Текст книги "Теплый шоколад на десерт (СИ)"
Автор книги: primavera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 58 страниц)
В понедельник с утра лил дождь. Отец, убаюканный непогодой, в обнимку с бутылкой храпел на диване в гостиной, и Джиллиан без привычных вопросов «Куда потащилась? Для кого так вырядилась?» летящих ей вслед, выскользнула из дома. Пока она добралась до особняка, промокла и замерзла.
В библиотеке, где они занимались с Майклом, горел камин, горничная принесла кофе и горячие имбирные булочки.
Скинув туфли и ветровку, Джиллиан подкатила ближе к огню старинное кожаное кресло и забралась в него. Немного согревшись, достала с полки книгу, шлепнула томик на необъятный письменный стол быстро листая , выбирала подходящий текст. Найдя нужную страницу, сдвинула книгу на противоположный край столешницы, и в ожидании своего ученика уставилась в окно. Подперев ладонью щеку, она наблюдая за разошедшимся дождем. Крупные капли барабанили по пузырящимся лужам, безжалостно колошматили по нежным лепесткам поникших роз и клематисов. В отдалении раскатисто ворчал гром, порывы сильного ветра качали деревья, пригибая их к земле.
Погрузившись в свои невеселые мысли Джиллиан не расслышала, как раскрылась дверь, и в библиотеку тенью проскользнул Майкл.
– Привет, Ли.
– Что? – Джиллиан от неожиданности подскочила и глянула на ухмыляющегося подростка.
– Вечер добрый, говорю,– он подцепил носком кроссовки легкий венский стул, развернул его сиденьем к себе и уселся верхом. Сложил руки на спинке, опираясь на них подбородком и продолжая радостно щериться, смотрел на Джиллиан, притопывая ногой.
– Ты опоздал,– она отвела взгляд и поежилась, вставая на ноги. Мелькало иногда в глазах Майкла нечто, что вызывало оторопь, а тело покрывалось гусиной кожей. Но в следующую секунду он уже широко и заразительно улыбался, забавно морща нос и щурясь, как довольный котенок.
– У меня была уважительная причина,– он расплылся в самодовольной ухмылке и скосил взгляд в сторону стола.
Повернув голову Джиллиан, негромко ахнула.
– Откуда?.. – моргнув несколько раз, с недоумением переходящим в злость изучала взглядом бордовую розу, лежащую поперек разворота приготовленной книги. Рядом стояла картонная бонбоньерка, под туго натянутой прозрачной слюдой на бархатной подложке лежали дорогущие шоколадные конфеты, завернутые в разноцветную фольгу. И карточка. Белоснежная с серебряным тиснением с закругленным уголками. Из левого верхнего угла в правый нижний, шла размашистая подпись – Майки.
Взяв карточку двумя пальцами, Джиллиан бросила сердитый взгляд на Майкла.
– Спрашиваю еще раз. Что это?
– Ли, – Майкл не меняя позы, довольно хохотнул,– Это тебе.
– У меня день рождения не сегодня. И не называй меня этим дурацким Ли.
– Ты очень красивая, Ли,– Майкл, словно ее не слышал,– А красивым девушкам обычно дарят милые презенты, шоколад например.
– Майкл, пожалуйста, забери свои презенты, и нам пора заниматься.
– Ты не любишь шоколад? Не верю,– в голосе Майкла звучала не прикрытая ирония.
Он соскочил со стула, опрокинув его и схватив шоколад, протянул Джиллиан. Она убрала руки за спину и спокойно попросила.
– Убери и шоколад и розу.
– Значит так?! – глаза Майкла потемнели, ноздри расширились, он сжал губы и, не сводя с лица Джиллиан невидящего остекленевшего взгляда, рывком разодрал коробку с конфетами. – А так? – он подбросил упаковку в воздух и для пущего эффекта шлепнул по ней ладонью. Яркие конфетки разлетелись в разные стороны, со стуком ударились о стол и попадали на пол. – А так?!– Майкл с остервенением топтал яркие шарики, они с хрустом ломались и сплющивались.
– Майкл, прекрати,– попыталась удержать его Джиллиан, она схватила его за запястья, но Майкл резко развел руки в стороны, отшвыривая от себя девушку с такой звериной силой, что Джилл отлетела в угол, падая в кресло.
– А так?!– он скомкал в ладонях розу, поравнившись о шипы, но не замечая выступившей крови, обрывал лепестки, расшвыривая их вокруг себя.
Джиллиан замерев от удивления и испуга, наблюдала за истерической выходкой Майкла. Он внезапно прервался, слизнул с пальца капельку крови.
– Соленая,– произнес он хриплым тягучим голосом, уперся в Джиллиан злым взглядом, подскочил на месте и с размаха пнул ногой, стоящую на низком столике китайскую фарфоровую вазу с букетом тюльпанов. Ваза опрокинулась на бок, вода выплеснулась, обдав Джиллиан брызгами, тюльпаны оказались на полу. Ваза скатилась через край, рухнула на паркетный пол и разлетелась на мелкие осколки.
Майкл с бешенством, размахивая руками и издавая нечленораздельные звуки, потоптался на цветах и еще раз вперившись в Джиллиан теперь откровенным раздевающим взглядом, хохотнул и бросился к выходу. Словно не видя, задевал по пути мебель за углы, толкнул плечом входную дверь, она распахнулась во всю ширь, стукнулась о стену и, отскочив обратно с грохотом захлопнулась.
– К черту! – завопил Майкл в коридоре и через минуту топот его ног растворился в тишине.
– Псих,– констатировала Джиллиан, обхватила себя за плечи, поняв, что ее трясет крупная дрожь.
Потрескивал огонь в камине, мерно капала вода со стола.
– Джиллиан.
Девушка вскинулась и едва не закричала от неожиданности, ловя ртом воздух, она смотрела на Мэлоди, стоящую в дверном проеме.
С момента побега Майкла не прошло и минуты, невольно возникла мысль, что нежно любящая мамочка обреталась где—то поблизости.
– Что случилось? – позади Мэлоди нарисовалась фигура горничной, она примчалась на шум и заглядывала в библиотеку через плечо хозяйки,– Сейчас все приберу, мадам.
– Чуть позже,– жестким не терпящим возражения тоном остановила горничную Мэлоди и вошла в библиотеку,– Я непонятно говорю,– женщина повысила тон и жестом приказала убираться. Взялась за набалдашник круглой медной ручки, плотно закрывая дверь за собой.
– Неприятная картина,– теперь в ее мелодичном с легкой хрипотцой голосе звучало сожаление,– Майкл нервный ребенок.
«Психованный и опасный»,– мысленно поправила ее Джиллиан, не в состоянии избавиться от чувства, что на месте вазы и тюльпанов вполне могла оказаться она сама.
Мэлоди присела на диван. Мягкий свет пробивался сквозь бахрому антикварного абажура, лампа позади удобного кресла, у камина отбрасывала причудливые круги на пушистый узорчатый ковер и забитые книгами полки. Ветер надувал занавески, и странные тени бродили по стенам; когда через трубу шальной порыв добирался до огня, пламя в камине, казалось, оживало – то взвивалось вверх, то опадало.
Как ни странно, но Джиллиан быстро справилась с охватившим ее ужасом и даже попыталась оправдать Майкла. Он хотел порадовать ее, сделать приятное, а она грубо оттолкнула его. Что ее так разозлило? Какая безделицы: роза и конфеты. Роз полно в саду, а шоколад, разложенный по конфетницам в этом доме можно обнаружить и в туалете. Видимо все дело в том, что она не верит в искренность мужского внимания. Оно обычно с характерным подтекстом. А Майкл уже не ребенок. Джиллиан неоднократно замечала его эрекцию, особенно во время просмотра эротических сцен в кино. Может, она позволила себе некоторые вольности в обращении с Майклом, и вот итог.
Подавив вздох, Джиллиан опустилась на стул и подобно провинившейся школьнице положила ладони на колени, готовая выслушать объяснения матери Майкла.
– Джиллиан,– она изящным жестом поправила и без того безупречную прическу,– Не поймите мою просьбу извращенно. Но,– она замялась, закинула ногу на ногу и внимательно, чуть прищурившись, смерила Джиллиан вопросительным взглядом. – Майкл совсем недавно пережил любовную трагедию.
– Неужели? – иронично фыркнула Джиллиан. – В тринадцать лет, насмешка девочки, которой симпатизируешь, кажется неисправимым злом.
– Майкл мальчик развитый не по годам,– Мелоди опустила взгляд, разглаживая подол юбки, – Он влюбился в мою подругу,– криво ухмыльнулась Мэлоди,– Держал свои чувства в тайне, никому не говорил о своей привязанности. Но подруга, как−то об этом узнала и на одной из вечеринок с презрительной миной поведала всему обществу о том « что милашка Майки грезит ею и желает потискать в темном уголке». Вроде бы умная женщина,– Мэлоди развела руками,– Майкл после этого впал в депрессию.
Джиллиан молча слушала, не понимая зачем её посвящают в семейные тайны.
– Если вам не сложно, не отталкивайте Майка, сделайте вид, что заинтересованы, что вам приятны его знаки внимания.
– Миссис Беллами, вы предлагаете мне солгать,– возмутилась Джиллиан. Возникшее недавно чувство вины испарилось бесследно.
– Нет, зачем же так грубо. Подыграйте ему. Улыбнитесь лишний раз. Не отвергайте его подарки, – она обвела рукой комнату, указывая на рассыпанные по ковру шоколадные конфеты.
– Но это неправильно. Я так не могу. Не из вредности или из особой порядочности. Просто знаю, как это узнать, что твоими чувствами играют. Это больно.
– Так сделайте так, чтобы Майкл не почувствовал игры. Помогите ему поверить в себя. В его возрасте так легко влюбляются, и так ранят любовные разочарования. Кто знает, может через неделю, он встретит кого то еще и… Ну думаю вы меня понимаете.
– Смутно,– ответила Джиллиан, не скрывая недовольства. Правда внутренний голос ей подсказывал, если она не согласиться, то распрощается с работой.
– Подумайте,– с нажимом посоветовала Мелоди,– Всего лишь игра. И мой сын будет счастлив, – она не договорила фразы, но Джиллиан ее поняла.
– Обманывать не мой стиль,– заученным движением перекинула косу на грудь, теребя в пальцах пушистый хвостик. Поэтому, не уверена, что получится правдоподобно.
Уж лучше изображать из себя влюбленную и приятно проводить время в красивом особняке, где все тебе улыбаются, а обходительные слуги спешат исполнить просьбу, да еще и деньги платят. Чем торчать дома в компании отца и думать, думать, думать о том, что потеряла.
Когда – то и ей надо учиться играть в любовь. Пригодится в будущем. Джилл понимала, что такие игры опасны, но безрассудство юности, обида и ненависть, направленные на представителей мужского пола сделали свое черное дело. Она уже была готова согласиться.
– Так что же? – Мэлоди прервала размышления Джиллиан.
– Я попытаюсь,– со вздохом проговорила девушка, нахмурилась, в глубине души понимая, что поступает дурно. А с другой стороны, чем плохо, если она поможет капризному мальчишке повзрослеть и поверить в свои силы.
– Майкл в телевизионной комнате,– своими словами Мэлоди мягко подтолкнула Джиллиан к действиям, решив, что разговор окончен,– Вам следует объясниться. Мой сын вспыльчив, но не злопамятен.– И неожиданно схватила Джиллиан за руку, стиснув пальцы до боли, с жаром попросила,– Умоляю, помогите.– Вспыхнула, заливаясь краской, нервно поправила безупречную прическу, отворачиваясь в сторону, – День, какой−то сегодня неудачный,– Простите.
«Семейка сумасшедших»,– мысленно оценила происходящее Джиллиан. Но как бы то ни было. И Майкл и Мэлоди испытывали по отношению к ней добрые чувства, нуждались в ней. В то время как все друзья отвернулись, а думать об отношении родителей было мучительно больно. Мать вместо того, чтобы поддержать и посочувствовать осудила и оттолкнула, ведь Джиллиан разрушила все ее планы. И теперь за вечерним чаем в клубе, она не сможет похвастаться, что ее «милая девочка» учиться в Беркли. Джилл очень хорошо представила, как леди Камилла – после того, как ее мамочка, встретив дочь на пороге клиники, прошипела сквозь зубы « Стерва, ты опозорила нашу семью», называть ее мамой не поворачивался язык, закатывает глаза и томно вздыхает, поднося ко рту чашечку тонкого фарфора с цветочным чаем. Ей даже слышался грассирующий напевный голос: « Ох уж эти дети, чем старше становятся, тем больше неприятностей, совсем перестали слушать и уважать родителей».
– Было бы за что,– зло прошептала Джиллиан, не заметив, что говорит вслух.
– Вы что-то сказали? – Мэлоди вскинулась и недоуменно уставилась на Джиллиан.
– Нет,– она качнула головой,– Мысли вслух. Я пойду к Майклу.
Она нашла мальчишку на втором этаже в большой, переоборудованной под кинозал комнате. Майкл, развалившись в кресле, капризно надув губы смотрел диснеевский мультик.
– Ты должен объяснить свою выходку. Сейчас же.
Нехотя нажав на кнопку на пульте дистанционного управления, Майкл выключил телевизор, развернулся в кресле, долго смотрел на Джиллиан, ничего не говоря, потом перевел взгляд на облака за окном и наконец, произнес:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Зачем ты устроил погром в библиотеке.
– Из− за тебя,– буркнул он.
– Если ты пообещаешь, что больше не станешь громить мебель в моем присутствии…
Он обрадовано подпрыгнул и захлопал в ладоши.
– Постараюсь.
– Отлично. А теперь я хотела бы…
– Я знаю, чего ты хотела бы,– он улыбнулся.
Именно улыбка, а не слова вызвали у Джиллиан смятение. Он так и сиял, предвкушая грядущее, в его пронзительном взгляде почудилась угроза. Внезапно голова закружилась, как будто из легких выкачали кислород. Джиллиан попыталась отвести взгляд, но его фиалковые глаза приковывали какой—то странной силой. Майкл наслаждаясь, улыбался все шире, все порочнее. Джиллиан отступила на шаг, словно рассмотрела в Майкле развращенность, которой по идее не могло быть у мальчика его возраста. И вдруг все разом кончилось. Прислонившись к стене, Джиллиан едва держалась на ногах.
– Майкл,– пробормотала она. И умолкла, когда он поднялся и, обойдя стол, направился к ней.
– Если ты не против, Джиллиан.– Он коснулся ладонью ее косы. – Мягкие. Ты очень красивая, Джиллиан. Позволь мне называть тебя Ли,– в его взгляде была такая мольба, и Джилл сломалась не в состоянии противиться, молча кивнула.
Она не могла догадываться, что стала основой его благополучия, его существования. Он всегда получал желаемое. Наслаждался и бросал, когда ему надоедало. Его любовь к этой очаровательной и нежной девушке не была возвышенным чувством, это было квинтэссенцией его чудовищного эгоизма и порочных страстей, он считал, что его любовь к Джиллиан дает ему на нее право, подобное тому, как может претендовать на еду, тепло и дом. Никто, даже она сама не сможет лишить его этого права. И еще он, не понимая почему, но был точно уверен, что именно она Ли единственная, кто сможет помочь ему вырваться из власти владеющего им демона.
Воспоминания измучили Джиллиан. И теперь она чувствовала себя совершенно разбитой. В такие моменты особенно остро ощущались годы – двадцать лет назад после бессонной ночи, она бы вскочила бодрой и вполне готовой к новому дню и новой драке. А сейчас – призрак, который Джиллиан увидела в зеркале, вызвал сожаление и брезгливость.
– И что дальше?– прошептала она.
Джиллиан кляла себя за то, что не приняла снотворное, которое прописал врач, предупреждая, что малейший стресс может вызвать тяжелую бессонницу. Упаковка с таблетками лежала в несессере с туалетными принадлежностями. Но она боялась, что после снотворного весь день будет вялой и разбитой. А этого она не могла себе позволить, она должна быть в форме. В лучшем виде! Чтобы никто не смог догадаться, как ей тяжело и страшно.
Вдруг неудержимо захотелось плакать. Но тогда к бледности лица добавятся покрасневшие и опухшие веки. Сморгнув единственную выкатившуюся слезинку, Джилл отдернула пластиковую занавеску душа, включила холодную воду, отшатнулась, чувствуя ожоги на коже от случайных ледяных брызг. Прикрыла тяжелые зудящие от недосыпа веки и глубоко вздохнула, набирая в легкие максимальное количество воздуха, не дыша, ступила под колющие струи. Через минуту, начав от холода выстукивать дробь зубами, сделала воду погорячей, энергично растерлась мочалкой. Обнаружила на полочке под зеркалом свой любимый шампунь и с наслаждением вымыла волосы.
Через полчаса, вновь глянув в зеркало, Джиллиан смогла улыбнуться, и улыбка выглядела вполне натурально, и даже в глазах появился блеск. Щеки окрасил легкий румянец, напряженные мускулы расслабились, к телу вернулась легкость, и почти прошла тупая боль в затылке.
Стащила с забинтованной руки специальный непромокаемый пакет, пошевелила пальцами в надежде на чудо. Но видимо тело и мозг еще не пришли к полному единению. Безымянный палец так и остался неподвижным. Решив не заострять внимание на этом болезненном моменте, несколько раз растянула губы в улыбке, зная, что такая гимнастика хорошо помогает «держать лицо» в течение дня, каким бы тяжелым и неудачным он не оказался.
Тщательно продуманный макияж, скрыл темные круги под глазами и вернул естественный оттенок коже и округлость осунувшемуся лицу. Мудрить с прической не стала, собрала волосы в хвост, подумав мельком, что не плохо бы их укоротить и подкрасить. Среди каштановых прядей едва заметными серебристыми нитями проглядывала седина. «Не девочка, ты Джиллиан, далеко не девочка», – усмехнулась она своему отражению. Встряхнулась, размяла плечи и, выпрямив спину, шагнула через порог ванной комнаты. Кружка крепкого горячего кофе и она будет готова предстать перед людьми и особенно перед Кэлом, ему достаточно одного взгляда, чтобы разобраться в ее внутреннем состоянии.
Кэл не стал преследовать Джиллиан, понимая бесполезность своих притязаний. Она ничего ему больше не скажет. Их эмоциональный обмен мнениями, полный недомолвок, невысказанных обид и обвинений вывел из равновесия, вынудил задуматься. Пару минут назад она, глядя ему в глаза, лгала, изворачивалась, на ходу придумывая объяснения. Рассказала много, но ничего конкретного, кроме имени. Майкл Беллами. Что же произошло в прошлом? Чего так опасается Джиллиан? Уходя, она упомянула о грозившей ей смерти.
Сунув руки в карманы Кэл замер в центре кухни, уставившись в чайную лужу на полу. Оказывается, он совершенно не знает Фостер, говоря о себе, она всего лишь приоткрыла дверь, не подумав пустить его на порог своей жизни. Кэл знал, где родилась Джиллиан, она познакомила его со своей матерью, лет пять назад, да и то случайно. Он приперся к ней со своими проблемами, и бутылкой виски, не предполагая, что у нее «дорогая» гостья. Хватило пары фраз и нескольких взглядов, чтобы определить – мать у Джиллиан истинная леди (ведьма): выдержанная, внешне приветливая, но совершенно бездушная, отлично прячущая под маску вежливости презрение и брезгливость. Любому, даже не обладающему его талантом чтения по лицам было понятно, что у Джиллиан с родительницей напряженные отношения. Попытку Кэла разузнать подробности Джилл отмела молниеносно. Кэл помнил, как она зло прищурилась, собираясь дать ему отповедь, но справилась с эмоциями и твердо, с леденящими слух металлическими нотками в голосе сказала, что эта тема закрыта, не обсуждается и вообще, незачем ему лезть в ее личную жизнь. А вот о пьянстве отца Джиллиан упоминала достаточно часто.
Как Кэл не пытался, ему не удалось вспомнить хоть какой—то эпизод из ранней юности Джиллиан. Все что он знал, начиналось с момента ее поступления в Принстон. Знакомство с Сарой – сестрой Алека. Достаточно раннее замужество. Джиллиан стала Фостер, надев колечко на безымянный пальчик в двадцать два года – на втором курсе университета.
Нахмурившись Кэл, поскреб подбородок. Он никогда не занимался математическими подсчетами, но выходило, что Джиллиан поступила в университет почти в двадцать лет. Образовывался провал в один год между окончанием школы и началом учебы в Принстоне.
И в этот таинственный временной промежуток идеально вписывался Майкл Беллами. Кэл почти не сомневался именно из−за него Фостер пропустила год.
Потянулся за телефоном и, не обращая на позднее время, набрал номер. Трубку сняли после второго звонка.
– Агент Рейнольдс,– проговорил хорошо знакомый голос. Кэл дернул уголком рта, приготовившись к неласковому ответу.
– Бен.
На том конце связи пару секунд промолчали, как бы размышляя удостоить собеседника вниманием или швырнуть трубку.
– Лайтман, какого черта тебе от меня нужно?
– Майкл Беллами. Все что можно о нем узнать.
– О, черт!– воскликнул Рейнольдс,– И ты тоже.
– В каком смысле тоже,– напрягся Кэл.
– Не хотелось бы мне тебе ничего говорить. Да ладно уж. Видимо припекло лживый ублюдок. Фостер обращалась ко мне с той же просьбой.
– Когда? – Кэл стиснул телефон, ожидая объяснений.
– Давно, около полугода назад.
– Какая же у тебя прекрасная память,– не удержался и съязвил Кэл.
– Лайтман, дело не в памяти, а в этом Майкле. Такое не забывается. Он пытался задушить мать. Правда, дело полицией не заводилось. Была сводка о случившемся, последующий отчет медицинской комиссии о принудительном лечении в психушке.
– А откуда эти сведения в ФБР
– Мы берем на учет всех психов – рецидивистов, – пояснил Рейнольдс,– Мамаша – третья попытка парня свернуть шею своим родичам. В тринадцать лет он набросился на тетку, сестру матери во время семейного ужина – провел три месяца частной клинике в Тампе. Следующей жертвой его бешенства стала кузина, а затем добрался и до матери.
– В Тампе? А как же оп попал в Нэшвилл.
– Лайтман, на дворе ночь. Нормальные люди спят. Спроси Фостер, я отсылал ей полный отчет о проделках этого красавчика.
– Бен…
Но в трубке уже раздались короткие гудки.
Может Фостер права, стоит подождать до завтра. Не зря же говорят, что утро вечера мудренее.
Будильник настырно повторял и повторял бодрую мелодию, айфон, выплясывая круги на постели, медленно, но верно продвигался к краю, пока не свалился на пол и не затих. Стоило только замолкнуть назойливому пиликанью, Кэл сразу же открыл глаза. Резко вскинул руку, глянул на часы – семнадцать минут девятого.
Сильнее всего хотелось, сунуть голову под подушку и отключиться. Кэл уснул на рассвете, проворочавшись с бока на бок добрую часть ночи, пытаясь переварить и осмыслить вечерние события.
Превозмогая недовольство сел, потирая лицо, отгоняя остатки сна; глаза резало, затылок тупо ныл, словно после тяжелого похмелья.
Встал с постели и в полусонном состоянии пошлепал к выходу. Сладко позевывая и почесывая пузо, зарулил на кухню и не ожидая ее увидеть, ошалело уставился на Фостер, сидящую за кухонным столом. Перед ней стояла полная кружка горячего кофе – над коричневой поверхностью вился сероватый дымок. Джиллиан с меланхолическим видом, глядя гуда-то в угол комнаты, автоматически помешивала ложечкой в кружке. Вкусно пахло корицей и свежеподжаренными тостами, они аккуратной горкой лежали на белой керамической тарелке, стоящей на тумбочке рядом с мойкой.
– Доброе утро, – изобразила приветливую улыбку Фостер, не прекращая вращать ложку, напряженно держа ее двумя пальцами, металл тихонько позвякивал, соприкасаясь с краем чашки, – Я тут немного похозяйничала, – пояснила она. – Ты не против?
– Нет, все нормально, – буркнул Кэл, собираясь сделать задний ход.
Внезапно стало неловко за свой неприбранный вид. Рядом с Джиллиан он смотрелся как бомж, выползший из логова после тяжелого похмельного сна. Если бы не тусклый, усталый взгляд, то Джилл выглядела бы бодрой и отдохнувшей. Волосы гладко зачесаны и собраны в аккуратный хвостик, перехваченный черной бархатной резинкой. Идеально наложенный макияж скрывает следы бессонной ночи. Платье без рукавов – Кэл по обычаю запутался в оттенках синего – его цвет подчеркивал глубину едва заметно припухших глаз и одновременно освежал чуть осунувшееся лицо. Глубокий вырез смотрелся соблазнительно, но не вызывающе. Джиллиан не надела украшений, кроме маленьких золотых шариков серег, поблескивающих в ушах.
Саркастически хмыкнув, Кэл убрал руку с живота, скривившись, попытался одернуть нижний край футболки, ее он откопал вечером в шкафу и надел после душа, старую полинявшую и как -то странно вытянувшуюся в ширь и севшую в длину, не прикрывавшую даже пупка.
Пока он добирался до кухни штаны сползли с задницы и из-под пояса торчала резинка трусов с надписью белым по черному – «крутой мужик». Помятая после сна рожа, и всклокоченные волосы не добавляли изящества.
Но Джиллиан, думая о своем, кажется, не обратила внимания на его расхристанный вид.
Поддернув штаны и пригладив ладонью точащие в разные стороны вихры, Кэл достал из шкафа кружку и налил себе кофе.
– Горячий, – с долей удивления проговорил он,– Пусть немного остынет, а я по– быстрому в душ.
– У нас еще чертова уйма времени, – равнодушно заметила Джиллиан, наконец, вынула ложку из чашки и, повертев ее в пальцах, новь опустила в кофе.
Все попытки держать нервы в узде и не психовать, так и оставались попытками. Тупо глядя на кофе, Джиллиан понимала, что не сможет сделать ни глотка, а о тостах, боялась даже думать. Если внутреннюю дрожь она кое –как смогла подавить, то с нервной тошнотой справиться никак не удавалось. Джиллиан закрыла глаза и потерла виски кончиками пальцев, расслышала краткий вздох Кэла, глухой звук стукнувшейся о стол чашки.
– Джилл, время, – голос Кэла звучал мягко и немного тревожно.
Она открыла глаза и встретилась взглядом с Кэлом, он смотрел на нее с нежностью и любовью, не пытаясь скрыть свои чувства под привычной ухмылкой или кривлянием.
– Я готова, – слабо откликнулась Джиллиан, поднимаясь со стула.
Кэл выглядел отлично, она уже давно не выдела его таким нарядным. В новом костюме, белой, превосходно сшитой рубашке с распахнутым воротом. Эта его внезапная элегантность отвлекла ее внимание от собственных переживаний и Джилл с удивленным вздохом приоткрыла губы в улыбке.
– Все будет в порядке.– Кивнул Кэл.
Тревога вернулась с удвоенной силой, глаза затуманились, Джиллиан печально сжала рот в тонкую линию. Кэл подошел к ней и нежно обнял ее за внезапно ссутулившиеся плечи.
– Эй, ну-ка перестань, – негромко сказал он, – Куда это подевался твой знаменитый бойцовский дух. Нас всего– то ждет встреча с лучшим другом Бернардом и кучкой его прихвостней. У тебя всегда отлично получалось ставить его на место, милая. – Она качнула головой. – Джилл, прекрати немедленно, – Кэл уверенно положил ладонь на щеку Джиллиан, слегка поворачивая и приподнимая ее голову, заглянул в глаза и погладил подушечкой большого пальца по скуле, – И запомни, ты ни в чем не виновата. Черт побери, Фостер. Не смей винить себя в том, что творит этот ублюдок. Не смей!
Обхватил ее за талию и увлек за собой к выходу.
Сунул карточку в щель парковочного автомата, дождался, пока он задумчиво пощелкал электронными мозгами, невнятно пискнул и, недовольно хрюкнув, выплюнул карточку и отключился.
– Сука, – зло прошипел мужчина, шарахнув кулаком по пластиковой панели прибора, собираясь уйти, но через секунду облегченно выдохнул – шлагбаум перекрывающий въезд в бокс начал то и дело стопорясь, медленно подниматься со скрежетом царапающим слух.
Простояв на платной стоянке несколько недель, машина покрылась толстым слоем пыли, в салоне воняло кислятиной и еще какой-то гадостью. С брезгливой гримасой забрался на сиденье, протер рулевое колесо белоснежным носовым платком, с отвращением скомкал его и хотел швырнуть в открытое окно, но передумал и запихал в боковой карман кожанки. Трижды чихнул, прислушался к ровно гудящему двигателю. Часы на приборной панели показывали семь двадцать девять по центральноамериканскому времени. Необходимые документы будут готовы не ранее полдня, есть возможность хорошо развлечься и заодно кое с чем покончить. Но сперва придется заехать на местную автомойку, иначе первый же полицейский патруль его остановит. Получасовая задержка лучше, чем объяснения с копами. Да и торопиться особенно некуда.
Минут через сорок, сверкающий отполированными боками и чисто вымытыми стеклами серо−зеленый «форд» выехал за пределы подземного паркинга.
Сидящий за рулем темноволосый мужчина, повертел ручку настройки радио, найдя нужный канал, довольно оскалился и, покачивая головой в такт ритмичной фортепианной пьесе, покатил в сторону города. Не испытывая никаких сомнений, привычно свернул на автостраду, ведущую из аэропорта в сторону реки. Он был уверен, что ведет себя достаточно умно и осторожно. Гнал машину, чтобы поскорее миновать унылые рабочие пригороды, пока не подъехал к огромному пролету моста, изящно перекинутого через реку. Далее дорога пролегала через зеленый район, и ехать по ней было сплошное удовольствие. Он свернул налево с автострады, покатил вдоль реки, затем повернул направо, переехал мост и через мгновение оказался на месте. Сбавив скорость, нырнул в густую тень столетних дубов, их переплетенные узловатые ветви, образовали своеобразный навес над вымощенной бурым камнем подъездной аллеей.
Тетушка вылетела из дома, как только послышался шум автомобильного мотора.
– Боже мой, Майкл! – радостный женский возглас, вызвал самодовольную ухмылку.
«Тетушка Дэзи в своем репертуаре»,– отметил он. Хищно сощурившись, окинул жадным взглядом высокую стройную фигуру, колыхающиеся при беге, пышные груди и выглядывающие из−под задравшегося подола коротенького платья, кружевные резинки – он знал – капроновых чулок. И в то же мгновение его накрыла волна бешенства. В позвоночник вонзились ледяные иглы, мужчину передернуло. Он скрипнул зубами, сдержал клокочущее в горле рычание. Стиснул руль в миг вспотевших ладонях, но широко и счастливо улыбнулся, подавив мучительное желание, сию же минуту засадить тетке по самое некуда, и свернуть стройную шейку.
– Эй, дай мне хотя бы выключить двигатель,– приветливо бросил он, выбираясь из машины.
– Майкл, ох как же я по тебе соскучилась милый мой малыш! Сходила с ума в полном одиночестве.– Ее широко посаженные фиалковые глаза, тем не менее, выражали беспокойство.
Майкл ласково посмотрел на Дэзи. В ее облике всегда присутствовала некая сумасшедшинка. Ее кошачье лицо в форме сердечка раскраснелось, ноздри тонкого с едва заметной горбинкой носика подрагивали от возбуждения. Майклу этот легкий налет безумия показался очень привлекательным и одновременно раздражающим. Но у тела было свое собственное мнение, каждая клеточка моментально откликнулась на молчаливый призыв, улыбающейся женщины – кожу на затылке стянуло, мышцы лица слегка онемели. Майкл огляделся вокруг. Двухэтажный, приземистый дом едва виднелся с дороги, скрытый под шатром раскидистых американских кленов, и густая завеса листьев надежно отгораживала их с тетушкой от посторонних и любопытных взглядов.
Майкл протянул к Дэзи руку и с нажимом провел тыльной стороной ладони по пышной, обтянутой тонким шелком, груди. Заглянул в глубокий вырез излишне узкого и короткого платьица, от тетушки приятно пахло дорогим табаком, вином и свежим потом. Грубо обхватил ее за талию и притянул к себе, прижался твердеющим членом к мягкой выпуклости над ее бедрами. Желание придушить, доверчиво прильнувшую к нему женщину, вспыхнуло с новой силой, Майкл потерся о ее бедро, стремительно поднимающимся членом. Она почувствовала его возбуждение, и буквально вся засветилась от охватившего ее желания.
