Текст книги "Теплый шоколад на десерт (СИ)"
Автор книги: primavera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 58 страниц)
– Кэл! – закатив глаза Джиллиан, махнула рукой, – Ты невыносим. И не придуривайся.
– А что? Люблю ролевые игры, они вносят разнообразие в нашу жизнь.
Джиллиан только сокрушенно всплеснула руками, забросила сумочку на плечо, подхватила Кэла под локоть, и они неторопливо пошагали вдоль тротуара, наблюдая, как где-то в сумеречном небе, над их головами зажигаются желтые шары фонарей.
Фостер была права, изображая из себя пьяного, Кэл присматривался к ней. Пряча свои истинные мысли, он пытался разобраться, что было правдой, а что игрой и с его стороны и со стороны Джиллиан. Ужин, воспоминания, танец, ее губы, скользящие по его лицу, аромат духов…
Легкий хмель туманил мозг, их слегка покачивало, вернее они делали вид, что сложно держать равновесие, то сталкиваясь плечами, то расходясь в стороны, бросая украдкой, заинтересованные взгляды друг на друга. Границы между ними почти размылись. Стена, что они выстроили пошла трещинами, готовая от первого толчка осыпаться прахом.
– Ты выписываешь такие газеты, Кэл? – с изумлением, стараясь не выдать ехидную насмешку, спросила Джиллиан, поднимая с газона рядом с входом в дом свернутый в трубочку яркий таблоид, туго запакованный в целлофан.
– Чушь собачья, – отмахнулся Кэл, шаря по карманам в поисках ключей, – Снова почтальон перепутал.
– Нет, не перепутал, – Джиллиан вертела в руках газету, собираясь сорвать упаковку, – Здесь указан твой адрес. И было написано еще что-то. Но трава мокрая и буквы расплылись.
– Дай сюда, – он выхватил у Джиллиан газету, выпятил губы и, склонив голову в бок, попытался разобрать стертую надпись, для чего царапая ее краем ногтя. – Странно. Не бери в голову. Завтра позвоню на почту, пусть внимательней обращаются с корреспонденцией. Недешевая газетенка.
Войдя на кухню, Кэл швырнул газету на разделочную тумбу, угодив на подставку с ножами. Упаковочный целлофан оказался слишком тонким, с треском лопнул, едва соприкоснувшись с крышкой стола, и яркое издание с шорохом развернулось. На обложке красовались Бред Питт с выводком детишек. Огромные красные буквы взывали « Неужели у детей будет приходящий отец? Развод или очередная ложь?»
– Фу,– фыркнул Кэл, запихивая газету в дальний угол, но краем глаза заметил, как Джиллиан вытянув шею, заглядывает через его плечо, стараясь прочитать текст.
– Ступай, переобуйся, – применив все испытанные способы, Джиллиан пыталась выпроводить Кэла с кухни, обратив внимание, что с его ботинок натекла маленькая лужица. Хоть ей и понравилась мысль сыграть роль сексапильной медсестры, простуженный Кэл ее заботил значительно сильнее.
– Фостер, милая, – он, выворачивая голову назад, хватался за мебель, всячески сопротивлялся, ее активному натиску, – Ты читаешь такие журнальчики?
– В этом нет ничего постыдного, – с легкой обидой парировала она, – Это всего лишь развлечение. Отдых. Да ступай же, Кэл.
– Сдаюсь, – он вскинул руки в воздух, – Как наотдыхаешься, можешь заглянуть ко мне. Есть нечто более любопытное и полезное.
– Возможно, – она кивнула, – Приму душ, выпью сока, – Джиллиан облизала губы, – Мексиканские колбаски были жутко острые, меня мучает жажда.
– Так сама же виновата. Зачем заказывала вторую порцию, – язвительно хохотнул Кэл, уходя с кухни, притормозил и, вцепившись в дверной косяк, рискуя завалиться на пол, откинулся назад и подмигнул Фостер, – До встречи, милая.
Она повела плечом, иронично изогнула бровь, и молча повернулась к нему спиной, открывая холодильник. На верхней полке выстроились в ряд пакеты с апельсиновым соком. Шесть, сосчитала Джиллиан, едва не рассмеявшись вслух. Зная жуткую нелюбовь Кэла к цитрусовым, не стоило труда понять, что все это великолепие предназначено для нее. Что бы не болтал Кэл, насмехаясь над ее пристрастиями в еде и питье, и как бы не старался выглядеть безразличным, он все же ненавязчиво проявлял заботу и помнил о ее вкусах.
Потратив больше минуты на поиски ножниц, она, рискуя остаться без пальцев, отпилила ножом угол пакета, и налила в высокий стакан примерно половину, покопавшись в морозилке, нашла остатки льда и высыпала в сок. Прихлебнула и сделала осторожный глоток, удовлетворенно кивнула – вкусно. Как ей не хотелось осушить напиток залпом, она сдержала желание и, временно отставив бокал, присела на стул, взяла раскритикованную Кэлом газету.
Скинула туфли, уютно подвернула под себя ногу, устраиваясь по-удобней. Скользя голыми пальцами ноги по дверке тумбочки, с наслаждением потягивала сладко-кислый сок, холодный до ломоты в зубах, ловила губами и перекатывала во рту освежающие ледышки, с хрустом разгрызая их, проглатывала.
Глядя поверх края запотевшего бокала, лениво переворачивала глянцевые страницы, бегло просматривая тексты, хмурилась, презрительно журилась, удивляясь и возмущаясь бестактности пишущей братии. Авторы разгромных статей и язвительных заметок были беспринципные журналюги, как выразился бы Кэл. Все они специализировались на ковырянии в личной жизни звезд, охочие до разнообразных скандальчиков, происходящих в столице и ее окрестностях.
Слизнув со стенки бокала удравшую и последнюю каплю сока, Джиллиан скорчила обиженную рожицу, пылающий в желудке и рту пожар удалось лишь слегка притушить, она бы не отказалась еще от одной порции освежающего напитка, но выпить второй стакан было неблагоразумно. Уже открыв холодильник, чтобы убрать пакет с соком не удержалась и сделала два больших глотка прямо из пакета и сердясь на свою жадность, захлопнула дверку холодильника. Дай она себе волю выхлебала бы до дна весь литровый пакет. Отрицательно качнула головой. Выпитое за ужином вино, две чашки кофе, сок… Нет, она не собирается всю ночь пробегать в туалет, она хотела выспаться. Завтра она возвращается на работу и негоже являться в офис с отекшим лицом и красными от недосыпа веками.
Джиллиан поднялась на ноги, опустила пустой стакан в мойку, мечтая о теплом душе и думая, стоит ли принять приглашение Кэла и заглянуть к нему на огонек. В гостиной и кабинете света не было, из чего следовал вывод – ее ждут наверху в более интимной обстановке. Губы Джиллиан тронула мягкая улыбка, короткий вздох стал ответом на ее мысли, а легкая дрожь предчувствия чего-то особенного прошлась щекотными мурашками по телу, и разлился теплом внизу живота. Она не была точно уверена, какой прием уготован ей в спальне Кэла. Но была не против поболтать ни о чем, посвятить полчасика чему-то приятному и забавному, послушать шуточки Кэла, неважно на какую тему, лишь бы не вспоминать о «ее деле», забыть страхи. Ей очень хотелось поверить, что ее жизнь скоро войдет в привычную колею и что от выматывающего нервы кошмара каким-то чудом не останется воспоминаний.
Закинув руки за голову, Джиллиан сделала несколько наклонов, разминая шею, и потянулась к крану, собираясь сполоснуть стакан, но за окном, в соседнем дворе, раздался грохот, звякнув стеклом о край мойки, Джиллиан выпустила стакан из пальцев, она никак не могла привыкнуть, что правая рука все еще находится в нерабочем состоянии. Нахмурив брови, она переводила взгляд с валяющегося на дне мойки стакана на свою руку.
На улице упало что-то тяжелое, под ногами содрогнулся пол. Зычный мужской бас недовольно распекал неуклюжих грузчиков. Невольно прислушиваясь к голосам, Джиллиан подставила под струю ладонь, и ожидала, пока польется теплая вода, тем временем механически перелистывала страницы газеты. Взгляд, не задерживаясь на подробностях, скользил по броским заголовкам.
Вода нагрелась и Джиллиан уже хотела закрыть таблоид и положить его на видное место, чтобы завтра не забыть найти адресата, но уголок глянцевого газетного листа приклеился к влажному пальцу. Стараясь не испачкать и не порвать, она аккуратно отлепила и перелистнула страницу – следующий газетный разворот был отведен криминальной хронике. В глаза Джиллиан бросилась статья, обведенная красным маркером.
«Загадочное убийство» прочитала Джиллиан заголовок, дважды подчеркнутый алым. С четкой профессиональной фотографии прямо в глаза смотрел красивый, представительного вида мужчина лет под пятьдесят. Его лицо, наклон головы показались смутно знакомым. Неужели? Все еще не веря своим глазам, Джиллиан нахмурив брови, невольно сглотнула и, ахнув, прижала кончики пальцев к губам. Он здорово изменился, годы его хорошо потрепали, и ухоженный «дорогой» внешний вид, не мог скрыть за своим фасадом тайных пороков – любви к обильной выпивке, табаку и наркотикам. Отчаянно хватаясь за надежду, что она ошиблась, Джиллиан с замиранием сердца прочитала первый абзац. « На террасе своей загородной виллы три дня назад, выстрелом из снайперской винтовки был убит Джонатан Холден, владелец одной из преуспевающих виноделен в Сономе, добропорядочный муж, отец троих очаровательных ребятишек. По мнению друзей и соседей…»
На большее не хватило сил. От удивления и безотчетного страха перехватило дыхание.
– Нет, – прошептала Джиллиан, – Не может быть.
Она столько раз проклинала Джо, но, в конце концов, смирилась и даже нашла оправдания для его поступка и в какой то степени простила, и уж никак не желала смерти. Он выбрал свою дорогу, и так уж вышло, что на ней не оказалось места для провинциальной девочки нежно и преданно любящей красавца музыканта. Во скольких грехах ее тогда обвинили? А ведь она и не подозревала, что Джо, ее милый Джо был наследником миллионов.
Тихо охнув, Джиллиан продолжила вчитываться в мельтешащие перед глазами строки.
«Наш корреспондент провел небольшое расследование…»
– Зачем?! Кто? – слетели с пересохших губ вопросы, но где то в подсознании Джиллиан уже знала ответы, но снова не хотела верить.
Черно белый снимок был немного смазан и явно сделан дешевым фотоаппаратом, но, не смотря, на ужасное качество улыбающиеся лица молодых людей, пойманные в объектив, оказались легко узнаваемы. За их спинами штормил океан, по небу плыли тяжелые грозовые тучи. Но ничто не могло испортить настроение веселой компании. Девушка – в центре – весело смеялась, озорно вздернув подбородок, раскинув руки, она обнимала за плечи таких же довольных парней. Знающий взгляд легко бы определил, что троица явно находится под кайфом. Если бы не одно но, Джиллиан скомкала бы паршивую газетенку и посочувствовала вдове и осиротевшим детям. Но в том и дело, что девушка на старом снимке была она сама. И захлебываясь дурашливым смехом, обессилено висела между Джо, своей первой любовью, и Марком его лучшим другом. Они действительно в тот день, накурившись травки, бесцельно болтались по пляжу в каком то зачуханном городке на побережье Антлантики. Только Джиллиан не помнила, чтобы их фотографировали. Может виной ее беспамятства первый, слишком крепкий косячок?
Прижав заледеневшие ладони к вспыхнувшим щекам, она заставила себя продолжить чтение.
Чуть ниже снимка кричаще синие буквы складывались в еще более сенсационное сообщение.
«Вчера вечером на Капитолийском холме было совершено покушение на Джиллиан Фостер, доктора психологии. Именно ее вы можете видеть на старом снимке в обнимку с убитым Джонатаном Холденом. Совпадение? Или закономерность? Ожидать ли смерти Марка Аткинса, ныне одного из процветающих банкиров на Уолстрит, третьего участника пляжной фотосессии…»
Не слыша журчания воды, льющейся из открытого крана, напрочь позабыв про грязный стакан, Джиллиан ощущая слабость в ногах тяжело опустилась на стул, просмотрев содержание статьи по диагонали. Но и этого оказалось достаточно, чтобы ее бросило в жар, на висках и верхней губе выступили капельки пота. С закипающим в глубине души бешенством она оттолкнула от себя газету и, опираясь локтями на край стола, обхватила голову руками, погрузив пальцы в волосы, и плотно зажмурила глаза. Посидев так около минуты, переборола отвращение, и не в силах справиться с липким страхом все же принялась за чтение.
Слезы застилали глаза, чтобы не дрожать от пробирающего нервного озноба, пришлось обхватить себя за плечи. Но зубы все равно выбивали дробь, болезненно отдающуюся в затылок.
Ниже были приведены выдержки из статьи, опубликованной в местной газетке того самого городка, в котором так горько и болезненно оборвался ее первый любовный роман. Небольшая статейка повествовала о шлюшке Джилл и несчастном случае, происшедшем в номере придорожного мотеля двадцать четыре года назад.
Хаотичное нагромождение, достоверных фактов, шло вперемешку с идеально прописанным вымыслом, и не имеющими под собой основания злопыхательскими предположениями.
Дотошный журналист хорошо покопался в ее прошлом, не забыв и настоящее. Сожалея о преждевременной смерти «первой любви» мисс Фостер, привел комментарии престарелого отца Джонатана, посылающего проклятия в её адрес. С трудом вспомнив, кто она такая, пренебрежительно назвал роман своего сына с грязной шлюшкой, пожелавшей захапать миллионы семьи Холденов, незначительным эпизодом бурной молодости сына. Еще раз обозвал ее дешевой шлюшкой из за которой его сын прервал карьеру рок-музыканта. Впрочем за это он должен сказать спасибо крошке Ли, его сын вернулся к семейному делу, женился на равной по положению юной леди, и думать забыл об одной и сотен фанаток, таскающихся за рок-группой его красавчика сына.
То и дело повторяющееся слово «шлюшка» резало глаза и, читая его, Джиллиан вздрагивала.
Но убийство Джонатана был всего лишь удобной причиной, завести разговор о ней, по-больнее ужалить, разворошив прошлое. Не разворошить! Джиллиан отрицательно покачала головой. Сказать ей в таком презрительном и нагло вызывающем тоне, что ОН знает о ее прошлом значительно больше, чем написано в газете.
Майкл знает ее тайну. Откуда? Но если она станет достоянием общественности, то все вопросы заданные автором в статье обретут совершенно иную окраску. Более зловещую и опасную. И имея талант сочинителя можно соединить все хвосты ниточек, торчащие из лохматого клубка. Кто же он? Майкл. Кто, какой властью обладает, если в состоянии добраться до надежно похороненных данных?
И ударить! Больно наотмашь, сшибить с ног и заставить мучиться от горьких воспоминаний.
Джиллиан передернулась, желая избавиться от неприятного ощущения – кожу щипало и саднило, словно ее отхлестали крапивой, а скулы свело от отвращения.
Заставив себя, и превозмогая тошноту, Джиллиан дочитала статью до конца.
Мерзкий писака озадачился. Кто же такая Джиллиан Фостер? Выпускница Принстона, умная и обаятельная женщина, сделавшая успешную карьеру? Или?..
Отчего же ей так не везет в жизни и любви? Почему на нее последние месяцы валятся несчастья? Почему ее охраняют федеральные агенты? Почему ФБР не желает идти на контакт со СМИ, не объясняет странного интереса к мисс Фостер? Какую страшную тайну они оберегают? Может, есть смысл вернуться в ее прошлое и разузнать некие таинственные подробности.
Но в заметке ни слова не говорилось об испытанной ей боли, ужасе, насилии и слезах. И ни единого намека на маньяка, преследующего ее. И об убийствах женщин тоже не упоминалось.
Общее впечатление от прочитанной статьи было более чем странным. Да и весь текст выглядел абсурдно, но интригующе. Начало не вязалось с финальной частью. И, по всей видимости, автор преследовал иную цель.
Статья была адресована ей лично. В его интересы не входило привлечь внимание читателей, а заставить ее сходить с ума от страха. Не зря журналист упомянул Марка, около года назад они встречались. Марк не зная, что доктор Фостер та самая малышка Джилл, в которую он был безнадежно влюблен, хотел обратиться в «Лайтмангрупп» за профессиональной помощью. Но учитывая, что его проблемы имели отношения к махинациям Джонатана, сделка не состоялась.
– О, Боже! – Джиллиан в отчаяние, стиснула виски ладонями, откидываясь на спинку стула. Ей придется рассказать Кэлу правду о том, что произошло в мотеле. Она, черт побери, никогда не была шлюшкой! Жертва собственной глупости и наивности. Содрогнувшись, она ощутила, как сразу же заломило тело, дали знать о себе все ссадины, царапины и ушибы, словно вступив в перекличку с давними ранами.
Кухня, освещенная мягким приглушенным светом, внезапно погрузилась во мрак, а воздух такой теплый, даже немного душный, вдруг сделался морозным. Все ее существо пронзила невероятная боль – боль отчаяния и полного бессилия. Вероятно, так чувствует себя зверь, загнанный в ловушку.
Просмотрев статью еще раз, Джиллиан тяжко вздохнула, первое подсознательное ощущение не обмануло. Для подробного изучения стиля автора не было времени. Но даже вот так навскидку, она могла с уверенностью сказать, что писал один тот же человек, который рассказал о событиях двадцатилетней давности, преподнося их с точки зрения полиции. Вряд ли он посвящен в подлинную суть дела, но у заказчика статьи имеются на руках все скрытые подробности. И соверши она неверный по его разумению шаг, он с легкостью предаст их гласности. Заварушка может получиться знатная.
А фантазия и домыслы соединят воедино настоящее и прошлое – безответно влюбленного в нее Марка, ставшего свидетелем избиения и заодно пострадавшего от пули, вылетевшей из пистолета Джо, убийство Джо и затаившего на него зло Марка, потерявшего приличную сумму денег, вложив их в прогоревший «винный картель» семейства Холденов. И найдется свидетель встречи Марка и ее в ресторане за ужином, откуда они ушли вместе.
Вскочив со стула Джиллиан сделала несколько кругов по кухне то и дело натыкаясь на мебель, случайно бросила взгляд и тут же перекрыла текущую из крана воду. Попытки избавиться от воспоминаний ни к чему не привели, прошлое не желало отпускать, и она снова и снова испытывала отвращение к самой себе, за бесхарактерность и покорность. Хотя разумом понимала, подними она тогда шум, проиграла бы вчистую.
Когда она выписалась из больницы местный шериф, добродушный и явно сочувствующий ей толстячок, посоветовал не рыпаться и отправляться восвояси, не поднимая шума. Забыть и жить дальше. Повторив почти те же слова, что сказала медсестра. Несчастный случай, с кем не бывает. Она молода, здорова и у нее впереди целая жизнь. Не говоря прямо, шериф намекнул, что не имеет смысла бороться с теми, кто заведомо сильнее, и облечен неограниченной властью. Характерный жест пальцами сказал больше всех его увещеваний и уговоров. И напоследок сунул ей под нос газету, где кратенько описывалась официальная версия перестрелки в мотеле «Пепельная роза».
Заказная статья решила Джиллиан. И тогда и сейчас. Вот только заказчики разные. Подтянула к себе газету, разгладила ладонями листы и более внимательно перечитала. От волнения онемели губы, и похолодел затылок, но она уже рассуждала более трезво и могла делать определеннее выводы, а не только психовать, и дрожать от страха.
Однозначно, тот, кто заказал эту статью, был уверен, что она обязательно ее прочитает. Он хорошо знал ее вкусы, и соответственно близок к ее окружению или даже к ней самой. И на газон газета попала не случайно. И главное вовремя. Он следил за ней с Кэлом, оставив газету около порога за несколько минут до их приезда.
Чья то уверенная рука обвела заметку ярким цветом, привлекающим к себе внимание. На всякий случай, чтобы она не пропустила.
Джиллиан всегда умела логически просчитывать поведенческие ходы, даже мало знакомых людей. Какую цель преследовал Майкл, пожелавший, чтобы она прочитала эти мерзкие измышления о ее жизни? В том, что заказчиком и источником информации был он, Джиллиан не сомневалась. Майкл не забыл оставить собственную метку. Ли. Никто ни одна живая душа, кроме Майкла никогда не называла ее ненавистным именем Ли. И уж тем более отец Джонатана. Джилл сомневалась, что он вообще когда-либо знал ее имя.
На долю секунды Джиллиан захотелось, чтобы все скорее закончилось. Она безумно устала. Устала быть сильной и храброй, уверенной в себе, устала бояться. За себя, но большей степени за неизвестных женщин, которые могут еще не дин раз оказать на пути Майкла. За людей, которым он может причинить зло, просто потому, что они были близки или помогали ей.
Горло перехватил жестокий спазм, задыхаясь от нехватки воздуха, Джиллиан закашлялась и, прижав к ладони к груди, пытаясь избавиться от липкого ощущения стискивающих шею пальцев. Однажды он уже едва не задушил ее, а сейчас убивал эмоционально.
Майкл добился отличного результата, подкинув газету, разворошил прошлое, заставил ее вновь пережить все ужасы и боль потери. Разочарование и отчаяние. Унижение и пренебрежение. Все что может испытывать брошенная и обманутая женщина.
Много лет назад она «отмылась от грязи», выкарабкалась из эмоционального провала, и по мере того, как становилась старше и мудрее, она обретала уверенность в себе в своих силах. Человек, поняла Джиллиан, в значительной степени сам ответственен за свой характер. В конце концов, она пришла к выводу, что если характер действительно определяет судьбу, то, значит, каждый будь то мужчина или женщина создают для себя одни рай на земле, а другие – ад. Все люди творцы собственной жизни, и проживают такую жизнь, какую себе создали. Значит, некого обвинять в своих неудачах и некого благодарить за свои победы.
И вот эта хорошо выстроенная теория, которая отлично проявила себя на практике, перестала быть действенной. Появился некто и вторгся в ее жизнь, он связал ее по рукам и ногам, словно подневольную куклу и по собственному разумению дергает за веревочки, вынуждая жить по его правилам.
Как бы она не старалась, какие усилия не прилагала, такой логичный, правильный и по своему уютный мир рушился.
Она потеряла уверенность в себе, в завтрашнем дне.
Не стоило и сомневаться, что завтра утром чьи-то заботливые руки обязательно подкинут на стол доктору Лайтману еще один экземпляр этой бульварной газеты. Даже в их небольшом коллективе обязательно найдется обиженный или слишком любознательный человек, который позаботиться, чтобы такая любопытная статейка не ускользнула от взора босса. И естественно у Кэла возникнут вопросы, на которые он пожелает получить ответы. Джиллиан гневно сжала руку в кулак. Необходимо опередить доброжелателей, и поговорить с Кэлом немедленно, объяснить – пришло время раскрыть карты, иначе может быть только хуже.
Она не думала, что объяснение окажется легким. Но не ожидала, что так долго просидит в темной гостиной, то меряя ее шагами, то забиваясь в угол дивана, размышляя, что и как рассказать Кэлу. Выложить ему всю правду без остатка? Упоминать ли о взаимной ненависти и зависти между Марком и Джо. О том, что пару лет назад Джо едва не засадил бывшего друга за решетку, обвинив его в банковских махинациях, и вынудил прилично раскошелиться. О том, что Марк был безнадежно влюблен в нее и действительно ревновал к Джо? Брак Марка, как и ее, оказался неудачным. И что она действительно может иметь отношение к убийству Джонатана.
Долго простояла под душем, пытаясь обрести успокоение, слушая мерное журчание воды, мысленно проигрывала сцену объяснения с Кэлом, сочиняя красивые округлые фразы, способные убедить его, ощущающего малейшую ложь и недосказанность даже в самых правдивых словах. Особенно в ее словах.
В состоянии отрешенности натянула на мокрое тело, приготовленную для сна старую футболку, с ненужной тщательностью расчесала волосы и, понимая, чем дольше она медлит, тем труднее ей решиться на откровения. Страх и боль густым и вязким комом застрял в груди, не давая свободно дышать, мышцы тела сводили спазматические судороги, морозные иголочки покалывали ставшую чувствительной и болезненной кожу головы.
Скрутив газету в рулон и вцепившись в нее как в нечто спасительное, Джиллиан неуверенным шагом поднялась по лестнице. Отдышалась, стараясь усмирить сердце, трепыхающееся в горле и неслышно ступая босыми ногами, добрела до спальни Кэла. Из приоткрытой двери в полумрак коридора падал узкий луч неяркого света, вырисовывая на полу желтый прямоугольник. Джиллиан вздохнула, легким движением пробежалась пальцами по волосам, придавая им некую пышность, и для проформы несколько раз постучала по дверному косяку, и сразу же, не дожидаясь ответа, заглянула внутрь. Там ее ждали.
– Джиллиан! – Кэл не удивился ее появлению, широко улыбнулся и, глянув поверх очков, съехавших на кончик носа, приветливо взмахнул рукой приглашая войти.
Джиллиан не тронулась с места, замерев в дверях, ноги не желали слушаться, она боялась – сделает шаг, то колени подогнуться, и она упадет. А если ослушается Кэла, то вызовет ненужный интерес с его стороны. Смяв газету непослушными пальцами, она держала руки за спиной. Преодолев неловкость тела, переступила через порог, тут же едва заметно покачнулась и опустила голову, привалившись боком к дверному косяку.
В спальне горела одна настольная лампа, стоящая на прикроватной тумбочке сбоку от Кэла. Мягкий охристый свет падал на кровать, оставляя большую часть спальни в густом полумраке.
– Джилл, что ты там топчешься, – шутливо бросил Кэл, – Я только что потрепался по скайпу с Эмили. Приди на минуту раньше, ты могла бы присоединиться. Она передает тебе привет, выглядит довольной и загорелой, – сморщив нос, с наигранной веселостью похвалился Кэл, и оценивающе окинул Джиллиан прищуренным взглядом. Мысли об Эмили моментально вылетели из головы. Его бесило поведение Зоуи, без предварительной договоренности утащившую Эмили черт знает куда. Но Эм была не то чтобы счастлива, но весела и здорова и находилась под зорким присмотром матери. А вот Фостер! Сказать, что он был удивлен, значит, ничего не сказать. Ему ни разу не удавалось видеть милейшую Фостер в таком необычном наряде. Единственным предметом одежды была мешковатая, непонятного серо-голубого цвета, застиранная мужская футболка с длинным рукавом. Растянутый ворот обнажал шею и частично плечи, нижний край этого непрезентабельного, но весьма сексапильного одеяния едва достигал середины бедер. В течение нескольких секунд Кэл молча сидел и обозревал Фостер, досконально изучив линию ее ног, отметив про себя, что ножки у нее потрясающие. Но внутреннее чутье подсказывало, Фостер так нарядилась не ради его соблазнения, причина в чем-то другом.
– У Эмили все в порядке? – Джиллиан старалась говорить спокойным тоном, не давая голосу дрожать.
– Превосходно, – Кэл, поерзал на кровати и захлопнул крышку ноутбука, стараясь глядеть Джилл в лицо, но, как назло, она оставалась в густой тени, и овал лица, лишь выделялся бледным пятном на фоне стены. Кэлу едва удавалось рассмотреть смазные черты, и то, как блеснули глаза, когда Фостер вскинув голову, глянула в его сторону, но о том, чтобы прочитать эмоции не могло быть и речи. «Дьявольщина», – выругался про себя. Его нервировала неопределенность, и взволновал вид Фостер.
– Эм сердится на маму и считает, что она увезла ее специально, – отложил компьютер на стул. – Я согласен с дочерью, – пустился он в рассуждения, а сам не сводил взгляда с Фостер, надеясь уловить малейшее микровыражение на ее лице. – Зоуи налетела, как тайфун, размахивая у меня перед носом билетами на самолет и, не дав выговорить ни слова, заявила, что они с Эмили улетают в Беркли, – недовольно фыркнул, – Зоуи все еще надеется, что Эм переменит решение и отправиться учиться в Калифорнию.
– Беркли один из лучших университетов, – Джиллиан попыталась улыбнуться, отчего голос слегка дрогнул – Я там провела три месяца по студенческому обмену. Нравы и порядки более вольные, нежели в чопорном Принстоне.
– Вот и я говорю об этом, – взвился Кэл, на время позабыв о странном виде и поведении Фостер, – Эмили надо думать об учебе, а не о сопутствующих ей развлечениях.
– Ты как всегда прав, – успокоила его Джиллиан, она старательно делала заинтересованный вид, хотя смысл разговора с трудом доходил до ее сознания.
– Фостер! – Кэл никогда не отличался особой выдержкой и деликатностью, – Что-то случилось? – не собираясь миндальничать, грубовато спросил он, переходя в наступление, – Твое лицо, – он покрутил перед собой кистью, – Ты отвратительно выглядишь, – и уточнил, – Как бледная поганка.
– Мне надо с тобой поговорить, – Джиллиан судорожно втянула в себя воздух, но не тронулась с места.
– Прелестно, заходи, присаживайся, – он опустил руку, погладил место на кровати рядом с собой, – Ты плохо себя чувствуешь?
– Ннне знаю, – Джиллиан мотнула головой, сделала несколько шагов вперед. Держалась она прямо и выглядела спокойной, хотя по ковру ступала медленно, словно увязала в невысоком ворсе. Она вышла на свет, вскинула руку и, зажмурившись, чуть склонила голову на бок, пряча лицо. «Проклятье,– подумал Кэл,– да она выглядит такой потерянной. Хрупкой, словно из стекла, готового при малейшем касании треснуть».
– Проходи, садись, – Кэл сполз с постели, и направился в сторону Джиллиан.
– Да, я лучше сяду, – она увернулась от руки Кэла и опустилась на самый краешек в изножье широкой двухспальной кровати.
Рассеянный взгляд Фостер скользнул по лицу Кэла и застыл где-то в необозримом далеко.
Широко расставленные прозрачно-серые глаза, всегда такие ясные, блестящие, все понимающие, сейчас затуманились, в них застыло выражение глухой боли, глубокого разочарования и муки. Лицо бледное, неподвижное казалось посмертной маской. В сгорбленной фигуре, безвольно опущенных плечах было что-то чрезвычайно хрупкое и уязвимое. Кэлу захотелось присесть рядом и обнять, как маленькую. Но он сдержался, боясь, что она сочтет подобный порыв непрошенным вмешательством. Кэлу было хорошо известно, насколько Джиллиан бывает отстраненной, как она горда и независима и с великой осторожностью допускает в мир своих чувств и мыслей.
– Ндаа… – протянул Кэл, сообразив, что за пару часов с момента их расставания случилось нечто, выбившее у Джиллиан почву из—под ног. Не спрашивая, он выдвинул нижний ящик шкафа и вытащил заначенную бутылку бренди. Фостер нужно было хоть немного отвлечься от того, что так сильно терзало ее ум.
– Вначале выпей, а потом расскажешь, что произошло, – насильно вручил ей стакан. Вряд ли она накачалась лекарствами, да и Фостер не любительница повторять эксперименты опасные для здоровья.
Обхватив стакан ладонями, Джиллиан смотрела на него так, словно не знает, что делать дальше. Облизнулась и вместо того, чтобы поднести стакан ко рту, наклонилась и отпила, с трудом проглотила и, подняв голову, хотела что-то сказать…
– Допей до конца, – нетерпеливо прервал ее Кэл, – Я видел раненых солдат, загибающихся от потери крови, которые смотрелись здоровее, чем ты сейчас.
Вздохнув, Джиллиан обреченно заглянула в стакан и в два больших глотка осушила его. Часто-часто задышала, хватая ртом воздух и, смаргивая выступившие на глазах слезы, заметно расслабилась. Горячительный напиток растопил колкие льдинки, дрожащие у нее в желудке.
