Длинные тонкие пальцы зарылись в каштановые волосы. Лайт поднял глаза, заметив, что Эл откинул назад голову.

Было что-то, что раздражало Лайта. В конце концов, почему он, Ягами Лайт, Бог Нового Мира, отсасывает детективу, который поклялся его поймать и отправить на эшафот?

– Л-лайт-кун… – выдохнул детектив, взглянув на парня. – Позволь теперь… мне…

– Ты и так всегда… делаешь это!.. – запротестовал Лайт, но не успел ничего понять, как Эл дернул его за руку и затащил к себе на постель.

– Но мне нравится это делать, – улыбнулся детектив, устраиваясь в ногах парня. Лайт хотел было возразить, но слова застряли в горле, когда Эл умело обхватил его член губами. Да, безусловно, у этого эксцентричного детектива это получалось намного лучше, чем у самого Лайта.

И хоть Кира сдался слишком быстро, Лайт был рад, что Рьюзаки настоял на своем, потому что то, что он делал, было чертовски приятно.

Эл отсасывал у Киры, а не наоборот. И так было правильно.

Ах, если бы только люди могли видеть эту сцену: Эл ублажает Киру. Это была бы своего рода пощечина для отчаянных сторонников великого детектива.

Лайт криво усмехнулся и, протянув руку, зарылся пальцами в густые черные волосы. Их ночи в постели были своего рода альтернативной реальностью, которая рушилась, стоило им выйти за порог этой комнаты. Один только факт того, что Кира и Эл спят в одной постели и занимаются такими вещами, звучал абсурдно. Эти ночи принадлежали не Кире и Элу, они принадлежали Лайту и Рьюзаки.

И совсем не важно было, кто из них снизу, а кто сверху. Лайт откинул голову и тихо застонал, когда Эл ускорил темп, заглатывая до основания.

Лайт задыхался от удовольствия, чувствуя, как по телу расплывается приятная нега, но Эл внезапно отстранился и резко сел, заставив Лайта недовольно приподняться на локтях и раздраженно посмотреть на детектива.

– Ты чего? – выдохнул он, тяжело дыша.

– Ничего, – Эл склонил голову набок, и Лайт только сейчас заметил, что детектив успел натянуть свои джинсы. – Просто все это как-то… —

Эл помедлил, уставившись куда-то в пространство, а затем закончил: – …скучно.

– Скучно? – повторил Лайт, нахмурив брови.

– Да, – Эл только пожал плечами. – Никакого разнообразия.

– А какое, черт возьми, разнообразие тебе нужно? – процедил Лайт, чувствуя себя идиотом, лежа перед одетым Элом, да еще в возбужденном состоянии.

– Не знаю, – Эл перегнулся через кровать, вынимая из пакета яблоко. – Мне все это кажется ужасно несправедливым.

– Ну, если ты забыл, то сегодня я…

– Я не об этом. Просто… Я не вижу тебя, когда я снизу.

– Это что, имеет значение? – проворчал Лайт.

Эл кивнул, задумчиво разглядывая красное яблоко:

– Я хотел бы видеть тебя, Лайт-кун, – детектив поднял руку с яблоком вверх так, что его молочно-белая кожа отражалась от кроваво-красного яблока. – Ты очень красив.

Лайт на мгновение смутился и улыбнулся. Протянув руку, он коснулся холодной щеки детектива, скользнув пальцами ниже, к шее, схватил его за затылок и притянул к себе, чтобы поцеловать. Эл ответил на поцелуй и лег на Лайта так, что парень почувствовал, что сыщик возбужден не меньше его. Лайт потянулся к джинсам Эла, но тот схватил его за запястья, отрываясь от теплых губ:

– Красивый, но очень нетерпеливый, Лайт-кун, – вздохнул Эл и улыбнулся. Лайт замер. Эл редко улыбался вот так, искренне и тепло.

Затем детектив устроился поудобнее на бедрах парня и откусил яблоко:

– Кажется, я знаю, чего бы мне хотелось, – начал он, пережевывая яблоко. – Я изучил все твои чувствительные точки и для меня стали предсказуемы все реакции твоего тела на мои действия. Но ты… Хотя я очень горжусь тем, что научился читать твое тело, твои мысли все еще остаются для меня загадкой. Я не могу предсказать твои действия, Лайт-кун.

– Но ты сам прервал меня! – возмутился Лайт. – А теперь хочешь, чтобы я проявлял инициативу и что-то делал. Где логика?

– Нет-нет, – улыбка Эла медленно угасла. – Я не хочу, чтобы ты что-то со мной делал.

– Тогда… – карие глаза расширились от удивления. – Ох…

– Ага, – Эл снова склонил голову. – Кажется, ты все понял.

– Я… Это… – Лайт почувствовал, как заливается краской. – Рьюзаки, ты чертов извращенец.

– Может быть, – Эл снова откусил кусок яблока. – И тем не менее, я хотел бы посмотреть, как ты это делаешь.

Лайт молча продолжал смотреть на Эла, будто размышляя, шутит он или нет, но Эл выглядел вполне серьезным. Он откинул с глаз длинную челку:

– Я жду.

– Почему я должен подчиняться твоим прихотям? – раздраженно прищурился парень.

– Ты не должен, – беззаботно ответил Эл. – Но все же… Я не продолжу то, что начал, а ты, как я вижу, в довольно затруднительном состоянии, чтобы идти так домой. В твоих интересах «позаботиться о себе».

Эл замолк, хрустя яблоком. Нахмурившись, Лайт начал расстегивать рубашку.

– Не снимай, – сказал вдруг Эл, удивив Лайта.

– Почему? – спросил он.

– Просто оставь ее, Лайт-кун.

Лайт задрожал от злости. Его бесило то, что он вдруг начал плясать под дудку этого парня, который заставлял его делать такие странные вещи. Он был обнажен ниже пояса и был вынужден мастурбировать под внимательным наблюдением этого чокнутого детектива.

– Сними носки, Лайт-кун.

Парень поднял на него глаза, чувствуя, что если не возьмет себя в руки, то выбросит этого придурка из окна.

– Зачем?

– Потому что я терпеть не могу носки, – пожал плечами детектив и, потянувшись свободной рукой, стянул один из носков Лайта, бросив его через плечо куда-то на пол. Второй носок полетел следом.

– Отвали! – прикрикнул Лайт, отползая подальше от Эла.

– Я не хотел причинить тебе боль, Лайт-кун.

– Я знаю, просто… Ненавижу, когда люди трогают мои ноги.

– Знаешь, я умею делать расслабляющие массажи.

– Не нужны мне твои массажи, идиот!

Эл удивленно приподнял брови и тихо рассмеялся:

– Вы только посмотрите, Лайт-кун стесняется…

– Заткнись, извращенец, – прошипел сквозь зубы парень и, то ли для того, чтобы доказать, что он не стесняется, то ли для того, чтобы удовлетворить больное любопытство Эла, потянулся к себе руками. Богу Нового Мира должны быть чужды стыд и смущение. Эти понятия не должны иметь отношения к Ягами Лайту.

Эл сидел в стороне, наблюдая за Лайтом и жуя треклятое яблоко. Его лицо оставалось спокойным даже тогда, когда Лайт начал задыхаться, убыстряя темп. Когда пик наслаждения был уже близок, сквозь туман, застилающий глаза, он заметил, что Эл смутно напоминает ему Рюка.

– Ты… доволен… извращенец? – прошипел Лайт, двигая рукой по каменно-твердому члену.

– А? – переспросил Эл. – Ох, да, конечно, Лайт-кун.

В голосе детектива не было ни ноты сарказма или иронии, наоборот, его голос совершенно ничего не выражал. Чего этот чудак добивается?

Отметив, что дыхание Лайта становится тяжелее, Эл, откусив большой кусок яблока, сказал:

– Когда ты достигнешь оргазма, я хочу, чтобы ты назвал мое имя.

– Твое… имя? К-какое?..

– Какое тебе больше нравится, – пожал плечами Эл.

– Мне не…

– Тс-с, ничего не говори. Только назови мое имя.

Лайт из последних сил пытался понять, очередное ли это испытание или просто странная прихоть Эла, и, когда конец был уже близок, остатками трезвого сознания он выбрал более безопасный вариант и, простонав: «Рьюзаки», кончил.

– Интересно, – пробормотал Эл, проведя большим пальцем по губам.

– Ты… Ты проверял меня, – выдохнул парень.

– Верно, Лайт-кун.

– И что ты хотел услышать?

– Не то чтобы был какой-то предпочтительный ответ, – ответил Эл, бросая огрызок на пол. – Просто эксперимент, из которого ничего не следует. Мне просто стало любопытно.

– Вот как… – Лайт опустил голову и не успел ничего понять, когда Эл бросился вперед и прижал его к кровати, вдавив за плечи в матрас.

– Однажды мне приснился сон, Лайт-кун, – сказал Эл, глядя на него сверху вниз пристальным взглядом. – Около недели назад. Мне приснилось, будто ты признался, что ты Кира.

– Боюсь, твой сон не сбудет…

– Я не закончил, – перебил его Эл. – Я хотел сказать, что мы были в процессе соития, когда ты в этом признался.

Лайт удивленно моргнул:

– Что?..

– Это было не признание в пылу удовольствия, нет, это было вполне осознанное признание. Ты смотрел мне в глаза и очень четко сказал: «Я Кира».

– У тебя очень странные сны, Рьюзаки…

– Возможно. В любом случае, я не верю в вещие сны. Если ты Кира, то я даже не смею надеяться, что ты признаешься в этом по собственной воле.

– Тогда какой смысл этого сна? – немного резко спросил Лайт. – Зачем ты мне об этом рассказываешь?

– Чтобы ты понял, что это ничего не изменит, – тихо сказал Эл. – Я имею в виду, ты сказал, что ты Кира, я ответил: «Знаю», и мы продолжили заниматься любовью.

– Ты сейчас шутишь?

Эл покачал головой.

– Это безумие, – Лайт нервно усмехнулся. – То, что мы продолжили заниматься этим, после того, как…

– Да? – снова перебил его Эл. – Думаешь, я сумасшедший?

– Конечно.

– Я бы не назвал себя сумасшедшим, – сказал Эл. – Но я поступил бы именно так. Я по-прежнему считаю, что шанс того, что ты Кира, достаточно высок, поэтому твое признание не стало бы для меня ошеломляющей новостью, даже наоборот.

– Тогда какой вообще смысл этого разговора? – закатил глаза Лайт. – Кира я или нет, ты все равно собираешься засадить мне этой ночью.

– Верно, – Эл задрал голову, уставившись в потолок. – Я просто подумал, придало бы твое признание новых ощущений во время секса или нет.

Лайт только фыркнул:

– Вот уж сомневаюсь.

– Я не имел в виду физические ощущения, – сказал Эл, бросив на него испепеляющий взгляд. – Я имел в виду мысленные. Сейчас я только «подозреваю», что сплю с убийцей, но что будет, когда мои подозрения обретут достаточную почву? Зная, что нет никаких сомнений в том, что ты убийца… Интересно, как я тогда буду себя чувствовать?

– Ты больной ублюдок, Рьюзаки.

– Это совершенно логично задаваться такими вопросами путем гипотетического рассуждения.

– Что ты имеешь в виду?

– Кира очень мощная личность, – начал Эл. – Для меня он просто человек, которого я хочу раскрыть, для других он убийца, для таких, как Амане, он Бог. Подумай о том, как по-разному Амане и я воспринимали бы половые акты с Кирой. Но это всего лишь предположения.

– Естественно, вы будете по-разному это воспринимать, Миса девушка, в отличие от тебя…

– Как грубо, Лайт-кун. Ты меня удивляешь.

Лайт тяжело вздохнул, и Эл, отведя взгляд, снова коснулся губ большим пальцем:

– У меня есть идея, Лайт-кун.

– Какая?

Эл перевел на него взгляд и, наклонившись еще ниже, крепче обхватил его плечи:

– Этой ночью я буду воспринимать тебя как Киру.

Лайт посмотрел на него с недоумением, затем устало потер переносицу и снова вздохнул:

– Ты и так воспринимаешь меня как Киру.

– Но это только на уровне подозрений. Но в этот раз я буду делать вид, что ты в самом деле являешься Кирой.

– Ну уж нет, Рьюзаки, – прошипел Лайт. – Это абсурд и я не намерен в этом участвовать! Я не собираюсь притворяться, будто бы я массовый убийца, и ты не заставишь меня!

– Я не собирался тебя заставлять. Я только хочу на какое-то время перестроить свое мышление.

– Ни за что, – Лайт дернулся, пытаясь вырваться из его крепких рук.

Дело начало принимать паршивый оборот. Да, Лайт являлся Кирой, но Эл мог только его подозревать, а сейчас он собирался делать вид, будто уверен в своих обвинениях на сто процентов. И пусть это всего лишь самоубеждение, Эл был слишком непредсказуем и местами даже жесток. Он мог запросто заиграться и ничего хорошего бы из этого не получилось.

Лайт мысленно поежился, вспомнив их первый раз, когда Лайт изнасиловал Эла на грязном, холодном полу.

Пальцы Эла настолько сильно сжали его плечи, что это грозило синяками.

– Ты можешь сопротивляться или даже попытаться ударить меня, – медленно сказал Эл, – но ты не сможешь остановить меня. Я заставлю себя поверить в то, что ты – Кира.

«Я и есть Кира, ты, больной психопат!» – в ярости подумал Лайт, с ненавистью глядя на склонившегося над ним детектива. – «Если бы я только знал твое имя…».

– Может, я и не могу тебя остановить, – грубо бросил парень, – но я могу просто уйти.

Лайт изловчился и выскользнул из-под Эла, но тот крепко схватил его за запястье, сжимая его своими ледяными пальцами. Эл нахально ухмыльнулся, склонив голову:

– Нет, не можешь, Лайт, – сказал он на английском, заставляя Лайта застыть на месте. Воспользовавшись заминкой, Эл дернул его за руку и тот снова повалился на спину.

– Ты не можешь уйти, – прошептал он, мягко переходя на японский. Наклонившись так низко, что их лица разделяли всего пару сантиметров, Эл, глядя прямо в карие глаза, прошептал, едва касаясь его губ: – …Кира.

***

Этот извращенец, должно быть, много раз представлял этот момент в своих фантазиях, поскольку действовал он умело и без колебаний.

От этой мысли стало одновременно и волнительно, и тошно. Знать, что Эл много раз представлял его на месте Киры… Может, в голове детектива это происходило несколько иначе. Может, он представлял это в тюремной камере после ареста Киры, или, может, в церкви на черных простынях, усыпанных кроваво-красными яблоками.

Несмотря на то, что Эл всего лишь убеждал себя, что Лайт – Кира, что-то изменилось. Холодные пальцы совсем не так касались его обнаженной кожи, как раньше, а и без того черные глаза еще больше потемнели.

Убеждал себя Эл или не убеждал, так или иначе Лайт все равно был настоящим Кирой, и если для Эла это было всего лишь игра, то для Лайта это было нечто большим.

Поцелуи вдруг стали более агрессивными и даже враждебными. Лайт знал, что это был вызов – вызов Кире, поэтому Лайт принял его.

Лайт чувствовал, что его все это начинает заводить. Потянув за белую футболку, он стянул ее с детектива и отбросил в сторону, тут же снова впиваясь в бледные губы грубым поцелуем. Эл был на треть гением, на треть диссоциальным извращенцем и на треть чокнутым психопатом, так что кто знает, какие в нем еще могут открыться грани, если он увлечется своей игрой.

Когда Эл немного отстранился, Лайт окинул взглядом его бледное, худое тело. Он был похож на тех странных готических кукол, которых любила собирать Миса. Худые, с молочно-белой кожей в брызгах крови, тонкие пальцы, сжимающие бензопилу и сумасшедшие улыбки на пол лица.

Лайт вздрогнул, когда ледяные пальцы сомкнулись на его горле.

– Ах, Лайт-кун, – пробормотал Эл, усмехаясь, – мы ведь делаем вид, что это ты Кира, а не я, так что расслабься.

– Разве Кира… не вздрагивал бы… от прикосновений L?

– Возможно, – еще ухмыльнулся детектив. – Неужели ты хочешь сказать, что согласен сыграть эту роль?

«Мне и не придется играть, моя черноглазая красавица…».

– Или, может, – продолжил Эл, – тебе даже не придется играть, Лайт-кун?

– Или, может, ты просто хочешь, чтобы все так и было? – бросил в ответ парень.

Ухмылка сошла с бледного лица:

– Ты так упорно защищаешься, Лайт-кун.

– Ты так упорно нападаешь, Рьюзаки, – не остался в долгу Лайт и, протянув руку, коснулся выпуклости на его мешковатых джинсах. – Тебе все это нравится, а? Ты такой гадкий ползучий извращенец, ты знал?

– Отвратительно, да? – Эл склонил голову. – Может, тебе это польстит, раз ты возбуждаешь меня, являясь Кирой.

– Гипотетически, Рьюзаки, – напомнил Лайт.

– Да?

– Да.

Эл медленно моргнул, будто пытаясь снова вернуться в реальность, затем вздохнул и, наклонившись, поцеловал Лайта в макушку:

– Как скажешь, – бесстрастно сказал он.

– Рьюзаки…

– Тс-с, – Эл коснулся губ Лайта указательным пальцем. – Не говори ничего. Это уже не важно, понимаешь?

– Нет, не понимаю, – тихо сказал Лайт, отталкивая руку детектива от своего лица.

– Лайт-кун, – Эл грустно улыбнулся, проведя большим пальцем по губам, – я не знаю, сколько мы еще сможем оставаться вместе вот так, как сейчас.

– Почему? – Лайт невольно смял пальцами простынь, исподлобья глядя на детектива.

Эл пожал плечами:

– Во-первых, есть много факторов, указывающих на то, что ты можешь быть Кирой. Во-вторых, твой отец. Я на девяносто семь процентов уверен, что он подозревает нас и крайне не одобряет такого рода отношения. Как и Ватари. Ну и, в-третьих, опять же Кира. Мы оба понимаем, насколько опасна в этом расследовании позиция L и чем это дело может для меня обернуться.

– Стоп, – Лайт устало потер виски. – Прекрати, ладно?

– Я тебя расстроил?

Лайт вздохнул:

– Ты слишком драматизируешь, выставляя нас за обреченных возлюбленных или что-то типа того.

– Но разве мы не обречены, Лайт-кун?

– Мы не Ромео и Джульетта, ясно?

– Я просто чувствую, что фундамент наших отношений… заложен на смерти, – Эл склонил голову набок. – Ромео и Джульетта, они ведь тоже в конечном итоге оказались мертвы.

– Заложен на смерти? – повторил Лайт, приподняв брови.

– Это единственное, что все еще держит нас вместе, – кивнул детектив. – Из-за Киры. Из-за его преступлений, из-за того, что я решительно настроен остановить его, из-за того, что ты подозреваемый… Видишь? Наши отношения построены на трупах преступников, казненных самопровозглашенным Богом.

– Очень образно, – закатил глаза Лайт.

– Но это правда.

– Это так же правдиво как то, – процедил Лайт, сильнее стиснув кулаки, – что мы в конечном счете умрем. Прекрати нести бред.

«Потому что умрешь только ты, L…».

– Я бы не назвал это бредом, – покачал головой детектив, – но спорить сейчас бессмысленно. Разве мы можем уже что-нибудь изменить?

«Увы».

Эл потянулся к пуговицам на его рубашке и, быстро расправившись с ними, осторожно снял ее с Лайта, будто красивую упаковку с подарка.

Едва заметно улыбнувшись, он провел подушечками пальцев по его ключицам, медленно спускаясь ниже. Наклонившись, он поцеловал его в щеку, спускаясь влажными поцелуями к шее, груди и ниже. Лайт откинул голову назад, закрыв глаза.

Лайта ужасно смущало то, что Эл все еще полностью одетый, в отличие от него. Протянув руку, он зарылся пальцами в черные волосы.

– Тебе нравится, Лайт-кун? – спросил Эл, подняв на него глаза.

Слегка кивнув, Лайт приподнял голову и озадаченно спросил:

– Почему ты до сих пор одет?

– Ты хочешь, чтобы я снял одежду, Лайт-кун?

– Разве это не нормально раздеваться перед сексом? – резко спросил парень.

– Даже обыденные вещи этим вечером кажутся не такими, как обычно…

Лайт закатил глаза и настойчиво потянул за края футболки детектива, стягивая ее с него и отбрасывая в сторону:

– Хватит разводить сопли, – отрезал он.

– Ты очень нетерпелив, Лайт-кун, – вздохнул Эл, вставая на колени так, что Лайт снова застыл, разглядывая на худощавое бледное тело с выступающими костями. Он был такой неказистый, угловатый, бледный, но Лайт все равно чувствовал, что никого и никогда так не хотел, как этого чудака.

Эл медленно расстегнул пуговицу, и джинсы спали с узких бедер. Он по-прежнему не носил нижнего белья. Эл был прекрасен. По-своему прекрасен. Словно идеальная фарфоровая кукла из ценной коллекции.

Он был бы достойным произведением искусства в раю Киры, если бы не его статус и жизненное предназначение. L. Ему не место в утопии Киры.

Единственное место, где Лайт мог с легкостью его представить – на второй половине их постели. И в своих объятиях.

Все это было ужасно неправильно и противоречиво. Несмотря на то, что Лайт был Кирой, а Эл – L, ему ни разу не пришло в голову прекратить их встречи. Эта война еще не до конца разорвала связывающие их цепи.

Эл скинул джинсы на пол и, подавшись вперед, поцеловал Лайта, вжимая его спиной в изголовье кровати.

Лайт расслабился, обвивая руки вокруг его шеи и отвечая на поцелуй. Он потерял бдительность, когда Эл, продолжая терзать его губы, отвлекая внимание, начал медленно входить в него.

Лайт выдохнул от боли и неожиданности. Несмотря на то, что сегодня была очередь Эла быть сверху, он надеялся, что этим вечером все будет по-другому. Эл был особенно нежным и не торопился, позволяя Лайту привыкнуть к ощущениям.

– Больно, Лайт-кун? – почти шепотом спросил Эл.

– Конечно… больно… ублюдок!.. – задыхаясь выпалил парень.

– Прости, скоро будет приятнее, – Эл склонил голову, с тоской глядя на Лайта.

Этим вечером в самом деле все было совсем по-другому.

Хоть было невыносимо больно, Лайт не стал возмущаться и вырываться. Почему Эл вдруг стал таким понимающим и добрым? Раньше он не стал бы ждать, пока Лайт привыкнет, а тем более спрашивать о его ощущениях.

Лайт снова зашипел от боли, когда почувствовал, что Эл толкнулся бедрами вперед. Скоро боль сменит наслаждение, которое стоит того, чтобы потерпеть. Лайт положил руки на плечи Эла и тот поднял голову, взглянув на него из-за спавшей на глаза челки.

– Извини, Лайт-кун… – пробормотал он.

– Все… нормально… – ответил Лайт, стиснув зубы.

Их взгляды встретились и все вокруг будто замерло. Их тела в предельной близости и тишина, тишина, от которой становилось не по себе.

– Я начну двигаться, Лайт-кун, – в конце концов сказал Эл, прерывая молчание.

Лайт кивнул, сильнее сжав плечи детектива. Каждый толчок отдавался болью и удовольствием. Краем сознания он понимал, что все это скоро закончится. Один из них должен исчезнуть.

Может быть, когда Эл окажется в холодном, как и он сам, гробу, эта ночь станет одним из драгоценнейших воспоминаний, которое он будет вспоминать снова и снова, терзаясь от бессонницы. Как он будет себя чувствовать, потеряв навсегда того, кого мог назвать равным себе?

Вдруг Эл резко потянул его назад, и Лайт съехал спиной на матрас, больно приложившись головой об изголовье, на которое недавно опирался спиной. Эл оперся руками по обе стороны от плеч Лайта и ускорил темп, буквально вбивая его в постель.

– Ты… чокнутый… – задыхаясь выдавил Лайт.

– Извини… Лайт… – пробормотал Эл, подхватывая его ноги под колени и закидывая к себе на плечи. Что-то с ним было не так, и Лайт испуганно смотрел снизу вверх на его черные, стеклянные глаза.

– Ублюдок, – процедил Лайт, морщась от боли.

– Ах, как… жестоко, Лайт-кун, – Эл вдруг улыбнулся и, протянув руку, убрал влажные волосы Лайта с его глаз.

Лайт чувствовал себя беспомощным в таком положении, к тому же начинала болеть спина:

– Это больно, Рью… Рьюзаки… Не мог бы ты… делать это… как обычно… – сбивчиво попросил он.

– Могу, – тихо сказал Эл, снова улыбнувшись, – но не этой ночью. Знаешь, иногда я не могу поверить в то, что ты Кира. Порой ты кажешься мне настолько совершенным, настолько красивым и идеальным, что я просто не могу убедить себя в том, что на самом деле ты… жестокий убийца… – Эл склонил голову, коснувшись щеки Лайта своими длинными, холодными пальцами. – Эта красота… Под ней скрывается чудовище, я уверен…

– Кто бы говорил, чертов… лицемер…

– А? Ты подразумеваешь, что я красив? – ухмыльнулся детектив. – Или что я чудовище?

– Всё вместе, – прошипел Лайт, сжимая в кулаке простынь.

– Вот как. Мы оба такие, Лайт-кун.

– Нет, я…

– Не говори ничего, – Эл наклонился и поцеловал Лайта, не отрывая от него внимательных черных глаз. – Я и так все знаю.

И Эл продолжил. Лайт задыхался от боли и наслаждения. Может, причина в том, что Эл продолжал играть в эту игру, но этой ночью секс был совершенно другим. Лайт еще не понимал, нравится ему такая перемена или нет, но давно ему не было так приятно. Эл делал все, что ему захочется.

Иногда Лайту казалось, что если он сейчас признается ему, то Эл спасет его.

Может, он заблуждался, но с каждым толчком Лайт думал: «Я Кира», и с каждым поцелуем Эла, который наклонялся, чтобы немного отвлечь его от боли, он мучительно думал: «Я Кира. Спаси меня, L». Но ни одна фраза, которая так и крутилась на языке, не сорвалась с его губ.

«Как думаешь, хотел ли я все этого? Нравится ли мне эта кровь, которой по локоть измазаны мои руки? Ты искренне веришь, что Кира это монстр, который поселился внутри меня? Ты веришь, что Ягами Лайт и Кира это две совершенно разные личности? Пожалуйста, только у тебя одного хватило смелости открыто выступить против Киры, только ты можешь спасти меня от него. Я признаюсь, я отступлюсь от всего, что меня с ним связывает, только пообещай спасти меня, L».

Резкая вспышка греховного блаженства застелила разум, топя в себе отчаянные мольбы Лайта о спасении. Внутренний Кира победил и на смену минутного восторга от яркого оргазма пришла пустота и ноющая боль в районе бедер. Спаситель Эл снова стал главным врагом в пылающих красных глазах.

Эл все еще нависал над ним, пытаясь отдышаться. Его смертный приговор окончательно подписан и запечатан.

Эл выдохнул и упал на постель рядом с Лайтом.

Лайт ждал, что он что-нибудь скажет, как обычно. Что-нибудь ужасно неромантичное, тупое и саркастичное. Он всегда портил этим атмосферу после секса.

Эл приподнялся на локтях, взглянув на Лайта, будто хотел что-то сказать, но в последний момент передумал и, потянувшись за одеялом, накрыл их обоих. Эл придвинулся ближе, и Лайт неосознанно обвил руки вокруг его талии, прижимая ближе к себе.

Может, тогда, когда границы в сознании Лайта на пару мгновений стерлись, он увидел Эла единственным, кто может противостоять Кире, но не сейчас.

Эл хотел спасти Лайта, но у него уже не было шансов на жизнь.

Эл должен будет умереть.

Может, не появись в этом мире Кира, Эл прожил бы долгую жизнь, разоблачая преступников и очищая мир от зла, но в эпоху самопровозглашенного Бога смерть Эла была только вопросом времени.

Их сказка имела место на существование только в мечтах.

========== Часть III. Глава 13: Справедливость не терпит лжи. ==========

Часть III: Пляска Смерти.

Глава 13.

Все физические явления так или иначе связаны с законами природы. Не существует того, чего нельзя было бы объяснить с помощью науки. Так принято думать. Но даже душа, доказательство которой все еще не найдено, зависит от силы тяжести. Душа – всего лишь безвольный дух, покинувший изношенное тело и запертый до того момента, пока не будет призван вновь вернуться на свет, а до этого момента он витает в глубинах ледяной, беспросветной пустоты.

Пустоте, которая холоднее, чем лед.

Если бы Ягами Лайт мог дышать, то почувствовал бы, как сковывающий ледяной воздух буквально замораживает внутренности. Но он не мог дышать. Было чудовищно холодно, но он не мог этого почувствовать, все, что у него оставалось – это память, благодаря которой он осознавал, что будь у него тело, то его мгновенно сковало бы льдом.

Лайт мог представить, будто все еще жив, будто может дышать и чувствовать. Будто у этой черной души есть тело.

Где он находился? Это пустырь? Странное пустое место без источников света, забвение, где от звенящей тишины можно было сойти с ума. Что это за место?