Текст книги "Теплый шоколад на десерт (СИ)"
Автор книги: primavera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 58 страниц)
– Горим,– дернулся Кэл.
Аппетитный запах хорошо пропеченного сдобного теста наполнил кухню.
– Не сгорели,– он выпятил губу, причмокивая,– Где тут у нас крем завалялся?– влез в холодильник,– Ты так и не угадала, с каким кремом будут булочки.
– С клубничным,– примирительно улыбнулась Джиллиан.
– А подсматривать нехорошо,– он сморщился, схватив горячую булочку, потряс рукой в воздухе. И принялся ловко наполнять кремом, еще дымящиеся золотистые шарики.
Джиллиан пододвинула стул, устраиваясь на сиденье, облокотилась о столешницу, подперла ладонями щеки и с лукавой улыбкой следила за руками Кэла. Она не умела долго на него обижаться.
– Хочешь снять пробу, милая?
– Зачем задавать глупые вопросы.
– Это так не очевидно?
– Интересно, наступит момент, когда в разыгрываемом тобой моно спектакле, сменится репертуар?– Джиллиан схватила булочку, вонзая в нее зубы. Широко распахнула глаза,– Горячо. Но вкусноооо.
– Возможно,– загадочно ответил Кэл, отправляя в духовку новую партию.– Сладкоежка.
– Не начинай,– она закатила глаза, слизывая вытекший крем.– Апельсинового сока у тебя случайно не найдется?– ее взгляд стал хитрым. Вскочив на ноги, она побарабанила пальцами по дверке холодильника
Приподняв одну бровь, Кэл вытянул губы трубочкой, дернул носом и ехидно улыбаясь, нарисовал в воздухе рукой замысловатую фигуру.
– Кажется, где-то было детское питание. В коробке с этим рыжим мерзким фруктом на боку,– он коварно подмигнул Джиллиан.
– Прекрати издеваться. Большой мальчик,– она толкнула его в плечо, и отправила в рот остатки булочки, испачкав подбородок в сахарной пудре,– Потрясающе вкусно.
Улыбка Джиллиан дрогнула, когда Кэл одним плавным движением переместился ближе, она облизала губы и чуть напряглась – он обнял ее за талию, привлекая к себе. Не меняя позы, Кэл смотрел ей в глаза и расстояние между ними сокращалось. Джиллиан, собираясь отступить, опустила ресницы, в глазах Кэла плескалось нахальство, и он явно задумала очередную каверзу. Но чтобы случилось это!
Его поцелуй был неторопливым и спокойным и удивительно нежным. Она, зная темперамент Кэла, предполагала, что когда ЭТО случится между ними все окажется по иному, – более требовательно, резко и даже грубо. От человека видящего людей насквозь и, считывающего их «хочу» «не хочу» без особого труда по взмаху ресниц и подергиванию уголков рта, чей взгляд впивался в мозг, словно раскаленные иглы, извлекая на свет самое потаенное, следовало ожидать чего-то особенного. Может поэтому ленивое очарование поцелуя полностью обезоружило ее, лишив самообладания.
Джиллиан подняла руку вверх, и уперлась Кэлу в грудь, собираясь оттолкнуть, но вместо этого скользнула ладонью на плечо, вцепившись пальцами в ворот футболки. И замерла. Ее губы уступили и раскрылись. Его поцелуй был все таким же дразняще медленным и ласковым.
Дюжина неясных мыслей роилась у нее в голове, затем унеслась прочь. Остались только жар и наслаждение и несомненно, обещание или угроза чего-то большего. Правда Джиллиан не была уверена, желает ли она продолжения именно сейчас. Что-то внутри нее взбунтовалось, возможно дело в том, что когда Кэл упомянул детектива Валловски, она расслышала в его голосе огорчение. И Джилл уперлась руками в грудь Кэла.
Да он хотел большего. И значительно сильнее, чем сам ожидал. По замыслу этот поцелуй должен быть совсем простым, нежным прикосновением к щеке и подбородку, сопровождаемый насмешливыми словами о неряшливости и с очередной издевкой, связанной с возрастом Джиллиан. Но теперь Кэл едва мог прийти в себя. Отстранился, колени дрожали, в голове тихонько звенело и кружилось, как после жесткого похмелья.
Открыв глаза, Джиллиан издала приглушенный звук похожий на стон. Медленно вздохнула. «Ничего не было»,– приказала она себе, сжимая кулаки, и сразу же распрямляя пальцы, Кэл не должен видеть ее гнева. Хотя в это мгновение она не понимала почему «не было». Повинуясь инстинкту, она шагнула в бок, обойдя Кэла и встав к нему спиной, получила несколько секунд для восстановления дыхания и вернуть способность трезво рассуждать.
Вскинула руку к голове, на мгновение задержала ее у виска, и убрала за ухо упавшую на лицо прядь волос, как ни в чем не бывало, ухватила двумя пальцами булочку, выбрав самую поджаристую.
– Я угощусь еще одной?– глянула на Кэла чрез плечо. Без доли смущения или гнева забавно сморщила нос,– Не говори, что я сладкоежка. Ладно?– опустила взгляд, нахмурила брови,– И не делай больше так,– Джиллиан с укором посмотрела на Кэла. Все же опыт выработанный годами общения с Кэлом выручил ее снова. Она могла улыбаться и выглядеть равнодушно– уверенной, желая наброситься на Кэла и отдубасить кулаками, расцарапать его нахальную физиономию до крови.
– Это ты о чем?– прикинулся непонятливым,– Покрутил рукой у нее перед лицом,– Ты же знаешь, я не могу тебя читать.
Выслушав это небрежное признание, Джиллиан утвердилась в верности принятого решения. «Ничего не было». Она не сделает первой шаг навстречу, начав выяснять отношения.
– Ты испачкал меня в муке. Это отпечатки твоих рук,– она тыльной стороной кисти стряхнула муку с платья и с беспечной улыбкой взмахнула рукой,– Думаю, стоит сменить одежду. Ты не откажешься от моей помощи? Не будешь против, если те булочки,– она указала на духовку,– Начинять кремом буду я. Ванильным. И они приобрели бы более пикантный вкус и соблазнительный вид, искупавшись в шоколадной глазури. Как ты на это смотришь?– Джилл бросила на Кэла вопросительный взгляд, приподняв уголок брови,– Мммм…
– Можно,– он кивнул. Воздух в кухне стал тяжелым и вязким. Ни слова о поцелуе. Улыбается, вежлива, напряжена, как бегун на высоком старте, надежно спрятавшись в непробиваемый кокон.
– Я быстро,– Джиллиан помахала ему рукой,– Не начинай без меня.
Она уходила медленно, выпрямив спину и откинув голову назад, всеми силами сдерживая себя, чтобы не ускорить шаг.
Провожая взглядом Джиллиан, Кэл пытался понять, что произошло. Отбросив все лишние мысли, он сосредоточился на поцелуе, неожиданно вкравшееся сомнение бросило в жар. А был ли поцелуй? Джиллиан ответила ему? Иди же это его фантазия, настолько реальная, что он принял ее за правду. Он что сходит с ума?
Хватило пары минут для обдумывания случившегося. Джиллиан не желает что-то менять в их отношениях, она выбрала любопытный, но весьма болезненный и обидный для него способ, показать свое отношение к случившемуся. Ничего не было! Случайный поцелуй, который не заслуживает внимания и не стоит абсолютно ничего.
Может оно и к лучшему, учитывая, через что им придется пройти в ближайшее время. Оно не располагает к любви.
– Все же в этой жизни есть вещи, за которые я готова продать душу,– Джиллиан томно прикрыв глаза, облизнулась.
– Ух, ты, как интересно. И что же столь дорого ценится?
– Например, горячая ванна с душистыми маслами и солью. Пенная, под романтическую музыку и вприкуску с хорошим французским вином. Ммммм…
– Не знал что ты сибаритка, Фостер,– иронично хмыкнул Кэл, делая нырок вперед и с прищуром всматриваясь в лицо Джиллиан.
– Есть много тайн, что неподвластны вашему разумению сэр Лайтман,– она, положив ладонь ему на грудь, удержала Кэла, не дав ему приблизиться к себе.
– Доктор Лайтман,– на автопилоте проговорил он, морща нос.
– Оооо!!!– Джиллиан всплеснула руками,– Я могла бы делать ставки на то, что ты обязательно меня поправишь, и оказалась бы в выигрыше,– она легонько толкнула Кэла в плечо, отходя в сторону,– А теперь все, оставь меня. И не делай такие круглые глаза. Ты сказал, я могу чувствовать себя, как дома. Так что катись отсюда, Лайтман.
– О, Боги и это нежная и интеллигентная доктор Фостер,– Кэл задрал голову вверх, театрально закатывая глаза, попятился и чуть не грохнулся на задницу. Спасло вовремя встретившееся кресло,– глянул на хихикающую Фостер,– И вообще-то это моя спальня.
– Была, теперь все это принадлежит мне,– она взмахнула рукой.
Несколько секунд поиграв в гляделки, они рассмеялись.
– Джилл…
– Тшшш, не надо не говори того о чем потом пожалеешь,– по ее лицу скользнула тень, быстро сменившаяся мягкой улыбкой.
– Думаешь, пожалею?– Кэлу не удавалось отвести взгляд от ее губ. Влажные, улыбающиеся они были такими…– он на секунду прикрыл глаза и мотнул головой, вспоминая поцелуй на кухне.
– В нас с тобой сидит полторы бутылки вина,– Фостер словно извинялась.
– И где же это они там устроились,– выпучив глаза, Кэл похлопал себя по животу.
– Кэл!
– Ухожу. Если будешь тонуть, кричи громче.
– Джилл ты...
Он вошел в гостиную, и моментально забыл, что хотел сказать. На полу валялась раскрытая книга, едва слышно бубнил включенный телевизор, а Джиллиан мирно спала на диване.
Она натянула на себя, вишневый плюшевый плед, укрывшись им до носа, и лежала, свернувшись калачиком, прижавшись спиной к груде диванных подушек.
Осторожно ступая, Кэл подошел ближе и наклонился над ней. Она показалась ему такой хрупкой и беззащитной. И немного одинокой. Кэл сдержал вздох, и остановил себя, желая просто к ней прикоснуться. Его внезапно захлестнуло чувство щемящей нежности.
Он все же присел на корточки рядом с диваном, ласково поправила прядь каштановых волос, упавшую на глаза, и почти не дыша, прикоснулась губами к гладкой, прохладной щеке женщины. Потом выпрямился, раздумывая, разбудить Джиллиан или не стоит. Едва заметно улыбнулся, и погасил верхний свет, выключил телевизор, оставив зажженным один торшер в дальнем углу гостиной.
Джиллиан что-то пробормотала и зашевелилась, но не проснулась. Она вытянулась во весь рост, потерлась щекой о подушку и чему-то улыбнулась во сне. Ее лицо было абсолютно расслаблено и спокойно. Щеки покрывал яркий румянец, Кэл напрягся, задержав дыхание, но тут же отрицательно мотнул головой – не лихорадочный с белыми полукружьями под глазами, а мягкий и теплый свойственный здоровому человеку.
Джилл негромко посапывала и, вздохнув, повернулась на бок, выставив из-под пледа босую ногу. Аккуратно подстриженные ногти покрывал матовый алый лак. Открылась еще одна малюсенькая тайна, стало понятно, чем так долго занималась Джиллиан, оккупировав его ванную.
Кэл поднял книгу, положил ее на кофейный столик рядом с диваном и ушел прочь. Не верилось, что мирная идиллия окажется недолговечной. Уже завтра на Фостер посыплются неприятности. Как будто ей было мало пожара и вирусной инфекции, едва не угробивших Джиллиан.
Вернулся на кухню и плеснул в бокал немного виски и только поднес его ко рту, как позади раздалось негромкое и насмешливое:
– Любовался, ага. – Эмили легонько толкнула отца в плечо.
– Не болтай ерунды,– он сделал глоток виски.
– Пап, не отрицай я же не слепая. Любовался. У тебя было такооое лицо, словно ты вот– вот расправишь крылышки и взлетишь.
– А тебя не учили, что подсматривать нехорошо,– осуждающе глянул на дочь.
– Кто бы упрекал. Первый шпион королевства,– фыркнула Эмили и, состроив умоляющую рожицу, попросила, – Лови момент, пап,– став абсолютно серьезной,– Прошло больше года, а ты все думаешь. Сложно...
– О чем, милая?– он плюхнулся на стул, закидывая ноги на кухонный стол. Несколько часов назад, он чуть не разрушил все то, что собирал последние месяцы по крохотным кусочкам.
– Ой, не делай такой непонимающий вид. Вот на том диване,– Эмили махнула рукой в сторону гостиной, – Ты мне признался, что любишь. И не говори мне, что это была всего лишь твоя фантазия?– Эмили устроилась на соседнем стуле, обвела рукой вокруг лица Кэла, скопировав его жест,– Я же все вижу,– пододвинула к себе блюдо с булочками, поморщилась и толкнула пальцами ноги отца, они с грохотом обрушились на пол.
Кэл снова пригубил виски и качнул головой.
– Ты лезешь не в свои дела, Эм.
– Если это касается счастья моего отца, то дела мои. Я люблю вас обоих и хочу, чтобы вы были счастливы. И мне будет спокойней, если ты будешь под постоянным присмотром, когда я уеду в колледж.
– Такая юная и такая расчетливая.
– Вы снова о чем-то спорите?– щурясь от яркого света, на кухню вошла Джиллиан.
Кэл не успел ответить. В дверь позвонили. Все трое недоуменно переглянулись – часы показывали пол одиннадцатого. Добропорядочные люди в такое время готовятся ко сну, а не шляются по гостям.
– Я открою,– подпрыгнула Эмили, затолкала в рот остаток булочки и сорвалась со стула. Кэл успел только взмахнуть рукой, а она уже унеслась из кухни.
– Ты чего– то боишься?– обратилась к нему Джиллиан, положив руку на плечо, едва заметно сжимая пальцы. От нее не ускользнуло, промелькнувшая на лице Кэла гримаса страха и то, как он дернулся, пытаясь ухватить дочь за рукав,– У Эмили новый мальчик и он жутко тебе не нравиться?
– Что?– Кэл нахмурился, он пытался расслышать, что творится у входной двери, о чем так весело щебечет Эмили, то и дело хихикая,– Нет,– он поджал губы, секунду промолчав,– Поздно, любопытно кого принесло в такой неурочный час?
Он только поднялся на ноги, решив поинтересоваться незваным гостем, сделал шаг и был вынужден остановиться. На кухонной стойке заплясал, в режиме вибровызова его мобильный. Кэл хлопнул ладонью по столу, потянувшись за телефоном, выписывающем круги между чашками, но неудачно, попал по блюду с фруктами и опрокинул молоко, недопитое Эмили, зло матюгнулся. Телефон соскользнул со столешницы и налету был ловко пойман Джиллиан.
– Лайтман слушает,– рявкнул Кэл в трубку, отклоняя в бок и выглядывая в прихожую.
– Джиллиан,– радостно позвала Эмили,– Для тебя сюрприз.
– Уже иду.
– Джилл, нет!– Кэл обогнул стол, пытаясь ее задержать,– Минуточку,– бросил в трубку, кидаясь следом за Фостер, но все равно опоздал.
Джиллиан и Эмили уже сидели на диване, уткнувшись носами в яркий бумажный пакет, лежащий на коленях Эмили.
– Какая прелесть!– воскликнула девушка, – Вау! Тут даже конвертик с карточкой. Осторожней, Джилл!!– Эмили вытащила из упаковки керамический горшочек с фиалками, отдавая его Джиллиан.
– Цветы великолепны, Джилл,– лукаво сказала Эмили,– Признавайся кто твой таинственный обожатель?
Кэл нахмурился, готовый к любым неприятностям.
Лицо Фостер вспыхнуло от радости, как только она увидела изящный, явно ручной работы горшочек с африканскими фиалками. Склонившись над цветами, она осторожно прикоснулась к сочно-зеленым листьям и бархатистым лепесткам пурпурных соцветий.
– Какие милые и нежные,– проворковала Джиллиан и взяла в руки белый без надписи и не заклеенный конвертик с золотыми уголками.– Эм, будь другом вытащи карточку.
– Угу. А что там написано?– Эмили сгорая от нетерпения, протянула Джиллиан картонный четырехугольник с выбитыми по всей его поверхности серебристыми фиалками,– Какая красотища. И кто это тебе дарит такую роскошь?– осуждающе глянула на отца.
Фостер пожала плечами, теряясь в догадках, кто бы мог прислать ей такой прелестный подарок, и замерла от удивления. Поперек лицевой стороны визитки широким размашистым почерком было написано одно единственное слово : «Майки».
Ее нежная улыбка, медленно погаснув, превратилась в болезненную гримасу.
Помедлив секунду, Джиллиан подалась веред и отшвырнула от себя горшок с цветами, так словно он в ее руках внезапно превратился в скользкую змею, готовую ужалить. Она вложила в этот толчок столько силы, что горшок перелетел гостиную, ударился об распахнутую дверь и разбился, осыпавшись на ковер острыми кусочками застывшей глины.
– Нет!– хрипло выкрикнула она, передернувшись от отвращения. Фостер, скрестила руки на груди и поджала ноги, плотно соединив ступни, отгораживаясь от столь обрадовавшего ее подношения, глядя испуганным и полным брезгливости взглядом на керамические черепки и цветочный кустик.
– Я уберу,– растерянно предложила Эмили, приподнимаясь с дивана.
– Нет!– приказал ей Кэл,– Сиди, где сидишь. Собирать это,– он указал на рассыпавшийся ком сухой земли и поникшие сломанные цветочки,– Дело криминалистов. Оставь в покое упаковку.
– Почему?– вытаращила глаза девушка.
– Джиллиан,– Кэл проигнорировал вопрос дочери,– Ты знаешь кто это? Не молчи,– Кэл смотрел на поникшую Фостер, отрешенно глядящую в одну точку. Он понял, что в это момент она была далеко от его дома. Губы женщины дрожали, со стороны казалось, что она молится, а по враз побелевшим и осунувшимся щекам одна за другой сбегали слезы, Джиллиан их даже не смаргивала.
До этого злополучного момента Фостер и не подразумевала, насколько хорошо она помнит случившееся более двадцати лет назад, считая, что давно похоронила неприятные ощущения гадливые до дрожи и ледяного ужаса.
Он не сумел ее задушить. Просто не хватило сил? Или не хотел? Скорее второе. Его сильное тренированное тело спортсмена, обладало сокрушительной мощью; несмотря на неполные четырнадцать лет, он был силен, и не раз доказывал ей это, подхватывая ее на руки и вбегая на второй этаж с такой легкостью, словно она ничего не весила.
Она перестала сопротивляться, перестала молить о пощаде, только хрипло сипела, пытаясь втянуть в себя немного воздуха, продлевая агонию. Он душил ее с наслаждением, навалившись всем телом, вжимая в мягкий матрас кровати. Впиваясь липким от недавно съеденного мороженого ртом в ее разбитые губы. С яростью, выкрикивая, что-то невнятное, брызгая слюной, глядя в широко распахнутые глаза, полные бессильного отчаяния и слез, до тех пока они не подернулись дымкой забытья.
Затем сидел рядом с ней, любовался белоснежным платьем, гладил безжизненное лицо, целовал посиневшие губы, нежную шею, буквально купался в густых распущенных волосах, пропуская меж пальцев шелковистые пряди, подносил их к своему лицу, вдыхая сладковатый цветочный аромат духов и под конец, заплел в кривую лохматую косу.
Чувствовал, как его бушующее нутро потихоньку успокаивается. Возбуждение уходило, подобно океанской воде при отливе.
Он не заметил, как она очнулась и приоткрыла глаза, но лежала, затаившись без движения, ее тело сковал страх, страх за свою жизнь. Она видела его низко опущенную голову, взмокшие от пота и повисшие вдоль щек слипшиеся волосы. Дрожащие, влажные губы, густую слюну, мерзко стекающую из уголка еще по детски пухлого рта.
Она боялась вздохнуть, боялась пошевелиться. Узкий, туго затянутый корсаж платья, сдавливал грудь, шелковая шнуровка на спине врезалась в кожу. Пышная пена кружев юбки собралась комом на бедрах, обнажив ее исцарапанные ноги.
– Ли,– хрипло прошептал он,– Ли, я не хотел, прости меня. Это был не я. Это она. Она превратила меня в чудовище. Ли я люблю тебя, умоляю, спаси, не дай мне убить тебя.
Майкл Кендалл, сын английского аристократа, увезенный матерью как можно дальше из отцовского дома, был прелестным ребенком. И вряд ли, глядя на это белокурое чудо, кто-то из его близких мог подумать, что малыш получил в наследство от родителя его многочисленные пороки и талант к безудержным развратным игрищам.
Мальчугана с раннего детства ласково называли Майки. Искаженный вариант имени приклеился к нему из-за того, что начав говорить, ему долго не давалась буква «л» и он проглатывал ее. Тыкая указательным пальчиком в грудь, беззубо улыбался, и гордо вскинув кудрявую головку, называл себя:
– Я Майк. Майки,– звонко хохотал и протягивал открытую ладонь за очередным лакомством .
Сначала это были мать и бабка с дедом, а потом новоявленный папочка, пожелавший усыновить мальчика, и давший свою фамилию Беллами.
В четыре года Майки осознав свою привлекательность во всю пользовался ею, требуя к себе особого отношения. Белокурые кудряшки, пухлые с капризным изгибом губки и огромные темно-голубые глаза, отражавшие всю глубину детской невинности, притягивали к себе взгляд и вызывали искренне умиление. Желание потискать и расцеловать в розовые и нежные щечки. Тетушка Дэзи, младшая сестра матери, которая больше всех обожала тискать мальчугана и сажать к себе на колени, называла его «мой ангел». Чмокала в открытые глаза и заливисто хохотала, когда маленькие ручонки цеплялись за ее пышную грудь.
Единственный ребенок в очень богатой семье он с самого раннего детства не знал ни в чем отказа. Его капризы и желания исполнялись моментально, лишь стоило ему произнести волшебное слово «хочу».
Мэлоди неоднократно пыталась подарить своему «наследному принцу» братика или сестричку, но все ее беременности заканчивались выкидышами. Лишь когда Майки отметил свой девятый день рождения, в семье появился долгожданный ребенок – девочка, названная в честь одной из героинь романа «Унесенные ветром». Мелани.
Теперь родственники Майки уделяли значительно меньше времени, сосредоточив все внимание на малышке, и он все чаще слышал сердитые слова отца « ты старший», «ты уже взрослый», «смотри какая она крохотная». Он улыбался, согласно кивал, исходя злобой и всем сердцем ненавидя младшую сестренку.
Чтобы как-то заполнить пустоту, проводил свободное время на кухне или в крыле дома для прислуги, бесстыдно подсматривая за горничными и кухаркой, когда они посещали ванную.
Но это занятие быстро надоело Майки, и он вновь переключил внимание на сестру, наблюдая за Мелани и ее няней, заигрывающей с красивым мальчиком, таким внимательным взглядом, изучающим ее стройное тело.
И однажды в белокурой головке родился план.
Мелани едва исполнилось восемь месяцев. В доме стояла предпраздничная суета, все готовились к стоящему на пороге Рождеству. В сочельник ранним утром в доме раздался дикий крик Мэлоди. Придя в спальню к дочери, она, заглянув в детскую кроватку, обнаружила девочку мертвой. Так вместо намеченных вечеринок и приемов в доме поселился траур. Врачи и следователи пришли к единому мнению, по недосмотру няни Мелани перевернулась на животик, уткнулась лицом в слишком мягкую подушку и задохнулась. Бедную няню не желали слушать – она утверждала, что никогда укладывала девочку на подушку, строго соблюдая гигиенически нормы.
Никто и не представлял насколько был привязан Майкл к своей младшей сестренке. Он ревел в голос, оплакивая Мелани. И уж тем более ни у кого не возникло подозрения, что искренние слезы мальчика, на самом деле были слезами злой, затаенной радости. Избавиться от вечно вопящей конкурентки в борьбе за внимание и любовь близких, оказалось так просто.
Поздно вечером нянька, покормив и уложив в кроватку Мелани оставила ее одну и беспечно трепалась со своим хахалем по телефону в просторном холле особняка. Оказалось так легко незаметно пересечь галерею второго этажа, и бесшумно прошмыгнуть в детскую спальню. Чмокнуть на прощание мирно посапывающую сестренку в розовую щечку, повернуть ее головку и придержать затылок, спящей крохи, пока детское тельце не перестанет дергаться под рукой.
Просто и приятно. В момент, когда девочка вытянулась в предсмертной судороге, Майк испытал неизведанное ранее сотрясающее тело чувство наслаждения. В тот миг он еще не знал, что такое оргазм. И почему его белоснежные детские трусики оказались испачканными липкой и на ощупь белесой слизью.
С этого момента он снова властвовал в доме. И этой власти стало значительно больше, а возможности превратились в необъятные.
====== Часть 14 ======
– Джилл, – Кэл опустился рядом на диван, сиденье спружинило, мягкого колебания оказалось достаточно, чтобы Джиллиан в страхе подпрыгнула и отшатнулась от Кэла, завалившись на бок, затравленно вскрикнула:
– Не надо, – замотала головой, выставляя вперед руки, отталкивая. Вжалась в диванную подушку, часто-часто моргая со свистом втягивая в себя воздух.
– Джилл, – еще раз требовательно позвал Кэл. Коснувшись ее плеча, легонько тряхнул и приподняв голову за подбородок.
– Джиллиан, все в порядке. Это я.
Она приоткрыла рот, сглотнула, разлепила плотно сомкнутые веки и, через секунду, ее взгляд стал осмысленным.
– Кэл, – хрипло проронила Джиллиан, проведя ладонью по лицу, как бы смахивая липкую паутину. Мозг с трудом, но все же разделил реальное и болезненное прошлое, – Кэл, – почти беззвучно прошептала она.
Столько лет Джиллиан гнала от себя воспоминания о той июльской ночи, напоенной ароматом цветущих на клумбах фиалок, романтично лунной и одновременно мерзостно жуткой. Вытравливала из подсознания ощущения приближающейся смерти, расслабляющее и леденящее тело. Серый туман перед глазами, рвущую легкие нехватку воздуха и мучительное, но долгожданное погружение в небытие.
– Кэл,– прозвучало более разборчиво и внятно. Лицо Кэла приобрело четкие очертания, сменив давящий образ Майка, скалящего зубы в сладострастной улыбке и тянущего к ее горлу скрюченные пальцы.
Выдохнув с облегчением, Джиллиан расслабленно опустила плечи, жалко улыбнулась и сразу же прикусила задрожавшую нижнюю губу, борясь со слезами.
– Прости, – выдавила она из себя, избегая смотреть Кэлу в глаза, ухватила его руку за запястье, отнимая ее от своего лица. Отвернувшись в сторону, она сгорбилась, нервными движениями накручивая на палец бахрому, скомканного под спиной пледа.
– Что это было? – на глаза Кэлу попался белый картонный прямоугольник, лежавший около ножки стула, он наклонился и поднял тисненую серебром карточку.
– Ничего особенного, – хрипло на вздохе проговорила Джиллиан, ей до сих пор не удавалось избавиться от ощущения удушья.
– Ндаа, – выговорил Кэл, вложив в короткий протяжный слог столько сарказма и недоумения, что хватило бы на длиннющую тираду, не поверив Фостер ни на йоту. Аккуратно держа карточку за обрезы, Кэл поднес ее к лицу, прочитав вслух, – Майки, – заинтересованно хмыкнул, – Джилл, кто это?
– Никто, – излишне небрежно и поспешно ответила Джиллиан. Прерывисто вздохнув, стерла кончиками пальцев слезы со щек, шмыгнула носом и повторила с нажимом: – Никто, – при этом она едва заметно приподняла плечо, на секунду задержав дыхание.
Лжет и боится. Джилл не удалось провести Кэла. Она отлично знала этого «Майки».
Кэл восхитился способностью Джиллиан так быстро взять себя в руки, ну или хотя бы попытаться сделать безразличный вид, ее откровенной ложью и тем, как она поспешно, но ловко спряталась под фальшивую маску облегчения, «закрываясь» от него. В миллионный раз пожалев, что ему так сложно «читать» по лицу Джиллиан, особенно сейчас, когда она напряжена, и не смотря на волнение «держит лицо», а желание узнать подробности о таинственном «Майки» жгло внутренности Кэла и терзало мозг.
Но придется немного перетерпеть.
С сожалением кхекнув, он все же попридержал натиск.
– Возьми, – вытащив из кармана, Кэл протянул Джиллиан белоснежный носовой платок.
– Надо же, – она с искренним удивлением повертела его в руках, – Не предполагала, что в кармане твоих штанов может храниться такое чудо, – говорить о чем угодно, лишь бы вытравить из памяти сиплое дыхание Майки, его невнятное бормотание, переходящее в визг. Но все ее старания выглядеть спокойной остались безуспешными, голос звенел и вибрировал на непривычно высокой ноте. Отвернулась в сторону, высморкалась и скомкала платок в кулаке, – Выстираю и верну в первозданном виде, – одарила Кэла милой улыбкой, но ее взгляд остался ледяным, застывшим.
– Чем плохи мои штаны? – Кэл недовольно выпятил губы и, взмахнув рукой, описал кистью круг возле лица Джиллиан, подался вперед, нависая над ней, – Но, Джиллиан, – его указательный палец замер у нее перед носом, – Не пытайся сменить тему. Бесполезно. Я от тебя все равно не отстану. Кто такой этот Майки? Почему он послал тебе фиалки? Прелестные цветочки, такие же украшают твой кабинет. И глянь, как небрежно и безжалостно ты обошлась с ними. Что за бурная и странная реакция на подарок? В связи с чем, такой всплеск негативный эмоций? – Лайтман широким жестом обвел рукой комнату, указывая на мини – разгром, учиненный Фостер. – Еще мгновение и ты бы располосовала мне лицо ногтями.
Обрушившиеся на нее вопросы Кэла, заставили поежиться и набрав в легкие воздуха, Джилл невольно сжала руки в кулаки, но в ту же секунду опомнившись, разжала пальцы, вцепляясь в мягкий край дивана. Сердито глянула на Кэла. Она не знала ответы на некоторые вопросы, и не могла понять, почему повела себя неадекватно, закатив истерику без особой на то причины. Белоснежный прямоугольник картонки с серебристым тиснением, оказавшись у нее в руках, лишил ее самообладания. Именно такие изысканные, напечатанные по спецзаказу карточки, всегда прикладывал Майки, даря ей очередной невинный подарок. Неужели из-за этого сходства?
По прежнему избегая смотреть Кэлу в глаза, она все же удостоила его ответом.
– Ты что не понимаешь по по-английски, Кэл? Могу перевести на французский. Ты не слышал, что я сказала. Никто! – Джилл немного повысила голос, уверенным жестом отталкивая руку Кэла, и недовольно морщась, отстранилась. – Сколько раз просила не тыкай мне пальцами в лицо.
Джилл слегка тронула ладонью Кэла по запястью, а он едва не матюгнулся – ее рука была ледяная и влажная, краткое касание оставило на коже липкий след.
“Да она же едва сдерживает себя, чтобы не поддаться панике”.
– Угу, так я и поверил. У тебя до сих пор дрожат руки, а лицо? С таким и в гроб положить стыдно.
– Паап, – Эмили потянула отца за рукав.
– Эм! – он нахмурился и внимательно глянул на дочь, она не проронив ни слова и не шевелясь, все это время сидела по другую сторону от Джиллиан, забившись в угол дивана и держа на коленях яркий пакет, в который были упакованы фиалки.
– Пап! – случайно заглянув внутрь пакета, Эмили заметила на дне сложенный вчетверо лист бумаги и решила, что это неплохой вариант отвлечь отца на себя, дав Джиллиан временную передышку от резких и требовательных вопросов неугомонного доктора Лайтмана. – Пап, там записка или письмо, – хрипло и немного испуганно проговорила девушка, – тыкая безымянным пальцем куда-то в пол, однако в ее взгляде хорошо читалось любопытство.
– Оставь, все как есть милая, – Кэл указал рукой на пакет и посмотрев на Джиллиан скорчил недовольную гримасу, – Эм, принеси с кухни мой телефон.
– Сейчас, – Эмили осторожно, словно боясь обжечься, положила пакет на диван, с опаской глядя себе под ноги, обошла горку земли и глиняных черепов, и унеслась из гостиной.
– Джилл, все очень серьезно, – Кэл сжал между ладоней руку Фостер, легонько поглаживая подушечками пальцев тыльную сторону ее забинтованной кисти, касаясь обнаженной кожи, – Вероятно, этот «никто» убил четырех женщин, одна из них сущий ребенок. Восемнадцать лет, как Эмили.
– Мммм… так… вот, – ей потребовалось несколько секунд для осмысления полученной информации, – Бессмыслица! Он не мог никого убить! – Джиллиан выхватила руку у Кэла, раздраженно закатила глаза и вскочила на ноги, – Не мог! – она всплеснула руками и сжала ладонями виски, – Он сам мертв более пятнадцати лет.
– Кто он? – не отступал Кэл.
– Не важно, – Джиллиан неуверенным шагом пересекла гостиную, и остановилась около «французского окна», перекрестив руки на груди, привалилась плечом к стене, уперлась лбом в прохладное стекло глядя в темноту, – Я не хочу об этом вспоминать, – она почти выкрикнула последние слова и, спохватившись, понизила голос, – И уж тем более что-то объяснять тебе или кому-то еще. Это мое личное дело. Мертвые не убивают, – добавила она, но фраза отчего-то прозвучала неубедительно.
