Текст книги "Теплый шоколад на десерт (СИ)"
Автор книги: primavera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 58 страниц)
– Извините,– расплылся в непритворной улыбке ФБРовец,– но вопросы здесь задаю я,– он силился не смотреть Фостер в вырез рубашки, кнопка, так и осталась не застегнутой, рубашка сползла, и мужскому взгляду открылся весьма соблазнительный вид.
Лайтман в течение допроса неоднократно менял положение тела, закидывал то одну, то другую ногу на ногу, ерзал на скрипучем диванчике, строил всевозможные гримасы и наконец, изобразив мучительное презрение, подпер согнутыми пальцами щеку, опираясь локтем на тумбочку рядом с диваном.
Луис снова уселся на стул и начал перебирать документы в раскрытой папке, громко шурша бумагами.
– У меня неприятности?– улыбка, так украшающая лицо Джиллиан, растаяла и между бровей залегла складка.
– Думаю, что нет.
– Так в чем же дело?
– Эти трусики улика в одном важном деле,– ему явно нравилось произносить слово «трусики» и делал он с легким нажимом и придыханием.– Мы выяснили, что они были оплачены по вашей кредитке. И нам очень интересно, как могли оказать в руках преступника.
– Мммм….– Фостер замялась и прищурилась, пытаясь вспомнить, что они делали с Сарой, где побывали после того, как обвешанные пакетами покинули магазин. – Не знаю,– она пожала плечами.– Мы ни на минуту не оставляли покупки без присмотра. Хотя нет! Был момент. – Она смущенно охнула.– Минут на пять мы оставили машину не запертой, а все что мы приобрели, было свалено на заднем сиденье. Так что думаю, любой мог открыть дверцу и утащить первую попавшуюся вещь.
– А что было потом.
– После чего?
– После того, как вы обнаружили пропажу трусиков.
– Была свадьба, пришлось спешно искать замену и невесте надеть другие трусики,– теперь уже Фостер произнесла пресловутое слово «трусики» грассирующее с французским акцентом.– Через пару дней я заглянула в бутик и поинтересовалась у девушки – консультанта не помнит ли она двух суматошных дам, и не оставили они что-нибудь из покупок. Увы. Девушка была любезна и несколько раз извинившись, сказала, что сама разложила в фирменные пакетики все приобретенное белье и если мы что-то и потеряли, то не у них в магазине.
– Верно, вы повторили слово в слово показания Тони Салари, той самой продавщицы. Она хорошо вас запомнила.
– Больше у вас нет вопросов. Я немного устала.
– Вы встречались с Марикой Цимеш АйТи– консультантом из банка инвестиций.
– Нет!
– Так сразу. Уверены?
– У меня хорошая память на имена, тем более я бы обязательно запомнила такое редкое. Это она утащила трусики,– Фостер была в замешательстве, и язык не повернулся произнести, украла.
– Вы узнали ее имя?– вклинился в разговор Лайтман
– Чье? – Луис развернулся в сторону Кэла, впиваясь него недобрым взглядом.
– Я вас спрашиваю,– вскочил на ноги Кэл.
– Что!– воскликнула Джиллиан. – Кто эта женщина? Какое имеет отношение ко мне? Что вы оба скрываете. – Она с беспокойством смотрела поочередно то на выпяченные губы нахохлившегося Лайтмана, то на ставшего бесстрастным Луиса Мартинеса. Мужчины сцепились взглядами, как клинками, готовясь вступить в сражение.
–Извините мисс, но это тайна следствия. И я, к сожалению, не могу больше ничего объяснить. Вы узнали, что вам положено. Большое спасибо за сотрудничество.
– Слушай Луис Корвалан,– Кэл выпятив нижнюю челюсть, сверля ФБРовца недобрым взглядом и привстав на цыпочки буквально уткнулся носом в его лицо, уперся указательным пальцем в грудь,– чтобы тебя здесь через секунду не было иначе вызову охрану.
– Как страшно,– презрительно фыркнул тот, собрал свои вещи и, улыбнувшись Джиллиан, словно она была самым близким для него человеком, пообещал,– мы с вам еще обязательно встретимся.
– Это еще с какой стороны посмотреть,– язвительно фыркнул Лайтман.
– Вот и посмотрим.
Гордо расправив плечи, и небрежно помахивая зажатой в пальцах папкой с документами Луис пошагал на выход. В дверях обернулся и, обратившись к Кэлу жестко и, не скрывая угрозы, сказал:
– А с вами доктор Лайтман у нас будет особый разговор.
Ощерился и предельно аккуратно закрыл за собой дверь.
Упс. ФБРовец знал кто он. И это Кэлу очень не понравилось.
Он прошелся по палате, сунув руки в карманы штанов и что-то рассматривая под ногами, подшвыривая невидимый мусор.
– Значит Сара?
– Мммм, тебя что-то не устраивает? Ты удивлен?
– Да, нет! Что ты? Я и не подозревал, что ты поддерживаешь отношения с бывшим мужем.
– А причем тут Алек? Зоуи разве что не прописалась в нашем офисе. Это нормально. А мои отношения с сестрой Алека нечто сверхъестественное? Кэл ты непоследователен.
– Именно так,– буркнул он, – значит Бекки вышла замуж?
– И не только,– Джиллиан улыбнулась, но в ее глазах тут же поселилась грусть,– она уже месяц, как бабушка.
– Так быстро?– Кэл скрестил перед собой руки, изобразив округлившийся живот.
– Свадьба состоялась почти семь месяцев назад. И не надо делать такой вид. Я не обязана отчитываться перед тобой за свои поступки. И у меня, впрочем, как и у тебя, есть личная жизнь. Личная. И ее я охраняю от посягательств посторонних. Я очень дорожу нашей дружбой. Но я оставляю за собой право иметь маленькие тайны и не желаю, чтобы ты в них совал свой нос. Твоя назойливость и желание встревать в мою жизнь… Хотя впрочем, что это я разошлась,– Джиллиан замолчала, отчаянно борясь со слезами.
– Делай, что хочешь, Кэл. Впрочем, ты всегда так и поступал, – она повернулась к нему спиной и со стоном натянула на плечи покрывало.
Лайтман чувствовал себя парализованным: он не мог возразить, останавливая ее монолог. И не попытался оправдаться, умоляя ее понять, что он все делал ради ее же безопасности.
– Посторонний,– проговорил себе под нос, не ожидая, что и его может больно ранить в сердцах брошенное слово. Джилл просто не могла так думать. Не могла. Он не мог быть для нее посторонним.
– Извини,– голос Фостер звучал глухо,– я не хотела этого говорить,– ты никогда не был посторонним.
– Джилл,– он присел на край кровати и коснулся ладонью ее плеча,– проехали, мне необходимо вернуться в офис. Намечается новое дело. А ты будь пожалуйста умницей, слушайся докторов и не капризничай.
Чмокнул ее в макушку и поднялся на ноги.
Задержался на выходе и с кривой ухмылкой, глядя на спину Фостер, спросил:
– Что же случилось в доме болтливой старушенции, заставившее тебя бросить все и сбежать. Кстати, стоимость сгоревшей видеокамеры я вычту из твоего гонорара.
Услышав щелчок дверного замка, Джилл полежала пару секунд, уткнувшись в мокрую от слез подушку, глубоко вздохнула и перекатилась на спину. Все же умел Кэл успокоить, поддержать, вовремя протянуть руку, вытаскивая из бездны и безжалостно разжать пальцы, заставив больно шлепнуться на землю.
Джилл была уверена, что ситуация лишившая ее равновесия и толкнувшая на необдуманные поступки для Кэла покажется глупой, впрочем она и сама считала, что повела себя неправильно, не смогла обуздать нахлынувшие воспоминания и поддалась лишним эмоциям.
====== Часть 8 ======
Двери лифта с предупреждающим шипением открылись, издав непонятное «чпуоак». Лайтман чуть покачнулся от сотрясения кабины, но не тронулся с места, так и остался стоять: ссутулился, привалившись к стенке, глубоко засунув руки в карманы пальто и опустив голову, детально рассматривая носки своих потертых ботинок. Он сегодня снова не успел их почистить – какая же это ерунда.
Тоскливое ощущение оставшееся после посещения Фостер, только усилилось, тяжким грузом навалилось на плечи, не давая выпрямиться в полный рост.
Не смотря на его уговоры и доказательства, на словах согласившись с его доводами, Джиллиан внутренне все еще сомневалась в правдивости его слов, оставаясь при своем мнении, считая, что в гибели мисс Дюваль есть доля ее вины. Как же его порой бесило невероятное чувство ответственности Джиллиан, даже за те проступки, которые она не совершала. Хотя у него самого проскальзывали мысли, как бы развивались события дальше, если бы Фостер не вернулась, чтобы он чувствовал сам, окажись на месте Джиллиан?
Кэл догадывался, что оправдываться она не будет и вряд ли ему удастся получить от Фостер подробный отчет о том, что случилось в доме, из-за чего она так растерялась и буквально позабыв себя, сбежала с места происшествия.
За все время, что Фостер была рядом, он никогда не видел ее в настолько “разобранном” состоянии. Женщина изо всех сил старалась держать себя в руках, но « крепко сжать кулачки» у нее никак не получалось. За кажущимся внешним спокойствием, неизменной улыбкой и милым кокетством, прятались боль, непонимание и страх. Кэла могло обмануть лицо Джиллиан, язык ее тела мог быть лживым, но глаза всегда говорили правду. В их прозрачной глубине не было жизни. Мертвая пустота. Стоило ей лишь на секунду потерять контроль над своими чувствами и Кэл ловил этот потерянный, отсутствующий взгляд . Она словно пыталась рассмотреть что-то внутри себя, то что было неподвластно ее пониманию.
Джиллиан смеялась, называя себя “ужасной плаксой”, как бы она не противилась, но была натурой чувствительной и сочувствующей. Она не ревела по пустякам, а вот выражение «близкие слезы» очень соответствовало ее внутреннему состоянию. Но до такой степени! Когда любое неловко сказанное слово, заставляло ее давиться слезами?!
Он должен что-то придумать, обязан вернуть ей прежнюю радость и любовь к жизни. Обязан, но пока не знал, что нужно для этого сделать.
Никогда особо не сожалея о своих поступках, в этот раз Кэл хотел вернуться в позавчерашний вечер, извиниться за грубые и оскорбительные слова, брошенные так небрежно, по привычке, когда она шутливо намекнула на его распутное поведение. Он заметил, как переменилось ее настроение, губы дрогнули, она словно сжалась и скрестив руки на груди моментально отстранилась от него. А он, он и не попытался остановить Джиллиан, растопить лед в ее уничижительном взгляде, которым уходя она одарила его, дробно выстукивая каблучками «боль-но, боль-но».
Запретить, не согласиться с ее предложением – съездить в одиночку к старой ведьме. Не вставать в позу, принимая оскорбленный вид, когда после прослушивания аудиозаписи сделанной Локером и Торрес, Джиллиан вдруг опротестовала его утверждение, что бабка говорит правду и ничего не знает, не фыркать презрительно «раз ты считаешь себя умнее, можешь попытаться». А главное не болтаться без толку в офисе, а перехватить Фостер по дороге и вместе надавить на бабульку, сыграв на противоречивости их поведения. Его напор и бесцеремонность, сглаживаемые мягкостью Фостер.
Все было бы иначе.
Фостер была бы сейчас и вчера рядом с ним. Не было бы больницы и Джиллиан с испепеленной душой. Его самого кидало в холодный пот, и мерзостно сжимало желудок, стоило лишь представить, какой ужас пережила Джиллиан в горящем доме, за те несколько минут, раз ее память заблокировала все воспоминания.
Он бы не увязался за Валловски, потащившись прошлым вечером на место преступление, лишь бы досадить детективу за излишнюю назойливость и входя в азарт гончей взявшей след. Не увидел бы мертвую женщину в платье невесты, так похожую на Джиллиан, от осознания всего этого сводило скулы.
Не испытывал бы безотчетный страх, глядя на пластиковый пакетик с трусиками, лежащий на коленях у Фостер, ее оторопь и удивление.
Не было бы разговора про Сару. И он бы не чувствовал себя полным идиотом, ревнующим Джиллиан к бывшему мужу.
И этого поганого предчувствия, что они влипли в грязное дело, пострашнее пожара, грозящее дальнейшими потерями, страхом и болью. Всего этого не было бы.
Тяжело оттолкнулся от стены, он вышел из лифта. Лицо мужчины исказила гримаса боли и отвращения. Все было бы иначе, если бы он не был трусом. Он и сам не понимал что его так пугало, но просто старался не впутываться в разборке с самим собой.
Начало всем неприятностям было положено значительно раньше.
Все было бы иначе, если бы в тот не по-зимнему теплый, солнечный день, он доехал до Фостер. После долгих раздумий решив выполнить обещание, данное Эмили и поговорить с Джиллиан, сказать ей самые важные слова, которые репетировал по утрам и вечерам, пялясь на свое отражение в зеркале. Он даже купил цветы. Белую розу, она долго потом болталась в багажнике его «БМВ», пока не превратилась в ни на что не похожую облезлую ветку.
Поехал ... но вместо этого оказался в постели с Валловски. Наградой стали ироничные взгляды Джиллиан, тщательно скрываемая печаль и грусть, отражающаяся на ее милом лице, и еще появившаяся излишняя строгость в их отношениях. Мир пошатнулся, но устоял. Временно.
За все нужно платить. И чем грубее ошибка, тем выше цена.
Любить – это очень больно и страшно. Любить – это великий труд и терпение. Любить, значит верить и доверять. Он слеп как крот, если не желает видеть все эти черты в отношении Джиллиан к нему. Он перед ней в долгу. И надо сделать все возможное, чтобы не дать ей провалиться в этот ад, разверзшийся у ее ног.
Поднялся по лестничному пролету и осторожно толкнул плечом дверь родного офиса, бесшумно просачиваясь в холл, наполненный успокаивающим глаз теплым светом.
Он едва успел переступить порог, норовя незаметно прошмыгнуть в свой кабинет, как его окликнула секретарша, что-то старательно изучающая до этого под столом. Она что его почуяла?
– Доктор Лайтман, можно вас на минутку?
Привстав за стойкой ресепшен, она с меланхоличным видом, убрала за ухо выбившуюся из прически прядку волос и понизив голос до шепота, сообщила:
– Вас ожидают в зале заседаний.
– Кого черти принесли? – сморщился Кэл, бросив взгляд на наручные часы, до оговоренной встречи оставалось почти сорок минут. И его желание поразмышлять в одиночестве, обещало не сбыться.
– Он просил не говорить, а лишь предупредить, – глаза девушки округлились.
– Ндааа, что за “тайны Мадридского двора”, – сжал пальцами подбородок и изогнул брови домиком.
Лайтман был бы кем-то другим, если бы показал свою озабоченность и страх холодящий нутро. Дернул уголком рта и привалился боком к стойке ресепшен, указав кивком на приоткрытую дверь, озадачился:
– Прибыли послы из заморских стран?
Девушка развела руками и подарила Кэлу лукавую улыбку.
В очередной раз Лайтмана посетило подозрение, что Фостер наняла эту эффектную девицу, чтобы искушать его, проверяя самообладание партнера. Типичная представительница женщин-рулеток. С высокой аппетитной грудью, блондинистой шевелюрой и зелеными русалочьими глазами, опушенными густыми ресницами. Именно так восхищенно охарактеризовал их Локер, вернувшись в лабораторию с пустыми руками, хотя был послан Лайтманом за документами на ресепшен. И даже смиренно промолчал в ответ на презрительные издевки шефа. Кэл случайно подслушал признание Илая, сделанное смущенным шепотом на ушко Торрес:
– Знаешь мне хочется заглянуть за стойку и проверить нет ли у нее рыбьего хвоста.
Лайтман был точно уверен – не было. Его заменяли две стройные и длинные ножки, а в придачу ко всем прелестям, она обладала острым умом и потрясающим чувством юмора, порой вгоняя в ступор своими ироничными ответами даже его самого.
И самое любопытное, что Кэл почерпнул, втихую от Джиллиан прочитав ее личное дело, что Саманта, Сьюзен или Стефани, ее имя постоянно улетучивалось из его памяти, было то, что девушка оказалась лесбиянкой. Фостер утаила от него этот факт, а Кэл, чтобы позлить Фостер и вызвать ее ревность, частенько зависал около блондиночки, плотоядно облизываясь на ее упругую грудь.
– Саша, – имя вспомнилось само по себе,– найди Локера и Торрес и пусть кто-нибудь из них прихватит мою корону.
– Слушаюсь сэр.
– Доктор, – устало поправил ее Кэл и скривился, – доктор Лайтман.
– Но ваша просьба больше похожа на королевский приказ. Я просто была вынуждена ответить «сэр».
– Совсем без присмотра разболтались, – неодобрительно проворчал Кэл, сгребая кривую кипу скопившейся почты. Обычно по утрам ее прихватывала с собой Джиллиан, останавливаясь на ресепшене, перемолвится парой слов с секретарем и узнать местные новости. – А ты ничего, быстро вписалась в обстановку, – водрузил на место конверты, передумав тащить их с собой, похлопал ладонью по стойке, оттолкнулся от нее и поплелся к себе в кабинет.
– Доктор Лайтман, – окликнула его Саша.
– Подождут,– отмахнулся Кэл. Он уже догадывался, кто его мог ожидать, демонстративно не называя себя.
– Лайтман, – дверь конференц-зала распахнулась, на пороге стоял … Кэл скривился «верный враг», – У меня есть предложение.
– Не принимается.
– А если подумать?
Кел взмахнул руками, разводя их в стороны и «ослепительно» улыбнувшись, подошел вплотную к мужчине, напирая на него и вынуждая отступить назад, чтобы проследовать за ним в пустой кабинет и захлопнуть дверь изнутри.
– Что вам нужно? – сунув руки в карманы, Кэл бесцеремонно протиснувшись между ненавистным гостем и стеной, неторопливо подошел к окну.
– Предлагаю на время зарыть топор войны.
– Отменяется.
– Конечно, мы бы могли обратиться к Рейдеру.
– Так в чем же проблема?
– С ним значительно приятней работать, но признаюсь вам по секрету, он большой показушник.
– Нда, – Кэл дернул бровью и пожевал губами, но так больше ничего и не сказал.
– Это, значит, нет?
– Думайте, как хотите. Но мне с вашей конторой давно не пути.
– У нас три мертвые женщины…
Кэл не знал, какие силы удержали его на месте, и он чудом сохранив безразличное спокойствие, продолжал развязно ухмыляться, едва не подскочил на месте и не бросившись к старшему помощнику Бернарду Дилану, хватая его за грудки, желая вытрясти сведения по этому делу. То, что мучило Лайтмана почти сутки, не давая покоя, само шло в его руки. Зная своего недруга, Кэл решил с ним немного поиграть и вытянуть из него как можно больше информации, пока тот не объяснит, какая помощь требуется от его фирмы.
Помощник Дилан выглядел уверенно, но достаточно было одного быстрого взгляда и от Кэла не ускользнуло, как подергиваются мелкие мышцы около глаз, он нервничал, а то и дело сходящиеся к переносице брови говорили о страхе. Вот только чего он боялся? Очередного убийства или переживал за свою «шкуру», которую может потерять, не разгадав сложное дело.
Кэл неопределенно пожал плечами и покачиваясь с пятки на носок, с отсутствующим выражением лица смотрел на собеседника.
– Но в сложившихся обстоятельствах, надо поступать вопреки своим предпочтениям. Думаете, я испытываю неописуемый восторг обращаясь к вам? – ФБРовец наклонился вперед, опираясь ладонями о стол.
– Не мне судить, Бернард.
Помощник Дилан поморщился, услышав свое имя, произнесенное с подчеркнутым английским акцентом, но сдержал гнев и продолжил:
– А вы гляньте сюда, – ткнул пальцем себе в лицо, – Вы же все можете понять без слов.
– Точность моей науки около восьмидесяти процентов. Могу и ошибиться. А вы что хотите знать, что я думаю? Ваааам не понравится.
– Лайтман, хватит гримасничать и набивать себе цену. Бывают ситуации, когда лучше заткнуть свои амбиции в собственную же задницу.
– Заткнул? И мне предлагаешь следовать твоему примеру?
– Вот именно.
– И не рассчитывай.
– Повторяю три мертвые женщины и разгуливающий на свободе убийца.
– Вам и карты в руки.
– Неужели вам безразлично? – Дилан сжал зубы, начиная злиться, но старался не выдать своего бешенства.
Кэл презрительно хмыкнул:
– Абсолютно.
– Серийный убийца.
– Неужели?
– До нынешнего момента мы только могли подозревать одну очень колоритную личность, а приблизиться к нему не было возможности. Все крутилось вокруг него, но никаких улик.
– А теперь, что же он расщедрился и насыпал хлебных крошек аж до своего подъезда?
– Лайтман прекратите ерничать. Вы помогаете нам. Мы помогаем вам.
– Я и не подозревал, что нуждаюсь в вашей помощи, – он развел руками, – Бесплатно?
– Отчего же, у всех есть своя цена. И у тебя Лайтман тоже.
– И сколько же вы готовы отсыпать серебра за мою голову.
– Фостер.
Кэл внутренне напрягся, сжал зубы, но ничем не показав своего интереса, почесал шею, продолжая гримасничать и морщиться.
– Есть один любопытный факт, наш подозреваемый был гостем на свадьбе Бекки Бредфорд. Родители молодоженов сняли два этажа в отеле «Марриотт» и люкс нашего «друга» находился по соседству с номером невесты. Он имел возможность и не одну, беспрепятственно войти и похитить вот такую маленькую коробочку, – Дилан сунул руку в карман пиджака вынимая что-то похожее на сигаретную пачку в яркой хрустящей обертке, подкинул вверх и бросил Кэлу. Лайтман с ловкостью фокусника поймал коробочку и чуть не выронил ее из рук. В картонном прямоугольном пакетике, затянутом в хрустящую слюду с вырезанным в форме сердечка окошечком лежали женские трусики.
От Дилана не ускользнуло секундное замешательство Кэла.
– Так может, все же присядем, и обсудим наше дело.
Улыбнувшись во все тридцать два зуба, Кэл не спускал с ФБРовца сосредоточенного взгляда, соглашаясь взмахнул рукой и плюхнулся на ближайший стул, забрасывая ноги на столешницу.
– Четырнадцать. Это число чем-то привлекает нашего садиста. Апрель. Февраль. Январь. Следующее будет четырнадцатое мая или июня. И мы не уверены, что обнаружили все жертвы. Каждый раз место, где их находили, было более людным и доступным.
– А, может, ваш приятель уже напился крови и залег в спячку? – Кэл повертел рукой у себя пред носом, и прищурился, впиваясь взглядом в лицо Бернарда, пытаясь уловить мельчайшие нюансы его мимики.
– Маловероятно, – мужчина качнул головой и тяжело оперся локтями о стол, переплетая пальцы в замок, – Он занудливый педант, отслеживающий мелкие мелочи. Обставил два предыдущих убийства так, что мы не смогли найти ни единой улики, ни единого следа на теле жертв, а уж само место, где свершался «обряд бракосочетания», осталось вне зоны нашего поиска. Единственное, что привело нас к нему – сходство способа убийства с его давним делом. Эфемерное доказательство. А так, абсолютно ничего. Ноль. Одни лишь догадки. А тут нам подарочек. С чего бы он так расщедрился? Вдруг расслабляется и натягивает на последнюю жертву дизайнерские трусики с магазинным ярлыком, отлично зная, что мы проверим, кто их купил. Наш судебный психиатр считает, что клиент решил закончить свою зловещую игру и указал, что следующей «невестой» должна стать хозяйка сего симпатичного предмета дамского белья.
Лайтман сморщился, вспоминая свои знакомства с серийными убийцами.
– Это всего лишь ваши домыслы, доказательств по-прежнему никаких. А трусики? ...– Кэла передернуло, слишком много их оказалось за сегодняшний день, – Банальная случайность, они могли ему просто понравиться. Фетишист и ничего более.
Дилан вытянув вперед руку, сделал предостерегающий жест.
– Марика Цимеш, провела свой последний вечер с нашим клиентом. По словам работников ночного клуба, он заигрывал с ней, и есть большая вероятность, что женщина покинула заведение вместе с ним. Теперь мы имеем возможность его допросить. И я бы хотел, чтобы это сделали вы, с пристрастием, безжалостно, используя все эти ваши извращенные приемчики. В «кубе» вы же сможете увидеть многое, что подскажет, правы мы и есть ли смысл разрабатывать клиента дальше.
– Хммм, – беспокойство нарастало, что-то в истории Дилана не сходилось, смущало, но … Кэл вертел в пальцах упаковку с трусиками, было много любопытного и опасного, о чем стоило задуматься и провести личное расследование, – Свадьба была более полугода назад, – Лайтман вздернул подбородок, выдвигая вперед нижнюю челюсть. Приподнял уголок левой брови, – Почему вы решили, что следующей должна быть Фостер?
– Хлебные крошки.
– Привели к ее дому?
– Лайтман, не глупите. Кому как не вам знать, что люди с извращенной психикой ведут себя согласно подвластной лишь им логике. Просчитать их следующий ход нереально. Они часто западают на определенный тип женщин, который их чем-то возбуждает и привлекает. Выбирают жертву либо спонтанно, либо долго ее преследуют, изучают, готовят пути наступления и отхода, а лишь потом заманивают и нападают. Они мыслят иначе. В противном случае, не зависало бы такое количество нераскрытых дел по серийным убийцам.
– Именно так, – Кэл нахмурился, обдумывая сказанное ФБРовцем, – Хорошо, вы меня заинтриговали. Но это не значит, что я стану вашей рабочей лошадкой.
– Вот,– Дилан, достал из кейса увесистую папку, шлепнул ее на стол и толкнул, пуская по полированной поверхности в сторону Лайтмана, – Изучите пока это и поймете, что наши предположения имеют под собой вес. Кстати, там нет еще одной любопытной детали. Мне позвонил один из дознавателей за пять минут до вашего прихода: вечер накануне свадьбы своей крестницы очаровательная доктор Фостер провела с нашим подопечным, они вместе сидели за ужином, он ее «окучивал», но что-то не сложилось. Во время свадебного торжества их видели разговаривающих на повышенных тонах. Правда после они мило танцевали вальс … он мог затаить на нее злобу или решить, что она та самая. Просмотрите материалы. И раз уж мы договорились о сотрудничестве, – Кэл сморщил нос, – О временном перемирии, встретимся завтра в девять на этом же месте. По делу работают знакомый вам Дин Таннер и Луис Мартинес, с ним вы виделись в больнице, толковые ребята, и еще бригада детективов из отдела особо тяжких преступлений.
Бернард встал, направляясь к выходу. По пути не удержался и покровительственно похлопал Кэла по плечу.
– Обещаю, Лайтман, – положил ладонь на папку, – Там много любопытного. Тебе понравится.
Кэл передернулся, сдержав рвущийся наружу злобный рык.
Проводив гостя презрительным взглядом, Лайтман сгреб папку в охапку, и замер, вдруг осознав, что увлекшись детективом Валловски, он ослабил свой контроль над Фостер, сколько всего он упустил из ее жизни, происшедшего за последние несколько месяцев. Непозволительное поведение с его стороны. Джиллиан. Она же не может не находить на свою задницу приключений, вот в этом они очень похожи. Какого мужчину в ее жизни ни возьми, обязательно окажется с изъяном. Впрочем, как и он сам. Вскочил со стула, пнул ногой дверь, вываливаясь в коридор.
– Саша, – заорал он во все горло.
– Слушаю, шеф, – ничуть не удивившись звучному воплю Лайтмана, откликнулась девушка.
– Будь умницей свари кофе и принеси мне в библиотеку.
Эта просьба и мягкий тон, с которым она была произнесена, вызвала ее краткое замешательство.
– Ээээ, – протянула Саша.
– Кофе и быстро, – рявкнул Кэл, скрываясь за дверью своего кабинета.
– Хорошо, – промямлила секретарша, замерев посередине коридора с вытянувшимся от изумления лицом.
Пройдя в библиотеку, Кэл обнимая одной рукой полученные от Дилана бумаги, другой швырнул на пол кучу папок с завершенными делами, освобождая место на кофейном столике, плюхнул на него объемный файл и завалился рядом на кресло.
Первое что он увидел раскрыв папку, были большие, формата А4 фотографии. Улыбающиеся женские лица, внизу каждой приклеены тонкие бумажные полоски с надписями. Джулия Саймон – адвокат. Рита Дейли – профессор философии. Марика Цимеш – АйТи консультант. Жертвы.
Глянув на четвертое фото, ощутил как неприятно сжался желудок. Джиллиан Фостер – психолог. Вероятная жертва. Криво ухмыльнулся. Последний снимок явно был вложен в папку специально, чтобы подогреть его интерес. А может взять на испуг.
Разложил фотографии веером, плотно сжал губы, поражаясь внешнему сходству женщин. Цвет глаз и волос, прически, милые открытые лица. Правда, снимки сделаны значительно раньше. Об этом говорила длина волос последней жертвы. Марика, Джиллиан была права, необычное имя. Кэл хорошо помнил, что вместо элегантного каре, как на фото, едва прикрывавшего уши, у мертвой женщины были длинные волосы. Влажные прядки, с чуть вьющимися кончиками, прилипшие к обнаженным плечам, один в один, как у Фостер, когда он посмотрел на нее, уходя из больницы. Только вместо белоснежного кружева – больничная рубашка в голубенький цветочек. Сердце сжалось от гадкого предчувствия.
Сморщился и сжал пальцами виски, что-то ему не давало покоя. Мысль проскользнула и испарилась. Кэл вскочил на ноги, сделал круг по библиотеке, больно стукнулся о лестницу, сел на ступеньку, потер ладони, снова подорвался с места. Взял в руки фото Джиллиан.
Четырнадцатое. С чем же связана эта дата? Кэл щелкнул пальцами, постоял минуту, глядя в пол. Его словно окунули в чан с кипятком, лишив возможности дышать.
– Охуеть, – выругался он, бросил фотографию на стол и опрометью вынесся из кабинета, чуть не сшибив с ног Сашу, выбив из ее руки чашку с горячим кофе. Не обратив внимания на дымящуюся лужу наступил в ее центр, под подошвой ботинка хрустнули осколки кружки.
– Доктор Лайтман!
– Потом, – отмахнулся он от девушки, и чуть не сорвав с петель дверь, ворвался в кабинет Фостер.
Подлетев к шкафу начал шарить по полкам, энергично хлопать дверцами и выдвигать ящички, копаясь в их внутренностях.
– Не то, не то, – ворчал он, – Снова не то, – рухнул на колени и слишком резко дернул самый нижний ящик, неосторожно вываливая его содержимое на пол. Книги. Журналы. Рекламные буклеты. Кэл с одержимостью маньяка расшвыривал по ковру коробочки с дисками, общие тетради с записями, – Вот она, – он схватил вставленную в рамочку фотографию. Память его не подвела, именно она стояла на столе Фостер, до того как она развелась с мужем. Алек и Джилл в обнимку, сияющая улыбка женщины и довольная ухмылка мужчины, Кэл втянул в себя воздух и с замиранием сердца перевернул фото обратной стороной, выдирая его из рамки.
– Проклятье, проклятье, – он стукнул кулаком по углу ящика, расцарапывая в кровь руку. Аккуратным, четким почерком Джиллиан было написано «14 июня. Мы с Алеком на трехлетнем юбилее свадьбы. Это были восхитительные три года».
– Джиллиан. Не может быть. За что!?
Звонок мобильного лежащего в кармане пиджака заставил подпрыгнуть Кэла и он хорошо приложился затылком о металлическую перекладину офисного кресла Фостер. Стиснул зубы и подавив рвущиеся наружу ругательства, выхватил телефон, говоря короткое «да».
– Папа! Ты где пропал? Я жду уже сорок минут.
Услышав тревожный возглас дочери, Кэл сразу же вспомнил о данном обещании забрать Эмили из школы, закатил к потолку глаза, прижав трубку к груди, перевел дыхание и постарался, как можно спокойнее ответить:
– Эм, милая, прости, тут возникли небольшие проблемы.
– А позвонить? – возмутилась Эмили, – Ты не приедешь? – ее голос задрожал от отчаяния, – А как же Джиллиан? Так нечестно! Еще называешься другом. Я ее с таким трудом уговорила...
– Тшшш … Не повышай голос на отца. Ты все сделала правильно. Самая умная в мире дочка. Знаешь, что я думаю, – Кэл озвучил неожиданно пришедшую в голову мысль, – давай тебе купим машину.
– Что случилось? – обеспокоено воскликнула Эмили, – Ты заболел или так шутишь по идиотски.
