Текст книги "Теплый шоколад на десерт (СИ)"
Автор книги: primavera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 58 страниц)
====== Часть 23 ======
– Я в порядке, Кэл, – Джиллиан высвободилась из его объятий, – И пожалуйста…
– Брось, – он выпятил губы тут же растянул их в улыбке, одновременно вскинул брови, морща лоб, – А что? – оглянулся по сторонам, – Здесь кого-то убили? – старательно вытаращил глаза, склоняя голову к плечу и чуть выдвигая подбородок.
У Фостер дернулся уголок глаза, на это микровыражение вряд ли обратил внимание обычный человек, а Кэл смотрел в лицо Джиллиан, замечая каждое едва уловимое подергивание мышц, и понимал, что ему стало еще сложнее ее читать. Улыбка, разгладившая едва заметную морщинку меж бровей, вздрогнувшие ноздри – будь перед ним одна из клиенток он бы моментально «разложил на составляющие» ее мимику, а Джиллиан? Какие чувства она испытывает, что таится за этим легким налетом скорби или это грусть, или сожаление? Все его теории и наработанные практикой навыки летели к чертям, когда он рядом с ней, ведь им самим доказано – чем ближе тебе человек, тем труднее оценить его правдивость. Возможно потому, что начинаешь видеть, то, что хочешь, а не истинное положение вещей. Насколько же мерзко ему бывает порой – его талант, его особенность на автомате считывать и анализировать человеческие эмоции доставляет и отравляет жизнь, а эгоистическое чувство «я вижу и знаю, о чем вы думаете» развязывает язык не к месту и не ко времени. А с Фостер, его гениальность уходит в минус, так сложно абстрагироваться от самого себя, когда личные пристрастия заслонят истинную картину и туманят мозг. Да и Джиллиан та еще актриса!
И словно подтверждая его мысли, она вздохнула и все же ответила на его вопрос:
– Думаю, нет, – Джиллиан улыбнулась мягкой чуть виноватой улыбкой, откинула со лба прядку волос и, шагнув вперед, коснулась его щеки теплыми губами, – Нам стоит поторопиться, если ты не желаешь лишить Эмили наследства, – развернулась и, подхватив с кофейного столика ноутбук, с показным старанием начала запихивать его в сумку.
– Проклятье, ты изумительна, – проворчал Кэл, едва шевеля губами, не желая, чтобы его слова достигли слуха Джиллиан и не дай Бог, она заметит его растерянность и досаду. Вроде бы все как всегда. Он мотнул головой, да уж, какое там, «как всегда»! Сунул руки в карманы, ссутулился сильнее обычного, загоняя как можно глубже в подсознание распирающие его чувства. Разве можно к дерьмовым «как всегда» и «все в порядке», отнести потрясающий, дьявольски порочный секс с Фостер. Лишь одно воспоминание и окружающий воздух густел, вибрировал словно наэлектризованный, да и, соприкасаясь с кожей Джиллиан, Кэл ощущал жаркое покалывание в кончиках пальцев.
Он постоял немного в полутемной гостиной. Щеку слегка пощипывало в том месте, где ее коснулись губы Джиллиан, запах ее духов пробуждал в памяти уйму того, от чего сладко напрягались мышцы; Кэл непроизвольно вздохнул, выдернул руки из карманов, перевернул ладонями вверх, глянул на них и, сжав кулаки, улыбнулся. Все же у Фостер восхитительные губы.
– Так ты идешь? – окликнула она его из прихожей, и уже коснулась плечом входной двери, собираясь выйти наружу.
Телефонный звонок, раздавшийся позади, взорвал тишину дома; Джиллиан едва удержалась от вскрика, и каким-то чудом не выпустила из мгновенно вспотевших ладоней ноубтук, который так и не пожелал втиснуться в сумочку. Резко обернулась не в силах проглотить ком, образовавшийся в горле и, не моргая уставилась на Кэла, готовая услышать плохие новости.
Кэл дернулся как от удара и бросился к забытому на кухонной стойке и требовательно верещавшему мобильнику, в ожидании хозяина пляшущему дикий танец, и с угрожающей неизбежностью приближаясь к краю столешницы. В последнем рывке, Кэл подскочил и, протянув руку с ловкостью кэтчера, принимающего мяч, поймал айфон в полете, стиснув в ладони и, не глядя на дисплей, прижал трубку к уху, втянул сквозь зубы воздух и рявкнул:
– Лайтман, – услышав ответ, звучно выдохнул и расплылся в улыбке, прошептал, – Эмили. – Сразу же переключил внимание с Фостер на дочь, добавив голосовым модуляциям еще чуточку агрессии, – Почему такой сердитый? Видимо давно не битый. Как у вас дела, когда твоя мама вернет мне блудную дочь?
Укоризненно качнув головой, Джиллиан дернула Кэла за рукав рубашки, нахмурилась, как бы говоря «умерь пыл, не нападай на ребенка», послушала минуту препирательства отца с дочерью, с облегчением улыбнулась и жестом показала, что идет на улицу и там его подождет. Ей все еще было трудно дышать, и от пережитого внезапного испуга мелко тряслись пальцы рук; обхватив ноутбук, она прижимала его к груди локтем, и лишь с третьего захода закинула ремешок сумочки на плечо и, стараясь не цокать каблуками, поспешила на выход.
Время приближалось к девяти, а на улице уже стояла удушающая жара, так бывает, когда после долгих дождей, напитавших землю влагой, резко теплеет, и если бы не легкий ветерок ощущение, что оказался в самом пекле, были еще сильнее.
Сморщив нос, Джиллиан подставила лицо солнцу, и сразу же прищурилась от его слепящего света. Проведя в больнице около двух месяцев, она очень соскучилась по солнцу и ветру по уличным запахам, шуршанию шин по асфальту, птичьему гомону в кронах деревьев и сейчас радовалась любой погоде. Вздохнула, понимая, что не меньшим удовольствием прогулялась бы и под дождем. Лишь бы оказаться в том апрельском дне, когда ее жизнь так круто переменилась и переиграть все назад.
Постепенно приходя в себя, Джиллиан расхаживала по узкой асфальтированной дорожке соединяющей двери дома и гаража. Единственное о чем она пожалела, что не прихватила солнечные очки, они бы ох как пригодились. За темными стеклами не видно выражение глаз и чертовых морщинок, означающих искренность улыбки.
Некоторое время она двигалась в вязком тумане собственных мыслей, стараясь не дать эмоциям окончательно взять над собой верх. До сегодняшнего утра, до стычки с Кэлом она была твердо уверена, что сможет смириться с жизнью «под колпаком», не пригибаться, чувствуя, как давит на плечи груз ответственности за отнятые жизни, не вздрагивать от каждого телефонного звонка, с замиранием сердца ожидая, что снова обнаружена мертвая женщина.
Запереть на замок негативные чувства и находиться в привычном и обыденном противостоянии с Кэлом. Она отнюдь не воспринимала поразившую ее напасть с кротостью, но злость и жалобы на судьбу не были основным побуждающими факторами ее жизни. Но, оказалось, трудно сохранять спокойствие, делая вид, что все в полном порядке, гадкая, нервирующая мысль, что каждый твой шаг по большой вероятности отслеживается и фиксируется некой личностью, не давала покоя, лишь отступала на время, прячась в дальних уголках сознания, готовая в любой момент «свалить с ног».
Но все это не могло служить оправданием нервному срыву в кухне, и уж тем более у нее нет причин распускать руки. Ее не мучили сомнения, и то, что они с Кэлом казались в одной постели, казалось само собой разумеющим. Можно долго бегать друг от друга, убеждая себя и всех окружающих, «что никогда», «да как вы так можете думать», «мы всего лишь друзья», искать партнеров на стороне. Даже будучи уверенным – кому как не психологу знать, что так не бывает, надеяться, а вдруг и Марк, Стивен, Клара или Джулия или еще кто-то неважно в «брюках или юбке» то, смогут занять не предназначенное им место. Джиллиан мучили угрызения совести по другому поводу, она ругала себя за слабохарактерность, понимая, что сексом нельзя оправдать исполнение давно преследующих желаний. Ей было стыдно, что первое, чем она воспользовалась, получив прямой доступ к телу Кэла – дала ему по морде, именно так, а не иначе. Зуд в пальцах оказался настолько силен, что сработало подсознание помимо ее воли. Слишком часто, до мышечных спазм, сжимая пальцы в кулаки, она жаждала, заткнуть рот Кэла, извергающий гадости, влепив хорошую оплеуху. Влепила, что и пугает.
Джиллиан со страшной силой не хотелось, чтобы Кэл догадался, прочитав по её лицу, тщательно скрываемые, не дающие покоя эмоции, сопоставив их и некоторые факты, сделал определенные выводы. Он же, охальник чертов, ее потом задушит насмешками и при первом удобном случае, скорчив обиженную мину, обязательно напомнит о ее «нежной ладошке».
Упав на сиденье и застегнув ремень безопасности, Джиллиан положила на колени ноутбук. Сделала глубокий вздох, стараясь сбросить нервное напряжение. Пробежалась по гладкой, серебристой поверхности едва ее касаясь кончиками вздрагивающих пальцев, порадовалась в душе, что за пару дней до болезни и прочих неприятностей – о пожаре почему-то было вспоминать гаже всего, – она загрузила в компьютер все необходимые финансовые и бухгалтерские документы.
– Как Эмили? – задала Джиллиан самый безопасный вопрос на ее взгляд.
– Довольна, – Кэл «поиграл лицом», причмокнул, – Но учиться в Беркли она не собирается.
– Что так? – искреннее удивилась Джиллиан. – Бунтует, не нравится давление со стороны мамы?
– Если бы, – тяжко вздохнул Кэл, – Эта маленькая мерзавка не признается, но меня то не обманешь, – стукнул кулаком по рулю, – Она собирается в Джорджтаун. Как тебе выбор?
– Хороший университет, – пожав печами, Джиллиан выразила недоумение в адрес недовольства Кэла, – Тебе не нравилось, что она хочет в Принстон, Оксфорд тебя приводил в ужас, Беркли далеко…
– Ладно, проехали, – проворчал Кэл, заводя мотор и выезжая из гаража. Он еще не был готов поделиться с Джиллиан своими подозрениями. Дочь выросла и научилась весьма неплохо скрывать от его глаз эмоции и чувства и может быть его ощущения «что-то не так» всего лишь разыгравшийся отцовский эгоизм. Допрос с пристрастием он отложил на потом, когда сможет видеть лицо дочери и поймать ее на лжи. «Дьявол дери всех козлов с яйцами», – Кэл нутром чуял, что Эмили втюрилась по самые сережки. И догадывался в кого. И когда только успела? Дурное дело не хитрое, а если она пошла темпераментом в своих родителей… Он крякнул и мотнул головой.
Джиллиан слишком резко откинула крышку ноута, стукнув ее краем о приборную панель, и моментально привлекла к себе внимание Кэла.
В ответ на его вопрошающий взгляд, Джиллиан сморщила нос и едва заметно качнула головой. Руки все еще мелко дрожали, Фостер не могла простить себе, что не сдержалась и влепила Кэлу, впрочем, вполне заслуженную пощечину. А неурочный звонок лишь добавил яркости и без того терзающей мысли и тело нервозности.
Кэл, несносный, надменный, самонадеянный, но все же большую часть времени совершенно замечательный. Джиллиан была благодарна ему, что он привыкший относиться ко многим серьезным вещам со свойственным ему пофигизмом, а из мелочей выстраивать непреодолимые горы, сделал вид, что ничего не было. Всего лишь обычная перепалка, которыми зачастую заканчивался банальный обмен мнениями.
– Пожалуйста, следи за дорогой, Кэл, – мягко попросила она Лайтмана, почти сразу же вытянувшего шею и готового полюбопытничать, стоило ей включить компьютер, – Не суй свой нос, ты все равно в этом ни черта не разбираешься. И не делай такое лицо, ладно. Я всего лишь повторяю твои слова.
– Нда.
Но укрощать свою любознательность он не собирался. Склонив голову к плечу, медленно заваливался на бок, пока их с Джиллиан плечи не соприкоснулись, а машину не повело влево.
– Прекрати, – потребовала Фостер и легонько щелкнула его по носу, – Мне для полного счастья не хватает попасть в аварию. Мммм?.. – в ее отрывистом смешке не было слышно веселья.
– Ну и ладно, не больно то и хотелось, – поежился Кэл, и моментально нацепил на лицо маску маленького обиженного ребенка, тем не менее, опять скосил взгляд в сторону Фостер.
На экране монитора как разноэтажные дома, выстраивались разноцветные диаграммы, их сменяли острые пики графиков и хитроумные таблицы, сплошь заполненные непонятными циферками.
Мысли о дочери ушли на задний план. Аромат духов Джиллиан действовал как эротический наркотик. Ему хотелось прикасаться к ней, держать ее в объятиях, никуда не отпускать от себя. Спрятать, в надежном укрытии от посторонних глаз… Безумие собственных желаний пугало. Смущенный, он хмурился, пожевывал губами и гневно фыркал, злясь на себя.
С невозмутимым видом слегка прикрыв глаза, оценивающе посматривал на Фостер, но не желал встретиться с ней взглядом. Поглубже уселся на сиденье, с трудом, но все же расслабил руки, лежавшие на руле и глубоко вдохнул охлажденный воздух, нагнетаемый кондиционером, поставленным на максимум.
Внезапно он не смог заставить себя прекратить вспоминать о тех месяцах, когда их отношения с Джиллиан сошли к чисто деловым, совершенно безэмоциональным.
Между ними вспыхнула последняя яростная ссора, после чего они, можно сказать, избегали встреч наедине, позабыв о посиделках с бутылочкой вина, и гостевых визитах друг к другу, а их разговоры касались только работы. Дни перетекали в недели, и мир вокруг становился все более и более неуютным.
До тех пор пока Фостер не отстранилась от него, и пока эмоциональная трещина, возникшая между ними, разрастаясь с каждым днем, едва не превратилась в бездонную, Кэл не осознавал, насколько была важна часть его жизни, которую заполняла Джиллиан, в те дни оказавшаяся на другом краю обрыва. Ему отчаянно не доставало бесед и шутливых перепалок. Никто кроме Фостер так не понимал, и так не реагировал и по достоинству оценивая его шутки. Даже учитывая то обстоятельство, что большинство из их разговоров непременно перетекали в бурные споры, и дело кончалось хлопаньем дверей. Просто рядом внезапно образовалось пустое место. Он утратил своего лучшего друга, так и не научившись жить с этой потерей, и вот судьба неожиданно снова свела их вместе. Да еще как свела. Кэл поерзал на сиденье, сжимая и разжимая кулаки, с неприятным треском отлепляя пальцы и вспотевшие ладони от кожаной оплетки руля.
Никто не должен попадать в подобную ситуацию дважды.
И… пытаясь мысленно произнести имя, Кэл споткнулся, почему-то имя Майкл казалось неверным, хотя они и пришли с Фостер к мнению, что чудовище, подкарауливающее ее никто иной, как он. Но чтобы они там не нафантазировали, доказательств не было, одни предположения. За годы, проведенные в дурке, Майкл мог сблизиться с кем-то из неадекватных докторишек, считающими себя гениями психиатрии, но не менее сдвинутыми, чем их пациенты, или с таким же, как он сам со свернутым мозгом, соседом по палате и поведать ему свою «историю любви». А психи они на то и психи, что их действия непредсказуемы может этому гребаному идиоту, которого посчитали выздоровевшим, отпустив на волю, втемяшилось в голову найти Ли и отомстить за друга. И он прямо сейчас сидит на расстоянии видимости и пускает слюну, просчитывая очередной ход.
Кэлу было трудно не думать о будущем, причем беспросветном будущем. СМИ уже давно позабыли о таинственном серийном убийце, одевающим своих жертв в свадебные платья. За то время что Фостер провела в больнице, случилось много чего трагического и требующего внимания журналюг и неотложного вмешательства федералов, а дело «жениха» потеряв свою актуальность и первостепенность, медленно, но верно зарулило в дерьмовый тупик. И ФБР со всеми своими супер—пупер навороченными технологиями оказались в полной жопе и почти признав проигрыш, уже готовило отправить его в разряд нераскрытых.
С оскорбительной радостью отстранив «Лайтмангрупп» и его самого от расследования. Объяснив, что они люди заинтересованные и не могут быть полностью объективными, общаясь с подозреваемыми. Жалкая отмазка, их бесило, что Кэл постоянно болтается у них под ногами, дергая и напоминая, не давая возможности стихушничать и кинуть дело в архив. Но он должен признать, что подозреваемых в этом деле как-то не оказалось. Почти. И ему действительно нечего было делать, ведь его специализация люди и их лица. А тут ни одного, если не считать Кэндала, сидящего за высоченным забором из чертовой дюжины адвокатов. И если бы день выписки Джиллиан не ознаменовался убийством Тиффани, ФБР просто оставило бы дело на контроле, довольствуясь парой агентов прикрепленных для наблюдения за Фостер. Вдруг, что-то да обломится. И маньяк, как кролик выскочит им навстречу. Полный дебилизм.
Кэл дернул носом и втопил педаль газа до упора – кем бы он там не был и, как бы не звался, ему никогда не удастся отобрать Джиллиан у него.
Раздумывая, Кэл старался не обращать внимания на Фостер, но клацанье клавиш ноутбука вплеталось не только в его мысли, но и в довольное урчание мотора, перекрывало несущуюся из динамиков стереосистемы приглушенную скороговорку диджея, сыпящего достойными идиота, пошлыми шутками.
Внезапно клацанье прекратилось, и Джиллиан мягко закрыла крышку ноутбука.
– Если ты дашь мне пару часов и пообещаешь не лезть с вопросами и не приставать с глупостями, то некоторые финансовые проблемы я могу решить уже сегодня, – она обронила сногсшибательную новость с видом напускной беспечности.
– Прелестно, – оторвав на мгновение руки от руля и вскидывая их в согласном жесте, Кэл повернулся к Джиллиан, – Поставлю около твоего кабинета мальчика из ФБР, – довольно фыркнул и круто разворачиваясь, въехал на пандус, ведущий к воротам подземного паркинга, обгоняя черный, агрессивно, но без привлекающих внимание «блестяшек», тюнингованный, внедорожник. «Федерал», – отметил про себя Кэл, возвращаясь к мыслям о дармоедах из «бюро». «Дело жениха» давно перешло в раздел второстепенных, но ФБР пришлось «стряхнуть с него пыль», в связи с открывшимися обстоятельствами – убийство Тиффани, попытка наезда на Фостер, разгром ее квартиры – не оставляло надежду прищучить маньяка, следующего по пятам за Джиллиан. Если повезет криминалисты нароют хоть какую-нибудь мелочь, оставленную бандюгой. Все, даже самые умные маньяки, возомнившие себя сверхчеловеками однажды, но прокалываются.
– Ты что ошалел?!– Джиллиан сердито толкнула Кэла в плечо, – Не видишь цифры на знаке ограничения скорости.
Все произошло слишком быстро, и Джиллиан едва успела поднять глаза и открыть рот, чтобы предупредить Кэла об опасности – гофрированное железо ворот взмыло вверх и плавно опустилось позади машины, отрезав их от солнечного света.
– Задумался, – Кэл расплылся в идиотской ухмылке, разводя руками.
– Врешь, – взвилась Джиллиан, и шлепнула Кэла ладонью по бедру, – Это все ваши мужские штучки – задрать хвост, и оказать первым. Какого черта тебе приспичило обгонять джип?
– Фостер, ну и выражения, – Кэл повертел рукой около уха, – Они просто ласкают мой слух.
– Дождешься, и я начну ругаться матом, – Джиллиан все же исхитрилась засунуть ноутбук в сумку.
– Джилл.
– Что? – она все еще нахмуренная и недовольная повернулась к нему лицом, но, не отпуская дверную ручку, словно готовилась в любую секунду выскочить из машины.
– Иди сюда, – Кэл сделал ныряющее движение головой и чмокнул её в губы, замерев.
– Не подлизывайся, – проговорила Фостер, но не отстранилась.
По голосу Кэл понял, что она улыбается и ощутил ее дыхание на лице и ответное прикосновение губ.
Какой-то козел-недоумок на вишневом «форде» нагло подрезал его и подмигнув задними поворотниками, первым скрылся за воротами парковки, которые автоматически открылись перед бампером машины, а затем едва не чиркнув нижним краем по крыше кузова, опустились позади.
Со злой ухмылкой Майкл побарабанил пальцами по рулю, сбавив почти до нуля скорость, очень аккуратно перевалил через «лежачего полицейского» и плавно скатился вниз по пандусу, въезжая в гараж, следом за обогнавшим его хамом. Притормозил около квадратной подпирающей потолок железобетонной колонны, прямо под огромной, светящейся в темноте римской цифрой три, выведенной неизвестным шутником белой фосфорицирующей краской, заглушил мотор и приготовился ждать.
В этом отсеке паркинга, раскинувшегося под несколькими офисными зданиями, царила темнота и тишина. Некто заранее обеспокоился и вырубил фонари потолочного освещения, самым примитивным способом, разбив их. Тяжелая машина по инерции прокатила вперед пару дюймов, под шинами неприятно хрустнуло стекло. Черный джип с густо тонированными стеклами, слился с окружающей его темнотой, лишь цифра три, въевшаяся в пористый бетон оставалась заметной издалека, и сияла во мраке.
Обогнавший его «форд» криво припарковался у соседней колонны, ориентировочно на расстоянии около двух максимум трех десятков ярдов, встав почти перпендикулярно джипу.
Машина показалась знакомой. Неожиданно вспыхнувший интерес вынудил Майкла присмотреться к пассажирам. Освещение на паркинге было не ахти и едва удалось разглядеть два смутных очертания мужской и женской фигур внутри салона. Определенно парочка не нашла лучшего момента для поцелуев ревниво отметил Майк, пытаясь рассмотреть лица сквозь лобовое стекло, оно хоть и не было затонированно, но пляшущие по нему блики света, отражаясь от гладкой поверхности смазывали картинку.
Пассажирская дверка приоткрылась, и Майкл увидел женскую ногу, обутую в элегантную туфлю с открытым носом, твердо вставшую на асфальт. «Решительная дамочка» – подумал Майкл и, сделал глубокий вздох, замерев в оцепенении. Из машины выбралась доктор Фостер. Придерживая дверь, она наклонилась, заглядывая в салон, и через секунду небрежным жестом забросила на плечо сумочку, провела рукой по волосам и каким-то неподобающим месту томным жестом огладила себя ладонью по бедрам, расправляя собравшееся складочками платье.
Доктор «всезнайка» был в своем репертуаре, шарахнул водительской дверцей, аж машина покачнулась, постучал носком ботинка по переднему левому колесу, и принялся что-то объяснять Джиллиан, оживленно жестикулируя и вертя руками у нее перед носом. Она небрежно взмахнула кистью, рассмеялась и направилась к лифту. Обгоняя её, Лайтман скользнул рукой по талии Джиллиан жестом слишком интимным и собственническим для бизнез-партнера и друга.
Резко притормозил, и Фостер врезалась ему в спину. Минуту они стояли друг против друга, параллельно, правда, в разные стороны, склонив головы и о чем-то тихо говоря.
Майкл подосадовал, что не может слышать их беседу, звукоизоляция в салоне джипа была почти стопроцентная, а жужжащий звук опускаемого стекла, мог привлечь к себе внимание и лишить Майкла радости подсматривать. Стоило ему отвлечься на секунду, как мизансцена сменилась – Лайтман нагло шарил лапой по спине Джиллиан, впившись ей в губы. Она явно была не против такого развития событий. Слегка запрокинув голову назад, она запустила пальцы ему в волосы, и даже с такого расстояния Майкл мог заметить, как напряглись ее ягодицы и икры, наверное, если бы не высоченные шпильки, то Джиллиан приподнялась бы на цыпочки от охватившего ее удовольствия. Они прервали поцелуй внезапно, отпрянув друг от друга, и обменялись весьма характерными жестами для любовников. Ладонь Лайтмана скользнула по груди Джиллиан, а она как бы невзначай дотронулась рукой до его паха. Поманила его к себе и подушечкой большого пальца стерла с лайтмановкимх губ следы помады, подарила ему улыбку и выслушав ответ, качнула головой, разворачивая его лицом к лифту, легонько толкнула в спину и пошла за ним. Майкл передернулся, злобно оскалив зубы, не боясь казаться замеченным, беспрепятственно и беззастенчиво разглядывал Джиллиан. Не понимая, что она нашла в этом расхристанном, вечно небрежно одетом мужичке. Вот и сейчас грузно ссутулившись, расхлябанно вышагивал впереди неё, сунув руки в карманы. Одетый как обычно: в потертые, словно давно нестиранные джинсы и непонятного цвета светлую рубашку навыпуск. Неприглядный дрищ болтающийся под ногами у его Ли. Никакого уважения к женщине. И какой женщине!
Майк буквально пожирал взглядом её длинные стройные ноги и бедра, обтянутые узким платьем. Его Ли всегда одевалась элегантно по-деловому, предпочитая платья-футляры, узкие юбки с разрезом, которые мягко подчеркивали ее стройную фигуру, но не выставляя ее, однако, на показ. Вот и сейчас она стояла, плотно соединив щиколотки и держа перед собой сумочку. В искусственном голубом свете её платье из плотного шелка, едва заметно переливалось почти незаметно меняя цвет с густо-голубого до василькового. Элегантно и неброско, в самый раз для офиса. Наряд вполне подходящий для теплого летнего дня. Без рукавов, скроенное так, что, кажется, ткань мягко струится по фигуре, в меру обнажая шею и спину, достаточно строгое, чтобы не привлекать лишние похотливые взгляды, но и не скрывающее женственности.
У нее были великолепные ноги, а любовь к высоким шпилькам превращала их в умопомрачительные. Легкая, чуть раскачивающаяся походка, привлекала взгляд к «нужным местам» и вызывала обильное слюноотделение. Единственное что подкачало – это груди. Майкл неоднократно рассматривал их в подробностях, но увеличение размера дело исправимое, а на первое время и такие вполне его устроили бы.
А ее лицо! Ясные голубые глаза, порой глядевшие на удивление невинно для женщины ее возраста, и которая пережила неудачный брак. Чувственный рот, и эта восхитительная манера покусывать нижнюю губу. Она пользовалась неяркой губной помадой.
Красивой формы овальные ногти были покрыты нежно розовым или бежевым лаком. Она всегда выглядела свежей и доверчиво нежной, и говорила приятным негромким голосом, очень редко повышая его, но если что-то не ладилось, в интонациях звучал металл, а с лица не сходила терпеливая улыбка, и лишь чуть сузившиеся глаза «метали молнии».
Прямой нос с тонкими ноздрями, они так мило раздувались, когда Джиллиан была чем-то расстроена или подавляла гнев, бушевавший внутри нее. Это единственное что можно было прочитать по ее лицу, удивительно сдержанная натура, она редко позволяла отрицательным эмоциям брать над собой верх.
При этом Майкл был уверен, что ее внешнее спокойствие всего лишь хорошо отрепетированная маска светкости, а под ней скрывается женщина, обуреваемая низменными страстями и желаниями.
Ли сильно изменилась с момента их первой встречи и сейчас она была женщиной до кончиков ногтей и была воплощением всех его желаний. Майк любил представлять Ли тоненькую, изящную и совершенно голую, распростертую под ним. Ее напряженное, поверженное тело и блестящие капли испарины, выступившие на ее медово-золотистой коже. И ее запрокинутую голову, обнаженную шею, которую так приятно сжимать пальцами. Её глаза, расширенные и мутные от страсти. Нет, лучше от страха! Её сочные губы, растянутые в беззвучном крике.
Одна ночь, но он не мог ее позволить себе. У Ли иное предназначение, а если ему «потребуется выпустить пар», он найдет другую, похожую на Ли женщину и будет ее душить, представляя, что под ним извивается и хрипит в агонии его милая нежная Ли. Сучка!
– Любуешься, – раздался за спиной хриплый, пропитанный насмешливым ядом голос, вкрадчиво чмокнула, закрываясь, боковая правая дверь. – Хороша, – протянул голос с наглой ухмылкой.
Внутренне содрогнувшись, от пронзившего его липкого страха, Майкл даже не дернулся, сказывалась многолетняя выучка, не реагировать на внешние раздражители и всегда сохранять невозмутимый вид.
– Пакет в кармане на спинке сиденья, – он равнодушно бросил, не оборачиваясь назад. Майклу не хотелось вступать в полемику с наемником, но сидящий внутри демон ненависти подзуживал. – Мне пофиг, что ты думаешь Локвуд, – вкрадчивым и приторно вежливым тоном, выговорил Майкл. – Мы сошлись в сумме, не так ли? Я даю тебе бабло, а ты без лишних вопросов делаешь дело.
– Ой, какой серьезный, – фыркнул Локвуд и похлопал Майкла по плечу, – А ведешь себя, как дите малое, – вынул конверт, с треском отодрал липкую ленту и пошелестел банкнотами, как и было условлено собранными мелкими купюрами. Банкоматами он давно не пользовался, а человек, расплачивающийся в дешевом мотеле и забегаловке аля тошниловка «сотками» невольно привлекает внимание.
– Пересчитал? – лениво спросил Майкл. Его дико бесил тот факт, что Локвуд, как мишень, для него недоступен и, зная, что эта тварь будет по прежнему бродить по земле, придется постоянно дергаться, ожидая её очередного внезапного выполза на свет.
– Угу, – лениво кивнул Локвуд, забыв, что собеседник его не видит, – Девчонке отправил СМС с номером ящика и кодом. Она сучка, сопротивлялась, но наши милые зеленые бабосы уговорят кого угодно, а уж маленькую шлюшку, жаждущую запретных вкусняшек, тем более.
– Фу, Локвуд, – хохотнул Майкл, расслабляясь, – Где ты набрался таких прикольных словечек.
– Нууу, туда тебе лучше нос не совать. Неженка.
– По аккуратней на поворотах, – Майкл привстал и слегка развернул зеркало заднего обзора, но все равно рассмотреть Локвуда не удалось – слишком темно. Он заметил маневр Майкла и оскалил зубы в пародии на улыбку, в зеркале отражались зубы слишком белые и идеально ровные для родных, обветренные и потресканные губы в обрамлении пятидневной рыжей щетины. « От природы не убежишь, – подумал Майкл, – Пластику ему сделали отличную, ни одна ищейка не признает в нем бывшего агента ФБР, а вот волосы? Как был рыжим уродом, так им и остался».
– На этом наши взаимные и весьма выгодные отношения, как и диалог закончены, – Локвуд убрал деньги в неприметную спортивную сумку, с затертой эмблемой «Nike» на боку, резко вжикнул молнией, закидывая ремни на плечо. – Будь предельно осторожен. Лайтман не так прост, как может прикидываться.
– Ха! – Майкл картинно закатил глаза, – Он копался в моих мозгах, отслеживал, эти как их там, микровыражения морды лица, используя все свои методы. И тесты подсовывал, и вопросики провокационные задавал и даже свою «ищейку Валловски» пустил по следу. А в мылодраматическую историю с моим несостоявшимся отцовством даже чуточку поверил. Посочувствовал. – Майкл скривил рот, выпячивая нижнюю губу, весьма похоже, изображая Кэла, – Но есть одна немаловажная деталька – он же не знает моей маленькой тайны. Да и я бываю начеку, лишь учую его запах.
– Учти, истина стара – все тайное, когда-нибудь становится явным.
– Ого-го кто бы меня учил. Ты еще проведи здесь сеанс аутотренинга или гипноза, погрузи меня в транс и заставь плясать под свою дудку. Двадцать лет назад не вышло, – Майкл прищелкнул пальцами, – Я тебя обыграл! Думаешь, сейчас получится? Закати губищи обратно.
– Все! – прошипел Локвуд, – Сеанс психотерапии окончен. И меня ждут другие клиенты, – приоткрыл дверку машины, в салон ворвался шум улицы. Звуки на паркинге, отражаясь от стен и потолка, разносились на большие расстояния. И теперь можно было услышать, как озабоченная мамаша читала нотацию загулявшей дочери, в другой стороне играла бодренькая попсовая мелодия, урчал мотор, кто-то грубо хлопнул дверями, процокали каблуки женских туфель, заорал во всю глотку ребенок.
