Текст книги "Теплый шоколад на десерт (СИ)"
Автор книги: primavera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 58 страниц)
– Ну, почти, в полном. А этот мальчишка доиграется.
– У тебя галлюцинации, Кэл, – Джиллиан уже не скрывала тревоги, приблизившись к Кэлу на расстоянии вытянутой руки, она осторожно положила ладонь ему на лоб, – Холодный, но ведешь ты себя боле чем странно, – она неодобрительно тряхнула головой и, скользнув пальцами по здоровой щеке Кэла, ухватила его за подбородок, разворачивая к свету подбитым глазом,
– Мне кажется, или действительно стало хуже? – нахмурившись, Джиллиан едва касаясь, потрогала припухлость на скуле.
Еще вчера, Кэл бы не церемонясь, убрал её руку и прорычал, что с ним все в полном порядке, но сейчас он стоял не шелохнувшись, и позволил нежным и прохладным пальцам Джиллиан исследовать раненое место, внимательно наблюдая за выражением ее лица. Прикусив нижнюю губу, она сосредоточенно сузила глаза, трогая подушечками пальцев синяк под глазом.
– Удостоверилась, что ничего не отвалилось и не пропало, – фыркнул Кэл не сумев сдержаться от иронии.
– Шутки не уместны, Кэл. Если бы ты видел себя несколько часов назад, то не стал бы насмехаться надо мной и моей тревогой о твоей сохранности.
– Боже, Фостер, с каких это пор ты стала косноязычной. Я даже не рискну повторить эту сакральную фразочку, – он стиснул ее запястье, отнимая руку от своего лица, – Джилл, милая, бывало и хуже, – неожиданно для самого себя, Кэл передернулся и гулко сглотнул. Он до сих пор не нашел ответа на вопрос почему это робот в человеческом обличии не нанес четвертый удар. И время и возможность у него были. Непроизвольным жестом, Лайтман прикрыл себя ладонью, удар армейского с утяжеленной подошвой ботинка по причинному месту стопроцентно надолго, а может и навсегда вынудил бы его позабыть о радостях секса. Кроме одного – пожалел, не было вариантов. Но Кэл отлично знал, наемникам не присуще чувство жалости. Тогда почему? В полубессознательном состоянии, валяясь на полу, Кэл кое−как сфокусировал взгляд и заметил, как напряглись мышцы на бедре туго затянутом черную джинсу и на долю секунды сузились холодные светло серые, почти белесые глаза. Он готовился, но вместо выпада ногой, развернулся и метнулся на выход, оставив после себя едва уловимый кислый запах пороха. Человек−тень. Тренированный, бесчувственный, безжалостный. Кэлу доводилось сталкиваться с такими «механизмами» из плоти и крови во время войны на Балканах. Одна их близость наводит ужас и заставляет вздыматься волоски на теле.
– Пошли, – Кэл ухватил Джиллиан за руку и широким шагом направился на выход, вынуждая её бежать за ним вприпрыжку.
– Подожди, Кэл, не так быстро. Куда ты меня тащишь? – пробовала сопротивляться Джиллиан, делая слабые попытки остановить Кэла.
Протащив Фостер до дверей её кабинета, он внезапно остановился, не выпуская руки Джиллиан, она с разгона обежала его по кругу и замерла, уткнувшись лицом в стеклянную дверь.
– Хватай сумочку, и мы валим отсюда.
– Но, Кэл, я еще не закончила, – Джилл дернула рукой, пытаясь высвободиться, но пальцы Кэла впились в запястье ничуть не хуже наручников, не желая размыкаться по ее желанию.
– Неважно, у нас еще чертова уйма времени, – небрежно взмахнул рукой Кэл перед ее лицом, подтягивая Джиллиан к себе.
– Отпусти, – потребовала она, – заходя в кабинет, – Мне надо собрать документы, хочу вечером немного подумать, и все же найти выход из тупика, в который мы попали, – она мотнула головой, указывая взглядом на рабочий стол заваленный папками.
– Что все это? – Кэл изобразил в воздухе волну и обвел взглядом кабинет, смачно причмокнул, изображая удивление.
– Хватит ноутбука, – фыркнула Джиллиан, – И все же мне хочется быть в курсе этой неожиданной спешки. Куда и зачем и собираешься ехать?
– Ээээ… – раздалось сзади негромкое и настороженное.
– Вернулся, – расплылся в липкой улыбочке Кэл.
– Агент Мартинес? – изумилась Джиллиан.
– Да, он самый, – скороговоркой выпалил Луис, но в кабинет не зашел, остался стоять в коридоре, просунув голову в щель между дверью и косяком.
– Камеры, – он кивнул, – Техники нашли в доме две камеры – на кухне и гостиной, и несколько «жучков». Профессиональные штучки. Камеры – одна из последних разработок. Такие не купишь в шпионском магазине. Пробили по базам. Все оборудование было отписано подразделению «морских котиков», базирующему на Карибах. Числилось, как утраченное.
– Получается что… – Кэл дернулся вперед.
– Больше ничего не могу сказать, – оборвал его Луис я и так… – он мотнул головой и исчез за дверью.
– Я была под контролем, – вздохнула Джиллиан, обхватила себя руками, – Как−то не уютно, интересно как долго он наблюдал за мной? – напряженно улыбнулась. – Хорошо, что не в спальне.
– Мой дом проверили, – успокоил её Кэл, мягко касаясь пальцами тыльной стороны кисти, – И даже подарили чудо−приборчик, чтобы отлавливать всяких там насекомых. – Внезапно Кэл нахмурился, вскинул руки, опустил, снова вскинул, – Думается мне, что тот кто подсматривал и подслушивал, имел возможность бывать у тебя дома. Иначе, почему не засунул камеру в такое лакомое местечко, как спальня.
– А может все значительно проще – ему не хватило времени, – сузив глаза, Джиллиан предупреждающе выставила вперед раскрытую ладонь, она явно продемонстрировала Кэлу свое нежелание вести разговоры о мужчинах, которые бывали у нее в доме.
– Ладно, ладно, я просто так размышляю.
Она посмотрела на Кэла недоверчивым взглядом, как−то уж слишком быстро он отступил.
– Вот, – выудив из кармана конвертик, Кэл повертел им перед носом Фостер, – ФБР дало добро, и мы можем войти в твой дом. Кто−то сегодня ныл, что ограничен в выборе нарядов.
Потрясающая способность Кэла уходить от ответов и переходить на другие темы оказалась очень кстати.
– Мммм… – Джиллиан изогнув бровь, смерила Кэла возмущенным взглядом.
– Ладно проехали,– Кэл дернул головой, – И не вздумай выдвигать встречное предложение, – он ткнул указательным пальцем ей в грудь, – Ты переселяешься ко мне и это решение не обсуждается.
– Прекрати тыкать, – Джиллиан отвела в сторону руку Кэла, – И я, кажется, не сказала и слова против.
– Сказала, еще как сказала, – он обрисовал круг около ее лица, – Очень громко, милая.
Джиллиан не оставалось ничего кроме как вздохнуть и отправиться следом за неугомонным доктором Лайтманом.
По дороге домой Кэл привычно исполнял обязанности водителя, впрочем, это право пришлось отвоевывать у Джиллиан в непростой борьбе, отголоски которой сказались на настроении Фостер. Кэл нажал на стартер, они бодренько выехали из гаража и покатили в сторону дома Фостер. Не скрывая своего возмущения и бешенства, не обращая внимания на нахохлившуюся Джиллиан, Кэл разглагольствовал на тему «дармоедов из ФбР». Цыкая зубом, и отсвечивая буро−малиновым «фонарем» под заплывшим глазом, жестикулировал с риском потерять управление, с презрением в голосе в мельчайших подробностях поведал о том, что еще «принес на хвосте» Луис «этот чертов испанский гранд или кого он там из себя строит». Джиллиан слушала Лайтмана в полуха, изредка вздрагивая от свиста мчавшихся мимо встречных машин, ухитрялась выделять главное в бубнеже Кэла.
Фостер изображала из себя обиженную, отвернувшись к окну, она не проронила ни слова, лишь изредка кивая, и хмурясь.
– Не понимаю на что ты дуешься? – сорвался Кэл, резко газуя на повороте.
– Я не дуюсь, а думаю, – поправила его Джиллиан, наклонилась к Кэлу, легонько похлопав по бедру, лучше бы она не делала этого. Случайный взгляд, брошенный в глубокий вырез платья, сыграл роль катализатора в медленно текущей реакции.
Две минуты в узкой кабине лифта и краткое препирательство на тему, кто сядет за руль « ты же ранен, тебе нужен покой», «подумаешь фингал под глазом, руки и ноги в рабочем состоянии», закончилось примирительным поцелуем, кратким путешествием под юбку и сердитым « убери лапы».
И когда Джиллиан забралась в машину на парковке, Кэл уже остро ощущал что хочет ее. Одно то, что она сидела рядом, злилась, благоухала духами и слегка касалась его локтем, заставляло его едва не выпрыгивать из штанов, желая сию минуту разложить её на сиденье, еще одна из тайных фантазий, которую он желал осуществить в ближайшее время. И он видел, что она точно так же, как он на взводе. Джиллиан сидела закинув ногу на ногу и, не отдавая себе отчета, ерзала на сиденье, то дело меняла ноги и чуть наклоняясь перед, теснее сжимая бедра. Оттягивала носок и покачивала ступней. Одергивала платье и пыталась убрать за ухо прядь волос, которая якобы упала на лицо. Они слишком хорошо знали друг друга, а проведенная вместе ночь как принято говорить – «открыла новые горизонты» в их отношениях. Они исподтишка бросали друг на друга заинтересованные взгляды и сиюсекундно рвали зрительный контакт, если их взгляды случайно сталкивались. Полыхающие ушки Джиллиан были красноречивей самых подробных откровений.
Высказав все упреки в адрес «нерадивых фидеров» Кэл заткнулся и, барабаня пальцами по рулю, невнятно причмокивал, зная что нет смысла тратить время на ненужные разговоры, на слова, которые не имеют в подобную минуту никакого значения. Главное же состояло в том, что они вместе и общество друг друга им крайне приятно и возбуждающе.
Он первым ворвался в дом Джиллиан и, не слушая ее, протопал на второй этаж в спальню. Распахнул дверцы шкафов, перещупав висящие там платья, с наплевательским видом улыбнулся Фостер, замершей в дверях. Перекрестив руки на груди, она с укором и интересом наблюдала за Кэлом мечущемся по комнате.
Резко дернув рукой, он стукнулся об угол старинного комода, скривился и потер ушибленное место.
– В этом антиквариате ты хранишь эти замечательные вещички из кружавчиков с бантиками.
– Возможно, – пожала плечами Джиллиан, не двигаясь с места.
– В каком ящике? – Кэл пробежался пальцами по резным панелям, позвякал медными ручками и ухватился за наиболее блестящую и отполированную, – В этом?
– Может быть, – Джиллиан сохраняла непроницаемое выражение лица, лишь едва приподняла уголки губ в неком подобии улыбки.
– Нда, – протянул Кэл и широким жестом выдвинул ящик, – Надо же! – искренне удивился, – Угадал с первого раза.
Прижав к груди находку, подскочил к кровати и вытряхнул на нее содержимое. Ворох разноцветного кружева шелка и шуршащих еще не вскрытых упаковок украсил клетчатое покрывало всех оттенков шоколада.
– Как много! – он сгреб в охапку сколько смог и подбросил в воздух, наблюдая, как падают обратно разномастные по форме и цвету женские трусики и лифчики, – Прелестно, – прорычал он, закапываясь в них по локоть, – Будем брать. Где чемодан?
– На чердаке, – предельно спокойно ответила Джиллиан, отступая в сторону и давая возможность Кэлу выйти из комнаты.
– Чудненько, – оскалился Лайтман, протискиваясь в достаточно широкую щель между Джиллиан и дверным косяком и чуть ли не вдавливая Фостер в стену. – Там, – он ткнул пальцев в потолок, – мыши водятся?
– Чай с ним не пила, – развела руками Джиллиан, прижимаясь грудью к груди Кэла.
Он чуть повернулся, удовлетворенно хмыкнул и зарылся пальцами в волосы Джиллиан, притянул ее к себе и поцеловал. Она на мгновение широко−широко открыла глаза, а потом зажмурилась. Так и не досказанная фраза сменилась негромким мычанием, а губы ее сделались еще мягче и горячее. При всех болезненных ощущениях и синяках поцелуй оказался впечатляющим. От Джиллиан вкусно пахло, и губы ее оказались податливыми и возбуждающими. Она скользнула пальцами между пуговиц на рубашке Кэла и погладила кожу, от чего по его телу словно прошел заряд электричества.
В поцелуе они соприкоснулись языками, и Кэл прижал Джиллиан еще крепче к себе. Она снова застонала, потом вдруг оттолкнула его, запустила руки ему под рубашку и сразу же обхватила за поясницу, забираясь пальцами за пояс джинсов и принялась целовать с каким−то болезненным неистовством . Задержав большие пальцы на ее копчике, Кэл провел руками по ее спине и она шевельнула бедрами, вжимаясь в него. Самодовольно хмыкнув, он скользнул руками ниже, чуть приседая, провел по прохладной чуть влажной коже ног, потом приподнял юбку и оцепенел, словно чего выжидая, лишь едва шевеля пальцами, поглаживал ее по ягодицами. Слыша поскрипывание шелка под пальцами, ощущая, как мышцы упругой попки поджимаются и мелко подрагивают при каждом прикосновении, а гладкая кожа не скрытая трусиками, покрылась россыпью мелких мурашек.
– Давай же, – Джиллиан ухватила Кэла за воротник рубашки и, сгибая руки в локтях, подтянулась, приблизив лицо настолько, что их носы соприкоснулись. То слабое сексуальное напряжение, что ощущалось еще в машине, внезапно достигло некого пика, ломающего последнее сопротивление, заставив их задохнуться и сделав несколько шатких шагов, запнуться и упасть на кровать прямо в ворох белья, утонув в кружевах, шелке и атласе, заманчиво зашуршавших под их телами.
– Тебе не больно? – губы Фостер оставили влажный след на горящей огнем скуле.
Всю боль словно рукой сняло, и Кэл крепко−крепко сжал Джиллиан так, что она охнула. Затем чуть отстранилась и, перекатившись на бок, принялась возиться с ремнем Кэла, горячо дыша ему в лицо.
– Чертов извращенец, – явное восхищение звучало в ее голосе, когда она запустила ладонь в расстегнутую ширинку и сквозь трусы сжала налитой член, пальцем другой провела по резинке боксеров «пощупай меня», гласила игривая надпись.
– Сама такая, – фыркнул Кэл. На мгновение он усомнился, что эти слова сорвались с его губ. Кхекнул. Так же он мог бы сказать: «Ты развратница или шлюха». Эти фразы интонационно означали одно и то же. Он видел, что Джиллиан это поняла и своим промедлением дает ему время взять назад свои слова или свести все к шутке или высказать прямо чего он хочет.
Будь рядом с ним другая женщина, он бы спросил: « Хочешь покувыркаться в койке, давай скидывай с себя тряпочки»
«Как можешь ты сомневаться?» – было бы ответом.
Молчание затянулось, Джиллиан высвободила руку из штанов Кэла, и он понял, что должен был прервать молчание прежде, чем оно отодвинет их друг от друга; оттолкнет Джиллиан, вынудит ее услышать то, что, как ему было ясно, она не готова еще услышать.
– Ты можешь привязать меня к кровати, если я начну делать какие−нибудь глупости.
Он покачал головой, увидев выражение ее лица, и улыбнулся уголками рта, одновременно успокоительно и слегка смущенно.
– Соответствующие моему определению глупости или твоему представлению о ней? – голос Фостер звучал чуть напряженно, но без особого вызова или сдерживаемого гнева.
Если уж решился, то нужно идти до конца.
– Твоему, – бархат его голоса казался осязаемым.
Кэл расплылся в милейшей улыбке, запечатлел поцелуй на тыльной стороне запястья и услышал слова, прозвучавшие музыкой для его ушей:
– Тогда, какого черта мы тратим время на пустую болтовню?
Спрыгнув с постели, Джиллиан сдернула с задницы Кэла джинсы вместе с боксерами. В свете прикроватной лампы Кэл заметил, как жадно блеснули ее глаза и тут же агрессивно сузились, она слегка прикоснулась к голому животу Кэла, положив ладонь чуть ниже пупка, всем своим видом показывая, что ее совершенно не волнует и не привлекает достигший полной эрекции член, прижавшийся к паховой складке. Шумно втянула воздух через нос, и осторожно надавливая пальцами, погладила вмиг покрывшуюся испариной теплую кожу, движение было собственническим, с яркой выраженной сексуальностью.
– Если я узнаю, что некая блондинистая выдра рискнет посягнуть… или… – она не договорила, но тон голоса агрессивно равнодушный сказал все за Джиллиан. Внезапно, она вздрогнула и словно опомнившись, ахнула и прижала пальцы к губам, как бы говоря, что я творю, но всего лишь на мгновение. Кэл не дал ей возможности углубиться в размышления, поймал ее за запястье, дернул вперед, и сразу же ухватив за плечи, перекатил на спину, подминая ее под себя, вдавливая всем весом в пружинящий под их телами матрас.
И без того узкое платье, собравшись складкой на спине не хуже пут сковало ноги Джиллиан, не давая возможности не только их широко раскинуть, но даже просто разомкнуть и протиснуть между бедер ладонь. С трудом Кэл все же справился с задачей и задрал подол платья, чтобы подобраться к вожделенному всем мужским родом месту в женском теле, столь тщательно укрытому спрятанному от похотливых глаз. Хватило одного легкого касания, чтобы понять, что Джиллиан готова. Тонкий шелк трусиков под пальцами утонул в теплой смазке, а Джилл сдавленно охнула и дернулась навстречу.
Возможно, в более подходящей ситуации Кэл подразнил бы ее, поиграл пальцами, и языком, но сейчас и он сам находился не в лучшем положении. В голове гудело и шумело и от рвущего в клочья возбуждения и от боли. Ему не удавалось справиться с крупной дрожью предвкушения, напряженный до максимума член пульсировал в едином ритме с сердцем. Бешено и нетерпеливо. Оргазм был настолько близок, что одно неосторожное касание головки, и он бесславно кончит.
Скрипнув зубами, Кэл затаил дыхание, подтянул поближе Джиллиан и, нависая над ней, ринулся вперед, толкнулся, потряс головой, со свистом втянув в себя воздух, едва не выплюнув рвущуюся наружу сперму, прошипел: «Зззараза». Он слишком торопился и досадно промахнулся. Джиллиан придерживала сдвинутую в бок тонкую полоску прикрывающую промежность и хрипло выдохнула: «Давай». Кэл направляя себя рукой, и легко въехал в скользкую вагину, издав не особо красивое хрюканье.
Фостер дернулась навстречу и, обхватив его поясницу скрещенными ногами, двигала ими в такт мощных толчков. Острая шпилька царапала кожу на заднице Кэла, соскальзывая ниже, болезненно впивалась в бедро. Шелк постоянно сползающей ластовицы трусиков чиркал по стволу члена. Ощущения болезненные и сладостные переплетались, усиливая кайф.
– Так! Сюда! Еще глубже, – находясь на пике наслаждения командовала Кэлом Джиллиан.
– Дьволллл…. – рычал ей в ухо Кэл, – Джилл, мать твою, ты просто ведьма.
Это наверное был самый короткий перетрах в его жизни. Терапевтический секс. Боль вернулась, но сковывающее внутренности напряжение осталось в прошлом. Кэл, выдохнув что-то неразборчивое, пошевелился и немного резко вышел из Джиллиан. Это движение причинило ей сладкую боль, заставив внутренности сжаться, а по телу вновь разлилось теплое, немного болезненное удовлетворение.
– Презерватив, – запоздало опомнился Кэл.
– В верхнем ящичке тумбочки. Там есть и влажные салфетки, они более актуальны, – голос Джиллиан ровен и полон прагматизма, она перекатилась по кровати, мелькнув голой попой и через секунду вложила в ладонь Кэла вкусно пахнущую мягкую ткань, – Не цитрусовые, – теперь за усмешкой, она прятала легкий дискомфорт.
– А душ? – немного растерянный и сбитый с толку практичностью и совсем не наигранной свободой действий Джиллиан интересуется Кэл.
– Мммм…нет, – Фостер мотнула головой, согнула ногу в колене, закрыв от Кэла обзор, прикусила нижнюю губу и несколько раз промокнула себя между ног. И быстро встала, с потрясающей грацией оправляя платье, неловко держа в кулаке скомканную салфетку, отвела руку за спину – Не хочу, – она провела ладонью по волосам, передергивая плечами, – Мне будет не уютно… Даже если рядом ты.
– Понял.
Боязнь оказаться обнаженной за закрытыми дверями в ванной там, где за ней подсматривали нормальная реакция, да и Джиллиан права, не уголь разгружали можно спокойно подождать до дома.
Кэл сел подтягивая до колен джинсы с трусами, Джиллиан скромно отвернулась, дав ему возможность привести себя в порядок. Она сама за исключением смазанной помады и взлохмаченной головы выглядела очень даже пристойно. Лишь яркий румянец на щеках говорил о недавно пережитом наслаждении и сильнейшем волнении.
Ночь проявляется в бессчетном множестве различных видов темноты. От неба цвета темно-рубинового вина, выгибающегося куполом над средиземноморьем, до призрачной пустыни, разрезанной лунным светом на острые четкие рельефы, и темноты городов, разбитой на таинственные области мрака и яркие изменчивые, словно в калейдоскопе островки блестящего света. Помотавшись по белому свету в «поисках приключений», Кэл был хорошо знаком с любой из этих ипостасей темноты. И хорошо усвоил, проверив на собственной шкуре – темнота может быть как спасительной, так и гибельной. Но нет ничего страшнее, чем темнота души.
Недавно севшее летнее солнце, согрело землю, и аромат начавшей увядать травы мешался с запахом цветов, наполняя воздух и покоем и тревогой. Над головой шелестела, танцуя на ветру, листва каштана, в шорох ветвей вплетались надоедливое пение цикад и тихие вздохи ночных птиц. От барбекюшницы тянуло сосновым дымом, хотя уже сто лет никто ничего не жарил.
Не открывая глаз, Кэл прихлебывал большими глотками неразбавленный виски, вдыхал терпкий, успокаивающий аромат ячменного солода, чувствуя, как выпитая жидкость скользила по пищеводу, обжигая и согревая, как приятное тепло растекалось по телу, хмель приятно туманил мозг и отступало напряжение, стихала боль, и черт бы его подрал, дерьмовый страх прерывал свое мозгоклюйство. Неизвестность все еще пугала, холодком заползая за воротник.
Протяжный вздох и еще один глоток виски. Вот уже второй час Кэл сидел на заднем дворе, устроившись в плетеном кресле−качалке. В своей обожаемой манере, перекинув ногу через подлокотник и используя бедро вместо кофейного столика. Виски настолько холоден, что обжигал кожу сквозь толстую джинсу, а капельки конденсата скатываясь по стенкам бокала, оставляли влажные круги на ткани.
Сделав глоток, Кэл оттолкнулся ногой от чугунных плиток, выложенных узором на земле между заросшим газоном и садовым столиком. Деревянное кресло раскачивалось с хрустким звуком, рвущим ночную тишину. Каблук ботинка пропрыгнул по рифленой поверхности чугуна и каждое «тра−та−та» отдалось тупой болью в теле, достигая затылка.
Свет в окне спальни давно погас, дом погрузился в темноту.
«Крак—крак» – дерево по чугуну.
Из кустов внимательно смотрели два любопытных желтых глаза. Рыжий кот из дома напротив повадился шастать в гости. Крупный зверь тигриного окраса безотрывно наблюдал за Кэлом, склонив в бок ушастую голову.
– Выпить хочешь? – предложил Кэл коту, протягивая бокал с ехидной ухмылкой, – Или и для тебя я неподходящая компания?
Кот широко зевнув, показал блестящие зубищи, облизнулся с неменьшим ехидством таращась на Кэла.
– Храбрый и наглый, как я, – качнувшись вперед, Кэл налил на землю несколько капель. Кот выгибая спину, лениво потянулся и вышел на свет, жадно слизав угощение досуха. Вздернул лобастую башку, требуя еще.
– Охамел приятель, больше не получишь, – фыркнув Кэл залпом допил виски, кот вздохнув нырнул в кусты, словно понимая, что ему больше не отколется.
– Хороший котик.
– Спаивать животных нехорошо, Кэл, – теплые ладони Джиллиан опустились ему на плечи, она почти невесомо чмокнула его в макушку и, обойдя Кэла, встала перед ним, скрестив руки на груди. – Зачем? – Все еще дистанцируясь, она ждала от него ответа.
– Сам напросился, – сморщился Кэл, впиваясь взглядом в бледное лицо Джиллиан, внимательно следя за его выражением, но не увидел ни малейшей реакции, не услышал никаких признаков лжи в ее голосе, когда она, наконец, произнесла в ответ:
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею виду и не обвиняю тебя ни в чем. Ты таков, какой есть. И я люблю тебя.
Она замолчала и отвернулась от него, краем глаза Кэл успел уловить первую микроэмоцию, скользнувшую по ее лицу и застывшую в глазах – это была боль. Кэл попытался оценить сложившуюся ситуацию со стороны и осознал в это мгновенье, что даже он не может дать внятного ответа, зачем он ее снова отталкивал в такой жесткой, жестокой характерной только для него манере. Он не был уверен в причинах, а особенно в их правильности, но и смелости откровенно задать вопрос самому себе так же не хватало.
Короткая размолвка по дороге домой, внезапно разметала их в разные стороны. Как не старался Кэл не повторять идиотские ошибки, стоящие в ряд с той бесконечной чередой провалов и просчетов, что привели к краху их брак с Зоуи, но его эгоистичная натура не позволяла быть лояльным, «не высовываться» и не задавать ненужные вопросы. Он знал, что попытка надавить на Джиллиан не приведет ни к чему хорошему, наоборот, Фостер отстранится и замкнется, но его понесло. Откровенность нельзя заполучить силой и по твоей собственной прихоти, её нужно заслужить, но Кэл был слишком самонадеян и нетерпелив. И переступил черту, шагнуть за которую еще не получил прав. Кэл оставил Джиллиан одну в спальне, а сам оправился надираться виски. Днем ранее он бы просто ушел из дома с наслаждением хлопнув дверью, но перед этим успел бы сделать несколько язвительных замечаний, обыграв всю ситуацию под себя. Но он чувствовал усталость, а то, что между ними уже случилось, породило страх, и прояви он свою катастрофическую нетерпеливость, он бы больше никогда не увидел Джиллиан. Он это понял по её взгляду, по скомканности и вялости жестов. Она скованно опустилась на краешек кровати, его кровати, словно говоря « я все еще здесь, а остальное зависит от тебя», давая время подумать и сделать выбор.
Необходимость. Доверие, Дружба. Эти чувства связывали их более десяти лет. Он не хотел влюбляться в нее. Пережив тяжелейший в эмоциональном плане развод с Зоуи, он не желал больше любить ни одну женщину. Но Фостер, не была обычной женщиной, и от нее он просто был обязан держаться на расстоянии вытянутой руки, выполняя обещание данное самому себе, когда впервые испытал к ней физическое влечение. Как же давно это случилось.
Но он изменился за все эти годы, хотя кто не изменился? Но Кэла больше тревожило, почему изменилась Джиллиан, хотелось отыскать истинные причины этого.
Он почувствовал вязкую слюну и поспешно сглотнул, устало прикрывая глаза. Он так долго видел Джиллиан рядом с собой, достаточно хорошо ее знал, чтобы в полной мере оценить причины. Он вздрогнул от осознания – Джиллиан действительно изменилась, а его страхи, все же воплотились в жизнь. С самой первой встречи он стремился защитить ее от не себя. Он пытался уберечь ее почти десять лет. Не от ее придурка бывшего мужа, изредка всплывающего на горизонте, не от нападок Зоуи, все еще высказывающей права на него, не от других повседневных проблем с которыми они сталкивались, не от ненужных встреч, что так или иначе у нее случались, но от него самого. Но он влюбился.
Джиллиан стояла напротив, слегка опустив голову и отгородившись от его взгляда прядями пушистых волос. Она стояла неподвижно, в квадрате света, падающего из открытой двери.
Было достаточно темно, и глубокие тени залегли на ее лице, но Кэл мог видеть ее глаза, потемневшие и блестевшие, и дыхание – рваное, тяжелое, ее грудь резко поднималась, когда она нервно втягивала воздух.
Кэл не был до конца уверен, да и не хотел быть уверен, если говорить откровенно, но догадывался, несмотря на тусклый свет, что в ее глазах стояли слезы.
Кэл почувствовал, как по его спине пробежали мурашки, попытался опустить пустой стакан все еще стиснутый в липких от пота пальцах на садовый стол, но промахнулся. Бокал, сверкнув гранями, упал вгустую траву, а Кэл резким толчком поднялся с кресла и сделал напряженный, неуверенный шаг в сторону Джиллиан. Они молчали, и тишина, окружившая их, буквально ощущалась физически.
– Перестань искать причины и винить себя, – тихо, но отчетливо выговорила Джиллиан, – Мы не могли бы всю жизнь отстраняться друг от друга, границы нужны, но до определенного момента... – усмехнулась, – Как психолог говорю, мы оказались у черты и у нас было только два варианта выбора. Или переступить её и быть вместе от и до. Или расстаться.
Она произнесла эти слова без тени сомнения, чуть склонив голову в бок, держа руки свободно опущенными вдоль тела, выговорив последнее «расстаться» вздрогнула и улыбнулась той самой улыбкой, что Кэлу удавалось рассмотреть украдкой в моменты ее наивысшего эмоционального покоя и уверенности.
И сразу же Кэл почувствовал всеобъемлющую волну облегчения, целиком захлестнувшую его.
– И не обещай того, что никогда не сможешь выполнить, – предостерегла его Джиллиан, переплетая пальцы с его пальцами.
– Обещаю, что не буду ничего обещать.
Он не мог потерять эту женщину. Не мог. Не мог оставить её одну и остаться один. Она давно стала его жизнью, она была… Если бы её не стало – это так же, как сделать шаг в разверзшую под ногами бездну.
– Просто будь собой и пойми мне нужен ты. А со всем остальным я уж как-нибудь сама разберусь.
====== Часть 25 ======
Айфон выскользнул из пальцев, и остался лежать на животе. Поддерживая голову за затылок переплетенными пальцами, Кэл смотрел на дисплей, и высвечивающуюся фотографию улыбающейся Эмили, пока экранчик не погас. Разговоры с дочерью умиротворяли и злили одновременно, паршивка стала столь остра на язычок, что запросто могла посоревноваться с родителем, и не факт, что из этой шуточной битвы Кэл вышел бы победителем. Они всегда созванивались с дочерью в это время из—за разницы в часовых поясах. На западном побережье еще ранний вечер, а в Вашингтоне глухая ночь.
Из ванной доносился шум льющейся воды, и Кэл взглянул на часы. Джиллиан сразу же, как поднялась в спальню, отправилась под душ. Пока она принимала водные процедуры, он сменил джинсы на домашние штаны, бросил рубашку в стирку и влез в изношенную футболку с изображением папаши Скруджа, которую еще Зоуи грозилась выбросить, он отмахивался: «Хорошая вещь, и совсем не тряпка, просто села по фигуре». Кэл вновь взглянул на циферблат. Вода затихла.
Сказать, что он нервничал, значит, ничего не сказать.
Кэл положил айфон на ночной столик, и выжидающе уставился на дверь. Он ждал порядка десяти минут, полагая, что этого будет достаточно для того, чтобы вытереться и одеться, после чего начал нервно ерзать на кровати, не слыша ни звука из ванной. Он дошел до двери в ванную, нервно пройдя туда-сюда перед ней, и снова прислушался. Вернулся к постели и вытянулся на самом краешке.
Дверь ванной распахнулась и в спальню вошла обнаженная Джиллиан. Она высоко на макушке заколола волосы, воткнув в них длинную булавку, на гладкой коже блестели крохотные капельки воды. Она легко шлепала босыми ногами по полу, и Кэл вспомнил недавний разговор во дворе.
Их неожиданная близость, внесла некие коррективы в отношения, но отнюдь не повлияла на его характер. И он снова ощущал себя подлецом, понимая, что поступил мерзко и причинил боль Джиллиан, что не смог перебороть свою дурную натуру – в очередной раз. А она полная понимания и любви, каким-то необычным, свойственным только ей долготерпением, ухитрилась выбраться из скользкой ситуации и вытянуть его за собой. Он не мог не восхищаться её мужеством и умением принимать его и мириться с эгоизмом, самовлюбленностью.
