Текст книги "Теплый шоколад на десерт (СИ)"
Автор книги: primavera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 58 страниц)
– Эм, сядь,– он похлопал по сиденью стула,– Мне надо кое-что тебе сказать.
– Ну вот, так всегда. То быстрее, то сядь. Ты что передумал?– ее взгляд стал обиженным.
– Нет.
– Ах!– Эмили закатила глаза к потолку,– Тебе же нужно прочитать лекцию о том, как я должна себя вести.
– Что– то в этом духе,– ответил Кэл, но видимо в его голосе прозвучали тревожные нотки, что моментально уловила Эмили, послушно присаживаясь рядом.
– Хорошо, я внимательно слушаю.
Кэл обнял дочь за плечи, привлекая к себе как можно ближе, и чмокнул в теплую бархатную щечку.
– Как бы мне не хотелось,– он выпятил нижнюю губу,– Но моя дочка выросла, только для меня ты всегда останешься малышкой, и беспокоиться о тебе я не перестану. И буду жаждать выдрать тебя за плохое поведение, а всех твоих кавалеров, обязательно процеживать вот через такое,– он показал пальцами, прищурив глаз,– Мелкое сито.
– Пап, хватит. Все это мне давно известно. И осенью я уеду из дома и поселюсь в студенческом кампусе, а ты будешь внезапно наезжать в гости и наводить шорох, пугая моих соседей и однокурсников. Обвиняя их во лжи и прочих прегрешениях.
– Эм, на этом шутки кончились,– Кэл долго не мог прийти к определенному мнению – стоит или нет рассказывать Эмили о переделке, в которой оказалась Фостер. Эмили не ребенок. А, как известно если предупрежден, то вооружен. В подробности он вникать не будет. – Эмили, Джиллиан оказалась в весьма затруднительном положении.
– Знаю, ей придется нелегко,– Эмили подняла вверх руки и повертела кистями,– Это же невероятно проблематично, доктор Фостер не сможет даже есть без посторонней помощи.
– Но и это не самое страшное.
Девушка прижала ладони к груди, вспомнив, что случайно сболтнул ей отец, когда она застала его вечером разглядывающим фотографии Фостер. Он явно был не в себе. И тревогу в его взгляде. И как он на нее рыкнул, когда она всего лишь хотела взять снимок в руки, а потом извинился, до чего снисходил крайне редко, пытаясь загладить грубость.
– Ты о том, что сказал мне вчера вечером. Джиллиан в опасности? – на глаза Эмили навернулись слезы,– Операция же прошла удачно? Ты снова что-то от меня утаиваешь!
В кармане у Кэла пронзительно заверещал телефон, его звонок оказался столь неожиданным, что Кэл и Эмили на несколько секунд оцепенели, не сразу сообразив, что случилось. Но тональность звука изменилась, он стал громче и требовательней.
– Держи,– одной рукой Кэл достал из кармана джинсов ключи от машины и положил на раскрытую ладонь дочери. Другой вынул айфон и глянул на дисплей, проверяя, стоит отвечать или нет. Чертыхнулся.– Эмили ступай в гараж, выгоняй машину. Я скоро к тебе присоединюсь.
– Угу,– девушка согласно мотнула головой,– А как же Джиллиан?
– Поговорим по дороге.
Не спуская взгляда с телефона, неумолчно выводившего мелодию дурацкой песенки про офис, Кэл кашлянул, провел ладонью по лицу и «размял» губы, поднося айфон к уху.
– Доктор Лайтман слушает.
– Сэр,– встревоженный голос Саши, звенел и дрожал,– Куда вы пропали?
– Сбавь на дырку,– приказал Кэл,– и я ДОКТОР, напиши где-нибудь у себя под носом .
– Что?– не поняла секретарша,– Какие дырки? ДОКТОР Лайтман.
– Говори тише! «ОНИ» уже собрались?
– А вы как думаете?– съязвила девушка,– У вас, что все часы встали? Федералы прогрызли мне плешь, требуя доктора Лайтмана.
– Ты чем слушаешь, могу проспонсировать покупку слухового аппарата.
– Амм? – она притихла на пару секунд и продолжила трагическим шепотом, малышка оказалась сообразительной. Кэл хмыкнул, редкое сочетание красоты, ума и артистического таланта. – Этот седой и высокий из ФБР колотил по столу кулаком у меня под носом требуя найти вас.
– Ух ты это забавно!
– Не очень. За ремонт мебели вы бы взыскали с меня. Что мне им сказать?
– Скажи, что я … Нет, потерпи еще минут двадцать. Развлеки их. Ну там, чай, кофе, тортики с пироженками.
– Уже поила, сожрали весь запас шоколадного печенья доктора Фостер. И ваш английский чай вылакали.
– Печально. Ну придумай что-нибудь? Станцуй стриптиз, например.
– За отдельную плату и дополнительный выходной,– Саша была великолепна, и ее мастерство иронизировать мало чем уступало таланту Лайтмана.
– Потерпи минут двадцать, а потом объяви, что меня не будет.
– Они не отвяжутся без уважительной причины.
– Ты же умница. Придумай красивое оправдание. Ногу сломал, унесло ураганом, подцепил тропическую лихорадку, жена рожает…
– Ого! Последний вариант мне нравится.
– Саша!
– Я слушаю.
– «Сладкая парочка» еще не вернулась?
– Красавчик звонил недавно, интересовался вами. Скулил что снова нарвется на любезности от шефа.
– Как нарисуются, пусть сидят как мыши в подполье, и не шляются с кусками жратвы по офису. И молчат о том, что нарыли. Не могу до них дозвониться. Как бы милашки не вляпались в дермецо.
– Идет седой,– пробормотала Саша, но телефон не отключила,– Агент Дилан, прошу извинить,– голос девушки засеребрился как звон нежного колокольчика,– Все мои попытки отыскать доктора Лайтмана заканчиваются неудачей. Я уже начала беспокоиться, вдруг с ним случалась беда.
Ответа Кэл не расслышал, кроме недовольного «бу-бу-бу…»
– Да, мне все понятно,– любезничала Саша,– время не резиновое, и доктор Лайтман пожалеет о своей дерзкой выходке. Конечно, передам. Как только появится перезвонить вам.
– Вы меня слышите?
– Агент 007 на проводе.
– Они уходят. На одиннадцать часов назначена пресс конференция. Будет давать интервью Генеральный прокурор штата.
– Проклятье. Но…Ладно это тебя не касается. Передавай гостям пламенный привет.
Кэл сунул телефон в карман и, проклиная вездесущих репортеров, выскочил на улицу. Эти стервятники моментально слетаются на горяченькое. Удивительно, что они крайне быстро потеряли интерес к пожару, но тому было вполне логичное объяснение: в тот же день произошла крупная автокатастрофа с многочисленными жертвами, оттянувшая на себя внимание масс медиа.
Второй раз за утро Кэл был вынужден вспомнить пресловутую фразу: «Предупрежден, значит вооружен». Как бы ему не хотелось оградить Фостер от лишних переживаний, видимо придется ее посвятить в суть дела. Журналюги могли пронюхать, что она вероятно главная цель маньяка, одевающего своих жертв в свадебные платья.
Отправив Эмили в школу на своей любимой «БМВ» Кэл сел за руль, только что приобретенного темно – вишневого форда, решив самостоятельно проверить его ходовые качества, и убедиться что он соответствует заявленным параметрам .
...Улыбчивый и обходительный продавец автосалона подержанных авто, слезно клялся, что трехлетний «Мондео» работает как часы, все системы отлажены, бак полон горючки и для юной леди не будет никакого труда справиться с этой умной напичканной электроникой машинкой. Кэл только хмыкал, роняя короткие междометия в ответ на пространные объяснения консультанта, не сводя изучающего взгляда с его добродушной сияющей белозубой улыбкой мордашки. Либо мальчик поднаторел на лживых обещаниях и посулах, либо говорил почти правду. И машина действительно была хороша. Никаких скрытых и подавленных эмоций, но ему однозначно приглянулась Эмили. Он потел, заливался краской, глупо улыбался, когда девушка, серьезно нахмурив брови, или широко улыбаясь, прерывала поток его хвалебных слов, задавала вполне конкретный вопрос, касающийся технических характеристик, приглянувшейся ей машины...
Глядя вслед «БМВ», подмигнувшей ему катафотами и увозящей от него Эмили, Кэл не верил самому себе – он только что нарушил некогда данное себе обещание. И его маленькая дочка теперь полноправная хозяйка красивой, и достаточно агрессивной машины. Плюхнулся на мягкое сиденье, пощелкал рычажками, сунул ключ в замок зажигания и медленно выжал газ. Машина оказалась послушной и легко реагировала на малейшее движение руля, мягко урчала, отлаженным мотором, пофыркивала при торможении и подпевала сладким голосом какого—то Бибера из акустических колонок автомагнитолы.
В планах на так неудачно начавшийся день у Кэла были две встречи. Он хотел потрепаться по душам с мультимиллионером Реймондом Кендаллом и задать парочку неприятных в личном плане вопросов многоуважаемой доктор Фостер все о том же РК, плейбое, бабнике и возможном убийце.
Рассчитывая пробыть у Джиллиан не более часа, Кэл решил припарковаться на открытой стоянке, предназначенной для посетителей больницы. Заглушил мотор, вынул ключи из замка зажигания, сунул их в карман пальто, одновременно чуть разворачиваясь всем корпусом, наклонился в сторону пассажирского сиденья. За время езды бумажный пакетик с купленным для Фостер презентом – стаканом ее любимого мороженого – откатился почти к самой дверке. Кэл только успел протянуть руку, как за лобовым стеклом мелькнула тень, заслонившая свет на пару секунд и раздался непонятный щелчок.
– Что за ерунда,– проворчал мужчина, схватил пакет и выпрямился. Тут же рывком распахнул водительскую дверь, выскакивая наружу и оглядываясь вокруг. В это время на стоянке почти не было машин, время посещений еще не наступило, и он выбрал удобное место, рядом со шлагбаумом, вдоль невысокого ограждения, его с легкостью мог бы перепрыгнуть любой даже не тренированный человек. За решетчатым заборчиком начинались густые заросли больничного парка.
На лобовом стекле его свежекупленного «форда», придавленный дворником белел обычный почтовый конверт. В таких частенько копы оставляют штрафные квитанции за неправильную парковку. Только в данном случае этот вариант исключался.
Набрав в грудь побольше воздуха, Кэл вытянул конверт и вскрыл его. Несвоевременно налетевший порыв ветра, подхватил кусочек тонкой бумаги. На бетонное покрытие паркинга, прямо под ноги Лайтману, спланировала компьютерная распечатка. Присев на корточки, Кэл попытался ее взять, но пальцы были непослушными, и никак не удавалось отковырнуть листочек, прилипший к влажному бетону. Когда же Лайтману все же удалось это сделать, он развернул послание лицевой стороной вверх и тупо уставился на изображение. Кэл держал в руке распечатанный на плохом принтере, немного смазанный снимок Джиллиан, явно сделанный на камеру мобильного телефона. Фостер стояла около своей машины, что-то рассматривая, характерно приподняв подбородок и вытянув шею. На заднем плане за дымной пеленой моросящего дождя виднелся целый и невредимый особняк Дюваль. Джилл попала в кадр буквально за несколько минут до того, как вошла в дом, где чуть не погибла на пожаре. Кому понадобилось фотографировать женщину? Кэл задал сам себе вопрос и тут же ответил на него. Стройная фигура Фостер, красное пальто, кажущееся особенно ярким в этот хмурый день, взметнувшиеся от ветра волосы – Джиллиан могла привлечь внимание любого мужчины, ценящего женскую красоту. Проезжая мимо привлекательной женщины кто угодно мог щелкнуть камерой мобильника. Но этот вариант Кэл отмел сразу, какой смыл случайному прохожему отправлять ему снимок, да еще такими предосторожностями. Это безусловно был очередной привет от того же человека, что прислал в больницу корзинку с фиалками и подбросил в кабинет «доктора Моро» пакет с фотографиями.
Начало жестокой игры было положено несколько дней назад в тот вечер, когда неизвестный, задушив Марику Цимеш, натянул на мертвое тело трусики купленные Джиллиан. Это не было случайным промахом или невнимательностью. Убийца продумывал каждый свой шаг с тщательностью сапера. Решил разнообразить и разукрасить свою забаву, поиграть в кошки мышки с федералами и копами? Или он делал попытку спасти Фостер от самого себя, понимая в минуты просветления, что приблизился на небезопасное для нее расстояние?
За Фостер велась слежка и в то утро, ее преследователь, не только фотографировал женщину, но и, рискуя собственной жизнью, вытащил из огня. Кэл больше не сомневался в своем предположении. Дождливое утро, тихий и безлюдный в этот час старый район. Записи видеокамер – молчаливые свидетели, они не зафиксировали никакого движения, кроме гуляющей кошки и тронувшегося с места ориентировочно за двадцать минут до возгорания, припаркованного через дорогу невзрачного фургона с фальшивыми номерами, как выяснили копы и бесследно сгинувшего. Машина отправилась в путь через минуту после отъезда Джиллиан. И скорее всего фотограф сидел за рулем фургона. Но и эта ниточка оборвалась, приведя в никуда. Пожарная сигнализация в особняке Дюваль сто лет, как не работала. Соседи вызвали спасателей, когда огонь поглотил большую часть дома. И копы и полиция считали, что самостоятельно выбраться из горящего дома Джиллиан была не в состоянии, огонь распространялся с невероятной скоростью. Оглушенная взрывом и, наглотавшись дыма, она через пару минут потеряла сознание и вряд ли дождалась бы помощи, не окажись рядом ее таинственный воздыхатель. Если он желает ее смерти, зачем это опасное безрассудство? Вывод напрашивался сам собой – придуманная им казнь должна обязательно состояться, и Фостер ждет совершенно иная смерть, не менее страшная, но более изощренная и мучительная.
Так что же, черт побери, «он» хочет: смерти Джиллиан или оградить ее от себя?
Разобраться заочно с мыслями и идеями больного мозга неразрешимая задача, а ждать от его обладателя логических действий – глупость. Можно гадать сколько угодно, но так не найти верного решения. Пока он недосягаем, просчитать его очередные шаги нереально. Оставалось только мечтать посадить в «куб», провести необходимые тесты, побеседовать, но такой возможности у Кэла не было. У правоохранительных структур был единственный подозреваемый, чье отношение к преступлениям еще требовалось доказать, и оно было столь хрупким и ненадежным.
Лайтман сморщился, принюхался, поднеся поближе к лицу послание, и скривился грязно выругавшись. От листочка нежно пахло фиалками. Сомнений больше не оставалось. Кэл резко крутнулся на каблуках, осматриваясь. Выглянуло солнце, в его лучах поблескивали лужи, над бетонным покрытием закурился легкий дымок– испарялась влага. Парковка выглядела как-то уютно и безмятежно. Въехала пара машин; из одной выскочили близнецы– мальчишки о чем-то громко споря, седой мужчина поодаль гнусаво бубнил в телефон. Лайтман понимал бесполезность своих действий, тот, кто подбросил конверт уже далеко. И скорее всего им был уличный пацан, вроде «малыша», за предложенную плату согласившийся передать «почту». До полудня оставалось более двух часов, Кэл с огромным бы удовольствием нарушил свою привычку не пить спиртное до ланча. Хорошая порция виски принесла бы облегчение и немного расслабила натянутые до упора нервы. Но пришлось обойтись, купленной в больничном автомате, баночкой колы, выхлебав ее залпом, Кэл поплелся вдоль коридора в сторону палаты Джиллиан, оттягивая время и давая себе возможность собраться. Давненько Кэлу не приходилось прикладывать столько труда, чтобы по его лицу нельзя было определить его внутреннее состояние. Внешнее безразличие – маска, которую он натягивал на лицо с отшлифованной годами легкостью, ускользало; во взгляде не было обычного беспечного выражения. Фостер лишь посмотрев на него, моментально раскусит его фальшивую веселость и наигранное добродушие, поймет, что он не на шутку встревожен и, не будучи глупенькой, спроецирует его беспокойство на себя. И окажется права. Как же он не любил ей лгать, но делал это с завидным постоянством при этом моментально ощущая ответную боль и гнев, ненавидя самого себя. Но снова придется. С независимым видом с легкой ухмылкой на лице Кэл вошел в палату Джиллиан широким свободным шагом, и сразу же наткнулся на препятствие. Лайтмана встретила снисходительно посмеивающаяся медсестра, широко разведя руки, она преградила ему путь, не пропуская дальше в палату.
– Больная должна отдыхать,– не терпящим возражения тоном, пророкотала она,– А вы мистер, мне попадаетесь не в первый раз, и ваши посещения нервируют мою подопечную.
– Дора,– скривился Кэл, закатывая глаза к потолку.
– Ну и физиономия, только в цирке выступать. На меня ваши ужимки не действуют.
Они стояли напротив, сверля взглядами друг друга, как два бойца на ринге, готовые к обороне и нападению. Кэл растянул губы в улыбке, склоняя голову в бок, и неожиданно подмигнул возвышающейся над ним полногрудой женщине. Она пару раз моргнула и опустила руки.
– Вы что гипнотизер?– проворчала она с опаской,– Двадцать минут, не более. Больная капризничает, она совсем недавно отошла от тяжелого наркоза, уговорите ее чего-нибудь съесть или хотя бы выпить сок.
– Постараюсь,– Кэл поднял руку, показав медсестре бумажный пакет,– Мороженое ей не возбраняется?
– Нормально,– Дора улыбнулась, и Кэл понял, что внезапно завоевал ее доверие. – Джиллиан любит шоколадное с орешками.
– Оно самое,– Кэл боком осторожно просочился вперед, медсестра отступила к стене, удивленно говоря,– Редкий мужчина так хорошо знает вкусы своей женщины.
– Мы коллеги,– хмыкнул Кэл и с трудом сдержал сокрушенный вздох, Джиллиан, укрытая до груди клетчатым пледом, с хитрым прищуром наблюдала за уморительной сценкой – противостоянием между Кэлом и медсестрой размышляя о том, как бы развертывались события дальше, если бы Лайтман узнал, историю Доры. По большой вероятности стал ее лучшим другом и поклонником. Эта милейшая женщина жила по соседству с семейством Фостер, многодетная мама и счастливая мужняя жена, не переваривала Алека и, в отличие от Кэла не пряча своих чувств, без обиняков высказывала Джиллиан свои подозрения в адрес «сэра Фостера». Как с презрением величала Алека, не понимая, на что надеется такая умница и красавица, как Джиллиан, закрывая глаза на выходки своего бесхребетного и занудного супруга.
По воле случая Дора оказалась палатной медсестрой и всячески ограждала Джиллиан от неприятностей и нежно заботилась о ней. Собиралась вопреки больничным правилам устроить ей освежающую ванную. А Кэл пришел, как всегда вовремя.
Стычка с Дорой оказала Кэлу неоценимую услугу. Она немного отвлекла его от тревожных мыслей.
– Привет,– Лайтман плюхнулся на стул,– Я только что купил Эмили машину,– фраза прозвучала так, словно он только что продал дочь в рабство, ужасно сожалея о сделке.
– Отличная новость,– Джиллиан мягко улыбнулась,– Эмили давно заслужила свой транспорт, а тебе пора прекратить опекать ее, как несмышленыша. Что ты будешь делать, когда Эм отправится в колледж?
– Женюсь на тебе,– сердито буркнул Кэл,– И начну перевоспитывать.
– Прекрати,– рассмеялась Фостер,– Ведь ты пришел ко мне не ради того, чтобы сообщить эту прискорбную новость. Кэл, что случилось?
От внимательного взгляда Фостер не ускользнула непривычная бледность Кэла, темные круги под ввалившимися глазами и странная суетливость, он явно был измучен и проводил бессонные ночи, растеряв свою способность мимикрировать.
– А с чего это ты взяла? Я уже не имею права заскочить к другу в больницу и угостить его мороженым,– Кэл быстренько отвел взгляд, наклоняясь, и вытащил из фирменного пакетика любимой кафешки Фостер фунтовый стакан шоколадного мороженого,– Это тебе угощайся.
– Кээл,– чуть на распев проговорила Джилл,– Ты отвратительно выглядишь. А за мороженое большое спасибо, больничная еда,– она сморщила носик,– Не слишком вкусная, чуть позже попрошу Дору покормить меня.– Фостер с беспечной улыбкой, словно говорила о чем-то само собой разумеющемся, посмотрела на свои забинтованные руки. Взмахнула левой, а правая рука, зафиксированная специальной медицинской повязкой ядовито голубого цвета, осталась неподвижной , лежа поверх пледа чуть ниже груди.
– Прости, Джилл,– Кэл мотнул головой и потер подбородок пальцами,– Совсем заработался. Без тебя в офисе пустыня. А я один рабочий верблюд.
– Мммм, не прибедняйся, – Фостер склонила голову в бок и облизнулась. Кэл раздразнил ее принесенным лакомством, рассмотрев знакомую этикетку, Джилл захотелось немедленно ощутить вкус мороженого. После наркоза во рту было противно и сухо.
С покровительственной ухмылкой Лайтман наблюдал за Джиллиан, правда, не рискуя предложить ей свои услуги, хотя стесняться не было смысла. Завтра или через день Фостер выпишут из больницы и им придется отбросить стеснение и прочие заморочки, что плохо, а что хорошо. Можно или нельзя. Так или иначе ему или Эмили придется не только кормить Джиллиан с ложечки, но завтрак, обед и ужин – это мелочи по сравнению с другими бытовыми проблемами. Слава Богу, Кэл вовремя сообразил и обратился в специальное агентство по найму и договорился о дневной сиделке, понимая, что Джиллиан будет значительно легче довериться постороннему человеку, чьей профессиональной обязанностью является уход за больными.
– Если ты не против?– с характерным щелчком, Кэл снял крышку со стаканчика,– У тебя найдется ложка?
Немного оторопев от предложения, Джилл замялась, представляя, как это нелепо и не совсем ловко будет выглядеть – Кэл кормит ее с ложечки. Вздохнула и смирилась, желание попробовать мороженое пересилило смущение.
– На прикроватном столике позади тебя.
Проглотив первую порцию, немного смущенная, и от этого как всегда очаровательная Джиллиан снова открыла рот, позволив Кэлу покормить себя мороженым. Он дважды ошибался и совал ложку себе в рот.
– Кэл! – она выставила вперед левую руку, преграждая дорогу очередной порции лакомства,– Все очень вкусно и ты потрясающе заботлив и нежен. Но я не верю, что ты приехал ко мне, чтобы сообщить о покупке машины и угостить меня мороженым. Кэл, что случилось? Ты весь на нервах.
– Да? Ты так считаешь? – он оттопырил губы,– Дело сложное попалось. И я снова связался с ФБР.
– ФБР?– нахмурилась Джиллиан,– Это то самое, о похищенных у меня трусиках? А вчера вечером ты что-то меня спрашивал о Карине. Или мне это приснилось во время наркоза?
– Как ты думаешь, Фостер, что произошло в доме Дюваль во время пожара?
Джиллиан менее всего ожидала вопроса о пожаре, решив, что это дело закончено, а Кэл перестанет домогаться ее и требовать объяснить, зачем она вернулась?
– Что тебя интересует? – она откинулась на подушки и перевела взгляд на потолок,– Я почти ничего не помню. До сих пор.
– А если постараться. С самого начала. Ты не помнишь, как оказалась на улице? Что было в доме? И мог ли быть там кто-то третий?– Кэл говорил жестко, и даже жестоко, напирая. Он привстал и наклонился над Джиллиан, вжавшейся в постель.
– Кэл, ты меня пугаешь. Что произошло? О чем я не знаю?
– Ты не сама выбралась. Тебя кто-то вытащил.
– Возможно!– она села, упираясь локтем левой руки Кэлу в грудь,– Не дави на меня! Не дави! – она вдруг испытала безотчетный страх.
– Тише,– он рывком поднялся со стула и отошел к двери, плотно прикрывая ее, – Я тебя не обвиняю, просто хочу понять, кому я должен быть благодарен за то, что сейчас мило болтаю с рассерженной Джиллиан.
– Подойди ко мне,– внезапно попросила его Фостер,– С другой стороны,– Откинь плед,– она говорила отрывисто, приказным тоном.
Кэл удивленно вытаращил на нее глаза.
– Что ты собираешься…
– Заткнись и делай, что я говорю.
Лайтман недоуменно выпятив нижнюю губу, решил не спорить с Фостер, осторожно отогнул край пледа.
– Задери рубашку! – велела Джиллиан,– Не делай такой вид, можно подумать ты ни разу не видел голых женских ног. Ну, давай же. Смелее я ничем не отличаюсь от твоих кошечек.
Нахмурившись, Кэл вздохнул и осторожно коснулся пальцами колена Джиллиан, ее кожа была горячей и гладкой, подхватил край больничной рубашки и потянул вверх. На обнаженном бедре оказались несколько уже покрывшихся тонкой корочкой, слегка припухших царапин. Одна длинная – начиналась под коленом и доходила до краешка выглядывающих из– под распашонки белых трусиков и две короткие, но более глубокие, их края для лучшего заживления соединяли крохотные скобки.
– Как я должен это понимать?
– Вот еще,– Джиллиан повернула голову, похожая царапина была на щеке рядом с ухом,– И еще есть на этом запястье под повязкой, она едва заметно пошевелила загипсованной рукой.
– Фостер, не изъясняйся загадками.– Кэл поправил рубашку и вернул на место плед.
– Из этих царапин удалили обломки шипов боярышника. Да! Меня кто-то вытащил из дома и проволок между колючих кустов, бросив на лужайку. Но я не помню! В доме никого не было. И сам знаешь – это очень тихий район и днем жизнь там замирает. Супермена на улице я тоже не встречала.
Она замолчала, и плотно сжав губы, смотрела на Кэла сердитым взглядом, ожидая объяснений.
Лайтман неопределенно пожал плечами и коротко хмыкнул.
–Кстати о пропавших трусиках. Когда вы с Сарой шлялись по магазинам случайно не оставляли машину без присмотра?
– У меня нет привычки, бросать свою собственность на произвол судьбы,– излишне резко ответила Фостер,– А это имеет какое-то отношение к пожару и моему таинственному спасителю.
– Возможно,– буркнул Кэл.
Он так и не решил, стоит рассказывать Джиллиан о грозящей ей опасности или пока он до конца не разобрался и не поговорил с Кэндалом, не имеет смысла ее преждевременно беспокоить. Все же в больнице под присмотром целого сонма врачей медсестер Фостер ничего не угрожает. Пусть отдыхает и набирается сил. Хоть Джилл и не понравился его внешний вид, она сама не далеко от него ушла – на бледном осунувшемся лице ярко горел румянец, а под глазами залегли глубокие тени.
Руки привычно, словно сами по себе без приказа мозга оказались глубоко в карманах джинсов, потирая бедра сквозь ткань, Кэл прошелся по палате, останавливаясь у окна. Приспущенные жалюзи почти не пропускали солнечный свет, но один случайный лучик, насмешливо плясал на задвинутой в самый угол подоконника корзинке с фиалками. Фиалки. Пока Эмили выбирала машину, Кэлу позвонил Таннер.
Молодой человек, с величайшим трудом сдерживал злость. Скрипя зубами и через слово матюгаясь, объяснил, что поиски покупателя фиалок ни к чему не привели.
Агенты планомерно обошли все цветочные салоны, магазины, лавочки, побывали у частных торговцев и все без полезно никто не торговал подобными дизайнерскими корзиночками. И лишь случайно один из ФБРовцев наткнулся на стихийный цветочный развал в Мерилинде около автобусной остановки. Продавец хорошо запомнил, как в середине дня его прилавок обступила стайка молоденьких девушек. Они щебетали, ворковали, глупо хихикали и беззлобно переругивались, выбирая букет. Мужчина поинтересовался – кому предназначены цветы. Одна самая дерзкая и наглая звонко расхохотавшись, ответила: «Подруге на могилу. Ее жених приревновал и задушил за полчаса до венчания». Торговец не понял, правду говорит девчонка, или над ним издевается, но на этом их разговор окончился. У одной милашки зазвонил телефон, она невнятно буркнула на непонятном языке. Кто-то из девушек тут же бросил на прилавок наличку, другая схватила корзинку с фиалками, и они все вскочили в подъехавший автобус.
Торговец не запомнил ни номера автобуса, ни в каком направлении он шел, а на вопрос узнал бы он кого-то из покупательниц, ответил отрицательно. Немного помявшись признался –он не интересуется женским полом и все девицы, куколки, милашки для него на одно лицо. Губки, глазки… много шума и капризов.
– Violets – фиалки,– раздраженно проворчал себе под нос Кэл, беря с подоконника корзиночку с цветами
– Violent– насилие? – не расслышала Джиллиан, и повернула голову в его сторону.– Ты сказал насилие? В чем дело?
– Нет, я сказал фиалки, а не насилие,– с плохо сдерживаемой яростью, ответил Кэл!– Фиалки! Это цветы просто цветы! Обыкновенные цветы. Почему, черт побери, они должны быть связаны с сексом и насилием?
– Не понимаю тебя Кэл, но это сказал ты и почему вдруг окрысился на фиалки, они в принципе милы.
– Но?– он присел на стул рядом с изголовьем кровати, вертя в руках благоухающий букет,– Тебе в них что-то не нравится? Они странные? Или что-то еще.
– По отдельности цветы очень симпатичные, нежные, но то, как их скомпоновали в эту чисто «деревенскую» композицию, вызывает отталкивающие ощущения. Все как то излишне. И разнообразие красок, и резкий аромат, словно подбирали самые пахучие цветы, и эта ленточка с бантиком. Претенцезионно, вычурно и безвкусно. Поставь их на место,– Джиллиан отползла на противоположный край постели, у меня сразу начала болеть голова,– А еще лучше подари кому-нибудь из персонала, пусть украсят сестринский пост.
Кэл провел в палате с Фостер чуть более двадцати минут и снова отметил, что Джилл ведет себя как-то нервно. Ерзает на кровати, вертится, переворачивается с бока на спину, то сгибает колени, подтягивая их к животу, вы вытягивается в струнку. Вздыхает и постоянно облизывает губы, на вопрос хочет ли пить, или еще мороженого, ответила отрицательно. Все говорило о том, что ее явно что-то беспокоит.
– Послушай, Джилл, может позвать медсестру, а я на пару минут удалюсь?– цветы заняли свое место на подоконнике, а Кэл вопросительно пялился на Джилл в очередной раз, подтянувшуюся на локте левой руки, пробуя сесть поровнее.
– Лучше вытащи из-под спины вторую подушку,– попросила его Фостер и вдруг ее губы искривила презрительная усмешка, Джилл сморщилась и откинулась назад, закатывая глаза к потолку,– Ты думаешь, я тебя стесняюсь и боюсь признаться, что мне нужно в туалет? Какая глупость. Но спасибо за внимание. У меня болит все тело, и зудит кожа, я бы согласилась, чтобы меня подвесили за ноги вот на этой люстре,– чуть ли не выкрикнула она и внезапно замолчала, глядя на Кэла тревожным взглядом.
Она пыталась вспомнить мелкие подробности – все что они делали с Сарой объезжая магазины перед свадьбой и забирая заказы. Что-то мешало сосредоточится, какой-то противный колокольчик негромко, но неустанно звенел в ушах, старательно запутывая мысли.
Но стоило Кэлу сделать предположение о ее физиологических потребностях – колокольчик перестал звенеть, а сознание стало чистым, и Джилл приоткрыв рот, замерла. Сглотнула и почти незаметно кивая, проговорила:
– Да, был момент. Я оставила машину не только незапертой, но и не вытащила ключи из замка зажигания. Минут на пять. Этого было достаточно, чтобы открыть заднюю дверку, вытащить не только трусики, но и все наши покупки, а при желании угнать машину.
– И где это произошло?– Кэл мысленно пролистал снимки, сделанные в тот знаменательный день таинственным фотографом
– На автозаправке около въезда на путепровод,– почти прошептала Джиллиан, ощущая себя крайне неловко. И непонятно зачем пояснила,– Мы ходили по бутикам несколько часов, а там обычно, если приходится ждать предлагают кофе, чай или минеральную воду. Пить хотелось постоянно. Потом проторчали в пробке около часа,– Я чувствую себя идиоткой,– она прикрыла лицо согнутой в локте левой рукой,– Но в тот момент даже не возникло подозрений, что кто-то может забраться в машину в таком многолюдном месте. Да и вообще я думала о другом.
