Текст книги "Теплый шоколад на десерт (СИ)"
Автор книги: primavera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 58 страниц)
Проводив агентов ФБР, Кэл запер дверь и злобно щелкнул внутренним засовом. Эмили в гостиной наводила порядок – она уже смела в одну кучку остатки земли и, бросив на пол веник с совком, складывала плед, при этом с губ девушки не сходила едва уловимая задумчивая улыбка.
– Эм!
Плед выпал из рук Эмили, она подпрыгнув на месте и уставилась на отца, несколько раз беззвучно открыв и закрыв рот.
– Эм, как приберешься, ступай спать. Уже поздно, – посоветовал Кэл, проходя мимо дочери, он приобнял ее за плечи и звонко чмокнул в щеку, – Не понимаю Эм, но мне почему-то не хочется ругаться.
Эмили возмущенно закатила глаза.
– Вообще-то, я у тебя очень хорошая девочка, – она шутливо толкнула отца в бок,– Джиллиан на кухне, пьет…
– Проклятье, – Кэл не дослушал и чуть ли не бегом припустил в указанном направлении.
– Ромашковый чай, – озадаченно договорила Эмили, глядя отцу в спину, он по пути сшиб и опрокинул стул и через секунду раздался вопль.
– Фостер!
Эмили пожала плечами в очередной раз решив, что не существует на свете более странных и непредсказуемых представителей человеческой расы, чем взрослые. Улыбнулась своей замысловатой фразе и тяжко вздохнув, подумала: «Неужели через несколько лет и она сама будет такой же странной и чуточку загадочной».
Водворив стул на место, она сунула веник под мышку, половчее схватила совок с мусором и, осмотрев комнату внимательным взглядом, погасила свет.
– Фостер! – Кэл с размаха ударился животом о край стола и, разведя руки, оперся ладонями о столешницу, подался вперед, впиваясь злым взглядом в Джиллиан. Она сидела верхом на стуле, поставив его задом наперед и опираясь грудью на спинку, держала перед собой, сжимая в ладонях, высокий керамический бокал с отколотой ручкой. Не поднимая головы, подносила его ко рту и звучно прихлебывала золотистый напиток. – Ты что творишь!?
Вскинув голову, она с удивлением посмотрела на взбешенного Кэла.
– В чем дело?
– Ты что хочешь напиться? Ты подумала, как ты будешь выглядеть и чувствовать себя завтра на доп… – он кашлянул и исправился, – на интервью.
Приоткрыв рот, Джиллиан моргнула и облизнувшись, едва сдерживая смех, спросила:
– Напиться? Чаем? – и все же не удержавшись рассмеялась, правда ее смех звучал совершенно не весело. – Было желание, но я передумала.
– Эмили, паршивка, – проворчал Кэл, отлепился от стола и, обойдя его, встал позади и чуть сбоку от Фостер, – А я уж подумал, что ты накачиваешься виски.
– Плохо ты меня знаешь, – отшутилась Джиллиан, сделав еще глоток.
– Как выяснилось, совершенно не знаю, в отличие от некоторых, – Кэл раздраженно взмахнул в воздухе рукой, заглядывая в лицо Джиллиан.
– Не моя вина. Я по должности была обязана изучить твою биографию. Досконально, чтобы найти… – она вздохнула, – Мы об этом уже говорили, Кэл. И мне неприятно, тяжело и больно, от того, что я принимала участие в обмане.
– Ладно, проехали. Милая, оказывается у тебя столько скелетов в шкафу, что мне делается страшно. Фостер я о тебе ничего не знаю, только официальная информация, которую можно найти в интернете. Окончила Принстон, получила ученую степень, была замужем, работала в реабилитационной клинике для трудных подростков, была штатным психологом Пентагона…
Как не пытался Кэл говорить равнодушным тоном, но в данный момент его талант искусного лжеца не мог справиться с душащими его эмоциями.
– Я даже не представляла, что ты настолько зол на меня. Дело не только в том, что я не сказала тебе про письмо, правда?
– А ты как думаешь?
За много лет работы, ей приходилось беседовать с дюжинами враждебно настроенных людей, но Джиллиан сомневалась, что кто-либо из них был менее сговорчивым, чем Кэл, с его особым отношением к человеческой сущности. Все люди лгут.
– Не знаю, – ей на глаза набежали слезы, Джилл быстро смахнула их, – До сегодняшнего дня я никогда не разрешала себе об этом думать. Похоронив воспоминания глубоко в душе. Тебя устраивали отношения сложившиеся между нами, и мое прошлое не влияло на них.
– Прошу, только не плачь! – Джиллиан услышала в его голосе тревогу и боль.
– Постараюсь, – кончиками пальцев провела по влажной щеке, – Ты сам всегда называл меня плаксой, – она с трудом проглотив комок вставший в горле. Джилл давно раскусила Кэла, зная, что с помощью слез могла бы добиться от него всего чего угодно. И что потом презирала бы себя за это. – Я всегда думала, что смогу справиться с любым делом, если буду прилежно над этим трудиться, вкладывать в него частичку души. Все получится и станет идеальным, если я все внимательно распланирую и учту каждую мелочь. Поэтому я всегда составляла расписание и списки необходимых дел. Я мучила нас обоих тем, что воспринимала наши отношения как работу – пусть удивительную, но все же работу, с которой надо было справиться, – она говорила быстро и не могла остановиться. Слова сыпались друг за другом, и Джиллиан торопилась, чтобы успеть все сказать. – Кажется, я даже несколько самодовольно воспринимала все то, что происходило между нами. Мы так хорошо подходили друг другу, прекрасно понимали и слаженно работали, мне нравилось быть твоим другом, партнером… И только сегодня, я вдруг впервые поняла, как же плохо и неумело я все это делала. Я не лгала тебе. Никогда. Просто не говорила всей правды, да и ты не интересовался моей жизнью до нашего знакомства, – как ей хотелось сейчас увидеть его лицо, его глаза! – Ты знаешь, как я ненавижу допускать ошибки. А теперь вижу, к чему могут привести вскользь брошенные обещания. Я ошибалась, думая, что все – игра. А ты…
– Да, знаю. Ты всегда стремилась достичь идеала. Оправдывая и находя объяснения всему, даже самому дерьмовому. Ты столько лет терпела меня. Прощала и мирилась с моим невыносимым характером.
– Я любила тебя и верила в твою любовь. Всегда, и знала, что не смотря на гадости, что ты мне делал, на всю ту боль, что нарочно причинял, отталкивая и доводя до бешенства, стоит мне попросить о помощи, ты примчишься в любое время суток, независимо от погоды. Иначе бы меня не было здесь.
– Джилл, ты ухитряешься видеть во мне то, о чем я сам и не подозреваю.
– Допустим, – согласилась она, кратко вздохнув, – У каждого в жизни есть моменты, о которых не только не хочется вспоминать, но испытываешь очень сильное желание, чтобы их не было совсем. Как случайно приснившийся кошмар, уговариваешь себя, отгоняя его прочь. И когда ощущаешь себя свободной от прошлого, оно дает тебе внушительный пинок в спину или еще лучше получаешь от него болезненную оплеуху, – нервным жестом Джиллиан потерла щеку, – Это неприятно.
– Кому как не тебе, доктору психологии, положено знать, что все тайное всегда выползает наружу. И тайны могут хранить только…
– Мертвые, – закончила за Кэла Джиллиан, – Хочешь сохранить тайну – убей врага своего и уничтожь друга.
– Прелестно.
– До сегодняшнего дня я считала, что мой враг мертв. О том, что было, знали мы двое – Майкл и я. А завтра… – лицо Джиллиан исказила гримаса отвращения, – Я не хочу. Не хочу… – рыдающим тоном пробормотала Джиллиан.
– Придется милая, – он опустил ладони на плечи Джиллиан, и мягко отклонив ее назад, прижал к себе, скользнув руками по ее телу вперед и вниз, легонько похлопал, – К сожалению, твое молчание будет рассматриваться как препятствие правосудию, – он наклонился, касаясь лицом ее волос, – Мне бы не хотелось увидеть тебя за решеткой.
– Спасибо, – пробормотала она и погладила кончиками пальцев тыльную сторону кисти Кэла, лежащую у нее на груди. Дыхание мужчины согревало и щекотало кожу на затылке, сосновый запах одеколона и тепло исходящее от его тела оказывали умиротворяющее действие. Она как всегда обретала покой в объятиях Кэла.
– Понимаю, выбора у меня нет. С каждой минутой меня все глубже затягивает в жесткий водоворот. Несколько недель назад из дома вышла доктор Фостер. Пусть не особо счастливая женщина, но достаточно уверенная в себе и можно сказать довольная своей жизнью. Ей предстояло провести одну из элементарнейших операций – взять интервью у пожилой леди. Что может быть проще побеседовать со словоохотливой старушкой и записать разговор на видеокамеру. Но видимо тот день оказался особенным. Или где-то там на небесах что-то перепуталось.
Стоило лишь переступить порог старинного особняка, а за спиной доктора Фостер захлопнуться дубовой двери, как мир перестал быть прежним. И сюда, в этот дом вернулась Джиллиан, Джиллиан незнакомка. Женщина, не имеющая ничего общего с доктором Фостер, кроме имени. Возможно, я сошла с ума, но не могу избавиться от этих ощущений. Словно я, это совершенно не я, кто-то посторонний, случайно поселился в моем теле, и копошащийся в моей душе, вызывая удушье и тошноту. Как мне вновь поверить в себя, обрести себя? Кэл. Мне действительно страшно.
– Все образуется. Все так или иначе встает на предназначенные ему места. Не существует загадок без ответов. Ты справишься. Ты и не представляешь насколько ты сильная.
– Не стоит меня идеализировать, Кэл. Я не рождена ангелом с белыми пушистыми крылышками. В моей жизни достаточно темных пятен. Я делала ошибки, была излишне самоуверенна и вела себя глупо, играя в забавные на мой взгляд игры, разбрасывалась пустыми обещаниями, давала клятвы, даже и не думая их исполнять, не задумывалась, что сказанное мной в шутку, воспринимается крайне серьезно. И теперь по моей вине гибнут ни в чем не повинные женщины.
– Черт тебя побери. Джиллиан, вот ты сидишь передо мной и ведешь себя так, словно я незнакомец, который берет у тебя интервью! Я должен клещами вытягивать из тебя каждую деталь, – в душе у Кэла бушевали страх и ярость. – Я этого не потерплю. С меня хватит! Ты постоянно что-то утаиваешь и скрываешь, постоянно напоминая мне о своем личном пространстве. Я не могу тебя защитить, не зная, кто тебе угрожает! – неожиданно он быстро шагнул вперед. Джиллиан и глазом моргнуть не успела, как он рывком поднял ее на ноги. Она предполагала, что Кэл разозлится, но никак не ожидала, что он будет настолько взбешен.
– Кэл, – тихо сказала она, – ты делаешь мне больно.
– А как ты думаешь, что ты мне делаешь? – он так стремительно отпустил ее, что Джиллиан отшатнулась назад, выронив наполовину пустой бокал с чаем. По счастливой случайности он не разбился, закатившись под стол и расплескивая по полу остатки травяного настоя.
Кэл отвернулся, запустив кулаки в карманы.
– Нет, ты не понимаешь. Знаешь, Джилл, как мне хочется схватить этого мерзавца вот этими руками? Что я готов разорвать его пополам за одну только минуту твоего страха! Каким беспомощным я себя чувствую, зная, что какой-то слетевший с катушек психопат охотится за тобой. И что еще хуже, еще тяжелее, что после всего этого ты мне не доверяешь!
– Дело не в доверии, – от бешенства в его глазах, сердце Джиллиан колотилось так сильно, что чуть не выпрыгивало из груди. За все то время, пока они были вместе, она ни разу не видела его таким – на грани срыва. – Нет, Кэл. Это гордость. Я привыкла со своими проблемами справляться сама. Я слишком рано стала взрослой, поняв, что моя жизнь это только моя и больше ничья.
– И?
– Я расскажу все завтра. Ты! – она неожиданно вспылила, – Ты хочешь, чтобы я дважды прошла через ад воспоминаний, в который попала по своей самонадеянности и глупости. Едва избежав смерти?!
– Джилл...
– Завтра, – оттолкнув Кэла, она прошла мимо него.
====== Часть 15 ======
Захлопнув перед носом Кэла дверь отведенной ей комнаты, Джиллиан в изнеможении повалилась на постель и внезапно рассмеялась истерическим смехом. Зажав ладонью рот, уткнулась лицом в подушку, давя рвущиеся из груди всхлипывающие звуки. Не хватало, чтобы ее услышал Кэл. Он наверняка торчал под дверью, гадая, чем же она сейчас занимается.
Надо же! Потратить столько времени, сил и денег (посещение психотерапевта недешевы ), вытравливая из памяти «историю знакомства с обаяшкой Майклом», вновь обрести веру в людей – мужчин в том числе, влюбиться выйти замуж, пусть неудачно, получить образование, стать отличным специалистом в области психологии, помогая людям, попавшим в сходные ситуации, чтобы все достижения рухнули разом, потому что какому−то идиоту пришло в голову поиграть в «вершителя судеб», и сделать ее главной героиней этого безумства. И как вишенка на торте – вернуться в прошлое и заново пережить то, что казалось похороненным в глубинах сознания.
Нет, она не верила в возвращение Майкла, по крайней мере так должно быть. По просьбе Джиллиан Бен Рейнольдс раскопал все возможные сведения о пациентах психиатрической клиники в Нэшвиле. И о пожаре унесшим с собой пятнадцать жизней, в том числе и Майкла Эдварда Беллами двадцати одного года.
Джиллиан так и не смогла заснуть, уставившись в темноту, проигрывала в уме вечернее происшествие, то новое что она узнала от Кэла, подставляя кубики к картинке-загадке, которую она уже долго решала.
Кэл, она могла бы во многом упрекнуть его. Он с такой вкрадчивостью и тревогой пытался вытянуть из нее подробности. Джиллиан понимала, что он говорил ей далеко не все, о чем думал и что знал, и эти недомолвки раздражали и внезапно вызывали чувство вины. И она как нашкодившая школьница пыталась оправдаться.
О, да! Она верит, что он заботится о ней и всячески оберегает от лишних волнений. Но выглядит эта забота немного не натурально. Кэл слишком долго ярко и откровенно доказывал ей своим поведением, насколько он ее «любит» и как «уважает», унижая и издеваясь, доводя до слез. И неизвестно в какую сторону все повернулось в их отношениях, если бы не ее болезнь.
Обнаружив «миленькую» записку среди полученной почты, Джиллиан не раздумывая, направилась к Кэлу, она беспокоилась не о своем благополучии, а о безопасности фирмы. На конверте не было штемпеля, значит, его кто−то сунул между писем, лежащих на стойке рецепшн, откуда Джиллиан забирала бумаги по утрам. Но ей так и не удалось поговорить с Кэлом. Он в компании с хохочущей Валловски выпал из своего кабинета, буркнул недовольное в адрес Джиллиан и, не объясняя куда и зачем, ушел из офиса. Ей пришлось самой побеседовать с охраной и попросить тщательней проверять посетителей, она так же сменила коды охранной сигнализации. Узнав о новшествах, Кэл обозвал ее перестраховщицей, не озаботившись причиной, и ехидно поинтересовался, не увеличился ли случайно их банковских счет на шестизначную цифру, раз уж его напарница расшвыривает деньги на ерунду.
И у него еще хватило наглости сегодня вечером упрекать ее в молчании. В те дни он смотрел сквозь нее и почти не интересовался делами фирмы, лишь изредка снисходя для проведения особо важных интервью.
Порой Джиллиан удивлялась самой себе, как она терпит рядом такого самовлюбленного хама с эго, вознесенным до небес. Прикрывает его задницу, помогает выкручиваться из неудобных ситуаций. И…любит, испытывая невероятную нежность.
Как в горячке Джиллиан металась на кровати, то скидывая одеяло, то покрываясь ледяной испариной, закутывалась с головой. Внезапно осознав, что слишком слаба после перенесенной болезни. А завтра ей придется скрывать под улыбкой и физическую и душевную боль. Справится ли? Сможет ли? Голова раскалывалась от непрестанно меняющихся мыслей и воспоминаний. Даже проваливаясь в дрему от болезненной усталости, Джиллиан то и дело просыпалась, содрогаясь от кошмарных видений. Как только за окном посерело, она встала и до самого утра, остужая горящие щеки о холодное стекло, просидела на подоконнике точно так же, как и в ту ночь, когда сбежав от Майкла, вернулась домой. Уснуть не помог даже виски, украденный у отца, жгучий напиток пился, как вода, только вызывая приступы тошноты и еще более усиливая отвращение.
Майкл. Это был всего лишь небольшой, крайне неприятный жизненный эпизод, оставшийся в далекой юности. Три месяца, неделя и два дня. Так Джиллиан думала до вчерашнего вечера.
Около двадцати лет назад
Отец уже второй час мотался по дому, продолжая накачиваться виски, звук тяжелых шаркающих шагов, перемежался с грохотом падающих стульев, и до слуха Джиллиан доносилось злобное бухтение. Звякало горлышко о стакан, и в очередной раз хлопала дверка холодильника, а Джиллиан вздрагивала, презрительно морщась.
От голода свело желудок и слегка подташнивало, но спуститься на кухню значило выслушать очередную порцию пьяной брани и бессмысленных разглагольствований на тему «я тебя воспитал, и как ты посмела». А ей и без отцовских наездов было тошно.
« Скорей бы он набрался до отключки и отправился спать», – с ненавистью подумала Джилл.
Поджав под себя босые ноги, она сидела на неубранной кровати, на коленях лежал альбом с детскими фотографиями. С кривой ухмылкой погладила кончиками пальцев старый черно-белый снимок: мама улыбалась в объектив, отец, обняв ее за талию, хохотал, запрокинув голову, на его плечах восседала она – Джиллиан в возрасте четырех лет, сияющая от переполнявшего ее счастья, держа в ладошках мороженое в вафельном стаканчике.
Судорожно всхлипнула и, прикусив нижнюю губу, втянула воздух через нос, не дав себе разреветься. Смахнула рукавом повисшую на подбородке все же убежавшую слезинку и резко перелистнула альбомную страницу. Глянула на будильник и, прислушиваясь к шуму на первом этаже, мысленно подгоняла черные стрелки, размеренно тикающие под треснувшим стеклом. Скоро стемнеет, а отец все никак не угомонится.
В коридоре что-то упало и разбилось, после секундной тишины раздался отборный мат, тут же заскрипели ступени лестницы, раздалось тяжелое сопение. Смачно шарахнула дверь родительской спальни; Джиллиан сглотнула и выдохнула с облегчением – прошел мимо. По многолетнему опыту знала, минуты через две раздастся громоподобный храп и после этого в доме можно устраивать шабаш. Мертвецки пьяного отца разбудить не смог и артобстрел.
Закутавшись в старенькую бабушкину шаль, Джиллиан обессилено привалилась к стене, есть расхотелось. Снова накатила тоска, и чувство безысходности затуманило глаза слезами. Погрузившись в болезненные размышления о прошлом и несостоявшемся будущем, Джилл не расслышала шума, подъехавшей к дому машины, ленивого забрехавшего на нее старого пса, и скрипа входной двери.
– Джилли! – внезапно разнеслось по дому.
– Вот черт, – подпрыгнула на месте девушка и слабо улыбнулась. – Тетя Мэган.
– Джиллиан!
Прокуренный, но, тем не менее, зычный голос двоюродной кузины отца поднимет и мертвого из могилы.
– Что ей нужно? – улыбка сползла с лица, Джиллиан скривилась, закатив глаза.
– Девочка, ты там что уснула? С тобой все в порядке, Джилл? – в женском голосе зазвучали тревожные нотки.
Захлопнув альбом, Джиллиан сунула его под подушку и спрыгнула с кровати. Мельком глянула на себя в зеркало, поправила волосы и натужно улыбнулась. Тетке совершенно незачем знать, что ее племянница только что плакала. Начнет охать и сочувствовать, называть бедной девочкой и полезет обниматься. Как же ее раздражали и выводили из себя эти «обнимашки». До тошноты. С некоторых пор любые прикосновения чужих рук к ее телу стали непереносимы.
Несмотря на легкое головокружение, Джиллиан быстро сбежала по лестнице и, влетев на кухню, замерла на пороге. Тетка, стояла спиной к выходу около стола, и тихо напевая себе под нос, что-то выкладывала из объемной сумки.
– Привет, – едва слышно проговорила Джиллиан.
– Жива, вот и славненько, – кивнув, отозвалась тетка. Испекла специально для тебя, – женщина посмотрела на Джиллиан через плечо и сочувствующе улыбнулась, – Эти с черникой, эти с яблоками, а эти с мясом, – тетка поочередно тыкала в разложенные горками на блюде поджаристые пирожки. По кухне распространялся запах хорошо пропеченного сдобного теста. Желудок Джиллиан жалобно заворчал, рот наполнился слюной.
– Ну, что вы, тетя, – засмущалась девушка, – Спасибо, – она едва сдержала себя, чтобы с жадностью не наброситься на угощение. Нужно отдать должное пирожки тетя Мэган пекла отменные.
– Ты не смотри, а ешь, девонька. – Она вздохнула и поджала губы, – Глянь на себя, совсем исхудала. А все твоя дурная любовь, все соки выпила. И куда что делось? Щечки, попка… Одни глазищи остались. Эх! Нет на тебя крепкой руки.
– Не надо так говорить, – оскорбилась Джиллиан, «крепкая рука» была, увесистая отцовская пощечина до сих пор клеймом загоралась на щеке, только стоило вспомнить «ласковую» встречу, и унизительные эпитеты, которыми наградил ее «любимый папочка» на пороге дома.
Поймала шаль, сползающую с плеч и, скрестив руки перед грудью, сердито уставилась на тетку.
– Не обижайся, я же не со зла, – Мэган обреченно взмахнула рукой, – Ты давай, языком не мели, а ешь.
– У меня нет аппетита, – огрызнулась Джиллиан, звучно сглотнув слюну.
– Ох, не смеши, у молодой здоровой девицы и нет аппетита. Можешь мне сказки не рассказывать. Кто, если не ты, мог слопать десяток моих пирожков.
– Так это когда было, – немного нараспев ответила Джиллиан, и не удержавшись от соблазна, взяла пирожок с черникой, подавив желание целиком запихнуть его в рот, столь вкусно он пах и еще был приятно горячим.
– Присядь, Джилл, пирожки дело второстепенное, у меня есть для тебя хорошая новость.
Джиллиан отломила от пирожка кусочек и отправила в рот, медленно опускаясь на стул. Выпрямила спину, соединила колени, расправила полы домашнего, выцветшего, но любимого халатика. И под внимательным взглядом тетки, съежилась, зябко прижимая голые пятки к ножке стула.
– Тебе нужна работа?
– Спрашиваешь. Еще как, – оживилась Джиллиан, – Но ты же знаешь, врачи еще не разрешают мне заниматься физическим трудом, а в нашем городке никуда, кроме официантки в кафе или фасовщицей в супермаркет меня не возьмут. Я же не прежняя Джиллиан, что была хорошей и правильной девочкой, – саркастически проговорила Джилл, глотая злые слезы вместе с пирожком.
– Не болтай ерунды, – осекла ее тетка, – Ошибки и глупости делают все. Ты жива, здорова и все скоро наладится. А люди потреплют языками и забудут.
– А что за работа? – напомнила Джиллиан, мягко переведя разговор с собственной персоны. Она и без сочувствия тетки устала от бесконечных осуждающих взглядов и тихих сожалеющих вздохов мамы.
– Ах, ты не в курсе, – тетка присела на стул напротив, – Я работаю домоправительницей в «Доме на холме».
– Где? – удивилась Джиллиан, – Когда я…– начала она и тут же запнулась, опустив голову.
– В конце марта дом купили. Ладно, купили и купили. У нынешних хозяев есть сын. Ты же разбираешься в английской литературе?
– Если мне не отшибло память, в старшей школе была лучшей ученицей, – с плохо скрытой гордостью ответила Джиллиан, она напряглась подаваясь вперед и уже догадалась к чему ведет тетка, – Ну и ?
– Мальчишке нужен кто-то, кто сможет подготовить его для сдачи этих самых, ну…
– Тестов?
– Правильно говоришь, – улыбнулась тетка, – Всегда забываю это мудреное слово. Мэлоди, мамаша, – пояснила она, увидев, как Джиллиан нахмурила брови, – Так вот, Мэлоди поинтересовалась у меня, не знаю ли я кого-нибудь в городе, кто мог бы позаниматься с ее сыном. Я сразу вспомнила тебя и посоветовала. И думаю ей без разницы, что с тобой случилось.
– Тетя, ты уверена?
– Не перетрудишься, если завтра придешь и поговоришь с миссис Бэллами.
– О, боже, – Джиллиан потерла ладонями щеки, – Пусть все получится, – пробормотала она, иметь свои собственный деньги, об этом она только могла мечтать. Было так унизительно выпрашивать у матери пару десятков долларов на необходимые мелочи, а обращаться с такой просьбой к отцу Джиллиан не рискнула. Он скорее выпьет лишнюю бутылку виски, чем расстанется с зелененькой бумажкой ради дочери. Джилл столько раз слышала, как он называл ее нахлебницей и бездельницей. И самое досадное, что был прав. Спасибо, что хоть из дома не выгнал.
– Оденься по – приличней и подходи часам к одиннадцати, – посоветовала тетка, поднимаясь со стула.
– Обязательно, – впервые за день Джиллиан искренне улыбнулась, почему-то в душе затеплилась уверенность, что все получиться.
– Мне надо идти, сегодня у хозяев праздник, гостей будет немеряно, надо проследить за прислугой. До завтра. И запри дверь. Вечно у вас в доме все нараспашку.
Джиллиан потратила весь вечер на выбор подходящей одежды и остановилась на самом элементарном: узкая до колен джинсовая юбка, белоснежная футболка и джинсовая же ветровка. Джилл знала, что в этом наряде она выглядит эффектно, но не легкомысленно. Нужно отдать должное матери, она сумела привить Джиллиан вкус к элегантной одежде, а чувство стиля по ее словам у дочери было врожденным. Купленные для выпускного и так ни разу не надетые дизайнерские туфли на высокой шпильке завершили ансамбль. Волосы заплела в косу, и почти никакой косметики, лишь чуть тронула губы блеском.
Мэлоди с первого взгляда понравилась Джиллиан. Немного растерянная с не сходящей с лица улыбкой, она встретила Джилл, словно была с ней давным-давно знакома. Подхватила под локоть, и увлекла за собой на открытую веранду, полукружьем, охватывающую заднюю часть дома и выходящую в цветущий сад. Серьезная, неразговорчивая горничная принесла кофе и целое блюдо разнообразных пирожных, от вида которых у Джиллиан перехватило дух, она так давно не ела таких вкусностей. А надо признать, что Джилл была жуткой сластеной и все эти штучки с взбитыми сливками, шоколадной крошкой, фруктами и сливочно-ванильным кремом могла употреблять в неограниченном количестве.
– Угощайтесь, – предложила Мэлоди с теплой улыбкой, пододвинула блюдо ближе к Джиллиан; от внимания женщины не ускользнуло, как загорелись глаза девушки и ее краткий восхищенный вздох, – Это специально для вас, мне, к сожалению, нельзя есть сладкое.
– Спасибо, не откажусь, – ответила Джиллиан, наплевав на гордость и приличия. Она решила, если не придется ко двору и ей откажут в работе, так хоть вдоволь наестся вкусностей.
– Мне известна ваша история, – тем временем продолжила Мэлоди, небрежно взмахнула рукой, и едва ощутимо дотронулась до предплечья Джиллиан. – И совершенно не волнуют причины, побудившие вас так поступить. Я сама когда-то совершила величайшую глупость, но она мне подарил сына. Так что не волнуйтесь, можете с завтрашнего дня приступать к своим обязанностям.
– Я вас не подведу, английская литература один из любимых предметов и как говорили учителя, я знаю ее великолепно, – похвалила себя Джиллиан, облегченно выдохнув, до этого момента она не понимала, что сильно нервничает, но тем не менее, в ее словах не присутствовало ни капли лжи.
– Мама! – по ступеням, ведущим на широкую, выложенную мозаичной плиткой площадку перед домом, влетел симпатичный мальчишка и с разбега плюхнулся в одно из плетеных кресел, – Вы тут пироженки лопаете, а меня никто не предупредил, что пришла мой репетитор, – Я Майкл, – обратился он к Джиллиан, – А как вас зовут?
– Джиллиан, – с легким недоумением ответила Джилл пораженная бесцеремонностью подростка.
– Неееет, – протянул он, вскочил, схватил с блюда безе с кремовой розочкой, на которое положила глаз Джилл, и запихнул его в рот целиком, с хрустом раскусил и, звучно причмокивая, с насмешкой уставился на свою новую учительницу.
– Что нет? – не поняла Джиллиан.
– Слишком длинно, – фыркнул Майкл, – Джилл мне не нравится, я буду называть тебя Ли. Красиво, – он прищурился и, приоткрыв пухлые, четко очерченные губы выдохнул, слизывая сахарные крошки из уголков рта, – Лиии….Здорово.
– Но … – попыталась протестовать Джиллиан, ей не нравилось, когда из прихоти корежили ее имя.
Мальчишка напрягся, ноздри его точеного носа нервно дрогнули.
– Извините, мисс, – не дала ей продолжить Мэлоди, – Майкл, пожалуйста, оставь нас одних.
– Как пожелаете, мадам, – он отсалютовал и сгреб еще две шоколадных «картошки», долгим взглядом посмотрел на Джиллиан. Ее поразил цвет его глаз. Необычные темно-фиалковые, они сделались ярко голубыми, когда он, приблизив свое лицо к ее лицу улыбнулся совершенно по взрослому, оценивающе и чуть нахально.
– Ты очень красивая, Ли, – его сладкое дыхание неприятно коснулось щеки. Отпрянул назад, звонко рассмеялся и убежал внутрь дома.
– Джиллиан, есть одна небольшая проблема, именно из-за нее мы переехали в этот город. Майкл недавно пережил тяжелый психологический стресс и его поведение может вам показать не совсем нормальным. Вы умная девушка, – Мэлоди замолчала.
– Прошу вас продолжайте. Мне очень нужна эта работа.
– Пожалуйста, не противоречьте Майклу, если он на свою просьбу слышит «нет» может нагрубить и нахамить. Признаю, моя вина, избаловала сына до невозможности.
– Не страшно, – отмахнулась Джиллиан, она справлялась с пьяным отцом, и на капризного нагловатого мальчишку найдет управу.
– Вот и чудесно, – Мэлоди допила кофе и назвала сумму, которую собиралась платить за уроки. Услышав цифру, девушка на секунду потеряла дар речи. Ради таких денег можно потерпеть выходки неуравновешенного маменькиного сынка.
Если бы Джиллиан могла предположить с какими «психологическими проблемами» Майкла она будет вынуждена столкнуться и чем закончится ее репетиторство…
Первое впечатление о Майкле, как о «маменькином сыночке» оказалось ошибочным. Мальчишка, хотя этого подростка рослого не по годам с пробивающимся пушком на верней губе и подбородке, было сложно так называть, командовал всеми живущими в доме и они беспрекословно ему подчинялись, выполняя любую прихоть.
Джиллиан неплохо разбиралась в людях и их талантах. После пары занятий с Майклом поняла, что он отлично знает английскую литературу и не нуждается в дополнительных уроках, но не высказала своего мнения вслух, решив, раз его мать считает, что сыну необходима помощь, она постарается и окажет ее в меру своих сил и возможностей. Месяц пролетел как-то незаметно. Несколько часов, что Джиллиан проводила в особняке Беллами стали настоящим спасением от общества вечно пьяного отца. Он из–за нежной любви к ячменному пойлу и несносного занудливого характера снова остался без работы, и торчал сутки напролет перед телевизором, требуя от Джиллиан, чтобы она составила ему компанию для просмотра бесконечных бейсбольных матчей. Мама почти не появлялась дома, она предпочитала отдежурить лишнюю смену в больнице, чем изображать рефери в бесконечных стычках мужа и дочери. А Майкл беспрекословно следовал указаниям Джиллиан, вел себя примерно и доброжелательно, не выказывая своего вредного характера. К удивлению Джилл мальчишка оказался приятным собеседником, обладал потрясающим чувством юмора и отлично разбирался в мире кино, бизнеса и политики в чем−то даже превосходя Джиллиан. Мэлоди не противилась их общению, а наоборот всячески поощряла и ненавязчиво, с неизменной улыбкой приглашала Джилл то пообедать, то посмотреть новый фильм в домашнем кинотеатре.
