Текст книги "Отравленное яблоко (СИ)"
Автор книги: RobinRocks и Narroch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 43 страниц)
– Сейчас ты мой пленник, – прошептал Лайт, дернув за цепь, притягивая лицо Эла к себе. Большие черные глаза были широко открыты, но было не понятно, что в них отражается. Может удивление, может страх, может гнев.
Целуя его в четвертый раз, Лайт не без удовольствия отметил, что Эл уже не сопротивляется. Он даже потерял бдительность, позволив рукам детектива лечь ему на плечи.
А зря. Эл, что было сил, оттолкнул от себя парня и тот рухнул на спину. Рьюзаки торопливо сел и, задыхаясь, сунул руки в карманы, судорожно пытаясь что-то найти.
Ключ. Ему нужен был ключ. Да, он не хотел отпускать от себя подозреваемого, но Лайт сейчас в таком состоянии, что не может себя контролировать. Ну, а пока он не успокоится…
Едва Эл нашел ключ, как Лайт резко дернул за цепь. Детектив, вскрикнув, полетел вперед, падая на парня. Не успел он опомниться, когда тот, вырвав ключ из его рук, бросил его в противоположную сторону комнаты.
– Лайт-кун! – возглас Эла был полон ярости, шока и ужаса. – О чем ты, черт возьми, дум…
– Замолчи! – прорычал Лайт, толкнув сыщика на пол и нависнув над ним, уперев руки по обе стороны от его плеч. – Я устал от тебя! Я по горло сыт твоим контролем и обвинениями! Я устал быть твоим пленником! Высокомерный ублюдок! Ты скоро сведешь меня с ума своими идиотскими нападками! Рьюзаки… Но я… Я покажу тебе, каково мне было… – Эл, наконец, поднял на него глаза. Он никогда не видел на лице Лайта столько эмоций. Он смотрел с гневом, негодованием и с каким-то странным, маниакальным блеском. – Ты забрал мою свободу, а я заберу твою, Рьюзаки. Так будет справедливо…
– Ты ничего мне не сделаешь, – прорычал Эл. – Но то, что ты возжелал взять верх над L… доказывает, что ты Кира, Лайт-кун.
– Нет, – Лайт втиснул колено между ног Эла и вцепился руками в воротник его футболки, заставив черные глаза расшириться. – Я хочу взять верх над человеком, а не над L, Рьюзаки.
Детектив ничего не ответил, но начинал порядком выходить из себя. Схватив юношу за запястья, он резко их вывернул, заставив Лайта вскрикнуть от боли. Эл продолжал проворачивать запястье, заламывая руку подозреваемого, пока Лайту не пришлось невольно повернуться к нему спиной.
– Игра окончена, Лайт-кун, – холодно сказал Эл, отталкивая от себя юношу и поднимаясь на ноги. – Вставай. И давай не будем об этом говорить.
Лайт смотрел на него снизу вверх, все еще продолжая внутренне трястись от гнева. Неужели он думает, что Лайт так просто сдастся? Нет, он не был Кирой, и он не делал ничего из того, в чем ежедневно обвиняет его Эл. Лайт терпел все его нападки изо дня в день, и в этот раз он решил полностью отыграться. Он хотел унизить детектива, считающего себя выше других, выше самого Лайта. Они получили одинаковые баллы на вступительных экзаменах, не уступали друг другу в теннисе… Они были на равных. Эл не имеет права так с ним обращаться, таскать за цепь, как заключенного. Лайт хотел спустить его с небес на землю, отобрать столь ценную детективом свободу, заставить зависеть от себя…
Так тому и быть.
Мысль о том, как Эл будет умолять его о чем-то, ударила в голову.
– Знаешь, Рьюзаки, – тихо сказал Лайт, не поднимая глаз от пола, – сначала… мне было просто интересно. Я хотел увидеть твою реакцию. А тот поцелуй… Он тоже был не со зла, а из чистого любопытства. Тогда ты не среагировал, а сейчас… начал сопротивляться. – Лайт, наконец, поднял глаза и взглянул на Эла. – Я думаю, что… ты боишься.
– Это не тебе решать, – равнодушно сказал Эл и слегка наклонился, протягивая Лайту руку. – И тем не менее, Лайт-кун, ты не прав.
Юноша даже удивился наивности Эла. Как можно вот так просто протягивать руку после того, что было всего минуту назад? Протянув руку в ответ, со всей силы дернул Эла на себя и тот рухнул на колени.
– Прости, Рьюзаки, но… – Лайт покрепче обхватил запястья Эла, –…это ты не прав.
Лайт толкнул Эла, так сильно, как только мог, чтобы ему было больнее, затем сел сверху, коленями прижав его руки к полу. Теперь он смотрел на него сверху вниз, видя свое отражение в стеклянных, черных глазах.
Кем бы ни был Эл, или Рьюга Хидеки, или Рьюзаки, или Эральд Койл, или Денёв, под ледяной, бесстрастной оболочкой этого человека таилось что-то страшное. Эмоции, которые тот скрывал под безразличием. Гнев, страх и…
…таинственная красота Чудовища.
– Всё нормально, – прошептал Лайт, с нарочитой осторожностью убрав прядь волос с лица Эла. – Если не будешь сопротивляться, я не сделаю тебе больно. То есть… не так больно, как могло бы быть.
Эл моргнул. Он не пытался вырваться, продолжая молча смотреть на юношу, но в его голове в этот момент активно крутились шестеренки. Как бы ему ни хотелось, он не мог вырваться. Ключ, единственный путь к спасению, валялся где-то в темном углу комнаты. Как бы он ни попытался вырываться, Лайт все равно его настигнет. Да, Эл был сильным и ловким, но Лайт гораздо выносливей, особенно сейчас, когда горит сумасшедшей идеей мести.
Лайт сказал, что поцеловал его из любопытства, просто для того, чтобы увидеть реакцию. Что за игру он начал? И как далеко он может зайти? Лайт настроен решительно, кто знает, что у него на уме. Если Эл отступит или откажется играть, то получится…
…что он проиграл?
Нет, он не привык проигрывать. Мозг работал как заведенный. Думал, думал, думал. Лайт говорил о свободе. Эл сам вложил в его руки оружие, сам выдал ему свое слабое место, когда признал, что для него свобода – это его девственность, а теперь Лайт намерен ее у него отнять… Но если в этом смысл игры и таковы правила…
Он должен отказаться от своей свободы, чтобы выиграть?
Прекрасно. Он сыграет. Он не хочет, но он примет эту игру. Лайт ждет, что Эл будет его умолять, биться в истерике, драться и бороться, но Эл не может доставить ему такого удовольствия.
…Неужели L позволит Кире сделать это с ним?
Не важно. Сейчас Лайт смотрит на него сверху, предвкушая победу. Возможно, он Кира, а может и нет, но его поцелуи все равно пропитаны ядом.
– Ммм, отлично, – прошептал Лайт, чуть наклонившись, обжигая ухо Эла горячим дыханием. – Я рад, что ты решил не сопротивляться, Рьюзаки. Это бы сделало хуже для нас обоих…
Эл отвернулся, прижавшись щекой к холодному полу, делая вид, что ему все равно.
– Ты все еще можешь остановиться, Лайт-кун, – процедил Эл. – Мы можем сделать вид, что всего этого не было и вернуться к работе.
Но Лайт проигнорировал его слова, быстро расстегнув пуговицу на джинсах детектива и, дернув их за пояс, спустил до самых колен. Эл нервно сглотнул. Ему было дико от мысли, что он вот так просто лежит и позволяет Лайту все это делать. Но он не собирался проигрывать.
Хотя, Эл очень недооценил этот раунд.
Конечно, философствовать с Лайтом на тему свободы было огромной, огромной ошибкой, как он мог так просчитаться?
Эл считал, что секс порабощал людей, но и при всей своей самонадеянности он тоже же был человеком, верно? Неужели он собирается вот так просто лежать, в то время как Лайт будет ухмыляться, надругиваясь над его телом, побеждая в этой игре? Тем самым, высокомерный и отчасти невежественный, детектив просто сделает эту победу слаще для Лайта.
Следом за джинсами, Лайт стянул с Эла нижнее белье, уже предвкушая, как будет вколачивать Рьюзаки в пол, как тот будет царапать ногтями паркет, умоляя, чтобы тот остановился. Он покажет, кто тут босс. Он хотел так унизить и обесчестить Эла, чтобы тот потом неделю не мог нормально ходить и при каждом резком движении вспоминал своего мучителя. Он опорочит человека, который считал грехом не только секс, но и мастурбацию, считал, что это слишком низко для него. Лайт хотел видеть его лицо в этот момент.
– Тебе, наверное, так будет неудобно, – с наигранной заботой пробормотал Лайт, приобняв Эла за талию и садя в вертикальное положение, как тряпичную куклу. – Так ведь удобнее?
– Да, конечно, Лайт-кун, – ледяным голосом сказал Эл.
Он продолжал смотреть на Лайта своими огромными, черными глазами и Лайт опустил взгляд, не в силах смотреть на свое отражение. Он медленно провел пальцами по груди детектива, спускаясь все ниже и ниже. Эл дернулся от неожиданности, когда ладонь Лайта легла на его член. Юноша ухмыльнулся, заметив, что тот твердеет, отзываясь на ласки. Лайт обхватил плоть ладонью и медленно задвигал рукой.
Дыхание Эла участилось. Он громко сглотнул и, протянув руки, схватил Лайта за ворот рубашки, притягивая к себе и опуская подбородок на его плечо.
До этого все казалось таким простым: теннис, их препирательства, холодные подколки… Эл мог постоять за себя где и когда угодно, но не сейчас.
Лайт прижался губами к макушке Эла и пробормотал:
– Приятно ведь? Теперь ты понимаешь, в чем отказывал себе из-за своих глупых принципов…
– Они не… глупые!.. – отрывисто прошипел Эл. – Ты… так же… это делаешь… Лайт-кун?
– Да, – усмехнулся юноша. – Извращенец.
– Это… бессмысленно, – выдохнул Эл, прижавшись лбом к плечу парня. Он ненавидел себя за то, что тело с такой готовностью отвечало на прикосновения подозреваемого.
– Заткнись, – Лайт усилил темп, упиваясь состоянием Эла. Он никогда не видел его таким… живым. Прерывистое дыхание обжигало шею, длинные пальцы комкали ворот его рубашки, растрепанные черные волосы щекотали щеку. То, что он был первым, кому довелось прикоснуться к Элу, великому детективу, так близко подобраться к его телу, не могло не льстить. – Ты просто не хочешь признавать, что тебе все это нравится, Рьюзаки. Подумай только, от чего ты отказывался всю жизнь. Чего ты боялся.
– Лайт-кун, я хочу… – задыхался Эл, беспощадно комкая ворот рубашки Ягами. – Хочу, чтобы ты… остановился…
– Я не могу остановиться. Ты почти кончил.
Эл поднял голову. Черные глаза потускнели, но на этот раз в них не было этого страшного, безжизненного отражения, нет, в них плескались настоящие, человеческие эмоции, а на щеках появился розовый румянец. Эл открыл было рот, но так и не смог ничего сказать. Ни вздохнуть, ни закричать, ни наброситься с обвинениями.
– Видишь? – прошептал Лайт, осторожно коснувшись кулаком его щеки, чувствуя тепло белоснежной кожи. – Ты человек, Рьюзаки…
Лайт чуть наклонился и поцеловал его. Несколько размашистых движений рукой и он почувствовал, как Эл, едва заметно задрожав, излился в его руку. В следующую секунду он уронил голову на грудь, стыдливо пряча лицо за спавшими волосами.
Лайт улыбнулся. Его будоражила одна только мысль о том, что его мучитель сейчас стоит перед ним на коленях, такой слабый и беспомощный. Это покрывало все бессонные ночи, все обвинения, отнятую свободу и выводящие из себя теории о том, что Лайт – Кира. Это того стоило. Но кто сказал, что это все?
Сухой рукой Лайт потянулся к ремню на своих брюках и, быстро расправившись с бляхой и пуговицами, поспешно стянул их до бедер. Предыдущие пара минут «порабощения» Эла заставила его возбудиться и теперь он ни перед чем не остановится. Юноша отметил, что детектив, по-прежнему тяжело дыша, следит за каждым его движением.
Лайт настойчиво подтолкнул Эла назад, к стене. Он заметил, как испуганно поджались его пальцы на босых ногах. Щеки Рьюзаки продолжали отчаянно краснеть, отчего он казался как никогда живым.
Будто спящая красавица, пробудившаяся ото сна в своем стеклянном гробу.
Пальцы все еще были влажными, когда Лайт, прижав Эла спиной к стене, без предупреждения ввел в него первый палец.
Эл отреагировал так же, как он и ожидал. Резко выдохнув, Эл распахнул глаза и уставился на подозреваемого.
– Л-лайт… кун… – буквально проскулил Эл. – Что ты?..
– Прости, я должен это сделать.
Лайт положил одну руку на плечо Рьюзаки, а другой добавил второй палец.
Эл дернулся от резкого дискомфорта и прикусил нижнюю губу:
– Нет… Х-хватит…
– Я должен, – снова повторил Лайт, слегка задыхаясь и чувствуя, как загоревшийся внутри огонь опускается всё ниже. – Это… единственный способ…
– Н-нет, хватит, – Эл застонал от боли. – Я… Я не могу… Н-не могу…
Лайт понимал, что это по-садистски, но ему нравилось слушать, как Эл умоляет, переступая через свою гордость.
– Лайт-кун! – повысил голос детектив с добавлением третьего пальца. В голосе чувствовалась неприкрытая боль. – В-вытащи… Прекрати…
Лайт послушно вытащил пальцы и поднялся на колени, потянув за собой Эла. Тот вздрогнул и хотел было выдохнуть с облегчением, когда услышал жесткий голос Лайта:
– Нет, – голос был полон решимости.
– Лайт-кун, я не… я не могу… я передумал…
Лайт посмотрел на него, полностью уязвимого и поверженного, и увидел в черных глазах свое отражение. Что-то в голове щелкнуло и он хотел было отпустить Эла, но тут же вспомнил о своей мести за свободу. Отпусти он его сейчас, Эл снова победит, а Лайт останется в дураках.
– Я не просил твоего разрешения, – холодно напомнил Ягами.
Эл удивленно моргнул. Он не ожидал, что Лайт откажется, ведь он добился своего, Эл сам попросил пощады.
Лайт загнал его в ловушку, прижав к стене и отрезав все пути для побега. Хотя, бежать было и некуда. Ему оставалось только сверлить юношу взглядом, надеясь на его благоразумие.
– Девяносто два процента, Лайт-кун, – прошипел детектив, – и число продолжает расти.
– Заткни пасть, Рьюзаки.
Лайт резким движением развернул Эла к себе спиной, грубо схватил за шею, толкая вперед. Эл упал на четвереньки, успев выставить вперед руки и в следующую секунду почувствовал на своем плече горячую ладонь. Он ничего не успел толком понять, когда Лайт, посильнее обхватив костлявое плечо, резко потянул его назад, на себя. Эл вскрикнул от неожиданной боли, застилающей глаза. Лайт безжалостно качнул бедрами, заставив Эла буквально зарычать от страшной агонии. Он царапнул ногтями по полу, сжимая зубы. Перед глазами все помутнело, дыхание перехватило, он беспомощно хватал ртом воздух.
Лайт тоже зашипел от боли. Несмотря на то, что он попытался растянуть Эла, это мало чем помогло. Да, Эл был девственником, Лайт понимал, что тому будет больно, но он подумать не мог, что все будет так тяжело. Он попытался толкнуться вперед и поморщился от боли.
Внутри было горячо и узко. Лайт, стиснув зубы, подался вперед и заметил, как Эл выгнулся в спине. Неужели ему это нравится?
– Л-лайт-кун… – застонал Эл, стиснув кулаки. – Я… Выйди… Пожалуйста, выйди…
– Нет, – выдохнул Лайт, хотя сам уже давно жалел о своей затее. – Я еще не… не закончил…
Он начал двигаться. Трение приносило невыносимую боль обоим. Эл прикусил кулак, чтобы не закричать.
Лайт потерял весь энтузиазм. Всё это оказалось гораздо хуже, чем он ожидал. В этой игре он не побеждал Эла, а только вредил ему.
Да, он выиграл, но какой ценой. Победа была горькой, как…
…яд…
Он не поработил Эла, нет. Он только опорочил его чистое тело. Лайт мысленно выругался, входя до основания, и Эл снова мучительно застонал. Ему было чертовски больно.
Нет, все должно было быть не так. Совсем не так. Что он натворил?
Тяжело выдохнув, он вышел, позволив Элу обессиленно осесть на пол и отползти в сторону. Он вжался в стену, переводя дыхание, низко опустив голову. Плечи едва заметно дрожали, но он не плакал.
Что он доказал, силой отняв девственность у Эла?
Лайт нервно сглотнул и откинул со лба взмокшую от пота челку. Эл все еще не двигался.
– Рьюзаки? – тихо позвал Лайт. – Тебе нужно…
Лайт не договорил, когда Эл, резко подняв голову, уставился на него пылающими от ненависти глазами, в то время как лицо оставалось бесчувственным. Все краски будто сошли с его лица, возвращая болезненную бледность.
– Ты… доволен, Лайт-кун? – бездушно спросил Эл, глядя на него исподлобья.
Лайт не мог выдавить из себя ни слова. Детектив, не получив ответа, передернул плечами, встал на колени, быстро натягивая нижнее белье и джинсы и, дрожащими пальцами, застегнул пуговицу.
– Должен признаться, – решительно пробормотал Эл, поворачиваясь к нему спиной, – это было намного хуже, чем я ожидал.
Лайт опустил глаза. Он не знал, какие эмоции сейчас переполняли его больше всего: стыд, гнев или раскаяние. Парень покачал головой.
– Рьюзаки, – начал он, протянув руку к стоящему к детективу – я…
Но он не договорил, ибо в следующую секунду двери кабинета распахнулись и в комнату ворвался Ватари.
Комментарий к Глава 4. Стеклянный гроб.
Мне жаль, что не получилось выложить главу в прошлое воскресенье, у меня были проблемы с интернетом, но теперь все прекрасно с: Спасибо за ожидание)
========== Глава 5. Малифисента. ==========
Я слышу твой зов, и от этого я весь как на иголках,
(иголках).
Я хочу ранить тебя, лишь чтобы услышать,
как ты выкрикиваешь мое имя.
Не хочу касаться тебя, но ты глубоко под моей кожей
(Глубоко внутри).
Я хочу поцеловать тебя, но твои губы – опасный яд.
Ты – яд, что бежит по моим венам,
Ты – яд, и я не желаю разрывать эти оковы.
Яд…
Элис Купер, «Яд».
Пальцы Лайта замерли в нескольких сантиметрах от плеча детектива, когда дверь с грохотом распахнулась.
На пороге стоял запыхавшийся Ватари.
Осознание того, что Ватари мог все видеть через камеры, медленно прояснялось на лице Лайта.
Если он все видел, то почему не пришел раньше, чтобы спасти своего драгоценного гениального детектива? Почему как рыцарь не вырвал принцессу из лап грязного дракона? Лайт не верил, что мог так просчитаться и не отключить камеры…
Осмысление произошедшего настолько внезапно обрушилось на плечи Ягами Лайта, что тот почувствовал, как резко свело желудок, и его затошнило. Он почувствовал, как недавний гнев схлынул, наполняя опустевшую голову отвращением к самому себе. Стоило Ватари влететь в кабинет, и здравый смысл вернулся как по щелчку. Серые глаза старика горели яростью, обветренное морщинистое лицо скривилось презрением. Туман в голове Лайта будто рассеялся, ум вновь стал острым и ясным, и в этот самый момент, леденящий душу, он понял, что сделал…
Изнасиловал L…
Тот сопротивлялся, пытался вырваться, но Лайт его не слушал, а теперь… Нет, Эл не простит его. Лайт понятия не имел, как оправдываться в этой ситуации. Он взял детектива силой, на глазах Ватари, это записывало шесть камер, размещенных по всей комнате, и хоть Лайт и был уверен, что он не Кира, но изнасилование все же считалось уголовным преступлением.
Кира карал насильников…
Лайт не мог поднять глаза и взглянуть на Ватари. Вместо этого он смотрел в одну точку, куда-то над головой Эла, сжимая трясущиеся руки в кулаки. Что он натворил? Изнасиловал L? Он что, правда спятил? Эл много лет работает с полицией, а с его обостренным чувством справедливости Лайт не сомневался, что тот непременно отправит его в тюрьму, как отправлял и других насильников…
А если Лайт попадет в тюрьму, то его имя точно промелькнет в СМИ и тогда…
Кира.
Что он сделал? Загнал себя в тупик ради каких-то пяти минут, на которые он вышел из себя, чтобы преподать самоуверенному детективу урок. Это было изнасилованием, и теперь Эл может его уничтожить.
Интересно, какой сейчас процент подозрения у детектива? Теперь у него достаточно оснований полаг…
– Ягами-кун, я не могу встать, – спокойным голосом сказал Эл, вырывая его из мыслей. Они больше не друзья. «Ягами-кун» вместо привычного «Лайта» были тому подтверждением. А чего он, собственно, ожидал?
Лайт даже не пошевелился, его разум был далеко отсюда, пытаясь подобрать хоть какие-нибудь слова, но обрывки глупых оправданий все никак не хотели становиться в одно предложение. Все внутри было опустошено. Краем глаза он заметил, как Ватари, будто оттаяв, подлетел к детективу и, потянув за руки, помог встать.
– Рьюзаки, ты… в порядке? – пожилой мужчина запнулся, понимая, насколько глупо звучал этот вопрос в такой ситуации.
– Да… Нормально, – пробормотал Эл.
Ватари бросил холодный взгляд в сторону Лайта, и тот заметно сжался.
– Мне позвонить господину Ягами и попросить его вернуться?
– Нет, не стоит.
– Может…
– Ватари, у меня только одна просьба, – Эл поднял на него черные глаза. – Принеси, пожалуйста, запись.
– Запись? – Ватари обежал глазами комнату. – Какую запись?
– С этих камер. Они нужны мне. Не вырезай пока ничего.
– Конечно, Рьюзаки, – кивнул мужчина и равнодушно посмотрел на Лайта. – Для его отца?
– Возможно.
Ватари снова кивнул и вышел из кабинета.
– Ты… Ты собираешься показать записи моему отцу? – судорожно спросил Лайт, все еще стоя на коленях посреди комнаты, глядя, как Эл забирается в свое кресло.
– Я этого не говорил.
Всё же Эл был до жути странным. Он будто вернулся в свою обычную роль – то же непроницаемое, безразличное выражение лица, тот же монотонный голос…
– Но ты ведь можешь! – выпалил Лайт.
– Ну… – Эл задумчиво склонил голову. – … если бы я показал ему, то было бы очень неловко, разве ты не согласен? – детектив запрокинул голову назад, внимательно разглядывая потолок, и продолжил: – Честно признаться, я в ступоре. Никогда бы не подумал, что ты на такое способен, Ягами-кун. Ты очень умен, и я думаю, что ты понимаешь всю серьезность того, что ты сделал.
Лайт опустил голову:
– Д-да, конечно, понимаю.
– И опять же, может я и ошибаюсь, но я совершенно запутался. Сначала мне пришло в голову, что в твоем желании доминировать над L отражается сущность Киры, коим ты и являешься. Но затем я решил, что ты сделал это из гнева, Ягами-кун. Это очевидно. Помня наш недавний разговор, где мы пришли к выводу, что Кира действует в состоянии аффекта, то твой сегодняшний поступок стал достаточным доказательством тому, что ты Кира.
Лайт вскинул голову, не веря своим ушам.
– Рьюзаки, ты серьезно? – выдохнул парень. – После того, как я… Ты просто… Все, о чем ты можешь думать… О том, послужило это доказательством к тому, что я Кира, или нет?
– Я не вижу никаких причин, почему я не могу использовать это как часть моего расследования. Ты показал свою сущность, Ягами-кун. Если только… – взгляд Эла скользнул по подозреваемому. – …ты не думал, что сможешь запугать меня своими действиями, заставить умолять или вовсе разбить. Может, ты хотел, чтобы я тебя боялся?
Лайт не мог ответить на этот вопрос, ибо то, что сказал Эл, частично было правдой. Но как можно быть настолько безэмоциональным и бесчувственным, чтобы так хладнокровно об этом говорить? Его лишил так называемой свободы главный подозреваемый в деле Киры, человек того же пола, что и он, буквально принудил и взял силой, а он…
– Забавно, – раздраженно прошипел Лайт. – Когда я вбивался в тебя, ты не был таким самоуверенным.
– Конечно нет, – с презрением фыркнул детектив. – Я не могу отрицать того, что это было чертовски больно.
Лайт вздохнул и отвернулся:
– И что ты собираешься делать?
– Я у тебя хотел это спросить.
Ягами повернул голову в сторону сыщика:
– В смысле?
– Ну… – Эл задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Я L. У меня достаточно власти, чтобы посадить тебя в тюрьму за то, что ты сделал. С моими связями тебя закрыли бы не дожидаясь суда, Ягами-кун. Но убийства бы не прекратились. Предположим, что ты не Кира, и ты оказался за решеткой… Я не сомневаюсь, что ты уже успел об этом подумать, верно? Ты можешь умереть. Если ты Кира, то, конечно, с тобой ничего не случится, что, собственно, сыграет против тебя, доказывая твою вину, но… Даже для меня это слишком. Слишком рискованно играть человеческой жизнью, даже если от этого и зависит ход расследования. К тому же, большая часть целевой группы выскажется резко против и я с ними согласен.
– Рьюзаки, у меня нет ничего общего с Кирой, я…
– Возможно, но… Факт изнасилования налицо и мне ничего не стоит отправить тебя в тюрьму, но вот вопрос, Ягами-кун: ты сам осознаешь свою вину? Как думаешь, ты заслуживаешь наказания?
Лайт молча смотрел на него и Эл, не дождавшись ответа, крутанулся на стуле, поворачиваясь лицом к парню:
– Это простой вопрос, – прошипел Эл. – Люди, которые воруют, убивают, насилуют… Они должны быть наказаны? Как думаешь? Это все, что я хочу знать.
Лайт стиснул зубы. Эл требовал ответа на вопрос, ответь на который, Лайт противоречил бы и себе, и своей справедливости. Лайт все еще считал, что как бы то это ни выглядело со стороны, он не насиловал Эла, а преподал важный урок. Но несмотря на все это, он, конечно, считал, что все преступники должны быть наказаны.
Эл словно был львом, кравшимся в траве, высматривая добычу и готовый броситься на нее и разорвать в клочья. Даже сейчас его темные глаза следили за каждым движением Лайта. Если бы он ответил утвердительно, то это был бы еще один жетон в копилку Киры. А если бы он ответил отрицательно, то солгал бы самому себе.
– Думаю… да, – наконец ответил Лайт, заметив, как Эл немного подался вперед, ловя каждое слово. – Но, Рьюзаки… Ты тоже так думаешь! Именно поэтому ты стал детективом, именно поэтому ты хочешь поймать Киру!
Эл спокойно кивнул:
– Да, Ягами-кун. Кира с L во многом похожи…
Его прервали приближающиеся шаги и в следующую минуту в кабинет вошел Ватари, молча передавая детективу ленты с записями.
– Спасибо, Ватари.
– Это всё, Рьюзаки?
– Да, – Эл коротко кивнул. – Спасибо за заботу, Ватари, но… не беспокойся обо мне. Я сам с этим разберусь. И не вырезай записи, пока я об этом не попрошу.
Ватари кивнул, покосился на Лайта и снова вышел.
– Давай посмотрим, – сказал Эл низким голосом, крутя в пальцах одну из лент, – как одна маленькая запись может разрушить твою жизнь, Ягами-кун.
Лайт продолжал молча смотреть, как переливается глянец ленты от тусклого света мониторов.
– Суд будет рассматривать ее как улику. Ватари может выступить свидетелем, но это не так важно, потому что если я выдвину против тебя обвинения и в качестве доказательства предоставлю суду эту запись… Разумеется, все в подробностях будет изложено в твоем деле. И если Кира все же не доберется до тебя и ты чудом останешься в живых, то все эти нелицеприятные вещи навсегда останутся в твоем личном деле. Все твои мечты и перспективы рухнут. Все школьные достижения окажутся бесполезными и тебя не спасет даже то, что ты был лучшим учеником Японии. Ты ведь хотел быть полицейским, верно? Хотел пойти по стопам отца. Но все это будет невозможно. Ты можешь быть Кирой, или нет, Ягами-кун, но в моих руках такая власть, что я могу тебя уничтожить, стереть в порошок, втоптать в грязь. Ты сам дал мне оружие.
Эл крутанулся на стуле, отворачиваясь от Лайта и, отодвинув ящик стола, принялся в нем рыться.
– Тем не менее, – продолжал он, – вполне может оказаться, что ты Кира, и сделал все это специально, рассчитывая именно на такую реакцию с моей стороны. Ты надеялся, что я отправлю тебя под суд и выпущу из-под собственной стражи. Мне придется снять с тебя наручники и я больше не смогу тебя контролировать двадцать четыре часа в сутки. Ну, а в тюрьме у Киры будет гораздо больше возможностей, чтобы продолжать свои убийства.
– Рьюзаки!.. – Лайт изумленно вскинул брови. – Это… безумие!
– Да, конечно, – излишне вежливо сказал детектив, – и все же, как бы безумно это ни звучало, такая версия имеет место быть. Поэтому…
Эл поддел ногтем язычок ленты и резко дернул за него. Лента с тихими шуршанием начала отматываться с катушки прямо в металлическую урну, стоявшую у стула детектива. Когда она полностью слетела в ведро, Эл отставил катушку в сторону, снова порылся в шкафчике стола и вытащил оттуда дешевую пластмассовую зажигалку. Откинув крышку, он без раздумий бросил ее в урну.
– Рьюзаки! – вскрикнул Лайт, торопливо поднимаясь на ноги, но было слишком поздно. Лента в урне начала трещать и морщиться, медленно плавясь.
– Ты… сжег их?.. – не веря своим глазам, пробормотал Лайт, уставившись на поднимающуюся из урны струйку дыма.
– Я должен был. Дело Киры намного важнее, а эти записи поставили бы его под угрозу. Если бы кто-нибудь о них узнал, то начались бы лишние проблемы.
Лайт поднял голову и, взглянув на детектива, заметил, как в черных глазах отражается огонь.
Краем глаза парень заметил, как длинные костлявые пальцы задумчиво перебирают звенья цепи.
Он так ничему и не научился.
***
– Эй, ребята, вы чего тут жжете? – громко спросил Мацуда, вошедший в кабинет следом за Айзавой. Моги и господин Ягами шли сзади, неся в руках коробки.
– Да, пахнет горелой пластмассой, – кивнул Айзава, вешая куртку на крючок.
– Ничего особенного, – отмахнулся Эл. Лайт уже сидел на своем обычном месте, бездумно глядя в экран монитора. Если бы они только знали, что здесь произошло за время их отсутствия…
Эл умудрился одновременно и морально уничтожить Лайта, и спасти, уничтожив все доказательства.
Эл точно сошел с ума. Как можно такое простить, даже ссылаясь на то, что лишние проблемы повредят расследованию? Хотя, наверное, Лайту стоит быть благодарным этому чудаку.
Но где-то глубоко внутри парня роились настойчивые мысли о том, что теперь нужно всегда быть начеку. Эл порой был воистину жесток, а Лайт сам обрек себя на серьезные проблемы. Теперь он балансировал по канату, подвешенному над ужасной зияющей пропастью. Он не знал, что будет дальше. Столкнет ли его Эл, или подставит плечо. Чертов детектив, почему он так непредсказуем?
Лайт понимал, что Эл так просто этого не оставит и сделает свой ход в их опасной игре. Нехорошее предчувствие разливалось в груди парня. По спине пробежал неприятный холодок. Пытаясь сосредоточиться, Лайт склонился над клавиатурой и принялся за работу.
– Эй, Лайт, Рьюзаки! – позвал Мацуда, расставляя коробки на кофейном столике. – Давайте, идите сюда.
Лайт не смел пошевелиться, а Эл не спешил с ответом. Парень уже смирился, что Эл в который раз собирается проигнорировать и Мацуду, и его приглашение к столику. Возможно, что это даже из вредности к Лайту.
Казалось, прошла вечность, прежде чем соседний стул скрипнул, и Эл спрыгнул на пол, ссутулившись направившись к столу. Цепь натянулась, и Лайт пошел следом. Детектив шел своей обычной походкой и либо ему было не больно, либо он хорошо это скрывал.
– Мацуда-сан… – сказал Эл, оглядев содержимое стола, за которым сидела остальная часть целевой группы, шурша пакетами и звеня столовыми приборами, – ты ведь знаешь, что я не люблю пиццу.
– Да, – улыбнулся Мацуда, протягивая Лайту его коробку, – поэтому мы купили тебе… это.
Парень вытащил из пакета еще одну коробку, но меньше и немного тоньше, сделанная из белого полистирола. К ней также прилагался пластиковый нож и вилка.
– Там один для Лайта, когда он закончит с пиццей, – добавил Мацуда, усаживаясь за стол.
Эл открыл коробку и увидел аппетитно пахнущие оладьи в комплекте с бутылочкой сладкого сиропа.
Детектив поднял голову и искренне улыбнулся несчастному Мацуде, на котором нередко срывал свое плохое настроение.
– Американские оладьи. Спасибо, Мацуда-сан.
Вежливо кивнув, Эл развернулся и побрел обратно к ряду компьютеров, утягивая за собой Лайта.
