Текст книги "The Beginning of the End (СИ)"
Автор книги: MadameD
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)
– Очень приятно, – сказала Белла.
Рядом с этими прекрасно одетыми и воспитанными людьми она вдруг остро ощутила себя грязной опустившейся дикаркой. Так, наверное, ощущали себя индейцы, загнанные белыми в резервации…
Нет. Индейцы всегда сознавали свое попранное достоинство. Белла зарделась и подняла голову; она шагнула назад к мужу, и тот приобнял ее за плечи.
– Мы можем заплатить, – начала Белла и тут же осеклась, поняв свою ошибку.
– Заплатить? Чем? – воскликнула миссис Мортон.
Мистер Мортон, который после вердикта супруги стоял с видом едва сдерживаемого гнева, при этих словах взорвался.
– Ты поняла теперь, что это обманщики? “Похитили и держали в плену”, видите ли! А ценности у них не отобрали!
Белла ощутила непередаваемый ужас при мысли, что сейчас эти англичане уйдут и бросят их.
– Прошу вас, мэм! – она опять вырвалась вперед.
Белла чуть не упала на колени, привыкнув к таким жестам в Та-Кемет.
– Да, нам есть что скрывать, но в главном я вам не лгу… Нам нужно добраться до Каира, только там у нас есть родственники. И то, если они еще живы!
Белла уже не помнила, что посулила награду этим незнакомым людям; однако и миссис Мортон была далека от меркантильных мыслей. Эти слова, – что родственники Амиров могут быть мертвы, – пробудили в пожилой леди настоящее сострадание.
– Эмери, мы обязаны помочь этой семье, что бы с ними ни случилось, – звенящим голосом заключила Маргарет Мортон. Муж ее больше не решился выступать. И тогда англичанка наконец тепло улыбнулась Белле.
– Мы купим для вас билеты до Каира, милая. Правда, Эм?
Она снова повернулась к мужу, с блеском в глазах. Мистер Мортон поджал тонкие губы под аккуратными усами и промолчал.
– Спасибо, миссис Мортон, – с чувством сказала Белла, поняв, что в этом противостоянии супруга одержала верх.
Миссис Мортон кивнула.
– Идемте, – она положила Белле руку на плечо и тут же отняла ее, точно опасалась заразы. Но не стала отодвигаться; когда все тронулись с места, миссис Мортон пошла рядом со своей новой знакомой.
– Мы с мужем и детьми приехали взглянуть на знаменитый Карнак, – продолжила она через несколько мгновений, стараясь держаться непринужденно. – Конечно, это праздная забава в сравнении с тем, что творится в мире… И у нас на родине… Ведь вы слышали о войне?
Миссис Мортон приостановилась; точно действительно думала, что Белла могла об этом не слышать, живя среди пустынного племени.
Белла застыла на месте и схватилась за грудь; на несколько мгновений все в ее глазах заволокло пеленой ужаса. Новая мировая война… Это правда… И она еще идет?
– Мы слышали об этом, – наконец ответила Белла с усилием. – Но очень мало. Бедуины живут своей жизнью, как вы, наверное, знаете… А сейчас в Египте спокойно?
Миссис Мортон тяжело вздохнула и словно бы постарела на глазах.
– Германия разбита, если вы об этом еще не знали. Генерал Роммель* побывал здесь четыре года назад; однако в сравнении с тем, как пострадала Европа, Египту очень повезло.
Пожилая леди молча двинулась дальше, и онемевшие и подавленные путешественники во времени последовали за нею.
* С февраля 1941 года генерал-лейтенант Роммель командовал немецким Африканским корпусом. Военные действия в Северной Африке продолжались до марта 1943 года.
========== Глава 81 ==========
Как выяснилось, семейство Мортон прибыло в Карнак поездом, первым классом. Хотя условия в египетских поездах едва ли улучшились с 1935 года, купейный вагон все же давал возможность уединиться и отгородиться от шума и вони. Пассажиры третьего класса, тесно сидевшие на жестких лавках, вдобавок провозили с собой свой скот и домашнюю птицу.
Белла вспоминала, как приехала в Карнак с Барти. У Барти были обратные билеты – они не стали бронировать номер в местной гостинице, рассчитывая потратить несколько часов на осмотр древних руин, чтобы к вечеру снова сесть на пароход.
Эти несколько часов для Беллы обернулись пятнадцатью годами! Хотя в ее времени лет прошло меньше. Задав несколько наводящих вопросов, Белле удалось выяснить у Маргарет Мортон, что теперь 1946 год.
Белла так и не поняла – это просчет высших сил или точный расчет…
Первым делом все отправились на железнодорожную станцию, расположенную посреди луксорской площади Эль-Махата, купить билеты до Каира: хотя Мортоны не рассчитывали возвращаться так скоро. Для Беллы и ее семьи миссис Мортон тоже приобрела билеты в первый класс – заплатив из собственного кошелька.
Мистер Мортон не препятствовал жене, но пристально наблюдал за нею и за новыми египетскими знакомыми. Они казались ему все страннее с каждым часом. Эти люди с выражением восторга и ужаса рассматривали самые обыденные вещи – железнодорожные пути, помещение вокзала и публику на площади. Один раз мимо них прогрохотал поезд, обдав горячим паром; по-видимому, товарный. Египтяне перепугались чуть ли не до обморока, а их младшая девочка разревелась, обхватив колени матери.
“Они что, с необитаемого острова?” – подумал Эмери Мортон. Даже самые отсталые дикари в их время знали, что такое поезд!
Купив билеты, миссис Мортон подошла к Белле и отдала их ей.
– Сейчас нам нужно вернуться в гостиницу – за нашими вещами. Время отправления – девять вечера, мы прибудем в Каир завтра утром, около восьми, – сказала пожилая леди. Она улыбнулась, несколько искусственно, но стараясь выразить участие. – Вы можете сесть и ехать без нас, но я предпочла бы, чтобы мы не теряли друг друга из виду.
– Благодарю вас! – пылко воскликнула Белла.
У нее опять мелькнула мысль – как заплатить за эту доброту; но она поняла, что сейчас не время напоминать об этом. Мистер Мортон приблизился к жене.
– Мэг, ты уже оказала этим людям огромную услугу, – пожилой джентльмен бросил красноречивый взгляд на Беллу. – Неужели тебе непременно нужно их общество еще и в дороге? Они прекрасно позаботятся о себе сами!
Чтобы развязаться с сомнительными восточными людьми, он готов был даже смириться с потерей немаленьких денег, так неразумно потраченных женой на благотворительные цели.
– А что, если они, добравшись до Каира, узнают, что их родственники мертвы, а дом разрушен? – воскликнула Маргарет Мортон. – Совсем как…
Она осеклась, прижав руку ко рту. А мистер Мортон побледнел: точно жена нанесла ему неожиданный сильный удар.
– Как ты можешь, Маргарет!..
Белла взглянула на миссис Мортон. Она, наоборот, покраснела – краска прилила к щекам, только закушенные губы дрожали, точно от сдерживаемых слез.
В семье Мортонов кто-то погиб, совсем недавно, поняла Белла. Может быть, во время одного из воздушных налетов на Лондон или Портсмут…
Вот почему миссис Мортон напустила на себя вид беззаботной туристки и сразу же завела с Беллой светскую беседу; вот почему неправдоподобная история Беллы так тронула ее!
Тут Белла впервые за долгое время вновь подумала о своей семье – как о живых людях. Она подумала о том, что могло с ними статься за эту страшную войну, и со стоном закрыла лицо руками.
Она не видела, с каким выражением миссис Мортон смотрит на нее; но когда отняла руки от лица, пожилая леди стояла перед ней.
– Мы скоро вернемся, – сказала миссис Мортон с улыбкой. Она материнским движением приобняла Беллу за плечи; Белла только кивнула, размазывая по лицу слезы. Барти… Сэм и Март… Отец, думала она. Ее братья почти наверняка воевали!
Когда Мортоны ушли, Белла и ее семья решили переждать в помещении вокзала, под крышей, хотя внутри было не продохнуть – уличные торговцы прямо там жарили мясо на углях, пекли булочки. Запах дыма перебивал запах пота от множества скученных тел. Белла почувствовала, как у нее все зудит под пропотевшей плотной одеждой; на ней и мужчинах были еще и головные платки.
Но запах жаркого пробудил в ней сильный голод. Белла окликнула Синухета; она отвернула рукав, показывая один из своих браслетов. Это был широкий серебряный браслет, плотно обхватывавший запястье.
– Нам всем нужно поесть, – сказала англичанка. – Торговцам можно предлагать украшения, это не касса, – объяснила она.
В черных глазах брата Имхотепа мелькнула насмешка. Как будто Белла привыкла объяснять ему больше, чем надо.
– Я понял, – сказал он.
Потом присел около Беллы и обхватил теплыми ладонями ее запястье, отягощенное браслетом. Белла вновь ощутила, как этот древний человек любит ее: всякий раз это ее изумляло…
– Если только ты хочешь, – сказал египтянин.
Белла кивнула. Тогда Синухет расстегнул крючки и снял браслет; он поднялся на ноги и подошел к ближайшему шашлычнику. Он тихо заговорил с ним.
Белла увидела, как араб изумился, увидев драгоценность; он схватил браслет, повертел его перед глазами и даже попробовал на зуб. Потом хитро улыбнулся покупателю, кивнул и протянул четыре прутика с мясом.
Синухет презрительно усмехнулся. Он сказал что-то, уже жестче, а торговец заспорил с ним, разводя руками, но не поднимал голоса, опасаясь привлечь внимание посторонних. Однако когда могучий Реннефер подошел и стал рядом с хозяином, араб сдался. Покачав головой, точно его ограбили, он отдал им десять шашлыков и еще дал сдачу – несколько фунтов.
Вернувшись к остальным, Синухет протянул первый прутик с дымящимся наперченным мясом жене.
– Я видел таких людей в Та-Кемет. Они не меняются, – сказал он.
Впервые с тех пор, как они очутились в ее времени, Белла прочла на лице мужа удовлетворение.
На сдачу они купили воды и несколько булочек с кунжутом. Этой еды, вместе с тем, что оставалось в мешках, должно было хватить до Каира.
Миссис Мортон сказала, что в первом классе есть вагон-ресторан, но они предпочли бы пока что как можно меньше показываться на публике.
Утолив голод, они стали ждать. В здании вокзала на стене висели большие круглые часы.
Белла как зачарованная следила за стрелками. Она так давно, так страшно давно не видела часов и не отсчитывала секунд и минут своей жизни…
Мортоны появились в половине девятого, когда совсем стемнело. Белла с семьей встретили их уже снаружи, опасаясь, что эти люди не станут заглядывать в помещение, полное неопрятных египтян.
Они и Мортоны договорились встретиться завтра утром в вагоне-ресторане и с некоторой неловкостью простились.
Они заняли свои купе. Первый класс худо-бедно, но заслуживал этого названия: откидные полки были обиты бархатом, хотя и потертым, за зеркальной стенкой у окна обнаружился умывальник. Седрик, – теперь он окончательно стал Седриком, – осмотрел внутри все, заглянул под полки, пощупал занавески, покрутил кран, открывая и закрывая воду. Эта санитарная техника привела его в восторг. Будь ему позволено, мальчишка добрался бы и до локомотива.
Синухет вел себя сдержаннее, но тоже пребывал в глубоком изумлении. Когда поезд тронулся, дав гудок, и колеса застучали, брат Имхотепа вздрогнул и чуть не упал с полки, по инерции; потом вскочил и подбежал к окну. Он увидел, как пропали вдалеке огни Луксора, потом стали появляться и исчезать деревеньки, рощи и пастбища. Это было уже привычное для египтянина зрелище. Вернувшись к жене, Синухет сел рядом.
Некоторое время он прислушивался к стуку колес, потом перестал обращать внимание; хотя подспудно этот звук нервировал египтянина.
Когда все успокоились, Белла подошла к зеркальной стенке и при электрическом свете вгляделась в свое отражение. Она уже много лет видела себя только в невыразительных медных зеркалах и иногда – в воде. Белле показалось, что она смотрит на себя впервые за пятнадцать лет; и увиденное ее потрясло.
Женщина тридцати с лишним лет, сожженная солнцем, с посветлевшими глазами и выгоревшими добела волосами, была все еще красива… но это была не Белла Линдсей. И даже не Белла Амир. Эта женщина видела то, чего не видел никто из обычных смертных.
Эти пятнадцать лет будто греческая Атропос вырезала из ее жизни своими ножницами. Никто из прежних знакомых и друзей не признает ее…
Белла молча вернулась к мужу и села между Синухетом и Эдвиной, опустив голову и плечи. Некоторое время все молчали, покачиваясь на своих сиденьях, слушая громыхание поезда, которое уже казалось успокоительным; потом девочка зевнула и привалилась к плечу матери.
Белла уложила Эдвину на простыню, сняв с нее сандалики, и шепотом приказала старшим детям тоже ложиться. Чарльз лег с сестрой, Седрик – отдельно, а взрослые забрались на верхние полки.
Синухет лег, обняв жену. Раньше они, по обычаю благородных людей Та-Кемет, занимали отдельные спальни, сходясь только для любви; и Белла отвыкла лежать так близко к мужу. Она чувствовала, что он не спит.
Ей самой тоже плохо спалось в поездах…
Синухет, прижавшийся к Белле со спины, погладил ее руки, которые взял в свои.
– Мне кажется, что это сон, – тихо сказал он. – Что я, ты, дети… все мы спим, а когда откроем глаза, опять окажемся в Ипет-Исут, во власти Амона…
Белла обернулась к нему.
– Мне иногда кажется, что сон – вся наша жизнь, – заметила она.
Потом улыбнулась, глядя в лицо мужа, черные встопорщенные волосы которого сливались с темнотой.
– А ты понял, что это Перхор пытался убить меня?
Синухет улыбнулся в ответ.
– Да, – сказал египтянин. – Этот добрый жрец – один из самых страшных; непреклонные слуги богов, люди с пламенным сердцем, страшнее тех, кто жаждет золота и власти. Вот почему я никогда не любил жрецов.
Они замолчали, думая об одном и том же.
– Когда покушение не удалось, Перхор оставил попытки и продолжил наблюдать за мной. Он принял мое спасение за знак того, что я нужна, и стал ждать другого знака, – тихо проговорила Белла. – Таким знамением для него явилось исчезновение Тамин… Тогда он стал защищать нас… Как я хотела бы узнать, что случилось с Тамин!
Руки Синухета вдруг сжались на ее талии.
– Перхор давно мертв… И мои дети, и дети детей мертвы так давно, что никто не помнит их… – сдавленно сказал египтянин. – Я помню, как давал Амон-Аха наставления, благословлял его… И вот, смотри – я живу, а его уже многие хенти нет!
Задыхаясь, он уткнулся жене в шею и всхлипнул.
– Прости мою слабость… Я за эти дни пролил больше слез, чем подобает мужчине, но никакой мужчина в Та-Кемет не переживал такого! Только Имхотеп! Как он может жить с памятью о нас…
Белла погладила его дрожащие пальцы.
– Имхотеп разведал пути мертвых лучше, чем любой смертный, – горячо прошептала она. – Ты говорил мне слова брата – что для богов не существует времени. И для тех, кто соединен любовью, его тоже нет… Я уверена, Имхотеп помнит это, и только это его поддерживает.
Синухет промолчал, только крепче прижался к ней.
Белла не знала, поверил ли муж ей. Она даже не знала, верит ли сама себе, рассуждая о любви и безвременье. Но, возможно, главное для них – желать верить; как и для Имхотепа.
Они проснулись с восходом солнца, по привычке. Беллу разбудил муж.
Открыв глаза, она улыбнулась.
– Доброе утро, – сказала Белла по-английски. – А я придумала для тебя имя.
В следующий миг, очнувшись от грез, она испугалась. Как прозвучали для Синухета ее слова?.. Она десять лет была наложницей этого древнего египтянина, прежде чем стала женой; он спас ее от жрецов Амона, она жила у него на содержании… а теперь, перенеся его в свой мир, Белла лишила этого человека всего! И покушалась на последнее и самое сокровенное для сына Та-Кемет – его имя!
Но в глазах египтянина были только ожидание и интерес. И восхищение.
– Как ты наречешь меня? – спросил он.
– Рамсей, – сказала она. – Рамсей Амир.
Синухет несколько мгновений словно бы прислушивался к звучанию этого имени внутри себя; а потом понял, почему Белла выбрала такое шотландское имя, и расхохотался.
– Я согласен! Мне нравится! – воскликнул египтянин.
Он поцеловал жену и проворно спустился по лесенке с полки. А Белла, спускаясь следом, подумала, что этот человек обрел способность порою читать ее мысли, как и она – его. Не угадывать по ее лицу, а именно читать… Ей не очень-то это нравилось, но таково было следствие гармоничного брака.
Кое-как приведя себя в порядок, они пошли в вагон-ресторан. Есть им пока не хотелось, но нужно было отыскать Мортонов.
Они нашли их за столиком в углу. Миссис Мортон сидела рядом с мужем прямая как палка – Белла заподозрила, что эти супруги вчера и сегодня с утра ругались из-за них. Миссис Мортон хотелось поближе познакомиться со своими случайными попутчиками, а пожилой джентльмен был решительно против…
Англичанка поднялась навстречу Белле и улыбнулась.
– Как вы спали?
– Хорошо, мадам, – сказала Белла. Она постаралась взглядом выразить всю свою признательность… и напомнить об обещании рассчитаться. – Нам скоро выходить?
Миссис Мортон взглянула на свои часики.
– Мы успеем позавтракать. Проводник объявит остановку, – пожилая леди выразительно посмотрела на супруга. Он шумно вздохнул и заслонился газетой.
“Газеты”, – подумала Белла. У нее рот наполнился слюной от жадности при виде печатного слова. Но теперь ей следовало уделить внимание своей семье: египтяне все еще чувствовали себя очень неуверенно в таком окружении.
Они заказали по стакану мятного чая. На большее денег все равно не было. Белла с ужасом представила, что будет, если они не найдут Имхотепа в Каире…
Они вернулись в купе, взять вещи, и совсем скоро ощутили толчок: поезд остановился. Проводник-араб, идя по коридору, заглянул в дверь и громко объявил, что пора выходить.
Белла взглянула на мужа, который сидел бледный и не мог сказать ни слова. Она сжала его руку и посмотрела на детей.
– Пора!
Они направились к выходу в толпе других пассажиров; и, не успев опомниться, очутились на перроне. Мортонов не было, и Белла начала уже паниковать… но тут увидела все семейство. Миссис Мортон помахала рукой, чтобы египтяне ее не потеряли.
– Сейчас закажем такси, – сказала она, когда попутчики приблизились к ней. – Мы отвезем вас домой, а потом позаботимся о собственных делах. Вы помните адрес господина Амира?
– Нет, – испуганно сказала Белла.
Где уж там!..
– Это британский квартал, – произнесла она, понимая, как выглядит в глазах Мортонов. – Двухэтажный особняк, перед ним – газовые фонари в ряд…
– Мы тоже живем в британском квартале, – сказала миссис Мортон. Она опять засомневалась в правдивости Беллы, но теперь у нее появилась возможность все проверить. – Мы поедем к себе на квартиру, а вы попытайтесь вспомнить, как найти ваш дом.
Белла сжала пальцами виски и вновь отрешилась от реальности, вороша свои каирские впечатления. И когда такси подъехали, – две желтые машины, – название улицы наконец-то всплыло в ее памяти.
========== Глава 82 ==========
Белла сидела в битком набитом открытом автомобиле, марку которого безнадежно забыла, и, щурясь и вытягивая шею, всматривалась в дома, которые медленно проплывали мимо. Египетские таксисты были нетерпеливы, и мистер Мортон едва уговорил их ехать так, как требовалось.
Все здания казались Белле одинаковыми, и она начала впадать в отчаяние. Она видела, что некоторые из домов действительно повреждены снарядами. А что, если…
Тротуар пересекли две длинные фигурные тени от фонарных столбов. Белла вздрогнула и привстала на сиденье, вместе с дочерью, которую держала на коленях.
– Стой!.. – крикнула она.
Водитель резко нажал на тормоз; пассажиров встряхнуло, и Белла, откинувшись назад, затем приложилась лбом о жесткую спинку переднего сиденья. Эдвина захныкала, ерзая у матери на коленях. Но англичанка уже ни на что не обращала внимания.
– Вот наш дом!
Она вытянула руку в ту сторону, где увидела указующую фонарную тень, и Синухет проследил за ее взглядом. Двойной ряд газовых фонарей уходил вглубь, поперечно улице, по обе стороны подъездной дорожки. Она подводила к двухэтажному дому с фальшивыми колоннами по сторонам входа, построенному в стиле… Классицизм? Поздний классицизм? Да какая разница!
Синухет уже выскочил на тротуар и порывался броситься к этому дому. Он обернулся к жене и протянул руки:
– Дай ребенка!
Белла охотно передала ему Эдвину. Синухет устроил малышку у себя на руке, но потом спустил на землю: он не отрывал глаз от дома своего брата…
Белла вышла из машины, подхватив свою сумку, и посмотрела на Мортонов – недовольных и настороженных, но исполненных ожидания. Только бы не ошибиться!..
– Дети, выходите, – приказала она.
Но Седрик уже вышел из такси и поторопил брата.
– Это здесь, мама? – спросил он. От волнения высокий крепкий четырнадцатилетний мальчик опять показался на несколько лет младше.
– Я надеюсь, милый, – ответила Белла. Она взглянула на миссис Мортон, которая, перемолвившись несколькими словами с мужем, направилась к египтянам.
– Что вы скажете, Белла? – спросила пожилая дама, обращаясь к ней так по праву старшей во всех отношениях. – Это дом ваших родственников?
– Я думаю, да, – ответила Белла. Она посмотрела на мужа и тронула языком пересохшие губы; потом опять повернулась к миссис Мортон. – Вы ведь зайдете сейчас к нам?
– Мэг, – произнес мистер Мортон. Но уже почти отказываясь от попыток убедить. Жена успокаивающе тронула его за локоть левой рукой с кольцом.
– Ну разумеется, мы зайдем, дорогая, – сказала пожилая леди. – Мы будем рады познакомиться с вашей семьей.
Потом она взглянула на детей, встревоженно смотревших на нее. Им в этой ситуации вообще не давали права голоса. И теперь миссис Мортон, генерал в своей семье, только отдала им команды.
– Фред, не сутулься! Сью, достань расческу и причешись!
Мистер Мортон тем временем расплачивался с египетскими таксистами. Белла с облегчением подумала, что, кажется, вопреки первому впечатлению от нее и ее семьи, миссис Мортон надеялась познакомиться в доме Сети Амира с приличными людьми…
Сьюзен Мортон, спрятавшись за спиной брата, поправила прическу – ее каштановые, как у матери, волосы до плеч были подкручены над ушами и придерживались заколками-невидимками. Юный Фредерик Мортон, воспользовавшись зеркальцем сестры, тоже сделал себе пробор и поправил воротничок и подтяжки брюк. Белла в этот миг ужасно пожалела, что у нее нет ручного зеркала.
А впрочем, сейчас уже ничего не сделаешь…
Когда они направились по подъездной дорожке к дому, Белла ощутила новый страх. Она боялась увидеть заколоченные окна; боялась, поднявшись по ступеням к двери, найти ее наглухо запертой. Обнаружить, что особняк Мухаммеда Наиса заброшен с такого-то года…
Белла и Синухет с детьми первыми поднялись на площадку к двойным дверям. Белла подняла руку к звонку, но тут же опустила ее.
– Позвони ты… Ведь ты его брат!
Синухет кивнул. Он откинул с волос платок и повел головой, точно набираясь храбрости; потом, сведя брови, вдавил кнопку в углубление.
Резкая трель разнеслась по улице; все вздрогнули, и Синухет тоже. Но он долго давил на звонок, словно решившись идти до конца.
Потом он опустил руку и взглянул на жену. Белла попыталась улыбнуться.
Никто не откроет, пронеслась между ними одна и та же мысль. Они опоздали… В этом доме никто больше не живет!
После паузы, наполненной всевозможными ужасами ожидания, изнутри дома Амиров раздался торопливый стук каблучков по паркету.
Тяжелая дубовая дверь распахнулась, чуть не расквасив Синухету нос: египтянин едва успел отпрянуть.
На пороге стояла женщина – англичанка лет на десять старше Беллы, с сильной проседью в рыжеватых волосах, украшенных кружевной наколкой. Она была полная и крепко сбитая, и с ее круглого деревенского лица на гостей смотрели круглые от изумления глаза.
– Мисс… Белла? – наконец произнесла горничная.
Белла робко, счастливо кивнула. Она сама никак не могла вспомнить эту служанку Амиров; но уже то, что ее узнали…
Она открыла рот, чтобы поздороваться; но тут служанка перевела взгляд на спутников Беллы и, отпустив ручку двери, свалилась на пол в обмороке. Ее крупное тело ударилось о паркет.
Белла ахнула и бросилась в холл, двери в который остались открытыми. Она присела над бесчувственной горничной, опасаясь, что та получила сотрясение мозга. Или еще что-нибудь столь же серьезное.
– Роза! Очнитесь!
Этот удар, случившийся с горничной Меилы, прояснил сознание Беллы, и дочь Линдсеев вспомнила имя служанки. Роза Дженсон. Она была замужем за слугой-египтянином, но отказалась брать его фамилию…
Синухет был уже подле жены, и тоже встревоженно склонился над Розой. – Это служанка Меилы, – вполголоса пояснила Белла.
Синухет кивнул; и, прежде чем жена успела что-нибудь прибавить, легко поднял горничную на руки и отнес с дороги. Он усадил Розу на кожаный диван в глубине гостиной, совмещенной с холлом. Эта непосредственность и властность в отношении женщин, в сочетании с предупредительностью, свойственные мужчинам Та-Кемет, когда-то покорили Беллу.
Но потом Синухет остановился над служанкой – не зная, как дальше поступить с этой “женщиной чужого дома”.
– Позволь мне, – Белла отстранила супруга прикосновением и присела рядом с горничной, склонившись к ее бледному лицу. – Роза! Вы слышите меня?..
Она уже встревожилась; осторожно похлопала Розу по щеке, и та наконец открыла глаза. Поморщилась от боли в ушибленной голове, поднеся руку к волосам; а потом воспоминания вернулись к Розе Дженсон, и она ахнула при виде компании, наполнившей холл.
– Кто это…
– Это мой муж и дети. Мой муж – брат господина Амира, – сказала Белла.
Горничная встрепенулась, уставившись на Беллу с таким шокированным выражением, что она на миг пожалела о своих словах. Неужели Роза Дженсон ничего не знает о госпоже?..
Но потом выражение потрясения сменилось пониманием. – Господи Иисусе, – пробормотала Роза. Она посмотрела на Синухета уже осмысленно, оценив его удивительное сходство с хозяином; губы Розы тронула улыбка, как у людей, которые сомневаются в своих фантастических видениях и все же готовы им поверить…
Роза знала много. Может быть, даже все, поняла Белла.
– Вы можете сказать о нас хозяевам? Они дома? – спросила она.
Горничная кивнула. Она начала вставать с дивана, а потом опять замерла, посмотрев на Синухета.
– А ваш муж не… – прошептала она.
Роза не договорила, но ее лицо опять почти сравнялось цветом с белым воротничком темного форменного платья. И Белла поняла ее.
– Нет, мой муж никогда не умирал, – шепотом ответила Белла. Она виновато оглянулась на Синухета, но тот уже не смотрел на обеих женщин. И через несколько мгновений Белла увидела, что его отвлекло. Она поднялась с дивана.
Имхотеп и Меила стояли на лестнице, они почти уже спустились. Бывший верховный жрец Осириса и его старший брат смотрели друг другу в лицо. И Белла не сомневалась, что хозяин дома почти все понял.
Хозяева сошли вниз, и Белла, преодолев робость, двинулась им навстречу следом за Синухетом. Она очутилась лицом к лицу с тем, кто был первопричиной всего.
Имхотеп мало изменился за эти одиннадцать лет, проведенные в ее времени. Пестрый халат облекал такую же мощную статную фигуру; разве что на лице прибавилось морщинок. Меила в сравнении с мужем постарела больше. Белла подумала, что женщины меняются быстрее… или просто у них это заметнее.
Однако египтянка оставалась красивой, великолепной женщиной, с жгучими глазами и алым ртом. Она теперь причесывалась по-новому – ее черные волосы были все забраны наверх и уложены на затылке, видимо, с помощью валика; только ровную челку Меила носила как прежде, и была одета в такое же темное платье, каким отдавала предпочтение раньше.
Имхотеп первым нарушил молчание.
– Я рад тебя видеть, – сказал он брату на языке Та-Кемет.
Он не стал обнимать его, только положил руку на плечо… но выражение глаз жреца вознаградило Синухета за все годы непонимания и отчужденности. Синухет не мог забыть боль и потери, которые испытал по вине Имхотепа; как и сам Имхотеп то, что претерпел по своей собственной вине. Но они могли сейчас подняться над этим…
Меила перевела взгляд на Седрика, который, все еще стоя в холле, взял за руки младшую сестру и брата. Как будто готов был куда-то бежать с ними.
– Это ваши дети? – спросила египтянка.
– Да, мадам Амир, – сказала Белла. – А эти люди спасли нас, привезя в Каир из Карнака, – прибавила она, посмотрев на Мортонов: те наблюдали все происходящее, окаменев от изумления.
Бывшая наложница фараона кивнула, как будто у нее не осталось вопросов.
– Прекрасно.
Меила повернулась к горничной.
– Роза, дорогая, проводи мисс Беллу и ее семью в ванные комнаты и подбери им что-нибудь из нашей одежды. А ваших спасителей мы отблагодарим, – с усмешкой заверила Меила.
Теперь, когда Белла знала, кто эта женщина в действительности и что совершила, она сомневалась во всем, что касалось миссис Амир. Но, конечно, Белла только благодарно кивнула.
Когда Белла и остальные поднимались с Розой по лестнице, служанка Амиров сказала, со смущенным видом:
– Если вы пожелаете, мисс, я могу для вашего среднего сынка дать одежду одного из моих мальчиков. Она почти новая, вы не подумайте, дети так быстро растут!
– Ну что вы, Роза! Спасибо вам! – воскликнула Белла, облегченно улыбаясь.
А потом спросила:
– Скажите, а где ваш муж?
Она отчетливо вспомнила этого чернобородого красавца египтянина, который сопровождал и охранял ее во время прогулок по Каиру.
И тут же Белла поняла, что случилось с Аббасом Масудом. Она пожалела, что открыла рот: по лицу Розы Дженсон прошла тень недавней войны, стершая с него улыбку.
– Аббас убит. Записался добровольцем в армию, когда в Египет пришел Роммель, – ответила горничная. – Сразу отправился на фронт!
– Боже мой, Роза, мне так жаль! – воскликнула Белла.
– Ничего, мисс.
Роза побледнела, но сохранила самообладание. Этому горю пошел уже не первый год. Они молча поднялись на второй этаж.
Горничная проводила мужчин и мальчиков до отдельной ванной комнаты: Белла не сомневалась, что они справятся со всем сами. Потом Роза вернулась, неся стопку свежего белья.
Она помогла Белле искупать дочку. Роза действовала ловко, умело, как горничная с большим стажем; но теперь держалась отрешенно.
Белла подумала, что Роза, хотя и видела чудеса на своем веку, еще не знает, как отнестись к их появлению и что думать о новоиспеченных родственниках Сети Амира.
Но когда Роза вынула Эдвину из ванны и набросила на ее плечи пушистое белое полотенце, Белла отважилась задать ей еще один вопрос.
– А что сейчас с моей семьей?
Роза подняла на нее большие серьезные глаза.
– Ваш отец и миссис Линдсей живы, с ними все хорошо. А вот братец ваш, мистер Барти…
– Что с ним? – воскликнула Белла.
Она уже знала…
– Погиб на этой проклятой войне. Летал на истребителе и бил немцев, – всхлипнула Роза. – Простите, мисс Белла!
Вот теперь она не совладала со слезами. Роза подхватила девочку и поспешила уйти с ней; Белла услышала, как за дверью ванной ребенок тоже заплакал, вторя этой чужой женщине. Но теперь дочь Линдсеев не могла об этом думать…
Стащив с себя свою грязную доисторическую одежду, Белла медленно забралась в ванну, не чувствуя ног. Так же медленно повернула краны и рукоятку душа.
